Острые грани Пророчества

Эпилог

Мир «Беш».

Десять лет спустя.

– Бен! Подъем!

– Великая Сила! За что мне это?! – проворчали из-под одеяла. – Что я такое совершил? За что мне эти мучения?

– За все хорошее, – хладнокровно ответили ему. – Подъем. По-моему, Бо пора рожать.

– Что?!

– Кеноби!!! Я тебя ненавижу! Только подойди ко мне, скотина, причиндалы оборву! – взвыл женский голос. Оби-Ван рассмеялся.

– О, дорогая! Сомневаюсь. Ты эти самые причиндалы очень даже любишь, и меня тоже. Да и Сатин будет против.

– Плевать!!!

Раздался яростный вопль, после чего закричал ребенок. Дверь распахнулась, Сатин махнула рукой.

– Бен.

Оби-Ван осторожно протянул руку, восхищенно тронув крошечные пальчики.

– Здравствуй-здравствуй, милая… – проворковал мужчина, целуя ладошку младенца. – Какая ты красивая…

Бо-Катан, утомленно моргающая и тяжело дышащая, улыбнулась, принимая поздравления сестры, улыбаясь в ответ на разглагольствования супруга. Их семья пополнилась еще одним маленьким сокровищем.

Кеноби сосредоточился, помогая жене исцелиться Силой. Кто мог подумать десять лет назад, что попытка расслабиться после визита на Татуин приведет к такому неожиданному результату. Все эти нервные потрясения, постоянное напряжение, еще один Скайуокер, свалившийся на его многострадальную голову…

Ему хотелось покоя и общества понимающих людей. И тогда Кеноби полетел на Мандалор. К Сатин Крайз, которая всегда была готова выслушать. Вот только получилось, как всегда.

Визит на планету совпал с наступлением неприятностей: герцогиню и ее сестру взял в заложники Мол. Поначалу магистр даже решил, что это действительно тот самый Дарт Мол, которого он когда-то сбросил в шахту в виде двух половин, вот только уже через пару минут засомневался. Забрак выглядел точно, как покойный ситх, и татуировки, и лицо, и движения… Но он был в одном куске, и отпечаток в Силе… Похоже, но не совсем. Чувствовалась неправильность, какая-то гниль, по-другому и описать свои ощущения мужчина не мог.

От этого существа воняло безумием и разрушением, его движениям не хватало той страшной отточенности, которую прекрасно помнил Оби-Ван, и выглядело оно также, как и тогда, много лет назад.

Вывод прост – клон.

Бой был коротким и жестоким: пусть на помощь фальшивому Молу пришел еще один забрак, Кеноби это не испугало. Все эти годы он не почивал на лаврах, а активно тренировался, и у ситхов не было и тени шанса. А дальше события завертелись с сумасшедшей скоростью: у покойников обнаружился не в меру наглый союзник, претендующий на трон Мандалора, и взбесившийся магистр нашинковал наглеца, размахивающего трофейным световым мечом на куски под восхищенными взглядами рыжеволосой красавицы, активно болеющей за неожиданно пришедшего на помощь спасителя.

У акции спасения обнаружились побочные эффекты: Кеноби победил Визслу в открытом поединке, и по законам военного времени мог претендовать на управление организацией мужчины. Сатин была активно против, ее пацифизм не мог это пережить, зато Бо-Катан, второе лицо в «Дозоре Смерти» – очень даже «за».

Замученный криками и обвинениями магистр плюнул на все и навел порядок, жестко напомнив герцогине, благодаря кому она вообще сидит на своем троне, и если Сатин не хочет потерять насиженное место, пусть подвинется и правит вместе с сестрой.

Мандалорцы всегда были «с приветом» и сдвинуты на военной доблести, как они ее понимали. Начались переговоры, плавно перешедшие сначала в драку, потом в банкет, Кеноби выпил, потом еще, потом еще раз… А потом он проснулся в кровати от того, что его делили две красавицы с помощью подручных средств, и кончилась эта эпопея тем, что мужчина и сам не понял, как оказался женат.

И его статус джедая сестер совершенно не отпугнул.

И теперь его семья пополнилась четвертым ребенком, девочкой, и у него заранее болит голова в попытках представить, как он будет отгонять от нее женихов. А еще и проблемы с падаваном… Мало ему было двух Скайуокеров!

Аерон Скайуокер стал его учеником в шесть. Он был настоящим Скайуокером: безбашенным, энергичным и совершенно Темным. Оби-Ван не давал ему спуску, тренировал до потери пульса, и принимал соболезнования от окружающих и зависть: не каждому повезет стать учителем трех Избранных.

Орден процветал под его руководством, пусть и понадобились годы, чтобы джедаи смогли хоть немного поменять свои устои и воспринять их нормально. Но теперь в стенах свежепостроенного храма нашлось место и для светлого Энакина, и для серого Люка, и для темного Аерона, ради которого гранд-магистр вскрыл запретное хранилище с голокронами ситхов, живших задолго до пресловутого Бейна.

Но это того стоило. Галактика продолжала воевать, и Кеноби чувствовал надвигающуюся опасность, но теперь он знал, что у всех них есть надежда. Отмена запрета на брак резко увеличила число населения Храма, к Ордену начали тянуться нейтральные одаренные и изгои, желающие вновь вернуться в общество.

Люк держал Военный корпус в ежовых рукавицах, что не мешало ему воспитывать мальчишек-близнецов, родившихся в браке с Джайной Наберри. Энакин тоже не отставал, няньчась с двойняшками, и оба они подумывали о продолжении банкета, к ужасу Кеноби, который чувствовал, что воспитание этих монстров свалится на него.

Впрочем, это дело будущего, а он пока сосредоточится на настоящем. Ему предстоит решить проблему: как назвать ребенка.

А все остальное подождет.

Набу. Озерный край, резиденция семьи Наберри.

Руви не мог сдержаться, чтобы не хихикнуть в кулак: сидящий напротив Аерон расплылся в глупой улыбке, левитируя над тарелкой грушу, за чем скептически наблюдала Пуджа. Девочка делала вид, что это ее совершенно не впечатляет, но Руви видел румянец внучки и то, как она стреляет глазами.

Джобал ткнула супруга в бок, мужчина слегка кивнул. Мальчик совершенно определенно влюблен, а учитывая характер Скайуокеров и их отношение к браку… Руви хмыкнул и принялся прикидывать, как этот брак повлияет на шанс восстановить наследную монархию.

Мир «Аурек».

Палпатин прищурился, разглядывая карту Империи. Красные точки отмечали очаги напряжения и зоны конфликтов. Стоящие за его спиной сыновья хранили почтительное молчание.

Ситх пошевелил пальцами, увеличивая масштаб голограммы, потер гладко выбритый подбородок… Доклады разведки свидетельствовали, что тот момент, которого он ждал, к которому готовился, настал.

Что ж… Он готов. И его сыновья тоже.

– Вызовите гранд-адмирала Трауна.

– Да, Владыка.

Время пришло.

Мир «Беш».

Вентресс поправила капюшон, вглядываясь в небо. Женщине было зябко, моросил дождь, деревья сбрасывали с ветвей тяжелые капли воды…

Датомир был мрачной планетой, но женщина не жалела, что вернулась сюда годы назад. Она исцелилась от безумия, приобретенного в ученичестве у Дуку, и теперь в ее душе царил мир. Здесь ее дом. Ее семья.

– Сестра! Идем!

Женщина ткнула пятками ранкора, направляясь за своими сестрами по клану.

– Мой лорд…

– Да, Найра? – голубые глаза повернулись к краснокожему твилеку.

– Я все хотел задать вопрос…

– Да.

– Когда-то вы сказали, что ваше имя имеет два значения. Какие?

Люк усмехнулся.

– Первое значение – «отец».

– Забавно… А второе?

– «Захватчик».[5]

– Забавно…

Люк кивнул, наблюдая в окно за тем, как переродившийся Вейдер пытается произвести впечатление на дочь Солы.

Сила явно любит его семью: осознавший свои ошибки ситх получил тот самый второй шанс, и Люк был рад, что этот мальчик никогда не склонится перед Палпатином, разрушая все на своем пути. Пусть галактика – не самое мирное место, но они все могут сделать его чуточку лучше, и это просто прекрасно.

Даже если для того, чтобы все это получить, им пришлось умереть. Это того стоило, а баланс оказался табуреткой на трех ногах, ведь у Силы – свои соображения.

Мир «Аурек».

Два солнца стремительно всходили, заливая небо ослепительно-белым светом. Прозрачный силуэт мужчины в робе стоял на дюне, наблюдая восход и размышляя. Его жизнь была мрачной и тяжелой, и посмертие – не лучше. Оби-Ван Кеноби смотрел на дюны, смыкающиеся с небом, осознавая, как много он упустил и сколько ошибок совершил.

Его тяготило бытие призрака, он желал покоя…

– Оби-Ван…

– Нет, мастер, – покачал головой мужчина. – Я не изменю своего решения.

– Ты просто растворишься в Силе, – пробормотал Квай-Гон.

– И что? – пожал плечами Кеноби. – Значит, так и будет. Я прошу только об одном: шанс все изменить. И если я растворюсь, исчезну, но это поможет – так тому и быть. Прощайте, мастер.

– Прощай, падаван.

Прозрачный силуэт Кеноби засиял, разлетаясь миллионами светящихся частиц, за чем с грустью наблюдал Джинн.

– Прощай.

Где-то в другом мире.

Стьюжон.

В большом светлом доме раздался первый крик ребенка.

– Здравствуй, Оби-Ван, – прошептала женщина, беря сына на руки, поразившись осмысленному взгляду новорожденного. – Добро пожаловать в мир.

Сила дрогнула, словно пруд, в который попал камень, и волны понеслись в стороны, неся изменения.