Оттепель

Глава 19 Сила пропаганды

Действуя по рекомендации Громова, мы оцепили купол вокруг Ярославля, на этот раз уже плотным кольцом, так чтобы ни одна живая душа не пробралась. Главная задача у солдат была ждать, когда купол погаснет. Все надеялись, что неизвестный одарённый устанет. А когда это произойдет, то будет необходимо действовать стремительно, убедиться, что купол не возобновляет своё свечение, попробовать бросить отряд на разведку. О штурме пока говорить рано, но вот безопасно разведать территорию не мешало бы.

Также, по рекомендации Громова, были сделаны, как он выразился, магоотводы — небольшие пирамидки, собранные из осколков камней кристаллов Вернадского, которые должны были оттянуть на себя часть магической силы, обильно разливаемой внутри купола.

Эти магоотводы должны были выполнять роль этакого встречного пала, который использовали, чтобы остановить лесной пожар. Основной задачей было замедлить рост купола, возможно остановить, а если уж совсем всё пойдёт хорошо, попробовать сжать его и уменьшить. Всё-таки в этих магоотводах, которые Громов разработал, едва ли не сидя у меня в кабинете, кристаллы использовались чистые, а не грязные, выращенные на Волге.

В остальном же со стороны Ярославля, никаких новостей больше не было. Мы по-прежнему были в неведении и ждали развязки ситуации.

На фронте внешних новостей было куда больше. Снова в бой пошли пропагандисты, обнаружив новое, на удивление простое, но от этого не менее действенное и эффективное оружие. Они стали транслировать как на нашей территории, так и на территории противников, информацию о наших потерях и о потерях франко-немецкой армии.

Казалось бы, я сам видел эти сводки и втайне радовался тому, что наши потери значительно меньше, чем потери противника. Но здесь и понятно, что наступающие войска всегда теряют больше бойцов, чем защищающиеся. Но всё же, несмотря на удаль наших офицеров, лихачество лётчиков, мои слова хоть как-то, но были услышаны. И солдаты, а в первую очередь их командиры стремились сохранить жизни бойцов, не бросать их в отчаянные атаки, не рисковать понапрасну жизнями, а действовать максимально эффективно, холодно, и стремиться нанести больше ущерба врагу, а не себе.

В итоге, как оказалось, потери составляли в среднем по фронту: один наш боец на семь вражеских. Эти цифры на самом-то деле поражали.

А пропагандисты, и журналисты в своих репортажах с должной им искусностью стали преподносить эту информацию в том ключе, что Россия просто непобедима. Причём не потому, что у нас армия уже насчитывает больше трёх миллионов человек, а потому, что император бережет каждого воина. Да что там император, Бог бережет каждого воина, и не позволяет нашим бойцам умирать понапрасну. Что, мол, удача сопутствует нашим бойцам на территории России, и что император никого не даст в обиду из своих бойцов.

И эти, казалось бы, банальные, наивные и простые лозунги удивительным образом подействовали на наших соседей и противников. Многие стали задумываться, если Россия такая удачливая, то, во-первых, зачем же Германия и Франция вообще полезли на столь трудного противника.

Да, никуда не ушёл шовинизм и высокомерие по отношению к славянскому народу, однако сколько бы не потешались над нашей культурой и, как они считали, простоватостью, однако игнорировать нашу военную мощь они не могли. Более того, многие призадумались: а быть может, стоит дружить не с Германией и Францией, а с Россией? Но об этом расскажу попозже и поподробнее.

В итоге вернёмся к сводкам. Во-первых, самые тяжёлые потери были на Белорусском фронте. Всё-таки, статистику там портило взятие Минска и огромные потери мирного населения, ополчения и других бойцов.

В итоге в Белоруссии потери составляли: один наш тяжелораненый или убитый боец к пяти немецким.

В Прибалтийском фронте соотношение составляло один к десяти.

А в боях, что сейчас велись в Австрийской Польше, и вовсе один к тридцати.

Цифры, казалось бы, фантастические, но здесь как раз не было ничего удивительного. В Прибалтике и Восточной Пруссии сработал эффект неожиданности. Ну а в Австрийской Польше французы уже просто не желали воевать, а попросту отступали. Говорову даже приходилось давать возможность французам спокойно улепётывать, иначе было бы слишком много пленных. А я строго-настрого запретил пленников брать. Не в том смысле, что не оставлять живых, а в том, что если уж бегут к себе на родину, особенно французы, то пускай бегут. У них сейчас и без нас проблем хватает. Пускай лучше мотают в свою Францию, нам-то не жалко. Тем более, что у них в стране сейчас дрязги политические, и французские солдаты нужны на родине. А нам в Польше они не нужны, и тем более в России. Строительство Беломорканала Джугашвили, безусловно, заинтересовало, но никуда не уходила необходимость кормить пленников, которые пока что к работам даже ещё не приступали.

Обещанный государственный переворот во Франции не прошёл так гладко, как ожидалось. Оппозиция сместила президента, после чего объявила, что временно исполняющим обязанности главы государства станет месье Лаваль. Но в дело вмешалась армия в лице генерала де Голля, который на данный момент находился в опале и отставке, однако очень быстро стал перехватывать инициативу у своих оппонентов. Он твёрдо объявил, что с Россией необходимо срочно заключить мир, и что старый президент должен находиться у власти до перевыборов. А месье Лаваль, если уж так хочет стать президентом, то пусть выставляет свою кандидатуру согласно закону и участвует в общем голосовании, как этого требует Конституция.

Удивительное дело, что армия выступила поборником демократии, а не тоталитаризма и диктатуры. Хотя не исключено, что генерал де Голль ведёт очень хитрую игру и планирует на президентских выборах выставить свою кандидатуру, в том числе. И вероятнее всего, на меньшее, что он рассчитывает — это на победу. Будь я французом, то проголосовал бы за генерала де Голля.

С одной стороны, для нас это неплохо. Почему бы и нет? Тем более с военными, хоть и сложно спорить, но дела вести сподручнее. Они хотя бы стараются отвечать за свои слова. Не то что политиканы. Тем более Франция выходит из войны. Но вопрос, что будет с теми ста миллионами франков, которые нам уже обещаны в качестве репараций? Соответственно, мы потеряем те миллионы, которые были потрачены на госпереворот. Вернее, если называть вещи своими именами, то на подкупы французских политиков.

А ещё жалко моего батюшку. Уж он-то свои полмиллиона теперь точно потеряет. Хотя посмотрим. Пока ещё во Франции революция не прошла, итоги пока не ясны. Да и у нас ещё пока что ничего не кончилось. Война идёт, мы наступаем. Мирный договор не подписан. А до этого момента рано посыпать голову пеплом и делать какие-то выводы.

А у меня даже появилась гаденькая идея. Пока они свои дела не поправят, мир не заключать. А вот уж когда всё утрясётся, новое правительство придёт к власти, вот тогда мир и заключить на наших условиях. А то так упустим в очередной раз момент и скажут новые правители, что, мол, ничего мы вам не обещали. Вот, со старыми правителями и разбирайтесь или с теми, кто вам что-то обещал.

Знаем, плавали уже.

Давать послаблений французам я не собираюсь и намерен получить от них всё то, что было обещано. Но для острастки, чтобы французы не расслаблялись, будем медленно, но неотвратимо продвигаться всё ближе к территории Франции, а потом вступим и на территорию Франции, а там и до Парижа дойдём, как я и планировал. Там уж посмотрим, как они запоют.

Я уже загадываю. В общем, если подводить итоги, продвижение украинского фронта по Австрийской Польше шло успешно. Мы успешно выжимали с территории Австрии французские войска, а попутно вели разоружение тех австрийских гарнизонов, которые оказались на пути российской армии.

И это не прошло бесследно. Причём не только для Франции, но и для Австро-Венгерской империи. К Венгрии, которая сражалась против засилья австрийцев, присоединились чехи и словаки, которые резко объявили о своей независимости. Они начали выгонять из своих городов и сёл представителей австрийской бюрократии, громить помещичьи усадьбы, а ещё похоже, что между чехами и словаками тоже назревает маленькая война. У них идут собственные разборки между славянами, потому что они не могут решить вопрос, хотят ли они единое государство или раздельное. А если и единое, то, как оно будет называться?

Чехи, уповая на историю, говорили, что государство будет называться Чехословакией, а столицей будет город Прага.

Словакам не нравилось быть задвинутыми на вторую роль. И они, может, и соглашались с названием Чехословакия, но предлагали сделать столицей какой-нибудь свой город, тот же Борно. Пусть что угодно, лишь бы не Прага.

В моей истории Чехословакия существовала с 1918 по 1993 год, до того, как разделилась на два государства. И во многом образованию независимой Чехии способствовали чешские легионеры, вернувшиеся из русского плена, с ранцами, набитыми русским золотом. Ведь золотой запас России, который был у Колчака, перешёл к чехословацкими легионерам.

В моей истории пленные чехи и словаки, воевавшие в армии Австро-Венгрии, выразившие желание повоевать за независимость своей земли, были сведены в чехословацкий корпус, вооружены и обмундированы, и должны были отправиться во Францию.

И всё уже было готово, как грянула Октябрьская революция. Правительство большевиков не знало, что делать с чехословаками, но держать в собственном тылу вооружённую, хорошо организованную воинскую часть, было как минимум небезопасно. Поэтому можно понять нашего наркома по военным и морским делам товарища Троцкого, который приказал чехам и словакам разоружиться. А дальше, как общеизвестно, чехословаки разоружаться не пожелали, а начали разворачивать железнодорожные эшелоны и выдвигаться из европейской части России на Дальний Восток.

Понятное дело, что желание чехов и словаков таким сложным способом добираться домой. Но они собирались захватить во Владивостоке суда и плыть в Америку, и, считай через весь земной шар, добираться до своих земель, ведь через европейскую часть им было не пройти, там шла полным ходом война. А австрийская и германская армии уже явно не относились к ним дружественно и встретили бы их в штыки.

Вот они и двинулись к Сибири и Дальнему Востоку по железной дороге. По пути стали свергать советскую власть. Так, что во многом, по милости чехословацкого корпуса, у нас и началась гражданская война. Также по пути они мимоходом прихватили золотой запас России из Казани. Большая часть, конечно, досталась Колчаку, но его золото, кстати, до сих пор ищут и не могут найти. Его-то бедного целый год пытали в тюрьме, пытаясь узнать, где же золото. А Колчак во время допросов показывал, что следы золота нужно искать именно у чехов.

Ох, ну это было в прошлом, тем более в моём. Однако, может, чехи в этом мире ничего не натворили, но осадочек остался. И если уж чехи и словаки повоюют здесь немножечко друг с другом, мы вмешиваться не встанем. Пускай воюют. Главное, чтобы не с нами.

Нечто подобное стало происходить и на Балканах. Начались восстания в Боснии и Герцеговине. А чуть позже заполыхала и Хорватия.

Австро-Венгерский император, понимая, что империя рушится, был вынужден вывести свои части с тех территорий, которые ранее считались Австро-Венгерской империей. Но независимость ранее подконтрольных территорий пока не признавал.

Совершенно неожиданно для нас, на той территории Австрийской Польши, что была занята войсками Говорова, начались движения за присоединение к России. Видимо, решили сыграть ва-банк. Раз уж российские войска и так уже стоят на их территории, то почему бы теперь не самозахватиться и не отдаться на волю российскому императору?

Ну а что? Отказываться мы точно не будем. Если народ решит, будет так. Может, проведём референдум, может, ещё каким-то образом присоединим к себе новые территории. По крайней мере, не зря же мы кровь проливали. Защита защитой, а раз уж добыча сама идёт в руки, почему бы и нет?

К слову, я очень был удивлён, узнав, что в этой части Польши, которая в нашей истории была западной Украиной, абсолютно не наблюдалось ни украинского национализма, ни тяги к самостийности. Поэтому эти территории мне вполне подходили, не казались лишними и вряд ли создадут какие-то проблемы в будущем.