От шерифа до террориста. Очерки о геополитике США

МАНИПУЛИРОВАНИЕ ДИСКУРСОМ И ВЫБОРЫ В РОССИИ

Как и следовало ожидать, ряд западных медиа ресурсов с присущей им избирательностью проанализировали ситуацию перед выборами Президента России. Англосаксонский мир, т. е. Великобритания и США продолжали играть роль надменного критика и советчика этом процессе.

Как ни странно, лишь неконсерваторы, которым была ранее свойственна антироссийская риторика, выдержали более прагматичный подход, и основные материалы, касающиеся внешней политики, освещали Иран, Сирию, Афганистан да соседнюю Латинскую Америку. Ведущие неоконсервативные издания Weekly Standartd, Natinal Interest и Commentary как будто не заметили мартовских выборов в России. Исключением являлся Институт Брукингс, материалы которого были взвешены в своих оценках. Например, в статье «Владимир Путин и закон»[204] говорилось об идее «диктатуры закона», которая восходит к традиции русских консерваторов, текущем нарушении прав человека в России и необходимости укрепления легальности путем расширения реальной юридической независимости и непредвзятости судов, что поможет Путину укрепить свою легитимность.

Совет по Международным Отношениям оказался «более строг», иначе говоря, более заинтересован в выдаче определенных характеристик нынешней ситуации. Так как для этой организации (как и для Запада в целом) главной чертой демократии является приоритет экономических показателей над духовными, историческими и культурными аспектами политического бытия, в фокусе внимания их анализа оказался финансовый кризис 2008 г., экспортные пошлины на нефть и газ и средняя заработная плата в России. И все это в контексте выборов и «политики Путина». Умело манипулируя информацией, Джошуа Иаффа из Колумбийского университета на страницах издания Foreign Affairs[205] тут же приписал все заслуги по стабилизации российской экономики в 2000-х гг. либералам Кудрину и Грефу, указав, что именно они в команде Путина смогли вывести страну из упадка. Займы МВФ и программы реструктуризации Всемирного Банка, более известные как «шоковая терапия», почему-то в публикации не фигурировали, хотя именно эти неолиберальные действия чуть не разрушили российскую экономику. Да и явно не Греф с Кудриным разбирались с ЮКОСом и другими ворами-олигархами, претендующими на большую политику.

Чтобы статья была правдоподобной, мистер Иаффа даже прокатился по России за счет гранта, выделенного Пулитцеровским центром по кризисным репортажам (название уже само по себе указывает на заангажированность поездки, собственно, как и всей пулитцеровской литературной тусовки, где премии присуждаются по политическим мотивам, а не за действительные таланты), побеседовав исключительно с различными менеджерами и оппозиционерами.

Он, правда, отмечает, что ситуация в России полностью противоположна положению в арабских странах, где основным двигателем революций была молодежь, разочарованная отсутствием экономических перспектив в своих государствах. «В России население стареет, а макроэкономика относительно стабильна, если не позитивна, поэтому российские протореволюционеры скорее потеряют, а не выиграют, если политический порядок будет дестабилизирован», — отмечает автор, добавляя, что Россия в отличие от развивающихся экономик имеет широкие слои интеллигенции, которая действует по типу «средний класс в ожидании».

Впрочем, слепив воедино мнения своих информаторов и «объективный анализ», Путину предрекаются «либо давление изнутри правительства, что вынудит его изменить природу своего правления, как сделал Горбачев, либо политический кризис, что вынудит его покинуть власть».

Финансируемая финансовым спекулянтом Дж. Соросом агентурная сеть с красноречивым названием «Евразия» также активно приняла участие в информационной кампании, посвященной выборам в России. Статья «Путинизм и российская экономика»[206] за авторством управляющего редактора Джастина Бёрка также в первую очередь освещает экономическую составляющую российской политики. Бёрк заходит издалека и анализирует экономические показатели всего периода нахождения Путина у власти, начиная с 1999 г. Сразу же Бёрк замечает, что попытки Путина создать высокотехнологичную экономику, основанную на знаниях, обречены на провал, т. к. статистика последних 12 лет по экспорту и импорту показывает, что роль России в глобальной экономике сводится к поставщику сырья — нефти и газа. Этот углеводородный перегиб выражен в цифрах — в 1999 г. экспорт российской энергопродукции составлял 44,9% от всего объема экспорта, а в 2011 он поднялся до 69,2%. А вот ситуация в импорте иная. В 1999 г. в Россию ввозилось оборудование, транспортные средства и машины на 33,3% от общего объема, а к концу 2011 г. эта цифра достигла 48%. Это, конечно же, не является новостью, так как отечественные авторы не однократно ранее указывали на необходимость спрыгивания России с «нефтяной иглы» на инновационные рельсы.

Автор намекает и на проблемы с бюджетом, которые, по его мнению, начнутся разу после выборов, ведь понадобится дополнительно один триллион рублей. И запланированные оборонные расходы на следующие восемь лет потянут еще примерно на 23 триллиона. «Такие траты могут истощить наличные резервы России», — сетует автор. А протестные акции, начавшиеся после парламентских выборов в декабре 2011 г. Бёрк называет не иначе, как «инъекционным элементом нестабильности в российскую экономику», которые приводят к оттоку частного капитала из России (37 млрд. долл, за последний квартал 2011 г., тогда как за предыдущих три квартала улетучилось всего 46,4 млрд.). Помимо другой критики между строк, чтобы поставить жирную точку в своей статье, Бёрк пишет, что «мантию главного экономического реформатора взял Михаил Прохоров» и далее цитирует фрагменты его программы, намекая на то, кому лучше отдать предпочтение.

Переплюнул своих американских коллег в предвзятости британский аналитический центр Chatham House. Доклад под названием «Путин снова»[207], к которому приложила руку и доморощенный агент влияния Запада Лилия Шевцова, представляет собой скорее панегирик ценностям неолиберализма, чем критический анализ, а некоторые пассажи в нем вообще не соответствуют ни реальному положению дел, ни историческим фактам. Приведем выдержки: «Несмотря на постоянные обещания Владимира Путина улучшить социально-экономическую ситуацию, правящая группировка так и не предложила России четкое стратегическое видение и программу на ближайшие пять-шесть лет... Россия неспособна эффективно противостоять экономическим кризисам и зависит от неустойчивой цены на нефть... Вызывает сомнение способность России выступать в серьезной весовой категории на международном уровне. Ослабление международной активности России ощущается на западном, южном и восточном направлениях...»

Выводы доклада, представляющие собой соответствующие рекомендации лидерам Запада как вести с Москвой, если смотреть на них с позиции России, напоминают истерику «лучше сдаться сейчас» коллаборационистов и предателей времен начала Великой Отечественной войны 1941-45 гг. и противоречат здравому смыслу. В них говорится: «западное сообщество не может поддерживать утверждения, согласно которым Россия обладает собственным уникальным набором ценностей. Такие утверждения являются неубедительным оправданием для российской элиты действовать по своему усмотрению. Западные лидеры могут гораздо лучше помочь России, пусть и вопреки ожиданиям ее лидеров, сосредоточив внимание на задаче интеграции России в либеральную мировую систему в соответствии с общепринятыми международными принципами... Запад не должен поддерживать претензии Москвы на особые права в отношении бывших советских республик, что заставляет их жить в подвешенном состоянии. Оправдывать аргумент, что, будучи «Великой Державой», Россия имеет более высокий статус, чем другие европейские государства, — означает согласиться с ущемленным статусом этих «других» государств. Такая позиция препятствует интеграции России в либеральное международное сообщество наций... Необходимо убедить Россию держать свое слово. Страна подписала весь набор международных конвенций, регулирующих права человека и другие международные нормы поведения. Но ее послужной список в их реализации является противоречивым, и международное сообщество явно запаздывает со своими требованиями объяснений по этому поводу. Вступление России во Всемирную Торговую Организацию будет важным испытанием Москвы на способность соблюдать международные нормы».

Не хотят понять твердолобые авторы доклада, что у России были и есть свои интересы и, как говорится, «что русскому хорошо, то немцу смерть». В общем, так и хочется посоветовать руководству России проводить политику, полностью противоположную данным рекомендациям: укреплять позиции в ближнем зарубежье, отказаться от какой-либо дальнейшей интеграции в западную систему и укреплять свою идентичность, более жестко и последовательно действовать на международной арене. Будем надеяться, что в ближайшее время эти положения начнут воплощаться в Realpolitik.

После подведения итогов президентских выборов в России наши зарубежные «партнеры» снова поспешили дать свои оценки этому событию и будущим взаимоотношениям с Россией. Несмотря на то, что многие ожидали назидательного тона со стороны Вашингтона, Госдепартамент США выдал довольно деликатное заявление по выборам в России, поздравив народ России и указав о готовности работать с новым президентом[208]. Также отмечалась и высокая явка, и желание россиян участвовать в политическом процессе, и прозрачность выборов, и ряд шагов, предпринимаемых властями России для улучшения транспарентности избирательного процесса.

В целом, официальное послание было выдержано в духе дипломатической корректности, поэтому мнение экспертного сообщества по поводу будущих отношений России и США куда более интересней. «Стратфор», например, подготовил целый цикл статей о выборах в России и тех шагах, которые Путин по мнению экспертов этого центра должен совершить в ближайшее время[209].

Вкратце это теневое ЦРУ, как часто называют данный аналитический центр, дает следующий прогноз, в котором можно узреть и определенные рекомендации для правительства США. Они пишут, что в ближайшие месяцы вместе с политической нестабильностью в России Путин будет реализовывать свою стратегию. Однако понимание того, что он становится слабее, будет расти как внутри, так и за пределами России. Восприятие Путина в таком качестве имеет большое значение, так как это может усложнить некоторые вопросы, которыми Москва будет заниматься в этом и следующих годах. «Стратфор» перечисляет ряд возможных проблем. Одной из них является то, что силовики и коммунисты хотят иметь более националистический и консолидированный подход к экономике, а различные протестные группы наоборот, заинтересованы в более либеральной и ориентированной на свободный рынок стратегии. Другой основной задачей России является очередной этап восстановления своего влияния в бывших советских перифериях. Россия планирует дальнейшую институциализацию своих отношений со многими бывшими советскими республиками и намерена сформировать

Евразийский Союз к 2015 году. В России также начали подумывать о том, как получить выгоды из европейского финансового и экономического кризисов путем приобретения активов и формирования новых предприятий с участием многих европейских государств. Но все это было основано на предположении, что Россия будет сильной и устойчивой. А политическая неопределенность подрывает мнение, что Россия (и Путин в частности) является сильной.

Более того, некоторые страны, особенно Соединенные Штаты, начали использовать перемены в России и играть на восприятии того, что страна нестабильна. Государственный департамент США и новый посол США в России Майкл Макфол не скрывают своей поддержки антикремлевских движений: Госдеп выделил финансирование для некоторых групп, а Макфол встретился с протестующими на той же неделе, когда он прибыл в Москву в качестве посла. Соединенные Штаты пытаются использовать нестабильность для формирования образа слабой и ненадежной России за рубежом и удерживать Кремль сосредоточенным на внутренних делах, а не на возрождении России.

Это происходит потому, что Соединенные Штаты и Россия находятся в противостоянии по поводу противоракетной обороны и поддержки Вашингтоном Центральной Европы. Россия стала более агрессивной по этому вопросу в последние месяцы, и Москва планирует увеличить давление в вопросах безопасности на Европу, а Соединенные Штаты хотели бы избежать переговоров по этой ситуации, так как они заняты другими вопросами, такими, как Афганистан и Иран. И Соединенные Штаты используют внутриполитическую нестабильность России для того, чтобы выиграть время и свести на «нет» понимание того, что Россия сильна, как это утверждают ее лидеры.

«Стратфор» также считает, что Путину будет необходимо решить проблемы нестабильности в политической жизни России как можно скорее, и тогда он сможет обратиться к другим серьезным делам, которые нужны стране. Чем дольше он будет ориентирован на внутреннюю политику, тем больше экономических проблем в стране будет расти, а восприятие его власти ослабнет. Путин, весьма вероятно, решит политические проблемы России, хотя ему придется реструктурировать его ближайшее окружение и иметь в виду группы, которые не находятся под его контролем (но не представляют серьезную угрозу его власти). И чем больше времени потребуется Путину для того, чтобы сделать все это, тем увереннее остальной мир будет верить, что он слаб.

Из этого посыла явно прослеживается следующая рекомендация: США должны тянуть время и подрывать репутацию российских властей — то ли методом информационных войн, то ли как-то еще.

Директор центра по изучению России и Евразии корпорации RAND Эндрю Вайс в своей заметке «Пять мифов о Путине», опубликованной в издании «Вашингтон пост» в свете внешней политики и взаимодействия с США отмечает, что «он (Путин) в состоянии действовать прагматично, когда это касается интересов России»[210]. Вайс указывает на поддержку Вашингтона после атаки її сентября 2001 года, голосование в Совете Безопасности ООН в 2009 и 2010 гг. по ужесточению санкций в отношении Ирана, новый договор СНВ по сокращению ядерных вооружений в 2010 г. и создание транспортного коридора через территорию России для американских войск в Афганистане. И далее он пишет, что «есть много важных вопросов на повестке дня — нераспространение ядерного оружия, терроризм, опасная ситуация в Пакистане и шаткость мировой экономики — где интересы США и России более или менее совпадают. Такой опытный руководитель как Путин, который горд тем, что хладнокровен и расчетлив, безусловно, понял это очень давно».

Здесь уже прослеживается более рациональная позиция и некоторые опорные точки взаимодействия обеих стран.

Ариэль Коэн из фонда «Наследие» в своих оценках сосредоточился на старых проблемах[211]. «Инвесторы по-прежнему платят высокую цену из-за внутренней тяжеловесности Кремля. Когда Россия вступит во Всемирную торговую организацию, американские корпорации смогут получить доступ к разрешению споров через механизмы организации при условии, что Конгресс США снимет устаревшую поправку Джексона-Вэника от 1974 г. Тем не менее, учитывая плачевное состояние законности в России, члены Конгресса вряд ли отменят ее, не получив законодательный инструмент для решения вопросов коррупции и нарушения прав человека в России», — пишет он.

В целом, анализируя предыдущие годы работы российской власти, предвыборные статьи Путина и цитирование в последнее время таких фраз как «Россия сосредоточивается» и «у России нет союзников, кроме ее армии и флота», Ариэль Коэн отмечает, что «это сулит в будущем жесткую внешнюю политику, затягивание поясов и трудные времена. И это справедливо не только для оппозиции, но и для русского народа, его руководства и его международных партнеров, включая Вашингтон».

Неоконсервативный аналитический центр Институт Брукингса также попытался нарисовать будущую картину взаимоотношений США-Россия[212]. Так Стивен Пайфер пишет, что, во-первых, Путин в должности премьер-министра являлся номинально вторым человеком после Медведева. Как докладывало посольство США в Москве, Путин был Бэтменом, в то время как Медведев — Робином. Ни новое соглашение по стратегическим ядерным вооружениям, ни поставки для войск НАТО в Афганистане, ни поддержка Москвой эмбарго в отношении Ирана — всего этого не было, если бы Путин захотел им воспрепятствовать. Так что его возвращение на пост президента не изменит стратегию по отношению к США. Во-вторых, тон двусторонних отношений изменится. Это связано с тем, что в свое время он работал с администрацией Буша, и этот опыт был не очень успешным, так как Путин поддерживал инициативы США, но мало получал взамен. Вашингтон не предпринял никаких усилий, чтобы удовлетворить озабоченность Москвы по таким ключевым вопросам как ограничение стратегических вооружений, развертывание ПРО, расширение НАТО или исключение поправки Джексона-Веника. В-третьих, Путин может сосредоточиться, скорее, на внутренних проблемах и не будет повышать эскалацию напряжения в отношениях с такими странами, как США. В-четвертых, Путин показал себя реалистом, особенно когда это касается денег. Он понимает, что наличие огромного арсенала не спасло Советский Союз, следовательно, он будет действовать прагматично, и не обязательно предпочтет оружие хлебу. И в-пятых, Путин не будет полностью открывать свои намерения США до 2013 г. Он подождет результатов выборов в США, чтобы знать, с кем иметь дело.

Из этого автор делает вывод, что «возвращение Путина может и, вероятно, будет означать скорее некую турбулентность между США и Россией. Он будет преследовать интересы России со своей точки зрения. В некоторых вопросах Москва вступит в противоречие с Вашингтоном, и хотя стиль Путина отличается от Медведева, вряд ли он будет стремиться переставить отношения с ног на голову».

А вот его коллега Марвин Калб считает, что Путин намерен поддерживать порядок, так как стабильность в России нужна как никогда, и если он сможет это осуществить без насилия, то это будет ключевым аргументом его политики. Но поскольку история России показывает, что могут быть и сюрпризы, то может произойти и что-то незаурядное[213].

Стефан Сестанович из Совета по международным отношениям в недавнем интервью[214] на вопрос о будущих отношениях России и США отметил, что в последнее время было много риторики с обеих сторон. Москва обвиняла Госдеп в том, что он финансирует российскую оппозицию и США направили Макфола для того, чтобы он устроил революцию, а с другой стороны Хиллари Клинтон назвала позицию России по Сирии не иначе как «презренной», что недопустимо для ранга Госсекретаря. Ряд разногласий по другим вопросам также накопился, но пока в этой игре, говоря дипломатическим языком, нет победителей. По мнению Сестановича для России проблема № 1 во внешней политике — это создание системы ПРО, и этот вопрос придется как-то решать. В США также с нетерпением ожидают сам-мита Большой восьмерки, который пройдет 18-19 мая 2012 г. в Кэмп Давид, и рассматривают возможность визита Путина на саммит НАТО в Чикаго, который будет проходить параллельно, как своего рода тест на будущее сотрудничество (Сестанович тут же оговорился, что Путин вряд ли примет в нем участие, хотя взаимодействие между руководством НАТО и российским президентом возможно).

Как мы видим, в ряде моментов оценки американских экспертов совпадают — указаны принципиальные вопросы, где Вашингтону придется иметь дело с Москвой, при этом не исключена более мягкая политика, чем это было при режиме Буша. Косвенно это подтверждает и недавнее заявление Обамы о необходимости отмены поправки Джексона-Вэника. Хотя, возможно из-за озабоченности своими предстоящими выборами, а также idee fixe в отношении Сирии и Ирана, окончательная российская стратегия в США еще не созрела. Как уже было указано, Путин, по мнению аналитика Института Брукингс, будет скрывать свои намерения до 2013 г. Вероятно, так же поступят и американцы. Пользуясь их вовлеченностью в электоральные процессы, а также дела Азии и Ближнего Востока, российские власти могли бы сыграть на опережение, укрепив связи с ключевыми европейскими державами (показательно, что Ангела Меркель одна из первых позвонила Владмиру Путину, поздравив с победой и выразив надежду на стратегическое партнерство), а также на Востоке, продолжая углублять сотрудничество с Китаем, Индией, Ираном и другими странами, отвергающими глобальный мировой однополярный порядок.