Отмороженный 10.0

Глава 11

— Уголек? Фигня какая-то. Ты же ему бардачки там сделал? Так и назови — Хомяк, — зевнула Эбби. — Хомяк, он и в Мерзлоте хомяк.

— Тьфу ты, — я чертыхнулся, махнул рукой и пошел отсыпаться. Подумаю еще над вариантами.

А когда проснулся, оказалось, что кроме как хомяком, мой спот уже никто не называет. «Классный хомяк», «Боевой хомяк-убийца, а мне такого сделаешь?», «Не слишком маленькие ты ему щеки сделал?» И все в таком духе, всем спот понравился, но всерьез его никто не воспринимал.

Случай продемонстрировать его в деле предоставился уже на следующее утро. За завтраком ко мне подошла Татьяна и попросила показать ей аномалию. В рамках общих исследований и личного интереса.

Сомнительно, что наша ученая там Америку откроет, но личный интерес у меня тоже был. Надо было и о многом поговорить, и проверить, как она реагирует на Мерзлоту и пронизывающую ее энергию.

Так что решили идти, но уже по всем правилам. С серьезной подготовкой и большим количеством охраны. Выход запланировали через пару часов и разошлись собираться.

Я докрутил Хомяка, тьфу, то есть спота. Точнее, не его, а возможность управления, когда я в скафандре. Взял защищенную тач-панель, способную работать в Мерзлоте, и настроил там управление. Плюс, активировал голосовые команды и распознавание моего голоса.

Проверил скафандр и прикрепил к нему разгрузочную систему с рюкзаком. Пистолет-пулемет в этот раз брать не стал (учитывая группу поддержки), ограничился только пистолетом (Five-Seven с апгрейдом в виде лазера), запихнув его в кобуру на груди. Потом порылся в закромах мастерской и на скорую руку сварганил нечто похожее на грабли, чтобы проще было прочесывать кладбище фоггеров под аномалией.

Татьяна, как мне показалось, собрала с собой почти треть нашей лаборатории. И не то чтобы она у нас пока еще была плохо оснащена, скорее многое бралось на всякий случай. Боб даже в «Защитника» облачился, чтобы проще было все это перетащить на парковку.

Там и остался, решительно заявив, что идет с нами. Я лишь пожал плечами — исследовательская прогулка как-то лихо превратилась в боевую операцию. Клоны австралийцев и Хоук с Зябликом — четыре дроида на уже изученную и вполне безопасную территорию. Бобом меньше, Бобом больше уже было неважно. В присутствии Татьяны (органики в скафандре) я в принципе не собирался ни с кем конфликтовать — как только увидим малейшую опасность, тут же дадим по тормозам и вернемся.

Когда вышел к парковке, понял, что сделал это слишком рано. Роберт еще грузился, и Хоук не отставала.

В багажнике джипа уже лежали кофры со снайперками, тазеры-дробовики, ящик с гранатами всех возможных типов, пара прожекторов и ремкомплекты для дроидов. Притом что на крыше транспортника еще и турель красовалась (не моей разработки, а штатная).

На крышу второго джипа приспособили новенький, еще ни разу не использованный, МАП — он же мобильный аварийный пункт, купленный со складов Авангарда после их первого расформирования. Сборный блочно-надувной каркас со встроенными генераторами. Собирается за десять минут и еще пятнадцать минут внутри может прожить человек без скафандра. Так говорилось в инструкции, и, надеюсь, проверять мы это не будем.

Сейчас решался вопрос, как прихватить с собой SWORDS или какой-нибудь мини-погрузчик, который все это попрет, когда мы бросим машины.

— Мы, вообще-то, не на неделю идем, — сказал я, оглядывая забитый под завязку транспортник.

— Всякое может случиться, — спокойно отозвалась Хоук, — хочу быть готовой к любому развитию событий. Я считаю то, что ты выбрался из своего похода живым — просто везением. Это не закономерность.

— Опять же в Мерзлоте всегда так, — поддакнул Зяблик. — Как только что-то не взял, так оно сразу нужно. Понимаешь? Типа зонтика. Взял зонтик — нет дождя. Не взял зонтик — есть дождь. Улавливаешь аналогию?

— Так-то, конечно, давайте еще что-нибудь возьмем. Тащить-то вам, — я пожал плечами и подошел к Татьяне, чтобы проверить скафандр и дать пару советов по его использованию.

Выдвинулись мы только через, и один из SWORDS просто поехал за нами своим ходом. А вместе с ним почесал и мой спот.

Солнце во всю светило над горными вершинами. Над нами высилось голубое небо с перистыми, бесформенными облаками, сплетающимися между собой в незатейливый узор. Далеко, над холмами кружили черные силуэты птиц.

Наверное, в воздухе разливалась морозная свежесть, но я чувствовал лишь едва уловимый озоновый запах воздуха, которым был заполнен мой шлем. Тоже неплохо.

Как и, в принципе, весь наш сектор. Практически стабильная погода, в основном ясное небо — проблема была только в аномалиях. Хотя это для человечества проблема, для Чилаб очень даже преимущество и, как говорится, еще и ценный мех.

Мы вырулили с «Тридцать седьмой» и, свернув к горам, начали искать максимально проходимые участки. Напрямую здесь было никак, только в объезд. Покрутились среди аномалий, отъехав подальше от базы, и, сделав большой крюк, практически вернулись к станции, но уже на других высотах.

— Еще раз проверка общего канала связи, — раздался в наушнике голос Хоук, которая ехала в соседнем джипе, — в эфире не спамим. Даже если вокруг все спокойно, делиться впечатлениями будем, когда вернемся.

— Принято, — отозвался я, слушая «эхо» от таких же понятливых.

По дороге я обратил внимание на большую поляну, сплошь усеянную разбитыми камнями. Крупные осколки скальной породы были раскиданы на небольшой «треснутой» ледяной площадке, словно здесь произошел какой-то локальный сдвиг подземной плиты. А потом разглядел у одного из камней, по форме напоминающего монолит, знакомые очертания окаменевшего тела и клок еще «живых» сосулек-дредов.

Ага, никакое это не землетрясение, а битва монстров.

— Хоук, — сказал я, — поблизости могут быть ворваны.

— Поняла тебя, — ответила Хоук и начала раздавать указания команде. — Стоп машины. Зяблик — оптика, серферы — с вас волна.

Транспортники тут же остановились. Из моего выскочил Зяблик и, расчехлив «слонобой», забрался на крышу. А в соседнем, где сидели австралийцы, пришла в движение турель. Подняла ствол и начала водить им из стороны в сторону.

На приборной панели транспортника появилась карта местности, на границе которой загорелось три оранжевых точки. Две среди камней и льдин, а третья в большой пещере, слева от нас.

— Алекс, мы же не торопимся? — спросил Зяблик, — патлы ворванов до сих пор в цене.

— Один справишься? — я нахмурился. Сам же решил никуда не лезть и как только: «здравствуйте, возьмите наши трофеи», так задумался.

— Легко! Хочешь, могу Хомяка с собой взять, пусть потренируется?

— Это не Хомяк! — я вздохнул. — Но идея хорошая.

Зяблик соскочил с крыши, оставил «слонобой» в машине, заменив его на укороченный дробовик, и пошел к пещере.

Я же сел поудобнее, положил тач-панель на колени и переключился на спота. Появилась картинка с его камер и виртуальные джойстики с командами по бокам экрана. Практически как в какой-нибудь мобильной игре.

Наблюдать за камнями и льдинами с низкого ракурса, мне довольно быстро наскучило. Наигравшись с управлением и с оценкой скорости отклика, повесил координаты на маркер ворвана и включил автопилот. К этому времени транспортники уперлись в завал и прозвучала команда на выход.

Серферы выгрузили оборудование и соорудили носилки, все это аккуратно упаковав. Хоук со снайперкой пошла вперед, потом мы с Татьяной под защитой Роберта.

Я шагал налегке — грабли за спиной и тач-панель в руках. Была бы поменьше, прикрутил бы ее к руке на манер пип-боя. Приходилось все время переключаться с дороги на экран и обратно. Из-за этого я пропустил начала схватки. Глянул на картинку, остановился даже, пытаясь понять, что вижу. Вроде шкура, вроде «силикон», вроде лед. И все трясется.

— Босс, прием! — раздался голос Зяблика. — Скажи своему хомяку, чтобы пасть разжал.

— Это не хомяк! Это боевой дрон с адаптивным искусственным интеллектом…

— Понял-принял, тут такое дело… — Зяблик замялся. — В общем, скажи тогда своему боевому хомяку, чтобы пасть разжал. Я не могу его от трупа оторвать.

Я чуть снизил ползунок, отвечающий за уровень агрессии. Скайкрафтовые клыки разжались, и картинка на экране сразу стала отдаляться. Рваная рана, помятые (словно пожеванные) дреды, голова, а потом и все тело мертвого монстра. Картинка мне понравилась — не своей жестокостью, конечно, но фактом, что Хомяк (пофиг уже), считай, в одиночку раскатал ворвана. На темной груди были видны сколы — следы от пуль Зяблика, но там даже пробития не было.

— Догоняйте, мы уже спешились, — я отметил споту следующие цели и пошагал дальше.

Мы прошли по каменистой дороге и стали петлять по уже знакомой мне горной тропинке. Вверх, снова вверх и еще немного вверх до узкого перевала, на котором нас догнали Зяблик с Хомяком.

— Ну как? Есть улов? — поинтересовалась Хоук.

— В пещере была уже взрослая особь, а на камнях подранки, которых уже пощупали ящерицы. Так что дреды и четыре тушки припрятаны у дороги, заберем на обратном пути, — отчитался Зяблик, а потом, глядя на меня, поднял большой палец. — Этот твой адаптивный боевой дрон с каким-то там интеллектом — просто огонь! Мне можешь такого сделать?

— Хомяк уникальный и таким пусть и остается, — я посмотрел на перепачканную в крови ворванов морду и подмигнул споту. Систему очистки надо будет еще придумать.

Скелетов ящериц на дороге уже не было. Все растащили другие монстры, а вот сами ящерицы, как и волки, были. Хоук с Зябликом оперативно ликвидировали парочку клыкастых, выскочивших на нас на той стороне перевала. Отряд остановился, австралийцы скинули оборудование и вместе с Ястребами распределились по периметру для зачистки.

Воспользовавшись паузой, решил поговорить с Татьяной. Начал с самочувствия и ощущений от нахождения вне базы и постепенно перешел вопросам монолитов и энергии.

На мои вопросы Татьяна лишь пожимала плечами.

— Не могу сказать, что я как-то по-особенному ощущаю это место, то есть Мерзлоту. Здесь все для меня странно, и все новое.

— Потоки энергии, может, какие-то ассоциации с тем, что было до пробуждения? Есть ли какие-то совсем необычные ощущения? — не унимался я.

— Не знаю… — задумалась Татьяна, — иногда кажется, что кто-то или что-то зовет. Сны еще бывают странные.

— А чего молчала-то? Вдруг это важное что-то?

— Ну, — девушка вздохнула так сильно, что даже стекло скафандра на мгновение запотело. — Я не помню, что в них происходит. Только смутная тревога и ощущение потерянности. Хотя иногда и радости. Знаешь, такого умиротворения, когда понимаешь, что добрался до дома? Начни я про это рассказывать, вы бы решили, что я совсем чокнутая. Да и когда рассказывать, вы же заняты все время. Роберта не хочу грузить, а ты вечно в синхронизации бежишь куда-то.

— В чем-то справедливо, — я кивнул, — но давай впредь договоримся, что любая непонятка с ощущениями, сразу же ее обсуждаем. Поверь — это важно. Ладно, отдельно поговорим на базе, сейчас пришли уже.

Татьяна кивнула, а через пару минут (как мне кажется) вообще забыла про наш разговор — увидела аномалию во всей красе.

Она немного поменяла форму в сторону более округлой, но при этом все так же выглядела, как северное сияние — зеленое свечение переплеталось с розовым и с темно-фиолетовым — и заметно вибрировала, держась в воздухе.

— Можно подойти поближе, — обратился я к дроидам, — раскинем лагерь на расстоянии метров тридцати от границы. Аномалия стабильна, но мы же знаем, что в Мерзлоте нет ничего постоянного.

— А она нас не сожрет? — решил вдруг уточнить Зяблик.

— Если будешь тянуть ручонки, куда не следует, то непременно, — бодро ответила Хоук.

Мы быстро собрали оборудование, слепив нечто в духе походной лаборатории. Распредели позиции дроидов. Австралийцы прикрывают тыл, а Хоук с Зябликом пасутся у границы аномалии, на случай органических гостей с той стороны. Пройти дроиды туда не могли, но простреливалась аномалия хорошо.

Практически сразу с той стороны подкралось два тощих волка, тут же сваленных меткими выстрелами Хоук. А потом появилась Хима — то ли почувствовала меня, то ли на шум подтянулась. И после краткого сеанса пересылки образов осталась нас охранять, растянувшись на солнышке.

Можно начинать!

Все старые «знакомые» были на месте — разъеденные тела фоггеров, частично вмерзшие в землю, частично заваленные техникой. Все те же останки мотоциклов, крупнокалиберные стволы, орнитоптер со сломанным крылом и с разбитой кабиной.

— Да тут… целое кладбище, — нерешительно проговорила Татьяна, смотря под ноги.

— Можно и так сказать. Но ты не волнуйся, нам с тобой ничего не угрожает. Я живое (на этом слове я сделал особый упор) тому доказательство. Готова?

Татьяна прижала к груди небольшой бокс с инструментами и едва заметно кивнула. Я протянул ей руку. Девушка сначала помедлила, а потом быстро схватилась за мою перчатку.

Провожавший нас Оридж Роберта притормозил за два метра до границы, а мы с Татьяной приблизились вплотную к мерцающему краю аномалии.

Услышал знакомое гудение и уловил специфический запах.

— Да, к запаху нужно будет привыкнуть, — сказал я, заметив, что Татьяна отвернулась.

Пригнувшись, сделал шаг и вот уже густая субстанция касается моего скафандра. Не отпуская руку Татьяны, я шагнул еще и буквально втащил нас внутрь.

Снова эффект «наэлектризованности» и небольшое давление на тело со стороны чужеродного поля, но, по сравнению с теми, кто валялся у нас под ногами, чувствовал я себя прекрасно.

— Как ты? — я всмотрелся в шлем скафандра, пытаясь через отражение разглядеть ее лицо.

— Плохо слышно, в ушах словно вата и щекотно, — закричала Татьяна, но я тоже еле расслышал. Получается, аномалия еще и звуки скрывает, просто я этого в первый раз не понял — не с кем было поговорить. — И будто бы теплее стало.

— Я тут немного осмотрюсь, но буду рядом, — сказал я Татьяне, памятуя о жестяных банках со скайкрафтом, — тебе помощь нужна?

Девушка покачала головой. Сделал пару неловких движений, как бы привыкая к обстановке вокруг, и тут же уселась на землю между останками фоггеров. Открыла бокс и стала разворачивать перед собой мини-лабораторию. В руках Татьяны тут же появился какой-то анализатор, похожий на счетчик Гейгера. Даже трещать начал, меняя тональность.

Я постоял рядом несколько минут, чтобы убедиться в том, что девушка справлялась с реальностью, а не находилась под воздействием эйфории, и отправился к самой большой куче фоггеров.

Вглядывался в раскуроченные тела в поисках ценностей. Ввалившиеся грудные клетки, руки без кистей, разбитые визоры.

Остановился у «самурая», в руке которого торчала половина щита. Вторая половина, видимо, рассыпалась в пыль, так как остатков нигде не было. Узорчатая маска была разъедена насквозь, как будто кто-то выплеснул фоггеру в лицо банку с кислотой. И внутри, на льду заметил скайкрафтовый блеск. Сдвинул тело и добрался до выпавших из истлевшего рюкзака ремкомплектов.

Начал бродить вокруг, разгребая завалы и где мог, раскалывая лед.

По контурам рамы определил багги с прикрученным к нему прицепом. В надежде раскопать на дне что-нибудь ценное, выгреб всю рухлядь в виде поломанных крупнокалиберных стволов, расколотых агрегатов, с виду похожих на генераторы (возможно, в прошлом какие-то излучатели), инструментов и, наконец, извлек небольшой, трухлявый бокс. Стоило лишь слегка надавить, как он распался на части, а на ладони у меня осталось еще три кристалла скайкрафта.

Впереди чернел разрушенный орнитоптер. Да… этой «птичке» не позавидуешь. Вдоль всего правого бока шли глубокие трещины, в которые уже забрался лед. Выглядело это как граффити, словно художник-Мерзлота начертила несколько неровных полосок.

Я пробрался к покореженной двери и взялся за ее край. Дверь осталась у меня в руках. Отбросил ее в сторону и пролез внутрь, аккуратно пробуя ногой пол, прежде чем на него наступить. Застрять в обломках орнитоптера посередине аномалии мне не улыбалось, как и распороть скафандр об острый край.

Внутреннее «убранство» «птички» было схоже с моей — одно кресло, в котором с комфортом расположилась четвертинка фоггера, внушительная панель управления, просевшая в глубину корпуса. Рулевой рычаг и два больших тусклых экрана по бокам, над панелью.

Осмотрелся вокруг. Полки с затянутыми под лед «гаджетами» — кнопки, экраны — все мертвое наглухо.

Выбрался из «птички» и обошел ее по кругу. Приплюснутый нос узнавался только по ржавому каркасу, и в глубине, я разглядел черную коробку, чуть засыпанную снегом, но с виду целую. Потребовалось приложить усилия, чтобы ее достать. Вдруг это не просто черный бокс, а именно Черный Ящик. И когда Искорка вернется с разведки сектора, то сможет его расшифровать.

Мой рюкзак стал заметно тяжелее. Наверное, придется делать еще одну вылазку. Я обошел троих сваленных друг на друга фоггеров и продолжил поиски скайкрафта.

Заметил метрах в пяти от меня слабое свечение, пробивающиеся из-подо льда. Либо там скайкрафтовая жила, либо… Стараясь ни за что не зацепиться по дороге, быстрым шагом подошел к ледяному холмику, вокруг которого лежали тела трех фоггеров. А внутри светился небольшого размера монолит.

Ого! Этот «живой»! Да еще и внутри аномалии! Осталось только его достать — я с сомнением посмотрел на свои грабли. Если боком ударить, то почти тяпка, но сомнительно, что они пробьют плотный ледяной кокон.

Замахнулся, но опустить не успел — увидел, как пролетела пуля, выбив крошки льда в паре метров от меня. Обернулся — половина наших дроидов скакала у самой кромки, пытаясь привлечь мое внимание. Капец, ни связи, ни звуков!

Увидели, что я, наконец, среагировал, и стали махать в сторону, где я оставил напарницу. Внутри разом все похолодело — Татьяна была недалеко, метрах в десяти от меня. Стояла в полный рост, с головой «нырнув» в подвешенную в воздухе аномалию. Покачивалась из стороны в сторону, вяло двигая руками — этакий уставший танец. Замерла, запрокинула голову и начала вертеть ей, словно пьяная и первый раз увидела звезды на небе.

А потом вдруг резко схватилась за скафандр и стала судорожно дергать замки на затылке, пытаясь содрать с себя шлем.