Острые грани Пророчества

Глава 1

Мир «Беш».

Палпатин задумчиво постукивал пальцами по столу, обдумывая поступивший от одного из самых ценных агентов отчет. Полгода поисков не дали ничего – Стражи вернулись в Храм с пустыми руками. Таинственный одаренный с невероятным потенциалом исчез, словно всем всё привиделось, и вообще это было давно и неправда. Однако, волнения в Храме и не думают утихать. Магистры проявляют несвойственную джедаям нервозность, кроме того, удалось разузнать, что ужесточен контроль над Избранным.

Поездка к матери аукнулась Энакину увеличением нагрузок и ужесточением распорядка дня. Теперь несчастный падаван пахал, как раб в спайсовых шахтах без отдыха и продыха, им, кроме Оби-Вана, плотно занялся Йода, методично капающий на мозги не имеющему возможности сбежать Избранному. Ранее достаточно частые встречи теперь стали невероятно редкими, и ситх отлично видел, что Скайуокера все это невероятно бесит. А еще он обратил внимание на одну странную деталь…

Иногда парень прислушивался к Силе, словно пытаясь уловить что-то исчезающее, далекое, как отголосок эха в горах. Осторожные расспросы привели Избранного в непонятное состояние. Он состроил равнодушное выражение лица, покосившись в сторону разглядывающего какое-то произведение искусства наставника и машинально коснулся груди. Это уже давало пищу для размышлений.

Связь. Вот только с кем?

Люк с хрустом размял шею, и зажег сейбер. Меч загудел, привычно поведя руку слегка вправо. Стоящий напротив Найра плавно шагнул вперед. Клинки затрещали, сталкиваясь, и принялись описывать петли и кривые. Спарринг начался.

Стоящий возле стены Квай внимательно наблюдал, время от времени комментируя и подсказывая. Бывший джедай и бывший охранник работорговца Найра оказался необычайно полезным приобретением. Твилек, проигравший бой, недолго думая согласился на щедрое предложение Скайуокера: стать его спарринг-партнером. Зачистивший охрану Люк пафосно вызвал изумленно поднявшего брови мужчину на личный поединок, поставив условие: если Люк проиграет, то Найра свободен, как ветер, а вот если выиграет – твилек станет помогать ему шлифовать навыки фехтования. Бывшему рыцарю, ушедшему из Ордена после скандала, вызванного его аморальным поведением, прежде, чем его официально выгнали и отрезали от Силы, стало любопытно. И он совершил ошибку – сдуру согласился.

Самоуверенность Найры была понятна – он был мастером второй формы и не без оснований считал, что справится с наглым молокососом, в котором совершенно не чувствовалась Сила. Увы, Люк за последнее время очень сильно пересмотрел свои приоритеты, а также некоторые привычки, отвергнув эффектность и отдав предпочтение эффективности.

Получив согласие, он дождался активации соперником мечей, после чего просто и незатейливо придушил твилека Силой: быстро и жестко. Рассчитывающий на банальное махание сейберами Найра не успел отреагировать, и был вырублен подскочившим Скайуокером самым обычным ударом по голове тяжелым тупым предметом – рукоятью меча. Джинн только хрюкнул в рукав, наблюдая за этим так называемым поединком. Ну а после победы Люк надежно связал поверженного, оторвал голову пытающемуся скрыться Миллу, предварительно сильно облегчив его кошелек, отправил в Юстицию отчет, подчистил следы и записи камер, и свалил к себе на шаттл.

С оставшимися заказами Люк разделался быстро и чисто. Отчитался о выполнении, полюбовался на кругленькую сумму на своем счету (теперь он не стеснялся потрошить заначки и чистить закрома родины своих жертв), и полностью сосредоточился на подготовке к поступлению в Академию. Джинн в очередной раз совершил маленькое чудо: нашел репетиторов, которые не будут задавать вопросы, увидев некоторые странности ученика, вроде владения Силой. На сон уходило всего пару часов в сутки, спасали только техники и медитации, ведь надо было отшлифовать не слишком образованного фермера, придав ему лоск и добавив знаний. Конечно, за годы своей карьеры в Альянсе Скайуокер научился многому, но еще большее прошло мимо него.

Теперь ему ставили речь, шлифовали манеры, обучали разбираться в искусстве, моде, политике и социологии. Он должен был научиться вести себя в обществе естественно и непринужденно, не тушеваться и не мяться при неудобных вопросах или замечаниях, а в том, что они будут – никто не сомневался. Он изучал реалии этого времени, чтобы не попасть впросак, и Джинн видел, как иногда потрясенно смотрят голубые глаза на изображения того или иного политика, и какая ненависть или презрение в них отражается.

Чувствовалось, что что-то в этом есть личное, но что именно – призрак спрашивать не рисковал. Не хотел лишаться того хрупкого даже не доверия, а просто взаимопонимания, что установилось между ним и его Учеником. Забавно, но Квай уже не раз ловил себя на мысли, что не может назвать Люка падаваном. Он был Учеником, и никак иначе.

Все оставшееся от учебы время отдавалось под тренировки. Найра отрабатывал свой проигрыш по полной программе, гоняя Скайуокера до полного изнеможения, а достичь этого было ой как нелегко: выносливость парня словно не имела границ. Твилек ударными темпами гранил навыки Люка, и молчал, не задавая глупых и опасных вопросов, которые так и мелькали в его глазах: почему этот парень так похож на Избранного и носит одну с ним фамилию; почему его учит Призрак давно погибшего Мастера; почему он скрывает свою Силу, хотя ее явно столько, что любой магистр позавидует; почему он не идет на контакт с джедаями… Откуда у такого молодого парня явно боевой опыт, и почему у него на руке протез.

Вопросов было много, но за годы жизни вне стен Храма Найра научился не лезть не в свое дело, и молчать, а также избавился от привычки считать себя центром вселенной и вершиной эволюции. Суровые реалии здорово сняли налет самоуверенности, присущий всем одаренным в общем и джедаям в частности, показав, что не все так радужно, как обстоит в мечтах и утверждениях наставников. И скоротечный бой с Люком только служил этому подтверждением. Найра молчал, и приглядывался к своему неожиданному работодателю, через месяц непрерывных тренировок Скайуокер просто положил перед ним карту с очень кругленькой суммой, и предложил продолжить занятия, на что твилек согласился с радостью.

Как ни крути, но мужчина банально соскучился по обществу одаренных. Хочешь, не хочешь, а пропасть непонимания между владеющими Силой и лишенными этого во многом сомнительного счастья была велика. Сила для одаренного была всем: дополнительными органами чувств, инструментом и средством самовыражения, еще одними руками, ногами и телом, и вообще всем, что только можно представить. Именно поэтому не было страшнее наказания, чем быть отрезанным от Силы: большинство сходило с ума от осознания утраты, и практически все кончали жизнь самоубийством, во всяком случае, среди джедаев.

Сила была страшнее наркотика: раз попробовав, остановиться просто невозможно.

Именно поэтому обычные разумные относились к одаренным с опаской и настороженностью: трудно понять того, кто видит мир по-другому, не так, как ты. И сейчас Найра просто и незатейливо радовался жизни и возможности обсудить с понимающим разумным связанные с использованием Силы проблемы. Еще месяц пролетел в мгновение ока, пришла пора лететь на Корусант, поступать в Рейтальскую академию. Конечно, сама Академия была расположена в другом месте, но вот те курсы, на которые нацелился Люк с подачи Джинна, были расположены именно в Галактическом центре юстиции. Естественно, сразу возникло множество проблем, но все они были решаемы. Что самое интересное, Найра, узнав о планах Люка, пару дней ходил глубоко задумавшимся, а потом огорошил Скайуокера неожиданным заявлением.

Сверкая глазами и скаля подпиленные зубы, нервно расхаживающий Найра выпалил, что хочет полететь с Люком.

– Зачем? – изумился Скайуокер, недоуменно разглядывая твилека, расхаживающего из стороны в сторону. Мужчина дернул лекками, поскребя когтем скулу. – Тебе что, снова хочется на глаза джедаям попасться? Ты ведь сам говорил, что едва успел удрать!

– Было дело, – невозмутимо кивнул резко успокоившийся Найра. – Было. Но я знаю, что должен быть рядом с тобой.

– Сила? – понимающе вздохнул Джинн, присутствующий при разговоре. Краснокожий твилек решительно махнул рукой.

– Она. Уже давно я не чувствовал ее так ясно и четко. Рядом с тобой, парень, она… звенит. Поет. Это… Я не знаю, как это описать, но в последний раз я чувствовал такое еще в Храме. Даже сейчас, когда ты скрываешь Силу… – мужчина всплеснул руками, пытаясь подобрать слова. Джинн вздохнул. Люк снимал маскировку всего два раза, но этого хватило, чтобы впечатлить бывшего рыцаря по самое «не могу». Да уж, парень и так силен, а теперь еще и прогрессирует с невероятной скоростью под чутким руководством Квая. Впрочем, из всего можно извлечь пользу.

– И чего именно ты хочешь? – пригладил бородку призрак. Найра усмехнулся.

– Ответьте только на один вопрос.

– Какой?

– Ты… родственник Энакину Скайуокеру?

– Брат, – лаконично ответил Люк. – Сразу скажу: старший или младший – неизвестно. Роды были тяжелыми, мать теряла сознание, меня похитили сразу же после рождения. Энакина ей отдали только через пару часов.

– Даже так… – прошептал твилек, разглядывая Скайуокера во все глаза. – Даже так… Значит, обе стороны правы.

– То есть? – нахмурился Джинн. Найра криво усмехнулся.

– Мой мастер увлекался историей пророчеств. Видения, пророчества, все, что было задокументировано, известно… Любые слухи. Его очень интересовало пророчество об Избранном.

– И? – мрачно взглянул Люк, нутром чуя неприятности. Найра замер, разглядывая подобравшегося парня, после чего медленно начал рассказывать.

– Насколько учитель смог узнать, у ситхов тоже есть свой вариант пророчества. Естественно, там говорится о том, что равновесие будет восстановлено в пользу Темной стороны. Сразу скажу, я не знаю, откуда он брал информацию. Мастер был достаточно скрытным, и не настолько уж правильным джедаем. И погиб он очень… подозрительно. Да… Так вот. Как-то, когда мы были на одной миссии, незадолго до его смерти, мастер хорошо расслабился в кантине, и мы с ним очень обстоятельно поговорили. Он сказал, что его во всей этой мути, да, он так и сказал – мути, настораживает одна вещь. Равновесие. Все эти пророчества сходятся в одном – равновесие будет восстановлено. А ведь это означает…

– И того, и другого поровну, – прошептал Джинн, потрясенно уставившись на Найру. Твилек кивнул.

– Именно. Учитель так и сказал. Все это имеет смысл только в одном случае: Избранных должно быть двое. Не один. Только тогда система примет логичный вид.

Люк некоторое время сверлил мужчину тяжелым взглядом, после чего неожиданно усмехнулся.

– Забавно. Выходит Бен не врал, когда говорил, что я – Избранный и Последняя надежда.

– На что?

– Да кто его знает… – скривил губы Скайуокер в очень неприятной ухмылке. – Старик так ничего и не пояснил, и помер, причем, по своей воле. Делая выбор за меня. Выбрал. Теперь пусть пожинает плоды своего решения.

– Вы о чем? – насторожился Найра. Люк отмахнулся.

– Да, так. Был у меня когда-то наставник. Давно и неправда. Теперь это не имеет никакого значения. Теперь я свои выборы сам буду делать.

– Он тебя предал? – Найра внимательно смотрел в лицо Люка, оценивая с помощью Силы его эмоциональное состояние.

– Предал? – Скайуокер откинулся на спинку, обдумывая вопрос твилека. – Нет. Он меня не предавал. Он просто… использовал меня в своих целях. Вот и все. У него была цель. Я помог ему ее достичь. Он не давал мне никаких клятв и обещаний. Он мне даже практически ничего не говорил. Но вышло все равно именно так, как рассчитывал он и его учитель. Во всяком случае я оцениваю все произошедшее именно таким образом. При этом, я понимаю, что знаю крайне мало как о нем, так и о том, что вообще произошло. А мое видение мало что проясняет, наоборот, запутывает еще больше, – Люк поскреб подбородок металлическим пальцем. – Мало информации. Очень и очень мало. Это была игра, я был средством ее выиграть. Неучтенный фактор.

– Не игрок? – прищурился Джинн, подходя ближе. Люк кисло скривился.

– Нет. Если бы я был игроком, то принял бы другое решение. Теперь я это понимаю. Тогда – нет. Тяжелый жизненный опыт, который я не поменяю ни на что другое. Просто, теперь я буду об этом помнить. Я обязан об этом помнить.

В комнате воцарилось молчание, которое нарушил Найра.

– Так что?

Люк вздохнул, потерев переносицу.

– Допустим, я соглашусь. В качестве кого ты пойдешь?

Найра оскалился, показав частокол треугольных зубов. Острые когти царапнули рукояти сейберов.

– В качестве твоего личного охранника.

– Охранник с сейбером, – хмыкнул Скайуокер. – Почему бы и нет?

Сидиус нервно расхаживал по кабинету, размышляя о том, что Сила очень любит преподносить сюрпризы. Только что ему доставили запись одного крайне интересного боя. Он длился меньше минуты, но произвел на ситха невероятное впечатление. Так ловко обезвредить джедая, пусть и изгнанного из Ордена… Очень остроумно. Жаль, что лица не было видно, ракурс не тот, но Сидиус ликовал. Судя по всему, это тот самый таинственный некто, взбаламутивший галактику, во всяком случае, мужчина питал надежду, что это именно так. Все-таки, придушить Силой одаренного, это не то же самое, что обычного разумного, хотя и в последнем случае бывают накладки.

Палпатин прокрутил запись еще раз и остановил изображение, алчно уставившись на силуэт в черном плаще.

– Рано или поздно, но ты выйдешь из тени. Рано или поздно… Я подожду.

Мир «Аурек».

– Он прекрасен, – в голосе рыжеволосого мужчины в черном костюме и плаще с широким стоячим воротником слышалось искреннее восхищение. Он протянул руку, словно пытаясь коснуться надежно спрятанного в специальном доке боевой станции громадного корабля, и на тонких губах змеилась очень неприятная улыбка. Стоящий рядом невысокий пухлый забрак сглотнул, нервно дернув плечом. Так неожиданно появившийся посетитель с невероятными полномочиями и кодами доступа заставлял его испытывать страх. Странный, подспудный, словно в присутствии хищника.

– Я вижу, вы надежно его хранили, господин Дитж.

– Её, господин, – поправил так и не представившегося мужчину забрак. – Это «Лусанкия».

– Мне не нравится, – отрезал рыжеволосый, брезгливо дернув губой. – Я хочу, чтобы его переименовали.

Дитж моргнул, с изумлением покосившись на спину посетителя. Переименовали?

– Э… Простите, – пробормотал забрак. – Но вы не можете…

– Не могу? – в мягком голосе появились тягучие нотки, от которых по спине Дитжа побежали капли ледяного пота. – Я – НЕ могу? С чего вдруг вы так решили, господин Дитж?

Мужчина плавно повернулся, и забрак задрожал, отступая на пару шагов. Незнакомец стал просто пугающим, хотя в его облике ничего не изменилось.

– П-п-п… П-п-п… Прос-с-стите, – пролепетал Дитж трясущимися губами, и в голубых глазах рыжеволосого посетителя мелькнуло искреннее презрение.

– Переименуйте, – прошептал мужчина, и забрак неистово закивал, едва не падая. – Я хочу, чтобы на борту написали новое название.

– Какое, господин? – прокашлялся Дитж, трясясь. Посетитель улыбнулся страшной, неживой улыбкой.

– «Владыка».

– Да, милорд, конечно, милорд, как скажете, милорд, – зачастил Дитж, но к нему уже потеряли интерес, вновь принявшись рассматривать звездный суперразрушитель класса «Палач», брата-близнеца печально известного флагмана Эскадры Смерти.

– Да, думаю так будет в самый раз. А теперь пора нанести визит.

Забрак проследил, как удаляется неизвестный, как колышутся полы тяжелого плаща, и только когда отзвучало эхо шагов, сполз по стенке полностью обессиленный. Руки тряслись, когда забрак вытер платком полностью мокрое лицо и голову.

– В отставку, – прошептал мужчина, тяжело дыша. – В отпуск, куда угодно, только подальше отсюда.

Исанне Иссард ворвалась в кабинет, сохраняя на лице привычную маску равнодушия. Глаза метали молнии, кончики пальцев сводило судорогой – так хотелось со всего маху треснуть по столу кулаком, а еще лучше бить, долго и упорно тех, кто вызвал ее гнев. К огромному сожалению женщины этот вариант пока что отпадал: с этими уродами еще работать и работать. Дверь захлопнулась, Исанне нервно встряхнула головой, и тут же выхватила бластер, наведя его на еле различимую во тьме фигуру.

– Замр… Кх!

Тело сковало невидимыми путами, бластер вырвало из руки. От кресла, в котором угнездился незваный гость, послышался смешок.

– Госпожа Иссард, – от ласковых интонаций, звучащих в мягком приятном голосе, у женщины дрогнули на мгновение колени. – Разве так встречают своего Императора?

Мужчина поднялся, слегка шевельнулись пальцы правой руки, и кабинет залил свет. Побледневшая Глава СИБ расширенными от шока глазами смотрела, как к ней плавно направляется среднего роста молодой рыжеволосый мужчина, одетый в напоминающее боевой наряд черное облачение, плащ стелился шлейфом тьмы, и ярко сверкали золотые глаза. С пояса мужчины свисал сейбер золотистого цвета, по которому он машинально проводил изредка пальцами с ухоженными ногтями.

В голове Исанне замелькали картинки, сложившиеся в единое изображение. Невидимые путы исчезли, и Иссард, гордо выпрямившись, тут же поспешила склониться в положенном по этикету поклоне.

– Ваше Императорское величество, – разноцветные глаза еще раз потрясенно осмотрели стоящего перед ней человека, на губах которого играла такая знакомая тонкая улыбка. – Рада, что вы снова с нами.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся мужчина, – Не сомневаюсь. Итак, Иссард, что вы можете мне рассказать об обстановке на Корусанте? Краткую сводку.

– Да, Ваше Императорское величество, – женщина кивнула, переходя в рабочий режим. В груди темным клубком свернулось восхищение и зависть. – Итак. Сейчас можно выделить следующие группы…

Мир «Беш».

Корусант. Храм джедаев.

– Что я делаю не так? – прошептал молодой мужчина, в полном отчаянии прислонившись к стене. Тихо журчали фонтаны, совершенно не радуя сидящего в темноте джедая. Оби-Ваном владело уныние. Энакин совершенно отбился от рук, встречая своего наставника неприязненными взглядами. Вот что он делает не так?

Он попустительствовал своему падавану, ограничиваясь нотациями – Скайуокер без конца попадал в какие-то переделки. Он попытался, по совету Пло Куна и Ки-Ади-Мунди быть построже – и Энакин обиделся, восприняв это как покушение на личную свободу. А ведь они слетали на Татуин! Повидали его мать, убедились, что ничего ужасного не произошло и страхи юноши беспочвенны. Да, приняли их не очень ласково, но джедаям к этому не привыкать – их мало кто любит.

Энакину бы радоваться – гранд-магистр лично занялся его обучением, но парень опять недоволен! Почему? Йода недаром носит почетное звание Учителя Учителей, его знания обширны, умения потрясающи. Надо радоваться, что позволили прикоснуться к мудрости, проистекающей из невероятного опыта, но Скайуокер все равно находит причины для бурчания.

Что его не устраивает?

Оби-Ван не самый строгий наставник в Ордене. Он часто закрывает глаза на выходки своего падавана, смиренно переносит вместе с ним разносы от Совета, не наказывает, разве что нотации прочитает. Разве это преступление? Или он слишком давит? Так раньше вроде все было нормально, только в последнее время Энакину словно вожжа под хвост попала. Он огрызается, нарушает правила и распорядок Храма, нелицеприятно отзывается о магистрах и мастерах… И все это началось… Все началось с момента, когда падаван впервые пожаловался на плохие предчувствия. Его сон. Видение страдающей матери. Полет на Татуин все только усугубил.

Джедай вздохнул, лениво водя пальцами по поверхности воды. Сила всколыхнулась, в Зал тысячи фонтанов стремительной походкой влетел Скайуокер, ища взглядом наставника.

– Мастер?

– Я здесь, Энакин, – вздохнул мужчина, с грустью смотря на капли воды. Когда-то он сидел здесь, бурча на своего наставника. Много времени прошло с тех пор. Утекло, как вода в фонтане.

– Что, Йода опять нравоучениями изводил? – усмехнулся джедай и получил в ответ изумленный взгляд падавана. – По глазам вижу, что да.

– Он… – резко дернул рукой парень, и тут же осел, мрачно вперившись в темное зеркало воды. Тихо журчали бесчисленные фонтаны, снимая тревоги и убирая гнев. Оби-Ван вздохнул, покосившись на постепенно отходящего Скайуокера. А ведь у него самого когда-то тоже были проблемы с взаимопониманием. Характер у Квай-Гона был не сахар, много времени прошло, прежде чем они научились доверять друг другу. Много.

– Знаешь, Энакин, – неожиданно решился мужчина, – завтра мне необходимо побывать в Сенате, решить некоторые вопросы… Хочешь, идем со мной. Можешь к Палпатину зайти, поболтать.

Скайуокер изумленно повернулся, распахнув глаза.

– Правда? То есть, – торопливо поправился он, – конечно, хочу!

– Замечательно, – меланхолично кивнул Оби-Ван. – Значит, пойдем. После завтрака.

– Вы ж его не любите, – настороженно, словно ожидая подвоха посмотрел Энакин. Кеноби кивнул.

– Не люблю. Он политик. Уже это одно настораживает. Что уж говорить о… а-а-а… – джедай махнул рукой, вновь впадая в меланхоличное состояние. – Но, может хоть ты перестанешь зубами скрипеть.

Энакин сверкнул улыбкой и Кеноби снова вздохнул. Никогда ему не сравниться с Квай-Гоном. Плохой из него вышел учитель. Плохой.

Корусант. Галактический центр Юстиции.

Люк плотнее сомкнул щиты, прячущие его в Силе, и недовольно поморщился. Невзирая на то, что сейчас все его чувства урезаны, причем очень сильно, парень все равно ощущал давление Светлой стороны Силы, которой была пропитана планета. Рядом ностальгически вздохнул Найра.

– Дом, милый дом, – саркастично буркнул бывший джедай, ностальгически оглядывая урбанистический пейзаж. Люк с интересом огляделся. Он на Корусанте никогда не был, и теперь потрясенно разглядывал диковинные здания, ошеломляющие своими размерами и формами: архитекторы словно пытались перещеголять друг друга в фантазии и попытках поразить заказчиков. Квай-Гон прокашлялся.

– Идем, идем… – встряхнулся Скайуокер, направляясь вслед за призраком. По совету Джинна он заранее сделал пару звонков, договариваясь с должниками мастера, и теперь направлялся к тому, кто может обеспечить его поступление на курсы минуя все бюрократические препоны, включая экзамены. Их, конечно, придется сдавать, но в частном порядке. И с гарантией сдачи, что не может не радовать.

В принципе, даже если бы не было этой самой гарантии Люк все равно не волновался бы по поводу экзаменов. Он одаренный, или кто? Простейшая эмпатия очень сильно облегчает ответы на вопросы, а на крайний случай можно вальяжно повести ладонью, главное – чтобы жест выглядел естественно. До высшего пилотажа, когда в жестах не нуждаются, Скайуокеру еще далековато, но не так, чтобы очень уж сильно, а совесть давно уже молчит насчет неэтичности подобных действий. Он же для блага! Своего. Личного. Ну и окружающих до кучи.

Это там Призрак Бена читал ему нотации иногда, да Йода от него не отставал при жизни, вот только Квай отлично прояснил все непонятки насчет того, как те же джедаи относятся к разумным. Хоть и проповедовались толерантность и готовность прийти на помощь, рыцари не спешили ее оказывать. Кроме того, зачастую одаренные были высокомерны даже среди своих, кичась силой и способностями, что уж говорить о внешнем мире. Для достижения своих целей одаренные не стеснялись в средствах. Совершенно.

Сами экзамены прошли быстро и просто. Скайуокера с сопровождающим встретила небольшая комиссия, только покосившаяся на каменное лицо телохранителя, запакованного в броню, никаких попыток выдворить его из кабинета даже не сделали, видимо такое было в порядке вещей. После чего Люк на три часа выпал из реальности, отвечая на вопросы, проходя тесты и беседуя.

Еще через полчаса он раскланялся с экзаменаторами, кивнул должнику покойного Джинна, показывая, что все в порядке и долг отработан, после чего ноги сами потянули его через площадь по направлению к зданию Сената. Скайуокера словно на веревке тянули, он скользил сквозь толпу, сзади бесшумно, невзирая на броню, шагал Найра, пока притяжение Силы не ослабло, и Люк не остановился, настороженно оглядываясь.

Кругом сновали толпы народа, мелькали дроиды, над головами носились аэрокары и ситибайки, но парень ничего этого не видел и не замечал. Ноги сами отступили за какой-то странный памятник неизвестно чему, напоминающий перекрученную половую тряпку, вставшую дыбом, рядом замер Найра.

Из здания Сената неторопливо вышли двое. Молодой мужчина с каштановыми волосами с легкой рыжиной, отсвечивающей на солнце, аккуратной короткой бородкой, одетый в стандартную робу джедая. Рядом с ним шел, что-то эмоционально рассказывая высокий парень с короткой стрижкой и падаванской косичкой, свисающей с виска, одетый практически так же. Он жестикулировал, в красках расписывая что-то, видимо произошедшее недавно с ним, а мужчина, в котором Люк отстраненно определил Кеноби, весело улыбался и иногда качал головой.

Они прошли мимо, на расстоянии не больше двадцати метров. Неожиданно Кеноби резко обернулся, видимо почувствовав чужое внимание, то же сделал и насторожившийся Энакин Скайуокер – но никого подозрительного они не увидели. Ощущение взгляда пропало, а Сила ничего не говорила об опасности какого-либо рода.

Они постояли несколько секунд, после чего разговор продолжился, и джедаи пошли дальше. Они давно скрылись, и только потом Люк шагнул из-за странной конструкции, так удачно скрывшей его от их взглядов. Скайуокер был бледен и держался за грудь. Найра бросил на него короткий взгляд, взял за плечо и буквально поволок к ситибайку, припаркованному неподалеку на специальной площадке.

Люк плелся за волокущим его твилеком, пребывая в каком-то тумане. Именно сейчас, вот в этот вот момент он окончательно осознал, что его отец, который умер у него на руках, спасая его жизнь… жив. Дарт Вейдер. Это имя еще неизвестно галактике, она еще не содрогается от ужаса при виде мощной фигуры в черных доспехах. Энакин Скайуокер жив и здоров. Он молод, хорош собой и пылает в Силе, словно сверхновая, согревая своими лучами все вокруг. Этот свет еще не успел смениться мертвенным холодом и тьмой, обрушивающимися на противящихся приказам сошедшего с ума императора. Его воля еще не перекроила существующий порядок, Светлая сторона Силы все еще властвует на Корусанте, окружая его невидимым для неодаренных коконом.

Энакин Скайуокер все еще принадлежит Свету и ростки Тьмы не успели прорасти в его душе. Он все еще джедай… А вот Люк – уже не совсем. Ситибайк несся к снятой квартире в хорошем, дорогом районе, Найра с тревогой поглядывал на безучастно пялящегося куда-то вперед парня, сейчас совершенно выпавшего из реальности, судя по отсутствующему взгляду. Машина приземлилась на площадку, твилек вытащил Скайуокера и поволок в квартиру, Квай, встретивший их внутри, настороженно осмотрел ученика и начал допрос.

Люк упал в кресло, не обращая на переговаривающихся никакого внимания. Он держался за грудь, чувствуя, как вновь натягиваются и крепнут разорванные когда-то нити уз, связывающих его с тем, кто в другом времени носил титул Темного Лорда. Сила билась в виски, показывая то, что он упустил. То, что не понял сразу.

Тьма. Она ведь не взялась в Энакине ниоткуда. Что-то послужило первым толчком. И Люк понял, что именно стало ключевым событием.

Шми Скайуокер. До него только сейчас дошло, что в его времени или мире дата ее гибели была другой. Она должна была умереть только через год. Он это знал только потому, что Оуэн вспомнил как-то про своего отца, находясь в подпитии, и рассказал малолетнему приемышу про спасательную экспедицию, закончившуюся массовой гибелью спасателей. Это было только один раз, больше Ларс эти темы не затрагивал, и на вопросы или не отвечал или скупо ронял пару слов.

Люк ведь про свою бабушку ничего и не знал, кроме того, что такая вообще существовала. Ему никто ничего никогда не говорил! Да и потом, когда он пытался найти хоть какие-то сведения, получив зацепку в виде имени отца и факта, что тот воевал и был джедаем… Ничего не было. Все архивы тщательно вычистили, все сведения удалили, разузнать хоть что-то было попросту невозможно. Не с его тогдашними возможностями. А Оби-Ван молчал. И остальные, кто знал про Энакина Скайуокера, своими воспоминаниями делиться не спешили. Совершенно.

У Люка были только жалкие крохи сведений, тем более драгоценные, что платить за них пришлось страшную цену. И что особенно настораживало, неизвестность касалась всех членов его семьи: как бабушки, так и отца с матерью. Ее имя он так и не смог выяснить.

Неожиданно Люк рассмеялся, всхлипывая и утирая слезы. Квай и Найра тут же обернулись и подошли ближе.

– Что случилось, Люк? – мягко произнес Джинн, внимательно рассматривая очнувшегося от размышлений парня.

– Знаете, – на лице Люка появилась кривая усмешка. – До меня только сейчас кое-что дошло.

– Что именно?

– Да так, – голубые глаза сверкнули осколками льда. Квай нахмурился. – Неважно.

В голове билась мысль, от которой хотелось плакать и смеяться одновременно.

Я занял его место.

– Какая ирония, – холодно оскалился Люк, и Квай отступил под его взглядом. – Какая ирония… Неважно. Надо сосредоточится на поставленной цели. В Академию я зачислен, теперь надо ее закончить.

До начала занятий оставался еще месяц, и Скайуокер решил провести его с пользой, навестив мать. Сказано – сделано. Татуин встретил Люка и отправившегося с ним твилека жарой, опаляющей кожу. Найра тут же принялся окутывать себя Силой, вспоминая техники, позволяющие чувствовать себя комфортно в любых условиях, Скайуокер ностальгически вздохнул, натягивая на голову капюшон легкого плаща.

Для него такая жара была привычной, в космосе он дико мерз, без конца включая обогреватели в каюте. Вышедшая на шум Шми застыла, потрясенно уставившись на гостя.

– Люк… – отмерла женщина, всплескивая руками. – Как ты изменился. А вырос как!

– Мама! – расплылся в улыбке парень, подхватывая хрупкую женщину на руки. – До занятий еще есть время, я решил тебя навестить. И подарки привез.

– Какие? – выглянул из дома Клигг, изумленно рассматривая резко вытянувшегося Скайуокера.

– А вот, глянь, – Найра начал выгрузку, и Ларс потрясенно уронил челюсть.

– Боевые дроиды. Теперь вам тускены и прочая шушера будут не страшны. А еще новые влагоуловители. Старые пора заменить. Ну и еще по мелочи.

Шми признательно обняла сына, и повела в прохладу дома.

– А еще я брата видел, – голубые глаза странно сверкнули. Женщина встрепенулась.

– Рассказывай.

Глубокой ночью, когда все уже давно спали, Люк вышел под черное небо, усыпанное бриллиантами звезд, поднимая к ним лицо. Он смотрел на них, странно улыбаясь, обдумывая встречу на Корусанте. Связь, так неожиданно проявившаяся вновь, была надежно блокирована. Это временные меры, но по-другому никак.

Люк вспомнил лицо падавана, носящего одну с ним фамилию, и холодно улыбнулся. Это не Вейдер. Это – не его отец. Это Энакин Скайуокер. Его брат. Только так, и никак иначе. Так было, и так будет.

Великий магистр Ордена джедаев Йода неторопливо поднял тяжелые веки, прекращая медитацию. Сердце древнего джедая наполняла тревога. Он плавно поднялся, опираясь на палку сильнее обычного, запахнул мантию, и вышел на маленький балкон, смотря на начинающее алеть небо.

Медитация, призванная разогнать мрак неведения и прояснить будущее, принесла только новые вопросы. С каждым годом все труднее было увидеть варианты грядущего, это выглядело так, словно горизонт затянули непроницаемые черные тучи, не дающие возможности рассмотреть то, что вдали. И с каждым годом эти тучи подбирались все ближе.

То, что раньше получалось легко и просто, теперь требовало усилий, и чем дальше, тем больше. Сегодняшняя попытка не стала исключением, но появилось кое-что новое. Йода не поверил своим глазам, но четко определенная линия грядущего неожиданно словно расслоилась на две части. Они были похожи. Они были практически идентичны. Однако… Они были разными.

И именно это было самым странным. Словно зеркало и отражение поменялись местами, перепутались, слились, а затем снова разъединились. И теперь непонятно где оригинал, а где копия. Магистр с тревогой наблюдал, как один слой остается светлым, а второй понемногу темнеет, заволакиваемый тьмой.

Джедай вздохнул, потерев лицо. Он не мог понять, что происходит. Стражи рыщут по галактике, просеивая ее в поисках уцелевших ситхов. Пусть официально эта зараза вырвана с корнем, магистр понимал, что это только отговорки. Джедаев слишком мало, чтобы объять необъятное, а соблазну получить все и сразу подвержены все разумные.

Вот и появляются Падшие, а потом и Темные, когда из небытия всплывают голокроны. Страшное наследие оставила после себя Империя Ситхов, страшное и страшно живучее. Неужели есть еще кто-то? Неужели он опять столкнется с этими порождениями бездны? Он уже слишком стар для этого…

Йода вздохнул, ковыляя в комнату. Надо продолжить медитацию. Нельзя позволить сомнениям терзать себя. Надо быть стойким.

Маленький магистр опустился на подушку, складывая руки и замедляя дыхание. Дар предвидения все еще ему служит. И будет служить до самого ухода в Силу, который, как он чуял, не за горами.

Мир «Аурек».

Дарт Сидиус удовлетворенно улыбнулся, откладывая в сторону датапад с отчетом. Джейд постаралась на славу. Она не только смогла выяснить некоторые неизвестные до этого подробности, но и сумела войти в доверие к Иблису. Очень талантивая девочка. Очень. А еще – полностью преданная, что особенно ценно.

Ситх взял второй датапад, с отчетами СИБ, и принялся внимательно читать, делая отметки. Полный расклад, как он и хотел, Исанне даром времени не теряла. Надо будет ее поощрить за такое рвение. Информация по Империи, по Республике, отдельно по верхушке Альянса… мужчина просматривал страницу за страницей, определяя, кого казнить, кого припугнуть, кого поощрить, а кого приблизить.

Данные по Альянсу заставили его фыркнуть. Какие знакомые все лица! И он не верхушку Сопротивления имел в виду. Заговор. Который он, в безумии своем, проворонил.

Что ж, это ему урок. Тяжелый урок, оплаченный по высшей категории, но крайне полезный. Более он такой ошибки не допустит. Тьма была милостива, позволив вернуться, значит, ему дан шанс исправить им же нанесенный вред. Жаль, что верный когда-то ученик больше не встанет за его плечом… Однако, тут он сам виноват. Допустил конфликт интересов, да и воспитал Вейдера в духе «Правила двух»… Вот и поплатился.

Впрочем, он жив, а значит, будут еще ученики. Жаль только, что не Скайуокеры… Пусть они и непредсказуемы, или наоборот, слишком предсказуемы, это не значит, что он не найдет им замену. Кто-то обязательно будет.

– Да-а… Жаль, что юный Скайуокер мертв. Очень жаль. Такой многообещающий юноша! С таким потенциалом! – Сидиус отложил отчет, потирая переносицу пальцами. – И все же интересно, что же там произошло?

Ситх встал, неторопливо зашагав из стороны в сторону.

– Очень хотелось бы узнать. Эта джедайка, она ведь не все знала. Что-то было до этого. Что-то произошло важное. Иначе, чего бы это они как с цепи сорвались? Поспешное решение. Глупое. А Мон глупой не является. И это был не ее приказ, а принцессы. Почему? Они ведь были друзьями, а то и любовниками. Впрочем, зачем гадать? Спросим у первоисточника.

Сидиус ухмыльнулся и сел поудобнее, сосредотачиваясь.

– Мара. Готовь операцию. Пора.

– Да, Владыка!

Глава 2

Мир «Аурек».

Сильные мужские руки прижимали ее к груди незнакомца. Лея нежилась в крепких объятиях, наслаждаясь теплом, исходящим от мужчины. Чувства покоя, защищенности и безопасности окутывали ее мягким коконом, незнакомец слегка покачивал ее на руках, словно ребенка, тихо напевая какую-то песню.

Принцесса счастливо вздохнула, потихоньку выплывая из сна, машинально прислушиваясь к словам песни. Хан. Он все-таки вернулся. Лея потерлась щекой о плечо мужчины, и услышала тихий смешок. Прижавшись плотнее, девушка расслабилась, наслаждаясь происходящим. Сон отступил окончательно, она лежала… и постепенно счастливая улыбка начала исчезать с ее лица.

Песня. Она ее узнала. Но ведь… Мягкий голос пропел последнюю строчку и объятия из крепких превратились в стальные.

– Здравствуй, сестра моя.

Волосы девушки встали дыбом.

– Прости, что так долго, но я был занят. Ты же не сердишься?

Лея в ужасе застыла, уткнувшись взглядом в складки одежды. Черная рубашка с белым нагрудником. Как тогда… в тот день.

– Ты молчишь? Я понимаю, ты недовольна. Прости, милая сестра. Дела… – мужчина небрежно пожал плечами, продолжая стискивать ее руками, словно оковами. Не дождавшись ответа, девушку резко вздернули, усадив на колени, и прямо на нее уставились два голубых глаза, сияющих нестерпимым светом.

– Я же говорил… – мягкий, как бархат, голос наполнила жестокая радость, – ты пожалеешь.

Лея вскрикнула, выныривая из обморока, закашлявшись. Кандалы стискивали запястья, ноги тоже были скованы. Принцесса с трудом повернула тяжелую, гудящую голову, осматриваясь. Огромное светлое помещение, пустое, только напротив стоит комфортабельное кресло. Жутко дорогое и претенциозное: настоящее резное дерево, ткань гобеленового типа, инкрустации перламутром и костью. Такое стоит как пара спидбайков, причем хороших.

Девушка поморгала, пытаясь сбросить с себя одурение от препаратов и ужас сновидения. Это сон. Люк ей приснился. Просто сон. Она еще раз осмотрелась, хмурясь. Где она? Что происходит? Ее похитили? Последнее, что она помнила – как легла спать в своей квартире, и больше ничего. Послышались легкие шаги, сердце принцессы заколотилось от ужаса. Неужели… не сон?

Вышедший из-за спины мужчина элегантно сел в кресло, сложив пальцы домиком. Прозрачные голубые глаза осмотрели девушку, красиво очерченные губы искривились в жестокой усмешке, полной превосходства.

– Добрый день, принцесса.

– Кто вы? – настороженно произнесла Лея, напрягшись, рассматривая среднего роста рыжеволосого мужчину, одетого в полувоенный костюм. Черные брюки, заправленные в высокие, по колено, сапоги, начищенные до блеска. Черная рубашка с воротничком-стойкой. Широкий кожаный ремень с черной пряжкой. Сбоку сверкнул золотистый металл – Лея с холодком в груди узнала сейбер. Люк носил его таким же образом. Сверху наброшена широкая мантия, как у джедаев, только черного цвета. Лицо незнакомца было смутно знакомым. Она его где-то видела. Эти широкие скулы, твердый подбородок с ямочкой, голубые глаза. Она его где-то видела. Чувство опасности взвыло.

– Не узнали? – иронично улыбнулся рыжеволосый ледяной улыбкой. – Богатым буду.

– Кто вы? – наконец собралась Лея. – Вы понимаете, что мое похищение вам даром не пройдет? Вы…

Мужчина расхохотался, хлопнув ладонями по подлокотникам.

– Великая Сила! Я в восторге! Даже в Оперу ходить не надо! – он покачал головой, хмыкнув, глаза блеснули драгоценными камнями. Губы растянулись в страшной улыбке, от которой по спине девушки побежали капли пота.

– Деточка. Мне сойдет с рук все. Уже сошло. Принцесса Лея Органа. Позвольте представиться… – мужчина сел ровно, и помещение затопила Сила, заставившая принцессу затрястись от ужаса. Волосы на голове зашевелились. – Шив Палпатин. Император первой галактической Империи.

Небо рухнуло на землю.

Лея потрясенно хватала ртом воздух, в груди жгло, от ужаса ее затрясло. Она хотела бы закричать о том, что это неправда, что сидящий перед ней является самозванцем, но… Это проклятое «но»… Она твердо, без капли сомнения знала, что это – правда. Страшная, жуткая, отвратительная правда.

Она, будучи принцессой Альдераана и членом Сената видела императора. Издали, но видела. И отлично помнила те странные ощущения, что всегда вызывала в ней тяжело опирающаяся на трость закутанная в мантию фигура. Подспудный страх, отвращение, неприятие, и понимание, что она для него – никто. Жалкая мошка, которую прихлопнуть ничего не стоит, достаточно пожелать. Она помнила, как гудели в его присутствии кости, словно рядом с необычайно мощным генератором энергии.

Сейчас она чувствовала то же самое.

Ситх довольно оскалился, снисходительно посмотрев на разом осунувшуюся принцессу, еще минуту назад строившую из себя шишку на ровном месте. Все они так. Тявкают, когда чувствуют себя безнаказанными, а стоит топнуть ногой и показать плеть – падают пузом кверху, скуля о милости. Эта наглая малявка ему много крови попортила, причем еще в Сенате. Идеалистка… И откуда такая слепота? Вроде ж не под колпаком росла, чтобы страдать такими заблуждениями. Или… ее старательно ограждали от определенного сорта информации? Впрочем, теперь его это не волнует.

Мара выполнила его приказ идеально, как и всегда, и теперь пришла пора удовлетворить свое любопытство. Конечно, придется действовать аккуратно, в этой симпатичной головке, которую используют только для того, чтобы в нее есть, скрыто много секретов. О повстанцах, об Альянсе… О Люке Скайуокере.

Он узнает, что произошло в тот день, остальным займутся специалисты. Поэтому принцессе сегодня повезло. С ней он обойдется вежливо.

– Знаете, принцесса Органа, – мягко начал Палпатин, и у Леи волосы окончательно встали дыбом. Именно так, с такими же интонациями, говорил в ее сне Люк. – Сегодня ваш счастливый день. Вы расскажете мне, что случилось с Люком Скайуокером, почему вы решили убить своего друга, а я не буду вас пытать. Итак, я слушаю.

– Почему? – агрессивно набычилась Лея. – Да очень просто! Люк Скайуокер… Ха! – с ненавистью выплюнула девушка, – Лучше сказать – Люк Вейдер! Он был сыном Вейдера! Темная тварь! Отродье! Мерзость! Он был опасен… Мало ли, вдруг бы решил пойти по стопам своего папочки!

Девушка бушевала, выплескивая в крике свой ужас, а Палпатин внимательно слушал, анализируя ее сбивчивый рассказ. Она говорила правду… Но была в этой простой на первый взгляд истории скрытая подоплека. Чувствовалось, что было что-то еще. Что-то глубоко личное.

– Значит, вы мстили сыну Вейдера, раз не смогли достать его отца, – задумчиво произнес ситх, откидываясь на спинку кресла. – Ясно. Логично. Сын чудовища…

Принцесса слегка вздрогнула при этих словах и Сидиус прищурился.

– Ясно, принцесса… – золотые глаза пронзили ее насквозь. – Вы истинная дочь Брехи и Бейла Органа.

Девушка снова слегка вздрогнула, взгляд на миг скользнул в сторону… В следующую секунду ее словно сковало нечто невидимое, заставив посмотреть прямо в лицо императора. В голове сами собой замелькали воспоминания… Она попыталась закрыть сознание, как ей показывал когда-то учитель, еще в детстве, но все было бесполезно.

– Сила… всегда была сильна в моей семье. Сестра…

Ситх потрясенно распахнул глаза, наблюдая, как на лице Люка Скайуокера, этого настоящего джедая, расплывается улыбка истинного ситха.

– Я же говорил… ты пожалеешь.

Связь разумов разорвалась, Палпатин с минуту смотрел на белое, как мел, лицо принцессы с трясущимися губами… И рассмеялся.

Пол задрожал, Лея почувствовала, как трясется кресло под ней, воздух сгустился, ощутимо покалывая кожу, она практически видела медленно набирающий обороты вихрь, начинающий закручиваться в помещении… Ситх смеялся, по его лицу текли слезы, а зал затапливала чистейшая радость. Настоящая эйфория.

Наконец мужчина затих, и вместе с ним затих и вихрь Силы.

– Ах, принцесса… Органа… – практически пропел император, с нежностью бывалого садиста глядя на скукожившуюся в своих кандалах девушку. – Сегодня воистину счастливый день… для нас обоих. Сестра… Вот, значит, как. Сестра… Лея… Скайуокер. Теперь я понимаю, откуда это упрямство, идеализм и избирательная слепота. Вы этим в свою мать пошли. Та тоже стояла на страже интересов демократии… Что не мешало ей продавливать выгодные для ее семьи контракты. И это стремление добиться своего любой ценой, этот гонор, глупая гордыня… Это уже от отца, Энакина Скайуокера. Знаете, принцесса, вы настоящий ситх. Свою семью убили без колебаний. Никаких сожалений, никаких… – мужчина хохотнул, – привязанностей. И в вас есть Сила. Задавленная, конечно, любящими приемными родителями, принявшими к себе украденную девочку, но это неважно. А вот что имеет значение… – мужчина окинул сжавшуюся фигурку плотоядным взглядом, – так это ваша кровь. И то, что она несет.

– Что? – пискнула Лея, непроизвольно дергая руками – так хотелось прикрыться. Палпатин встал, плавно шагнув вперед. Пальцы нежно прошлись по скуле, поворошили волосы, свисающие спутанной массой…

– Вы лишили меня ученика. Очень сильного. Очень многообещающего ученика. И теперь… – ситх наклонился, ласково чмокнув принцессу в макушку, – вы возместите мне потерянное.

– Как… кх! – Лея поперхнулась, с ужасом уставившись на императора. – Что… Нет. Нет!

– Да, милая Лея… Скайуокер, – в золотых глазах горел триумф. – Да. Урона моей чести никакой – вы ведь официально принцесса? Так что… Конечно, свадьбу играть не будем, но не беспокойтесь. Брак будет зарегистрирован по всем правилам. Я не хочу, чтобы мой ребенок считался бастардом. Да, и учтите, никакого искусственного зачатия. Я предпочитаю естественный процесс.

Последнее, что запомнила Лея, прежде, чем упасть в обморок – это воспоминание о том, что сказал Люк Скайуокер.

– Ты еще пожалеешь.

Мир «Беш».

Люк даже не осознавал, как быстро летит время. Занятия шли одно за другим, график был необычайно плотным, преподавателей не волновали усталость учеников, и их желания. Пусть сюда и можно было поступить по блату, но только поступить. Никто не давал гарантий, что поступивший окончит курсы.

Не успеваешь? Твои проблемы. За попытку дать взятку на экзаменах изгоняли пинком под зад сразу же, не утруждаясь разбирательством, когда Люк узнал о строгих нравах, царящих здесь, то был приятно поражен. Как-то не вязалось это со всеобщей коррупцией, непотизмом и подхалимажем, но что было, то было.

Вначале было тяжеловато, ведь Квай-Гон продолжал его обучать. Призрак вбивал в ученика знания, попутно просвещая и Найру, который, невзирая на то, что был рыцарем, открыл для себя много чего интересного и неизвестного ранее. Он все так же фехтовал с Люком, чье мастерство росло просто на глазах. И пусть они не применяли Силу, ведь Скайуокер продолжал скрывать свой потенциал, это им не мешало.

Занятия на курсах, фехтование, медитации и философские беседы, способствующие глубокому пониманию путей Силы, на сон оставалось не больше пяти часов, об отдыхе и речи не шло. Скайуокер не жаловался. Он чувствовал, как утекает время, как надвигается на галактику песчаная буря, которая перекроит существующий порядок, оставив после себя руины, на которых будет построено нечто новое.

К его огромному сожалению, он не помнил, когда начнутся Войны клонов, что послужит толчком и официальной причиной, но то, что осталось уже не долго, было совершенно ясно. В воздухе просто витало напряжение. Каждый день он с Кваем и Найрой разбирали новости, проводя анализ, и чем дальше, тем более неутешительной становилась общая картина.

– Знаешь, ученик, – Квай задумчиво поглаживал бородку, сверля взглядом датапад, – мне это не нравится. Совсем не нравится. Мой учитель, магистр Дуку… Сначала он покидает Орден. Добровольно, став двадцатым мастером, сделавшим это. Затем… Принимает титул графа, возвратившись на свою родную планету. Год назад, на Раксус-Прайме он открыто обвинил Республику и Орден джедаев в разложении, лицемерии, потворстве коррупции и прочих тяжких грехах. Он призвал правительства звёздных систем выйти из состава Республики. Ты понимаешь?

– А что тут не понимать? – пожал плечами Люк. – Раскол.

– Да. Мастер всегда был суровым учителем. Хотя и учил смирению… – Квай покачал головой, поджав губы. – М-да. Раскол. Уже год. Мутит воду президент Коммерческой Гильдии Шу Май. Торговая федерация наглеет не по дням, а по часам. Тут и там вспыхивают конфликты. А Сенат озабочен только своими внутренними делами и воровством в крупных масштабах. Посмотри! – призрак ткнул пальцем. – Скандалы, связанные с коррупцией идут один за другим. И что? И ничего… А Орден вообще ни на что не реагирует.

Люк на мгновение скривился, вспомнив опыт общения с Йодой. Древний магистр, когда-то он был просто очарован его мудростью и знаниями, заглядывая ему в рот. Тогда он был просто покорен его Силой… Да. Как же. Квинтэссенция Ордена в одной личности. Тогда он о многом не задумывался… К примеру, он не задумался о том, почему вдруг вот так сразу проникся доверием к непонятному существу, воспринимал его слова, как истину в последней инстанции, выполнял все его указания…

А вот теперь, после того, как Квай разъяснил некоторые моменты, которые даже в Ордене замалчивают… Вот теперь он понял, почему вел себя так покорно.

Харизма и влияние личности. Эти слова не просто красивое выражение, зачастую, это кошмарная реальность. Существо с сильной волей, такому многие готовы повиноваться по умолчанию, на уровне инстинктов, это заложено во всех живых существах – идти за сильным лидером. А теперь представим себе такого лидера, обладающего Силой.

Йода никогда свою Силу не прятал. Никогда! Даже когда скрывался в изгнании, он просто прилетел туда, где естественный фон заглушал его способности, не давая возможности обнаружить. И когда юный Люк Скайуокер, только-только пробудивший в себе способности, только почувствовавший, что такое Сила, столкнулся с мелким зеленокожим существом, шутя вырвавшим тонущий крестокрыл из засасывающего его болота…

Это было, как удар кувалдой по голове. Йода был гранд-магистром по праву. Он был неимоверно силен… и очень образован. Йода недаром занимался юнлингами, он прекрасно знал, как укрощать мелких строптивцев так, чтобы они сами со всем соглашались, его Сила действовала мягко, аккуратно, практически незаметно, и совершенно неотвратимо. Словно колесо «Джаггернаута», надвигающееся на не имеющего сил удрать слизняка.

Полный контроль. Вот, что это такое. Йода недаром был консулом и дипломатом, великолепный психолог, он крайне редко в чем-то ошибался, тем более с учетом эмпатии и навыков чтения мыслей. Люк был для него открытой книгой, которую читать легко и приятно, и так же легко можно было подтолкнуть пребывающего в сомнениях парня в нужную сторону.

Йода был гениальным воспитателем. Иначе почему Люк Скайуокер так и не задумался о том, чтобы принять предложение своего отца, Дарта Вейдера?

– Энакин! – маленькая женщина в вычурном платье, загримированная до полного неузнавания даже родными всплеснула руками. Стоящий напротив высокий худощавый парень расплылся в глуповатой улыбке. Голубые глаза вспыхнули радостью, он восхищенно вздохнул.

– Э-э-э… Ваше Ве…

– Энакин! – укоризненно наклонила голову девушка, тряхнув перьями в высокой прическе. – Ну зачем так официально! И я давно уже просто сенатор…

Стоящий рядом с Энакином, пламенеющим ушами, Оби-Ван Кеноби с трудом подавил скептический хмык при этом заявлении. Просто сенатор. Как же! Может щебечущая красавица в данный момент и являлась сенатором, но только привилегиями пользовалась именно королевскими. Хромированное покрытие яхты, наряды и служанки… еще кое-какие мелочи.

Может Энакин этого и не знает, но для Кеноби влияние сенатора на политику Набу тайной не было. Также, ходили упорные слухи, что и канцлер ей благоволит… как набуанец набуанке. Если честно, то сам магистр в это не слишком верил. Он не был уроженцем этой мирной планеты, вот только и слепым или глухим он тоже не являлся, а на уровень умственного развития и вовсе было грех жаловаться. Набу – это банка с пауками. Там сильна клановость. Там процветает интриганство. И думать, что вот эта красотка в фантастическом наряде ценой в яхту чем-то отличается от своих земляков – глупо. Амидалу нельзя недооценивать. Он это отлично запомнил. По их прошлым встречам, закончившимся так печально.

– Мы будем здесь. Камеры включены, мы вас не потревожим, – мягкий голос Кеноби прервал томные речи бывшей королевы, и девушка тут же показала характер. Карие глаза сверкнули металлическим блеском, тон похолодел.

– Что? Магистр Кеноби, что вы себе позволяете?

– На что вы намекаете? – тут же изумленно поднял бровь мужчина. – На… подглядывание? Сенатор Амидала, канцлер попросил нас обеспечить вашу безопасность. Мы будем это делать… Но если вас что-то не устраивает, вы всегда можете отказаться.

Энакин изумленно повернулся к магистру, не понимая причин такой странной конфронтации. Мужчина вздохнул про себя. Глупый мальчишка, радость встречи ему совсем соображение отбила. Неужели он не чувствует ее к ним отношение? Совсем?

Судя по поволоке на глазах и состоянию тихой невменяемости – нет.

Амидала на миг недовольно сжала губы, но тут же расплылась в вежливой улыбке.

– Ну, что вы, – заворковала она извиняющимся тоном, – канцлер чрезвычайно занятый человек, не будем ему мешать.

– Вот именно, – закрепил успех мужчина, спиной ощущая недовольство здоровенного чернокожего защитника сенатора, – не будем. Поэтому, мы расположимся в этом помещении, а капитан, будучи опытным телохранителем, поможет нам выполнить поручение канцлера. Не так ли?

Панака мгновение сверлил взглядом джедая, но кивнул. Настороженность медленно уходила из его глаз, сменяясь удовлетворением от признания его талантов. Мужчина был действительно великолепным профессионалом, Кеноби это прекрасно помнил, и его не удивило, что хоть Куарш Панака и являлся Главой службы безопасности королевы Джамиллии, сменившей на троне Амидалу, он продолжал консультировать капитана Грегара Тайфо, своего племянника, и приглядывать за бывшей подопечной.

– Конечно, – сухо кивнул Панака. – Я помогу.

– Благодарю, капитан, – церемонно поклонился джедай. – Значит, госпожа сенатор будет в безопасности.

– Но… – возмущенно повернулась девушка к чернокожему здоровяку, но встретила только полное равнодушие к ее капризам. Панака был настоящим профессионалом, и в трудном деле обеспечения безопасности мнение охраняемого его совершенно не интересовало.

– Хорошо, – недовольно скривилась Падме и, взметнув юбками, отправилась к себе. Кеноби только мысленно пожал плечами, устраиваясь на диване и приглашающе махнув своему падавану. Вид у Энакина был озадаченный. В конце концов он выкинул непонятки из головы, присел, и два джедая принялись трепаться, обсуждая последние храмовые сплетни, пока Панака с Тайфо наводили свои порядки и принимали меры для сохранения жизни сенатора.

Люк смеялся. Из глаз текли слезы, безостановочно, плечи содрогались, он всхлипывал, не в силах остановиться, зажимая ладонями рот в попытках приглушить смех. Ничего не помогало. Найра и Квай переглянулись, не понимая, в чем дело. Твилек, тихо и мирно попивающий каф, просматривая новости по датападу, подпрыгнул от неожиданности, когда Люк, отрубившийся по причине хронической усталости прямо на диване в гостиной, неожиданно рассмеялся во сне. Диким, полным неизбывной жестокой радости смехом. Так смеются, стоя на пепелище на месте дома врага, или на его могиле.

Скайуокер успокоился, встал и медленно пошел в ванную. Вернулся он уже побритым, умытым и причесанным, об утреннем происшествии напоминал только лихорадочный блеск голубых глаз.

– Люк?

Скайуокер беззвучно хохотнул, и налил себе в стакан воды.

– Это личное, мастер Джинн, – парень смотрел куда-то в стену, улыбаясь странной улыбкой. – Забавно. Я знал, что это произойдет, но я не думал, что увижу это своими глазами. Впору благодарить Силу за оказанную ею милость. А ведь это только начало…

От предвкушения, звучащего в голосе Люка, у Найры дернулись лекку.

– Я ведь предупреждал…

– Ты злорадствуешь, ученик, – Квай задумчиво прищурил глаза, парень кивнул.

– Да, учитель Джинн. Я злорадствую. И, знаете? Совершенно в этом не раскаиваюсь. Совершенно. Они это заслужили. Пусть теперь пожинают плоды их собственного решения.

Скайуокер еще раз беззвучно хохотнул и принялся завтракать. Найра что-то обдумал, философски пожал плечами и вновь углубился в новостную ленту.

События неслись вскачь, как в третьеразрядной пьесе. Какие-то мерзкие ядовитые твари, погоня за убийцей, завершившаяся ее захватом, и обернувшаяся поражением – ее тут же убили ядовитым дротиком. Преследование нового врага ничего не дало – неизвестный в мандалорской броне с легкостью сделал ноги, показав на прощание весьма издевательский жест, сразу же показавший, что именно он думает о горе-преследователе. Энакин только зубами скрипел и кругами бегал, в красках расписывая свое поражение. Жизнь его радовать не спешила: до падавана дошло наконец истинное отношение к нему миниатюрной красавицы.

Сенатор Падме была неизменно вежлива, всегда улыбалась, с готовностью отвечала на комплименты, которые ей пытался расточать заикающийся от волнения парень… И всё. Он был знакомым, почти другом и просто охранником. Одним из многих. Кеноби это радовало. Успокоив психанувшего как-то ученика, джедай малодушно понадеялся, что все рассосется само собой, но Энакин и не думал отступать. Эту бы дурную энергию да на благие цели… Увы, Скайуокера трудности только взбодрили, заставив несчастного Кеноби с тоской размышлять о стремлении его падавана к победе любой ценой. И о том, что некоторых надо долго и упорно лупить по голове, чтобы дошло, а они в процессе только спрашивают, где стучат.

Но больше всего Кеноби волновал не его падаван, а то, что творится вокруг. Джедай не был слепым или глухим, он отлично видел, что происходит что-то странное, но определить источник напряжения не мог. До него уже доходили очень нехорошие новости, и мужчина с печалью отмечал, что ничем хорошим это не кончится.

Мир «Аурек».

– Радуйтесь, моя дорогая, – оскалу императора могли позавидовать даже терентатеки. – К свадьбе все готово. Ах, я просто не могу дождаться этого момента!

Палпатин патетично возвел очи горе, прижав руки к груди, не обращая внимания на скрип зубов принцессы. Ненависть девушки стелилась удушливым шлейфом, заставляющим ситха только иронично хмыкать. Да, она дочь Энакина Скайуокера, более известного, как Дарт Вейдер, и Падме Наберри, в миру – Амидалы. Наследственность у нее просто великолепная, многие, не задумываясь, отдали бы пару своих конечностей, чтобы заиметь такой набор генов, но увы…

Этого было мало. Мало родиться Одаренной, надо еще ею стать. И быть. Люк Скайуокер был и являлся. Сейчас, после увиденного в памяти Леи, император все сильнее склонялся к мысли, что не только Энакин был Избранным. Его сын продолжил эту славную традицию, впрочем, не только эту. Еще он отлично прикидывался джедаем, являясь по сути настоящим ситхом. Его не обманешь, Сидиус прекрасно видел и ощущал все признаки чрезвычайно сильного конкурента.

Вспоминая о его многообещающей, такой ласковой улыбке, адресованной сестре, Палпатин остро сожалел, что не узнает, что именно видел Люк Скайуокер, его несостоявшийся ученик, перед своим уходом в Силу. Палпатин получил ответ только частично. Проводя медитации он видел, что будущее искорежено просто непередаваемо чудовищным образом, и все только потому, что Люк Скайуокер развоплотился.

И какая жалость, что он не идет на контакт… Но тут уж ничего не попишешь. Призраки Силы – это не живые разумные, их прижать или принудить к чему-то невозможно. А жаль… Так жаль! Сидиус знал, что Люк, этот настоящий джедай, должен был стать его учеником. Последним и самым лучшим. Он должен был продолжить Линию Бейна… или начать новую, давая жизнь заново переосмысленным идеям, тут были варианты. Император должен был огранить этот алмаз, окончательно превращая его в бриллиант, вписав их имена в историю, но этого не случилось. И теперь никогда не случится.

А причина этого – вот она, сидит в кресле, сверля его ненавидящим взглядом. Да, одаренная, пусть ее таланты так никто и не развил, да и была она гораздо, гораздо слабее своего брата. Да, красивая, образованная, и даже временами умная… Но только временами.

– Знаете, принцесса, – мужчина повернулся к настороженно сверлящей его взглядом девушке, разглядывая Лею словно диковинное существо, – вы, на мой взгляд, тот урод, который всегда портит семью. Забавно. Ваша мать, Падме Наберри, была умнейшей женщиной. Два срока на троне, и ее хотели избрать на третий, она сама отказалась. Пост сенатора, и тоже весьма успешно. Множество талантов. Успешно развитых и применяемых. Пусть она была не Одаренной, это не мешало ей стать вровень с лучшими. Ваш отец, Энакин Скайуокер… Избранный. Магистр Ордена джедаев. Боевой генерал времен Войн Клонов. Темный Лорд ситхов. Главнокомандующий войсками империи. Свои звания он получил не просто так… Ваш брат унаследовал все их достоинства. Все! Сила. Желание развиваться. Умение выживать и добиваться своей цели. Умение воевать и умение вести переговоры. Он убедил ситха вернуться к Свету… – последнее император прошептал полным благоговения шепотом. Лея смотрела исподлобья, опасаясь говорить.

– Я не думаю, что вы можете осознать своим скудным умишком всю невозможность этого деяния. Это… словно создать Вселенную… Непредставимо. Однако, он это сделал. Какая мощь убеждения, какая чудовищная Сила! Он поддался Тьме на моих глазах, защищая вашу жалкую жизнь, и смог отойти от грани. Он был… Идеален. Мой идеальный несостоявшийся Ученик… – на миг в голубых, прозрачных, словно небо глазах ситха мелькнуло выражение острой потери, ранящей всю его суть. – Он был бы моим триумфом, как Учителя. Как Мастера… Но вы… Вы, принцесса, просто брак. Если Люк взял все достоинства своих родителей, то вы взяли их недостатки. Избирательная слепота и глухота. Желание идти напролом. Желание доказать всем, что вы лучшая… любой ценой, не обращая внимания на то, правда это или нет. Самомнение, перешедшее в гордыню. Вы считаете себя умнее других, и заставляете окружающих следовать только своим решениям, невзирая ни на что. Просто из упрямства, причем глупого. Вы не просчитываете свои действия. Вы… не думаете. Совершенно. Бейл вас испортил своим потаканием. Впрочем, вы отплатили ему сторицей… Не так ли, принцесса Альдераана? Вы ведь думали, что это просто игры, ваше Восстание? И вам за это ничего не будет? Как же, героическая принцесса, вся в белом! – сарказм ситха остро ранил напряженные нервы Леи. – А понять своим жалким умишком, что игры давно закончились – не смогли. Все играли, играли… Вот и доигрались. А теперь всё, милая моя невеста. Теперь наступила реальность.

Ситх хмыкнул, довольно осмотрел трясущуюся от напряжения Лею, и вышел из комнаты, оставляя ее наедине с воспоминаниями. В дальнем углу за спиной принцессы зашевелилась густая тень, все сильнее наливаясь тьмой. Еле видно проступил высокий силуэт, блеснули золотые глаза… Невидимый гость тихо отступил и исчез, заставив девушку передернуть лопатками от ощущения упершегося в спину тяжелого взгляда. Принцесса повернулась… Никого не было.

Следующие пять дней просто промелькнули. Император навещал Лею каждый день. Принцесса не могла понять, что он делает, но то, что ситх что-то делал, было ясно. Он просто приходил, садился напротив, принцессу сковывало Силой так, что она не могла пошевелиться, и смотрел ей в глаза. Сила проникала в голову сквозь зрачки, билась в стенки черепа, прогрызала ходы в мозгу. Головная боль стала постоянным спутником, а еще постоянная сонливость. Лея с трудом шевелилась, падала на кровать и отрубалась, и спала, спала, спала… Пока не проснулась однажды от того, что волосы на виске шевелит чужое дыхание.

Сон слетел молниеносно. Она попыталась вскочить, но тело сковал паралич. Лежащий рядом император довольно улыбнулся, нежно поцеловав девушку во вспотевший висок.

– Радуйтесь, моя дорогая. Сегодня – свадьба.

Ситх встал, небрежно запахивая роскошный халат, и бесшумно вышел из комнаты. Принцесса лежала в полутьме, беззвучно плача, а в углу шевелились тени, источая равнодушное внимание.

Мон потерла глаза, устало смотря на такого же замученного Мадина.

– Новости есть?

Мужчина вяло покачал головой, тупо уставившись в датапад. Исчезновение Леи подняло на уши всех. Квартира принцессы не несла следов погрома или борьбы, но никто бы не сказал, что она сбежала. Когда бегут, тем более в спешке, собирают ценности, но вещи были нетронуты, карты и датапады лежали на месте, в чашке остывал каф. Словно девушка вышла на минуту, и сейчас вернется.

Никто ничего не видел, все записи камер наблюдения оказались стерты, никаких улик, никаких следов, принцесса просто растворилась в воздухе. Мадин поднял на уши всех: подчиненных, должников, знакомых… Всех. Все его усилия были бесполезны, и это могло свидетельствовать только об одном. Действовал профессионал экстра-класса. Такой, какого у Альянса не было.

Мон не знала, что делать. С одной стороны, она была в ужасе: пропал один из лидеров Альянса, сильный боец, вдохновляющий своим примером, настоящий символ, пусть и немного потускневший. С другой… Пропала конкурентка, отвратительный политик, фанатичка и зацикленная на своей мести и идеях прущая вперед упрямица, которая в будущем могла создать прорву проблем. Уже начала создавать.

Исчезновение принцессы заставило некоторых разумных облегченно вздохнуть, и что греха таить, Мон была в их числе. Однако, сама Мотма была напугана. Если некто смог похитить одного из лидеров Восстания, то кто помешает этому некто навестить, допустим, Мадина? Саму Мотму? Еще кого-то?

Кроме того, Мотма всем своим нутром чуяла, что что-то произошло. Что-то совершенно кошмарное, не вписывающееся ни в какие расчеты и рамки. Она сама не могла объяснить свою смутную уверенность, но и отмахнуться от предчувствий, как от бреда, тоже была не в состоянии. Эта зыбкая неопределенность давила на психику, принося только отчаяние и подспудную тоску.

Все отчеты и данные утверждали обратное, но Мотму, практически всю свою сознательную жизнь проведшую в политическом котле, обмануть было сложно. Она чуяла прущий на них девятый вал, а значит, пора прибегнуть к некоторым тщательно скрываемым знакомствам. Пусть это будет стоить ей нескольких услуг, но ситуацию требовалось прояснить.

Лея чувствовала себя марионеткой в жестокой постановке. Ее привели в порядок, нарядили, накрасили и причесали. Церемония бракосочетания следовала самым строгим традициям. Сначала принятый на Набу ритуал: несколько священников, сложный церемониал, курения и посыпания лепестками цветов. Одетый в черно-ало-золотое Палпатин казался выходцем из преисподней, чудовищем, заглянувшим в рай на огонек. Лея одеревенела, чувствуя, как плещется вокруг темная Сила. Она заполняла огромный зал в императорском дворце, от нее гудели кости и мутилось в голове. Неожиданно принцесса вспомнила, что чувствовала рядом с Люком и едва не разрыдалась. Покой, всеобъемлющая нежность, защита. Океан теплой Силы, готовой прийти ей на помощь.

– Можете поцеловать жену.

Палпатин повернулся, сверкнув совершенно счастливой улыбкой. Искренней! Ситх был счастлив в этот момент, золотые глаза сверкали, словно расплавленный металл, от него исходила такая незамутненная радость, что сердце принцессы, невзирая на всю ее ненависть, дрогнуло на один жуткий миг. А затем ее обхватили твердые, поистине стальные руки, жаркий, жадный поцелуй обжег губы… мужчина секунду смотрел в наполненные шоком глаза своей супруги. И удовлетворенно улыбнулся, придерживая оцепеневшую девушку.

– Ах, дорогая… – промурлыкал ситх, едва не облизываясь, – я понимаю, вы хотите большего. Потерпите еще немного.

Лея практически отключилась, но невидимый удар по сознанию вырвал ее из беспамятства, в которое она практически провалилась.

Торжественно зарегистрировали дату и прочее в Имперском архиве, свидетели поставили подписи на бланке, украшенном разноцветными печатями и гербом Империи, расписался Палпатин, а затем Лея с ужасом увидела, как ее рука сама выводит имя и титул.

Бланк унесли, предварительно спрятав в специальный ящик для хранения документов, отпечатанных на особом пластике. Редкость, которую использовали для особых случаев.

Их окружила Алая гвардия, и император с супругой направились в свои покои. Сектор, который занимал Палпатин, был пустынен. Ни слуг, ни дроидов… никого. Шаги гулко отдавались между стен, Лее казалось, что она идет на эшафот, но сопротивляться совершенно не могла. Она была заперта в своем теле, которое подчинялось командам кукловода.

Закрылись двери, дальнейшее Лея воспринимала кусками. Опытные руки сняли с нее одежды, принятые на Набу. Медленно, неторопливо. Ситх смаковал каждую секунду, наслаждаясь своей властью. Воздух захолодил обнаженную кожу, волосы рассыпались по спине. Принцесса, а теперь уже императрица вскользь отметила, что у стоящего перед ней мужчины необычайно гармонично развитое тело: широкие плечи, узкая талия, ровные ноги. Хорошо проработанный рельеф мышц. А потом сознание отключилось, оставив одни инстинкты.

Это не она. Не она стонала от наслаждения. Не она выгибалась от ласк опытного и уверенного в себе мужчины. Не она с радостью его обнимала, царапая ногтями широкую спину. Не она.

Больше она ничего не помнила… И не хотела помнить. Это была не она.

Сидиус довольно смотрел на отрубившуюся от всего произошедшего Лею, спящую без задних ног. Первая брачная ночь прошла выше всяких похвал. Методика ментального контроля, созданная еще во времена Вишейта, и творчески переработанная и дополненная сначала Дартом Тенебрусом, а затем и Дартом Плэгасом и самим Палпатином оказалась настоящей находкой.

Принцесса по сути превратилась в дроида с перепрошитым процессором. Пусть она и сильна, пусть является одаренной, внедренные в разум установки ей не одолеть. Вершина ментального контроля. Не ломка личности, а ее дополнение. Игра не с сознанием, а с подсознанием.

Принцесса может сколько угодно беситься и пытаться бороться – ничего не выйдет. Она будет подчиняться, будет приходить в его постель, будет носить его детей. Ладонь легла на живот спящей, ситх сосредоточился, проводя глубокое сканирование Силой. Практически незаметный отклик заставил тихо, удовлетворенно засмеяться. Тщательно высчитанный врачами и специалистами день, идеальный для зачатия. Ночь почти любви, увенчавшаяся желаемым результатом.

Впрочем, утро тоже будет незабываемым.

Мир «Беш».

Прикованный к столбу Кеноби мрачно смотрел на соседний столб. Мало было того, что он сам вляпался, как безмозглый идиот, так еще и падавана за каким-то надом принесло! Но нет, и этого мало! Злобно сопящая сенатор Наберри тоже очутилась на арене Петранаки.

– Энакин… – слов у джедая не было. Совершенно. Прикованный парень стыдливо сопел, опустив глаза, но Кеноби не чувствовал в нем раскаяния. Вот не чувствовал, и все тут! А от глупой девчонки перло уверенностью в своей правоте, и самомнением, переходящим все границы. А еще обидой. Как же! Её бывшее величество приперлось на планету, а ее нагло схватили и ввергли в узилище!

Выпущенные на арену монстры хотели жрать, высокие материи их не волновали. Совсем. Дальнейшее напоминало тупой кореллианский боевик. Монстры, прилетевшие на помощь джедаи… А затем шутки кончились, и началась бойня. Джедаи умирали, усыпая своими телами песок арены, марево смертей окутывало все вокруг, а сидящий в ложе Дуку с сочувствием смотрел на то, как убивают его бывших собратьев.

Все неслось галопом. Вот они преследуют графа, вот рубятся с первым мечником Ордена. Граф прекрасно показал, что недаром носил это гордое звание долгие годы. Он разделал самоуверенно полезшего на него Энакина, как бог слизняка, наглядно продемонстрировав, что сила против опыта – ничто. Они валялись сломанными куклами, ожидая решения своей судьбы, и спасло их только появление Йоды.

Схватка между мастером и его бывшим падаваном была ужасающей. Две стихии, схлестнувшиеся на краткий миг, и отхлынувшие в стороны. Две стороны Силы. Два учения.

Дуку ушел, а Йода печально смотрел ему в след.

– Война клоническая началась.

Глава 3

Мир «Беш».

Начало войны как раз совпало с выпускными экзаменами. Пока юстициары, в число которых вошел и Люк, потели перед экзаменационной комиссией, в тиши кабинетов решалась их судьба.

Очень кстати возникшая, словно по волшебству, армия нуждалась в тех, кто эту самую армию поведет к свершениям, победам и трофеям. Пусть и среди клонов были командиры, вот только все они были исполнителями. Да и кто доверит посты выращенным в пробирках созданиям? Никто.

И вот тут начались проблемы. Тысяча лет без армии сказалась на Республике не лучшим образом. О, это не значит, что войн не было, отнюдь! Боевые действия велись беспрестанно. То тут, то там вспыхивали конфликты, они угасали, тлели, пылали… Войны не прекращались. Но беда была в том, что все они являлись местечковыми. Между планетами, внутри одного сектора, между секторами…

А сейчас дробящаяся на КНС и Республику галактика требовала единой армии. И единого центра управления. А где его взять, это единство, если Сенат не в состоянии прийти к общему мнению по самому простому вопросу?

Да скажи, что белое – это белое, на голосовании половина заявит, что это – черное, просто из принципа, а половина оставшейся половины возьмет самоотвод. О каком управлении в таких условиях можно мечтать?

Нет должности главнокомандующего, нет единого центра, да и вообще много чего нет. Чего было в изобилии, так это бардака.

Поднявший волну Палпатин сам поражался тому, что получилось из его и его ныне покойного учителя затеи. Конечно, вклад поколений ситхов отрицать было нельзя, но самомнение Сидиуса грел тот факт, что только при Плэгасе что-то начало получаться. Ну а он лично так и вовсе развернулся во всю мощь. Деньги Банковского клана, плюс связи Плэгаса, плюс мозги самого Палпатина, плюс его талант к интригам, плюс тщательно просчитанные действия внимательно отобранных разумных, таких, как та же Амидала, к примеру…

И вот напряжение достигает высшей точки, происходит взрыв, общество бурлит… И волна чаяний и надежд, а также корыстных интересов поднимает его все выше и выше, неся к вожделенной цели. Он канцлер, голосование о придании ему особых полномочий прошло успешно, опять-таки благодаря Амидале, теперь осталось только проследить, чтобы сенаторы все поняли правильно и приняли нужное решение.

Толковых командиров было раз-два и обчелся. Кораблей – то же самое. С вооружением было проще: чего-то с избытком, что-то днем с огнем не найдешь. В общем, как всегда. Много было клонов. А еще было много козлов отпущения…

Предложение поставить командовать клонами джедаев было встречено гробовым молчанием. Даже полностью нечувствительный человек запросто бы понял, что светится в глазах сенаторов. Там ясно и четко было написано, что канцлер – полный идиот, и это не лечится.

Палпатин хмыкнул, отметил про себя тех, кто не стесняясь высказывал эту мысль вслух, после чего принялся вещать. Через четыре часа говорильни сенаторы окончательно увязли в словесной паутине и потеряли остатки соображения, взамен приобретя уверенность в том, что джедаи в качестве генералов – это просто прекрасный выход из положения.

Естественно, Сидиус дураком не был и уравновесил назначение на командные посты тех, про кого говорят: «Сила есть, ума не надо», – выдвижением на другие посты разумных, имеющих понятие о том, как надо командовать. Юстициары стали спасением Республики. Пусть джедаи ведут клонов в бой, командовать флотом будут другие.

Юстиция вывернула закрома родины и предоставила списки будущих офицеров. Отбирали самых знающих, умных и хитрых, ведь в дальнейшем именно эти личности станут военачальниками его Флота, тут Палпатин был особенно привередливым. Он сам изучал списки, сам отбирал кандидатуры в высший офицерский состав, уделяя этому драгоценное время. Естественно, его интересовали в первую очередь те, кто станет капитанами, коммандерами и адмиралами.

Уже был взят на заметку Юларен, произведший на Сидиуса самое прекрасное впечатление, Пеллеон, еще парочка будущих звезд флота… Все шло, как по накатанной, пока уставшему до потери пульса канцлеру не принесли списки тех, кто сейчас учился на особых курсах от Рейтальской академии, проходивших под патронатом Юстиции.

Ситх лениво листал данные, краем глаза читая имена, одновременно отпивая каф в попытке взбодриться. Никаких откликов, хотя фамилии попадались известные. Список почти закончился, когда палец сам ткнулся в чье-то имя. Ситх сонно моргнул, сосредотачиваясь. Отставив пустую чашку, он потер ладонями лицо, разгоняя усталость, размял шею… В груди екало, словно его ждал сюрприз.

Мужчина медленно опустил взгляд, отыскивая зацепившее его подсознание имя… Изумленно распахнул глаза.

– Это что, шутка? – пробормотал Сидиус, уставясь на экран. Он нажал на строку, информация развернулась, сообщая данные заинтересовавшего его лица… Ситх читал, чувствуя себя так, словно судьба встала за его плечом, дыша в затылок и шепча, что это – ее подарок.

– Великая Сила… – прошептал мужчина, потрясенно рассматривая скуластое голубоглазое лицо с твердым подбородком. Надпись гласила, что это – Люк Скайуокер.

Ситх, не веря своим глазам, развернул данные, вчитываясь в сухие строки. Люк Скайуокер. Место рождения – Татуин. Дата. Родители. Мать – Шми Скайуокер, отец неизвестен. Великолепный пилот. Стратег. Тактик. Знает несколько языков. Способности к конструированию техники. Имеет боевой опыт. Имеет навыки дипломата…

Чем дальше канцлер читал характеристику юноши, тем больше поражался его сходству с Энакином Скайуокером. Они были похожи. Просто невероятно похожи! И при этом они были совершенно разными. Энакин постоянно рвался вперед, снося все на своем пути, ни о какой дипломатии и речи не шло, о стратегии – тем более. Вот тактика – это да, в этом он был хорош, и то, большинство его решений основывались на предвидении, как у практически всех джедаев. Увы, головой они редко думают… Впрочем, нет, не увы. К счастью.

Похмыкав, мужчина продолжил чтение. Местом рождения этого чуда предположительно являлся Татуин. Как и у Энакина, хотя родился Скайуокер совсем не там, но такие мелочи джедаев не интересовали. Забрали с Татуина – значит, тут и родился, и никого не волнует, что ты думаешь по этому поводу или как оно на самом деле.

Канцлер еще раз всмотрелся в изображение и загрузил его в датапад, включив специальную программу. Конечно, он и так видит внешнее сходство, и очень сильное, но любопытно, что скажет компьютер.

Пока длился анализ изображений, ситх продолжил свое крайне увлекательное занятие. Люк Скайуокер имел боевой опыт. Об этом говорили тесты, данные, полученные с симуляторов, способы выполнения поставленных перед ним задач. Это было подозрительно, потому что проведшие стандартную проверку юстициары с легкостью раскопали, как именно парень заработал деньги на учебу… и всё. Такое впечатление, что еще пару лет назад его просто не существовало в этой галактике. Однако, навыки Люка просто кричали о том, что они получены в результате практики, а не зубрения теории. Парень командовал небольшим мобильным соединением, звеном истребителей, максимум – эскадрильей. Он привык к ограниченным ресурсам и тому, что рассчитывать может только на себя.

Лучший ученик потока, запросто спорящий с преподавателями, внешне мягкий, но при этом не уступчивый. Психологи бились в истерике: перед ними был матерый ветеран, уже получивший профессиональную деформацию. И это в таком-то возрасте?

Пискнул компьютер, канцлер, с которого давно уже слетели остатки усталости, с азартом принялся читать заключение. Программа была неумолима: Энакин и Люк, по ее мнению, были очень близкими родственниками.

Это было странно. Энакин никогда не говорил, что у него есть брат, или вообще хоть какая-то родня, кроме матери. Все были уверены, что Избранный – единственный ребенок Шми Скайуокер, но теперь, глядя на фотографию, ситх начал в этом сомневаться. Насколько они близкие родственники?

За окном медленно серело… Палпатин встал, наблюдая, как неторопливо уходит ночь. Еще несколько часов – и он окунется в привычную суету. Ситх вздохнул, прикрывая глаза… Скинул тяжелое одеяние, тело перетекало из стойки в стойку. Размявшись, мужчина подхватил одежду и направился в ванную. Надо привести себя в порядок.

Через час Палпатин сидел за рабочим столом, бодрый и свежий. Подготовив все, что необходимо, мужчина довольно улыбнулся. Его ждет крайне интересная встреча.

Новость о том, что все выпускники Рейтальской академии призываются в войска и это и их касается, Люк встретил стоически. В глубине души он был даже рад, в чем и не постыдился признаться Найре и Квай-Гону. Твиллек просто пожал плечами, призрак задумчиво поджал губы.

– И тебя не волнует…

– Нет, – голубые глаза смотрели холодно и равнодушно. – Меня не волнуют причины войны. Меня не волнует, кто прав, а кто виноват в этом противостоянии. Я понимаю, что конфликт кто-то подстегнул. И что? Мастер Квай… посмотрите вокруг. Республика… Она… Сгнила. А вы ведь знаете – гниение начинается с головы. Тут голова уже давно воняет. Скажете, я не прав?

Квай грустно усмехнулся, покачав головой.

– Нет, – вынужден был признать призрак, – не скажу.

Люк закрыл глаза, утомленно откидываясь на спинку дивана. Парень прекрасно понимал, что происходит, в конце концов, пусть он и родился на Татуине, и жил там до девятнадцати, кое-какое образование получил. Он помнил, что в конце Войн Клонов была провозглашена Империя, потом узнал от Кеноби о разрушении примерно в это же время Храма и объявлении Ордена джедаев незаконной организацией. Почему? Этого ему не сообщили, но видимо причина была достаточно серьезной.

Возможно, в этой вселенной события того мира и повторятся. Стоит ли предупредить джедаев? Интересный вопрос, даже очень. Возможно, несколько лет назад он бы так и поступил. Любой ценой постарался бы пробиться к руководству Ордена, Высшему Совету, рассказал всё, что знает, постарался бы убедить… Из кожи бы вон вылез, пытаясь предотвратить трагедию. Да, тот Люк Скайуокер, джедай, как и его отец, так бы и сделал.

Попытается ли он поступить так же? Сложный вопрос. После всего пережитого, после того, как он держал умирающего отца на руках, после похорон того, кто пошел на смерть ради него, после предательства… Попытается ли он предупредить?

Люк вздохнул, уставясь на стену совершенно пустым взглядом. В том мире не все джедаи были уничтожены. Да, возможно их остались считанные единицы, но они были. Тот же Кеноби, Йода, те, что пришли его убивать… Если хорошо покопаться в памяти, то можно с уверенностью сказать – он встретил еще пятерых бывших джедаев. Двое середнячков, двое слабаков… Один – на уровне Кеноби. Минимум мастер, а так, скорее всего, магистр.

Хоть кто-то помог ему? Нет. Они все прошли мимо. А ведь могли бы попытаться передать ему свои знания, его Одаренность было видно за километр. И что? И ничего.

Дальше – больше. Люка крайне занимал один вопрос… Почему никто из оставшихся в живых не попытался собрать остальных, чтобы возродить Орден? В отличие от него, они выросли в Храме. Они воспитывались там с младенчества, они впитали в себя догмы и установления, Кодекс и правила. Значит… Не настолько уж хорошо там было жить, раз никто даже не почесался?! Да улетите в Неизведанные регионы, есть прорва миров на отшибе, но с признаками цивилизации, наберите учеников… Пусть пройдут годы, но рано или поздно Орден бы восстановили. Ведь раньше восстанавливали! Квай рассказывал о том, что доводилось переживать организации. Ее уничтожали неоднократно, но всегда находились энтузиасты. Да, были потери: во влиянии, в знаниях, в живой силе, в богатстве… Всегда находились те, кто возрождал Орден из пепла.

Не в этот раз.

Бен говорил, что Люк вернет джедаев к жизни. Почему он? Недоучка. Необразованный фермер. Без средств, без знаний, слава – да, была, но с оговорками. Влияние? Очень специфическое. Здесь был необходим управленец, с огромными ресурсами, с дипломатическими навыками, понимающий, что и как делать. Смог бы Люк восстановить Орден? Скорее всего, да. Через годы, но смог бы. А сколько было бы ошибок при этом процессе? Начиная с животрепещущего: деньги.

На какие кредиты восстанавливать здание, искать учеников, да даже просто жить? О, Сенат с радостью одолжил бы энную сумму. И опять все пошло бы по накатанной. Зависимость от прихотей кредиторов… Рано или поздно, но он бы возмутился. И кончилось бы это плохо. Скорее всего, повторной зачисткой, чтоб неповадно было, чтоб наглые твари знали свое место и не смели рваться с поводка.

Да… Что-то ему говорит, что так и произошло бы.

Так что… Поможет ли он? Им, совершенно чужим для него людям и экзотам. Тем, кого он не знает совершенно. Тем, кто, скорее всего, попытается его взять под контроль или уничтожить, если найдет. Поисковые команды все еще действуют, Квай проверял.

Их несколько тысяч. Всех возрастов. Скорее всего, при зачистке детей и молодняк пощадили. Банальный расчет: в Империи была такая организация, как Инквизиторий. И служили в ней Одаренные. Где можно было одномоментно взять такую толпу форсъюзеров? Ответ один – Храм. Остальных убивали. Кто-то погиб, кто-то удрал. Кто-то боролся, хотя такие Люку лично не попадались…

Поможет ли он?

Нет.

Джедаи потеряли его уважение после того, как самоустранились. Йода двадцать лет сидел в своем болоте. Добровольная ссылка. Кеноби жил на Татуине. Дядя Оуэн не мог сказать о нем ни единого доброго слова. Они загребли жар чужими руками… Он просто отойдет в сторону, исповедуя принцип джедаев.

На все воля Силы.

Если она решит, что джедаи должны выжить – так и будет. Если они должны умереть – так и будет. Единственный, за кого он будет бороться – Энакин. Когда-то Вейдер пошел на смерть ради него, он не может ответить меньшим. А остальные…

Несколько тысяч жертв? Это даже не смешно на фоне тех рек крови, что он пролил. И совесть его грызть не будет. У него ее нет, благодаря тому же Кеноби. Так что…

Пусть Сила решает.

А он просто отойдет в сторону.

– М-да…

Изумленно уставившиеся на Люка Квай и Найра переглянулись. Декан передал Скайуокеру приглашение на встречу с канцлером. Не только ему одному, осчастливили еще семь учеников. Декан готов был порхать: личная заинтересованность главы государства во встрече свидетельствовала о высоком качестве обучения. А значит… Гранты, дотации, благосклонное внимание, репутация. Особенно последнее – она очень дорого стоит.

Люк равнодушно пожал плечами: что-то подобное он предполагал. Ни один политик не упустит возможности капнуть на мозги своим избирателям, а уж сейчас, когда государство готовится к войне – так вообще. Золотое время.

Единственное, что немного беспокоило – личность канцлера.

Когда Люк более-менее пришел в себя после всего произошедшего во время похорон и свыкся с мыслью, что находится то ли в другом времени, то ли в другой вселенной, а может сразу и в том и в этом, он, естественно, начал разведывать обстановку и искать знакомые лица и фамилии.

Потрясения шли одно за другим. Пламенные борцы за демократию, свободу, равенство и другие хорошие и правильные вещи оборачивались расчетливыми и циничными политиками, погрязшими в махинациях и коррупции, а также рвущимися к власти представителями промышленных гигантов, жаждущих прибыли и влияния.

Анализ таких метаморфоз приносил сплошное разочарование. В людях… и в себе. А еще возникали вопросы. Сплошные вопросы и никаких ответов. Одни догадки… Причем, не самые приятные.

Он вырос на Татуине. Криминальная планета, с чрезвычайно тяжелыми условиями, на которой не жили, а выживали. Он вырос понимая, что вокруг не самый дружелюбный мир, а помощь зачастую оборачивается огромными долгами. И вдруг… Откуда что взялось!

Да, он мечтал убраться с этого пыльного шарика, его, как любого подростка, тяготили ограничения и опека родных. Он хотел быть самостоятельным. Но он не верил окружающим безоглядно.

А вот Кеноби поверил. И Йоде тоже. Что это? Внушение? Банальное знание психологии? Стечение обстоятельств? Влияние Силы? Гадать можно было до бесконечности, поэтому Скайуокер просто отметил эти факты и принял к сведению. Теперь он будет внимательнее.

Предстоящая встреча вызывала жгучее любопытство. Люк слишком хорошо помнил имя императора, чтобы воспринять равнодушно знакомство с его более молодой версией. Ухоженный мужчина в расцвете сил плохо вязался с воспоминаниями о дряхлой развалине, от присутствия которой стонала Сила. Он помнил чудовищную мощь этого немощного на первый взгляд старика и безумие, оставляющее ощущение горечи на языке и острой неправильности всего происходящего.

Словно этого не должно было быть, но почему-то произошло.

А еще Люка очень волновал один животрепещущий вопрос. Снимать маскировку или нет?

– Что скажете, учитель Джинн?

– Даже не знаю… – тяжело вздохнул Квай, присаживаясь на диван. – Даже не знаю… А почему тебя это волнует? Канцлер обычный человек. Вернее, политик. Он все равно ничего не почувствует.

– Почувствует, – небрежно усмехнулся Люк. – Есть у него возможность определять, одаренный перед ним или нет.

– Личные способности или специальный человек в штате? – тут же напрягся призрак. Люк пожал плечами.

– Я просто знаю, что у него есть возможность узнать.

– Дела… – протянул Найра, хмурясь. – Никогда б не подумал…

– Так что будем делать?

Слай Мур слегка покосилась на канцлера и отвела взгляд в сторону. Обычно спокойный и вальяжный мужчина проявлял признаки нетерпения. О, он не бегал с места на место, не вертел головой. Внешне все было как обычно. Однако опытный взгляд помощницы с легкостью и изумлением отмечал те мелочи, которые выдавали Палпатина.

Вот канцлер посмотрел на входящих в зал людей. Вот он слегка, самую малость, прищурился. Вот он замер, вновь переводя все свое внимание на декана Каридской академии, непринужденно ведя разговор. Вот опять на секунду отвлекся, внимательно глядя посветлевшими глазами. Вот опять возвращается к разговору… Кого же он ждет?

В зал вошла следующая группа, и у Палпатина дрогнули ноздри. Пальцы правой руки хищно сжались, словно пытаясь что-то схватить, мужчина застыл, жадно разглядывая того, кого он, по всей видимости, ждал.

Слай тут же проследила за взглядом канцлера. Высокий широкоплечий парень. Одет в черное: рубашка, брюки, сапоги по колено, сверху туника до середины бедра. Что-то ей этот стиль напомнил… Светлый шатен, видно, что на солнце волосы легко выгорают до блондина. Двигается плавно, изящно, словно танцуя. Или действительно очень хороший танцор, или… Боец. Очень хороший боец. Слишком цепкие, холодные и крайне внимательные глаза.

Группа из восьми человек подошла ближе, и Слай поразилась взгляду канцлера, который сумела уловить. Жадность. Жажда обладать. Словно в обычно ласковых голубых глазах вспыхнул тщательно скрываемый пожар. Канцлер втянул воздух затрепетавшими ноздрями, прикрыл веки… И вновь рядом с ней стоит глава государства, отечески улыбающийся подошедшим.

Завязался непринужденный разговор, парень, который вызвал такой интерес у канцлера, молчал, сохраняя равнодушное выражение лица… Наконец мужчина повернулся к нему.

– А вы, юноша?

– Люк Скайуокер, Ваше превосходительство, – изящно поклонился парень. В глазах канцлера отразился вежливый интерес к собеседнику, но Люка эта маска не обманула. Он прекрасно видел тот самый взгляд, обращенный к нему. Так когда-то смотрел на него император, сидя на троне. Жадно. Алчно. Так смотрят на свою собственность, на вещь, о которой мечтали долгие, долгие годы, предвкушая момент, когда приз окажется в пределах досягаемости.

А в том, что сейчас он стал этим самым призом, Люк не обманывался. Ситх выдал себя. Пусть на миг… Но Сила, с которой Скайуокер снял ограничения, говорила об этом четко и ясно.

Любопытно, а на его отца Сидиус смотрел так же? Потихоньку втираясь в доверие, плетя словесные кружева, в которых бывший раб, а затем нелюбимый падаван, ставший таковым только из-за чувства долга Кеноби, запутывался все сильнее и сильнее, пока полностью не обессилел. Люк помнил… В голосе отца звучала горечь. Он сожалел о многом. Но не о вырезанном храме, это уж точно.

– Скайуокер… – медленно, словно смакуя, произнес канцлер. Люк отметил, что помощница вежливо и профессионально отвела остальных в сторону, чтобы не мешали беседе. Очень легко и непринужденно. – Я знаю одного Скайуокера… Энакин. Энакин Скайуокер. Скажите, это случайно не ваш родственник?

– Почему же случайно? – усмехнулся парень. – Очень даже закономерно родственник. Это мой брат-близнец.

Ответ выбил ситха из колеи. Скайуокер ясно увидел потрясение, даже шок, отразившийся не на лице, им Палпатин владел профессионально, а на фигуре мужчины. Общая скованность позы, застывшие плечи… Краткое мгновение, и опытный политик тут же взял себя в руки, а Люк поразился силе воли ситха: щиты, прячущие его в Силе, даже не дрогнули. Если бы он не знал, что перед ним чрезвычайно могущественный одаренный, то в жизни бы не догадался.

Безупречная маскировка. Просто безупречная. Сидиус не выдал себя ни Силой, ни эмоциями… просто застыл на долю секунды. Если бы Люк не стоял напротив, наблюдая крайне внимательно, то тоже ничего бы не заметил. Понятно, почему джедаи ни о чем не догадывались. Ситх был профессионалом не их уровня. Разве что Йода, с его громадным жизненным опытом, мог что-то уловить и понять, а вот остальные…

Одаренные все оценивали через Силу. Это был тот самый недостаток, который зачастую нивелировал присущие личности достоинства. Джедаи привыкли пользоваться эмпатией, считывая эмоции собеседника, те, кто умел, и был достаточно силен для такого, не брезговали поверхностным считыванием мыслей… И именно это делало их слепыми и глухими. Они считали себя великими дипломатами, забывая о том, что для политиков, с пеленок обучающихся манипулированию окружающими, они являются раскрытой книгой, которую ничего не стоит прочитать.

Мимика. Жесты. Мельчайшие движения тела. Выражение глаз. То, что является невербальным языком общения. Для знающего и понимающего специалиста ничего не стоит понять, что именно собеседник имеет в виду, ведь говорить – это одно, а думать – это совершенно другое. Только здесь, обучаясь у нанятых Джинном специалистов, Люк понял, почему Мотма, Мадин, та же Лея и многие другие зачастую посматривали на него снисходительно. Как на пыжащегося от осознания собственной крутости ребенка.

Для них он и был ребенком, разве что с интересными способностями.

Джинн такому не учил. Банальная причина – он об этом не задумывался. Однако, когда Скайуокер затронул эту тему, призрак припомнил, что некоторые магистры явно о таком подозревали, так как постоянно сохраняли благожелательное выражение лица. Понятно, почему Палпатин так любил общаться с джедаями на самые различные темы. Он был прирожденным политиком.

– Близнец? – в голосе канцлера проскользнула тщательно отмеренная доля скепсиса.

– Почти, – усмехнулся Люк. – Двойня.

– Но… – ситх помолчал, внимательно смотря в лицо Скайуокера, – насколько мне известно, Энакин никогда не говорил, что у него есть брат. Да и его мать тоже о таком не сообщила…

– Кому? – пренебрежительно дернул бровью парень. – Джедаям? А они спрашивали? Их заинтересовал только уровень мидихлориан в крови брата. Остальные подробности… Их вообще мало что волнует за пределами их узкого мирка. Что касается Энакина… – Люк вздохнул, прикрывая на миг глаза, – он не знает. По очень простой причине. Мама ему ничего не говорила.

– Но почему? – поразился канцлер, едва не всплескивая руками. Люк промолчал, холодно смотря голубыми глазами. Ситх демонстративно отступил.

– Простите, я понимаю, это – личное…

– Благодарю, – церемонно наклонил голову парень. – И прошу вас не сообщать обо мне Энакину. Я сам хочу наладить отношения между нами.

– Конечно, конечно, – покивал мужчина. – Разумеется. Семья – это святое.

– Еще раз благодарю за понимание, – снова вежливо наклонил голову Люк. В глазах канцлера на мгновение мелькнуло удовольствие. Ситх наслаждался каждым мгновением их беседы, он вообще был большим любителем условностей, ритуалов и прочих церемоний, явно набуанское воспитание сказывалось. Да и ситхи тоже такого не чурались. Так что… Сошлось. И сейчас Люк подавал себя в крайне выгодном свете: вежливость, церемонность, сразу видно воспитание. То, чего у Энакина отродясь не было. Увы, джедаи такими отрыжками культуры не страдали, хотя и у них были свои заморочки.

Но эти самые заморочки были только для своих. А с остальными не сильно и цацкались. Хоть джедаи и считали себя дипломатами, несущими мир галактике. Теперь Люк это понимал. Теперь. После того, как учителя научили его читать между строк, смотреть в перспективу и искать корни происходящего. И жаль, что раньше он о таком и не подозревал.

Сидиус сидел в кабинете, отпустив всех помощников и отменив встречи. Сейчас он не хотел отвлекаться, надо было срочно проанализировать встречу, принесшую ему уйму вопросов, головную боль, проблемы и… Возможность. Таинственный незнакомец, так остроумно повергший джедая к своим ногам, вышел на сцену.

Люк Скайуокер просто потряс ситха. Одним своим появлением он выбил его из колеи, заставив задуматься над тем, что не все так просто в этой жизни, у Силы чрезвычайно извращенное чувство юмора, а разумные Её намеки зачастую понимают так, как им выгодно, а не так, как надо.

Люк Скайуокер сиял. Он светился, словно сверхновая, излучаемая им Сила просто затопила здание, заставив ситха потеряться в этом океане на секунду от восторга. Какая мощь! Люк ничем не уступал Энакину, а в некоторых моментах, это Палпатин отметил особо, скорее всего был гораздо сильнее.

Как ни крути, Энакин местами был еще подростком. Увы, издержки орденского воспитания. Да, у него было чрезвычайно тяжелое детство, что наложило на его характер очень своеобразный отпечаток, но постоянно вдалбливаемые Кеноби и прочими наставниками прописные джедайские истины сделали свое черное дело. Вроде бы и мотались они по галактике, выполняя долг миротворцев, вроде и общался парень по долгу службы и велению души с самыми различными разумными, казалось бы, опыта должно быть много. Как положительного, так и отрицательного.

Однако, зацикленость Кеноби на избранности Энакина, поддерживаемая или отрицаемая некоторыми мастерами и магистрами, свела на нет все усилия воспитателей по превращению парня в настоящего джедая. Невообразимая мощь, о которой подавляющее большинство может только мечтать, превратила бывшего раба в гордеца, задирающего нос. А обломать ему гонор окружающие не смогли… или не захотели.

Сам Сидиус иногда просто мечтал как следует продемонстрировать заносчивому юнцу всю глубину его заблуждений о том, что присущей ему Силы хватит, чтобы сокрушить любое препятствие, ведь никогда нельзя забывать об опыте. Однако, пока что это были только мечты… которые ситх был твердо намерен воплотить однажды в жизнь.

А вот Люка явно кто-то ломал. Он знает, что такое поражение и беспомощность, и теперь никому не доверяет. Это утверждали психологи юстициаров, а сам Сидиус увидел это в поведении парня. Скайуокер не делал скидку на то, что перед ним канцлер и вроде как безобидные окружающие. Он ни на секунду не расслаблялся. Он был настороже, внимательно следил за стоящим напротив собеседником, контролировал пространство, не забывая об остальных посетителях данного приема, поглядывал на потолок, стены и даже пару раз осмотрел пол. Его Сила затопила помещение, прощупала все вокруг на предмет опасностей и ловушек, просканировала людей, а затем… Сидиус едва не взвыл от восторга… Затем он замаскировался, спрятав Силу так, как делают ситхи. Полностью сжав ее до невообразимо малой величины, представ перед понимающими самым обычным человеком без особых способностей.

Это было просто шокирующе.

Если бы Сидиус этого не почувствовал сам, то запросто мог бы решить, что перед ним простой однофамилец или, в лучшем случае, обделенный милостью Силы неудачник. Но он видел то, что видел, и теперь не мог не воспринять чрезвычайно похожего на Энакина парня крайне серьезно.

И это стоило обдумать. Ведь наличие еще одной копии Избранного меняло весь расклад.

Когда Плэгас увидел только привезенного джедаями бывшего раба, у него было видение. Высокий воин в черных доспехах с алым мечом, несущий Тьму в галактику, проводник Ее воли. Но могло ли случиться так, что учитель Сидиуса ошибся? Не в интерпретации самого видения, а в том, к кому оно относится?

Потому что Энакин был белоснежным смерчем, его Сила затапливала все вокруг первозданным Светом, а вот Люк… Опытный глаз ситха отмечал признаки практически свершившегося падения. Кто-то почти подвел парня к черте, но тот сумел удержаться, и от этого вопросов было еще больше.

Кто его учил? Кто его воспитывал? Кто настойчиво подводил парня к Тьме? И кто сделал это так, что Сидиус ничего не почувствовал и не увидел даже мельчайших намеков об еще одном мастере? Кто?

Ответа не было, и это просто убивало.

Мир «Аурек».

Палпатин ковырнул вилочкой воздушный десерт, представлявший собой настоящее произведение искусства, прожевал и одобрительно кивнул. Очень неплохо, даже на его изысканный вкус. Ситх наслаждался завтраком, настроение ему не могло испортить даже кислое лицо Леи, сидящей за противоположным торцом стола, с отвращением тыкающей ложкой в стоящую перед ней креманку.

Такое поведение было простительно, на взгляд мужчины, женщину мучил токсикоз, с которым с переменным успехом боролись лучшие медики. Да и вообще, по меркам аристократии, все было в порядке вещей. Обычный завтрак обычной семьи, созданной по расчету.

Когда Сидиус внедрял ментальные закладки в разум принцессы, именно на это и был сделан упор. Как ни крути, невзирая на все перекосы, допущенные Бейлом, слишком разбаловавшим приемную дочь, воспитана она была в лучших дворцовых традициях. А это предполагало в первую очередь выгоду для планеты. Пример был перед глазами девочки: Бейл и Бреха поженились только потому, что ни Органа, ни Антиллесы не желали уступать власть, а брак оказался самым простым способом установить перемирие между враждующими Домами. Любовью там и не пахло. Уважение – да, а вот романтика отсутствовала напрочь. Так что принцесса с детства знала, что рано или поздно ей придется исполнить свой долг перед короной и выйти замуж за самого выгодного кандидата.

Ситх воспользовался этим по полной программе. Ему не нужна была сломанная личность или покорная рабыня, ведь это могло отразиться на ребенке, а допустить такое Палпатин был твердо не намерен. Ему нужна вменяемая супруга, за которую можно не опасаться, что она сойдет с ума или в приступе безумия и отчаяния навредит плоду. Тем более, он хочет нескольких потомков. В идеале – трех.

Жизнь жестока, случается всякое, большое количество детей – это гарантия, что власть перейдет по наследству его потомкам, а не непонятно кому. Так что, пришлось попотеть, работая с сознанием этой идеалистки, дополняя уже существующие убеждения и осторожно отодвигая в сторону мешающее. Долгая и кропотливая работа, но она принесла свои плоды.

Как Лея ни возмущалась, понятие «долга» в нее вбили основательно, и теперь Палпатин использовал это в своих интересах. Он был вежлив и обходителен, не обращал внимания на ругань, истерики и обиды, и исключительно нежен в постели, не собираясь портить себе нервы выбором любовницы. Это такая проблема, особенно для человека его положения!

Обязательно начнут что-то требовать, интриговать в свою пользу… Оно ему надо? Красивая жена под боком, а то, что норовистая и характер подкачал, да и голова забита глупостями, так никто не идеален. Зато происхождение у нее такое, что можно закрыть глаза на все недостатки. А там… Люди ко всему привыкают. А брак по расчету – вещь крайне удобная и выгодная, главное, чтобы расчет был правильным.

Ситх ослепительно улыбнулся и поднял бокал с соком:

– Ваше здоровье, дорогая!

Лея гневно уставилась на него, но промолчала. Сидиус самодовольно усмехнулся. Что и требовалось доказать. Привыкнет.

Мадин устало полулежал в кресле, обдумывая последнюю сводку данных, подобранных его аналитиками. Специалисты хором утверждали, что сейчас происходит то, что можно назвать централизацией власти. В имперском осколке завелся крупный хищник, который планомерно стягивал к себе все нити управления государством. Моффы один за другим или умирали, или резко начинали исполнять свои обязанности, а не строили из себя мелкопоместных царьков. Флот снова стал флотом, а не кучкой эскадр, объединяющихся против общего врага.

Но, что самое поганое, понять, кто смог стать на пьедестал, было невозможно. Большинство грешило на Иссард, но Мадин чуял, что стервозная «Ледяная королева» – только ширма. Да, она великолепна, но только как исполнительница. Не того полета птица, хоть и очень высокого.

Однако, в данный момент Крикса напрягало не это. С тем, кто метит на теплое место императора, рано или поздно они разберутся, сейчас Республику ожидал кошмар гораздо страшнее.

Грянул кризис.

То, о чем стенали специалисты, свершилось. За эти семь месяцев экономика, с трудом дышавшая в барокамере искусственных мер и старых запасов, не выдержала и рухнула. Господа сенаторы, избавившиеся от удавки, накинутой на их шеи Палпатином, вновь взялись за старое и ударились во все тяжкие.

Снова расцвела коррупция, снова началось лоббирование интересов крупных корпораций, ведь надо было отрабатывать сделанные во время войны долги, а также выполнять взятые на себя обязательства. Общество снова начало расслаиваться, в воздухе звенело от напряженности, уже то тут то там вспыхивали бунты и возникали очаги напряженности.

Сейчас Новая республика как никогда напоминала свою предшественницу в период перед началом раскола и возникновения КНС. Вот только на этот раз все происходило само и никто не дергал за ниточки, уж в этом Крикс был твердо уверен.

Мадин вздохнул, повертел в пальцах бокал с вином и сделал глоток. На столе лежал датапад с отчетом, принесенным буквально час назад. Мало им было проблем, так и новая образовалась.

Крикс и Мотма почему-то решили, что эта идея принесет пользу. Что ж… Надо было признать – еще никогда они так крупно не ошибались. Карманный Орден джедаев, организованный светлым фанатиком, принес сплошные проблемы. Пусть джедаи и избавили их от очень вероятной угрозы в лице Скайуокера, с которым рано или поздно, но пришлось бы разбираться, это не помешало им извлечь урок из прошлого.

Дасс, сам себя назначивший Гранд-магистром, нашел два десятка таких же, как он, непримиримых борцов за дело Света, и вернул почившую организацию к жизни. Однако, вместо того, чтобы принять помощь от Сената, мужчина произнес гневную речь, в которой заклеймил продажных политиканов, гребущих все под себя и учащих Одаренных плохому. По словам Дасса, только из-за них праведные джедаи, чистые душой, скатываются в непотребства, а потом переходят на сторону Тьмы.

Ведь это именно сенаторы использовали Руусанскую битву, как повод обескровить и обезглавить Орден, именно они затянули на шее организации ошейник, именно они сделали все, чтобы древний орден пал, опутанный долгами и прочим.

И теперь джедаи возродят Орден таким, каким он был до Руусанского побоища, уничтожившего цвет их общества. Больше никакой финансовой кабалы, больше никакого подчинения. Полная независимость.

Как ни странно, в Империи в ответ на это громкое заявление, наделавшее много шума, никто даже не почесался. Инквизиторий занимался своими делами, да и остальные были увлечены гораздо более важными для них вещами. Зато в Сенате поднялась буря негодования. Как же так! Господа сенаторы живо вспомнили, как хорошо им жилось, имея в рукаве такой козырь, как карманная армия идеалистов, исполняющих их распоряжения, идущих по трупам во имя высокой цели.

И тут такой плевок в лицо!

Мужчина вздохнул, прикрывая глаза и кривя губы. Не надо быть пророком, чтобы понять: такую оплеуху господа сенаторы, привыкшие все держать под контролем, не спустят. И кто знает, чем это кончится… Вариантов много, включая самые пессимистичные.

Лея сидела, смотря на свое отражение. В чистейшем зеркале в ажурной раме, стоящей целое состояние, отражалась молодая женщина на последних сроках беременности. Округлившееся лицо, светлая кожа, ухоженные руки… Сильная, здоровая самка, вынашивающая потомство для завоевавшего ее самца.

Императрица, пусть только юридически, скрипнула зубами, но сдержалась. Восемь месяцев брака с Палпатином сказались на ее психике самым кардинальным и непредсказуемым образом. Лея не знала, что он с ней сделал, но то, что вмешательство было, это факт.

Она могла орать, топать ногами, бросаться попавшимися под руку предметами, обливать мужчину презрением и демонстративно фыркать, громко рассуждать на самые различные темы и ненавидеть его за сам факт существования.

Однако, это не мешало ей каждое утро завтракать с Палпатином за одним столом, исполнять супружеские обязанности и пытаться с ним говорить. Ситх поступил коварно и изощренно. Информационный вакуум, в который погрузили принцессу в первые полгода, сделал свое черное дело. Она с ума сходила, не зная, что происходит за стенами ее комфортабельной золотой клетки, она продолжала надеяться на чудо, на то, что ее спасут…

Увы, рядом был только ситх. И дроиды. Никаких людей вокруг. Одиночество. Привыкшая с детства вращаться в обществе, Лея с ужасом обнаружила, что через полгода такой жизни, посвященной только собственному здоровью и заботе о нерожденных детях (оказалось, что она носит двойню), она пытается начать разговаривать со своим тюремщиком. А еще через месяц, после долгого и бурного обсуждения законопроекта, над которым работал Палпатин, Лея неожиданно поймала себя на мысли, что все происходящее она уже видела. В детстве.

Брак ее родителей. Договорной. По расчету.

Ушлый ситх отметил изменение отношения своей супруги и в награду дал ей возможность получать новости о происходящем в Империи и Республике. И не те сказочки, что скармливают обывателям, а статистику, факты и прочие нелицеприятные вещи.

Тем утром Лея впервые сказала «спасибо» и взглянула на Палпатина с благодарностью. Пусть на секунду… Но усмешка у ситха была очень самодовольной.

Тогда же принцесса получила еще один удар. Ее поиски никто не вел. Героиня сопротивления гораздо больше устраивала всех официально практически мертвой, а живая… Живая она оказалась нужна только своему врагу.

Мир «Беш».

Воздух пах войной и любовью.

Энакин был безобразно счастлив. Падме ответила «да» и они заключили брак. Тайный. Что с того, что единственным свидетелем был верный R2D2? Главное, что все произошло, как надо. Священник провел церемонию, Энакин смотрел на кружевной вихрь, в который закуталась его ангел, и не мог отвести взгляд от ее лица.

Девушка сияла. Она была самым красивым существом во вселенной, и в тот день он стал счастливейшим из смертных. Скайуокер тоже сиял, его Сила затапливала все вокруг и казалось, что даже природа улыбается ему в ответ. Что с того, что им приходится скрываться? Это ненадолго. Рано или поздно, но Скайуокер решит этот вопрос, это парень знал четко.

Наступит момент, когда он смело возьмет ее за руку и поведет рядом с собой, свою королеву. Гордо. Свободно. Этот момент настанет…

Энакин любовался спящей супругой, не желая думать о том, что через неделю ему следует быть в храме. Совет растерян. Кеноби уже сообщил по секрету, что заседания идут и идут, но магистры никак не могут прийти к общему мнению. Уже звучит слово «война», а Храм бурлит. Прошел слух, что джедаи тоже примут в ней участие, и очень многим это не понравилось.

Энакин вздохнул, потерев лицо ладонью. Сверкнул в первом луче восходящего светила золотой металл. Протез… Протез был. Он был, и теперь от него никуда не деться. Вот она, цена его самоуверенности.

Скайуокер смотрел на искусственную руку с горечью. Граф Дуку наглядно показал ему, что свой титул лучшего мечника Ордена получил не зря. Глупо было бросаться на него, впрочем, все они хороши. И Энакин, и Кеноби. Огребли оба, но Оби-Ван остался целым, хоть и продырявленным в паре мест, а вот Скайуокер теперь с искусственной рукой.

В груди укололо, и парень нахмурился. Еще и это… Странное чувство. Иногда оно накатывало, совершенно неожиданно, словно песчаная буря, и так же неожиданно исчезало. Словно где-то рядом было что-то важное, о чем он еще не знает. Но Сила иногда вела себя странно… Вздохнув, джедай выкинул лишнее из головы, все равно ничего нового не надумает, и улыбнулся, глядя на Падме. У него есть неделя. Целая неделя счастья.

Люк методично собирал вещи, готовясь к отъезду. Мимо пронесся Найра, делающий то же самое, Квай-Гон сидел полупрозрачной статуей, наблюдая за процессом. Формирование флота происходило в спешке. Сенаторы не очень-то и желали отрываться от кормушки и выделить часть не сворованных средств на нужды войск. Хорошо хоть с живой силой все было в полном порядке! Камино продолжает поставлять клонов, из которых будут сформированы легионы, верфи работают безостановочно, а он летит к месту назначения принимать корабль.

Совершенно новый, только с серийным номером, даже без имени. Он сам выберет подходящее… Это будет его первый корабль.

Люк на мгновение застыл, погруженный в сладкие мечты, а потом в голове неожиданно всплыли воспоминания о «Палаче». Громадный корабль, воплощение всей мощи Империи. Пропитанный Силой Вейдера от дюз и до кончиков антенн.

Прекрасное зрелище, ужасающее, заставляющее трястись от страха и благоговения. Впрочем, этого теперь не будет… Или будет по-другому. Теперь Энакин Скайуокер не останется один против всех… Главное, правильно провести первую встречу.

Палпатин слишком сладко улыбался и слишком сочувственно кивал в ответ на просьбы не сообщать Энакину о наличии у него брата. Люк идиотом не был, и он отлично понимал к чему все идет. Он назначен капитаном на корабль, он будет командовать им, эскадрой… а Энакину дадут звание генерала. Как и всем джедаям. С правом командования флотом.

Вот только Люк командовать собой не даст. Даже ему. И скоро его ждет встреча… Энакин. Кеноби. Корабль.

Это будет… весело.

Скайуокер улыбнулся, подхватил сумку и кивнул Джинну. Пора отправляться в путь.

Глава 4

Купить можно любого, нужно только знать сколько и чем именно заплатить.

Дарт Сидиус, будущий Император Первой галактической Империи, а пока что простой и скромный Канцлер Галактической Республики оказался очень щедрым покупателем. Сейчас, глядя на свой первый корабль, флагман, так сказать, его будущей личной эскадры, Люк Скайуокер четко и ясно понимал – у Энакина Скайуокера, нищего падавана исповедующего скромность Ордена, не было и тени шанса избежать ловушек, расставленных коварным ситхом.

Совершенно.

Ведь что у него имелось, когда Скайуокер был рабом? Да практически ничего. Так, немножко одежды, а все личное имущество можно засунуть в заплечный мешок. С тех пор, как мальчик превратился в парня, ничего не изменилось. Своего личного у падавана практически не было, а то, что было, опять-таки можно было засунуть в мешок и унести не напрягаясь. Только и всего, что поменялся статус на свободного человека, а так…

Вся техника, которой пользовался Скайуокер, принадлежала Ордену. Ее можно было взять, пользоваться, даже угробить, но и только. Одежда? Стандартные джедайские одежды. Оружие? Меч. Опять-таки материалы из орденских запасов. Джедай должен быть скромным во всем… А желающих странного отлично вразумляют длительные нотации, профилактические люли и ссылка в Сельхозкорпус.

Энакин мечтал вырваться на свободу и получить все блага, а оказалось, что в принципе, ничего и не изменилось. Блага как были где-то там, так и остались где-то там. Поэтому канцлер, могущий подарить широким жестом самый навороченный спидер, сразу же приобрел в глазах падавана полубожественный статус. Ведь это был подарок лично Скайуокеру, невзирая на все негодование и косые взгляды Совета. Джинн многое рассказал Люку, он частенько наблюдал за своим бывшим падаваном и Избранным, и нельзя сказать, что призрак был очень доволен увиденным.

Люк на недовольство Джинна внимания не обращал, ему призрака жалко совершенно не было. Теперь, после дрессировки специалистами по психологии, социологии и прочим дисциплинам, о которых джедаи и не слышали, он мог с уверенностью утверждать, что во многих бедах и неприятностях, свалившихся на голову Энакина, виноват был именно Квай.

Его зацикленность, а по другому назвать это было нельзя, на избранности Скайуокера, которую Джинн перенес и на Люка, только мешала, что как-то парень и высказал настырному призраку. Как ни крути, но Квая воспитывал Дуку, а он был той еще самодовольной эгоистично-идеалистичной задницей.

Сидиус это прекрасно понимал, поэтому окучивал попавшего в вилы Избранного тщательно и не торопясь. Ласковое обращение, как к равному; подарки, пусть не частые, но конкретные; мелкие знаки внимания, говорящие окружающим о многом… Ситх был гениальным манипулятором, а сейчас этот гений обратил внимание на Люка.

Люк был не против. Отнюдь. Свою Силу он показал специально, как и умение ее скрывать, ведь это гарантировало интерес со стороны канцлера. Прятать свои таланты Скайуокер был не намерен. Это будет самой большой глупостью с его стороны. Парень не сомневался, что у Палпатина уже есть на него толстенное досье, которое растет с каждым днем, что за ним наблюдают специалисты, методично отправляющие канцлеру отчеты о его поступках, действиях и мотивах, скрытых и выставляемых напоказ.

Доказательство этого он сейчас видел перед собой. Корабль, который поступил в распоряжение Скайуокера, показывал, что к нему относятся очень, очень серьезно и его уже включили в составленные планы. Люк помнил алчность в глазах будущего императора, а сейчас, готовясь принять корабль, он слышал шелестящий голос, исходящий от фигуры на троне.

«Ты будешь моим учеником, юный Скайуокер…»

Что может получить в свое распоряжение ученик элитных курсов, пусть и лучший на потоке, и вообще практически гений, имеющий некоторый опыт сражений? При условии, что война свалилась на головы совершенно неожиданно, бюджет распилен еще на стадии предварительного обсуждения, армии нет, а флот представляет собой жалкое убожище? Ведь только Юстиция, то есть Судебный корпус, владела небольшим количеством боевых кораблей и хоть как-то их применяла, остальные же… Все очень местечково.

Республика не воевала, то есть не вела крупных боевых действий уже тысячу лет, с Руусанской реформы, и теперь закономерно огребала за проявленные тогда жадность, глупость и страх политиканов. А расплачивались за это военные, вынужденные использовать переделанную технику устаревшего образца и вообще нечто непонятное, пока верфи ударными темпами строили заказанное.

Люк рассчитывал, что получит, как и все, максимум фрегат. И то, если очень повезет. Надеяться можно было на старенький мобилизованный корвет типа CR-70, спешно переделанный в военную модификацию, при очень большом везении – на CR-90 военного типа. Все.

Но Палпатин не был бы Сидиусом, если бы не проявил себя во всей своей красе.

– Что скажете, друг мой? – на губах мужчины змеилась довольная улыбка, однако Люк не чувствовал самодовольства, ехидства или чего-то вроде этого, лишь радость от возможности вручить такой подарок. Канцлер не утерпел и выкроил-таки в своем плотном расписании возможность лично показать своему протеже свои возможности.

Люк только молча смотрел, втягивая воздух побелевшими ноздрями.

Аккламатор. Новенький, со стапелей, пахнущий металлом, он манил одним своим видом, заставляя понимать, что парень уже увяз в ловушке Сидиуса обеими ногами.

Аккламатор, на который сам Люк и не облизывался.

– Это… – хрипло отозвался Скайуокер, – истинное чудо.

Парень оторвался от волнующего зрелища, смотря прямо в безмятежные глаза ситха.

– Благодарю. Вас, – выделил последнее слово Люк, и Палпатин удовлетворенно смежил веки. Он не ошибся… Парень все понял правильно. Да… Он тогда не ошибся, смотря на запись дуэли. В этом Скайуокере потенциал просто невероятен. И он будет его учеником, думать обратное – просто кощунство. А там посмотрим и на его брата… С Энакином тоже нужно что-то решать.

Вот же ж проблема! Целых два Избранных! А он хоть разорвись!

– У вас есть месяц на ознакомление и прочее… Кстати, – небрежно поинтересовался Палпатин. – Вы уже виделись с братом?

– Еще нет, – вздохнул Люк. – Насколько я смог разузнать, его направят на этот же корабль. Жду визита его и его наставника, – в голосе парня скользнула неприязнь, отмеченная ситхом, – через три недели.

– Думаю, это будет радостная встреча, – улыбнулся мужчина.

– О, да, – с сарказмом отозвался Скайуокер. – Это будет очень горячая встреча.

– Вас что-то смущает? – приподнял бровь канцлер, демонстрируя только дружеское внимание. Люк поджал губы и отвел взгляд. В светло-голубых глазах мужчины зажегся огонек интереса. Он участливо сжал предплечье парня и мягко произнес.

– Вас что-то гнетет, друг мой. Я это вижу. Скажите, могу ли я вам хоть чем-то помочь? Энакин мой друг, так же, как и вы… Если хотите, то можете выговориться… Я всегда готов вас выслушать.

Люк скрипнул зубами, слегка дернувшись, но хватка у канцлера была что надо, невзирая на демонстрируемую безобидность и мягкость, кроме того, не слишком-то он и вырывался. Ситх с интересом вслушивался в бурю эмоций, бушующую внутри пытающегося казаться спокойным Скайуокера, стоя рядом с самым участливым видом. Сейчас он отлично отыгрывал роль старшего товарища, надежного, которому можно излить душу и получить хороший совет. Для отеческого внимания было еще слегка рановато, но Сидиус о таком уже подумывал. Любой сирота подсознательно хочет, чтобы у него был хоть кто-то, кто может пусть на краткий момент взять на себя заботу, помочь решить проблемы, просто выслушать, и ситх был твердо намерен занять именно такое место. А там и до Учителя рукой подать…

– Вы можете рассчитывать на мое молчание… – задушевно уверил Люка канцлер, и парень выдохнул, успокаиваясь. О, да! Уж в этом Скайуокер был уверен. Ситх трепаться не будет по очень простой причине: ему Люк самому нужен. Вот только никто не гарантирует, что Сидиус не уронит слово там или здесь, в самый подходящий момент, отсекая парню пути, ведущие к джедаям.

Опытный манипулятор уловил заминку и аккуратно дожал упирающегося парня.

– Давайте пройдемся по вашему кораблю, – тонко улыбнулся ситх, и Люк послушно шагнул вперед, на аппарель.

– Он прекрасен, не так ли? – канцлер гордо повел рукой, словно сам был создателем этого чуда. Скайуокер зачарованно кивнул. Конечно, прекрасен. Да это вообще иначе, чем чудом, назвать нельзя!

– Где вы его взяли? – Скайуокер обвел зачарованным взглядом мостик, предвкушая, как будет смотреть на звездную круговерть. Канцлер позволил себе снисходительную ухмылку. Не слишком явную… но заметную.

– «Тяжелое машиностроение Ротаны» оправдывает свою репутацию. Лучшие… Они получили заказ на корабль, который способен выполнять множество функций. Универсальный. Ударный крейсер. И они выполнили этот заказ. Пока что, – Сидиус обвел помещение нечитаемым взглядом, – это первые образцы. Остальные уже готовы покинуть верфи. Как вы его назовете? – неожиданно резко поменял тему ситх, с интересом наблюдая за Люком. Скайуокер некоторое время обдумывал свой ответ, слегка наклонив голову к плечу, после чего посмотрел на канцлера.

– «Предвестник».

В глазах мужчины на мгновение мелькнуло что-то жуткое, он одобрительно покивал, уставившись куда-то вдаль.

– Хорошее название. Очень хорошее.

– Я тоже так думаю, – кивнул Скайуокер. Палпатин замер, прикидывая, как перевести разговор в интересующую его плоскость. Он уже отметил, что упоминание о Кеноби вызвало легкую негативную реакцию. Теперь требовалось уточнить: это только Оби-Ван не нравится или вообще все джедаи скопом? Кроме того, требовалось прояснить важный момент. Обучение.

Опытный взгляд ситха уже отметил ту грацию, которую дает только постоянное повторение одних и тех же упражнений, когда основы буквально вбиваются в подкорку. Что-то подсказывало, что упражнялся парень не в тиши тренировочного зала. Люк вздохнул, и Сидиус решил, что хорошего понемножку. Дожмет в следующую встречу.

– Вы проводите меня, капитан?

– Конечно, Ваше превосходительство, – тут же очнулся от грез Скайуокер.

– Не буду вас отвлекать, вам столько предстоит сделать…

– Да, – рассеянно кивнул парень, тут же вспоминая рейды по имперским просторам. – Надо придавить интендантов, проверить наличие провизии, оружия, топлива, посмотреть на подготовку солдат, да и вообще определить, кто есть кто, затем комплектация, еще обязательно навигация, потом…

Люк монотонно зачитывал список дел, а Палпатин изумленно распахнул глаза. Психологи не соврали, у парня действительно есть реальный опыт боев. Причем, видно: он знает, что необходимо для того, чтобы не только успешно воевать, но и вернуться с поля боя.

– И опять надо придавить интендантов…

– А это обязательно? – с интересом осведомился ситх, и Люк посмотрел на канцлера странным взглядом.

– Конечно, – в голосе Скайуокера звучала глубочайшая убежденность в своей правоте. – Интендантов всегда надо давить. Иначе никак.

– Это личное? – поднял бровь мужчина, и Люк решительно кивнул, с хрустом сжимая кулак.

– Да.

Шаттл несся вперед, и Энакин с трудом удержался от совершенно детского желания пройти в рубку к пилоту, чтобы посмотреть сквозь транспаристил. Скоро. Уже скоро. Как им сообщили, еще полчаса лета, и они прибудут на место.

Их ждет корабль. Вернее, он ждет Энакина, Кеноби отправится дальше через день. Канцлер лично сообщил джедаям эту новость, лукаво блестя голубыми глазами. Энакин был в смятении. С одной стороны – исполняется его мечта. Стоять на мостике, командуя кораблем, а потом и эскадрой, идти в бой… С другой – он покидает Падме. Его ангел… Она не плакала, но Энакин чувствовал легкую грусть и опасения. Все-таки, их ждет война. А это всегда опасность.

Канцлер сообщил, что капитан, под чьим руководством находится корабль, их уже ждет. Пакеты документов уже высланы, их получили… С разделением обязанностей Энакин ознакомится на месте.

Скайуокер кивнул, мысленно терзаясь сомнениями, и не заметил странного взгляда Палпатина. А вот Оби-Ван его отметил. Канцлер смотрел так, как никогда не смотрел. Он… сравнивал. По крайней мере, Кеноби смог это интерпретировать именно таким образом. Сравнение.

Энакина с кем-то сравнили. С кем? И каковы были критерии отбора?

Размышления джедая прервал голос пилота:

– Подлетаем!

Джедаи встали, проходя к пилоту, кивнувшему на вырастающую по курсу громаду.

– Знакомьтесь, господа! Звездный разрушитель типа «Аккламатор I» – «Предвестник».

Кеноби потрясенно распахнул глаза, уронив челюсть, рядом ахнул Энакин, от которого шибануло диким восторгом и потрясением.

– Великая Сила! – шокированно воскликнул Кеноби, пялясь на серую громаду, висящую прямо по курсу. – Это что за монстр?! И откуда?!

– Он прекрасен… – пробормотал Энакин, машинально пытаясь подергать себя за отсутствующую косичку падавана. Ее не было, месяц назад Скайуокера произвели в рыцари, но привычку он еще изжить не успел.

– Нравится? – иронично улыбнулся пилот, закладывая вираж, чтобы облететь корабль. Его пассажиры явно ничего против не имели.

– Не то слово… – покачал головой Оби-Ван.

– Это «Предвестник», – гордо произнес пилот, заходя на второй круг почета.

– Интересно, – пробормотал Кеноби, пялясь на здоровенный корабль, похожий на серый клин. – За что тебе, Энакин, такое огромное счастье?

– Понятия не имею, – потрясенно прошептал Скайуокер, – но мне уже нравится.

– Кто б сомневался! – фыркнул Оби-Ван.

– Эй, парни! – пилот направил шаттл к кораблю, готовясь идти на посадку. – Кто из вас Скайуокер?

– Я, – повернулся к мужчине подхвативший мешок с вещами Энакин. Шаттл мягко приземлился на опоры, пилот повернулся к рыцарю, окидывая его странным взглядом.

– Хм. Интересно.

– Что именно? – нахмурился джедай.

– Да так, – неопределенно улыбнулся мужчина. – На выход!

Джедаи сошли с аппарели, оглядываясь. Их уже ждал клон в белоснежной броне.

– Рыцарь-джедай Энакин Скайуокер? – прогудел воин.

– Да.

– Мастер-джедай Оби-Ван Кеноби?

– Да.

– Добро пожаловать на борт «Предвестника»! Прошу следовать за мной.

Джедаи зашагали вслед за проводником. Оби-Ван неожиданно нахмурился, настороженно оглядывая все вокруг. Энакин заозирался.

– Ты тоже это чувствуешь?

– Ага, – кивнул Скайуокер, насторожившись.

– Боец! На борту есть джедаи кроме нас?

– Джедаи? – не сбавляя шага, прогудел клон. – Нет. Кроме вас, джедаев на борту нет.

Рыцари переглянулись. Присутствие одаренного ощущалось вполне четко. Не магистр или кто-то сопоставимый по силам, но вполне себе крепенький середнячок, совершенно не скрывающий свои силы. Кеноби нахмурился, нервно коснувшись пальцами рукояти сейбера. Неужели ситх? Или Падший? В памяти всплыл тот день, когда он осиротел. По-другому Оби-Ван описать это не мог.

Квай-Гон был для него не просто наставником, скорее, мужчина занял место отца. Да, поначалу им было тяжело уживаться друг с другом, характеры у обоих были те еще, однако, с течением времени они стали друг для друга семьей. И гибель Джинна от рук жуткого татуированного забрака падавана просто подкосила. Его мир рухнул.

Прошли годы, пока он смирился с этим, но все равно, эта рана до конца так и не зажила.

Рядом шагал Энакин, только-только ставший по странному решению Совета рыцарем, хотя какой из него рыцарь? Ему еще столько надо изучить! Просто мальчишка с ветром в голове… А где-то там их ждет неизвестный одаренный. Кеноби не чуял Тьмы, но это еще ничего не значит. Тот ситх тоже маскировался…

Неужели ситуация повторится?

Турболифт доставил их на мостик, клон целеустремленно шагал вперед, джедаи шли за ним, Энакин источал потрясение всеми порами кожи, а Кеноби нервничал все сильнее. Глаза впились в рослую фигуру, затянутую в мундир офицера, стоящую возле голограммы, изображающей корабль… Оби-Ван вцепился в сейбер, мужчина, стоящий спиной, повернулся…

Во второй раз за день Кеноби впал в кратковременный ступор.

– Найра?! – сдавленно просипел джедай, пялясь на краснокожего твиллека, скорчившего при виде Оби-Вана жуткую рожу.

– Оби-Ван!

Мужчины уставились друг на друга с явным отвращением. Кеноби, оставив сейбер в покое, надменно выпрямился, глядя на офицера, как на таракана.

– И что ты тут делаешь, отступник?

– Пфе! – фыркнул сквозь губу твиллек. – Тоже мне, главный морализатор всея Ордена! Ты тут пролетом, вот и сопи в две дырки и помалкивай! Невинная фиялка!

Оби-Ван гневно вскинул голову.

– Язык вырву!

– Ой-ой! – сложил руки на широкой груди твиллек. – Испугал. Что ты так трясешься, боишься, что научишься плохому?

Все, кто присутствовал на мостике по долгу службы или просто так, с интересом наблюдали, как собачатся джедай и адьютант капитана. От мужчин просто пар валил и искры летели, они подкалывали друг друга, не переходя, впрочем, на грубую словесность, стоящий рядом высокий парень в джедайской робе изумленно смотрел на своего старшего товарища. Такого он явно не ожидал.

– Попридержи язык, Оби-Ван. И вообще, уматывай. Тебя транспорт ждет, – неожиданно прекратил ругань Найра, получив на планшет сообщение.

– С чего это вдруг? – сощурился Кеноби. – Я отлетаю завтра…

– Сегодня, – оборвал его бывший джедай. – А точнее, прямо сейчас. Твой транспорт прибыл. На Геонозисе опять что-то непонятное творится, так что, тебя срочно вызывают. Как имеющего опыт.

– Как ты тут очутился, Найра? – Кеноби уставился на бывшего собрата полным подозрения взглядом.

– Просто, – буркнул твиллек. – Жить-то на что-то надо. И жратаньки почему-то хотелось. Вот и пошел в юстициары. А потом призыв и все дела.

– М-да… – вздохнул Оби-Ван, и Найра философски пожал плечами.

– А что еще было делать? А так, карьеру вот строю…

– А где капитан? – очнулся от размышлений Кеноби. Твиллек хихикнул.

– Интендантов трясет. Войну только объявили, а они уже гребут обеими руками! Вот и приходиться выдавливать все, что полагается. Он только завтра будет, так что… Я за него. Давай, отчаливай. Шаттл ждет. И… – мужчина помялся, но неожиданно шагнул вперед, крепко обняв бывшего собрата. – Удачи тебе, и пусть пребудет с тобой Сила. Не волнуйся, за парнем я присмотрю.

– Вот этого я и боюсь, – буркнул Кеноби, отводя взгляд. – Энакин, проводишь?

– Конечно, учитель, – улыбнулся Скайуокер.

Найра покачал головой, смотря, как Кеноби тут же принялся давать бывшему падавану ценные указания. Через полчаса Скайуокер вернулся, и твилек, оторвавшись от планшета, вздохнул.

– Ну, что? Пошли, покажу твою каюту. Капитан оставил мне указания, так что все будет как положено.

Энакин осторожно провел рукой по панелям, вертя головой. Каюту ему выделили просторную и очень удобную. Рыцарь забросил в шкаф свои немногочисленные пожитки, все осмотрел, все потрогал, все проверил.

Голова у него шла кругом. Сначала его неожиданно сделали рыцарем, с подачи одного из членов Совета. Скайуокер так и не понял, кого именно надо благодарить и за что ему такие заслуги, но результат налицо: падаванскую косичку отрезали в тот же день и теперь он сам себе хозяин… так сказать.

Затем это назначение. Канцлер явно знал, на какой корабль его отправят, в этом Скайуокер был уверен, уж слишком довольный у Палпатина был вид. Если это так и если это – заслуга канцлера, то Энакин готов был петь ему хвалебные песни. Такого рыцарь не ожидал!

Он об аккламаторе не мечтал в самых сладких своих мечтах, что уж говорить о возможности им командовать!

Потом отъезд Кеноби… Скайуокер об этом молчал, но в глубине души парень знал: ему было боязно. Впервые он уходит в полностью самостоятельное плавание, впервые рассчитывать он сможет только на себя. Наставник не прикроет спину, не утешит в случае поражения, не подбодрит…

Он остался один.

Правда, есть Найра… Которого Кеноби терпеть не может. Оказалось, что твиллек – бывший джедай, которого выперли из Храма за разврат и неподобающее поведение. Оби-Вана искренне возмущал тот факт, что Энакин останется один, без его пригляда, в такой неподобающей компании. Скайуокеру было любопытно. Не каждый день встретишь изгнанника, да еще с такой репутацией, от одного вида которого наставник готов плеваться огнем.

Энакина моральный облик мужчины не слишком смущал, у самого грешки водятся, зато теперь ему есть с кем поговорить. А еще надо будет наладить отношения с капитаном. Все-таки Энакин – Одаренный, он джедай и многое знает и умеет такого, что обычные люди не понимают. Им его умения пригодятся, ведь Скайуокер будет командовать боями, вести за собой клонов…

Сладкие мечты успевшего поесть, и теперь развалившегося на койке парня прервал сигнал от двери.

– Кто?

– Капитан, – иронично ответил невидимый пока что посетитель, и Скайуокер поспешно вскочив, бросился открывать дверь. Она отъехала в сторону и парень замер, уставившись в яркие голубые глаза, сияющие на смутно знакомом лице.

– Вы позволите? – мягкий голос разбил тишину, и джедай, моргнув, отошел в сторону.

– Прошу.

Дверь плавно закрылась. Незнакомец, одетый в черный костюм с длинным плащом, неторопливо огляделся, повернулся к напряженному Скайуокеру и внимательно осмотрел его от макушки до пяток.

– Энакин Скайуокер?

– Да, – кивнул парень. Вошедший, выглядящий ровесником Энакина, кивнул.

– Что ж… Будем знакомы. Люк Скайуокер.

– Что?.. – слабо прошептал Энакин, а в следующий миг каюту затопила Сила.

– Здравствуй, брат.

Энакин моргнул, застыв в полном ступоре. Люк молча смотрел на него, полностью отпустив свою Силу, затопившую каюту и стремительно растекающуюся по «аккламатору». Скайуокеры стояли лицом к лицу, мгновения текли одно за другим, постепенно атмосфера стала накаляться.

– Это шутка? – ледяным голосом осведомился Энакин. – Очень смешно! А теперь…

– Прежде, чем вы, Энакин Скайуокер, – совершенно спокойно начал Люк, одним взглядом заткнув закипающего брата, – ляпнете что-то, о чем потом, возможно, пожалеете, сообщаю: сам я узнал о том, что не являюсь круглым сиротой, относительно недавно. А теперь помолчите и выслушайте то, что я вам расскажу. И вам все станет ясно. Хорошо?

Сверлящий его недружелюбным взглядом Энакин мгновение постоял, после чего коротко кивнул.

– Замечательно. Тогда давайте присядем. Рассказ будет интересным. И достаточно долгим.

– Послушаем… – процедил Энакин, падая на стул. Люк осмотрелся и сел напротив.

– Итак. Я рос на Татуине, считая себя полным сиротой. Кто были мои родители, мне не говорили. Их имен я не знал, воспитывали меня совершенно посторонние люди. Все было нормально, я рос, мечтал свалить с этой криминальной помойки, однако, мои воспитатели делали все, чтобы я оставался на ферме и не рыпался, пока в один не слишком прекрасный день они не погибли. Сразу после этого… – Люк задумчиво пожевал губами, – все и завертелось.

Энакин молчал, слушая рассказ сидящего напротив парня, рассматривая его не только глазами, но и через Силу.

Высокий. Широкоплечий. Вместо кисти правой руки – протез. Похож на самого Энакина… Но есть и отличия, хотя… Светлый шатен, волосы обрамляют лицо, слегка завиваясь на концах. Голубые глаза. На правой щеке шрам.

И Сила… Сидящий напротив очень силен.

– Меня попытались убить, – холодно продолжал рассказ парень. – Просто потому, что я мог стать угрозой. Вот так. Мне удалось сбежать, – глаза Люка затуманились от воспоминаний, – но состояние было аховое. Еще немного, и я бы просто сдох там, в пустыне.

– Почему…

– Что дало стимул жить? – остро взглянул на брата Люк. – Чужие страдания.

– Чьи? – нахмурился Энакин. Сидящий напротив парень неожиданно вперился в него тяжелым взглядом.

– Я валялся под скалой несколько дней, – голос капитана похолодел еще больше, – и все эти дни я слышал через Силу, как кто-то страдает. Долгая… Очень долгая и мучительная агония. Пытки. Это меня в конце концов вырвало из бреда… Видишь ли, брат, у меня было полное ощущение, что тот, кто страдал… Он мне знаком. Крайне смутно, но знаком. И когда до меня в очередной раз докатилась волна боли, я просто не выдержал и пошел к ее источнику. Оказалось, что этот самый источник находится в лагере тускенов.

Энакин вздрогнул. Он отлично помнил рассказы тех, кто видел, что остается от жертв гостеприимства аборигенов Татуина.

– Меня попытались остановить… – на губах Люка расцвела очень нехорошая улыбка, – но я все равно добрался до цели. В шатре лежала женщина. Практически труп. И знаешь, что она сказала, когда увидела меня?

– Что? – неожиданно хриплым голосом произнес Энакин. Глаза Люка превратились в два ледяных осколка.

– Сын.

Энакин побледнел, лицо Люка превратилось в нечитаемую маску.

– Я жалею только об одном, – в голосе парня шуршали дюны Татуина и ревели песчаные бури, – что убил всех этих тварей слишком быстро. Они должны были страдать, как страдала мать. Мне понадобилось очень много времени, чтобы вылечить ее. Хвала Великой, у меня есть Сила! И хвала Ей, что у меня получилось исцелить!

Предметы обстановки начали мелко подрагивать, на Энакина было страшно смотреть.

– В бреду она звала тебя, Энакин. Мечтала увидеть. В последний раз, ведь она была уверена, что умрет там, в шатре, от пыток. Она часто тебя вспоминала…

Люк замолчал, сверля взглядом превратившегося в статую брата, на лице которого жили только глаза.

– Я смог ее вылечить. Первый успешный опыт в деле целительства. Также я отдал Клиггу и маме все, что взял в качестве трофеев. Жизнь на Татуине не сахар… потом я прилетал неоднократно. Скажи мне, Энакин, – парень встал, расправляя плащ, – неужели так трудно было за эти годы хоть один раз подать весточку матери? Неужели для того, чтобы ты вспомнил о ней, она должна была практически умереть?

Минуту Люк молча смотрел на безмолвного Скайуокера, после чего сухо произнес:

– Уже поздно. Продолжим наш разговор завтра. Спокойной ночи, брат.

Дверь захлопнулась, оставляя рыцаря Ордена джедай наедине с кошмарами.

Энакин тупо смотрел в потолок, пытаясь отойти от разговора. Парня трясло и морозило. Не выдержав, он кое-как натянул на себя одеяло, но это все равно не помогло. Холод шел изнутри, и отогреться не получалось.

Предметы обстановки изредка подрагивали. Скайуокер молчал и лежал, до хруста сжимая кулаки, мысли неслись по кругу бешеным хороводом, сводя с ума. Брат. У него есть брат. Которого украли сразу же, после рождения. А его хотели продать… В памяти всплыло лицо матери и парень завыл, вжимаясь лицом в подушку, прижимая ее к себе.

Теперь ему стали понятны те странности, что встретили его в доме Ларса. Банты и новая техника, ясно видимый поднявшийся уровень благосостояния семьи. Взгляд Клигга. Он смотрел на него с отвращением, как на паршивую банту, портящую все стадо. И он сравнивал… И это сравнение было не в его, Энакина, пользу.

А еще он смотрел с презрением и отвращением на Кеноби. И эти чувства относились не лично к его бывшему наставнику, а к джедаям в общем. Уж теперь-то Энакин это понимал.

И мать. Она была рада его присутствию, ее любовь изливалась на парня нескончаемым потоком, Энакин просто купался в ней, вспоминая детство, пусть и очень тяжелое, но мать его любила и всегда поддерживала.

А чем он ей отплатил?

Скайуокер беззвучно рыдал, вцепившись в подушку, вгрызаясь в нее, чтобы не кричать.

Что он может сказать в свое оправдание? Что? Он отлично чувствовал, что все, сказанное ему так нежданно-негаданно братом – правда. Сила говорила это четко и ясно. Когда Люк снял щиты, его словно кувалдой ударило. Связь. Словно цепь с крюком на конце, она впилась в него, куда-то в глубь его естества, и связала его со сверлящим холодными, такими знакомыми голубыми глазами… братом.

Это было кошмарно. Он не верил, что у него есть брат. Он знал, что это так и есть. Словно когда-то от него оторвали что-то, а рана так и не зажила, не мешая, не создавая проблем, только изредка напоминая о своем существовании, а вот теперь к нему с размаху приложили оторванное и там болит, пока потерянное прирастает на место.

Он такого не чувствовал никогда. Только с матерью ощущалось нечто подобное, но эта связь… И это только начало. Энакин отлично это понимал. Блокированная в течение стольких лет связь… Теперь ее восстановление так просто не пройдет. Он слышал как-то разговор на такую тему.

Скайуокер отбросил подушку и замер, сцепив зубы.

Почему он не вспоминал о матери? Почему? Первые два года он думал о ней постоянно. Но что он мог сделать? Маленький ребенок, которого и в Орден-то приняли со скрипом. С наставником, который сам только-только вышел из детского возраста и получил звание рыцаря. И то только потому, что смог убить ситха.

Энакин помнил то жуткое ощущение подвешенности. Зачем его приволокли в Храм, если не собирались принимать в ученики? И что бы сделал Совет, если б по каким-то причинам его не сделали сразу же падаваном почерневшего от горя Кеноби?

Неожиданно парня прошиб холодный пот, в памяти всплыла короткая фраза Кеноби, сказанная им, пока они шли к шаттлу. Найру собирались отрезать от Силы. И спасло его от участи живого мертвеца только своевременное бегство. Отрезать от Силы! Энакин даже в самом кошмарном сне представить себе не мог этот ужас.

Это смерть. Все равно, что ослепнуть, оглохнуть, лишиться осязания и обоняния, а также вкуса. И все это одновременно. Отрезанные сходят с ума. А если остаются в более-менее здравом рассудке… Это не жизнь. Это существование. И такое вполне могли бы сделать и с ним, Винду был бы обеими руками «за», уж в этом Скайуокер не сомневался. И Совет ничего бы не волновало. Ни его Избранность, в которую верил Квай-Гон, ни то, что только благодаря его помощи рыцарь со своим падаваном и королевой смогли убраться с Татуина, ни то, что он им помог… Ничего.

И что бы стало с ним потом? Выкинули на улицу? Соизволили довезти обратно до Татуина? Что? Что с ним стало бы, со вчерашним рабом? Борьба с рабством в задачи джедаев не входит. Воспоминание о небрежно сказанных словах неожиданно резануло сердце. А предоставленной им возможностью воспользоваться не побрезговали, как и жалким обедом.

Мысли снова вернулись к матери, и Скайуокер, не выдержав, забегал по каюте. Почему мать промолчала? Хотя… о каком разговоре могла идти речь, если рядом маячил Кеноби? То-то мама так странно смотрела и постоянно переходила на другие темы. А потом за него взялись в храме… ни минуты без присмотра. И постоянные лекции Йоды. Как и в первые два года. Потом они сошли на нет. И он перестал думать о матери, о том, что с ней стало…

Очнувшись, Энакин бросил взгляд на хронометр и решительно направился в санузел приводить себя в порядок. Вид у него был тот еще. Умывшись, побрившись и причесавшись, джедай переоделся и твердым шагом направился на поиски брата. Надо разобраться со всей этой ситуацией до конца. Он хочет убедиться в том, что Люк действительно его брат. Он хочет больше узнать о маме и вообще обо всем, что произошло.

Рассказ был кратким, только самые важные подробности. А он хочет слышать и остальное. И почему он не чувствовал Люка раньше, и кто его обучал, и почему он брезгует джедаями, и как он лечил мать. Он хочет знать все. Сила вела его четким маршрутом, Энакин взошел на мостик, сразу выцепив взглядом высокую фигуру, затянутую в мундир, сидящий просто безупречно.

Люк тут же повернулся к нему, холодно осмотрел и подошел ближе, отдав какие-то распоряжения связисту.

– Нам нужно поговорить.

– Конечно, – кивнул Люк. – Идем.

Отдав распоряжения связистам и кивнув Найре, смерившего подошедшего Энакина недобрым взглядом, Люк быстрым шагом направился в свою каюту. Разговор будет долгим, не следует, чтобы хоть кто-то что-то слышал. Слишком опасно.

Он оборвал резким жестом начавшего что-то говорить брата, кипящего, словно вулкан, и только когда захлопнулись двери в каюту, а сам Люк сел в кресло, усадив практически силой Энакина, только тогда он холодно произнес:

– О чем ты хочешь поговорить, брат?

– Это… – парень вскочил, заметавшись по кабинету, не в силах сдержаться, – это…

– Суровая правда жизни, – равнодушно пожал плечами Люк.

– Ты лжешь, – убежденно произнес Энакин, уставившись на него практически с ненавистью. Рыцарь просто кипел, горечь и обида смешивались с яростью и подозрением, затуманивая ясность мыслей.

– В чем именно? – голос Люка похолодел.

– Во всем! – взорвался Энакин. – Ты… Ты не можешь! И…

– Хорошо, – неожиданно встал Люк, одергивая форму. – Идем.

– Куда? – опешил Скайуокер.

– В лазарет, естественно, – брезгливо ответили ему.

Через час рыцарь уставился на экран, где отражался результат анализа ДНК. Наложение карт, сравнение графиков и прочего дало практически стопроцентное совпадение, заставившее Люка горько усмехнуться. Судя по всему, или он о себе сам чего-то не знал, или Сила перекроила его гораздо больше, чем ему казалось на первый взгляд.

К сожалению, теперь прояснить этот вопрос было невозможно. Он никогда не делал такой анализ в той жизни, так же, как и Вейдер. Странно, если честно… Казалось бы, надо ведь было убедиться окончательно в истинности жестоких слов, сказанных на Беспине. Но… И взять материал для сравнения было неоткуда, и в голову такое не пришло, и Сила неоспоримо свидетельствовала, что это так и есть.

Впрочем, если бы Люк захотел проверить, то… Можно было найти способ связаться с Вейдером. Тот и сам бы полюбопытствовал, несомненно. Однако, ни один из них не решился на этот шаг. То ли боялись получить подтверждение, то ли наоборот.

А вот теперь он видит отражающийся на экране анализатора факт. Они практически идентичны.

На самом деле Люк не слишком рисковал, идя на этот шаг, в любом случае анализ должен был показать их близкое родство. Однако, теперь у него прибавилось вопросов: было ли таковым состояние дел в том мире? Или он изменился? Процент отличий был слишком мал, определяя, скорее всего, внешний вид. Опытный наблюдатель сразу скажет, что они родственники.

И скрыть это не получится, да и зачем? Сидиусу он сам сказал, а остальные…

Размышления прервала прочувствованная ругань Энакина, бегающего кругами. Люк молча подошел к дроиду и принялся уничтожать данные. Не следует оставлять такое в свободном доступе.

Вытолкав бушующего брата за дверь, Люк заволок его в свою каюту и вновь силой утрамбовал в кресло, после чего сел и принялся наблюдать. Джедай фонтанировал эмоциями, заставляя удивляться. Неужели это – будущий Вейдер? Лорд, глыба холодного спокойствия, время от времени взрывающаяся яростью и гневом? С трудом верится.

Сам Люк, конечно, тоже был эмоциональным, но недолго. Дядя в ответ на его взбрыки орал и наказывал, потом он вляпался в Альянс и рефлексировать времени не было, плюс началось его обучение, как джедая, и только на Беспине он слетел с катушек, а потом… Потом он смог немного обуздать свой характер.

– Высказался?

Энакин, развалившийся в кресле, что-то мрачно буркнул. Помолчав, парень потер лицо ладонями и вздохнул.

– Почему ты считаешь, что тебя украл… – Скайуокер нервно дернулся, но продолжил, – джедай?

– Потому, брат, – холодно посмотрел на него Люк, – что он своей принадлежности к Ордену не скрывал. А мои опекуны как-то обмолвились, когда думали, что я сплю, что меня им принес Бен. Сам он меня воспитывать не захотел. Да и вообще не стремился со мной общаться. Видел я его крайне редко, вот так.

В каюте повисло тяжелое молчание.

– Расскажи мне о маме… – неожиданно прошептал Энакин, отводя взгляд. Глаза Люка потеплели, он улыбнулся.

– Конечно. А знаешь… мы будем неподалеку от Татуина. Можем ее навестить. Что скажешь?

– Навестить? – недоверчиво посмотрел на брата Энакин. Люк кивнул.

– Конечно. Маршрут позволяет это сделать. Да… Кстати. Хорошо, что напомнил…

Парень встал, неторопливо обошел стол и подошел к уставившемуся на него джедаю. В следующий миг Энакину в солнечное сплетение прилетел поистине стальной удар, заставивший рыцаря согнуться пополам, задыхаясь от дикой боли и нехватки воздуха.

– Это за то, что ты расстроил мать. Я очень надеюсь, что это был последний раз, когда ты вел себя так… отвратительно.

Люк вздернул сипящего Энакина за волосы и хорошо отработанным движением ударил кулаком в скулу. Левым.

– Она растила тебя. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Иметь мать? Видеть ее? Чувствовать ее любовь к себе каждый день? Я мечтал об этом с рождения! – процедил Люк, отвешивая брату тяжелую оплеуху. – И ты, скотина эгоистичная, – Энакин попытался сопротивляться, но его противник имел неплохой опыт грязных драк и рукопашных боев. Сейбер – слишком приметная вещь и не всегда уместен. Рыцаря скрутили физически, а потом попросту придавили Силой, – ты извинишься перед ней, попросишь прощения! Ясно?!

Оплеуха едва не сломала скулу, а потом удар выбил остатки дыхания. Люк отбросил брата в кресло, прожигая взглядом.

– Я надеюсь, ты осознал всю мерзость своего поведения. Подумай над этим. А еще подумай на тем, куда переселить мать. Татуин – это не то место, где можно нормально жить. Я привез ей боевых дроидов, но этого недостаточно. Так что… Думай. А я пока пойду на мостик. Много дел.

Дверь закрылась, оставляя Энакина в полном потрясении от всего произошедшего.

Люк прошел не больше десяти метров и замер. На душе было мерзко. Сорвался. Как сопливый мальчишка. Что, память об пережитом ужасе взыграла? Люк бросил взгляд на протез, сжав его в кулак. Воспользовался возможностью… Он резко дернул головой, шипя сквозь зубы… А затем развернулся и направился назад.

Энакин молча смотрел в стену, тяжело дыша. Его медленно затапливала ярость и ненависть. Джедай встал, обстановка каюты начала подрагивать. Неизвестно, что могло бы произойти, но дверь снова открылась, и вошедший Люк посмотрел прямо в наливающиеся кровью глаза брата.

– Прошу прощения. Я поступил… Прости. Я сорвался.

В ответ прилетел удар в скулу. Парни сцепились в рукопашной, мутузя друг друга. Силу оба не использовали, но от затопившей помещение энергии начал нагреваться воздух, а мелкие предметы взлетели вверх.

Энакин считал себя приличным бойцом, но сейчас нашла коса на камень. Его противник дрался грязно, не гнушаясь никакими приемами, и чувствовалось, что эти приемы отработаны в реальных условиях. Скайуокеры дрались молча, скаля зубы и заливая все вокруг яростью, наконец Энакин сумел откинуть противника ударом в живот.

Братья замерли, загнанно дыша. Люк оскалился, слизнув текущую по губам кровь.

– Неплохо.

Энакин хрустнул выбитым плечом, скривившись от боли. Неожиданно Люк мягко рассмеялся.

– Мы друг друга стоим.

– Мы? – тут же набычился джедай.

– Именно мы. Скажи, ведь хотел мне морду набить? – лукаво улыбнулся его брат. Энакин вскинулся, открыв рот для гневной отповеди, и… неожиданно фыркнул.

– Да уж…

Кабинет затопило молчание. Люк потер ноющий бок и присел в кресло, рядом рухнул Энакин. Парни переглянулись.

– Еще раз прошу прощения, – вздохнул Люк, пытаясь сесть поудобнее. – Мне не следовало распускать руки. Сорвался.

– Почему? – нахмурился рыцарь, пытаясь хоть что-то понять. Люк пожевал губами, пытаясь сформулировать мысли.

– Последние несколько лет были крайне тяжелыми. Столько всего навалилось… Потом эта попытка убийства. Знаешь, она едва не увенчалась успехом. Потом эти хреновы тускены. Мать. Представляешь, оказалось, что у меня есть мать. Я думал, что круглый сирота. Так мне всегда говорили. И когда я ее нашел… – парень покачал головой, полностью уйдя в воспоминания. Энакин смотрел и ощущал через Силу его потрясение. – В общем, я плохо помню, что потом было. Пока на Клигга не наткнулся… И потом, я ее лечил. Понимаешь… Мои опекуны, я их любил, но что-то… Не хватало чего-то. А тут это все… – скомкано пояснил Люк, вяло махнув рукой. – Потом Клигг рассказал о твоем визите. О Кеноби.

– Я просил разрешить мне полететь, но не пускали. Йода вообще заявил, что я должен отпустить тех, кого люблю, – скрипнул зубами Энакин. – А потом долго на мозги капал. Постоянно. Просто продыху не было!

Люк покивал. Да уж… Йода тот еще мастер действовать на нервы. Так тонко воздействует – не подкопаешься. Он когда-то тоже в рот ему заглядывал. Наивный. Не видел, как его используют.

– И… В общем, когда я тебя увидел… Мать о тебе постоянно вспоминает. Знаешь, я… Не так давно я потерял крайне важного для меня человека. Он умер у меня на руках, спасая мою жизнь. А я его спасти не смог. И эти тускены… Эти гребаные тускены…

Энакин повернул опухшее лицо, смотря на осунувшегося парня, сидящего рядом. Люк смотрел в никуда, слегка покачиваясь, вновь переживая кошмарные моменты, в которых умирал на его руках отец и корчилась от боли Шми.

– Скольких ты убил?

– Всех, – лаконично ответил Люк, очнувшись. Энакин нахмурился.

– Всех?

– Да, – твердо ответил парень, смотря в глаза джедая. – Совершенно всех. Вырезал все селение.

– И… что ты чувствовал? – осторожно спросил Энакин, слегка подавшись вперед. Его раздирали противоречия. С одной стороны, он был рад гибели тех, кто мучил его мать. С другой – резня вошла в противоречие со всеми нормами и правилами, вбиваемыми в него наставником и учителями.

– Что я чувствовал? – задумчиво переспросил Люк. – Сначала ярость. Они стояли у меня на пути. Мешали достичь цели. Потом… потом мне понравилось. Помню, как смеялся. И трупы вокруг…

– Это… – запнулся джедай.

– Что? – пожал плечами Люк. – Они умерли быстро. Я был милосерден. В отличие от них. Не стоило им покушаться на мою мать.

– Значит, они умерли… – подытожил разговор Энакин. – Хорошо.

– Я тоже так думаю, – покивал Люк. Парни помолчали, потирая саднящие места.

– Бакта у нас есть? – осведомился рыцарь, вставая. Люк усмехнулся.

– Конечно, есть. Но можно и по-другому.

– То есть? – страдальчески скривился Энакин, неудачно дернув рукой.

– Вот так, – Люк положил ладонь ему на опухшую скулу, и парень с изумлением почувствовал поток энергии, проникающий сквозь кожу. Боль медленно утихла, прекратили ныть зубы…

– Как это? – зачарованно спросил Энакин. – Ты… ты лечить умеешь?

– Пришлось научиться, – грустно усмехнулся его брат. – Причем срочно. Как-то вот получается.

– Ты так мать лечил? – остро посмотрел на него Энакин.

– Да.

– А себя?

– Ну… потихоньку. Я только-только понял, что я вообще это могу.

– М-м-м…

Парни застыли, глядя друг на друга. Неожиданно Люк усмехнулся.

– Начнем сначала? Люк Скайуокер.

– Энакин Скайуокер.

– Здравствуй, брат.

– Здравствуй.

Минуты текли одна за другой… Неожиданно две ладони, затянутые в черные перчатки встретились в крепком рукопожатии.

– Ну что, в лазарет?

– А куда ж еще? – поморщился Энакин.

– Тогда пошли. А то команда обалдеет.

– Это точно.

Палпатин внимательно читал только что доставленные данные, поступившие с «Предвестника». Предпринятые им заранее меры дали свои плоды. Сработала заботливо внедренная программа, реагирующая на кодовое слово, и дроид-врач отослал результаты проведенных анализов.

– Невероятно… – выдохнул мужчина, просматривая заключение. – Они действительно братья. Какая… удача. Вы будете моими учениками. Оба. А там… Посмотрим.