Отблески света

Часть 2. Глава 11. В которой оживают ночные кошмары

Время ускользает. Четыре дня – это так мало! Ничтожно мало, чтобы подготовить себя к самому важному событию в своей жизни. К событию, которое не только убьет Тэана, но и уничтожит меня саму. Конечно, я пытаюсь найти другие варианты и даже всерьез подумываю над тем, чтобы убить себя, ведь в таком случае план Тэана потеряет актуальность. Вот только кто знает, что он предпримет? А если разозлится? А если все равно доведет начатое до конца? Нет, моя смерть – не выход. Только лишив Тэана человеческого воплощения, я смогу быть уверенной, что мир избежит дальнейшего разрушения. Так думать проще. «Лишить человеческого воплощения». Другое, менее болезненное название для одного и того же действия, которое, как его ни нареки, всегда остается убийством.

Весь вечер близнецы оживленно разговаривают, с увлечением обсуждая планы по прибытию в Аль’ерхан. Посещение в компании отчего-то расщедрившегося Альрайена радужных горок на землях Повелителей Дождей, экстремальный тур по пустыням огненных аллиров, прогулка по экзотическому лесу молний – лишь малая часть их огромного списка. Ахши жмется ко мне, стараясь держаться поближе и без особой надобности не отходить, как будто чувствует какую-то опасность. О своем странном сне, который повторяется из ночи в ночь, я стараюсь не думать.

– Шей, ты только представь, какие перед нами открываются возможности! – мечтательно восклицает Виль. – Это не сравнится с прозябанием в жалком городишке. Мы ведь устроим себе немного развлечений перед разговором с Высшими?

– Конечно, мы обязаны узнать Аль’ерхан! – с не менее радостным предвкушением откликается парень. – Мы попробуем вкус настоящей жизни, чтобы лучше понимать, что мы будем оберегать от разрушительных сил.

Попытка Шея объединить свои желания с осознанием принятого предназначения вызывает на моих губах улыбку.

Они долго еще обсуждают предстоящее приключение, заваливая Альрайена многочисленными вопросами и уточнениями. Я же больше просто слушаю и наслаждаюсь царящим вокруг спокойствием.

Солнце клонится к закату, раскрашивая мир разноцветными всполохами. Лучи редеют, застревая в ветвях деревьев, путаясь среди листьев и теряясь в гуще леса, окружающего просторную поляну. До нас добираются только самые настойчивые лучи, но уже не могут согреть.

Вместе с приближением тихо крадущихся сумерек набегает прохладный воздух, за ночь грозя выстудить из земли остатки накопленного за день тепла. Мой блуждающий взгляд неожиданно привлекает пучок пожухлой травы. Я с интересом присматриваюсь к подсохшим травинкам. У корней они остаются ярко-фиолетовыми, но чем дальше, тем больше в них оранжевого цвета, как у корочки апельсина, впитавшей в себя сияние солнца.

Первые признаки осени! Я все-таки их дождалась. Радуясь, подскакиваю со своего места и бросаюсь к ближайшим деревьям в надежде отыскать сменившие цвет листья. Кажется, Виль крутит пальцем у виска. Остальные провожают удивленными взглядами, и только Альрайен странно хмыкает, как будто все понимает.

Впиваюсь внимательным взглядом в объекты исследований, перехожу от одного дерева к другому, передвигаясь вдоль границы поляны, пока не нахожу искомое. Несколько полностью золотистых листочков и несколько – пожелтевших по краям. На ощупь они кажутся сухими, но в свете заходящего солнца красиво переливаются жидким золотом, как драгоценные слитки выделяясь на фиолетовом фоне. Вот уж действительно – золотая осень!

Постепенно сгущаются сумерки, и неугомонные близнецы наконец укладываются спать. А я не могу уснуть, да и не хочу. Лежу под одеялом в ночной темноте и смотрю на небо, подмечая загорающиеся звезды. Вот одна вспыхивает прямо над головой, а вот сразу три подмигивают зеленоватыми огоньками на самой границе с лесом. Шелестят на ветру листья деревьев, рядом колышется трава.

Я вдыхаю похолодевший воздух полной грудью. Стараясь не шуметь, выбираюсь из постели. Хочется насладиться каждой секундой, не упустить ни мгновения, ни вздоха.

Я сижу на одеяле с закрытыми глазами, полностью обращаясь в чувства. Ощущаю легкие, воздушные прикосновения ветра к теплой коже, ресницам и волосам. Вслушиваюсь в таинственные шорохи, раздающиеся со всех сторон. Все мысли растворяются в ночной темноте, поднимаясь к небу, выше, выше, в космос. И мне кажется, что я улетаю вместе с ними, устремляясь к звездной бесконечности, к свободе, наполненной пустотой.

Ночь заканчивается незаметно. Мягкими, беззвучными шагами она уходит на запад, сбегая от лучистых предвестников утра. Медленно по небу разливается розовый свет и безжалостно стирает звезды – оставшиеся от ночи поблекшие следы. Разум плывет где-то на границе между явью и сном, тихо раскачиваясь на прохладных волнах спокойствия. Раздающийся поблизости голос Альрайена вырывает меня из странного полузабытья, заставляя вздрогнуть от неожиданности.

– Ты так и не спала? – Он присаживается поверх одеяла рядом со мной.

– Не спала. Но отдохнуть успела.

– Медитировала? – усмехается аллир.

– Ага, в космос летала за духовной энергией, – иронично соглашаюсь я. Не желая так быстро отказываться от ощущения расслабленного спокойствия, с легкой грустью говорю: – Ты можешь себе представить, что уже сегодня мы навсегда покинем Дэатон?

– Вполне, – кивает Альрайен. – Надоело уже. Пора сменить обстановку. Хотя некоторое время мы провели действительно с пользой. Все-таки именно здесь ты стала моей женой…

– Ах ты… – не в силах подобрать нужное слово, я запускаю в аллира небольшой сгусток света, но Альрайен вовремя подскакивает на ноги и бодро объявляет:

– Что ж, пора будить близнецов, им еще завтрак готовить!

Благодаря нетерпеливому желанию скорей очутиться в Аль’ерхане, близнецы готовят еду в рекордно короткие сроки. Мне даже кажется, будто картофель недостаточно запечен и оттого немного хрустит. Завтракаем и собираемся тоже быстро – ребята носятся по лагерю, словно небольшие, деятельные ураганчики. Оглянуться не успеваю, как посуда оказывается помытой, а вещи – разложенными по сумкам. И зачем так торопиться? Будто аллирский мир куда-то денется! Уж скорее их собственный провалится в бездну.

– Сначала отвезем Ахши к его брату, а потом создадим портал. Думаю, можно прямо в городе – реакция местных нас волновать уже не будет, – размышляет Альрайен над дальнейшими планами во время пути.

– Ну почему сначала Ахши?! – возмущается Виль.

– А как ты себе представляешь иной порядок? Бросить Ахши одного, а самим отправиться в Аль’ерхан? Пусть он добирается потом как хочет?

Сообразив, что иначе никак, Вивилла расстроенно вздыхает, однако временно успокаивается.

– Не получится, – замечаю я относительно плана аллира. – Если мы устроим представление посреди города, как, думаешь, отнесутся к Ахши? Мы ведь не знаем, как здесь воспринимают порталы. Вдруг мальчика примут за ученика бесов?

– И что ты предлагаешь?

– Сдать Ахши на руки брату, а потом вернуться за пределы города, где уже спокойно и без свидетелей создать портал.

Виль награждает меня возмущенным взглядом, но я не обращаю внимания на глупое недовольство.

Деревья постепенно редеют. Сквозь гущу сплетенных ветвей просачивается все больше света, а впереди просматривается равнина. С ее приближением я только сильнее мрачнею. Нехорошие предчувствия стискивают грудь и снежным комом нарастают в душе. Да разве может быть иначе, когда я собралась… собралась… сумасшедшая!

– Алиса, где Тэан будет тебя ждать? – Альрайен придерживает фоара, чтобы поравняться со мной.

– Где-то… на этой равнине. Я не знаю, где он появится, и не знаю когда…

– Я буду с тобой, – уверенно заявляет аллир.

– Нет!

– Почему нет?!

– А ты как думаешь, ему будет приятно увидеть моего мужа? – интересуюсь ядовито. – Жить надоело?

– Но я не позволю тебе одной встречаться с ним, – твердо возражает Альрайен, игнорируя доводы. – Особенно, учитывая, что именно ты планируешь сделать.

– Да пойми же, от тебя не будет никакого толку! – восклицаю с досадой. – Тэан просто убьет тебя, как только увидит. Или когда ты раскроешь рот.

– Неужели ты беспокоишься обо мне? – весело удивляется аллир.

– Все бы тебе только шутить!

– Ну почему же. Я нисколько не шутил, когда сказал, что не оставлю тебя одну.

– Альрайен! – Я начинаю злиться. – Ты должен отвести Ахши в город и доставить близнецов в Аль’ерхан. Кто этим займется, если не ты?

– Мы вместе, когда разберемся с Тэаном, – невозмутимо отвечает аллир. Неужели он действительно не понимает?! Откуда столько упрямства?

– Пойми же, без твоего сопровождения у меня будет хоть какое-то преимущество – время на действия. Несмотря ни на что, Тэан не станет убивать меня сразу, а вот тебя убьет не задумываясь! Позаботься о ребятах – вот кого на самом деле не стоит оставлять в одиночестве. Вдруг на них кто нападет? Сектанты окончательно еще не перевелись.

– Мне нет до этого дела, когда ТЫ подвергаешь свою жизнь опасности.

– Что?.. – жалобно лопочет Виль. Оглядываясь, я встречаюсь с ней взглядом. Все эмоции написаны на лице, как будто Виль переживает катастрофу. Сейчас прямо на ее глазах рушится целый мир, который, как оказывается, никогда и не существовал. Тот, кого она считала своим идеалом, небрежно заявляет, что она для него ничего не значит.

Увлеченная спором, я не сразу замечаю, что мы выезжаем на открытое пространство. Последние деревья остаются за спиной, а впереди раскидывается просторная равнина с короткой, словно специально остриженной травой. Вдалеке виднеются серые стены города, мрачными стражами возвышаясь над землей. В воздухе сгущается напряжение, заставляя насторожиться за секунду до того, как все происходит.

Тьма возникает прямо перед нами, врываясь в мир агрессивным черным потоком. Скользит мимо меня и атакует аллира, вместе с фоаром отбрасывая его. От страха зверь подо мной встает на задние лапы и в таком положении подпрыгивает, после чего с размахну опускается на передние, встряхиваясь всем телом. Я падаю с фоара, левым боком ударяюсь о землю. Обезумевшее от запаха Первозданной Тьмы животное бросается куда-то в сторону, однако не фоар – цель атаки и даже не мои спутники, также пострадавшие от перепуганных зверей. Не переставая прибывать, Тьма разворачивается целой стеной, непреодолимой линией отсекая меня от остальных.

Поднимаюсь на ноги, бегло осматриваюсь. Понимаю, что оказалась в ловушке: гигантский купол отгораживает меня от всего остального мира. Черные зыбкие стены, беспросветный туман над головой и потерявшая краски, обесцвеченная равнина, в потемневшем воздухе похожая на царство мертвых. Этот клочок мира не погружен во Тьму, не наполнен бесконечным движением и тенями, присущими Тьме, от чего кажется мрачным и по-настоящему безжизненным.

Стихают все звуки. Из-за черной пелены ничего не слышно, даже если Альрайен зовет меня и пытается пробиться внутрь. Откуда сюда просачивается свет, я не вижу, но, вместо ожидаемой кромешной темноты, вокруг царят сумерки, как бывает днем, когда на небо набегают грозовые тучи.

Он выходит из клубящейся Тьмой арки, пронзая меня острым, изучающим взглядом.

– Убить меня решила? – с пугающей насмешкой интересуется Тэан. Его голос пробирает до дрожи, у меня внутри вмиг холодеет. А Тэан продолжает улыбаться. Раскидывает руки, будто открываясь и отказываясь от защиты: – Ну же, не тяни! Убей, если так хочешь!

– Убить?.. – шепчу я вдруг пропавшим голосом.

– Да, убить, – подтверждает Тэан, наступая на меня. Его глаза горят странным огнем, улыбка похожа на оскал. Я никогда не видела Тэана в настоящей ярости, да и сейчас… не уверена, что это именно ярость. – Убить, Алиса, убить. Ты ведь этого хотела? Спасти мир, избавить его от такого чудовища, как я. Ты так думаешь, верно?

Я отступаю, пока не упираюсь в упругую стену Тьмы, подталкивающую меня обратно к Тэану. Схватив за плечи, он заставляет меня смотреть ему прямо в глаза, обжигающие бурей непонятных эмоций.

– А готова ли ты лишить себя единственной возможности быть рядом со мной?

Этот вопрос помогает опомниться и справиться с растерянностью.

– Не единственной, Тэан. Я же сказала, что Высшие разорвут брачные узы, но ты не стал меня слушать, не пожелал немного подождать! – Я отталкиваю его руки от себя и отвечаю решительным взглядом. – Я не считаю тебя чудовищем, но теперь знаю, почему тебе нельзя иметь физическое воплощение. Ты просто не понимаешь здешних законов, того, на чем зиждется Вселенная. Что будет, если всех убить просто потому, что они случайно оказались на твоем пути к цели? Никого ведь не останется!

– Это ты не понимаешь. Останутся тени, возникнет другой мир, на постижение сущности которого у тебя будет вечность.

– Но я этого не хочу!

– Зато ты хочешь быть со мной.

– Не такой ценой, Тэан! Почему ты не можешь просто остановиться? Почему?! – Я чувствую, что ступаю на хрупкую грань с истерикой. Еще один шаг – и она накроет меня с головой, однако остановиться уже не получается.

– Потому что я готов на все, чтобы быть с тобой. Плевать мне на Высших, плевать на миры. Для меня важна только ты, и я добьюсь того, чтобы ты вновь стала моей. Только моей. Я сделаю это сам, не полагаясь на сомнительные обещания насквозь лживых существ.

– Значит, я помешаю тебе.

– Мы с этого начали, Алиса, – недобро усмехается он. – Чего ты ждешь, если собираешься убить меня? Давай, действуй! Я не буду сопротивляться.

Опуская руки, он отходит на несколько шагов и встает прямо передо мной.

Не чувствуя, как по щекам давно уже бегут слезы, я создаю на ладони шар из Первозданного Света. Да, у меня получилось. Виной ли тому эмоциональное потрясение или ясное понимание необходимости данного поступка, а может, дело в том, что кто-то изначально задумал подобный исход и все это время вел нас в нужном направлении?

Странно, Тэан никогда не был таким… неуравновешенным? Как будто кто-то выбил почву у него из-под ног, как будто Тэан вдруг осознал, что все его действия оказались бессмысленными. Теперь он стоит в непривычной растерянности, лишенный своей цели.

Я понимаю. В его плане гораздо меньше эгоистичности, чем может показаться на первый взгляд. Конечно, прежде всего, Тэан не хочет от меня отказываться, потакая собственным желаниям. Однако дело не только в этом. Он хочет сделать меня счастливой. Пусть против воли и неприемлемыми для меня средствами, но он действительно пытается сделать меня счастливой.

Вот только какой смысл в новом мире Тьмы, если я готова убить Тэана, чтобы не оказаться там? В некотором роде он все-таки дает мне право выбора. Тэан позволит убить себя, но в любом другом случае не остановится. Потому что проигрыш, моя неспособность совершить задуманное будет означать, что Тэан все-таки важней. Важней, чем судьба целой Вселенной. Несправедливо! Неправильно думать, будто такой выбор существует!

Тэану нужна я вся, полностью, без остатка. Кто сказал, что Душа Тьмы не может чувствовать? Научилась! Сильней и ярче, чем любой человек. Его всепоглощающие чувства требуют такого же ответа от меня. Такая любовь не может быть принесена в жертву. А если я готова закрыть глаза на свои чувства, чтобы остановить разрушения, то… моя любовь недостойна Тэана. Значит, она недостаточно сильна, значит, ее будет мало для него, значит, часть моей души не будет ему принадлежать. Так думает Тэан, готовый навсегда уйти в свой родной мир ни с чем, если я не оправдаю его ожиданий. Для Тэана мой выбор спасти мир будет означать отказ от него, мою готовность пожертвовать им. Вот только… прав ли он?

В этот момент я понимаю Тэана так, словно его мысли и эмоции – и мои тоже. Да, понимаю. Но могу ли принять?

Как же все-таки несправедливо. Почему я должна жертвовать Вселенной во имя собственного счастья? Я не имею права приговорить ее к гибели! Как можно сказать: «Пусть все умирают», – если есть шанс их спасти? Есть другой выход. Возможно, не слишком надежный, ведь доверия Высшие не вызывают, но он все-таки есть. Только Тэан отказывается, не желает выпустить нашу судьбу из своих рук – слишком сильна привычка решать самому. Я не имею права обрекать кого-то на гибель, а тем более целые миры! Я должна остановить Тэана. Он даже не будет сопротивляться.

В руке горит Первозданный Свет, готовый в любой момент сорваться с ладони и нанести смертельный удар такому хрупкому человеческому телу, ставшему беззащитным по воле его владельца. Однако я медлю.

Смотрю в бледное лицо с яркими янтарными глазами – они пронзают душу насквозь, заставляя захлебываться в кипящих эмоциях. Да, Тэан ждет моего выбора, пытается понять, насколько сильны мои чувства, сравнимы ли с тем, что чувствует он. Как мне хочется закричать в ответ: «Сильны, Тэан, сильны!» Но, наверное, недостаточно. Как разобраться, в чем сила, а в чем слабость? И разве это имеет значение, когда от выбора зависят чужие жизни?

Он ждет, а я медлю. Всматриваюсь в родные черты и не могу наглядеться. Все кажется мало. Невозможно ими насытиться, как невозможно надышаться впрок. Закончится кислород – и спустя минуты оборвется жизнь.

От проклятых слез перед глазами все расплывается, мешая любоваться Тэаном. Нет, мне мало, я не готова… Кажется, в эти долгие и в то же время короткие мгновения моя душа дробится на части, разрываемая между двумя крайностями. Я ведь думала, что уже сделала свой выбор! Я ведь пришла, чтобы остановить Тэана. Почему тогда стискиваю в руках злополучный шар, боясь, что он оживет и сам устремится навстречу своей жертве?

– Не могу! – кричу я. Лишаясь разом сил, падаю на землю. Первозданный Свет гаснет, а вместе с его уходом ломается что-то внутри меня.

Как я могла помыслить о том, чтобы убить Тэана? Я не смогу этого сделать, даже если он в одночасье опрокинет Вселенную во Тьму! Однажды, очутившись в родном мире Тэана, я сделала свой выбор не в его пользу. Я сумела найти в себе силы, чтобы уйти оттуда и попытаться спасти друзей. Я ушла от него, чтобы предотвратить катастрофу, не дать Первозданной Тьме выплеснуться из моего тела, не позволить ей погубить Вселенную. Однако с той же целью убить Тэана я не могу. Нет, это даже не выбор. Просто не могу. Как же я ненавижу себя!

А Тэан… боже, как я могу оставаться с ним, когда он собственными руками уничтожил меня? Растоптал с помощью наших чувств. Получил долгожданное подтверждение? Получил. Вот только теперь все действительно оказалось напрасным.

– Алиса… – Тэан наклоняется ко мне, помогая подняться.

Я безвольно позволяю поставить себя на ноги. Поднимаю глаза, встречаясь с Тэаном взглядом, и обрушиваю на него поток эмоций. Я ненавижу себя за свою слабость. Ненавижу его за то, что он, сам того не желая, разрушил меня изнутри. Какая ненависть сильнее? Оказывается, я тоже способна на всепоглощающие чувства, потому что эти две ненависти поглощают без остатка все остальное. А в глазах Тэана впервые появляется страх.

– Отпусти меня, – тихо прошу я. – Хватит.

Тэан хочет что-то сказать, но неожиданно переводит взгляд куда-то мне за спину. Его растерянность вдруг сменяется злостью. Резкая перемена настолько меня поражает, что я невольно поворачиваюсь, желая выяснить причину. Ахши! Маленький семилетний мальчик каким-то образом прошел сквозь пелену Тьмы и теперь стоит неподалеку от нас, разглядывая Тэана большими, как у фарфоровой куклы, глазами.

– Ты! – рычит Тэан. В одно мгновение Первозданная Тьма врывается в пространство черной волной и обрушивается на Ахши.

Мальчик падает на землю и удивительно ловко перекатывается, уходя от смертельной атаки. Вновь поднимаясь, он показывает мне окровавленные ладошки, пару ссадин на лице и с мольбой в дрожащем от слез голосе просит:

– Алиса! Спаси меня, пожалуйста!

Я потрясенно смотрю на испуганного ребенка и на разозленного Тэана, готового в любой момент броситься на Ахши. Картина кажется столь абсурдной и сюрреалистичной, что я никак не могу поверить в происходящее.

– Это Высший, Алиса, – говорит Тэан напряженным голосом. Не отрывая внимательного взгляда от мальчика, он берет меня за плечо и задвигает себе за спину, чтобы в случае необходимости закрыть собой. В каком таком случае?! О чем он вообще?!

– Алиса, пожалуйста, не дай ему убить меня, – сквозь слезы умоляет ребенок.

– Прекращай ломать комедию! – яростно восклицает Тэан. Тьма, возникая из ниоткуда, устремляется к Ахши со всех сторон.

А потом происходит нечто совсем невероятное. Тьма, непобедимая Первозданная Тьма окружает Ахши, не оставляя ему ни единого шанса на спасение. Она стремительно смыкается в кольцо, грозясь разорвать ребенка в клочья, когда вдруг из тела мальчика вырывается оранжево-красная вспышка и сметает черную волну, не оставляя от нее ни следа.

Две силы нейтрализуют друг друга, словно равные.

– Алиса, ты ведь обещала, что защитишь меня от него. Говорила, что мне нечего бояться, что он не причинит мне вреда, – с насмешливым укором говорит Ахши странным голосом, так непохожим на детский. – Не держишь ты своих обещаний. И не стыдно?

Тело ребенка быстро изменяется, теряет свои очертания, превращаясь в оранжево-красный силуэт. Он увеличивается в размерах до тех пор, пока не достигает двух метров высотой. Одежда растворяется, лицо превращается в сплошное сияющее светом пятно. Спустя несколько мгновений перед нами стоит один из Высших в том облике, в каком все четверо приходят в мои сны.

Я потрясенно взираю на эти преображения, мысленно сосредотачиваясь на том, чтобы не осесть на землю. Ноги становятся ватными, дрожат, норовя подломиться. Глаза не верят самим себе. Голос пропадает, застревает где-то в горле и оставляет меня беззвучно открывать и закрывать рот.

Что я хотела сказать? А черт его знает! Все равно получаются только ничего не значащие хрипы.

Мальчик, которого я, как думала, вывела из сгоревшего дома. Мальчик, который столько времени провел с нами, выглядел замкнутым, серьезным и даже странным, но таким уязвимым, потерянным ребенком, вырванным из привычной жизни страшным пожаром, и ухватившийся за меня как за спасительную соломинку, оказался Высшим! Бесчувственным, беспринципным существом, преследующим свои таинственные цели. А может, он просто развлекался, желая побыть зрителем в первых рядах? Не он ли устроил весь этот спектакль? Оранжево-красный Высший. Создатель богов и магии.

– Ахши – Ахташель! – восклицаю, озаренная неожиданной догадкой. В тот самый первый сон, где я видела, как Тэан убивает Ахши, мне слышался голос Высшего, который назвал свое имя. Почему я раньше не догадалась? А ведь и Альрайен, и Тэан предупреждали меня, они подозревали, что этот ребенок вовсе не тот, кем кажется.

– Поняла все-таки! – странным раскатистым звуком смеется Ахташель. – Лучше уж поздно, чем никогда. Так вы, люди, кажется, говорите?

Тэан напряжен, как хищник перед прыжком, готовый в любое мгновение броситься в атаку, едва лишь почувствует угрозу со стороны противника. Ахташель, наоборот, выглядит расслабленно. Впрочем, как еще может выглядеть размытый сгусток света без тела, лица и четких очертаний?

– Но чего ты добивался? – спрашиваю я, выступая из-за спины Тэана. Вряд ли есть смысл прятаться за ним, если Высший захочет нас убить.

– Не добивался, а до сих пор добиваюсь и вполне планирую добиться. Но вы узнаете слишком поздно.

Размытая линия, изображающая руку, резко взмывает вверх. Тэан вовремя предугадывает дальнейшие события и отталкивает меня в сторону. Падая на землю, я краем глаза успеваю заметить ослепительную оранжевую вспышку с красными искрами, несущуюся к нам. На этот раз я ударяюсь правым боком, но расслабляться некогда. Не обращая внимания на болезненные ощущения, переворачиваюсь и вскакиваю на ноги.

Погасив атаку Высшего, Тэан призывает очередную порцию Первозданной Тьмы и нападает на противника. Ахташель использует свою магию. Две волны – черная и оранжевая – закручиваются в сумасшедшей пляске, стремясь друг друга одолеть. Вспыхивают красные огни. Разрастается черное облако, когтистыми щупальцами тянется к яркой волне, поглощает ее, тает, распадается на бесполезные волокна. Оранжевые всполохи вгрызаются в клубы Тьмы, молниями пронзают ее, тонут в бесконечных глубинах.

Напряжение растет. Тяжелый, густой воздух давит на плечи, вжимая в землю, пытаясь согнуть спину или опрокинуть навзничь. Пока два могущественных существа сражаются между собой, я с трудом держусь на ногах. Воздух искрится такой невероятной силой, что кружится голова. Задыхаясь, я отчаянно делаю один вдох за другим, но кислорода все равно не хватает. Виски сдавливает стальным кольцом, сжимающимся с каждой секундой. Потрясенный организм работает на пределе, а магическая сила продолжает вливаться в пространство, которое лишь чудом еще не взрывается.

Оранжевый луч прорывает стену Тьмы и чуть не попадает Тэану прямо в грудь, но он вовремя уворачивается. Луч бьет в плечо, отбрасывая на несколько метров. Поднимаясь, Тэан наносит ответный удар в надежде застать Высшего врасплох. Тьма вырастает прямо из-под земли и мгновенно охватывает бесплотное тело Ахташеля.

При виде полученной Тэаном раны я дергаюсь в его сторону, однако не могу сделать и шага. Каждое движение дается с трудом, будто я вязну в густой жидкости. Концентрация столь могущественных сил становится слишком высокой для обычного человеческого тела. Сам Тэан выдерживает присутствие Ахташеля только благодаря сущности Души Тьмы, но даже ему это дается непросто.

То, что происходит сейчас, не сравнить с появлением золотистого Высшего на свадьбе с Альрайеном. Если тогда могущество подавляло, то сейчас оно буквально убивает, сминает внутренности, перетирает кости в пыль.

Бросая на меня мимолетный взгляд и наконец замечая, что я держусь из последних сил, Тэан пропускает удар Высшего. Не совсем, конечно, пропускает – иначе от него не осталось бы и воспоминания, но пелена Тьмы вскидывается в последний момент, рвется в нескольких местах и не сдерживает натиск обжигающих искр. Одна из них, несмотря на все ухищрения Тэана, пронзает ему кисть.

Страшно на это смотреть. Правое плечо безвольно висит, еще раньше получившее серьезное повреждение. Левая ладонь, пробитая насквозь, ужасно кровоточит, роняя на измятую фиолетовую траву густые темно-рубиновые капли.

– Держись, Алиса, – одними губами шепчет Тэан. Кивая из последних сил, я оседаю на землю, не в состоянии больше стоять на ногах. Грудь разрывается от боли, легкие жжет, как будто в них шевелится комок огня. Перед глазами периодически темнеет, но я упорно пытаюсь удержаться в сознании, продолжая наблюдать за ходом сражения. «Тэан, пожалуйста, ты не должен погибнуть, ты справишься», – вместе с учащенным пульсом бьется в голове единственная мысль.

Купол Тьмы, отделяющий нас от остального мира, вдруг оживает, начинает шевелиться. Нарастая беспросветными клубами, обрушивается на землю и затопляет вязкой гущей. Как ни странно, это приносит некоторое облегчение. Знакомая прохлада смывает часть губительного давления, сменяя его знакомыми, ласковыми прикосновениями. Перед глазами разверзается бездонная чернота, но усиливаются чувства, будто я до сих пор связана с Первозданной Тьмой – все происходящее в ее глубинах ощущается удивительно ярко.

Тэан, так резко разорвавший ткань пространства, опускается на одно колено и упирается окровавленной ладонью о землю, стараясь удержать равновесие и не потерять контроль над Тьмой. То, что его стараниями приносит мне волну облегчения, высасывает из Тэана слишком много сил – часть его сущности, часть Души Тьмы развеивается по воздуху в этом безумном рывке. Я чувствую, как по лицу Тэана стекают капельки пота, как плотно сжаты его губы от напряжения и боли.

Ахташель кричит, оплетенный вязкими сгустками. Он не может ни переместиться, ни пошевелиться. Несколько оранжево-красных вспышек избавляют от оков, но на их место перетекают другие, тягучей тьмой вливаясь внутрь бесплотного тела. Светящийся силуэт болезненно мерцает, теряя стабильность и прежнюю яркость.

Наверное, Тэан может победить, уничтожить Ахташеля, развеять его, будто никогда того и не существовало. Однако в этот момент появляются Высшие. Цветной луч вспарывает Тьму, на мгновение лишает всех чувств, вместо зрения позволявших ориентироваться в пространстве. Наверное, Тэан ощущает то же самое, а может, ему больнее, ведь это его Тьму и его сущность так безжалостно разрывают.

Спустя несколько секунд перед глазами проясняется. От Первозданной Тьмы не остается ни следа. На ее прежнем месте, отрезая нас от остального мира, стоит купол из трех переливающихся, перетекающих между собой цветов – фиолетового, золотистого и синего. Ахташель, заметно побледневший, почти прозрачный, висит в воздухе, связанный сетью из нитей тех же оттенков. Остальные Высшие стоят рядом со своим арестантом.

– Благодарим за содействие, Тэан вар Хашшен, – торжественно произносит Золотистый. У него эти отвратительные интонации особенно хорошо получаются. – Теперь мы сами накажем своего собрата.