Отдельный батальон

Глава 25

Событие семьдесят третье

Пусть стесняются те, кому похвастать нечем.

Самокритика – самый хитрый способ хвастовства.

Часто курица, которая снесла самое обычное яйцо, кудахчет с таким азартом, как будто она снесла яйцо Фаберже.

ОГПУ не заметило потерю бойца, а может и заметило, но на их планы по совместному рейду на точку перехода границы с Маньчжоу-го староверов это ни как не отразилось. Приехал товарищ. Вот всё время путался Брехт. Во-первых, привык ко всяким лейтенантам, да капитанам, сержантам, а тут комвзвода или замкомвзвода, и это не только должности, но и звания. Вновь в армии введут звания только в 1935 году. Но и тогда ещё офицеров и солдат не будет. Будут командиры и бойцы или красноармейцы. Во-вторых, в ОГПУ должно быть на два звания выше, как раньше в гвардии при царизме. А вот есть это уже сейчас или появится в тридцать пятом, не сильно понятно. Какие могут быть два звания, если званий нет. Наворотили, в общем, вожди. Гойко Митичи, блин.

У приехавшего для постановки задачи представителя ОГПУ было две шпалы, то есть майор, потом станет (или нет), представился «товарищ» как «помощник уполномоченного отдела ОГПУ». У Брехта сейчас тоже две шпалы, он по должности и по званию комбат. При приехавшем не было ничего, кроме приказа от какого-то Иванчука – инспектора управления ОГПУ по Приморскому краю. А это что за хрен с горы? Имеет он право Брехту приказы давать? Скорее всего – нет. Есть только устная договорённость с Трилиссером, да и то она скорее от Брехта исходила, он хотел провести нормальные учения в лесистой мести. Хотел поближе к озеру Хасан. В принципе всё в батальоне заточено на то, чтобы не допустить той бездарной операции, которой почему-то принято гордиться. Положат кучу народу, и в конечном итоге очень странная формулировка будет написана в договоре: «Было решено, что граница устанавливается на основании соглашения 1860 года, так как более позднего соглашения о границе не существовало». А что это значит? Наши отдали часть территории, или приобрели, или остались при своих. Там есть странность. Почему в районе Владивостока китайская территория вклинивается узкой полосой между СССР и Кореей. Почему граница не проходит по реке Туманная. Почему часть озера Ханка китайская. В общем, полно вопросов и Брехт хотел удачными действиями батальона летом 1938 года эту картографическую ерунду исправить. Если японцы основательно по соплям получат и откатятся далеко, то провести границу по реке Туманная и по озеру Ханка будет также уступкой сынам Ямато.

А тут операция по борьбе со своими русскими совсем не в том месте. Ну, да теперь поздно включать заднюю, сам напросился.

– Помощник уполномоченного отдела ОГПУ Татьянин Павел Владимирович, – козырнул «синий майор».

Прибыл Татьянин в полушубке белом, но когда разделся, формой ярко-синей прямо глаза резало. Сам пошил, скорее всего, у Трилиссера гораздо более тёмного тона форма. Попили чайку с сушками и Помощник уполномоченного приступил к постановке задачи.

– 15 ноября вам, товарищ комбат, с пятьюдесятью бойцами необходимо прибыть на станцию Пантелеймоновка, – Татьянин ткнул пальцем в одну из разложенных на столе карт. Эта была карта всего Приморья, и смотрелось это перемещение не страшно, но взглянув на масштаб и прикинув, Брехт поморщился. Получалось больше ста километров. То есть, на машинах не поедешь, только железной дорогой. И сразу куча проблем. Питание. Ночёвки, передвижение по снегу. Вагон, наконец, чтобы до этой Пантелеймоновки добраться. Пока Брехт всё это обдумывал, ОГПУшник продолжил, – После высадки вашему отряду нужно? двигаясь на запад? занять полосу вдоль государственной границы по реке Уссури. Вот здесь, – он ткнул пальцем в более крупномасштабную карту. Позади вас должно оказаться озеро Кривое. Где-то в этом месте и должны совершить переход на нашу сторону враги Советской власти. Там вас встретит наш человек и определит ту территорию, которую должны будете контролировать вы. Это будет второстепенное направление. На основном встанут части ОГПУ. Плохо, что неизвестно точное место перехода врагами нашей Родины государственной границы. Только то, что это произойдёт напротив озера Кривое, а оно вытянуто вдоль Уссури на два с половиной километра.

– Товарищ ма…Товарищ Помощник уполномоченного отдела ОГПУ, а в какой день точно передут самураи границу у реки известно, а то ведь нужно палатки брать, если ночевать и еду.

– Какие, нахрен палатки, комбат, полежите на лапнике. Вы бойцы красной армии или царские кавалергарды какие? Наломаете лапника и ничего страшного. Костры разводить нельзя, курить тоже. Дым учуют издалека, – посверкал глазами синий, но потом сменил гнев на милость, – По нашим данным, переход границы намечен на 16 ноября. Возьмите с собой сухой паёк. Один день на сухарях красноармейцы не умрут. Они в армии для того, чтобы Родину защищать, а не для того, чтобы толстеть, когда во многих районах страны есть перебои с продовольствие.

Ну да, «перебои». Несколько миллионов человек перебьются до смерти. Здесь в армии на Дальнем Востоке Брехт уже забывать об этом начал. Продукты были. Ни какой разницы даже местные не почувствовали. Не везде засуха и раскулачивание привели к массовому неурожаю и затем голоду.

Осмотрев оружие, помощник уполномоченного хмыкнул и присвистнул.

– Странное у вас оружие комбат. Нашего советского вообще нет. Винтовки японские, пулемёты американские и немецкие, ну хоть пистолеты наши. А у тебя какой? – и в наглую полез кобуру на Брехте расстёгивать. Так хотелось врезать в челюсть подставленную. Вообще, соратник страшно не понравился Ивану Яковлевичу. Наглый, самоуверенный. Истина, бляха-муха, в последней инстанции.

– Сам достану, – буркнул, сдержавшись, и достал из кобуры Кольт.

– Твою ж мать! Это что? Сверкает-то как?

– Кольт М1911. Американский пистолет оружейника Браунинга.

– Браунинга? А почему Кольт называется? Это же фамилия оружейника?

– Не знаю. Наверное, на фабрике Кольта выпускают, – Брехт почти отнял пистолет и засунул в кобуру.

– Значит, тебе наше советское оружие не нравится, раз и сам с Кольтом этим и у бойцов сплошь вражеское оружие? – окрысился ОГПУшник, даже зубы оскалил.

– Оружие направлено в наш батальон по прямому приказу Блюхера. Вы сомневаетесь в правильности принятия решений командармом Блюхером – героем гражданской войны и орденоносцем. – Конкретно достал. Как бы не накатал какой донос. Идиот. Павлин самовлюблённый.

«Майор» этот ярко-синий пробыл в части до вечера. Всё ходил и рассказывал, что бы он тут переделал, да тут улучшил. Единственный раз, когда его на самом деле пробрало, это когда из гаража-сарая выкатился американский снегоход Ford Snowmobile Hyman. Спецы концлагерные его не только починили, но и серьёзно улучшили, просто конфетка получилась.

Событие семьдесят четвёртое

– Я могу изуродовать любого одним пальцем!

– Да, вы, наверное, мастер кунг-фу?

– Не. Что вы. Я простой фотограф!

Как там сказал товарищ Трилиссер: «Вражинам из села Каменки хватило сообразительности уйти за кордон, в Маньчжурию». И унести часть отбитого у ОГПУшников золота. А часть припрятать. По агентурным данным припрятали его где-то в районе озера Кривого в десяти километрах от станции Пантелеймоновки.

Просто всё на карте. Что такое десять километров. Ну, два часа не очень быстрым шагом. Как бы ни так. Брехт не стал слушать ярко-синего Помощника уполномоченного отдела ОГПУ Татьянина Павла Владимировича. Что он идиот, людей морозить? Люди пригодятся. Потому с собой был загружен в вагон тот самый американский снегоход Ford Snowmobile Hyman. Сам по себе ерундовая техника. Но для него специально изготовили деревянные сани, разборные, которые были загружены пятью палатками армейскими и специальными, набитыми конским волосом, матами. Их не для палаток сделали. Изготовили, чтобы заниматься самбо и кунг-фу. Китайцы не обманули и прислали мастера. Вообще, кунг-фу отличается от ушу тем, что последним занимаются любители, а первым – мастера, вот немолодой, с двумя сабельными шрамами на лице, китаец Сюй Кай был именно мастером. На улыбчивого Джеки Чана похож не был, на косматых белобородых стариков из фильмов тоже. Тощий невысокий китаец очень коротко подстриженный, но не лысый, как буддийские монахи. По-русски говорил очень плохо. А мастер выше всяких похвал. Брехт со своим самбо и минуты против него не продержался, а ведь десяток лет занимался, чемпионом там всяким был. Теперь попеременно учат бойцов, китаец продвинутому кунг-фу, а Брехт почти неизвестному ещё в стране Самбо. Харлампиев только через три года примет из рук Ощепкова бразды правления в секции борьбы вольного стиля, когда заболеет основоположник. То есть, настоящее самбо начнётся только через три года, а все приёмы основные будут выработаны ещё через десяток лет. Может, стоит пригласить Ощепкова и Харлампиева в гости. Шутка. Хватит, и так уже засветился по крупному.

О матах вспомнили в последний момент, Брехт хотел и, правда, на дно палатки веток наломать. А тут китаец навстречу, пошёл свои каты делать на свежем воздухе, на снежке утоптанном, босиком. Как прояснило. Маты гораздо больший теплоизолятор, чем еловые ветки.

В планах было и производство спальных мешков, но что-то взамен синтепона нужно придумать. Не вату же применять. Да и брезент это не болонья. Отложил пока эту идею Иван Яковлевич.

Дотащились с учётом разгрузки вагона, перетаскивания груза на сани и одного привала, за четыре часа. Зато люди почти не устали и готовы к подвигам. Встречал у южной оконечности озера, куда по плану они должны были прибыть, всё тот же товарищ Татьянин. Пошипел за опоздание, но увидев понравившуюся ему технику вражескую, которая чуть позже подъехала, поправляли рассыпавшиеся маты, отошёл и попросил дать порулить. Так сам их до места на противоположном северном берегу озера и рулил. Потом прошли по берегу Уссури и «Помощник уполномоченного» показал им их участок границы. Километр. Получается один человек на двадцать метров. Сказал, что ночью староверы не пойдут. Реку до конца льдом ещё не схватило, а даже в тех местах, где уже можно, казалось бы, перейти по льду, обманчивое впечатление. Лёд очень тонкий. Скорее всего, староверы будут переходить как раз у самого южного конца озера, там Уссури делает резкий поворот почти на девяносто градусов и вода спокойная. И глубокая, так что лёд самый толстый.

– Брать живыми. В крайнем случае, можно только по ногам стрелять. Вы же снайперы. Нужны живые, чтобы их потом допросить. Где находится золото нужно узнать обязательно, – сурово взглянул на Брехта, проверяя, проникся ли этот пацан важностью задания. Кто только мальчишку поставил командовать батальоном?

– Понятно, товарищ Помощник уполномоченного. Языки нужны. Если на нас пойдут, то добудем, – заверил его Брехт.

– Языки. Хорошее слово. Смешное. Запомню. Ну, всё бывай комбат, не проспите. Да стоп. Для связи тебе вот Егорку оставляю. Абрамов, иди сюда.

– Туточки я, – совсем не по-военному, спокойно, не вытягиваясь и не пожирая глазами начальство, ответил, стоящий невдалеке, молодой боец, в таком же, как и «майор» белом полушубке, который его с ногами укутывал.

– Хорошо. Слушайся комбата. Где я расположился, знаешь. Вот теперь всё. Не проспи, комбат, – и ушёл по натоптанной уже тропинке вдоль озеро на юг.

Событие семьдесят пятое

Учительница на уроке русского языка спрашивает Вовочку:

– Вовочка, слушай фразу: «Я ищу жениха». Какое это время?

– Потерянное, Марь Иванна.

До вечера время есть. Брехт дал команду раздать сухой паёк. Подготовились, выдали не галеты американские и не сухари русские, выдали народу бутерброды с колбасой и маслом. Началась зима и народ стал резать свиней, его корейцы нет, понятно, им поголовье наращивать, так буквально несколько кабанчиков, а вот их корейская община во Владивостоке это да, туда были посланы заготовители, и за последние золотые монетки мяса было набрано вагон целый. Большую часть подвесили в специально оборудованном складе, зиму провисят ни какого холодильника не надо, а несколько десятков туш пустили на колбасу, благо специалист был. Один из инженеров – электриков был с колбасного завода и весь, не сильно хитрый процесс, знал. Изготовили оборудование и построили мини колбасный завод. Выпускали только один вид колбасы – сырокопчёную. Ольхи вокруг и дубов полно.

Подкрепились. Брехт посмотрел на небо, до заката далеко. Бойцы оборудовали себе места схронов, те самые ветки еловые и лопатки сапёрные используя. На самом деле этот шанцевый инструмент назывался совсем по-другому. Малая пехотная лопата (МПЛ-50), или Малая лопата Линемана. Почему их сапёрными называют, Брехт не знал. С ними горя хлебнули. Получили со склада и опробовали. А они все гнутся. Поехал Иван Яковлевич в Спасск-Дальний в 21 дивизию разбираться. Наорали на него в штабе, но разрешили склад прошерстить, и то только после того, как Васька отцу приёмному позвонил и пожаловался. Без толку. Все из мягкого железа сделаны. Отнёс парочку Брехт в кузницу и попробовал закалить. Чуть лучше, но железо видимо настолько с низким содержанием углерода, что почти нечему закаливаться. Попробовали цементировать. Тоже квест, хорошо, хоть среди зэков нашёлся инженер, что теорию знает. Натолкли уголь, провели эксперимент. Ещё чуть лучше стало. И тут Брехта как прояснило. Попросил десяток обычных лопат. Вот, делают же из нормального железа, пришлось на фрезерном, а потом на обрубочном станке вгонять большие лопаты в нужные размеры. Все чуть разные получились, зато копали, а не гнулись от малейшего усилия.

Пока бойцы закапывались в землю, Брехт решил пройтись вдоль берега с картой самой крупной и нарисовать кроки. Мало ли, вдруг когда в жизни пригодится. А вот интересно, какого рода это существительное? Как-то в учительской, когда Брехт ещё работал в школе в Москве, поругались две учительницы русского языка. Точнее, старая воспитывала молодую. Та что-то сказала про род некоторых сортов кофе. Брехт прислушался и был неприятно поражён. Оказалось, что всё не так, как кажется. Правильно говорить: «одно капучино и один эспрессо». Почему? Ну, не о кофе речь, дальше пошли в споре, а вернее, в воспитании «Молодёжи» совсем интересные вещи. Оказалось, что и родов-то в русском языке совсем не три. Ладно, три, но есть слова, которые в эти три рода не входят от слова совсем.

– А какого рода, по-вашему, милочка, слово каникулы или сани. Вот. У них нет рода. Эти существительные используются только во множественном числе.

Кроки из этой же категории. Тоже во множественном? А тогда как должно слово каникулы выглядеть в единственном? Брюки, тут всё понятно – одна брючина. Сани, ну тоже можно объяснить, у них двое полозьев, может они раньше эти полозья назывались «саня», например. По аналогии с лыжа. А что такое один каникул? Среди этих слов есть очевидные, там, «шахматы» или «опилки», а есть и не очень «щи», например. Или «сутки».

Предательски громко хрустнула ветка сухая под ногой, и Брехт вздрогнул. Словно снова в своей школе побывал, так зримо этот спор двух учителей вспомнил. Надо кроки «во множественном числе» рисовать, а то скоро стемнеет, он ещё и полукилометра не прошёл. Уже совсем в сумерках вернулся к разбитому лагерю. Прошёл свой километр, потом несколько сотен шагов сделал по территории, что охраняли сотрудники ОГПУ. Бдили. Хорошо им всё в тёплых белых полушубках. А командиры вообще в тулупах, чуть полы по земле не волочатся. Не так и холодно ещё в Приморье. Снег выпал, даже несколько раз, уже нормальный снежный покров установился, а вот морозов ещё не было. Днём так вообще около нуля температура, было бы солнце, так таять снег начал, но пасмурно уже недели две. А вот ночью чуть подмораживает. Градусов десять мороза.

Пока не стемнело окончательно с командирами взводов прошли по своим позициям и людей проверили. Мало ли, что там надумали себе ОГПУшники. Про то, что нарушители границы ночью не пойдут, будут утра ждать. Бережённого бог бережёт.