Отпечаток пальца

Глава 30

Следующий день был воскресенье. Мисс Силвер отправилась на утреннюю службу в церковь в Дипинг. Джорджина осталась дома, а Мирри не знала, на что решиться. С одной стороны, ей очень хотелось надеть новый черный жакет и юбку, а также маленькую шляпку с вуалью. Поскольку похороны остались позади, совсем не обязательно одеваться с ног до головы в черное. Миссис Фэбиан сказала, что она могла бы надеть белый джемпер или белую блузку и нитку жемчуга, которую подарил ей Джонатан. И не обязательно надевать черные перчатки. Самое смешное, что сама миссис Фэбиан носит очень странные вещи, которые давно вышли из моды и выглядят просто уродливо, но зато она знает, что прилично надеть девушке, а что скомпрометирует ее. В деревне не имеет значения, сколько лет носишь платье, самое важное, чтобы оно соответствовало данной ситуации. Поэтому Мирри могла надеть свою маленькую черную шляпку, чтобы пойти в церковь, потому что в церковь ходят только по воскресеньям, а каждый день такие вещи не носят. В конце концов она не пошла в церковь, потому что Джонни сказал, что повезет ее на прогулку в своей машине.

Мисс Силвер наслаждалась неторопливой службой, внимательно слушала доброжелательную, насыщенную практическими советами проповедь, а когда вышла из церкви, оказалось, что на улице поднялся ветер и накрапывал дождь. Она собиралась на ленч к Эбботам, но, к счастью, они успели укрыться в доме до того, как на них обрушится настоящий ливень.

После ленча полковник Эббот удалился в кабинет читать воскресные газеты, а две дамы уютно устроились в мягких креслах в маленькой столовой.

Какое-то время они оживленно обсуждали со всеми подробностями деревенские новости, а затем в разговоре всплыло имя Мэгги Белл. Впоследствии Моника Эббот так и не вспомнила, кто из них первой упомянул его, но так или иначе оно было упомянуто, и Моника сказала:

— Думаю, что все это время, начиная с утра среды, Мэгги не выпускает из рук телефонную трубку больше, чем на пять минут.

Мисс Силвер кашлянула несколько необычно:

— Ах да… параллельная линия.

— Все очень по-доброму относятся к Мэгги, — сказала Моника, — потому что я и вправду не знаю, чем она занималась бы, не будь этой параллельной линии. Она подслушивает телефонные разговоры, и это помогает ей ощущать себя в гуще событий… ты понимаешь, что я хочу сказать. Не мешало бы некоторым помнить, что она, возможно, подслушивает их, но, конечно, все забывают об этом. Ты знаешь, я всегда говорила, что меня не интересует, кто услышит, как я заказываю на обед рыбу, но, конечно, бывают исключительные обстоятельства! Сисили, например, была так несчастна, что Грант то и дело звонил ей, а Сисили боялась разговаривать. Уверена, что Мэгги не пропустила ни слова из их беседы. Бог мой, что за трудные времена мы пережили!

Мисс Силвер осторожно поправила ее:

— Но зато все так счастливо закончилось, дорогая.

Моника Эббот смахнула слезу:

— Да! И Грант так хорошо относится к Сисили. Знаешь, она гордится этим, маленькая упрямица, а как ужасно было бы, если бы ему пришлось уступить ей. Она только презирала бы его и стала бы точной копией своей бабушки, которая так ужасно обращалась со всеми родственниками.

Мисс Силвер улыбнулась.

— Сисили это не грозит, у нее слишком доброе сердце. И она счастлива. Тебе никогда не приходило в голову, что леди Эвелин была очень несчастной женщиной?

Вместо слез из глаз Моники посыпались искры.

— Она была жестокой и обожала интриги. Не пытайся заставить меня испытывать к ней жалость, это бесполезно, потому что это выше моих сил. Допустим, меня ты уговоришь, но она так ужасно относилась к Регу, и к отцу и матери Фрэнка, и к самому Фрэнку. Давай больше не будем говорить о ней.

— Я хотела посоветоваться с тобой, — сказала мисс Силвер, — нельзя ли мне нанести короткий визит Мэгги Белл.

Моника с удивлением посмотрела на нее. Ее глаза были тоже похожи на вишни, как у Сисили, но Моника была гораздо привлекательнее. Вместо своенравного очарования Сисили она распространяла вокруг себя атмосферу тепла и доброты.

— О, Мэгги будет только рада! — поспешно ответила Моника. — Она обожает посетителей, а особенно когда к ней приходят днем в воскресенье, потому что, если она чувствует себя хорошо, ее оставляют одну, миссис Белл уезжает в Лентон навестить свою сестру. Мэгги остается совсем одна.

— Так мне говорила и Джорджина. Она снабдила меня журналами и комиксами, чтобы легче было завязать знакомство… на случай, если это понадобится.

В половине четвертого мисс Силвер звонила в дверь квартиры, которую занимал мистер Биссет. Если бы она рассчитывала на то, что на ее звонок ответит мистер Биссет, то ее задание провалилось бы, поскольку по воскресеньям, начиная с половины третьего и далее, он погружался в такой глубокий сон, что никакие звонки его не пробудили бы. У миссис Биссет сон был более чуток. Она подошла к двери и увидела мисс Силвер. Миссис Биссет не ожидала гостей, потому что все в Дипинге знали, что они с мистером Биссетом любили вздремнуть днем по воскресеньям. И она не испытала восторга, когда увидела, кто потревожил ее покой, потому что, как ни старайся выглядеть опрятно после сна, нет человека, который, проснувшись, выглядел бы таким же аккуратным, каким был до сна. Миссис Биссет подняла руку, чтобы поправить прическу, подавила желание зевнуть и только собиралась спросить, чем она может быть полезна мисс Силвер, как та предупредила ее.

— Простите, что беспокою вас, миссис Биссет, но я узнала от миссис Эббот, что мисс Белл, вероятно, весь день будет одна, и решила поинтересоваться, не захочется ли ей принять посетителя. У меня для нее есть кое-какие журналы, ей прислала их мисс Джорджина Грей.

Все это было сказано с такой теплотой и искренностью, что миссис Биссет смягчилась. Отступив на шаг от двери, она обернулась к лестнице, ведущей наверх, и довольно пронзительным голосом крикнула:

— Мэгги, к тебе пришла леди! Ты не спишь?

Никто не ответил, вероятно, Мэгги заснула, и мисс Силвер попросила разрешения подняться наверх, а миссис Биссет вернулась в свое удобное легкое кресло, поближе к ритмически похрапывавшему мистеру Биссету.

Мэгги Белл лежала на кушетке у окна. Воскресный полдень — самое скучное время. Мама поехала в Лентон повидаться с тетей Аг, и телефон молчал, поскольку им никто не пользовался. Можно было бы включить радио, но она не очень-то любила музыку и разговоры на эту тему. Ей нравились люди — те люди, которых она знала и которые знали ее. Ей хотелось быть в курсе их дел, знать, что они говорят друг другу, когда думают, что их никто не слышит, о чем они договариваются и что заказывают в магазине. Можно очень много узнать о людях, когда слушаешь, о чем они говорят по телефону, но воскресный день выдался неудачным. У Мэгги был журнал, который она называла книгой, он лежал открытым на ее коленях, но она не проявляла к нему интереса. Героиней сериала была девушка, но у Мэгги не хватило терпения прочитать о ней. В таких сериалах за девушкой всегда ухаживает красивый молодой человек, с деньгами, богатым домом и всем остальным, а она только и знает, что воротит от него нос всякий раз, как он заговаривает с ней. Глупость несусветная — вот что об этом думала Мэгги. Если бы все это происходило на самом деле, он бы давно исчез и думать забыл о ней, как сделал молодой человек, ухаживавший за Анни Уайт, потому что она слишком часто осаживала его.

Появление постучавшей в дверь мисс Силвер было воспринято с восторгом. Джорджина передала с ней два журнала и три комикса, а миссис Эббот — книжку, которую купила специально для Мэгги, чтобы подарить на Рождество. Миссис Эббот решила, что Мэгги понравится разглядывать картинки. Книжка называлась «Одежда всех времен», и в ней было очень много красивых картинок, так что Мэгги решила полистать ее на досуге. Между тем она постаралась сделать все возможное, чтобы ее гостья задержалась подольше. Мисс Силвер была на похоронах, а ленч провела у Эбботов, кроме того, она остановилась в Филд-Энде, — все, вместе взятое, делало ее неоценимым источником информации.

Мисс Силвер так охотно отвечала на ее вопросы, что очень скоро у них начался один из тех длинных приятных разговоров, которые касаются всего на свете и не ограничиваются никакими рамками. Поначалу вопросы в основном задавала Мэгги, и ответы мисс Силвер, точно рассчитанные, чтобы поддерживать интерес к дальнейшей беседе, мало что добавляли к той информации, которая уже появилась в газетах. Мэгги Белл очень интересовало, во что были одеты мисс Джорджина и мисс Мирри на похоронах. Оказалось, во все новое.

— Не мешало бы иногда и некоторым дамам делать то же самое, если хотите знать мое мнение. Вот миссис Фэбиан… вы не поверите, но тот черный костюм, который она носит, был на ней, когда двадцать лет назад умер мистер Фэбиан! Так говорит мама, а уж она должна знать, она переделывала этот костюм не раз, то выпускала его, когда миссис Фэбиан поправлялась, то ушивала, когда та снова худела. Я уж не говорю о том, что она не раз подрубала юбку, когда модно было носить короткие, и снова отпускала, когда мода менялась. А последний раз, когда она занималась этим, так набралась смелости и прямо сказала: «Миссис Фэбиан, — мама прямо так и сказала, — не стоит вводить вас в расходы на эти переделки, вы же сами видите», — так ей и сказала.

Когда они обсудили убийство и исчерпали так волновавшую Мэгги тему дамских нарядов, разговор, умело направляемый мисс Силвер в нужное русло, перешел на неудобства параллельной телефонной линии.

— Вы, наверное, не знаете покоя, ведь сейчас так много всего происходит, и так часто звонят из полиции, что вам, должно быть, страшно мешают эти звонки. Ваш телефон каждый раз звякает, когда кто-нибудь звонит, верно? И конечно, каждый раз думаешь, что звонят тебе. Должно быть, для миссис Белл большое облегчение, что вы всегда дома и поднимаете трубку.

Охотно согласившись с мнением мисс Силвер, что дребезжание, которое слышится, когда набираешь чей-то номер, действительно можно перепутать со звонком, Мэгги страдальческим тоном пожаловалась, что это, действительно, доставляет массу хлопот. Но она, конечно, делает все, что в ее силах, чтобы помочь бедной мамочке, а то та никогда бы не справилась со своей работой.

Покончив с подготовительными мероприятиями, мисс Силвер, негромко кашлянув, сказала:

— Вы, наверное, не помните, не потревожил ли вас звонок во вторник вечером? Нет, конечно, это было так давно, да и в то время вы едва ли обратили на него внимание.

Мэгги заважничала. Она ничего не пропускала, никто не называл ее растяпой. А что касается памяти, так все, что происходило в Дипинге или в его окрестностях, твердо запечатлевалось в ее голове. Она помнила все разговоры так же ясно, как в тот момент, когда они происходили. Именно это Мэгги и сказала мисс Силвер, а та наградила ее замечанием, что воистину это редкий дар.

— Так вы действительно помните, кто звонил во вторник вечером в Филд-Энд?

Мэгги кивнула, на ее худеньком, заостренном личике появилось напряженное выражение.

— Звонила мисс Сисили.

— А помните, в котором часу это было?

— Без восьми минут десять. Мисс Сисили просила какую-то выкройку, что-то в этом роде, и мисс Джорджина сказала, чтобы она приезжала утром, в любое время, и взяла бы ее… только, наверное, утром им было уже не до этого, потому что во вторник ночью убили мистера Филда.

— И больше во вторник вечером в Филд-Энд никто не звонил?

— В десять часов мама начала стелить мне постель. Звонили дважды, но мы не обратили на это внимания. У меня болела спина, и мама помогла мне перебраться на кровать. На ночь, когда я лежу в постели, она переносит телефон поближе ко мне. Иногда он звонит, иногда нет. Когда звонит, то чаще всего потому, что кто-то заболел. Вызывают доктора, звонят из телефонной будки на углу. И если у меня тяжелая ночь, то я не беспокоюсь об этом.

Мисс Силвер с состраданием посмотрела на нее:

— Во вторник у вас была тяжелая ночь?

Мэгги наморщила лоб:

— Пожалуй, да. Мама спит в соседней комнате. Я не зову ее, пока хватает сил… она весь день работает, ей нужно отдыхать по ночам. Телефон составляет мне компанию.

— Звонил кто-нибудь в Филд-Энд после того, как вы легли в постель?

— Да, звонили.

— А вы знаете, кто это был?

Мэгги покачала головой:

— Нет, но я слышала раньше этот голос.

— Вы хотите сказать, что узнали голос звонившего?

— Я слышала его до этого… хотя и не знаю, кто он.

Мисс Силвер сидела рядом с Мэгги — такая милая воспитанная дама. Никто и не заподозрил бы, что ответы Мэгги представляют особый интерес или имеют большое значение. Для самой Мэгги они составляли часть приятного, интересного разговора, который она неспешно вела с маленькой гостьей миссис Эббот. Так мило, когда появляется свежий собеседник, и далеко не каждый слушатель способен оценить то, что ты рассказываешь.

Мисс Силвер спросила:

— Это был мужской голос? Вы знаете, с кем он разговаривал?

— О, это был мистер Филд.

— Вы, наверное, не помните, о чем они говорили?

— Конечно, помню… помню все, о чем они говорили.

— Неужели это действительно так, мисс Белл?

Мэгги привело в восхищение то, что ее назвали «мисс Белл». Если никуда не выходишь и живешь в деревне, где тебя все знают с младенчества, не очень-то часто услышишь такое обращение. И ей так же сильно захотелось все рассказать мисс Силвер, как той — услышать ее рассказ. Женщине, которая умеет слушать, которая называет ее «мисс Белл». Слова полились потоком.

— Понимаете, дело было так. Я лежала в постели и чувствовала себя не очень хорошо. Раздался телефонный звонок, а я не могла дотянуться до трубки, мне надо было приподняться. Так сначала я решила, что не буду слушать, а потом все-таки передумала, и к тому времени, когда я дотянулась до трубки, мистер Филд говорил: «Вам не кажется, что уже довольно поздно? Может быть, перенесем встречу?»

— А что ответил тот, кто звонил?

— Он сказал, что у него сломалась машина или он до этого сбился с дороги… ему пришлось заехать в гараж и что-то там починить. А потом он стал говорить, что ничего другого предложить не может: он обязан вернуться в Лондон, потому что улетает завтра утром первым самолетом. «Так что выбирайте: сейчас или никогда, — сказал он. — И такая удача выпадает раз в жизни». А потом мистер Филд сказал: «Хорошо, подходите со стороны террасы, которая находится за домом, я впущу вас. Вы увидите свет в окне».

После короткой паузы мисс Силвер спросила:

— Мисс Белл, вам не приходило в голову, что об этом звонке необходимо сообщить полиции?

Мэгги фыркнула:

— Они и сами могут все это выяснить, разве не так?

— Полиции известно, что в половине одиннадцатого кто-то звонил в Филд-Энд, но оператор не мог сообщить им никаких других сведений.

— Меня это не касается… никто даже не потрудился спросить меня!

Мисс Силвер поняла, что Мэгги не относится к числу тех людей, от которых строгостью можно добиться признания.

— Вы могли бы оказать большую помощь. — Она старалась говорить как можно мягче. — Я уверена, что вы и сами понимаете, как важно то, о чем вы только что рассказали мне. Когда на следующий день вы услышали об убийстве мистера Филда, вам, должно быть, пришло в голову, что человек, который договаривался с ним о свидании по телефону, скорее всего, и был убийцей.

— О-о-о! — воскликнула Мэгги, протянув эту гласную, сколько хватило дыхания.

— Вы, конечно, слишком умны, чтобы не видеть связи между этими событиями и не сделать собственных выводов.

Мэгги скрутила носовой платок в жгутик:

— Но я не думала…

Мисс Силвер ободряюще улыбнулась:

— Конечно, думали. Вы уже сказали, что вам показалось, будто вы слышали раньше этот мужской голос.

— Я совсем не думала об этом! Я сразу поняла, что слышала его. Вот почему я решила, что не о чем волноваться, потому что я подумала, что это был человек, близкий к семье, так что нечего и рассказывать о нем, словами делу не поможешь.

— Вы узнали голос, потому что слышали его раньше? Он звонил в Филд-Энд?

Мэгги кивнула, при этом на лице ее появилась гримаса, как будто это движение причинило ей боль.

— Я правда слышала его, — сказала она, — и узнаю его, если услышу еще раз.

— Мисс Белл, когда вы слышали этот голос?

На этот раз Мэгги ответила без колебания. Слова лились быстро и легко.

— Две недели назад, в субботу, для мисс Джорджины и мисс Мирри устраивали танцевальный вечер… Вот тогда я услышала этот голос.

— В какое время?

— Было десять минут восьмого… Она как раз одевалась и побежала в гостиную мисс Джорджины, чтобы поговорить по телефону.

— Кто, мисс Белл… кто звонил? Мисс Джорджина?

— Нет, звонила тогда не она. Этот человек совсем не того типа, с кем водит знакомство мисс Джорджина. Все вам так скажут.

— Это была мисс Мирри?

Мэгги покраснела. От румянца черты ее лица обострились и сделались еще тоньше. Она не хотела выдавать Мирри, хотя, очевидно, звонила она. Фраза о том, что она побежала в гостиную мисс Джорджины, чтобы позвонить по телефону, просто сорвалась у Мэгги с языка, но это не означало, что она хотела причинить какой-то вред Мирри. Но теперь, когда она проболталась, нельзя было взять свои слова обратно. Хотя Мэгги и не назвала имени, но называй не называй, ясно, что речь идет о мисс Мирри, ведь ее комната как раз напротив комнаты мисс Джорджины.

Мисс Силвер не пропустила ни одного слова.

— Это мисс Мирри звонила в тот вечер, когда устраивали танцы?

— Что ж, вы правы.

Мисс Силвер улыбнулась:

— Мисс Мирри очень хорошенькая девушка, ничего удивительного, что многие молодые люди были бы только рады, если бы она позвонила им.

Мэгги кивнула:

— Говорят, что она постоянно появляется с мистером Джонни. Но тот, кому она звонила перед танцами… он немного ревновал, я бы сказала. Он хотел увидеться с ней. Очень важничал с самого начала. Он собирался подъехать на своем мотоцикле и дождаться ее на террасе как раз около двенадцати, а она должна была выйти к нему и поговорить с ним. Мисс Мирри говорила что-то о том, что ей хочется показать ему свое новое платье… оно такое хорошенькое, все в белых оборках. А он так разозлился, так разозлился, сказал, что платья его не интересуют, но ему надо повидаться с ней и дать ей новый адрес, чтобы она написала ему. Сказал, что прежний адрес больше небезопасен и по телефону разговаривать не стоит, и чтобы она ни в коем случае больше не звонила ему, иначе будут неприятности. И он повесил трубку, даже не дав ей времени сказать в ответ хоть одно слово.

— Вы уверены, что он говорил с мисс Мирри?

— Да, она несколько раз пыталась вставить словечко, но он не давал. Прямо с самого начала заявил ей, что его не интересуют ее восторги. Пусть она молча слушает, что он должен сказать ей, и будет довольна, что он согласился разговаривать с ней. — Мэгги вздернула голову. — Я-то знаю, что ответила бы ему, если бы он посмел разговаривать со мной таким тоном! Но мисс Мирри только и произнесла: «О!» — а потом замолчала, как он ей приказал.

— Вы уверены, что это голос того самого человека, который говорил с мистером Филдом во вторник вечером?

— Я не хотела бы этого говорить из-за мисс Мирри, но я уверена, что это он.

В голосе Мэгги послышалось раздражение. Она неподвижно лежала на кушетке, но мисс Силвер почувствовала, что их взаимопонимание нарушено.

— Вы только один раз слышали, как мисс Мирри разговаривала с этим человеком? — спросила мисс Силвер.

Мэгги не ответила, она напряженно размышляла. Она понимала, что вырисовывается совсем не та картина, которую она себе представляла, и решила исправить положение. Снова воинственно подняв подбородок, она сказала:

— Так ведь Мирри и слова не могла вставить, так что нельзя сказать, что она с кем-то разговаривала!

Мисс Силвер сделала вид, что не замечает агрессивности в ее тоне.

— Нет, вы совершенно ясно дали понять, что говорил в основном тот мужчина. Но сейчас я вас спрашиваю о другом. Может быть, вы слышали еще раз тот же голос, не важно, с кем он говорил, с мисс Мирри или с кем-то другим.

Мэгги на секунду задумалась, потом ответила:

— Меня это не касается, даже если я и слышала что-то!

Мисс Силвер ласково посмотрела на нее:

— Вы не хотите причинять Мирри неприятности. Но вполне вероятно, что вы поможете ей. Если этот мужчина запугал ее, и она согласилась встретиться с ним, чтобы передать ему какую-то информацию, то, возможно, сейчас она нуждается в защите. Этот человек может быть опасен. Мисс Мирри совсем юная девушка, и у нее нет ни отца, ни матери. Мне кажется, вы не все рассказали мне, и я прошу вас ничего не скрывать. Если этот человек убийца, не кажется ли вам, что мисс Мирри грозит опасность? Я очень серьезно просила бы вас рассказать мне все, что вы знаете.

Секунду Мэгги колебалась. Потом сказала:

— Она звонила ему.

— Когда?

— Во вторник вечером, пятнадцать минут девятого. И не спрашивайте меня, по какому номеру, потому что я не сразу подняла трубку и не слышала этого. Первое, что я услышала, как он бранится за то, что она позвонила ему. «И никаких имен, — говорит он, — или ты пожалеешь об этом». Он прямо запугивал ее, на ее месте я бы просто бросила трубку. А она говорит: «Нет, нет…» Она говорит, у нее, дескать, только минута, потому что все в гостиной пьют кофе. А потом быстро сказала, что ее дядя вернулся из Лондона и сказал ей, что составил новое завещание и заверил его и что он относится к ней, как к своей дочери. Она была так довольна, да и неудивительно.

— А что на это сказал тот мужчина?

— Он сказал, что тогда все в порядке и что у него в конторе есть приятельница, которая подтвердила ее слова, а то он решил бы, что все идет слишком гладко, в жизни так не бывает. Мисс Мирри спросила его, что он имеет в виду. А он сказал, что нашел способ выяснить то, что ему хотелось узнать, и нечего ей забивать себе голову ненужными мыслями. Он сам позаботится о них обоих. А ей лучше всего вернуться в гостиную, а то кто-нибудь хватится ее и пойдет искать.

— Мисс Белл, — очень серьезным тоном произнесла мисс Силвер, — вы абсолютно уверены в том, что мужчина, который разговаривал с мисс Мирри незадолго до начала танцев, тот самый человек, которому она звонила во вторник вечером, в четверть девятого? И что именно он звонил мистеру Филду позднее в тот же вечер и договаривался с ним о встрече?

Мэгги пристально посмотрела на нее:

— Это был тот же голос. Могу поклясться в этом.

— Возможно, вам придется это сделать, — сказала мисс Силвер.