«Я разобью тебе сердце». Не думала, что это произойдет так быстро. Не хотела это принимать.
Оно не просто, казалось, разбитым, его словно вырвали голыми руками и сжали в кулаке. Рука Шейна была в моей крови, потому что именно он разорвал мое сердце.
Я никогда не думала, что может быть так больно. Никакое физическое мучение не может сравниться с тем, что творилось внутри моей души.
— Это неправда. Ты не заставишь меня, — мой голос дрожал.
Шейн закрыл глаза и отвернулся.
— Переоденься, я прошу тебя по-хорошему.
— Шейн… Шейн, не поступай так со мной!
Я подошла и обняла его сзади, прижавшись к спине.
— Скай, не усложняй. Делай, что я говорю.
— Почему, почему? Скажи мне, скажи хоть что-то… — я заплакала.
Шейн позволял мне обнимать его, он замер, словно чего-то ждал, словно растягивал время.
— Ты сказал, что останешься со мной.
— Я ничего тебе не обещал, Скай. Ты возвращаешься к Арчи, и это не обсуждается.
— Нет! Не смей, Шейн… Не смей говорить мне…
Он развернулся, оттолкнув меня, его глаза были наполнены яростью, и я даже не знаю на что он злился.
— Сейчас, ты оденешься и поедешь к моему сыну, — процедил он.
Я покачала головой. Мой разум противился не меньше.
— Ты же не хочешь этого… Не хочешь ведь, да?
— Не преувеличивай свою значимость.
Его слова были хлыстом, слезы текли по моему лицу, и я даже не пыталась их спрятать. Мне не было стыдно за то, что я чувствую.
— Я не поеду! Лучше умру!
— Не неси херню! Скарлетт! Скарлетт, стой!
Я выбежала на верхнюю палубу к носу яхты, Шейн последовал за мной. Меня буквально рвало на части, и я понятия не имела, что делать.
— Скарлетт, не глупи.
Он подошёл ближе, я выставила руки вперёд и посмотрела за спину, где виднелся только океан и ничего больше. Вернуться к Арчи теперь казалось равносильно тому, как оказаться в этой холодной воде. Несмотря на то, что это самый тёплый океан, я все равно в нем умру.
— Не подходи, Шейн! Не заставляй меня совершать глупости.
— Скай…
Из глаз снова хлынули слезы.
— Почему ты так поступаешь?
— Так нужно.
— Я не люблю его. Ты спрашивал, люблю ли я твоего сына, Шейн. Не люблю.
— Как и я не люблю тебя. Давай же, Скай, позволь кому-то тебя любить.
Шейн шагнул ещё ближе, выждав нужный момент, убив меня своими словами. То есть, я знала, что любить он меня не может, но хоть что-то должно присутствовать в его чёрствой душе.
— Мне не нужен кто-то, Шейн. Ты не понял?
Я вытерла слезы и сделала шаг назад. Ещё один, и я окажусь за бортом. Шейн инстинктивно дернулся в мою сторону, но я не позволила подойти ближе.
— Ты поедешь со мной, хочешь того или нет! Заканчивай этот цирк!
— Есть только два варианта развития событий, Шейн. Я не блефую.
— Тебе плевать на свою жизнь?
Я задумалась. Мне всегда было плевать. Жизнь настолько однообразна и сложна, что я просто устала от нее. После того, как Шейн внёс в нее краски, а потом забрал, я ощутила, насколько ничтожна и неважно и неважно все остальное.
— Если тебя в ней нет… Мне не нужна такая жизнь, Шейн!
Он прикрыл глаза и перевел дыхание.
— Ты сошла с ума, Скай, Арчи не переживет этого.
— А ты?
— Мне плевать, я не позволю ломать жизнь моему ребенку.
— Но ты ломаешь мою!
— Я предупреждал, что так будет.
— Тебе совсем все равно?
— Я стараюсь быть мягким с тобой, Скарлетт, но мое терпение не вечно. Пожалуйста, оденься, мы возвращаемся к причалу.
— Черта с два, Шейн, я вернусь к Арчи. Ты не будешь со мной играть!
Я пыталась делать вид, что держу себя в руках, что не на грани, но мой голос дрожал, и я чувствовала, будто моя жизнь подходит к концу.
— Дай мне руку, Скарлетт.
Я посмотрела назад. В жилах кровь стыла от мысли, что я окажусь в этом бесконечном холодном пространстве. Но взглянув на Шейна, который осторожно протягивал мне руку и молил взглядом взять ее, я понимала, что вернуться обратно к тому, что было, ещё хуже.
Я в последний раз взглянула на Шейна и поняла, что он не отступит. А ещё я точно знала, что ради сына он пойдет на что угодно, а на других плевать хотел.
Мы смотрели друг другу в глаза, Шейн часто дышал и медленно приближался ко мне. Думал, я не замечу. Когда он рванул в мою сторону, я не раздумывая прыгнула за борт.
Может быть, я и не хотела умирать, но я не желала возвращаться к прежней жизни, и я никогда бы не стала оправдывать самоубийство… Это было не оно, потому что казалось, будто внутри я уже погибла. Я лишь хотела понять, что чувствует Шейн. Он единственный, кто может заставить меня вернуться.
Вода была тёплой только на поверхности. Уже спустя секунду меня окутала леденящая тьма. Я видела лучи солнца, прорвавшиеся сквозь толщу воды, когда открыла глаза. Рефлекторно мои руки и ноги стали бороться за жизнь, хотя я понимала, что ещё минута, и я отключусь. Меня окутала паника, когда закончился воздух, и я втянула носом солёную воду. Через пару секунд, я поняла, что на самом деле утону. Сознание больше не могло функционировать, рефлексы перестали работать, и меня поглотила тьма.
Передо мной стоял Шейн, его глаза были наполнены грустью и сожалением, когда он отпускал мою руку. Я хотела броситься к нему, обнять, прижаться к его груди, но не могла сделать и шага, что-то тянуло меня назад.
— Ты попадешь в ад, Скай. Разве оно того стоило?
Я обернулась на знакомый голос.
— Арчи?
— Неужели моей любви было недостаточно?
— Прости… Прости меня, пожалуйста, я не хотела, я никогда не хотела причинить тебе боль.
— Ты сгоришь в аду.
— Нет, нет, нет!
Мой отец появился из ниоткуда, он смотрел на меня с ненавистью и смеялся. Я пятилась назад, горечь сжимала горло, и я была не в силах сдерживать боль в груди и рвущиеся наружу слезы. Казалось, что я уже в аду.
Кто-то схватил меня сзади, и я вздрогнула, но обернувшись никого не увидела. Мрак окутал меня с ног до головы, и вновь стало страшно, все вокруг исчезли, осталась только я. Мои зубы стучали от холода и пальцы задрожали. Я озиралась по сторонам, услышав чей-то голос.
— Кто здесь?
— Скарлетт!
— Шейн? Где ты? Пожалуйста, не оставляй меня здесь, мне страшно…
— Скарлетт, я здесь, ты слышишь меня? Давай, Скарлетт, очнись!
— Не оставляй меня, пожалуйста… Шейн, не уходи…
— Ну же, девочка моя, просыпайся… Ты не можешь так поступить! Только не снова… не снова… я не позволю. Дыши, Скарлетт, мать твою!
Что-то ударило мне в грудь. Я попыталась втянуть носом воздух, но ничего не вышло, тогда я закашлялась, освобождая лёгкие от воды. Это не было сном. Распахнув глава, я увидела над собой Шейна. Он с ужасом и облегчением смотрел на меня, гладя по лицу.
— Просто дыши, дыши…
— Это, правда, ты? — я расплакалась.
Шейн притянул меня к себе и прижал к груди. Он был мокрым с головы до ног, как и я, и теперь было очевидно, что он спас меня.
— Это я, маленькая врушка, я здесь.
Я прижималась к его груди, сжимая в кулаках мокрую рубашку. Я хваталась за Шейна, как за единственного, кто имел значение.
— Я не хочу возвращаться к Арчи, Шейн.
Он вздохнул.
— Ты напугала меня. Понимаешь это?
— Я просто хотела понять, значу ли хоть что-то…
— Ты дура, Скарлетт. Что если бы я не нашел тебя там, а? Ты шла ко дну, если бы я не успел!? Больше никогда так не делай. Не смей проверять меня. Поняла?
Она кивнула. Сжимая рубашку в своих кулачках, она прижималась ко мне в страхе, что я уйду. Это в очередной раз рушило мои границы. Я чертовски злился на нее за ту глупость, что она сотворила, и ее отчаяние било по мне не меньше. Слезы на ее щеках не просыхали, и мне хотелось убить того, кто заставлял их пролиться. Но это был я сам.
Мне хотелось раздавить ее в своих руках, чтобы она исчезла и никогда не появлялась, но также я не желал ее отпускать.
Линдси ушла, оставив мне сына. У него даже не было имени, когда она умерла. Я не знал, что делать с этим ребенком, но через какое-то время, он стал неотъемлемой частью меня самого. Я уже передал его, но потерять не могу.
Линдси не смогла справиться с тем, что на нее свалилось, я не позволю сыну повторить судьбу его матери. Но и потерять Скарлетт недопустимо, эта чокнутая заставила меня почувствовать что-то сегодня, это было больше, чем чувство собственности, похоть, это наводило ужас. Я был в ужасе, когда на мгновение представил, что океан заберет ее. Спустя двадцать лет я вновь испугался, как мальчишка. Этому нельзя позволить существовать. Ни одна женщина, ни, тем более, девчонка не станет моей слабостью. Я построил империю на руинах человеческих чувств, никто не посмеет это разрушить.