Отец и сын с «Безупречного»

КАК ВЫВОЗИЛИ РАНЕНЫХ С ПОЛУОСТРОВА ХАНКО

С первых же дней Великой Отечественной войны советские военные гарнизоны сражались до последнего патрона и до последнего человека…

Даже враги называли защитников наших гарнизонов бессмертными.

Но это были обыкновенные советские солдаты и матросы, и, умирая, они не знали, что их назовут героями.

Такими были и защитники Ханко…

Ханко — это порт и небольшой полуостров в Финском заливе. Бывший Гангут.

31 июля 1941 года два тральщика — «Кнехт» и «Бугель» — добрались до полуострова Ханко и стали на якорь.

Тральщикам был приказ: вывезти с полуострова тяжелораненых. За первые недели обороны в подземных госпиталях на Ханко лежало их более трехсот человек.

Ханко был под обстрелом. Горели дома, нордовый ветер нес к морю дым и копоть. И разлитая нефть плыла по воде.

Моряки освободили все кубрики и койки на тральщиках и начали принимать людей. А как принимать, если с берега бьет артиллерия, а с воздуха бомбят фашистские самолеты?

Тяжелая была погрузка… Но все-таки тральщики загрузились и еще по восемьдесят человек взяли на верхнюю палубу. Пошли…

А идти нужно было между своих же мин, узким фарватером.

Командир головного, «Кнехта», две ночи не спал и был контужен, но стоял на правом крыле мостика. Он поглядывал на море и на небо, а море и небо были чистые и ясные, как нарочно.

А когда смотрел командир на палубу — видел всюду белые повязки да костыли. И красного креста не надо, и так понятно: походный госпиталь, а не тральщик.

И вот половину фарватера не прошли, банку Аякс миновали — загремели колокола громкого боя! Тревога! Самолеты!

Госпиталь на палубе зашевелился… А куда денешься? Одно дело — атаки ждать с целыми руками и ногами, и драться, и знать, что, в случае чего, в воде окажешься, так хоть до подхода своих поплаваешь. А тут беспомощные и обескровленные люди.

«Юнкерсы» со стороны солнца сваливаются в пике, и бомбы начинают рваться около тральщика.

У тральщика какая от бомб защита? Стрелять по самолетам можно, а всей брони у «Кнехта» — ледовый пояс толщиной в десять миллиметров.

Глядит командир на самолеты, вцепился руками в поручни. Совсем дело скверное.

И вдруг слышит с палубы слабо так зашумели: «Наши… Наши!..»

И верно, наши. С аэродрома Ханко немцев увидели, и два наших «ишачка» — так истребитель наш «И-16» называли — взлетели и высоту набирают.

Немцы были заняты тральщиками и не сразу наши самолеты заметили. А когда заметили, поздно было, головной «юнкерс» задымил и в залив упал. Что тут на палубе началось! Раненые костылями машут, «ура» кричат… Бескозырки вверх полетели…

А «ишачки» только короткими крыльями покачивают.

Два оставшихся «юнкерса» бомбы как попало по заливу рассеяли, а тральщики на чистую воду выскочили и курсом на Кронштадт легли.