Отец моего жениха

Глава 23

— Я сказал, не возвращаться до тех пор пока не найдете девчонку!

— Прошло два дня, сэр, мы сделали все, как вы сказали, ее нет нигде.

— Ищи, Джордан, иначе я не понимаю, зачем мне такие работники. Вас сорок человек! Вы хоть что-то умеете? Найди мне ее живой, ясно!

— А если…

— Никаких «если», проваливай.

Последние сутки я не занимался ничем, кроме того, как пытался найти пропавшую два дня назад Скарлетт. Мысль о том, что с ней могло произойти все, что угодно не давала покоя, я не мог даже спать. Мой мозг периодически отключался после работы в ускоренном режиме. Когда я представлял, что больше не увижу ее, все становилось бессмысленным. Она терроризировала меня даже в свое отсутствие. Эта девчонка словно стала моим проклятием. Джордан был хорошей ищейкой, и он много лет работал на меня, но если даже он не смог… Возможно, слишком мало времени, и я поздно спохватился. Если к вечеру он ее не найдет, я подниму всю чёртову землю.

Арчи вошёл в мой кабинет, что лишь увеличило мою раздражительность. Я захлопнул лэптоп и плеснул виски себе в стакан.

— Я рад, что ты помогаешь, но ты хотя бы мог скрыть, что настолько вовлечён в процесс.

— Что ты несёшь?

— Ты слишком дерганный. Ты так даже о работе своей не печешься. Разве, она не самое главное в твоей жизни?

— Если ты пришел упрекнуть меня в чем-то, сын, то пошел вон отсюда.

— Я лишь пришел сказать, что Скай, скорее всего, сбежала. Вы неплохое шоу с Лейси ей показали, думаю, она оказалась под впечатлением. К моему сожалению, ты, очевидно, что-то значишь для моей невесты, но имей в виду, папа, как только она вернётся, я выбью из нее это.

Моя челюсть сжалась, я поставил стакан, который сдавил с такой силой, что он мог бы лопнуть. И я поймал себя на мысли, что представлял шею своего сына в этот момент.

— Где она?

— Я знаю меньше, чем ты. Проверь ферму ее отчима, ей больше некуда идти.

— Ее там нет.

— В любом случае, она вернётся, как только закончатся деньги.

— Она никогда так не сделает, и я не понимаю, как ты, который встречался с ней на протяжении двух лет, не можешь этого знать.

— Значит, ты успел ее выучить, браво.

Я подошёл к нему ближе. Этот сопляк провоцировал меня.

— Что ты с ней сделал?

— Что?

— После ужина. Что ты сделал или сказал ей?

— Разве она не с тобой развлекалась? Скажи отец, как у тебя, имеющего слабость к шлюхам…

Я схватил его за горло и сжал так, что изо рта Арчи вырвался хрип.

— Если с ней что-то случится…

— И что ты сделаешь?

— Тебе не понравится то, что я сделаю.

Я резко отпустил его. У нас с Арчи всегда были проблемы, но до такого дошло впервые. И он откровенно смеялся надо мной, словно знал, что я проиграю. Если этот сосунок решил мстить мне за что-то, я не пожалею ни его, ни себя.

Он ее не получит. Не теперь. Если я думал, что сломаю Скарлетт жизнь, то теперь уверен, что это сделает мой сын. Возможно, это моя вина, что она исчезла. Я был трусом и слабаком, хотя это не одно из моих качеств.

— Прикидываешься хорошим папочкой, чтобы соблазнить мою девушку.

— Я никогда не делал вид, что примерный отец, иначе не вырастил бы такой кусок неблагодарного дерьма!

— Все, что тебя волнует в этой жизни это деньги! Тебе плевать на всех! Когда Скай узнает, кто разорил ее семью, она до конца дней возненавидит тебя!

Я знал, что эта тема рано или поздно всплывёт, но я подумать не мог, что буду обсуждать со своим сыном. И самое главное — он прав, и от этого сводило каждую мышцу в моем теле.

— Кто сказал тебе это дерьмо?

— Уверен, она обрадуется такой новости! В любом случае, ты обречён на одиночество, потому что не нужен никому.

Я схватил его за грудки и впечатал в стену. Меня мало волновали его оскорбления, но кое-что могло иметь смысл.

— Кто. Тебе. Сказал.

— Отец Скай.

— Ты привел его в дом. Зачем? Зачем, Арчи! Ты нарочно это сделал? Не молчи, иначе я не посмотрю, что ты мой сын. Ты подставил ее? Подставил Скарлетт нарочно!

— Я хотел проучить ее.

— И ты знал, в каких они отношениях?

— Он избивал ее в детстве. И это ещё одна причина, почему Скай возненавидит тебя. Ты не знаешь, что случилось, после того, когда ты обманул и разорил их? Ты играешь с судьбами людей и не думаешь о последствиях.

Моей ярости не было предела, но мои чувства за годы настолько атрофировались, что я не понимал, как высвободить весь этот гнев. Я злился не только на Арчи, я был зол на себя в первую очередь. Одному дьяволу известно, что Скарлетт пришлось пережить, и я тому вина. Я не могу представить, как этот ублюдок измывался над маленькой хрупкой ни в чем не повинной Скарлетт. Это делало меня сумасшедшим.

— Я вырастил морального урода.

— Яблоня от яблони. Ты выставил меня на улицу, едва ли мне исполнилось восемнадцать.

— Ты подсел на наркотики, я пытался спасти тебе жизнь, ты сам ушел, не смей обвинять меня в своих неудачах.

Я сделал все для тебя, я нашел для тебя лучшую клинику, а ты сбежал как трус!

— Скай спасла меня! Если бы я не встретил ее, возможно, меня бы уже не было в живых.

— Ты не любишь ее. Ты просто не имеешь представления, как это жить нормальной взрослой жизнью без того, кто вытащил тебя из дерьма.

— А ты? Неужто, мой папочка-робот влюбился?

— Ты не женишься на ней. Я не позволю.

— Как же наш уговор? Ты встречаешься с Лейси, чтобы Скай поняла, какой ты чмошник.

— Я отправлю тебя в клинику.

— Я застрелюсь. Не веришь?

— Ты болен, Арчи и мне больно на тебя смотреть, но ещё больнее наблюдать, как ты издеваешься над девушкой, которую по твоим словам, ты любишь.

— Думаешь, станешь героем, когда найдешь ее?

— Убирайся из моего кабинета.

— Я не прощу тебя, отец.

Я открыл дверь и указал Арчи на выход. У меня не было сил сейчас бороться со своим сыном, я собирался найти Скарлетт.

— Джордан, как обстоят дела?

— Все тихо, сэр, к сожалению.

Я готов был раздавить череп этого идиота, если бы он был здесь.

— Узнай, кто работал позавчера на воротах и пробей мне одну машину.

Голова все ещё раскалывалась, свет слепил глаза, хотя не был ярким. В углу горел ночник, но я была уверена, что на улице белый день. Я находилась в пустой комнате, напоминающей разрушающуюся бетонную коробку. Окна были завешены черными тряпками, и я сомневалась, что они были застеклёнными. Я слышала звуки улицы издалека и видела, как ветер слегка колыхал ткань.

Некоторые части тела, включая лицо, щипало от ссадин. Отец швырял меня как собаку, очевидно. К слову, он усыпил меня, полагаю, хлороформом, и притащил сюда. Мои ноги и задница затекли потому что я не двигалась с места, по моим подсчётам, вторые сутки. Отец требовал, чтобы я позвонила Шейну, но я каждый раз отказывалась. Кричать было бесполезно, я уже поняла, что никто не слышит и лишь сорвала голос и получила пару пощёчин. На ночь папа засовывал какую-то грязную тряпку мне в рот, от которой тошнило. К счастью я не видела ни воды, ни еды практически два дня и меня вряд ли могло бы вырвать. Во рту жутко пересохло, мои губы по ощущениям напоминали рыхлую спрессованную землю. Я была упряма, как говорил отец, и он испытывал меня. Иногда я задумывалась, позволит ли он мне умереть? Если он не даст мне воды, то я умру на этом гребаном стуле. Не уверена, понимал ли он это. Несмотря на все, что он делал, я надеялась, что он блефует, но ещё больше ждала, когда кто-то спасет меня. Сил на сопротивления уже не было, но я все ещё не собиралась разговаривать с Шейном. Я не стану его в это впутывать. Кто я такая, чтобы он рисковал ради меня чем-то? В глубине души, я надеялась, что найдет меня, но это были фантазии на уровне бреда. Все, что я могла делать это — мечтать. Я спасалась мыслями о Шейне.

— Кто же из них? Кто?

Отец появился из одного из дверных проемов. Он принялся ходить по комнате и размышлять о чем-то, приставив палец к губам.

— Как думаешь, кто из них придет за тобой? Папа или сын? Может никто? Жаль.

— Ты болен, пап, — пробормотала я, — я умру здесь, ты же знаешь. Ты ведь образованный человек.

— Ты едва чирикаешь, дорогая, подождем ещё немного.

— Для чего?

— Чтобы удачно сплавить тебя Лэнгфорду. Все же, я ставлю на старшего, сосунок мне не интересен. И я даже не уверен, что он заметил твое исчезновение. Я поделился с ним небольшими подробностями твоего замечательного детства, и этот идиот, все равно, настоял, чтобы я пришел на вашу помолвку.

Мне было неприятно слышать подобное, Арчи разочаровывал меня с каждым днём, и я скорбела в глубине души о том парне, который был со мной два года, который любил меня.

— Мне нужен Шейн.

— Он не станет меня искать.

— Ты позвонишь ему и скажешь, чтобы он пришел сюда один.

— Я же говорила, что не стану, можешь дождаться, пока я умру и звонить кому угодно.

— Тупая дрянь! Думаешь, он оценит твое геройство?

Отец схватил меня за волосы, а другой рукой сжал лицо. Было больно, но я уже плевать на это хотела.

— За что ты так со мной? Неужели, деньги имеют такое большое значение?

— Нет, дорогая, не деньги. Уважение, справедливость и честь.

— У тебя нет ничего из этого.

Очередная пощёчина, привкус крови во рту, слезы, которые лились уже без моего ведома.

— Твоя мать нагуляла тебя, ты знала об этом?

— Это неправда.

— Я воспитывал чужого выродка, пока твоя шлюха мать вкалывала за три копейки. Я десять лет не мог найти никакую работу. Мне не нужны деньги, но Шейн Лэнгфорд ответит за то, что сделал.

— При чем здесь Шейн?

— Ты спросишь об этом у него, когда он придет.

Несмотря на бессилие, волнение резко захлестнуло к груди. Я и раньше предполагала, что отец и Шейн знакомы, но все это казалось абсурдом. А теперь, когда я здесь, папа снова говорит о Шейне, как будто дело действительно уже касалось не денег. И я тут точно не из-за того, что оказалась неугодным ребенком.

— Я включил твой телефон. Посмотрим, кто звонил. Так, так, так. Кто это у нас здесь? Будешь разговаривать со своим ебарем?

— Ты мерзкий человек, пап. Я не скажу ни слова.

— Позвоним по видеосвязи, пока ты ещё хотя бы шевелишься.

Он снова подошёл ко мне и, схватив за волосы на затылке, запрокинул мою голову.

Шейн ответил после первого гудка.

— Скарлетт! — его голос звучал обеспокоенно.

Отец снова дёрнул меня за волосы, я застонала. Он подставил камеру к моему лицу, и я увидела Шейна, из глаз невольно хлынули слезы.

— Смотри, смотри сюда, Лэнгфорд! Нравится?

— Я скормлю тебя псам, ублюдок! Где вы?

— Не так быстро.

— Скарлетт! Скарлетт? Я приеду за тобой так быстро, как только смогу. Ты слышишь?

Мне было больно. И стыдно. Стыдно от того, что Шейн хотел спасти меня от собственного отца. Стыдно, что видел меня такой беспомощной и скорее всего изуродованной. Но я хотела его обнять, просто обнять Шейна и почувствовать себя в безопасности.

— Ты приезжаешь один. Если что-то пойдет не так…

— Я разрежу тебя на куски, Янг, — рыкнул Шейн.

— Я закатаю ее в бетон. Прямо здесь. Узнаешь место? Символично, не так ли? Я жду тебя, Лэнгфорд, одного.

— Если он не приедет, ты правда убьешь меня?

— Приятно понимать, что ты не уверена в нем. Он приедет. Если бы я сомневался, то здесь бы сидел его сынок.

— Шейн ничего тебе не даст. Он не из тех людей, у которых можно так легко что-то взять.

— Легко? Поверь, милая, это не будет легко.

Я ждала Шейна с трепетом, болью и отчаянием в груди, и в то же время я не хотела, чтобы он приезжал, чтобы шел на поводу у моего отца.

Я отключилась на некоторое время, а проснулась от посторонних звуков доносящихся снаружи. Кто-то вошёл внутрь, и когда я открыла глаза, к моему горлу уже был приставлен нож. Я не могла поверить, что отец мог зайти так далеко.

— Ты здесь один, Лэнгфорд?

— Один, как и договаривались.

Шейн не сводил с меня глаз. Он старался придерживаться привычной невозмутимости, но я видела, как эмоции одолевают его. Это причиняло мне боль.

— Я вижу, ты узнал это место. Быстро нашел.

— Какого хера тебе нужно? Отпусти ее.

— Не сейчас. Ты мне задолжал, Лэнгфорд.

— Я не буду с тобой разговаривать, пока она здесь, в таком состоянии.

— Я изуродую ей лицо.

Отец провел ножом по моей щеке, и я захныкала, Шейн рванул ко мне, но ему пришлось остановиться в метре от меня.

— Стой, где стоишь!

— Какого черта тебе нужно, мразь?

— Я хочу обратно свои земли, Лэнгфорд.

— Твоих земель больше нет.

— Тогда где мы? Эти бетонные плиты, которые ты возложил, находятся на моей земле. Что здесь будет? Торговый центр?

— Я не дал этой земле пропасть. В то время она ничего не стоила, и ты бы прогорел. Остался бы ни с чем, как и сейчас. Отпусти Скарлетт и мы по-человечески это обсудим!

Я смотрела то на Шейна, то на отца.

— Ты отдаешь мне землю и просишь прощение за то, что сломал мне жизнь. На коленях.

Шейн усмехнулся. Я не переставала смотреть на него. И когда понимание постепенно доходило до моего разума, жгучая боль растеклась по груди и горечью подобралась к горлу.

— Скажи мне, что это неправда, — сквозь слезы вырвалось у меня.

Шейн бросил на меня взгляд. В нем читалась растерянность и что-то ещё, что не могло меня не тронуть, но только не сейчас.

— Расскажи ей Лэнгфорд, как ты на пике своего богатства отобрал у меня все, пустил мою семью по миру. Посмотри в глаза моей дочери и скажи, как ты уничтожил наше доброе имя и оставил нас на улице.

— Скарлетт, это слишком сложно.

Я смотрела на него и не хотела ничего говорить. Все мои надежды рухнули в одночасье. Надежды на то, что я когда-либо буду счастлива. Шейн делал меня счастливой, а теперь все разрушено. Я всю жизнь презирала богачей, не имеющих отношения к моей личной трагедии, и в какой-то момент я запала на Шейна Лэнгфорда, позабыв о принципах, даже о собственной гордости, а он оказался тем, кого я действительно должна ненавидеть.

— На колени, Лэнгфорд.

— Ты настоящий идиот, если думаешь, что получишь от меня что-то. Я не торгуюсь людьми, которые для меня важны.

В этот момент через занавешенные окна ворвались люди с оружием. Некоторые из них были похожи на людей Шейна, и как минимум пятеро, должно быть, из полиции.

— На пол живо!

Отец поднял руки, из одной из них выскользнул нож и приземлился на бетонный пол.

Трое мужчин подбежали к отцу и, повалив на пол, скрутили ему руки, заключив в наручники.

— Вы совершаете ошибку, господа и нападаете не на того человека. Я мирный гражданин!

— Это ты расскажешь своим сокамерникам.

— Дочка, ты должна быть на моей стороне! Я сделал это, чтобы обеспечить тебе будущее, чтобы ты смогла пойти учиться!

— Скарлетт, как ты? Дайте мне нож! Я сейчас освобожу тебя. Черт возьми, какая ты бледная.

Он хотел коснуться моего лица, но не смог. Полагаю, отец неплохо меня разукрасил.

Пока Шейн разрезал верёвку, я наблюдала за ним. С какой осторожностью он все делал, как взволнован был. Из глаз вновь хлынули слезы. Я ненавидела этого человека всю свою жизнь ещё до того, как узнала. Как я смогу это теперь изменить?

— Скажи, если будет больно, хорошо? Он бил тебя куда-то ещё, кроме лица? У тебя ссадины на руках… Я убью его раньше, чем он попадет в тюрьму.

— Мы все заслужили то, что в итоге получим, — пробормотала я.

— Что? Скарлетт, пожалуйста, скажи он бил тебя куда-то ещё? Мне нужно взять тебя на руки, чтобы отнести в машину, я боюсь навредить тебе.

— Ты не можешь навредить мне больше, чем уже сделал.

Шейн с ужасом посмотрел на меня.

— Я не собираюсь позволять призракам прошлого влезать в нашу жизнь, ты поправишься, и мы обязательно об этом поговорим.

Я не собиралась говорить с ним. Я уже ничего не могла поделать с горечью презрения, собравшейся внутри меня. Он отнес меня в машину и осторожно уложил на своих коленях.

— Дай воды, Джордан.

Шейн смочил мне губы, а после напоил из крышки от бутылки. Мне хотелось ещё, и Шейн тоже понимал это.

— Потерпи немного, я не уверен, что знаю, сколько можно воды тебе дать.

Прости, что не приехал раньше. Я искал тебя, клянусь, не переставал ни на секунду искать тебя.

Он прижал меня к себе и уткнулся губами мне в лоб, обдавая кожу жаром своего дыхания, я тихо расплакалась.

— Я больше не отпущу тебя. Ни на секунду.

Ты опоздал, Шейн.