Отель «Крик Чайки»

Железные двери

— Послушайте, дорогая Анна, — произнес Бенедикт после долгого молчания. — Я всего лишь постоялец в этом отеле, как и вы. Но, на мой неосведомленный взгляд, такое событие, как лишение жизни одним человеком другого, невозможно оставить без должного внимания…

— Так, давайте вызовем полицию! — мисс Уокер мигом придвинулась к краю кровати.

Рассел недоверчиво следил за энтузиазмом романистки. Он вновь посмотрел сквозь заросшие плющом окна и, набрав в легкие воздуха, заговорил:

— Вызвать-то можно, только вот служителям закона необходимо предоставить хоть какие-то доказательства того, что, по вашему мнению, этой ночью здесь произошло.

— Но, Бенедикт, разве утонувшая в крови ванная не доказательство?

Теперь собеседник не решался говорить. Более того — мистер Рассел не решался даже обернуться. От произнесенных Анной слов, его заметно качнуло, словно кто-то невидимый толкнул джентльмена в затылок. Вскоре он развернулся и, не произнося ни слова, принялся изучать отельный номер, лишь время от времени поглядывая на Уокер.

— Что? Что, Бенедикт? — тише обычного вопросила она.

— Мне кажется, даже если я вам скажу, вы мне не поверите…

— Давайте, выкладывайте! Какой бы правда не была! Кто кого убил?

— В том то и дело, Анна, что никто никого не убивал.

— Но я видела! — почти кричала Уокер.

— Значит, вам почудилось, — Бенедикт сел рядом с Анной и крепко сжал ее ладонь.

Писательница, тяжело задышала и потупила взор.

— Нет, нет, нет… — замотала она головой. — Такое не может показаться! Ни причудиться, ни явиться во сне… Я видела! Видела своими собственными глазами! Где Розмари? — англичанка вскочила на ноги и направилась к двери.

— Постойте, вам еще нельзя подниматься, — постарался остановить ее Бенедикт.

Но все было напрасно. Анна не могла более находиться ни единой минуты в своей постели. Теперь ее волновала не только кровавая разборка номером выше, но и вероятность того, что известная писательница, икона Литерари, легендарная Анна Уокер лишилась рассудка.

— Розмари! Розмари! — Анна решительными шагами направилась к лестнице.

— Мисс Уокер? — откликнулась менеджер из холла. — Что на этот раз? — произнесла она намного тише, но все же так, чтобы услышала беспокойная гостья.

— Я хочу взглянуть на комнату, что находится прямо над моей.

Не дожидаясь Розмари, Анна поднялась по лестнице и застыла в коридоре третьего этажа. Именно здесь она увидела карлика и его жуткое лицо.

— В чем дело? — устало произнесла менеджер, поравнявшись с мисс Уокер.

— Просто откройте этот номер, — твердо заявила Анна, указав на дверь.

— Вам повезло, что постояльцы съехали, — забубнила Розмари, отворяя злосчастный номер. — Теряюсь в догадках, как бы я смогла объяснить им ваши причуды.

— Боюсь, что мертвецам уже ничего объяснять не надо, — обронила Уокер, когда Розмари резко обернулась и выпучила глаза.

Проигнорировав, Анна ступила в комнату. На миг растерявшись, писательница повторила свой незамысловатый путь, что проделала прошлой ночью. Подойдя к увесистой лампе, она проверила ее на наличие лампочки, которая оказалась не только вкрученной в патрон, но даже целой. Романистка обошла идеально заправленную кровать, осмотрела безупречно бежевый ковролин и приблизилась к ванной комнате. Нутро задрожало, когда Анна опустила хромовую ручку. Но уже спустя мгновение перед глазами предстал стерильно белый кафель. В небольшом светлом помещении с узким окном совершенно ничего не напоминало о кровавом злодеянии. Здесь было так чисто, как только бывает в бактериологических лабораториях. Ни одного пятна, ржавого подтека или мутного развода. Здесь абсолютно ничего не могло подтвердить багровую картину расчленения.

— Но как же так? — Анна коснулась пальцами вспотевшего лба.

Ей стало нехорошо. Так нехорошо, словно комната забирала последние силы. Как и несколькими часами ранее, мисс Уокер попятилась, рассматривая ковролин, на котором прежде оставила темные следы.

— Расследование закончено? — прозвенела Розмари.

— Но… Но, — хваталась за мебель Анна, — в моей ванной! — осенило романистку. — В моей ванной я видела темное пятно.

Гостья сорвалась с места и выбежала в коридор. Спотыкаясь, Анна спустилась по ступеням и вновь вбежала к себе. Она ворвалась в ванную и подняла к потолку глаза. На белой штукатурке неровным кругом виднелось потемневшее пятно. То самое место. То самое пятно. Однако, теперь оно совсем не походило на кровь. Скорее на обычную воду, на течь из-за ненастного дождя.

В голове один за другим застучали молоточки. Такие маленькие, но безумно тяжелые. Анна сдавила пальцами виски и рухнула в кресло.

— Как такое может быть… Я не понимаю… Я не понимаю…

— Вы как? — подоспел Бенедикт.

Анна ничего не ответила. Более того, она его даже не услышала. Мистер Рассел еще мгновение следил за терзаниями женщины, а после тихо закрыл за собой дверь. Когда мисс Уокер очнулась, солнце в туманном ореоле тяжело нависло над горизонтом. Анна не знала, сколько просидела так, почти без движения, перебирая в мыслях безумные события ночи.

«Ключ!» — всплыли воспоминания, озарив ее глаза нездоровым блеском. — «Если хоть что-то подтвердиться из того, что привиделось ночью, значит я не так уж и больна…»

Она тихо отворила дверь, вытащила из замочной скважины ключ и выглянула в коридор.

«Никого!»

Уокер сделала несколько шагов вперед и вставила ключ в замок. Еще небольшое усилие, и тот, единожды провернувшись, отворил номер напротив. Анна сдвинула брови и толкнула дверь.

— Пусто, — констатировала она, осматривая номер как две капли воды похожий на ее собственный.

«Но я это сделала! Я открыла чужой номер своим ключом!» — мисс Уокер закрыла дверь и исступленно вгляделась в отельный ковролин. Его аллый цвет был способен скрыть годы верной службы. Однако, откуда эти чуть заметные вмятины? Романистка припала к полу, меняя угол зрения. Наспех поднятый пылесосом ворс, выдавал примятые следы, ведущие к дальним комнатам

«Большой размер», — прикинула Анна. — «Должно быть мужские… Как странно, я ведь даже не знаю кто и где размещен.»

— Что вы делаете?

Уокер вздрогнула и обернулась. Позади, держа поднос с едой, стояла Розмари.

— Я? Ничего, — смутилась гостья и быстро встала. — А вы?

— Принесла вам ужин.

— Мне? — не смогла скрыть удивления Уокер. — Я вполне могу спуститься в кафетерий. Тем более, мне бы хотелось прояснить с вами кое-какие моменты.

Менеджер поморщилась, но, вмиг надела добродушную улыбку и пригласила следовать за ней. Они пересекли совершенно пустой холл и прошли в мрачный зал столовой.

— Так, что вы хотели уточнить? — Розмари выставила с подноса две тарелки и столовые приборы, завернутые в салфетку.

— Дорогая Розмари, — Анна осмотрела куриную ножку в кляре и подняла глаза на рыжеволосую ирландку. — Как так получилось, что мой ключ открывает так много дверей в этом отеле?

Девушка замерла, но вскоре выдохнула и закачала головой.

— Понимаете, — непривычно тихо заговорила она, — выпьете шерри?

Ее глаза оживились, ища надежду на понимание после пьянящего напитка.

— Нет, благодарю, — сглотнула Анна, мигом вспомнив как ей нездоровилось от шардоне.

— А я выпью… Вы знаете, как тяжело держать отель в столь глухом месте?

Розмари скрылась в помещении кухни, но уже очень скоро появилась с темной бутылкой в руках.

— Этот особняк был в ужасном запущении, — девушка наполнила рюмку и опустошила ее за раз. Она выдохнула в тыльную сторону руки, и ее глаза увлажнились. — Никто не знает, чего мне стоило поднять все с нуля. Сделать из этого гиблого места приличное. Такое, что притянет зарубежных гостей, именитых писателей.

Розмари всхлипнула и качнула рукой, указывая на Анну. Она вновь наполнила рюмку и продолжила:

— Когда я впервые зашла сюда, — на выдохе произнесла она, — первое от чего мне захотелось избавиться — железные двери. Такие старые и ржавые, со страшными вмятинами, — Розмари приговорила вторую рюмку и продолжила. — Двери, что служили красноречивым напоминанием об ужасах, которые здесь творились. С такими, знаете, жуткими окошками для еды и наблюдений.

— О боже, — обронила Анна. — О чем вы?

— Психиатрическая частная клиника! — Розмари, наконец, подняла на собеседницу взгляд. — Особняк продавался по дешёвке, никто не хотел его брать. Ох, здесь такое творилось… Владелец, кажется, сам был настоящим безумцем. Опыты над людьми не приносили пользу науке, но доставляли радость садисту, возомнившему себя врачом и учёным.

— Господи…

— Нет, господь покинул это место… — тяжело вздохнула Розмари. Так вот, первое, что я сделала — заменила эти ужасные двери. Но сделав большой заказ, я встала перед вопросом ключей и замков. И поначалу мне, как и вам, казалось, что каждый должен быть индивидуально выполнен. Я связалась с крупной фирмой в Белфасте, и уже через день приехал Джонатан. Красавчик Джонатан, — тоскливо улыбнулась Розмари и подняла в воздух шерри, словно посылала агенту дверной компании мысленный привет. — Он был таким милым и говорил без умолку. Даже я не могла вставить слова, — ее щеки вмиг покраснели, — представляете? Даже я!

Анна лишь повела бровью, не в состоянии представить.

— Так вот, он рассказал, что их фирма долгие годы работает с отелями. С маленькими пансионами, подобным этому, и с именитыми на сотни номеров. Джонатан сказал, что в лучшем случае даже в самом большом отеле ключей будет всего пять. Вообразите! Всего пять!

В слова Розмари становилось все сложнее поверить.

— Мы не обсуждаем сейчас ключи электронные, — девушка выставила ладонь, предупреждая грядущие вопросы, — но если рассматривать обычные ключи, то никто в целом мире не станет изготавливать пять сотен различных коронок. Да и вряд ли кому-то из постояльцев придет в голову, что его ключом можно открыть множество других дверей. Это очевидная, явная информация, которая для большинства людей остается навсегда скрыта.

— Интересно… — протянула Анна и коснулась указательным пальцем губ.

— В отельном бизнесе есть и другие увлекательные вещи, но, пожалуй, остальное я оставлю при себе.

— Психиатрическая клиника, значит?

— Вы писательница, разве не интригующе? Ко всему, вы себе даже не представляете, сколько тюрем было преобразовано в отели. Так что, бывшей лечебницей уже никого не удивишь. Послушайте, а может вы как-то почувстовали энергетику этого места? И смогли услышать нечто ужасное. Только оно произошло не сейчас, а когда-то очень давно…

Розмари все говорила и говорила, но Анна уже не слышала. В ее воображении возникали новые яркие картины, события, диалоги. Каким бы странным это место не было, казалось, само мироздание встало на сторону Уокер, неминуемо ведя ее рукопись к успеху.

Детализируя в мыслях новую главу, писательница доедала ужин. Сюжетная смесь, приправленная мрачными стенами дома умалишенных, была готова. Оставалось лишь добраться до номера и излить все на бумагу.

— Розмари, а когда появится связь? — засобиравшись, вопросила Анна.

— Офицер сообщил, что базовая станция повреждена. Стационарный телефон пока что не работает. Но мы полны надежды, что завтра все починят, — вмиг сменила тему ирландка.

Она услужливо принесла чай и подняла со стола пустые тарелки, когда мельком взглянула в окно. Внезапно Розмари застыла. Ее взгляд устремился сквозь французские окна в потемневший горизонт. Словно под гипнозом она смотрела куда-то вдаль, где с наступлением ночи пропадали все очертания и краски. С заходом солнца здесь все погружалось в темноту, создавая абсолютно реальное ощущение, что особняк дрейфует на обломке скалы. Он потерялся, упал в бездну, очутился в другом измерении. В столь отдаленном и темном месте, откуда нет никакой возможности достучаться до остального мира. Что скрывать, в отсутствие интернета все эти чувства в разы усиливались, давая плодородную почву для фантазий.

— Что вы там увидели? — Анна всмотрелась во тьму.

— Туман, — не отводя глаз, произнесла менеджер.

Вглядевшись, Уокер распознала смог, плотной полосой надвигающийся с океана.

— И что это значит? Сколько придется ждать интернета?

Туман для Ретлина не редкость, но этот казался плотнее обычного. И пугал больше всего остального, ведь он совершенно обездвижил эту энергичную девушку.

— Я, пожалуй, поднимусь к себе…

С минуту поизучав неморгающий взгляд Розмари, писательница встала из-за стола. Прихватив чай, она направилась в холл, где тут же столкнулась с Грином.

— Добрый вечер, мадам, — тот спешно склонил голову и остановился, пропуская Анну.

— Добрый…

— Ты видела? — зашептал водитель, подойдя к Розмари.

— Видела, — подавленно ответила она.

С улицы в холл вбежал перепуганный Каспер. Он, словно вовсе не заметив гостью, пролетел мимо. Вбежав в столовую, парень принялся что-то шептать, но был тут же оборван Грином.

Анна ненадолго задержалась у лестницы, стараясь разобрать слова и понять суть всеобщей тревоги. Однако, не разобрав ни слова, поднялась к себе.

Поставив на круглый столик чай, писательница устроилась возле окна и открыла тонкую крышку ноутбука. Мысли полились беспрерывным потоком, заставляя пальцы быстро стучать по клавишам. В какой-то момент Уокер даже почувствовала затхлый запах, о котором писала. Ее мертвый текст оживал. Он набрал полные легкие воздуха и задышал. Вовсе не муза воскрешает убитые рукописи. Это делаем мы сами. Так часто после написания приходит полное опустошение. Полное отсутствие эмоций, мыслей и чувств — верный признак того, что писатель оживил свое творение. Отдал чему-то неодушевленному часть своей души.

Наконец, оторвав от экрана взгляд, Анна всмотрелась в окно. Она выключила свет и отвернула к стене яркий монитор.

Во тьме на границе неба и земли стояла белая стена.

— Адвективный? — писательница прищурилась.

Словно огромная волна, мгла нависала над обрывом. Ветер совсем пропал. Стало подозрительно тихо. И, подобно всему вокруг, Анна тоже застыла, смотря в белую пелену. Внезапно до ее ушей донесся странный звук. Десятки, а может сотни голосов слились в шепот. Звук был настолько жутким, что Уокер на время перестала дышать. Силясь, она пыталась разобрать слова хотя бы одного из говорящих, но речь казалась бессвязной.

Галлюцинации бесконечно пугали. Где та грань, что разделяет человека здорового от душевнобольного? Где тот момент осознания, что из мира окружающего наш мозг принимает без искажений, а что рождает сам?

Мисс Уокер потянулась к ручке и отворила окно. Холодный воздух окатил лицо и плечи. Анна слушала. Шепот становился отчетливее. Казалось, эти леденящие кровь звуки из океана принес сам туман.