Осуждённые грешники (ЛП)

Глава двадцатая

Гриль-бар «Ржавый якорь».

На вывеске над дверью не хватает большинства гласных букв, а то, как яростно мигает буква — Р, вызывает у меня мигрень. Нахмурившись, я достаю мобильник и снова открываю Tripadvisor⁴².

Нет. Это не галлюцинации. Это действительно самый высокорейтинговый бар в Дьявольской Яме. Боже, я знаю, что не следует судить о книге по обложке, но я почти уверена, что помню, что ее страницы тоже были такими же дрянными.

Рэн действительно здесь работает? Это просто не имеет смысла. Она вся такая солнечная и улыбчивая, а это место, ну…

Я окидываю усталым взглядом парковку, представляющую собой просто гравийную дорогу с двумя потрепанными пикапами Шевроле, припаркованными под разбитым уличным фонарем.

…место для создания подкаста о настоящем преступлении.

Прекрати, Пенни. Я не знаю, почему я такой сноб в отношении эстетики. В моей квартире в Атлантик-Сити под раковиной жило семейство пауков.

Мой взгляд скользит вверх, к черному небу. По правде говоря, я просто использую это как предлог, чтобы не заходить внутрь. Потому что мысль о том, чтобы войти в эту дверь и показать самую лучшую версию себя, чтобы завести друзей, кажется… грустной.

И все же, какой у меня есть другой вариант? Мне нужны друзья. У нормальных девушек есть подруги. Я не могу притворяться с такими, как Анна, и не могу проводить все свои выходные, уставившись на белые стены квартиры.

Господи, вчера я четыре раза звонила на горячую линию, просто чтобы было с кем поговорить.

И Рэн пригласила меня, верно? В больнице она сказала, что для меня всегда найдется место в баре по вечерам во вторник. Но, наверное, она просто была милой…

Ну, думаю, Рори тоже пригласила меня. В ночь моей первой смены. Хотя не уверена, что это считается, потому что она так напилась, что ее пришлось укладывать спать в одной из кают. Может, это просто из-за спиртного вылетело.

Ах, к черту все это. Пойду-ка я внутрь.

Когда я переступаю порог, тепло окутывает меня, словно объятие. На краткий миг мои веки закрываются, но затем я заставляю себя открыть их и осматриваюсь по сторонам.

Если бы этот бар находился в центре большого города, интерьер можно было бы охарактеризовать как потертый шик или деревенский. Но я сильно сомневаюсь, что дыра в потолке или жестяное ведро прямо под ней были дизайнерским решением. Или подозрительного вида пятно на полу, если уж на то пошло.

В «Ржавом якоре» все те же старые страницы, только покрытые безвкусными рождественскими украшениями.

Нервно вздохнув, я прохожу мимо горстки пузатых мужчин, склонившихся над недопитым пивом, и опускаюсь на табурет у барной стойки. За ней нет ничего, кроме нескольких бутылок спиртного, а перед ней — никого, кроме меня.

Ни Рэн, ни Рори, и уж точно никаких других девушек, с которыми я могла бы делить джинсы.

Я постукиваю пальцами по деревянной стойке, прикусываю нижнюю губу и осматриваясь в поисках каких-либо признаков жизни моложе семидесяти, и когда я останавливаю взгляд на банке с чаевыми, постукивание прекращается. Годы воспитания, не несущего никаких моральных принципов, заставляют мои пальцы подергиваться, чтобы вытащить несколько купюр, но вместо этого я кладу руку на колени и издаю горький смешок.

Это просто смешно.

Я просто вернусь в закусочную, возьму бургер и начну изучать HTML⁴³ для чайников.

— Пенни! — мое имя в виде визга вылетает из-за спины и вонзается в шубу. Я оборачиваюсь: из подсобки выходит Рэн, на ее предплечьях балансирует ящик с бокалами. — Боже мой, как я рада тебя видеть!

Облегчение наполняет мою грудь, когда она засыпает меня кучей вопросов: где я была, как моя голова, как мне Побережье. Как только они стихают, она опускает ящик и подзывает меня к себе.

— Идем, Рори и Тейси здесь.

Я следую за ее золотистым сиянием в самый дальний угол бара, где Рори и незнакомая мне девушка сидят на стульях по другую сторону рождественской елки. Между ними лежат колода карт, миска с конфетами и две бутылки пива.

— Пенни! — Рори вскакивает со своего места и обнимает меня за шею. Даже с растрепанным пучком и в трениках Nike она выглядит так же прекрасно, как и всегда. — Я так рада тебя видеть, — она хватает меня за плечи, отодвигает на расстояние вытянутых рук и заглядывает мне в глаза. — В прошлый понедельник я же не сделала ничего… постыдного, не так ли?

Я хочу сказать, что застала ее за сосанием члена мужа в кладовке, но нет необходимости поднимать эту тему.

— Вовсе нет.

Она выглядит успокоенной, затем подводит меня к тому месту, где они сидят.

— Это Тейси, — говорит Рэн.

Когда я сажусь, то встречаюсь взглядом с темноволосой девушкой. На ней шапочка и кожаная куртка, и, вообще-то, я тоже узнала ее по яхте.

— Тейси — татуировщица, живет в Бухте Дьявола и… эм…

— Загадка, — заканчивает за нее Тейси, подмигивая мне. — А что насчет тебя, рыжая?

Под тяжестью трех пар глаз мой мозг мечется по кругу, безуспешно пытаясь придумать что-нибудь путное. Меня зовут Пенни, я воровка, и я подожгла казино в Атлантик-Сити, потому что его владелец вынудил меня покинуть штат.

Да, это могло бы быть уместно, если бы я пыталась завести друзей в тюрьме — что, возможно, скоро произойдет, учитывая, что Мартин О'Хара знает, что поджигатель — она. Я похоронила панику под всеми своими органами и отказываюсь включать телевизор, чтобы не дать ей возможности поднять свою уродливую голову.

— Э-э, меня зовут Пенни, мне двадцать один год, и я работаю на борту Signora Fortuna.

Звучит жалко, знаю.

— А, так ты теперь работаешь с Рафом, — говорит Рэн, и блеск в ее глазах намекает на то, что она помнит наш разговор в больнице. — Ты уже считаешь его джентльменом?

Джентльмен. В эти дни это слово является эмоциональным триггером, вызывая у меня воспоминания о приглушенных звуках, щелчках резинки и угрозах, обернутых шелком. Мне становится жарко под искусственным мехом, поэтому я снимаю шубу и перекидываю ее через спинку стула.

Рори берет в руки горсть арахисовых конфет M&Ms, запихивает в рот и подвигает миску ко мне.

— Каково это — работать на моего девяря?

Я стискиваю зубы.

— Я его почти не вижу.

Она смеется, хрустя, как кролик.

— Правда? Потому что у него с тобой наоборот.

Восемь малозначительных слов, и все же они выбивают следующий вздох из моих легких. Я знаю, разумнее всего было бы ничего не говорить. Но зуд в горле не позволит этому случиться.

— Что ты имеешь в виду?

— В ту ночь, когда я была на яхте, он не мог отвести от тебя глаз.

Мои щеки горят, что поставило крест на моем невозмутимом фасаде. К счастью, Рэн вскакивает, бьет Рори по руке и говорит: — Прекрати! Она краснеет.

— Ага, — говорит Рори со всезнающей ухмылкой. — Ладно, сменим тему. Каково это — работать с дрянными девчонками?

Я смеюсь, благодарная за смену темы.

— Лори милая, и Кэти тоже. Но есть одна девушка…

— Анна, — в унисон произносят Рори и Рэн, дружно закатывая глаза.

— Вы ее знаете?

— Мы ходили с ней в школу.

Я хмурюсь. Это странно. Полагаю, что тогда я бы тоже ее узнала.

— Она была ужасна тогда, ужасна и сейчас, — Рори наклоняется ко мне, в ее янтарных глазах светится тайна. — Хочешь узнать что-то классное?

— Всегда.

— У нее два передних зуба вставные.

Я моргаю.

— Правда?

— Она поливала меня грязью в туалете клуба, а Тейси подслушала, а потом вышла и выбила их прямо у нее изо рта.

Они все смеются, и я удивленно поворачиваюсь к Тейси. Она проводит большим пальцем по краю карточной колоды и дергает плечом.

— Несешь чушь — получаешь удар, — беззаботно говорит она.

Я смотрю на нее слишком долго, что-то среднее между весельем и любопытством скапливается у меня в животе. Прежде чем я успеваю придать этому значение, Рэн произносит.

— Кто-нибудь хочет пива?

Я киваю, и ее пристальный взгляд прищуривается на мне.

— Ты приехала сюда на машине?

— Нет?

— Тогда хорошо.

Она шагает в подсобку, и Рори встречает мой растерянный взгляд с ухмылкой. Она поднимает бровь на бумажную вывеску над стойкой с алкоголем, и я прищуриваюсь, чтобы прочитать ее. Она пожелтела, уголки загнулись, но я почти могу разобрать едва заметную надпись:

При заказе более двух напитков потребуется передать ключи от вашей машины сотруднику. Никаких если, никаких но, никаких исключений.

Последняя строка выделена жирным шрифтом, подчеркнута и сопровождается рядом восклицательных знаков.

— Рэн — паинька. Это даже не правовое ограничение.

— Эй, я это слышала! — доносится крик из задней комнаты. Через несколько мгновений появляется Рэн с притворно хмурым видом, держа три бутылки пива. — Нет ничего плохого в том, чтобы быть хорошей, Рори. Тебе стоит попробовать как-нибудь.

Рори мрачно усмехается, и мне нравится, как это ощущается на моей коже.

— Ладно, мне нужно в туалет.

Когда она соскальзывает со стула, в тени за сиянием рождественских огней появляется темная масса. Мое сердце подскакивает на дюйм к горлу, а рука тянется, чтобы ухватиться за край стойки.

— Ради святого фламинго, Джио. Я могу сходить в туалет без того, чтобы мне перерезали горло, понимаешь?

Мускулистый мужчина выходит в полосу слабого освещения, одетый в костюм, с каменным лицом.

— Боюсь, это приказ босса.

Рори вздыхает.

— Не выходите замуж за мужчину из мафии, если вам нравится спокойно писать, дамы, — она протискивается в распахнувшуюся дверь, и я почти уверена, что вижу, как она толкает ее с другой стороны, так что она распахивается обратно и бьет охранника по заднице, когда он останавливается и поворачивается перед ней.

Тепло обдает мои пальцы, и когда я поднимаю взгляд, то понимаю, что Тейси смотрит на них сверху вниз. Я слежу за ее взглядом.

Моя рука все еще сжимает край барной стойки, костяшки пальцев побелели.

Я убираю ее и кладу на колени, но уже слишком поздно. Тейси садится прямее, проводит языком по зубам и приподнимает бровь с микроблейдингом. Инстинктивно я оглядываю бар в поисках Рэн, отчаянно нуждаясь в ее жизнерадостном характере, чтобы снять напряжение, но она на другой стороне, обслуживает старожила.

— Ты от чего-то бежишь.

Я знала, что это произойдет. Я чувствовала напряжение в воздухе, прежде чем это вылетело изо рта Тейси. Но предчувствие не останавливает мое сердце, которое скачет, как камень по озеру.

Я делаю глоток холодного пива и ставлю его.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Звон. Я смотрю вниз и вижу, как горлышко ее бутылки пива соприкасается с моим.

— Выпьем за это.

Смятение и жар разливаются по моим венам, и хотя я не могу заставить себя посмотреть на нее, я чувствую, что привязана к ней странным чувством товарищества. Мы сказали друг другу около трех слов, но в гнетущей тишине я слышу невысказанное. Грехи, сожаления, грязное прошлое и фальшивые имена. История в ее карих глазах отражает мою собственную.

Слышится отдаленный звук спускаемой воды в туалете и журчание крана. Дверь с грохотом ударяется о стену позади меня, а затем Рори проскальзывает между мной и Тейси.

— Ты, случайно, не мастер игры в Блэкджек?

Ее вопрос застает меня врасплох. Я прочищаю горло и бросаю подозрительный взгляд на колоду карт в руках Тейси, как будто у пикового короля вдруг вырастет рот и он расскажет им все мои секреты.

— Нет, а что?

— Черт возьми. Мне нужно победить Рафа.

Что-то неприятное вспыхивает у меня в груди, и я заставляю себя не отражать это в выражении лица.

— А что так?

— Он единственный, кто не позволяет мне победить его.

Я сдерживаю смех.

— Почему кто-то должен позволять тебе победить?

Она хмурится, как будто я задала самый глупый вопрос из всех возможных.

— Потому что я замужем за Анджело Висконти.

Мой взгляд падает на стену мускулов, все еще возвышающуюся в нескольких футах позади нее. Справедливо.

— Но, очевидно, Раф не боится своего брата и играет на победу. Теперь я должна ему почти триста тысяч долларов.

— Анджело должен ему триста тысяч долларов, — поправляет Тейси.

Рори морщится.

— Да, но он пока этого не знает. Я надеялась, что и мне не придется ему ничего об этом говорить. Мой план состоит в том, чтобы стать очень хорошим игроком в Блэкджек и отыграть деньги до того, как Раф попытается потребовать о возмещении долга, — ее янтарный взгляд темнеет, и я вижу вспышку чего-то более зловещего, чем изображает ее ангельский силуэт. — И, кроме того, чего бы я только не отдала, чтобы стереть эту ухмылку с его лица. Хотя бы раз.

То же самое.

Озорство ползет у меня по спине. Импульс стучит в висках, и мой рот начинает работать раньше, чем мозг успевает ему это запретить.

Я забираю колоду из рук Тейси, разделаю пополам и перетасовываю. Звук карт ощущается как доза героина.

— Ты хорошо разбираешься в математике, Рори?

Ее глаза прищуриваются, глядя на мои руки.

— Да, я учусь в авиационной школе.

— А как насчет сохранения секретов?

Уголки её губ приподнимаются.

— Ты не поверишь, насколько я хороша.

— Что ж, тогда я научу тебя, как побеждать каждый раз.