Открытое

Он щелкнул пальцами, выключая люстры и превращая комнату в крошечную вселенную. Каждая искорка света теперь была звездой, мерцающей ровно в чернильной темноте.

— О-о-о, — выдохнула Ро. — Теперь это мои искорки. — Она осторожно провела рукой по стене, наблюдая, как звезды мерцают на ее коже. — Это напоминает мне дворец отца. Некоторые из микробов, которые он там выращивает, выглядят именно так.

Кифу, возможно, показалось, но голос Ро звучал немного сдавленно. И обычно он поддразнил бы ее по этому поводу. Так что он был даже рад, что у него есть причина молчать.

Он никогда по-настоящему не думал о том, каково это — жить где-то так далеко от ее собственного мира, особенно потому, что люди иногда осуждали ее, плохо обращались с ней или пытались убить.

— Ладно, это официально выводит меня из себя! — сказала Ро, хватая Кифа за запястья и тряся его. — Перестань так на меня смотреть! И прекрати это задумчивое молчание! Пришло время снова стать собой. Навлечь на себя оскорбления! Рифмовать. Делать ставки!

— Он сможет, — сказал Элвин, когда Киф крепче сжал губы. — Ему просто нужно время, чтобы все обдумать. И сон тоже поможет. Полагаю, ты не хочешь ужинать?

Киф тряхнул головой так сильно, что у него слегка заболела шея.

— Тогда я оставлю тебя устраиваться. Но я хочу, чтобы ты принял это перед сном. — Он порылся в сумке, вытащил пять флаконов разных оттенков синего и поставил их на круглый столик возле кровати. Затем добавил темно-фиолетовый. — Последнее — успокоительное, так как у меня такое чувство, что тебе оно понадобится, но я оставляю это на твое усмотрение. Другие не являются необязательными, но это — да. А если тебе еще что-нибудь понадобится… ну, я хотел сказать «кричи», но, думаю, мы оба знаем, что этого не произойдет. Так что просто найди меня. Следующие несколько часов я проведу в своей лаборатории, это третья дверь по другую сторону коридора.

— Ты сделаешь что-нибудь, чтобы починить нашего мальчика? — спросила Ро.

— Дело не в починке. — Он перевел взгляд на Кифа. — Ты не сломан, Киф. Я знаю, что так оно и есть. Но сейчас ты просто… приспосабливаешься. И у меня есть несколько идей для некоторых эликсиров, которые могли бы помочь сгладить этот процесс. Именно над этим я и буду работать, хотя, возможно, мне придется подождать до завтрашнего утра, когда я поговорю с Кеслером Дизнеем. Я обычно не работаю с амараллитином, и он может быть немного летучим. Кроме того, мне нужно сходить в «Хлебни и Рыгни», чтобы сделать кое-какие припасы. В любом случае, все это не имеет для тебя никакого значения. Извини, я часто думаю вслух, когда бываю дома, так что немного странно, что кто-то здесь меня слышит. Постарайся немного отдохнуть. И если хочешь приглушить свет еще больше, просто продолжайте щелкать. Я подумал, что тебе сейчас может не понравиться темнота, поэтому я поставил ее на самую яркую настройку. Но если ты не можешь спать при таком освещении, есть еще десять уровней, включая абсолютную кромешную тьму. Я бы не советовал тебе это делать, если только ты не примешь успокоительное… и тогда это не будет иметь большого значения, так как ты все равно отключишься. Ииииииииии я опять запутал. Прости. Придется немного привыкнуть к тому, что у есть компания.

Он дал какой-то неловкой волны, как повернулся, чтобы уйти.

— Подожди.

Мозгу Кифа потребовалась секунда, чтобы осознать, что шепот исходил от него, и он на мгновение зажмурился, надеясь, боясь, что не найдет Элвина застывшим на месте, когда снова откроет их.

— Все в порядке? — спросил Элвин, когда Киф осмелился взглянуть.

Киф выпустил воздух, который задерживал, и кивнул.

Но ему нужно было снова использовать свой голос, чтобы сказать две вещи.

Во-первых:

— Спасибо.

Он хотел добавить больше, поскольку Элвин заслуживал гораздо большей благодарности за то, что принял его и спас от того, чтобы он оказался в одном из помещений Совета.

Но каждое слово было рискованным, и он думал о чем-то гораздо более важном для общения… о чем-то, что могло бы помочь ему взять под контроль свои новые способности.

Он откашлялся, приказывая себе сохранять нейтральный тон, и прошептал:

— Скажи Дексу.

Элвин нахмурился.

— Что сказать Дексу?

Ро знала, что он имел в виду.

— Вообще-то, это хорошая идея. Твой техничный друг сделал что-то, чтобы помочь блонди с некоторыми ее способностями, не так ли?

Киф кивнул.

Технически, некоторые устройства были сделаны Тинкер — Технопатом Черного Лебедя — но Декс разработал несколько браслетов, которые помогли бы Софи с ее улучшением, если бы он не использовал браслеты пары и не сделал это неудобным.

Декс даже изобрел ограничитель способностей… который… как казалось, был действительно ужасной идеей. Особенно после того, как Совет заставил Фостер надеть его.

Но было бы неплохо, если бы Декс создал резервную копию, на всякий случай, и подключил ее к своей ДНК, чтобы не было никакой возможности использовать устройство на ком-то еще.

— Скажи Дексу, — повторил Киф, и на этот раз Элвин понял.

— Обязательно, — пообещал он. — А теперь прими лекарство и ложись спать.

— ГЛАВА ПЯТАЯ — СОФИ

— Я принесла тебе завтрак, — сказала Эделайн, направляясь к огромной кровати Софи под балдахином, хотя поднос с нарезанными фиолетовыми фруктами и посыпанными сахаром пирожными говорил сам за себя.

И на подносе было написано: «Я знаю, что я — Фокусник и могла бы щелкнуть пальцами и заставить это появиться в твоей комнате, но я использую завтрак как предлог, чтобы проверить тебя».

Что было очень мило.

Софи это знала.

Она также знала, как ей повезло, что у нее такие заботливые, любящие приемные родители.

Но… она действительно была не в настроении разговаривать.

— Я знаю, — сказала ей Эделайн, доказывая, что мамина интуиция иногда может быть такой же сильной, как телепатия. — И я оставлю тебя в покое, если ты захочешь. Но… Элвин позвонил мне вчера вечером и рассказал, что случилось, так что я должна хотя бы убедиться, что с тобой все в порядке.

Софи уткнулась лицом в висячие синие слоновьи уши Эллы.

— Я в порядке. В этом не было ничего особенного.

Именно это она твердила себе с тех пор, как сбежала из Лечебного Центра.

Киф просто старался быть особенно осторожным, пока не поймет, как контролировать свою новую способность… она должна быть благодарна за это!

Он был осторожен, а не безрассуден.

И это не было похоже на то, что он сказал ей держаться подальше вечно.

Но… ее разум продолжал прокручивать тот кивок, который он дал Оралье. Сжатые челюсти и решимость в глазах казались почти такими…

Как будто он даже не собирался скучать по ней.

Как будто ему было все равно.

Что было действительно странно — действительно бессмысленно — думать об этом, когда она должна была попытаться выяснить, что планирует леди Гизела, и что такое Элизиан, и как найти тайник Кенрика.

И все же она сидела, обнимая своего плюшевого слона, вместо того чтобы встать, одеться и заняться чем-нибудь полезным.

Она также почти не спала, несмотря на успокаивающие образы лугов, гор и бесконечного звездного неба, которые Силвени постоянно наводняли ее разум… и она думала о том, чтобы разбить лагерь под Панакесом с Винном и Луной, но… ей не хотелось обниматься. Даже с очаровательными детенышами аликорнов.

Она просто хотела побыть одна.

Ладно, хорошо, может быть, она хотела посидеть там, жалея себя еще несколько часов… но в ее защиту скажу, что это были тяжелые две недели.

Она вроде как порвала с Фитцем. Выяснилось, что Член Совета Оралье — ее генетическая мать. Беспомощно наблюдала, как Киф чуть не умер от ужасных экспериментов своей матери. Целыми днями сидела рядом с ним в Лечебном Центре, беспокоясь, что он никогда не проснется. И теперь, когда он это сделал, он фактически сказал ей уйти.

— Должно быть, было очень страшно, — сказала Эделайн, поставив поднос на кровать рядом с Софи и осторожно присев рядом. — Чувствовать себя такой онемевшей.

Софи пожала плечами.

— Дело в том, что ты ничего не чувствуешь.

— Наверное, это правда. Но, похоже, то, что произошло потом, было… напряженным. — На этом она остановилась, словно надеясь, что Софи расскажет ей все подробности. Но Софи была уверена, что Элвин уже рассказал ей более чем достаточно.

Эделайн вздохнула.

— Хорошо, я не буду заставлять тебя говорить об этом. Но тебе нужно что-нибудь съесть. Ты легла спать без ужина. — Она придвинула поднос поближе. — По крайней мере, попробуй один из сахарных узелков… гарантирую, что они будут одним из твоих любимых. И Флори принесла фрукты из своего личного сада. На самом деле я не знаю, что это такое, но она настояла, чтобы ты попробовала.

Софи уставилась на аккуратно разложенные ломтики, которые были такого темно-фиолетового цвета, что казалось, они испачкают ее зубы.

— Может быть, позже.

Эделайн не дала ей отодвинуть поднос.

— Флори также хотела, чтобы я сказала тебе, что плод был с очень особенного дерева… дерева, которое она вырастила, используя семена, которые Калла послала ей прямо перед тем, как она решила принести себя в жертву. И семена пришли с запиской, в которой говорилось: «выращивай их для моего мунларка».

Софи выпрямилась и отодвинула Эллу в сторону.

— Неужели?

Эделайн улыбнулась и подняла тарелку.

Софи потянулась за ломтиком, и, возможно, ей это показалось, но она могла поклясться, что услышала одну из тихих песен Каллы, когда подносила фрукт к губам… нежную мелодию о том, как сбрасывание листьев помогает дереву пережить суровую зиму.

Она закрыла глаза, смакуя эту крошечную связь с ее потерянным другом, прежде чем попробовала и…

Это было похоже на поедание солнечного света.

Теплый и сладкий вкус, с легким покалыванием на языке.

Она пыталась смаковать каждый кусочек, но слишком скоро фрукты исчезли. Поэтому она перешла к сахарным узелкам, которые оказались слоеными, как круассаны, и были наполнены каким-то густым коричнево-сахарным заварным кремом.

— Спасибо, — сказала она Эделайн, стряхивая лишний сахар с рук. — И еще спасибо Флори.

— Всегда пожалуйста! — крикнула Флори из коридора. — Я была так взволнована, когда это дерево, наконец, начало давать плоды! Я решила назвать плоды Рассветными, так как их нужно собирать на рассвете. И у меня сейчас хороший урожай растет, так что я могу принести тебе немного, когда понадобится еще один толчок.

— Я уверена, что это будет скоро, — отозвалась Софи, чувствуя, что ее настроение уже падает.

Эделайн щелкнула пальцами, заставляя пустой поднос исчезнуть, так что она смогла подойти достаточно близко, чтобы обнять Софи за плечи.

— Предполагаю, что ты до сих пор не хочешь говорить об этом.

— Не совсем. — Софи наклонила голову вперед, прячась за волосами, прежде чем добавила: — Там было… много всего.

— Я знаю, — Эделайн заправила волосы Софи за ухо. — Вот почему я здесь. Мне бы хотелось, чтобы ты позволила мне помочь. Сомневаюсь, что смогу что-нибудь сделать для Кифа. Но я могу быть полезна для того, над чем вы с Оралье работаете… и даже не думай говорить мне, что вы, ребята, ничего не замышляете. Вчера она была здесь слишком долго. Она также пришла одна, так что я предполагаю, что этот проект немного менее официальный, чем ваши командные задания.

— Да, — призналась Софи, пытаясь сообразить, что сказать. — Но я больше не работаю над этим с Оралье.

С тех пор как Оралье доказала, что все, чем Софи поделится с ней, пойдет прямо в Совет.

К тому же, в любом случае, у них не было особого плана найти тайник Кенрика. Все, что она должна была сделать, это поговорить с Фитцем об Альваре… и она покинула Лечебный Центр в такой спешке, что забыла это сделать.

Конечно, сейчас она могла бы связаться с Фитцем, но… если бы он что-то знал, то уже выследил бы своего брата, не так ли?

Она также была не в том настроении, чтобы на нее снова кричали.

На самом деле, ей было бы гораздо лучше самой искать Альвара. Она просто… не знала, с чего начать.

— Ты можешь доверять мне, Софи, — настаивала Эделайн. — Я не собираюсь сходить с ума… и я знаю, как хранить тайну. Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

Софи очень хотелось, чтобы это было правдой.

Но было много вещей, о которых она никогда не могла рассказать Эделайн.

Быть мунларком означало быть обманутым и лгать всем.

— Я также не собираюсь мешать тебе рисковать, — пообещала Эделайн, беря Софи за руку. — Я просто хочу знать, что происходит, на случай, если смогу помочь. Приятно иметь партнера.

— Да, — согласилась Софи, взглянув на кольцо когната на большом пальце.

Она не была уверена, что они с Фитцем действительно могут быть когнатами, учитывая всю неловкость между ними. Что заставило ее шрапнельное сердце разорваться еще сильнее.

— Ты не должна делать это одна, — мягко сказала Эделайн. — Даже если ты не можешь рассказать мне подробности, я все равно могу помочь тебе придумать стратегию. Я иногда так делаю с Грэйди, когда он в тупике из-за секретного задания. Он дает мне расплывчатое объяснение проблемы, и мы объединяем наши головы и мозговой штурм решений. Ты можешь хотя бы дать мне попробовать?

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Софи сказала ей:

— Мне нужно кое-кого найти. И я не знаю, с чего начать.

Эделайн потянулась к ее руке.

— Если ты думаешь, что после того, как мама Кифа…

— Нет, — перебила его Софи. — На самом деле, нет.

Эделайн ослабила хватку.

— Ладно, хорошо. Я могу смириться с тем, что ты рискуешь, но это должен быть разумный риск. Выслеживание любого из Невидимок должно быть командным усилием… и под «командой» я имею в виду телохранителей, взрослых и Членов Совета…

— Я знаю, — вмешалась Софи, подавляя желание напомнить, что они пытались сделать это в Лоамноре и все равно оказались в ловушке и беспомощны, в то время как леди Гизела получила именно то, что хотела. — Я не пытаюсь никого найти из Невидимок. Я имею в виду… раньше да, но теперь нет.

Глаза Эделайн сузились, и у Софи возникло ощущение, что она догадалась, о ком говорит Софи.

— И ты не можешь использовать свою телепатию, чтобы выследить их?

— Хотелось бы. Я не могу отслеживать мысли, не имея представления о том, где я ищу. И передача тоже не сработает, потому что человек должен будет выбрать, чтобы ответить мне.

Что казалось плохим планированием со стороны Черного Лебедя, если она была честна.

Иногда казалось, что они просто… не сделали ее достаточно сильной.

Они генетически модифицировали все в ней… почему бы не пойти дальше?

Хотя… если бы они сделали это… если предположить, что это действительно возможно — ее жизнь была бы еще более сложной и странной. Так что она, вероятно, должна быть благодарна Черному Лебедю за то, что он дал ей немного нормальной жизни.

Она сомневалась, что мама Кифа сделала то же самое для него.

И Киф, казалось, знал это.

Вот почему он спрятался под одеялом.

Отказался говорить.

Отослал ее прочь…

А что если…

— Ты знаешь, где в последний раз видела этого человека? — спросила Эделайн, напоминая ей сосредоточиться.

Софи кивнула.

— Но я видела, как он уходил, и не могу представить, что он вернется.

— Хорошо, но обыскивала ли ты это место с тех пор? Он мог оставить что-то, что поможет понять, куда он ушел.

— Полагаю, это возможно.

Это казалось слишком рискованным, но…

Кендлшейд был довольно огромным.

А Альвар прятался там какое-то время… и ушел в спешке.

Возможно, это стоило проверить.

Определенно, это звучало лучше, чем связываться с Фитцем и выслушивать крики о вещах, которые она не могла изменить.

— Спасибо, — сказала она Эделайн, откидывая одеяло. — Пожалуй, я попробую.

Эделайн улыбнулась.

— Хорошо. И не волнуйся, я не стану спрашивать, куда ты идешь, или пытаться убедить тебя взять меня с тобой, но я буду настаивать, чтобы ты взяла обоих своих телохранителей.

Софи знала, что лучше не спорить. Кроме того, иметь Флори там может быть хорошей идеей. У гномов другие чувства, чем у гоблинов. Они даже могли видеть Ванишеров после того, как те исчезали.

— Я также хочу, чтобы ты взяла это, — Эделайн щелкнула пальцами, и в ее ладони появился серебряный мелдер. — И пусть Сандор даст тебе несколько метательных звездочек на всякий случай.

Софи кивнула.

Несколько лет назад она, возможно, съежилась бы при мысли о ношении оружия.

Но она больше не была той девушкой.

— Я буду осторожна, — пообещала она, беря мелдер и направляясь к шкафу, чтобы переодеться в одну из своих специальных туник с множеством карманов.

— Я знаю, — сказала ей Эделайн. — Но все равно буду волноваться. Так что думаю, что заслужила все мамины баллы за то, что позволяю тебе это сделать.

— Да, — согласилась Софи.

И тут ее осенило. Контраст между ее разными матерями.

Ее человеческая мама никогда не знала, что с ней делать.

Оралье бросила ее и предала.

Но Эделайн действительно доверяла ей… даже когда знала, что Софи что-то скрывает.

Что заставило Софи пожалеть, что она не может сесть обратно и выгрузить все… и заставило Софи обижаться на Оралье еще больше. Тем более что это был лишь вопрос времени, когда ей придется лгать Эделайн, чтобы защитить секреты Оралье.

— А это зачем? — спросила Эделайн, когда Софи обернулась и обняла ее.

— Потому что я знаю, как нелегко быть моей мамой…

— Ошибаешься, — перебила ее Эделайн, откидываясь назад, чтобы встретиться взглядом с Софи. — Я признаю, что обилие околосмертных переживаний может быть немного напряженным… но быть твоей мамой легко.

— Неужели? — прошептала Софи, смаргивая слезы.

Ей не нравилось думать о том, каково это — постоянно слышать мысли своих человеческих родителей, зная, как сильно они стараются понять ее. И еще хуже было осознавать, как легко Оралье отбросила ее в сторону, как будто рождение дочери было просто пунктом, который она вычеркнула из своего списка дел.

— Правда, — пообещала Эделайн, целуя Софи в щеку. — Ты самый большой подарок, который я когда-либо получала, Софи. И я так невероятно благодарна тебе за то, что ты доверяешь мне настолько, чтобы быть моей дочерью. Я так люблю тебя… и всегда буду любить. Несмотря ни на что.

— Я тоже тебя люблю. — Софи зарылась лицом в волосы Эделайн и пожалела, что не может оставаться там и никогда не отпускать ее.

Но у нее была работа, поэтому она заставила себя опустить руки и встать, пообещав еще раз:

— Я буду осторожна, мама.

— Я знаю, что так и будет, — заверила ее Эделайн. — Я буду здесь, когда ты вернешься.

Софи быстро переоделась, собрала волосы в простой хвост и набила карманы оружием, прежде чем направиться к лестнице.

— Ты не собираешься использовать Прыжок-Мастер? — спросила Эделайн, когда Софи начала спускаться, а не подниматься. — Я подумала, что ты направляешься туда, где у нас есть кристалл.

— Да, — согласилась Софи, решив дать маме эту крошечную подсказку. — Но мне нужно попрактиковаться в телепортации.

Сандор застонал и последовал за ней.

— Ты действительно собираешься заставить нас спрыгнуть со скалы, когда мы могли бы переместиться по свету?

Софи покачала головой.

— Не в этот раз. Все, что тебе нужно сделать, это бежать рядом со мной.

Или она надеялась, что, как это будет работать.

Она не была уверена на сто процентов, так как в те времена, когда она телепортировалась в другую сторону, она либо была одна, либо несла кого-то.

Но они собирались это выяснить.

Она распахнула входную дверь и осмотрела пастбища Хевенфилда. Большая часть длинных троп шла в гору, но та, что вела к утесам, оставалась в основном плоской, что, как она надеялась, облегчило бы набирать скорость… и если это не сработает, они всегда могли изменить планы и спрыгнуть с края.

— Хорошо, — сказала она, протягивая Сандору одну руку, а Флори — другую. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. — Здесь ничего не происходит.

***

— Для протокола, — проворчал Сандор, пока они пытались остановить свой спринт, — это было хуже, чем спрыгнуть со скалы.

Софи не согласилась… хотя и не была уверена, что точно знает, что произошло.

Только что она бежала… направляя энергию к ногам, чтобы идти быстрее, быстрее, быстрее. Потом Сандор и Флори начали отставать, поэтому она усилила хватку и толкнула себя еще сильнее. Следующее, что она помнила, это то, что ее ноги едва касались земли, а Сандор и Флори наполовину плыли, наполовину размахивали руками, когда она тащила их в пустоту.

Потом она представила себе Кендлшейд, и они оказались там, спотыкаясь на заросшей тропинке, ведущей к главному входу.

— Я думала, это было так волнующе, — выдохнула Флори. — Такой особенный проблеск силы и могущества мунларк.

— Не знаю, — пробормотала Софи, наклоняясь, чтобы опустить голову между колен.

Теперь, когда она перестала бежать, все вокруг закружилось, а легкие, казалось, вот-вот взорвутся.

— Я знаю, — настаивала Флори. — Ты несла нас обоих, как будто мы были семенами одуванчика, подхваченными ветром. И хотя я могу быть маленькой, Сандор определенно не такой.

Сандор выпрямился во весь рост, и Софи пришлось признать, что это было удивительно, что она смогла так легко тащить его за собой. Ее руки даже не болели… хотя это может измениться, как только адреналин уйдет.

— Впечатляет или нет, — сказал Сандор, выгибая спину, — но я предпочитаю свободное падение. Тем более что это побуждает тебя ограничивать свои способности абсолютной необходимостью.

— Он имеет в виду, — сказала Флори Софи, — что ему не нравится, что теперь ты можешь идти куда угодно и когда угодно, не нуждаясь ни в одном из кристаллов, ни в утесе, ни во мне, чтобы петь корням, чтобы нести тебя. Все, что тебе нужно — это немного скорости. И я счастлива, что у тебя есть такая свобода… и горжусь тем, что вижу, как мунларк обретает крылья. Я просто надеюсь, что ты продолжишь носить меня с собой.

— Я не надеюсь, я настаиваю, — поправил Сандор, сжимая рукоять меча. — Я иду туда же, куда и ты.

Софи хотелось закатить глаза. Но вместо этого ее губы изогнулись в легкой улыбке.

— Поверь мне, я знаю. Я ведь не спорила о том, чтобы взять тебя с собой сегодня, не так ли? И все, что я делаю, это обыскиваю пустой дом!

Она выпрямилась, нуждаясь в еще нескольких вдохах, чтобы ее зрение прояснилось достаточно, чтобы сфокусироваться на огромной, многоколонной хрустальной башне перед ними, которая, вероятно, была разработана, чтобы быть одинаково впечатляющей и пугающей. Но Софи чувствовала только печаль.

Так много ужасных, травмирующих вещей произошло с Кифом внутри этих мерцающих стен, и она поймала себя на том, что хочет разрушить их, блок за блоком.

Может быть, когда-нибудь она это сделает.

А сейчас она собиралась потратить целый день на поиски в пыльных, заброшенных комнатах и не найти ничего полезного… что было ужасным отношением, она знала. Но она слишком часто проводила подобные поиски, чтобы иметь хоть какую-то реальную надежду.

Тем не менее, она направилась к входной двери, которая выглядела непропорционально маленькой по сравнению с двухсотэтажным зданием.

— Как ты думаешь, нам стоит постучать? — спросила она.

Сандор понюхал воздух.

— Да. Потому что мы здесь не одни.

Софи потянулась за своим мелдером.

— Кто…

Прежде чем она успела закончить вопрос, дверь открылась, и появился лорд Кассиус, выглядевший таким же высокомерным и непорочным, как всегда.

Но настоящим сюрпризом был мальчик, стоявший рядом с ним, виновато уставившись на свои ноги, когда она прошептала:

— Фитц?

— ГЛАВА ШЕСТАЯ — КИФ

— Ого, ты действительно не собираешься говорить? — спросил Декс, уперев руки в бока и медленно поворачиваясь, чтобы осмотреть новую блестящую спальню Кифа. — Я подумал, что Элвин либо преувеличивает, либо ты просто издеваешься над ним.

Киф сжал губы и покачал головой.

Его горло было толстым и колючим от недостатка использования. Но он не собирался рисковать, потому что даже с успокоительным он провел большую часть ночи, испытывая кошмары о жутком пустом взгляде Софи.

Неужели этого хотела его мама?

Был ли он ее способом нейтрализовать мунларк Черного Лебедя?

Или это только начало?

Его мама жаждала власти и контроля… и теперь она дала ему способность, которая позволила ему превратить всех вокруг себя в бесполезные, бессмысленные оболочки.

Людей без чувств.

Без страха.

Без вины.

А если бы им дали правильные команды?

Бум… мгновенная безжалостная армия!

Ро вздохнула и повернулась к Дексу.

— На случай, если тебе интересно, он сейчас слишком много думает. Я не знаю, что ему мерещится, но он продолжает дрожать, так что я предполагаю, что это что-то супер мелодраматическое, как будто он в одиночку разрушает мир звуком своего голоса. Кто знал, что наш Офигенноволосый был еще более беспокойным, чем Блонди?

Декс усмехнулся. Но ямочки на его щеках исчезли, когда он снова перевел взгляд на Кифа.

— Элвин сказал, что тебе нужна моя помощь?

Киф кивнул и проглотил отрыжку, которая на вкус напоминала ужасный булькающий эликсир, который Элвин дал ему утром.

Его новая сверхсильная Эмпатия исчезла после ошеломляющей катастрофы, но недолгий сон, который он получил, очевидно, вернул ее с удвоенной силой. И Элвин сделал эликсир специально, чтобы попытаться притупить его чувства… но смесь любопытства и замешательства, дрейфующая от общего направления Декса, довольно ясно дала понять, что лекарство было неудачным.

Существовала надежда, что Кифу повезет больше с помощью Декса.

Он указал на свое горло, а затем на лоб, пытаясь показать Дексу, что ему нужно.

— Немного Ноггиниза? — догадался Декс.

Киф покачал головой и попробовал потянуть за колье своего регистрационного кулона.

— Хм… ты хочешь снова взломать реестр? — попытался Декс.

Ро фыркнула.

— Ух ты, ребята, у вас это очень плохо получается. Как насчет того, чтобы сэкономить нам всем немного времени и поговорить за моего мальчика? Итак, Член Совета искрящиеся брови…

— Кто? — прервал Декс.

Ро пожала плечами.

— Понятия не имею. Не могу вспомнить его имя. У вас, ребята, слишком много лидеров, чтобы помнить их всех. Все, что я знаю, это то, что у чувака были эти огромные волосатые штуки над глазами и драгоценный камень из его короны покоился прямо между ними, поэтому я называю его Членом Совета с искрящимися бровями. Во всяком случае, он сказал, что новая эльфийская способность моего мальчика связана с тоном его голоса, и он казался довольно уверенным в этом. Итак, предполагая, что он прав, нам нужно, чтобы ты использовал свои технические навыки, чтобы построить устройство, которое даст Офигенноволосому лучший контроль над этим, вроде того, как ты сделал для Блонди, чтобы помочь ей с усилением мощности. И лично я голосую за то, что делает его голос очень высоким и скрипучим… хотя было бы также забавно заставить его звучать очень жутко. Ооо, есть ли способ заставить его переключаться туда-сюда?

Она ухмыльнулась Кифу, вызывая его на возражения. Но ему, честно говоря, было бы все равно, если бы Декс заставил его звучать как визжащая сирена, если бы это снова сделало разговор безопасным.

— Ну-ну, — сказал Декс, растягивая слово. — Держу пари, я смогу придумать, как сделать что-то подобное. Но… действительно ли это поможет? Есть разница между голосом и тоном, понимаешь? Посмотри на Сандора. Он звучит так мило и ласково… пока не отдаст приказ. Тогда он ужасен. Но его голос не меняется. Только его тон.

— Ладно, во-первых, я говорю Гигантору, что ты назвал его ласковым, — сказала Ро. — Во-вторых, если ты думаешь, что он ужасен, ты должен услышать, как мой отец командует своими Меркадирами. И третье: я… думаю, это справедливое замечание. Так что, ладно, сделай что-нибудь, что подправит тон Офигенноволосого.

Декс потянулся, взъерошив свои светло-рыжие волосы.

— Я имею в виду… я определенно могу попробовать. Но тон гораздо сложнее, поскольку он связан с эмоциями.

— Да? — спросил Киф и тут же зажал рот ладонями.

Ро потрясла кулаком.

— Он говорит! И смотри… мир не кончился! Никто не был ошеломлен, не онемел или еще что-нибудь! Попробуй еще раз! Попробуй еще раз!

Киф крепче прижал руки к губам и посмотрел на Декса, надеясь, что взгляд его глаз скажет: «пожалуйста, не обращай внимания на моего назойливого телохранителя и ответь на вопрос, который я случайно задал, потому что эмоции могут быть ключом к тому, что происходит с этой способностью».

— Подумай об этом, — сказал ему Декс. — Когда ты грустишь или злишься, твой тон меняется, верно?

Киф медленно кивнул.

Он даже не задумывался о том, что чувствовал, когда заставил всех онеметь. Он был больше сосредоточен на том, как эмоции Софи перегружали его мозг.

Но… когда он дотронулся до руки Софи, и все стало ошеломляющим, какая-то часть его ужаснулась, что он никогда больше не сможет приблизиться к ней. И это заставляло его отчаянно хотеть сделать что-нибудь, чтобы остановить хаос.

Он также был так же напуган и отчаялся, когда пытался выяснить, как вытащить всех из этого.

Хотя… первые несколько слов, которые он попытался произнести, не сработали, и он был так же взволнован, когда произносил их. Значит, должна быть какая-то другая переменная — какая-то другая связь — между двумя эффективными командами.

Его мысли вернулись к тому моменту, когда он, наконец, нашел слово, которое вывело всех из оцепенения.

Что он сделал по-другому для этой команды?

Он заставил себя остановиться, сделать глубокий вдох и подумать. И затем…

Он действительно понятия не имел.

Каким-то образом он просто знал слово, которое должен был сказать… знал, что оно сработает еще до того, как он его произнес.

Было ли это… уверенностью?

Может быть… но это тоже не могло быть связью, так как он определенно не чувствовал себя уверенно, когда оглушил всех.

Должно же быть что-то еще.

И тут он понял…

Все дело было в нем.

Его желания… или, может быть, было бы разумнее назвать это его потребностями. В любом случае, именно эта потребность — это желание — взяла верх и заставила его сделать все возможное, чтобы добиться своего.

Что на самом деле было очень страшно, так как его мама могла легко использовать это, чтобы манипулировать им.

Она знала его надежды, страхи и мечты.

И она точно знала, как выставить их против него.

Он опустился на край кровати, обхватив голову руками и закрыв глаза.

— О боже, похоже, мы вернулись к чрезмерному размышлению, — объявила Ро, и вспышка ее раздражения ударила Кифа, как удар под дых.

Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не закричать в ответ: «Конечно, я слишком много думаю… я могу превратить всех в безмозглых убийц для моей мамы, если не придумаю, как это остановить!».

— Привет, — сказал Декс… и когда Киф не ответил, кровать сдвинулась, как будто Декс сел рядом с ним. — Я посмотрю, что можно придумать, ладно? А если я не смогу разобраться, то спрошу у Тинкер. Или я всегда могу попросить Софи усилить меня. Иногда это помогает мне найти правильный ответ.

От этого обещания Кифу должно было полегчать… тем более что он не чувствовал в воздухе никакой жалости.

Но его мозг слишком зациклился на слове «Усилить».

Что произойдет, если Софи усилит его способности?

Он не хотел ничего выяснять.

И было только два способа сделать так, чтобы этого никогда не случилось.

Отныне он мог держаться подальше от Софи, или…

Он откашлялся и поднял голову, пытаясь сосредоточиться на спокойном, ровном дыхании.

— Погоди… мне кажется, он снова заговорит! — крикнула Ро.

Так оно и было, потому что эта просьба была слишком важна, чтобы рисковать каким-либо недоразумением.

На самом деле для этого требовалось целое предложение.

Он снова откашлялся, понизив голос до шепота, и сказал:

— Мне нужно, чтобы ты сделал мне ограничитель способностей.

И ого, неужели его охватили беспокойство, гнев и паника.

В ушах у него звенело, зрение затуманилось, и он глубоко вздохнул, когда Декс вскочил на ноги и сказал ему:

— Я больше никогда его не сделаю.

Киф не удивился.

Другой ограничитель способностей, который сделал Декс, был эпической катастрофой и оставил Софи беспомощной и в огромной боли. Всей их группе также пришлось бежать из Затерянных Городов после того, как Декс бросил вызов Совету и уничтожил устройство.

Но сейчас все было по-другому.

Эту новую способность нужно было ограничить.

И это был только вопрос времени, когда Совет поймет это и запрет Кифа где-нибудь.

— Пожалуйста, — прошептал он едва слышно. — Ты можешь найти ключ к моей ДНК, так что это сработает только на мне.

Декс тряхнул головой так сильно, что у него задрожали уши.

— Тогда Совет мог бы поручить одному из своих Технопатов найти способ обойти это. Или скопировать мой проект и построить еще кучу… как ты думаешь, почему я бросил другой в огонь?

Его решимость словно стена встала между ними.

— Пожалуйста, — снова взмолился Киф, пытаясь утомить Декса как можно меньшим количеством слов.

Но решимость Декса окрепла, и Киф понял, что ничего из того, что он скажет, не пройдет.

Если не…

Его сердце бешено заколотилось, ладони вспотели, и он почувствовал, как в глубине мозга начинает зудеть какая-то мысль.

Нет — ни одна мысль.

Одно слово.

Слово, которое Киф отказывался признавать, потому что знал, что его потребность снова берет верх, и если он произнесет это слово, оно разобьет сомнения Декса и заставит его сотрудничать.

Но он также не мог выбросить это слово из головы, потому что потребность постоянно напоминала ему, что если Декс не сделает ему ограничитель способностей, он никогда больше не увидит Софи.

Скорее всего, он никогда никого не увидит.

Это были его единственные варианты.

Он должен был заставить Декса понять.

Должен. Должен. Должен.

Приказ обжег ему язык, но он проглотил его, хрипя и кашляя, когда невысказанное слово застряло у него в горле.

Инстинкты кричали ему, чтобы он перестал сопротивляться, но он ударил себя кулаком в грудь, и боль отвлекла его достаточно, чтобы слово исчезло.

— Полегче, парень, — сказала Ро, хватая Кифа за руку, чтобы он не ударил себя снова. — Все в порядке. Ты в порядке.

Киф покачал головой, чувствуя, как слезы текут по его щекам, когда все его тело рухнуло на Ро, цепляясь за нее изо всех сил.

— Э-э, я не очень люблю обниматься, — предупредила Ро.

Но она также повернула голову Кифа так, чтобы она лежала у нее на плече, подальше от шипов на ее броне. И к ее удивлению и неловкости примешивался клубок гнева и беспокойства, так тесно сплетенных вместе, что они казались почти твердыми.

Защита.

И это было хорошо, потому что Киф не мог отпустить ее.

Не мог пошевелиться.

Он едва мог открыть глаза… но заставил себя сосредоточиться на Дексе, вложив всю силу своей мольбы в его взгляд.

Ро присвистнула.

— Ух ты, вот как выглядит отчаяние.

— Да, — согласился Декс, проводя руками по лицу так сильно, что его пальцы оставляли маленькие красные линии. — Но ты не понимаешь, о чем просишь, Киф. Тебя не было в кабинете Магната Лето, когда Совет заставил меня надеть на Софи ограничитель способностей. Даже с учетом тех изменений, которые я сделал, я мог сказать, что это было очень больно… и я не думаю, что смогу это исправить. Я также не могу контролировать, какие способности он блокирует. Мне придется ограничить все твои способности.

— Не думаю, что моего мальчика это волнует, — тихо сказала Ро. — Но знаешь что, Офигенноволосый? — Она схватила Кифа за плечи и откинула назад, чтобы он мог смотреть на нее. — Думаю, тебе должно быть не все равно. Я имею в виду, не пойми меня неправильно… я всегда буду думать, что вы, эльфы, слишком много внимания уделяете своим маленьким способностям. Но я также пробыла здесь достаточно долго, чтобы увидеть, сколько драмы это вызывает, если у вас их нет… а у тебч и так достаточно драмы в жизни. Плюс… у тебя есть способности. Они — часть тебя. Это никогда не идет хорошо, пытаясь бороться с тем, кто ты есть… поверь мне.

Киф отпрянул и рухнул на кровать, свернувшись в клубок и жалея, что не может крикнуть:

«Это не я… моя мама изменила меня».

Но… неужели?

Или она просто активировала что-то, что всегда было там?

Что-то ужасное, жуткое, что планировала с самого начала?

Да и имело ли это значение?

Теперь это была его жизнь.

Он должен был с этим смириться.

Декс снова опустился на кровать рядом с ним.

— Ух ты. Ты действительно боишься. Я не Эмпат, но это чувствую.

— Как и я, — пробормотала Ро, и защитная энергия в воздух увеличилась немного.

И Кифу захотелось отрицать это… ухмыльнуться и пошутить, как он всегда это делал.

Но эти вещи чувствовали себя так, словно принадлежали к другой жизни.

Секунды шли.

Наконец Декс сказал:

— Ладно. Я понял. Элвин описал то, что произошло вчера, и… да, это довольно страшно. Но… ты только вчера проявился, понимаешь? Ты не дал возможности ни на минуту успокоиться. Ты даже не знаешь точно, что это за способность, или у тебя еще нет для нее названия! И ты еще не пробовал те отвары, которые сейчас готовят Элвин и мой отец. Ты также не дал мне посмотреть, смогу ли я придумать какие-нибудь приспособления, чтобы помочь… или какие-нибудь эликсиры. Я их тоже делаю много… и у меня это очень хорошо получается. И ты не пробовал тренироваться. Так что… не можем ли мы начать со всего этого? Прежде чем предпримем что-нибудь более радикальное?

— Давай, Офигенноволосый, — сказала Ро, тряся его за плечо. — Твой друг технарь прав. Ты слишком легко сдаешься. Где тот упрямый парень, который установил рекорд по задержаниям в вашей модной эльфийской академии? Парень, который потратил годы, находя творческие способы раздражать своего придурка-отца вместо того, чтобы сдаться и сотрудничать?

— Парень, который неделями готовился к Великому Инциденту с Гилоном, — добавил Декс, подталкивая Кифа локтем. — Я знаю, что меня там не было, но я слышал много историй. И я знаю, что ты спланировал это так идеально, что дама Алина так и не нашла достаточно доказательств, чтобы прижать тебя.

Ро рассмеялась.

— Похоже, кто-то должен когда-нибудь рассказать мне подробности об этом гилоне, о котором я постоянно слышу. Но сейчас, — она подтянула Кифа в сидячее положение, — тебе нужно дать отпор. Я не покидала свой дом и не страдала все эти месяцы в Городе Блесток, чтобы защитить какого-то мальчишку, который сдается, как только становится тяжело. Я пришла сюда, чтобы защитить тощего эльфа, который победил моего отца в спарринге, потому что я подумала, что этот парень может быть кем-то, кого стоит держать рядом. И я буду отрицать это позже, но… ты стоишь того, чтобы быть рядом.

Киф отвернулся, не уверенный, были ли слезы, жгущие его глаза, вызваны ободряющей речью Ро… или тем, что он не мог в это поверить.

Ро трясла его, пока он не повернулся к ней лицом.

— Я знаю, ты думаешь, что твоя мама победила, но поверь мне, это еще не конец. У тебя есть бесконечное количество способов продолжать сопротивляться ей. Не сдавайся. И не прячься от силы, которую она тебе дала. Научись использовать ее против нее.

— Точно, — согласился Декс, положив руку на плечо Кифа. — И помни, ты здесь не один.

Киф никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким.

Но… когда он читал эмоции Декса, все, что он чувствовал, была решимость и уверенность и намеки на ту же теплоту, которую он чувствовал от Элвина.

Декс был на его стороне.

Как ни странно, Ро тоже.

Ее защитные флюиды были сильнее, чем все, что он когда-либо испытывал раньше.

Он не хотел их подводить.

И он определенно не хотел, чтобы его мама победила.

Так что, может быть, если он будет осторожен, и останется скрытым, и не будет говорить, и будет работать очень усердно… может быть, он сможет справиться с этой новой силой более управляемым способом.

Он уже сопротивлялся использованию команды на Дексе.

Это должно было быть хорошим знаком.

Поэтому он сел выше и кивнул… но он также схватил Декса за запястье, когда Декс начал отстраняться, сделал успокаивающий вдох и рискнул прошептать еще девять слов.

— Если это не сработает, ты должен мне помочь…

Он не уточнил, как именно… слишком боялся, что это превратится в команду. Но Декс, казалось, знал, что он имел в виду ограничитель способностей.

Декс вздохнул.

— Я подумаю об этом. Это все, на что я соглашусь.

Киф усилил хватку, когда зуд вернулся в его мозг… на этот раз слово было таким громким, что он почти слышал его, почти знал, что сказать.

Но он закрыл глаза и дышал, пока не похоронил его снова.

Это было уже дважды.

Дважды он сохранял контроль.

Так что, возможно, была надежда.

Если нет, он заставит Декса забрать эту способность.

Любыми необходимыми средствами.

— ГЛАВА СЕДЬМАЯ — СОФИ

— Что ты здесь делаешь? — спросил Фитц, когда лорд Кассиус сверкнул маслянистой улыбкой и сказал:

— Чему я обязан своей внезапной популярностью?

Софи проигнорировала оба вопроса.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она Фитца.

— Предоставляет мне последние сведения о моем сыне, — сказал ей лорд Кассиус, — поскольку никто другой, похоже, не счел это приоритетом… если только ты не из-за этого здесь. — Он помахал рукой в воздухе. — Нет, похоже, ты очень надеялась, что меня не будет дома.

— Я всегда надеюсь, что тебя не будет там, куда я иду, — огрызнулась Софи, решив, что больше не будет пытаться быть вежливой с отцом Кифа. Она должна была использовать каждое слово — каждый разговор — чтобы пристыдить его за бесчисленные способы, которыми он причинил боль своему сыну. — Если тебе нужны были новости о Кифе, ты мог бы появиться в Лечебном Центре. Он пробыл там три дня. И я тоже. А где ты был?

Лорд Кассиус прищурился.

— Мне не нужно ни перед кем оправдываться… тем более перед подростком с раздутым чувством собственной важности. Но, поскольку ты, кажется, думаешь, что все уже выяснила, тебе может быть интересно узнать, что я работаю над заданием от Черного Лебедя.

Он сделал паузу, чтобы дать ей понять, что Черный Лебедь что-то скрывает от нее.

Софи отказалась задавать вопросы.

— Твое упрямство стало намного сильнее с тех пор, как ты впервые появилась в нашем мире, — заметил лорд Кассиус. — Возможно, эта новая разлука с моим сыном поможет тебе научиться большему почтению и уважению.

— Ты сказал ему об этом? — спросила она Фитца и тут же поняла, что, вероятно, должна была передать вопрос.

Лорд Кассиус выглядел слишком довольным ее ответом.

Однако она не могла взять свои слова обратно, поэтому решила напомнить Фитцу:

— Он охотно согласился с планами леди Гизелы относительно наследия Кифа. Значит, он так же виноват в том, что происходит с Кифом, как и она.

— Единственное, в чем я виноват, — возразил лорд Кассиус, — это в желании лучшего для моего сына.

Софи закатила глаза.

— Нет, ты хотел самого лучшего для себя. Ты хотел быть отцом кого-то могущественного, важного и особенного, чтобы люди, возможно, думали, что ты тоже могущественный, важный и особенный, но все они подумают, что ты — жуткий придурок, который позволил своей жене экспериментировать над своей семьей. И самое печальное, что Киф был бы всем этим, если бы ты не вмешивался в его способности. Значит, ты ни с того ни с сего заставил его пережить этот кошмар.

Взгляд лорда Кассиуса был холоднее, чем взгляд ледышки. Но когда он заговорил, все, что он сказал, было

— Интересно.

— Что? — спросил Фитц, когда Софи промолчала.

Лорд Кассиус не сводил глаз с Софи.

— Сказать ему, что ты сейчас чувствуешь?

— Не беспокойся. — Она повернулась к Фитцу. — Я пытаюсь решить, что мне лучше — нанести ему удар или ударить несколько раз этим мелдером.

Она похлопала по карману, в котором было спрятано оружие.

— Интересно, — повторил лорд Кассиус, и его губы дрогнули в чем-то между улыбкой и хмурым взглядом. — Похоже, ты также переняла привычку моего сына шутить, чтобы отвлечь внимание. Но шутки никогда полностью не маскируют то, что ты скрываешь, не так ли? — Он снова взмахнул руками в воздухе, затем покачал головой и опустил руки по бокам. — На самом деле, похоже, ты даже скрываешь эти чувства от себя, а у меня нет ни терпения, ни желания заниматься подростковой драмой. Поэтому я просто скажу: ненавидь меня, сколько хочешь… вини меня, сколько хочешь. Это ничего не изменит. И тебе от этого не станет легче.

— Скорее всего, нет. Вот почему я склоняюсь к использованию мелдера. — Софи снова похлопала себя по карману. — Это гораздо менее утомительно, чем причинять боль, но не менее болезненно.

— Ладно, это официально, — сказала Гризель, аплодируя, когда она вышла из тени рядом с вортинатором Кендлшейда. — Я большая поклонница этой новой Софи. Не пойми меня неправильно… ты всегда была жестокой маленькой силой природы, — добавила она, когда Софи нахмурилась. — Но это совершенно другой уровень уверенности… и я здесь для этого!

— Я тоже, — согласилась Флори.

— Я тоже.

Голос Фитца был достаточно тихим, и Софи почти подумала, не показалось ли ей это. Но она осмелилась бросить быстрый взгляд на его лицо и обнаружила, что он смотрит прямо на нее.

А когда их глаза встретились?

Боже, как же ей не хватало его улыбки.

Его улыбка была более неуверенной, чем раньше, и ее сердце было слишком переполнено шрапнелью, чтобы реагировать.

Но все равно это была приятная перемена.

Крошечный сдвиг, который помог ей поверить, что они могут спасти свою дружбу.

— Как бы то ни было, — сказал лорд Кассиус, приглаживая волосы, — ты все еще не объяснила, почему ты здесь… с двумя телохранителями, не меньше. Очевидно, ты не хотела меня видеть, хотя это мой дом.

— Прежде чем мы перейдем к этому, — вмешалась Гризель, — как насчет того, чтобы закончить наш разговор, пока нас не прервали? — На последнем слове она искоса взглянула на Сандора.

— Если бы ты сказала мне, что идешь сюда, я мог бы скоординировать наше прибытие, — напомнил ей Сандор.

— Этот аргумент так же легко применим и к тебе, Капитан Прижималкин, — возразила Гризель, постукивая пальцем по его плоскому носу.

— Капитан Прижималкин? — спросила Флори, хихикая, когда серая кожа Сандора приобрела розоватый оттенок. — Мы все можем использовать этот титул?

— Нет, — сказал ей Сандор, в то же время Гризель сказала: — Абсолютно!

Сандор издал писклявое рычание.

— Мы можем сосредоточиться?

— Полагаю, мы можем попытаться. — Гризель снова повернулась к лорду Кассиусу. — На случай, если ты забыл, ты собирался рассказать нам о способностях твоей жены.

— Нет, я как раз собирался повторить, что, насколько мне известно, у нее есть только одна. И да, я уверен, что возможно, она скрывала вторую способность, поскольку, как ты знаешь, у Гизелы нет проблем со стиранием воспоминаний… или ложью. Но я помню, как однажды спросил ее, беспокоит ли ее тот факт, что у большинства Полиглотов есть дополнительный талант, но разочарование и огорчение, которые я чувствовал от нее, было трудно подделать.

— Если только она не была разочарована и расстроена тем, что не смогла рассказать тебе о своей второй способности, — предположил Фитц.

— Полагаю, это возможно, — согласился лорд Кассиус. — Но на самом деле вопрос в том, какое это имеет значение? Уверяю тебя, если бы моя жена могла воздействовать на людей своим голосом так, как, по вашим словам, сейчас может мой сын, она бы ни за что не смогла бы удержаться от использования этой способности все это время.

Он был прав.

И Софи попыталась найти в этом утешение, поскольку леди Гизелу было бы почти невозможно остановить, если бы она могла делать то, что делал Киф.

Но это также означало, что у леди Гизелы должен быть тщательно продуманный план, как заставить Кифа использовать его новую способность так, как она хотела.

И ее планы обычно удавались.

— Это важно, — сказал Фитц лорду Кассиусу, — потому что Член Совета Оралье считает, что команда оцепенения, которую использовал Киф, не может быть признаком новой способности. Она подумала, что это больше похоже на то, что элементы заставили его Эмпатию слиться с его новыми чувствами Полиглота, и именно поэтому он способен влиять на эмоции своим голосом. Поэтому я решил, что будет разумно убедиться, что Киф не унаследовал никаких других способностей.

— Объединенные способности, — тихо сказал лорд Кассиус.

— Это слово вызвало какие-нибудь воспоминания? — спросила Софи, когда он повернулся и зашагал по холлу.

— Хотелось бы. — Он потянулся, чтобы потереть виски, еще дважды пересек комнату, прежде чем добавил: — Но это чувствуется…

— Чувствуется? — подсказал Фитц.

Когда лорд Кассиус замолчал, он добавил:

— А если мы проведем еще одно исследование? Или я мог бы попытаться сделать это сам, если…

Его взгляд метнулся к Софи, словно он не был уверен, стоит ли предлагать ей работать вместе.

Но Софи больше интересовало то, как лорд Кассиус застыл на полушаге — нога болталась в воздухе — во второй раз, когда Фитц упомянул о том, что обыскивал его мысли.

— Какие-то проблемы? — спросила она.

— Конечно, нет. — Но его голос был таким же напряженным, как и черты лица. — Мне просто… нужно время, чтобы все обдумать.

— Ты ведь понимаешь, как подозрительно это звучит? — спросила Гризель, когда лорд Кассиус сунул руку под плащ, нащупывая рукав. — Особенно учитывая, как ты побледнел?

— Подозревай все, что хочешь. Я уверен, что вы все очень привыкли ошибаться на мой счет. — Он вытащил следопыт и покрутил кристалл вперед-назад. — И мне нужно идти.

— Куда идти? — спросила Софи.

— Это тебя не касается.

— Мы решим сами, — сказал ему Сандор.

Но лорд Кассиус зафиксировал кристалл и, не сказав больше ни слова, переместился.

Фитц взглянул на Софи.

— Так… это было очень странно, да?

Софи кивнула, жалея, что не догадалась проникнуть в сознание лорда Кассиуса до того, как он ушел. Они заслуживали ответов гораздо больше, чем он — уединения.

— Ты же не думаешь, что он попытается защитить леди Гизелу? — спросил Фитц.

— Я как раз думала о том же, — призналась она. — Но… чувствую, что единственный человек, о котором он заботится — это он сам.

— Верно. Хотя, что, если защита ее также защищает какую-то неловкую тайну, которую он не хочет, чтобы кто-то знал? — предложил Фитц… что определенно звучало как то, что сделал бы лорд Кассиус.

Софи вздохнула.

— Нам нужно выяснить, куда он пошел. Я полагаю, ты не видел, какую грань он использовал на своем следопыте?

— Глядя на них, ничего не скажешь. Речь идет о подсчете поворотов кристалла и ощущении разрезов и углов. — Фитц провел рукой по волосам. — Думаю, мы с Гризель можем подождать на Берегах Утешения и встретиться с ним, как только он вернется.

— Это при условии, что он действительно вернется домой. А может, и нет. — Она подергала ресницы чуть сильнее, чем нужно. — Фу, ну почему все должно быть так сложно? Например… неужели так много требуется от людей, чтобы быть честными в том, что они делают? Даже если они делают что-то не так, по крайней мере, владеют этим, понимаешь?

— Это определенно облегчило бы жизнь. — Фитц несколько раз пнул его сапогом. — Хотя… это звучит немного забавно, если исходить от тебя, так как… ты знаешь… ты до сих пор не сказала, почему ты здесь.

Он был прав.

И Софи была совершенно не в настроении ввязываться в очередную грандиозную драку… тем более что чувствовалось, что некоторая неловкость между ними наконец-то исчезла.

Но…

Ложь действительно все усложняла.

Плюс… как они смогут снова стать друзьями, если она все время что-то от него скрывает?

— Хорошо, — сказала она, глубоко вздохнув. — Если ты действительно хочешь знать… Оралье и я открыли забытый секрет в ее тайнике… и мы не очень много узнали из воспоминания. Но оказалось, что нужная нам информация находится в тайнике Кенрика. Так что я пытаюсь вернуть его.

— И ты думаешь, что он здесь, в Кендлшейде? — спросил Фитц.

— Нет, хотелось бы. — Она боролась с желанием выдернуть еще одну зудящую ресницу, прежде чем добавила: — Мы не знаем, где искать. Поэтому мы подумали, что было бы неплохо узнать, есть ли у кого-нибудь из членов Невидимок какая-нибудь информация, которой они хотели бы поделиться.

Она остановилась, цепляясь за крошечную надежду, что Фитц не догадается об остальном ее плане.

Но, конечно, он тут же сказал:

— Итак… ты пришла сюда в поисках Альвара.

Софи заставила себя кивнуть.

— Ну… в основном я ищу все, что он мог оставить, что могло бы подсказать мне, где он прячется.

Она сосредоточилась на своих ногах, готовясь к большому количеству криков.

Но когда Фитц, наконец, заговорил, его голос был спокойным и ровным… возможно, даже немного грустным, когда он сказал:

— И ты не попросила меня о помощи.

— Я…

— Все в порядке, — перебил он. — Я не сержусь. Я просто… хотел бы я знать почему. — Он выдохнул, прежде чем добавить: — Это из-за всех тех ужасных вещей, которые я сказал, когда ты сказала мне, что отпустила Альвара? Или это было из-за… другого?

Гризель кашлянула.

— Знаешь, я думаю, что нам давно пора снова патрулировать территорию, не так ли?

— Да, — согласилась Флори.

— Я буду стоять здесь на страже, — сказал им Сандор и пискляво взвизгнул. — Или… я буду прямо за главной дверью.

Фитц откашлялся, когда они остались одни.

— Гоблины не очень-то умеют быть хитрыми, не так ли?

— Определенно нет, — согласилась Софи, гадая, такие ли у нее красные щеки, как пояс на тунике. — Хотя… они лучше огров.

— Совершенно верно. Ро хуже всех.

— Может быть, — согласилась Софи. — Но по-своему она может быть милой.

— Наверное. — Прошло несколько мучительных секунд, прежде чем Фитц добавил: — Ты не ответила на мой вопрос.

Софи съежилась.

— Уловил, да?

— Это довольно трудно не заметить. Как и всю эту неловкость.

Софи осмелилась бросить быстрый взгляд на его лицо и была поражена тем, что он не выглядел сердитым.

Он выглядел… грустным.

К тому же он был до смешного красив… но ей не следовало об этом думать.

Это только поднимет вопрос «почти» и «что, если», и заставит ее начать желать того, что не было бы хорошей идеей.

Фитц сделал маленький шаг вперед.

— Я очень скучаю по тебе, Софи. Просто… не важно. Я ненавижу это чувство, как будто мы больше даже не друзья.

— Я знаю, — прошептала она, стараясь не думать о том, означало ли это, что он все еще…

Потому что это не имело значения.

Именно она положила конец всему.

Все стало таким сложным… и все еще оставалось сложным.

Ничего из этого не изменилось.

Но ей нужно было, чтобы он знал:

— Я тоже по тебе скучаю.

Это принесло ей его великолепную, достойную кино улыбку.

Он сделал еще один шаг ближе, провел рукой, которая выглядела немного дрожащей, по его волосам, прежде чем он сказал:

— Забудем обо всем остальном и просто попробуем снова работать вместе?

Мозг Софи кричал: «Да!».

Но когда она действительно заговорила, то поймала себя на том, что спрашивает:

— Ты опять будешь злиться на меня из-за Альвара?

Его улыбка исчезла, и он отвернулся, сжимая и разжимая руки для нескольких глубоких вдохов.

— Все, что связано с моим братом, всегда будет трудно для меня, — в конце концов, признался он. — Но… Я постараюсь направить свой гнев на него, и ни на кого другого.

Это был не самый обнадеживающий ответ.

Но это действительно казалось реальным… и разве не к этому они стремились во время всего их обучения когнатов?

Правда.

Доверие.

Открытое общение.

— Хорошо, — прошептала она. — Давай попробуем.

Он обернулся, сверкнув еще одной красивой улыбкой… хотя она снова стала немного более сдержанной.

Но это тоже казалось реальным.

Как и тот факт, что ни один из них не потянулся к руке другого.

У них все еще был долгий путь для прохождения… большое исцеление и выяснение того, что происходит.

Но это было хорошее начало.

— Так… как ты хочешь это сделать? — спросила Софи, пытаясь вернуться к более насущным проблемам, с которыми они столкнулись. — Мы бы покрыли больше пространства, если бы разделились и искали сами по себе, но…

— Ладно, не сердись на меня за эти слова, — перебил его Фитц. — Но… думаю, что это пустая трата времени.

— Я знаю, — призналась Софи. — Я уверена, что так оно и будет. Но… это все же лучше, чем ничего не делать, верно?

— Видишь ли, но я думаю, что у нас есть другой вариант. — Он подошел ближе, понизив голос до шепота. — Ты хочешь поговорить с кем-то из Невидимок, верно? А как же Мерцание? Уверен, что она знает гораздо больше, чем мой брат.

— Вообще-то это я предложила, — сказала Софи. — Но Оралье, похоже, была совершенно уверена, что Мерцание ничего не знает… точно так же, как Киф ничего не знал, когда покидал Невидимок. И Там тоже.

— Да, но Киф и Там не были доверенными членами ордена, — напомнил ей Фитц. — Невидимки знали, что Киф пытается обыграть их, точно так же, как они знали, что Там был в основном пленником. Но леди Гизела считала Мерцание очень преданной, не так ли? Ты действительно думаешь, что она ничего не сказала Мерцанию? И не лучше ли поговорить с ней, чем часами искать в этом унылом, пыльном доме то, что мы оба знаем, что не найдем?

Софи вздохнула.

— Да, наверное. Как ты думаешь, нам пора идти? У меня нет кристалла, чтобы попасть в дом Тиергана, и я никогда там не была, поэтому не могу представить его достаточно хорошо, чтобы телепортироваться.

— У Кендлшейда есть Прыжок-Мастер, который нам пригодится. Но честно? Думаю, нам следует подождать до завтра. Не пойми меня неправильно, но ты выглядишь очень измученной. Ты вообще спала прошлой ночью?

— Не совсем.

— Я так и думал. Так почему бы тебе не пойти домой, немного поспать, а утром мы пойдет к Тиергану? Вообще-то, наверное, было бы неплохо сообщить Таму о нашем приходе, так как я слышал, что он немного… защитный.

— Но…

— Это не пустая трата времени, — перебил его Фитц. — Я знаю, что так оно и есть, но серьезно, Софи. Ты почти не спала все эти дни. И я знаю, что ты, вероятно, думаешь, что будешь просто ворочаться с боку на бок или видеть кошмары, но это не значит, что тебе не нужно пытаться отдохнуть. Плюс…

— Что? — спросила Софи, когда он не продолжил.

Он провел рукой по волосам.

— Ну что ж… мне кажется, я знаю кое-что, что может помочь тебе уснуть… и нет, я не имею в виду прием успокоительного. Я имею в виду… Кифа.

Софи выпрямилась и скрестила руки на груди.

— А что с ним?

— Да ладно тебе, Софи. Я видел выражение твоего лица, когда он согласился на требование Члена Совета Алины, а потом ты выскочила из Лечебного Центра так быстро, как только могла. И я понимаю… это было довольно жестоко с его стороны. Особенно после того, как ты провела все это время, сидя рядом с ним в Лечебном Центре, ожидая, когда он проснется. — Он прочистил горло. — Но… вот почему я думаю, что ты почувствуешь себя лучше, если поговоришь.

— Да… хорошо… он не хочет со мной разговаривать.

— Не голосом, — согласился Фитц. — Но ты могла бы воспользоваться своей Телепатией.

Софи крепче скрестила руки на груди, обхватив себя руками.

Она действительно думала об этом прошлой ночью. Но не была уверена, что Киф ответит. И мысль о том, что он проигнорирует ее…

— Он велел мне держаться подальше, — пробормотала она, сосредоточившись на своих ногах.

Фитц вздохнул.

— Я знаю. Но он боялся потерять контроль над своей новой способностью. Все будет по-другому, если ты воспользуешься Телепатией. Поверь мне… я его лучший друг. Я знаю такие вещи. Кроме того, я видел выражение его лица после того, как ты ушла, так что я уверен, что он почувствует себя лучше, если ты все расскажешь. Он, наверное, ждал, что ты протянешь руку, раз уж вы так часто разговариваете.

— Нет, не разговариваем, — возразила Софи, не понимая, почему ее голос стал таким высоким. — Серьезно, мы не разговариваем.

— Ну, даже если это и так, вы, ребята… близки.

— Мы друзья, — уточнила Софи, съежившись, когда ее голос снова стал писклявым.

Разговор был именно таким… неловким.

— Я знаю, что это так, — сказал ей Фитц. — Я не об этом говорю. Я просто… я знаю, что ты очень волнуешься за него. И я знаю, ты, наверное, думаешь, что он злится на тебя или что-то в этом роде. И единственный способ успокоить твой мозг настолько, чтобы позволить уснуть — это поговорить с Кифом. Так что просто… попробуй, ладно? Тебе понадобится отдых. У меня такое чувство, что завтрашняя встреча с Мерцанием будет довольно напряженной.

Конечно, он был прав.

Софи это знала.

Но это не делало идею менее… пугающей.

— Все будет хорошо, — пообещал Фитц. — Поверь мне.

Она встретилась с ним взглядом, вспоминая все случаи, когда делала именно это. Фитц был ее первым другом — ее первым проводником — в этом пугающем, мерцающем новом мире, к которому она должна была принадлежать. Человек, которого она позвала на помощь после похищения, который появился как раз вовремя, чтобы спасти ее. Кто-то, с кем она пережила пожары, битвы и изгнание, и кто сталкивался с холодными, жестокими монстрами вместе с ней снова и снова.

— Хорошо, — прошептала она. — Но мы встретимся завтра рано утром.

— Договорились, — согласился Фитц. — Я отправлюсь в Хевенфилд, как только ты проснешься.

Софи еще немного помедлила, прежде чем прыгнуть обратно в Хевенфилд, а потом еще больше медлила, когда добралась туда, не уверенная, что готова узнать, проигнорирует ли ее Киф.

Но снаружи, под Панакесом Каллы, с Винном и Луной, прижавшимися к ней, она, наконец, нашла в себе мужество протянуть свой разум.

Киф?

Она собиралась попробовать только три раза… это была сделка, которую она заключила сама с собой. Три раза, и если он не ответит, тогда…

КИФ?

Она толкнула зов так далеко, как только могла, затаив дыхание.

Ответа по-прежнему не было.

Еще раз, сказала она себе. Еще раз, потом сосчитай до пяти.

Она собрала свои душевные силы.

Киф!

Прошла секунда.

Две.

Три.

И прежде чем она добралась до четырех, знакомый голос затопил ее разум.

Тебе кто-нибудь говорил, что ты начинаешь говорить как Силвени?

Софи вздохнула.

Привет, Киф.

— ГЛАВА ВОСЬМАЯ — КИФ

Итааааааааааак, подумал Киф, мысленно растягивая слово, думаю, это означает, что ты все еще разговариваешь со мной.

Забавно, передала Софи, я как раз собиралась сказать тебе то же самое.

Киф поморщился.

— Что случилось? — спросила Ро. — Мне нужно позвать Элвина?

Он покачал головой.

Ро наклонилась ближе.

— Тогда почему ты такой потный и нервный?

Киф пожал плечами.

Ро стиснула зубы.

— Если ты не начнешь говорить в ближайшее время, я свяжу тебя одеялами и использую для тренировки.

Он снова пожал плечами, заработав рычание, от которого задрожали стены.

Ты все еще там? передала Софи мягким, взволнованным тоном, который заставил Кифа представить, как она теребит ресницы.

Да, извини. Ро отвлекла меня.

Он ухмыльнулся своему телохранителю, когда сел и попытался поправить волосы… а затем хотел ударить себя, так как Софи не могла его видеть. И это было хорошо, что она не могла, потому что он не понимал, что его волосы могут изгибаться в разных направлениях одновременно.

Он также был почти уверен, что покалывание на щеке было вызвано большими красными складками подушки.

Он забрался под одеяло после того, как Декс ушел, и с тех пор лежал там, ворочаясь, ворочаясь, размахивая руками и вообще жалея себя.

В какой-то момент Элвин принес ему обед — то, что он называл космическим взрывом, со всеми видами странных разноцветных фруктов, разрезанных на звезды, луны, планеты и солнца. Сверху даже была посыпана блестящая серебряная пыль. На вкус еда была такой же восхитительной, как и на вид, но Киф смог проглотить лишь несколько кусочков, прежде чем его внутренности скрутило.

Итак… как у тебя дела? спросила Софи.

О… ты знаешь.

Он хотел сказать ей, что он великолепен, убедить ее, что все уже возвращается в нормальное русло.

Но тогда она, возможно, захочет навестить его.

Бывало и лучше, сказал он, откидываясь на подушку. Он натянул одеяло на голову, прежде чем добавить слова, в которых не хотел признаваться даже самому себе. Думаю, что эта способность становится все сильнее. Сегодня я почти использовал команду на Дексе. Дважды.

Несколько секунд проползли, пока Софи спросила:

Но ты этого не сделал, верно?

Да, я отбивался. Но это была борьба.

Что это была за команда?

Я не уверен. Я не мог позволить себе признать это слово, потому что знал, что если бы я это сделал, мне пришлось бы его произнести.

Еще более тягостное молчание. Тогда Софи сказала ему:

Ну… это звучит как хорошая новость.

Киф фыркнул от смеха.

Ты такая милая, когда пытаешься быть оптимистом, Фостер. Но мы оба знаем, что если бы я был там, то увидел бы ту маленькую морщинку, которая появляется между бровями, когда ты волнуешься. Ты ведь сейчас тянешься разгладить ее, не так ли?

На самом деле, я закатываю глаза. Тебе не нужно избавляться от силы, Киф, тебе просто нужно научиться управлять ею. И это то, что ты сделал сегодня, верно?

Киф не мог заставить себя согласиться.

Он не был готов чувствовать оптимизм… не тогда, когда его горло болело от слов, он задыхался, и его желудок болел от всех неудачных лекарств, и голова болела от постоянной эмоциональной перегрузки, и сердце болело хуже всего.

По крайней мере, с последним он мог что-то сделать.

Я ведь еще не извинился, да? тихо спросил он.

Нет, призналась Софи. Но ты не…

Нет, должен. Он плотнее закутался в одеяло, превратившись в кокон стыда. Мне очень жаль, Софи. Я не хотел, чтобы это выглядело так, будто я не хочу быть рядом с тобой, или как будто я думаю, что все это твоя вина. Я определенно не знаю.

Последовала бесконечная тишина.

Когда Софи наконец ответила, эта мысль была едва слышна.

Похоже, что так оно и есть. Я имею в виду… ты тусовался с Дексом…

Я бы не назвал это «тусовкой», поправил он. Это было больше похоже на то, что он читал мне лекцию, и я боролся с желанием использовать какую-нибудь жуткую команду на нем. И он был здесь только потому, что я надеялся, что он сможет сделать мне такую штуку, как те ногти, которые Тинкер сделала для тебя… но, знаешь, для моего голоса.

О-о-о, это потрясающая идея! В ее голосе звучала такая сладкая надежда, когда она добавила: Декс думает, что может что-то сделать?

Он не был уверен. Но он попытается. И я думаю, что Элвин и Кеслер работают над некоторыми эликсирами, которые тоже могут помочь.

Он решил не упоминать об ограничителе способностей, так как у него было чувство, что Софи возненавидит эту идею даже больше, чем Декс… и он не будет винить ее.

К тому же он пытался извиниться.

Итак… мы в порядке? осторожно спросил он. Или мне нужно просить? Я буду. Я даже напишу стихотворение с извинениями, если придется. Мне просто нужно выяснить, что рифмуется с «полным придурком».

Ее мысленный голос каким-то образом донес ее смех.

Думаю, у меня все хорошо.

Хм, это было не очень убедительно. Это стихотворение-извинение! Представь, что я сейчас прочищаю горло для драматического эффекта и… Простите меня, Леди Фостер. Я никогда не хотел вас злить…

Я не злилась, перебила Софи.

Хорошо, мы заменим на «грустила».

Как бы. Это было больше похоже на… я не знаю. Просто мне показалось, что ты больше не хочешь быть моим другом.

Киф еще глубже погрузился в кокон стыда.

Я знаю. Я почувствовал это, когда ты ушла. И это совершенно убило меня. Я просто… Я не знал, что еще делать. Мне нужно еще немного времени, чтобы взять под контроль эту способность… я обещаю, что буду рядом так часто, что ты будешь пытаться найти способы избавиться от меня. И я скажу: «ни в коем случае — команда Фостер-Киф навсегда».

Он видел, что она улыбается, когда сказала:

Надеюсь на это.

И он тоже.

Но им не нужны были его сомнения.

Поэтому он сказал ей:

Не надо надеяться, Фостер. Это, безусловно, будет происходить. Я могу даже достать нам туники с надписью «Фостер-Киф вернулись — и лучше, чем когда-либо!» И…

Ро сдернула одеяло с головы Кифа.

— Ты проделываешь этот эльфийский трюк с разумом, чтобы поговорить со своей хорошенькой блондиночкой, не так ли? Я так и знала! Как будто я чувствую, как поднимается облако страха! Итак, я предполагаю, что ты пресмыкался достаточно, чтобы заставить ее простить тебя?

Киф неохотно кивнул.

— СПАСИБО ВСЕМ БЛЕСТКАМ ЗА ЭТО! Теперь тебе просто нужно сказать ей, что ты беспомощно влюблен в нее, чтобы она могла быть такой, — Ро повысила голос на октаву и прижала руки к сердцу, — «О, Офигенноволсый, я никогда не думала, что ты так чувствуешь, хотя это было до смешного очевидно для всех остальных. И я была влюблена в тебя всегда… я просто не знала этого, потому что я очень забывчивая. Мне жаль, что я потратила столько времени на то, чтобы влюбиться в Капитана Совершенство… иди сюда, давай обниматься!».

Она последовала за этим звуками поцелуев, и Киф открыл рот, чтобы сказать Ро, куда именно она может пойти.

Но в последнюю секунду он спохватился.

— Ого, я тебя чуть не поймала! — Она драматически вздохнула. — Прекрасно. Возвращайся к своей маленькой блондиночке, пока она не начала беспокоиться, что ты ее игнорируешь.

Извини, сказал Киф Софи. Ро снова отвлекла меня.

Я догадалась. Все в порядке?

О да. Мне просто нужно найти какие-нибудь шутливые эликсиры, чтобы наказать ее. Я уверен, что у Элвина где-то есть тайник.

Я была бы ошеломлена, если бы у него этого не было. Какой у него дом?

В некотором смысле супер-Элвиновский. Мягче, чем я ожидал от других.

Он чуть было не добавил: «Когда-нибудь тебе придется это увидеть», но это, вероятно, вернуло бы неловкость.

Так что он выбрал более безопасный вариант:

Определенно лучший способ, чем застрять с Дорогим Папочкой.

Да, держу пари. И это напомнило мне… не думаю, что ты представляешь, почему твой отец так странно относится к термину «объединенные способности», не так ли?

Нет. Но что ты подразумеваете под «странно»?

Наверное, будет проще, если я тебе покажу.

Ее воспоминания врезались в его сознание в громких, ярких деталях, и он поймал себя на том, что ухмыляется ее язвительным ответам, даже когда его желудок перевернулся еще больше при виде отца.

Киф всегда недолюбливал отца… но эта неприязнь постепенно превращалась в ненависть, сжимающую кулаки. И он не мог решить, хочет ли он схватить своего отца и встряхнуть его так сильно, как только может, или ударить его кулаком в лицо.

— Все в порядке, Офиегнноволосый? — спросила Ро. — Ты начинаешь немного нервничать. Ты ведь не испортил отношения с Блонди, правда?

Киф покачал головой.

Обращаясь к Софи, он добавил:

Да, я понятия не имею, что все это значит. Но ты можешь поспорить, что мы с Дорогим Папочкой поговорим об этом, как только это будет безопасно для меня.

А может, и раньше.

Он определенно не будет чувствовать себя виноватым за то, что оглушил своего отца… хотя его отец был такой холодной, бесчувственной оболочкой, это, вероятно, не имело бы никакого значения.

Ты дашь мне знать, если узнаешь больше? спросил он.

Конечно. Хотя… на самом деле мы сейчас не фокусируемся на нем.

Он старался не поддаваться этому «мы», но, конечно, его мозг должен был напомнить ему, что она говорила о времени Фитцфи.

Но это было хорошо. Фитц сильно все испортил, но ему определенно было не все равно. Так что, надеюсь, он возьмет себя в руки и поймет, как стать таким парнем, которого заслуживает Фостер.

У него было гораздо больше шансов на успех, чем у Кифа.

— Ты в порядке? — спросила Софи, и Киф постарался отогнать эти мысли, надеясь, что случайно не позволил ей услышать их.

Да. Все хорошо. Итак, над чем вы с Фитцстером работаете?

Он пожалел, что спросил, когда она сказала ему:

Ну… нам действительно нужно найти тайник Кенрика.

Это была ошибка, которая продолжала давить.

Предательство, которое Киф, казалось, никогда не сможет исправить.

Есть хорошие зацепки? спросил он, уверенный, что уже знает ответ.

Не совсем. Но… завтра мы попробуем поговорить с Мерцанием. Может быть, она что-нибудь узнает.

В ее голосе не было убежденности.

Киф не мог винить ее за это. Но… кто знает? Может быть, Мерцание удивит их.

Он не был уверен, что верит в то, что Мерцание действительно обернулась против его мамы, но его мама тоже была довольно жуткой и злой, так что, возможно, она, наконец, отпугнула Мерцание.

Ты дашь мне знать, что она скажет? спросил он.

Конечно. Ты хочешь, чтобы я что-нибудь спросила или сказала ей?

О, у него был целый список слов, большинство из которых заставили бы невинные маленькие ушки Фостер гореть.

Нет, я уверен, что вы с Фитци все предусмотрели. Просто… держи меня в курсе.

Буду.

Они снова погрузились в тягостное молчание, прежде чем она добавила:

Нарисовал еще воспоминаний?

Наверное, должен.

Ему нужно было нарисовать то, что произошло в Лоамноре, посмотреть, поможет ли это ему понять, что происходит с ним сейчас.

Но сейчас он был не в настроении переживать все заново.

Знаешь, что может помочь? спросила Софи. Может быть, тебе стоит попробовать написать о воспоминаниях после того, как ты их нарисуешь. Я помню, как узнала, что слова и образы обрабатываются разными частями мозга, поэтому использование того и другого может помочь открыть новое.

Она произнесла еще несколько фраз о силе слов, но Киф провел большую часть речи, представляя, как она выглядит, когда говорит это. Она была так очаровательна, когда пыталась его чем-то взволновать.

Думаю, я могу попробовать, согласился он, когда она, наконец, закончила.

Ты должен. И тебе тоже надо немного отдохнуть. У тебя такой… усталый голос.

И у тебя, заметил он. И это, вероятно, была его вина. Думаю, сегодня вечером тебе нужен праздник Винна и Луны.

Вообще-то я сейчас с ними.

ЭМ, ПРОСТИ ТЫ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ ОБНИМАЛАСЬ С МАЛЫШАМИ АЛИКОРНАМИ И НИЧЕГО МНЕ НЕ СКАЗАЛА? МНЕ НУЖНО НЕМЕДЛЕННО ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ ЭТУ КАРТИНУ.

Ладно, держи.

Его разум был заполнен тем, что, возможно, было самой милой вещью, которую он когда-либо видел — Фостер, прислонившуюся к стволу Панакес, с головой Винна, лежащей на коленях, и Луной, лежащей на спине рядом с ней, получающей серьезное растирание живота. Цветы плавали вокруг них, и небо было таким идеальным темно-фиолетовым, с крошечными звездами, только начинающими пробиваться.

Жаль, что меня там нет, сказал он ей, надеясь, что это не слишком глупо.

Софи ответила тихим, сладким шепотом:

Мне тоже.

На секунду Киф представил себя рядом с ней, с ее головой, мягко лежащей на его плече, но он отогнал эту мысль так быстро, как только мог, надеясь, что она не заметит.

Отдохни немного, Фостер.

Я сделаю это, если ты согласишься.

Киф улыбнулся.

По рукам.

Он не был уверен, как долго их разумы оставались связанными после этого, но в какой-то момент он заснул… и у него не было ни одного кошмара.

— Он выглядит таким умиротворенным… мне не хочется его будить, — сказал кто-то знакомым голосом, но дремлющий мозг Кифа не мог его распознать.

— Ну, тогда, наверное, хорошо, что у меня с этим нет никаких проблем, — добавил кто-то еще, а вслед за ним раздался пронзительный крик: — ПРОСНИСЬ, ОФИГЕННОВОЛОСЫЙ!

Киф резко выпрямился, пытаясь отдышаться, когда его сердце ударилось о ребра, и комната стала четкой.

Ро усмехнулась.

— Похоже, мне пора начать называть тебя Слюнявкой.

Киф одарил ее взглядом «я-заставлю-тебя-страдать-позже» и протянул руку, чтобы вытереть подбородок.

— О… привет, — пробормотал он, заметив Декса, прячущегося в дверном проеме, затем резко втянул воздух и зажал рот рукой.

— ОН ГОВОРИТ! — крикнула Ро. — И снова мир не кончился! Еще! Еще! Еще!

Вместо этого Киф сделал ей не слишком дружелюбный жест.

Декс рассмеялся.

— Прости. Элвин послал меня разбудить тебя. Мы с папой зашли с несколькими вещами, которые хотели проверить, не помогут ли они.

Киф мгновенно вскочил на ноги, покачиваясь, пока его тело приспосабливалось к вертикальному положению.

— Держись, — сказала Ро, протягивая руки, чтобы преградить ему путь. — Сначала рубашка. И, может быть, сделать что-нибудь с этим утренним дыханием?

Киф сердито посмотрел на нее.

Но она была права, так что он схватил ближайшую тунику и натянул ее, прежде чем глотнуть немного воды, чтобы прополоскать рот.

Дккс фыркнул.

— Милая пижама.

Киф даже не заметил, во что он был одет, но, должно быть, это было что-то, что дал ему Элвин. Ярко-синяя ткань была покрыта разноцветными муркотами, которые все были посыпаны блестками.

Он пожал плечами, проводя рукой по своим растрепанным волосам, и последовал за Дексом в холл.

— Э-э, просто чтобы ты знал, сейчас будет очень громко, — предупредил Декс. — Мой отец подумал, что было бы неплохо взять с собой тройняшек, так что…

Ему не нужно было заканчивать фразу.

Киф уже слышал крики.

— ПАПА, ЛЕКС ВСЕ ВРЕМЯ СМОТРИТ В МОЕ ОКНО!

— ЭТО НЕ ТВОЕ ОКНО!

— НЕТ, МОЕ… Я СТОЮ ПЕРЕД НИМ!

— И Я ТОЖЕ!

— ТЕПЕРЬ ТЫ НЕТ!

— ПАПА! РЕКС ТОЛКНУЛ МЕНЯ В БЕКС. И ОТ НЕЕ ПАХНЕТ ГНИЮЩИМИ ЦВЕТАМИ!

— ДА, НО ОТ ТЕБЯ ПАХНЕТ ТАК, БУДТО ТЫ ВАЛЯЛСЯ В ДЕРЬМЕ!

— ТАК И БЫЛО!

— НЕТ, НЕ БЫЛО!

— ОЙ, НЕ ТЫКАЙ МЕНЯ!

Декс потер виски, пока они спускались вниз.

— Мама все время обещает, что они успокоятся, когда подрастут, но сейчас им двенадцать, так что я не думаю, что это произойдет. И я почти уверен, что в этом году они побьют твой рекорд по задержанию.

— Нет, если я могу помочь, — вмешалась Ро. — У нас с Офигенноволосым все еще полно причин для хаоса, не так ли?

Она протянула руку, чтобы дать пять, но Киф продолжал идти.

Он не мог представить, что жизнь когда-нибудь снова станет такой нормальной.

— Сюда! — крикнул Элвин, жестом приглашая их присоединиться к нему в центре гигантской главной комнаты, где они с Кеслером стояли перед вращающимся креслом.

Тройняшки были далеко на другой стороне комнаты, создавая различные тени животных в разноцветном свете, просачивающемся через окна… что было хорошо, так как Киф уже чувствовал, как потрескивающие волны их энтузиазма бьются о его чувства.

Когда они приблизятся, у него будет болеть голова.

— Извини, что разбудили, — сказал Кеслер Кифу. — Я надеялся, что ты уже встал.

Киф пожал плечами, пытаясь убедить Кеслера, что это не так уж и важно.

— Ладно, садись, — Кеслер похлопал по креслу. — Я постараюсь сделать это быстро. Трудно понять, на правильном ли я пути, пока не увижу, как на самом деле работает эликсир… а эти формулы настолько специфичны для того, с чем ты имеешь дело, что я должен проверить их на тебе.

— Я тоже подумал, что будет разумно протестировать мой прототип, — добавил Декс, вытаскивая из кармана что-то маленькое и серебряное, похожее на крошечное металлическое яйцо. — Я уверен, что это все еще нуждается в некоторой настройке, но надеюсь, что я близок.

Он постучал по верхушке яйца, и устройство раскололось, открыв все виды винтиков и схем, аккуратно расположенных внутри.

Ро присвистнула.

— Ты сделал это за одну ночь?

Декс пожал плечами.

— Все не так сложно, как кажется.

Киф в этом сомневался. А когда он присмотрелся к Дексу поближе, то увидел темные тени под его глазами.

Декс, должно быть, не спал всю ночь, работая.

Кеслер и Элвин выглядели такими же измученными.

— Ты в порядке, Офигенноволосый? — спросила Ра.

Киф кивнул, но глаза его слегка слезились.

Он не привык, чтобы люди приносили ради него такие жертвы, и чувствовал, как их беспокойство витает в воздухе, без тени жалости.

— Наверное, я должен объяснить, как это будет работать, — сказал Кеслер, указывая на три флакона на маленьком столике рядом с креслом — один зеленый, один фиолетовый и один оранжевый. — План таков…

— ОТДАЙ! — крикнула одна из тройняшек, а за ней последовал громкий визг.

— ПААААААААААААПААААААААА!

— ПЕРЕСТАНЬ ВСЕ ВРЕМЯ ПЛАКАТЬСЯ ПАПЕ!

— Я НЕ ПЛАЧУ… ЭТО ТЫ ПЛАЧЕШЬ!

— Я ЗАСТАВЛЮ ВАС ОБОИХ ПЛАКАТЬ!

— ААААААААААААААА!

Кеслер вздохнул, когда Рекс, Бекс и Лекс пронеслись мимо них, как клубнично-белокурая куча мала.

— Прости. Я знаю, что тройняшки могут сделать вещи немного хаотичными…

— Немного? — вмешался Декс.

Кеслер взъерошил волосы Декса, делая сходство между ними еще более заметным.

— Ладно, хорошо… гораздо более хаотичными. Но именно поэтому они здесь. — Его фиолетово-голубые глаза были сосредоточены на Киф, когда он сказал, — мне нужно, чтобы ты был перегружен. Я не буду знать, работает ли что-нибудь, пока ты не начнешь терять контрол… и для протокола, я совсем не буду возражать, если ты в конечном итоге заставишь онеметь моих детей. Возможно, я даже попрошу тебя оставить их в таком состоянии. Мне бы не помешало немного тишины.

— Расслабься, — сказал Элвин, не давая Кифу встать. — Если все пойдет хорошо, никто, в конечном итоге, не онемеет… и если они это сделают, это абсолютно безболезненно, и ты уже знаешь, как это исправить.

— Рекс, Бекс и Лекс также знают, что может произойти, — добавил Кеслер, — и они согласны.

— ТЫ НИКОГДА НЕ СМОЖЕШЬ ЗАСТАВИТЬ МЕНЯ ОНЕМЕТЬ!

— ИЛИ МЕНЯ!

— ИЛИ МЕНЯ!

Киф покачал головой, хотя определенно чувствовал их убежденность.

— Я знаю, что есть шанс, что в конце концов ты отдашь другую команду, — сказал ему Элвин, прежде чем Киф успел сообразить, как именно передать этот аргумент. — Именно поэтому я надену затычки для ушей, чтобы при необходимости вмешаться.

— Я тоже, — пообещал Кеслер.

— И я, — согласился Декс.

— Мне три! — подмигнула Ро, когда она добавила, — И я с радостью ударю тебя, чтобы отвлечь от всего этого.

— И да, мы понимаем, есть еще небольшой риск, — признался Кеслер, — но… это для нас вполне нормально.

— Да, мой отец всегда заставляет нас тестировать его эликсиры для «Хлебни и Рыгни», — объяснил Декс. — Однажды он заставил все мои волосы выпасть и дал тройняшкам взрывной пук. И моя мама застряла с кроваво-красными зубами на неделю.

— Ооооо, я могла бы попробовать, что кровавые зубы! — вмешалась Ро, поджав красные губы.

— И не будем забывать, что Декс несколько раз чуть не убил меня током, — заметил Кеслер, — не говоря уже о дыре в крыше.

Декс пожал плечами.

— Такое случается.

— Вот видишь? Здесь нет ничего необычного, — добавил Кеслер. — Не надо так волноваться.

Киф снова покачал головой.

Он определенно мог сказать по эмоциям каждого, что никто из них не был ни в малейшей степени обеспокоен этим планом, который они придумали. Но это не означало, что это не была супер-плохая идея.

— СМОТРИТЕ, КАК ОН НАПУГАН, — крикнул один из тройняшек, когда паническое бегство приблизилось.

— ДА, КТО ЖЕ ЗНАЛ, ЧТО ВЕЛИКИЙ КИФ СЕНСЕН ТАКОЙ ЗАНУДА!

— ОН ВОВСЕ НЕ ЗАНУДА! ОН ТАКОЙ МИЛЫЙ!

— ФУ-У-У, БЕКС ЛЮБИТ КИФА!

— НУ И ЧТО С ТОГО, ЧТО ДА?

Киф никогда еще не испытывал такого облегчения от того, что ему не пришлось отвечать.

Особенно когда Рекс и Лекс начали издавать очень громкие звуки поцелуев и скандировать:

— БЕКС ХОЧЕТ ПОЦЕЛОВАТЬ ЕГО!

Декс фыркнул-засмеялся.

— Добро пожаловать в мою жизнь. Постарайся не завидовать.

Киф усмехнулся шутке. Но честно?

Когда он посмотрел на морщинистую улыбку на лице Кеслера и на то, как он положил руку на плечо Декса, Киф почувствовал зависть.

Он бы гораздо лучше вписался в шумную, хаотичную семью. Вместо этого он застрял с…

Его мысли были прерваны, когда тройняшки подбежали, ударив его таким сильным взрывом возбуждения, самодовольства и чистой энергии, что Киф почувствовал, как его глаза начали стекленеть.

— Ладно, давайте начнем, — сказал всем Кеслер. — Затычки в уши!

— Помни, это лучший способ найти что-то, что поможет тебе справиться с этим. Все будет хорошо, — пообещал Элвин, прежде чем засунуть две блестящие капли в уши.

Декс и Кеслер сделали то же самое.

Ро вздохнула и тоже запихнула свои.

— Даже твои затычки для ушей блестят. У вас, эльфов, серьезные проблемы.

Кеслер хлопнул в ладоши.

— Все в порядке. Мы начнем с зеленого и пойдем оттуда. Вы, ребята, помните, что нужно делать, верно? — спросил он у тройняшек.

— АГА, — хором воскликнули они, и все трое бросились на Кифа, размахивая руками, как какой-то мутировавший кракен.

Киф вздрогнул, когда Бекс схватил его за руку, а оба мальчика схватили его за плечи… но это было не только от эмоциональной бомбардировки.

Одна из рук мальчика была словно лед, обжигающий кожу. Хватка Бекса была странно мягкой. И прикосновение третьего мальчика было… Киф даже не знал, как это описать.

В нем было что-то пустое.

Или, может быть, «полое» было более подходящим словом.

Киф знал только, что ему это не нравится.

Он попытался вывернуться, но тройняшки вцепились в него крепче, чем якул, пирующий на тираннозавре. И чем больше он сопротивлялся, тем больше они визжали и били его с большим количеством эмоций и крепче сжимали свои тревожные захваты.

Он хотел, чтобы это прекратилось.

Нужно было это прекратить.

И в тот момент, когда он подумал об этом, слово начало гореть у него в горле.

— Выпей это! — приказал кто-то, и Киф почувствовал, как к его губам прижался пузырек.

Он поперхнулся горькой жидкостью, кашляя и хрипя.

— Так лучше? — спросил голос.

Киф покачал головой.

Во всяком случае, невысказанная команда, казалось, горела еще жарче.

Он сжал челюсти и крепче сжал губы, втягивая воздух через нос.

— Ладно, как насчет этого?

Киф приоткрыл рот, чтобы проглотить что-то вязкое и сладкое, отчего ему показалось, что на него наступил мастодонт.

Команда превратилась в огонь в его горле, становясь все горячее и горячее.

Это должно было прекратиться.

Кто-нибудь, пожалуйста, остановите это.

Он стиснул зубы, сдерживая мольбу.

Но в его мозгу все еще грохотало это слово.

Стоп, стоп, стоп, стоп, стоп.

— Я тоже не думаю, что это помогло, — сказал голос. — Но чувствую, что последний сделает трюк.

Киф подавился, когда приторная сладость ударила по его вкусовым рецепторам.

Каким-то образом ему удалось проглотить лекарство, и когда оно потекло по его горлу, оно немного ослабило жжение.

Но это также заставляло его сердце биться быстрее, а голову кружиться.

И команда все еще была там.

Она просто… превращалась во что-то другое.

Он не нуждался в этом, чтобы остановить время.

Ему это было необходимо…

Нет.

Он не мог позволить себе произнести это слово.

Он слишком устал, чтобы сдерживаться.

Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

— Ладно, давай попробуем по-моему, — сказал новый голос, и Киф почувствовал, как что-то коснулось его шеи. — Я только что зажал свое устройство вокруг твоего регистрационного кулона, и он должен заглушить твой тон, если ты попытаешься дать команду прямо сейчас.

— Все в порядке, — добавил кто-то, когда Киф покачал головой. — Помни, это испытание. Используй свой голос.

Киф еще сильнее покачал головой.

Что заставило всех начать скандировать:

— ИСПОЛЬЗУЙ СВОЙ ГОЛОС! ИСПОЛЬЗУЙ СВОЙ ГОЛОС! ИСПОЛЬЗУЙ СВОЙ ГОЛОС!

Тройняшки усилили хватку и трясли его за плечи — били по рукам — когда их эмоции переросли в неистовство.

Киф не мог дышать.

Не мог думать.

Он больше не мог сражаться, поскольку командование вернулось к самой основной потребности.

— СТОЯТЬ! — закричал он и с облегчением вздохнул, когда в комнате воцарилась блаженная тишина.

Он сделал медленный, глубокий вдох, наслаждаясь тишиной, прежде чем заставил себя открыть глаза, чтобы увидеть, что он сделал.

И вот они здесь.

Все тройняшки выглядели как-то… застывшими.

Их глаза были широко раскрыты, рты открыты, конечности одеревенели… как будто они были заморожены каким-то образом.

— Что ж, — сказал Декс сквозь туман паники, медленно наполняющий воздух, — похоже, нам всем придется вернуться к чертежной доске.

— ГЛАВА ДЕВЯТАЯ — СОФИ

— Кажется, я начинаю понимать, почему Совет позволил Мерцанию остаться здесь, — проворчала Софи, наклоняясь, чтобы отдышаться. — Клянусь, в это место попасть труднее, чем в Изгнание. По крайней мере, эта лестница ведет вниз.

Не помогало и то, что она не видела места их назначения.

Где-то впереди — гораздо дальше, чем хотелось думать Софи — каменная лестница, по которой они поднимались, исчезала в туманных облаках.

Надеюсь, дом Тиергана не слишком далеко.

Фитц выгнул спину и потянулся.

— Я все-таки думаю, что мы должны попробовать левитировать.

— Только не при таком ветре, — сказала ему Биана. — Нас унесет так далеко в море, что мы никогда не вернемся.

— Да, наверное. — Он сделал выпад, чтобы размять ноги, потирая левое колено, когда выпрямился.

— У тебя болит нога? — спросила Софи, понимая, что это была та самая нога, которую повредила Умбра, когда напала на Фитца теневым потоком.

— Все в порядке, — заверил Фитц.

— Ты уверен? — настаивала Биана. — Я видела, как ты недавно хромал.

— Я не хромал. Я просто… делал более медленные шаги. — Он взглянул на Софи, которая, должно быть, выглядела так же неуверенно, как и Биана, потому что он провел пальцами по волосам. — Я не в форме, ясно? Спасибо, что заставили меня чувствовать себя плохо!

Софи дала ему соскочить с крючка.

— Ясно, что мы все не в форме.

— Эй, говори за себя! — Биана взбежала еще на несколько ступенек, исчезая при каждом движении. — Я каждое утро бегаю кругами вокруг Эверглена… и всегда быстрее Волцера!

— Моя работа — держаться за тобой, — пробормотал Волцер, стоя в нескольких шагах позади. — Я не смогу защитить тебя, если буду бежать впереди.

— Тогда почему Сандор и Гризель сейчас впереди нас? — возразила Биана.

— Потому что они знают, что я прикрываю тыл! — крикнул Волцер. — Ты что, ничего не знаешь о стратегии боя?

— Конечно, знаю, — Биана сверкнула своей самой очаровательной улыбкой. — С тобой так весело возиться.

Фитц фыркнул.

— Удивительно, что твой телохранитель не задушил тебя.

— Нет, Волцер любит меня! — Она послала ему воздушный поцелуй через плечо.

Честно говоря, Волцер должен был получить приз за самого терпеливого телохранителя.

— Итак, вы, неудачники, достаточно отдохнули, чтобы идти дальше? — спросила Биана, тряхнув темными волнистыми волосами. — Или вам нужно тратить более ценное время?

Фитц вздохнул.

— Кто ее пригласил?

— Это, должно быть, был ты, — сообщила ему Биана. — Ты думал, что тебе пригодится Ванишер.

— Нет, я просто знал, что ты все равно прокрадешься, раз уж ты такая любопытная… и умираешь от желания увидеть Тама, — театрально прошептал он Софи. — Моя сестра обожает серебряную челку.

Софи подняла брови, взглянув на Биану.

Щеки Бианы вспыхнули, но Софи не могла понять, было ли это подтверждением или раздражением.

Или и то, и то.

— Неужели, Фитц? — огрызнулась Биана. — Ты хочешь поговорить о влюбленности? Потому что ты…

Ее голос затих, и она покраснела еще больше, когда снова посмотрела на Софи.

На самом деле они не говорили о разрыве… в основном потому, что Софи вообще мало говорила о свиданиях с Бианой.

Еще одна причина, по которой она влюбилась в брата своей подруги, делала все очень неловким.

Фитц откашлялся, но, похоже, не знал, как нарушить молчание.

И Софи тоже.

Но она заставила свои усталые ноги снова начать тащиться вверх по лестнице… и инерция помогла ей сменить тему.

— Думаю, нам следует обсудить план.

— Есть какой-то план? — спросил Фитц. — Я думал, мы просто спросим Мерцание, что ей известно о тайниках.

— Верно, но нам нужно заставить ее поверить нам, прежде чем она нам что-то скажет, — напомнила ему Софи.

— Видишь ли, и я думаю, что Мерцание должна заставить нас доверять ей, — возразила Биана. — Это она прячется за плащом, вероятно, надеясь, что мы не будем спрашивать, сколько раз она помогала планировать нападения Невидимок. — Она провела пальцами по одному из более глубоких шрамов, пересекающих ее руку и плечо.

— Я знаю, — сказала Софи, съеживаясь от следующих слов еще до того, как она их произнесла. — Но думаю, что Член Совета Оралье была права насчет того, что она мне сказала. Добровольные союзники гораздо более полезны, чем вынужденные. Если мы заставим Мерцание довериться нам, она расскажет нам то, что в противном случае утаила бы.

— Или мы покопаемся у нее в голове и выясним все, что нам нужно, одним легким зондом, — возразил Фитц.

Софи вздохнула.

— Да, но мы с тобой оба знаем, что зонды никогда не бывают такими простыми… особенно с Невидимками. Я уверена, что Гезен обучил ее блокировать Телепатов, и у нее, вероятно, есть все виды ложной информации в голове.

— Да, наверное. — Они, молча, поднялись на несколько ступенек, прежде чем Фитц пробормотал: — Знаешь, я думал, что Когнаты сделаюь нас намного сильнее, чем мы есть.

— Я тоже, — призналась Софи, стараясь не думать, не винит ли он ее за это.

Ее борьба с полным доверием и честностью всегда мешала их обучению.

— Эй, — тихо сказала Биана, — вы, ребята, слишком строги к себе. Вы сделали несколько удивительных вещей. Это, больше, чем кто-либо.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Фитц.

Биана провела пальцем по шрамам на плече.

— Ну… мы вроде как были настроены на провал, понимаешь? Ничто из того, что мы узнали, не подготовило нас к тому, с чем мы имеем дело… ни наши уроки в Ложносвете, ни наши тренировки способностей, ни даже истории, которые нам рассказывали о том, как это будет, когда мы вырастем. Мы не должны иметь врагов, пытающихся убить нас, или массивных, злых заговоров, разрушающих все, что мы знаем. Наш мир должен был быть безопасным, счастливым и совершенным, как это было для наших родителей. Но это не так… и, оказывается, для них это тоже было не так. Они просто не позволяли себе видеть проблемы. Так что теперь мы застряли, выясняя, как исправить этот гигантский беспорядок, сражаясь против людей, которые планировали это дело дольше, чем мы жили. Поэтому, конечно, они продолжают нас побеждать. Конечно, мы не чувствуем себя достаточно сильными. Мы не сильные!

— Ты хочешь сказать, что это безнадежно? — спросила Софи.

— Ты что, шутишь? Я знаю, что мы победим. — В голосе Бианы не было и намека на сомнение. — Думаю, нам просто нужно помнить, что мы делаем то, что никто никогда не делал раньше, и все советы, которые нам давали, не обязательно хороши. Так что да, мы не всегда делаем все идеально, и может показаться, что мы недостаточно сильны. Но это не значит, что мы не могущественны и не удивительны. Мы делаем все, что в наших силах. Нам просто нужно продолжать сражаться. И нам, вероятно, следует перестать слушать то, что нам говорят, и попытаться найти свой собственный путь.

Конечно, она была права.

Но когда она так выразилась, это прозвучало еще более утомительно, чем все лестницы, по которым они сейчас поднимались.

— Простите, — пробормотала Биана. — Не хотела портить разговор.

— Нет, ты права, — сказал ей Фитц, взбежав на несколько ступенек и повернувшись к ним лицом. — Хорошо, я хочу начать с того, что я не фанат этого, но… возможно, нам нужно подойти к этому совершенно иначе, чем обычно. Поэтому вместо того, чтобы сосредоточиться на том, чтобы заставить ее сотрудничать с нами, мы действуем так, как будто готовы стать ее союзниками.

— Что это значит? — спросила Софи. — Мы ведем себя так, будто хотим присоединиться к Невидимкам?

Фитц покачал головой.

— Нет. Это значит вести себя так, будто нам не терпится поработать с ней… показать ей, почему она должна была быть на нашей стороне все это время. Я знаю, что это будет нелегко. Но, может быть, если мы будем вести себя так, будто она уже часть нашей команды, она будет сотрудничать.

— Лаааааадно, — медленно произнесла Биана. — Ты действительно думаешь, что мы можем притвориться ее друзьями? Она будет сидеть там в одном из этих жутких черных плащей, вероятно, показывая нам свое отношение.

— Ну что ж… нам не обязательно быть друзьями, — поняла Софи. — Сомневаюсь, что она в это поверит. Но мы могли бы обращаться с ней как с равной. Она вроде как такая. Она могла бы так же легко работать с Черным Лебедем, если бы мы связались с ней до того, как Невидимки завербовали ее.

— Ты действительно думаешь, что это правда? — спросила Биана.

— Не знаю, — призналась Софи. — Но это, по крайней мере, возможно. Обе группы существуют из-за множества одинаковых проблем. Просто у них очень разные решения.

— Как убийство, — пробормотала Биана.

— Знаю, — сказал ей Фитц. — Вот почему я ненавижу этот план. Но… это определенно другой подход, чем мы обычно используем. И я почти уверен, что Мерцание будет ожидать, что мы войдем туда и будем обращаться с ней как с врагом, так что ее может сбить с толку, если мы этого не сделаем.

Биана вздохнула.

— Фу, наверное, я не могу злиться, ведь это я завела нас на этот путь. Хорошо… Давайте подружимся с Маленькой Мисс Невидимкой!

— Не подружимся, — поправила Софи. — Будем на равных.

Не то, чтобы она действительно хотела быть равной с кем-то, кто надел путы на запястья Тама и взорвал Кифа светом, чтобы вызвать изменения, с которыми он сейчас боролся.

Но Софи оставила эти мысли при себе.

Ее ноги ныли, она была готова кричать оскорбления за этот жуткий подъем, когда дом Тиергана, наконец, появился в поле зрения — крепкие каменные башни, выглядывающие из-за крепостных стен.

Сандор и Гризель ждали у единственного входа — широкой прямоугольной двери, украшенной замысловатой филигранной резьбой со словом «Солриф».

— Я хочу прояснить одну вещь, прежде чем мы продолжим, — сказал Сандор, протягивая руки, как баррикаду. — Что бы ни говорила вам эта Мерцание, ты берешь эту информацию и отправляешься домой. Я серьезно! — добавил он, когда Софи открыла рот, чтобы ответить. — Она может сказать вам, что любой член Невидимок был накачан наркотиками, связан и готов к захвату, если кто-то отправится туда в ближайшие пять минут, и ты скажешь: «приятно знать, но мы будем слушать моего телохранителя, потому что он запрет меня в комнате на всю оставшуюся вечность». Все ясно?

— Я уже обещала, — напомнила ему Софи. Она прошла через бесконечный «Безопасно ли встречаться с Мерцанием?» разговор в то утро. — Мы ничего не будем делать, не обсудив это с тобой.

— Без обсуждений, — поправил Сандор. — Согласен. Нам всем нужно договориться о следующем шаге.

— Прекрасно. Теперь мы можем войти? — Она протянула руку, чтобы потянуть за веревку, и звенящая мелодия наполнила воздух.

Софи была ошеломлена, чтобы понять, она это знала.

— Это… «Битлз»? — спросила она, когда Тиерган распахнул дверь.

Его губы изогнулись в улыбке, когда он отступил в сторону, чтобы впустить их.

— Никто никогда не узнавал мелодию раньше. Но, наверное, я должен был догадаться, что ты узнаешь. Готовы к встрече? Ваш гость ждет.

Он провел их по ярко освещенному коридору мимо комнат, которые выглядели на удивление теплыми и уютными. Все диваны и стулья были покрыты мягкими подушками, а столы и полки были заполнены потрепанными книгами, фотографиями в рамках и тщательно подобранными безделушками.

Софи было интересно, как Тиерган отнесся к тому, что бывший член Невидимок остался в месте, которое он так старался сделать своим домом… особенно с тех пор, как они понятия не имели, была ли Мерцание причастна к похищению Уайли Невидимками. Но сейчас было не самое подходящее время думать о таких вещах.

Они остановились у резной деревянной двери, и Тиерган постучал в шесть совершенно определенных мест, прежде чем дверь распахнулась, открыв Бо с обнаженным мечом, как будто он ожидал какого-то обмана.

Он не улыбнулся своей бывшей подопечной, но Софи и не ожидала такой улыбки.

Бо не любил заводить друзей.

— Место небольшое, так что лучше вам подождать здесь, — сказал он Сандору, Гризель и Волцеру. — Не волнуйся, если она начнет угрожать, я прикончу ее.

— Никаких угроз не будет, — проворчал Там откуда-то из-за спины Бо.

Он все еще закатывал серебристо-голубые глаза, когда Софи вошла в узкую гостиную.

Его улыбка тоже выглядела настороженной… но Софи видела его впервые после Лоамнора.

Вероятно, для него это было еще более странно, чем для нее.

— Где Линн? — спросила она, пытаясь немного ослабить напряжение, но плечи Тама снова напряглись.

— Она все еще в Хоралмере, — пробормотал он. — Она подумала, что здесь слишком людно.

— Нет, просто я ей не нравлюсь, — произнес новый голос, одновременно знакомый и нет.

Он доносился из угла комнаты, на который Софи изо всех сил старалась не обращать внимания… пыталась подготовиться к появлению черного плаща и жуткого символа глаза Невидимок. Но она больше не могла этого избежать.

Мерцание лежала на кушетке возле окна, ее лицо было полностью скрыто капюшоном, а голова повернута так, будто она смотрела на улицу и не обращала на них ни малейшего внимания.

— Чтобы сэкономить нам время, — сказала она, не поворачиваясь к ним, — я не знаю, где Гизела… или кто-нибудь еще, если уж на то пошло. Я также не знаю, что они планируют. Или что происходит с вашим другом.

— Хорошо, — сказала Софи, поворачиваясь к Таму. Ей стало легче говорить бодрым голосом, когда она добавила: — Мы здесь не для того, чтобы об этом говорить.

— Да, но я также не скажу тебе, кто я, — сообщила ей Мерцание.

— Мы здесь и не поэтому, — пообещала Софи.

— Однако нам любопытно, почему ты присоединилась к Невидимкам, — вмешалась Биана… что, казалось, привлекло внимание Мерцания.

— Почему? — спросила она, поворачиваясь к Биане. — Так ты можешь сказать мне, насколько я заблуждаюсь?

Там вздохнул.

— Мерцание…

— Все в порядке, — заверил его Фитц. — Мы здесь не для того, чтобы судить тебя, Мерцание. Мы здесь, чтобы посмотреть, сможем ли мы работать вместе.

Мерцание фыркнула и отвернулась к окну.

— Нет, ты здесь потому, что тебе что-то нужно.

— Ты права, — согласилась Софи, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Ее мозг продолжал прокручивать момент, когда Мерцание направила луч света на голову Кифа, но она не могла позволить себе зациклиться на этом.

— Нам нужна помощь, — тихо сказала она. — И большая. И поскольку без тебя мы, вероятно, не выбрались бы из Лоамнора, мы подумали, что ты, возможно, захочешь работать с нами.

— Но ведь я не буду работать с тобой, правда? — огрызнулась Мерцание. — Я все еще буду торчать здесь, ожидая, когда появится следующая группа людей, чтобы задать мне кучу бесконечных вопросов, хотя я ничего не знаю!

— Почему-то я в этом сомневаюсь, — сказала ей Биана, но тон ее был дружелюбным. Даже дразнящим. — Я имею в виду, что понимаю. Я всегда ворчу, что Черный Лебедь никогда ничего нам не рассказывает. Но если я действительно думаю об этом, есть вещи, которые я знаю. Вещи, которые я видела. Комментарии, которые я подслушала. Все виды крошечных кусочков, которые складываются, понимаешь?

Софи практически слышала, как Мерцание закатила глаза, когда она сказала:

— Да, но Невидимки слишком умны для этого.

— Тогда почему ты ушла от них? — удивился Фитц. — Ты присоединилась не просто так, верно? И ты должна была знать, что уход означал бы, что ты окажешься в такой комнате… которая, кстати, не должна оставаться такой. Мы хотим, чтобы ты была на нашей стороне, Мерцание. Ты просто должна доверять нам.

— О, хорошо, наконец-то мы подошли к той части, где ты говоришь мне, что я могу проявить себя, поделившись этой огромной информацией, которую вы все, кажется, думаете, что я скрываю… но это не так. И никто мне не верит, а вместо этого все ведут себя так, будто я просто отказываюсь сотрудничать. И вот я сижу здесь, запертая в комнате с огром, который постоянно напоминает мне, что может прикончить меня в любое время.

— Могу, — беспомощно согласился Бо.

Софи вздохнула и посмотрела на Тама, который пожал плечами, словно говоря: «она не ошибается».

— Прекрасно, знаешь что? — спросила Софи. — Есть одна информация, которая, как мы надеемся, у тебя есть, но если нет, это не изменит нашего желания работать вместе. Так что давай просто положим ее там, чтобы мы могли двигаться дальше, хорошо?

Она сделала паузу, ожидая согласия Мерцания, но была встречена лишь молчанием.

— Хорошо, я приму это как «да», — настаивала Софи. — Нам нужно найти тайник Члена Совета Кенрика. Киф украл его у меня, чтобы доказать свою преданность, когда присоединился к Невидимкам, и он думал, что украл его, когда ушел, но оказалось, что это была подделка. Так что теперь нам нужно выследить настоящий… и мы понятия не имеем, где искать, так что если у тебя есть какая-то информация, которая может направить нас в правильном направлении, это будет потрясающе.

— Не обязательно что-то огромное, — добавила Биана. — Мы понимаем, что это, вероятно, слишком много для того, чтобы там был какой-то секретный склад Невидимок, где они прячут все свои важные вещи.

Биана, вероятно, пыталась поднять настроение шуткой.

Но Мерцание вздрогнула.

Даже Там заметил.

— Что? — спросил он. — И не говори «ничего».

Молчание тянулось, тянулось и тянулось.

Там сел рядом с ней.

— Это мои друзья, Мерцание. Им действительно можно доверять. И если ты знаешь что-то, что может помочь, это будет лучше для всех.

— Нет, так будет лучше для тебя, — возразил Мерцание. — Все, что я могу сделать — это доказать, что мне нужно оставаться в этой комнате и чтобы еще больше людей досаждали мне вопросами. Может быть, они даже закажут разрыв в памяти…

— Нет, — заверила ее Софи. — И даже если бы они это сделали, они бы приказали мне или Фитцу сделать это, а мы этого не сделаем. — Она осторожно шагнула ближе, как если бы приближалась к испуганному животному. — Мы не лжем, говоря, что хотим работать с тобой. Нам нужна твоя помощь.

Последовало еще большее молчание.

— Ну же, Мерцание, — взмолился Там. — Если ты не доверяешь им… доверься мне.

Мерцание вздохнула.

— Я… однажды слышала, как Гизела говорила Веспере о каком-то складе. Больше она ничего не сказала. Но это звучало так, словно было частью сети «Путеводная Звезда».

Софи закрыла глаза, жалея, что позволила себе надеяться.

Это было похоже на полный удар в живот, вынужденный признать:

— Все укрытия Путеводной Звезды были уничтожены.

— Да? — спросила Мерцание. — Или это то, во что Невидимки хотели тебя убедить? Я имею в виду, ты действительно думаешь, что они разрушат все, что построили, только потому, что вы, ребята, взломали их маленький символ? Особенно когда они так хорошо умеют скрывать вещи с помощью иллюзий?

Резкий вздох эхом разнесся по комнате, когда серьезность этого откровения улеглась.

— Ты это точно знаешь? — уточнил Там.

— Нет, — призналась Мерцание. — Но… в этом есть смысл, верно?

Это определенно было так.

— Я имею в виду… Я знаю, что они уничтожили кое-что, — уклончиво ответила Мерцание. — Там была вся эта раздражающая борьба за власть, и Финтан изменил некоторые планы и решил избавиться от вещей, которые он бросил. Но кое-что осталось. И, похоже, склад был частью этого.

Крошечная искорка надежды вспыхнула внутри Софи, когда она прошептала:

— Где нам найти его?

Мерцание повернулась к ней, и Софи услышала ее резкую улыбку, когда она сказала:

— Так вот твой шанс. Я скажу тебе, в какое убежище идти… но только если ты возьмешь меня с собой.

— ГЛАВА ДЕСЯТАЯ — КИФ

— Ладно, давайте попробуем еще раз! — сказал Кеслер, хлопая в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание. — И должен сказать, на этот раз у меня хорошее предчувствие. Я думаю, мы наконец-то на что-то наткнулись! Но скоро мы все узнаем. Всем затычки в уши!

Киф съежился, когда Кеслер, Элвин, Ро и Декс засунули сверкающие капли в уши.

Он не мог поверить, что позволил им уговорить себя пройти еще несколько тестов после того, что случилось этим утром.

Ему потребовалось несколько панических минут, чтобы найти правильную команду, чтобы вывести тройняшек из того странного транса, в который он их ввел, и хотя они смеялись над тем, как здорово наблюдать, как все сходят с ума, пока они застыли, как статуи, Киф был почти уверен, что ему будут сниться кошмары о замороженных Дизнеях в течение следующих нескольких столетий.

Тем более, что, похоже, то, что он сделал с тройняшками, отличалось от того, что он сделал, когда заставил всех онеметь… скорее, он вырвал их эмоции, а не притупил их. Что имело смысл, поскольку он отдал другую команду. Но ему не нравилось иметь множество способов превращать людей в пустые оболочки.

И он определенно не хотел открывать никаких других методов.

Вот почему он забрался в постель в ту же секунду, как ушли Дизнеи, надеясь, что они откажутся от всего проекта.