Остров невезения

Глава 22 Методика олимпийских тренировок

– Где он?! Дайте мне его!! – кричал Дикобраз, топая короткими ножками и нанося удары мягкими, как пирожки, кулаками по воздуху. Он представлял перед собой Макса и храбро сражался с ним. – Какой негодяй! Он толкнул меня на преступление! Он меня обманул! Если встречу, я оторву ему голову! Я так закручу ему уши, что винторогие бараны примут его за своего!

Гера сидел в тени на каменных ступеньках древней часовни, построенной, наверное, еще конквистадорами, и смотрел на проезжающие мимо машины. Тащиться пешком к причалу под полуденным солнцем было невыносимо, а везти бесплатно двух подозрительных типов в мятых и рваных рубашках водители машин не хотели. Вот уже полчаса Дикобраз тщетно размахивал руками, то голосуя, то дерясь с виртуальным Максом, а Гера сидел на исторических ступеньках и голодными глазами смотрел на бесконечный поток праздных людей, которые пили пиво и кока-колу, жевали гамбургеры, бутерброды с рыбой, пиццу и хот-доги. Несмотря на то, что почти у каждого на груди болтался фотоаппарат, никто не обращал внимания на старую испанскую часовню. А если кто и бросал взгляд на культовый объект, то немедленно отводил его.

«Они принимают меня за бомжа, – с безразличием подумал Гера, глядя на свои пыльные ботинки, некогда чистые салатовые брюки и рваную футболку. – И потому боятся встретиться со мной взглядом, чтобы не испортить себе настроения».

Радикальное изменение классовой и социальной принадлежности тем не менее не слишком тяготило Геру. Если бы не чувство голода и не Дикобраз, словно придурок размахивающий руками, он бы даже получил удовольствие от удивительного ощущения свободы, неизведанного раньше. Сейчас Гера мог позволить себе то, чего не позволил бы еще несколько дней назад. Он не стыдился своей одежды, небритости и голодных глаз. Он запросто мог сесть и даже лечь на тротуар, заставив туристов обходить себя. Он даже мог протянуть ладонь и начать клянчить у прохожих деньги, но делать это ему было лень. Чувство стыда осталось где-то в вагончике нефтяников, а его место заполнила беспросветная тоска и отупляющее равнодушие. И виной тому были слова Макса: Лисица предала Геру… Она бросила его и улетела на Сесспул к Максу… Кошмар.

– К причалу! – громко сказал Дикобраз водителю старого «Форда», похожего на квадратную консервную банку из-под исландской сельди. – Деньги? Какие деньги, шеф? Ты знаешь, с кем говоришь? Мы жертвы военной экспансии и антитеррористической истерии! Про нас говорит вся планета! Ты будешь первым, кому мы дадим интервью…

Дикобраз едва успел отскочить, и «Форд» помчался дальше. Дикобраз сплюнул под ноги, погрозил удаляющейся машине кулаком и, сокрушенно качая головой, взглянул на Геру. Он словно хотел сказать: какие на этом побережье жадные и темные люди!

Гера мысленно разделил мнение Дикобраза и подумал, что пройдет еще пять минут, и он откажется от своей идеи. Он не поедет к причалу и не станет просить владельцев скоростных катеров отвезти его на Сесспул. Зачем ему видеть Лисицу? Чтобы убедиться в правоте слов Макса? Чтобы еще раз испытать боль предательства? Сама судьба отговаривает его от этой затеи. Лисица ушла из его жизни. И сделала она это сознательно, спалив за собой все мосты… Не надо бежать за ней. Той Лисицы, которую Гера любил, уже нет. Она растаяла, как сон. Умерла. А на Сесспуле живет ее двойник, ее материальная копия – хитрая, жестокая бестия с ангельской внешностью и подлой душой…

Мимо проехал армейский джип с брезентовым верхом. Дикобраз с опозданием махнул ему, но джип, как ни странно, затормозил и дал задний ход. Остановился он не рядом с Дикобразом, а чуть поодаль. Двери закрыты, стекла подняты. Солнце, отражаясь в них, не позволяло увидеть, что происходит внутри машины. Казалось, водитель рассматривает Дикобраза и мысленно прикидывает, стоит ли связываться с этим коротышкой.

– Сюда подъезжай! – крикнул Дикобраз, показывая пальцем себе под ноги. – Что ты застрял там, как невеста перед брачным ложем? Смелее! Ну!

Джип тронулся с места и очень медленно подкатил к Дикобразу. И тут Гера увидел сквозь запыленное стекло знакомое лицо. Бармен! Тот самый сонный бармен, у которого они смотрели телевизор и который напоил их протухшим пивом! Он сидел на заднем сиденье за водителем и пристально смотрел то на Геру, то на Дикобраза. Потом он кивнул, его губы зашевелились. Он что-то говорил то ли водителю в пустынном камуфляже, то ли другим пассажирам, чьи тени двигались внутри салона, и вслед за этим на противоположном борту джипа распахнулись дверцы.

– Вам подвалило счастье лицезреть героев… – начал было рекламное вступление Дикобраз, но вдруг заткнулся. Из-за машины показалось узкое и морщинистое, словно высушенное, лицо пожилого человека в темном цивильном костюме. Крупная бородавка на подбородке, крючковатый нос, короткие седые волосы с выбритым пробором…

– Генерал Чеффиндж! – узнал мужчину Дикобраз и зачем-то распростер объятия. – Вот уж не думал… А мы вас вчера по телевизору видели и порадовались за ваши, так сказать…

Он не успел договорить. Генерал поднял руку и щелкнул пальцами. Тотчас по обе стороны от него выросли фигуры рослых парней в полевой форме. Они вскинули автоматы, поставили локти на крышу джипа и прильнули к прикладам.

Геру словно ветром сдуло со ступенек часовни. Схватив остолбеневшего Дикобраза за воротник безрукавки, Гера кинулся навстречу строю узкоглазых туристов, дружно шагающих по тротуару в одинаковых соломенных шляпах. Оглушительно прогремела автоматная очередь, по стене часовни пробежал пунктир, выбивая из древнего камня крошку и пыль. Подгоняя Дикобраза ударами по затылку, Гера вонзился в строй. Чтобы не выделяться среди малорослых туристов, он согнул ноги и пошел вприсядку. Солдаты выпустили еще по одной очереди. Под узкой крышей часовни со звоном вылетело стекло. На соседнем доме рассыпалось неоновое рекламное панно. Туристы ничуть не испугались происходящего. Они остановились, раскрыли рты, потом дружно зааплодировали и схватились за видеокамеры. Вчера их водили на карнавал, где грохотали петарды, сегодня утром им показали водный аттракцион, в котором что-то взрывалось и горело, и потому они восприняли стрельбу на улице как очередное представление.

– Прекратить огонь, – процедил генерал и сунул руку под пиджак, где у него был спрятан армейский револьвер. – За мной!

Громыхая тяжелыми ботинками, солдаты выбежали на тротуар и тотчас попали в окружение маленьких узкоглазых человечков. Издавая нежные мяукающие звуки, туристы восторженно смотрели на рослых бойцов и щупали их желто-серую форму.

– Дорогу! – закричали пехотинцы, не зная, как им освободиться от налипших на них туристов.

Генералу, чья внешность не привлекла внимания прохожих, ничто не помешало продолжать преследование беглецов. Он лишь раз обернулся на своих солдат, застрявших в группе туристов, словно Санта-Клаусы в толпе детей, сплюнул и процедил:

– Кретины!

Гера мог бы бежать намного быстрей и без труда затерялся бы в узких улочках, если бы не Дикобраз. Короткие ножки не позволяли ему набрать достаточную скорость, хотя он молотил ими изо всех сил. Огибая встречных прохожих и настырных продавцов сувениров, они пробежали мимо фонтана, пересекли сквер, прошли сквозь торговые ряды и быстрым шагом, напоминающим спортивную ходьбу, устремились к виднеющемуся впереди причалу.

Генерал тоже был не лыком шит и за генеральские погоны боролся с достойным уважения упорством. Хотя он жестоко страдал от одышки, расстояние между ним и беглецами неумолимо сокращалось. Как назло, Дикобраз окончательно выбился из сил, едва не впал в истерику и стал требовать у Геры пива. Гера несколько раз ударил его по почкам, надеясь, что это компенсирует потребность Дикобраза в хмельном напитке. Но обезвоженный коротышка окончательно пал духом и сослепу налетел на кофейный столик, за которым сидела зреловозрастная пара с бледными до синевы лицами. Женщина, облаченная в спортивное трико, которое детально подчеркивало все ее огрехи в питании, восседала на двух стульях сразу. От столкновения с Дикобразом стулья разъехались, и женщина с протяжным визгом провалилась под стол, увлекая за собой кофейную чашку, бутерброд и мужа.

Дабы избежать позорного скандала, Гера схватил Дикобраза за воротник и втолкнул его в первый попавшийся магазин. К счастью, в торговом зале толпился народ, который с увлечением рассматривал поделки из черного полированного дерева. Затесавшись в самую гущу покупателей, Гера остановился и перевел дух. На какое-то мгновение ему показалось, что они оторвались от преследования генерала, но тут вдруг кто-то сильно сжал его руку повыше локтя. Обернувшись, Гера увидел прямо перед собой хищный взгляд и орлиный нос.

– Не вздумай дергаться, – прошипел генерал, с многозначительным видом опуская свободную руку под пиджак. – Выходим из магазина! Быстро!

Дикобраз куда-то пропал. Возможно, он опустился на корточки и стал ползать под ногами посетителей магазина, хаотично меняя направление. От мертвой хватки генерала у Геры онемела рука. Еще бы! Чеффиндж держал вовсе не парня в рваной футболке и мятых джинсах. Он вцепился в свою честь и звание.

Гера попытался разжать цепкие пальцы генерала, но тщетно. Тогда он приподнял голову и громко сказал:

– Господа туристы, минуту внимания! Я хочу представить вам героя дня генерала Чеффинджа!

– Заткнись! – процедил генерал, но было уже поздно. Десятки глаз устремили взгляды на него. Генерал, выступавший по телевизору, оказался намного интереснее, чем высушенные корни деревьев и гипсовые статуэтки.

– Да! – продолжал голосить Гера. – Сегодня среди нас наш спаситель! Поприветствуем его! Аплодисменты!

Генерал был готов провалиться сквозь землю. Он скрипел зубами и взглядом умолял Геру не раздувать скандал. Толпа желающих поглазеть на живого генерала, руководившего блестящей антитеррористической операцией, росла как на дрожжах. Кольцо вокруг него сжималось и становилось все более плотным.

– Давай выйдем отсюда, и я тебя отпущу, – шепнул генерал Гере, но тот уже не мог остановиться.

– Друзья! Генерал готов ответить на ваши вопросы и дать автографы! Но сначала я попрошу его представить меня!

Раздались аплодисменты, со всех сторон засверкали фотовспышки. Генерал пытался втянуть свою высушенную голову в плечи и прикрыть лицо рукой, но одной руки для этого ему явно не хватало.

– Скажите, генерал, а вы уже выловили трупы террористов? – спросила высокая женщина с лошадиным лицом, которой посчастливилось оказаться ближе всех к генералу.

– Ну-ка, генерал! – подзадорил Гера. – Расскажите всем про трупы террористов! Как вы их вылавливали. И какие они были страшные. И какие у них были глаза – ва-а-а-а!!

Гера оскалил зубы, высунул язык и свел зрачки к переносице.

– Генерал, а поноса у вас не было после стакана морской воды? – крикнул какой-то дерзкий мужчина из задних рядов.

– Был! – за генерала ответил Гера. – И в вялотекущей форме продолжается до сих пор!

Публика на всякий случай дружно сделала шаг назад от генерала. Шум от избытка эмоций нарастал. Вопросы сыпались один за другим. Прохожие, привлеченные необыкновенным скоплением народа, повалили в магазин, словно здесь происходила бесплатная раздача товаров. В круг, посреди которого стояли побледневший генерал и Гера, протиснулся лысый негр в белой рубашке с короткими рукавами. В одной руке он держал микрофон, а другой прижимал к груди большую гипсовую статую Венеры Таврической.

– Друзья! – громко сказал он, спутником вращаясь вокруг героя дня. – Я – директор магазина! От всей души приветствую вас у себя в этот знаменательный день!

Некоторое время он вдохновенно лгал о том, что подобные встречи с замечательными людьми происходят в его магазине каждую неделю. Воспользовавшись коротким тайм-аутом, генерал разжал пальцы, отпустив руку Геры, и процедил:

– Если ты заткнешься и выйдешь отсюда, я гарантирую тебе жизнь.

– Жизнь? – удивился Гера. – Она и без вашей дурацкой гарантии вне опасности. Чего нельзя сказать о ваших погонах. Только за сто тысяч баксов я согласен на ваше условие.

– Наглец, – прошептал генерал. – Даже если ты представишься пилотом «Лиджета», тебе никто не поверит. Тебя примут за сумасшедшего и поднимут на смех.

– А вот мы сейчас это проверим.

– Давай, давай! – ухмыльнулся генерал.

Но Гера вовсе не собирался представляться пилотом нашумевшего «Лиджета», потому что генерал был прав: в лучшем случае Геру приняли бы за сумасшедшего, а в худшем арестовали бы как террориста. Он дождался, когда директор закончит речь и всучит статую генералу, а затем, завладев микрофоном, объявил:

– А теперь все желающие могут получить у генерала автограф!

Толпа с восторженным визгом ринулась к генералу. К его лицу потянулись десятки жаждущих рук с блокнотами, органайзерами, визитками, сигаретными пачками и просто обрывками бумаги. Одна девица для автографа оголила свою грудь. Удобнее момента трудно было бы придумать. Окруженный поклонниками, в обнимку с Венерой, генерал начисто утратил мобильность.

– Автограф генерала Чеффинджа дает каждому тридцатипроцентную скидку на любой товар! – захлебываясь, крикнул директор магазина.

Гера, пригнув голову, ринулся к выходу. Ему пришлось преодолевать серьезное сопротивление желающих получить автограф. Генерал сделал попытку преследовать его, но безнадежно застрял среди потных и липких тел. Ажиотаж достиг апогея. Где-то в недрах магазина от натиска покупателей лопнуло стекло в витрине и перевернулся прилавок с деревянными масками.

– Удивительный, гениальный экспромт! – услышал Гера над своим ухом чей-то шепот. Подняв голову, он увидел директора. На его белой рубашке уже не было ни одной пуговицы, зато лицо сияло от счастья. – У меня еще никогда не было столько покупателей. Вы не желаете у меня работать?

– В другой раз, – пообещал Гера. – Но от денег я бы все-таки не отказался.

– Да-да, – кивнул директор, торопливо вынул из кармана несколько купюр и протянул Гере.

Сжав зарплату в кулаке, Гера вывалился на улицу и тут же нос к носу столкнулся с Дикобразом. Несмотря на то, что во рту торчала сигара, от него пахло пивом.

– Наконец-то! – воскликнул Дикобраз, явно не ожидая увидеть Геру. – А я тут расчищал путь для отхода! Ты видишь, как я ловко все организовал! Путь свободен! Можно гулять и наслаждаться жизнью!

– Ты где деньги на сигару взял? – спросил Гера, хмуро глядя на счастливую физиономию Дикобраза.

– Нашел, – не моргнув глазом ответил Дикобраз.

Гера разжал ладонь и посмотрел на смятые купюры. Пятьдесят и двадцать. Может быть, удастся нанять катер до Сесспула за семьдесят баксов?

– Э-э! Ты куда? Я с тобой! – крикнул Дикобраз, как только Гера сорвался с места и побежал к портовым кранам, которые возвышались над крышами домов.

Гера петлял как заяц, выбирая улочки поуже и погрязнее. Он был уверен, что генерал не знает о его планах и вряд ли станет искать его в районе причала. Выбежав из одноэтажного квартала, Гера остановился у перекрестка, ожидая, когда регулировщик остановит поток машин и даст возможность пройти пешеходам. Тяжело дыша и по-прежнему не выпуская изо рта сигару, рядом с ним остановился Дикобраз.

– Я никогда в жизни столько не бегал, сколько сегодня, – признался он, окутывая себя табачным дымом. – Легкие болят, ноги горят, сердце заходится… У меня есть знакомый олимпийский чемпион по марафону. Надо будет взять у него методику тренировок…

– А у тебя нет знакомого патологоанатома? – спросил Гера.

– Нет, – честно ответил Дикобраз и перекрестился. – А зачем он мне?

– Чтобы заранее предупредить, от чего ты умрешь. А то будет человек зря голову ломать над твоими копчеными потрохами.

Дикобразу эти слова пришлись не по душе, но сигару изо рта он не вытащил. Тут регулировщик повернулся лицом к потоку машин и поднял палку над головой. Скопившаяся у перехода толпа пешеходов ринулась через дорогу. Гера уже поднял ногу, чтобы сделать шаг, как почувствовал, что по его щеке что-то ползет. Он машинально шлепнул по лицу ладонью и поймал пальцы с острыми длинными ногтями.

– Куда же ты от меня убежал, зайчик? – раздался тихий женский шепот.

Не веря ушам, Гера повернул голову и увидел припудренное лицо Розы с небрежно намазанными помадой губами.

– У меня еще никогда не было таких сексуальных трупов, как ты, – прошептала она и прикрыла свои блудливые глаза.

Гера хотел оттолкнуть от себя это ужасное существо, но тут под правое ребро ему ткнулся твердый предмет.

– Не дергайся, землячок!

Справа стоял Макс. Через его руку была перекинута куртка, под которой он прятал пистолет. Дикобраз опять куда-то пропал.

– Сейчас разворачиваемся и тихо идем в обратную сторону, – сказал Макс.

– В обратную – это куда? – уточнил Гера.

– Не прикидывайся идиотом и не маши руками, – предупредил Макс. – А то сделаешь себе только хуже.

Гере было явно не по пути с Максом. Он сложил руки рупором и крикнул регулировщику:

– Hey!! Goat!!

В переводе на русский это означало: «Эй, козел!» Неизвестно, почему регулировщик принял эту фразу в свой адрес, тем не менее он оглянулся и малиновыми глазами уставился на Геру и Макса, пытаясь определить, кто из них решился на такую дерзость. Убедившись, что молодые люди стоят с закрытыми ртами и смотрят на него с почтительными улыбками, регулировщик отвернулся и уже был готов дать старт машинам, как Гера снова крикнул:

– Goat! Goat! Goat!

Опустив плечи, регулировщик круто повернул голову, сошел со своего поста и с нехорошими намерениями двинулся на молодых людей. Макса это не испугало, и он с такой силой сунул ствол пистолета под ребро Гере, что у того свело дыхание. Чтобы не остаться в долгу, Гера саданул Макса кулаком по почкам. Макс с трудом удержался, чтобы не звездануть Геру рукояткой пистолета по голове.

– В чем дело?! – свирепым голосом спросил регулировщик под аккомпанемент протяжного воя автомобильных сигналов.

– Все в порядке! – заверил Макс, мягко надавливая стволом на печень Геры. – Это не мы кричали! Это был какой-то ненормальный! Он скрылся за тем домом!

– Еще раз услышу – отведу в участок обоих! – пригрозил регулировщик и, помахивая палкой, не спеша пошел на свой пятачок, перед которым дрожало и ревело от нетерпения стадо машин.

Гера еще раз от души врезал Максу по почкам.

– Где Лисица, скотина? – спросил он.

– Сейчас отойдем за угол, и я тебе скажу, – пообещал Макс.

– Не отойдем, – со злорадной усмешкой ответил Гера. – Я еще не обозвал регулировщика бараном.

– Чего ты добьешься? Нас обоих отведут в участок, – напомнил Макс.

– И найдут у тебя пистолет. Представляю, какое глупое будет у тебя выражение лица.

– Что ж, – мрачным голосом ответил Макс. – Ты сам напросился. Я пристрелю тебя здесь и столкну под машину. Тогда посмотрим, у кого выражение лица будет глупее.

Гера охотно поверил в то, что Макс намерен осуществить свою угрозу, и в то самое мгновение, когда регулировщик взмахнул палочкой, кинулся через дорогу наперерез машинам. Это был рискованный трюк, зато Макс вместе со своим пистолетом и вульгарной Розой остался на одной стороне улицы, а Гера, маневрируя между машинами, быстро приближался к другой. Транспортный поток разделил их подобно непроходимой бурной реке.

Ловко выпрыгнув из-под колес карьерного самосвала на тротуар, не оглядываясь и не останавливаясь, Гера побежал под уклон улицы, ведущей к набережной. Из-за ствола большого дерева, которое оказалось на его пути, неожиданно появилась довольная физиономия Дикобраза. Казалось, что сигарный дым струится не только изо рта и ноздрей Дикобраза, но также из его ушей и глаз. Гера хотел с лету врезать кулаком по сигаре, но Дикобраз предусмотрительно спрятался за деревом.

– Ты что, обиделся на меня? – задыхаясь, кричал Дикобраз. – Да постой же ты! Дай мне сказать! Я своим исчезновением хотел ввести их в заблуждение!

– Теперь меня введи в заблуждение! – попросил Гера, запрыгивая на подножку автобуса, у которого не было ни окон, ни дверей, зато сквозняк продувал салон.

Дикобраз продемонстрировал несвойственную ему скорость бега, и Гере не удалось отвязаться от своего компаньона.

– К причалу идет? – громко спросил Дикобраз у водителя, падая на сиденье рядом с Герой и переводя дух.

– Если надо, пойдет и к причалу, – отозвался водитель. – Доллар с каждого.

– Доллар – это не деньги, – философски заметил Дикобраз, выворачивая пустые карманы. – Это птичий помет. Такие деньги лень даже из кармана доставать… Эй, водитель! У меня с собой только кредитная карточка!

Этот откормленный павиан нарывался на скандал. Гере пришлось доставать деньги, заработанные в магазине. Не хотелось разменивать двадцатку, но другого выхода не было. В автобусе Гера чувствовал себя гораздо спокойнее, а за спокойствие приходилось платить.

– Мог бы сэкономить на пиве и сигаре! – процедил Гера.

– Да ладно тебе мелочиться! – пристыдил его Дикобраз. – У самого вон сколько денег, а еще пивом попрекаешь!

– Прошу тебя, замолчи, – произнес Гера, боясь не справиться с переполнившей его злостью. – Иначе я выброшу тебя из автобуса!

Дикобраз надул губы и замолчал. Гера уже хотел встать, чтобы подойти к водителю, но почувствовал, как что-то щекочет ему шею. Он шлепнул по шее ладонью и поймал прядь жестких курчавых волос. Со смутной тревогой в душе Гера обернулся и глаза в глаза встретился с Азизом.

– Вы что? – с отчаянием прошептал Гера. – Сговорились? Когда вы оставите меня в покое?!

– Я за вас заплачу, – произнес араб красивым и печальным голосом. – Только пошли на телевидение. Скажешь, что я живой. Мне домой надо…

Лезвие кинжала сверкнуло между Герой и Дикобразом, словно вспышка молнии. Дикобраз издал пронзительный вопль и стремглав кинулся к двери. Не задерживаясь на подножке, он сиганул из автобуса в придорожные кусты. Как раз в это мгновение автобус круто повернул, и Азиза откинуло на соседнее сиденье. Воспользовавшись моментом, Гера вскочил с сиденья, подбежал к водителю и, швырнув ему двадцать долларов, крикнул:

– Отвези его в аэропорт! Только быстро, а то он опаздывает на самолет!

И выпрыгнул из автобуса. Перекувырнувшись на сыром газоне, Гера вскочил на ноги и посмотрел вслед удаляющемуся автобусу. За пыльным торцевым стеклом можно было различить темное лицо Азиза и его выразительные глаза, осененные тихой грустью.

Гера помахал арабу рукой и легкой трусцой побежал к причалу. Чтобы не светиться лишний раз на улице, он устремился через сквер. Перепрыгнув куст, он нечаянно наступил на руку Дикобразу. Тот ползал на четвереньках и щупал траву.

– Где-то я окурок выронил, – ворчал Дикобраз. – Все из-за этого Азиза! Все беды из-за него! А ведь я работал администратором отеля! У меня было столько денег, что в карманах не вмещалось. Сигары самые лучшие покупал. Виски пил. А теперь ползаю, окурок ищу…

Жалость шевельнулась в душе у Геры. Ну как бросить этого убогого человека на произвол судьбы? Да он только при виде кинжала Азиза голову теряет от страха!

– Нашел! – радостно воскликнул Дикобраз, поднимая над головой раздавленный и выпачканный в земле окурок.

– Пошли! – сказал Гера, хлопнув Дикобраза по плечу. – Если доберемся до Сесспула, можешь рассчитывать и на виски.

– Конечно, доберемся! – с оптимизмом произнес Дикобраз, поднося к окурку пламя зажигалки. – Но ты скажи мне: какого черта ты туда намылился? Что там? Банк, в котором у тебя открыт счет? Или ты знаешь, что там зарыт клад? Или, может быть, у тебя там вилла?

– Там женщина, которую я люблю, – ответил Гера.

Дикобраз посмотрел на Геру потухшим взглядом.

– От любимой женщины денег вряд ли дождешься. А как раз наоборот, – вздохнул он. – А посему на виски лучше не надеяться.