От Пушкина до Цветаевой. Статьи и эссе о русской литературе

1

Мачинский Д. А. Скифия — Россия: узловые события и сквозные проблемы: В 2 т. / Науч. ред. В. Т. Мусбахова. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2018.

2

Машинописный текст статьи был подарен Д. А. Мачинским его ученице Е. А. Романовой в 2001 году. Рукопись с авторской правкой и дарственной надписью хранится в ее архиве.

3

Все стихотворные цитаты А. С. Пушкина, за исключением специально оговоренных случаев, приводятся по изданию: Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); Текст проверен и примеч. сост. Б. В. Томашевским. 4-е изд. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977–1979. Примеч. ред.

4

См.: [Вайскопф 2003: 6–24].

5

Цит. по: Звездочка: журнал для детей старшего возраста, издаваемый А. Ишимовою. СПб.: В типографии Якова Трея, 1848. Год седьмой. Т. XXVIII. С. 16.

Иной вариант первой строфы стихотворения опубликовал Н. В. Сушков со ссылкой на поправки самого Филарета («прослушав искаженные строфы, автор вспомнил свою давнюю „импровизацию“»):

См.: Сушков Н. В. Записки о жизни и времени святителя Филарета, митрополита Московского. М.: Тип. А. И. Мамонтова, 1868. С. 126. Примеч. ред.

6

А может, в этом рисунке конца 1829 — начала 1830 года есть перекличка с написанным позднее, 17 октября 1830 года:

7

Я рассматриваю судьбы русских поэтов, выражаясь языком китайской традиции, как коаны — до конца никогда не разгаданные загадки, речения, мифы, мифологемы, над которыми каждое поколение должно мучиться снова, снова их для себя открывать, превосходить и расти перед лицом этого.

8

Замечу к слову, что фамилия «Езерский» ничем не прославлена в русской истории. Но такую фамилию носил один из виднейших деятелей польского просвещения конца ХVIII века, Ф. Езерски, действовавший как раз во время разгрома армии Костюшко и взятия Варшавы Суворовым. Знал ли это Пушкин?

9

Аналогичный поединок, только без именования противников, описан молодым Лермонтовым.

10

Иванов Е. П. Всадник. Нечто о городе Петербурге // Белые ночи. Петербургский альманах. СПб., 1907. С. 75–91. Примеч. ред.

11

Этот остров — не Голодай, как считают некоторые исследователи. «Не взросло там ни былинки» — это не подходит к Голодаю, это очень маленький островок, постоянно покрываемый водой.

12

Из письма к Н. Д. Фонвизиной, конец января — 20-е числа февраля 1854. См.: [Достоевский, т. 28, кн. 1: 176]. Примеч. ред.

13

В основу стихотворения положена книга Д. Беньяна «Pilgrim’s progress», но Пушкин дает далекую от подлинника интерпретацию темы.

14

Нащокины П. В., В. А. Рассказы о Пушкине, записанные П. И. Бартеневым [ПВС 1998, т. 2: 234].

15

Глава из задуманной книги о Марине Цветаевой.

16

Все цитаты из произведений, переписки и дневниковых записей М. И. Цветаевой, за исключением специально оговоренных случаев, приводятся по изданиям: Цветаева, М. И. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст., сост., подгот. текста и примеч. Е. Б. Коркиной. Л.: Сов. писатель: Ленингр. отд-ние, 1990; Цветаева, М. Собр. соч.: В 7 т. / Сост., подгот. текста и коммент. А. Саакянц и Л. Мнухина. М.: Эллис Лак, 1994–1995. Примеч. ред.

17

Ни предшествующая, ни последующие главы в архиве Д. А. Мачинского нами не обнаружены. Примеч. ред.

18

По-видимому, имеется в виду статья В. Н. Голицыной «Цветаева о Блоке». См.: [Голицына 1975]. Примеч. ред.

19

Вспомним, что Цветаева назвала так цикл стихов к Блоку, вошедший в изданный в 1923 году сборник «Психея».

20

Отметим лишь «жаркие струны» — эпитет, впервые соотнесенный с Блоком: в систему образов блоковского «чистого хлада», господствующего с первого стиха и слегка отступившего в пятом под напором «зорь», насылаемых героиней, впервые включается тема блоковского «тайного жара», о которой подробнее — в дальнейшем.

21

Вариант из журнальной публикации, см.: Северные записки. 1917. № 1. Примеч. ред.

22

Вне зависимости от мифологических и литературных параллелей, которые можно подобрать к образу ночи, его само- и зановопорожденность здесь — несомненна. Но что касается вкрапленного в образную ткань (и несколько выпадающего из нее) образа «я только / Раковина, где еще не умолк океан», то можно не сомневаться, что здесь мы сталкиваемся с редким для поэзии Цветаевой случаем прямого влияния на нее стихов другого поэта — знаменитой «Раковины» Мандельштама (1912), где раковина также соотнесена с «я» поэта, с ночью и с «мировой пучиной». Но любая «скрытая цитата» у Цветаевой — это цитата не прямая, а преображенная. При внешнем сходстве образных соотношений, сколь различны обе «раковины», сколь полно они выражают различную природу двух великих и современных поэтов. «Раковина» Мандельштама — некий побочный продукт ночи, мировой пучины, она «ненужная» и даже «ложь», то есть отрицание «правды» ночи и пучины, но она лежит на некоем «берегу» (вне пределов ночи и пучины) как некое совершенное по форме «пустое ухо», прельстительное для мировой стихии, и стихия оценит и полюбит ее.

То есть поскольку раковина — поэт (Мандельштам), то изначальная его и ее пустота, ее пустая форма (для поэта — словесная форма, данность возможностей воплощения в слове) наполнится с течением времени шумом вечной ночи и пучины. Не то у Цветаевой. Ее раковина звучит изначально, она — родная дочь мировой ночи и океана, ей даны и форма и содержание — изначальный шум, еще не умолкнувший. И ночь ей — родная праматерь по духу, по шуму. В сопоставлении этих двух стихотворений намечается значительнейшая тема о двух типах поэтов — поэтах, вполне свершающихся лишь в слове, и поэтах, звучащих изначально в недрах души, а в слове лишь (и никогда до конца) выражающихся, самосознающих, оформляющихся.

23

Стихи процитированы Цветаевой в 1937 году по памяти, с опущенными запятыми, с заменой блоковского «в моих стихах» на: «в моих словах».

24

Отметим любопытное совпадение: оба потрясшие Цветаеву у Блока словосочетания «тайный жар» и «седое утро» не являются, строго говоря, блоковскими: первое, возможно, бессознательное заимствование из стихов хорошо известного Блоку Н. Минского, второе — вполне сознательные цитаты из известных стихов И. С. Тургенева. Навряд ли эти образы, будь они встречены ею у Минского и Тургенева, «ожгли» бы ее. Лишь в контексте стихов и личности Блока они воспринимались ею как выражающие тайные и глубинные знания и пристрастия души.

25

Речь идет о задуманной, но ненаписанной книге. См. примеч. на с. 149 наст. изд. Примеч. ред.

26

В соавторстве с И. В. Кудровой.

27

Здесь и далее курсив наш. — И. К., Д. М.

28

Курсив наш. Полужирным здесь обозначены слова, выделенные М. Цветаевой. — И. К., Д. М.

29

О письмах к А. Бахраху см. комментарии А. Саакянц [Цветаева 1980: 517]; см. также: [Цветаева 1969б: 191–194].

30

Число, вес, мера, «минута», «дата календарная» — все это в поэзии Цветаевой неизменно противопоставляется свободной жизни души. Сравните со следующим ее высказыванием: «…пора наконец по-нять, что существует иная кровь <…> иная физика — в полной сохранности этого понятия и в той же мере достоверная и активная, что и та, которую мы знали до сих пор. Физика духовного мира» («Поэт-альпинист»).

31

Строка эта впоследствии вошла в стихотворение «Ты проходишь на Запад Солнца…», завершенное 2 мая 1916 года.

32

Свободное и раскованное, исполненное любви и восхищения поэтическое обращение к Ахматовой стало возможным для Цветаевой только после того, как она поэтически определила свое отношение к Блоку («Я на душу твою не зарюсь…»). Отголосок мифа «Блок — Ахматова» слышится нам в строфе:

33

В письме к Ахматовой, написанном вскоре после смерти Блока, читаем: «Весь он — такое явное торжество духа, такой воочию — дух, что удивительно, как жизнь — вообще — допустила?» (цит. по: [Саакянц 1981: 430]).

34

Последним в этой публикации шло стихотворение «Москва! — Какой огромный…» (8 июля 1916). Поскольку в эту публикацию еще не было включено стихотворение «Красною кистью…» (16 августа 1916), тесно связанное по образному строю с «Москва! — Какой огромный…» и впоследствии неизменно включавшееся Цветаевой в этот цикл, заключаем, что первое «окликание» Блока задумано было между 8 июля и 16 августа 1916 года, когда Цветаева сформировала цикл и отправила его в Петроград.

35

В записях и письмах Цветаевой, в датировке ею стихов эта встреча фиксировалась по старому стилю, поэтому мы считаем целесообразным здесь также придерживаться дат по старому стилю.

36

«Роландов рог» (в первом варианте) написан в 1921 году, «Герой труда» — в 1925-м. Однако мы вполне доверяем достоверности воспроизведения в прозаическом очерке ощущений Цветаевой на вечере в Политехническом музее, памятуя о том, во-первых, что Цветаева вела в своих рабочих тетрадях этого времени дневниковые записи, на которые опиралась позже, создавая свою прозу, и, во-вторых, что все, связанное с Блоком, она помнила особенно остро.

37

По данным В. Н. Орлова, 26 апреля (9 мая по н. ст.) 1921 года Блок выступал дважды, в Политехническом и Союзе писателей [Блок, т. 7: 541]. Если это так, то совпадала не только дата, но и место первой «встречи». Однако, по воспоминаниям Алянского и Пастернака, последнее (третье) выступление в Политехническом происходило в один день с выступлением в Доме печати, где Блок подвергся обструкции, то есть 24 апреля по ст. ст. Тогда 26 апреля Блок выступал лишь в Союзе писателей.

38

«Блоку я впервые представился в его последний наезд в Москву, в коридоре или на лестнице Политехнического музея, в вечер его выступления <…>. Блок был приветлив со мной, <…> жаловался на самочувствие, просил отложить встречу с ним до улучшения его здоровья» (цит. по: [Алянский 1972: 136–137]).

39

Пересвет. № 1. М.: Изд-во Н. В. Васильева, 1921. С. 8–12. (Указанием на это издание мы обязаны Л. А. Мнухину.)

40

Текст статьи печатается по машинописной рукописи, подаренной Д. А. Мачинским его ученице Е. А. Романовой в 2001 году. Рукопись с авторской правкой и дарственной надписью. С некоторыми разночтениями впервые была опубликована: IN MEMORIAM: Борис Зернов. Удовольствия ума и взгляда: Сб. ст. и материалов к 90-летию Бориса Алексеевича Зернова. СПб.: Скифия-принт, 2019. С. 283–340 (подготовка к печати А. А. Завьяловой).

41

Сборник «Разлука» с дарственной надписью и письмо хранятся у родственников А. В. Оболенского.

(Примеч. ред.: В настоящее время находится в частном собрании. См.: Библиофильский венок М. И. Цветаевой: автографы и мемориальные предметы из собраний Л. А. Мнухина и М. В. Сеславинского: К 125-летию со дня рождения поэта. М.: Бослен, 2017. С. 38 (сведения любезно предоставлены Е. И. Лубянниковой)).

42

В силу особого значения хронологии для данной статьи здесь и в дальнейшем будем указывать лишь время создания стихотворений. Так как сборники М. Цветаевой построены в основном по хронологическому принципу, то полный текст легко найти в одном из следующих использованных изданий: Вечерний альбом. Москва, 1910; Волшебный фонарь. Москва, 1912; Юношеские стихи (1913–1915) и стихи 1915–1918 // Марина Цветаева. Неизданное. Париж, 1976; Версты. Москва, 1921; Версты 1. Москва, 1922; Разлука. Берлин, 1922; Стихи к Блоку. Берлин, 1922; Лебединый стан. Мюнхен, 1957; Ремесло. Берлин, 1923; Психея. Романтика. Берлин, 1923; После России. Париж, 1928; Молодец. Прага, 1924; Избранное. Москва, 1961; Избранные произведения. Москва; Ленинград, 1965.

43

Есть основание видеть в герое одну из ипостасей Блока в поэзии Марины Цветаевой.

44

Все сказанное, на наш взгляд, относится и к сокращенному варианту, на который опирались в своих суждениях Ариадна Эфрон, А. Саакянц и С. Карлинский, хотя в сокращенном варианте все выражено менее отчетливо и заостренно.

45

«Точка Омега» Тейяра де Шардена — термин, введенный для обозначения состояния наиболее организованной сложности и одновременно наивысшего сознания, к которому эволюционирует Вселенная. Понятие рассматривается в трактате Тейяра де Шардена «Феномен человека». Примеч. ред.

46

Здесь и далее в сравнительной таблице курсив мой.

47

К февралю 1903 года относится и первая встреча Ахматовой с будущим мужем Н. С. Гумилевым. В связи с этим напомним о появляющемся в поэме «сероглазом мальчике», который хочет жениться на девочке, когда вырастет. Его образом вводится мотив «земного, здешнего, живого жениха» в противовес «жениху мечты, жениху, умирающему при встрече».

48

Здесь и далее курсив мой.

49

Любое свидетельство и мнение В. М. Жирмунского о творческих и личных взаимоотношениях А. Блока и А. Ахматовой особенно ценно, так как он был знаком с обоими еще с середины 1910-х годов, в 1916 году прочитал вызвавший одобрение Ахматовой доклад «Преодолевшие символизм», где сопоставлял творчество акмеистов (в том числе Ахматовой) и Блока, и до последних лет жизни Ахматовой оставался ее другом. Он был отлично знаком и с легендой любви Ахматовой к Блоку, и с многократными репликами Ахматовой на тему «как у меня не было романа с Блоком», и поэтому если он после всего этого вновь обращает внимание на стихи Ахматовой, возможно обращенные к Блоку, и даже приводит дополнительные аргументы в пользу того, что герой их — Блок, то, надо полагать, у него имеются какие-то дополнительные основания для этого. Поэтому и в дальнейшем мы всегда будем с особым вниманием учитывать все замечания, сопоставления и оговорки В. М. Жирмунского, касающиеся темы «Блок — Ахматова».

50

Имеются основания подозревать, что первое стихотворение цикла «Смятение» было написано не в 1913-м, а в 1912 году. Если это и так, то суть дела не меняется. Цикл в целом был создан в 1913 году и в основе его лежит апрельская встреча, однако при создании его могли быть использованы и ранее написанные стихи, связанные со сходными впечатлениями.

51

Здесь и далее курсив мой.

52

Цитируется по изданию: [Ахматова 1976]. В современных изданиях цитируемая строфа приводится по первой публикации («Белая стая», 1917):

Примеч. ред.

53

Скорее всего, текст мыслился как начало работы над вступлением к книге о М. Цветаевой. Примеч. ред.

54

Имеется в виду распространение машинописных копий произведений, так называемый самиздат. Примеч. ред.

55

По-видимому, имеется в виду первая публикация работы. См.: [Гаспаров 1982]. Примеч. ред.

56

Далее порядковый номер стихотворения приводится в скобках арабской цифрой. Примеч. ред.

57

Заметим, что ни смертоносные мотивы, ни черный цвет (в буквальном и переносном значении) не рассматривались Цветаевой 1910–1920-х годов как негативные элементы в системах личности и мира.

58

Как любезно сообщила редакторам Е. И. Лубянникова, имеется в виду статья: Jane A. Taubman. Tsvetaeva and Akhmatova: Two Female Voices in a Poetic Quartet // Russian Literature Triquarterly. Spring 1974. Vol. 9. P. 354–369, ходившая в то время по рукам в машинописном варианте в переводе С. Василенко. Примеч. ред.

59

Любопытно отметить следующую цепочку трансформаций образов. По свидетельству Ахматовой, отправным толчком при возникновении зачина поэмы послужили строки Блока из первого стихотворения цикла «Венеция», где упоминаются море и «красный парус». Взаимосвязь этих произведений, весьма далеких друг от друга по тематике, размеру, образному строю (соприкасающихся только в образах паруса, берега и моря), была бы невыявляема, если бы на нее не указала сама Ахматова. В стихах Цветаевой образы моря, берега, парусов переживают дальнейшую трансформацию, и, в частности, при дальнейшем развитии их в следующих стихах паруса становятся красными (смотрите ниже о седьмом стихотворении), однако их красный цвет уже символический цвет, а не реальный, как у Блока в стихотворении о Венеции.

60

Добавим от себя, что подробный сравнительный анализ стихов и биографии Ахматовой убедил нас в том, что были все реальные основания для создания мифа о Блоке и Ахматовой; и в то же время Ахматова права, отвергая банальную версию о романе. Романа не было, но трагическое притяжение и трагические соприкосновения душ — были.

61

Этот «неугасимый огонь» сопоставим с также упоминаемой в Евангелии от Матфея «геенной огненной, которой подлежит всякий, говорящий ближнему „безумный“». Столь строгое наказание объяснимо тем, что безумным, «вышедшим из себя» считали Иисуса его близкие, намеревавшиеся забрать его, и оторвать от учеников, и увести с собой. А признание безумным вдохновленного Духом Святым было равно «хуле на Духа Святого», которая, по Иисусу, никому не простится.

62

Курсивом здесь и далее мной выделяются особенно важные места в стихах М. Волошина.

63

Употребляю юнговский термин за отсутствием лучшего.

64

Вопрос взаимодействия личностей и традиций — огромный и важный вопрос, но серьезные занятия им предполагают такой уровень духовно-душевного сопереживания, такой объем знаний, такой дар интуиции и логики, что можно только поражаться тому, сколь многие безответственно берутся категорично судить и рядить на эти темы. Можно не сомневаться, например, что со временем многие советские литературоведы, когда будет разрешено писать о Р. Штайнере, накинутся на него как на источник «мистических тенденций» в жизни и поэзии Волошина, игнорируя и хронологию его творчества, и слова Цветаевой о том, что «нечеловеческое» в Максе, его «тайну» объяснять «принадлежностью к антропософии — не глубоко». Пока же, за отсутствием темы Р. Штайнера, советский исследователь склонен обвинять во всем студента Н. В. Туркина, познакомившего семилетнего Макса с буддизмом, спиритизмом и Достоевским!

65

О Л. Н. Толстом мы много говорили с Мачинским в приватных беседах. К Толстому у Дмитрия Алексеевича, как у историка, было много неудобных вопросов. Например, в «Войне и мире» ему не нравился созданный писателем образ Наполеона, а также изображение немцев и французов.

66

Сакулин П. Н. Земля и небо в поэзии Лермонтова // Венок М. Ю. Лермонтову: Юбилейный сборник. М.; Пг., 1914.