Ответ Чемберлену

Событие тридцать второе

Владимир Ильич заметил слежку почти сразу. Возможно, «топтун» был так себе, а может просто после того, как отправил в больницу того мужика в милицейском полушубке в Рыбинске, был на взводе, и товарищи с «наружки» Левину в каждом встречном и поперечном мерещились, но, тем не менее, этого «дедка» он ещё на вокзале срисовал. Прикольно было то, что и этот был в полушубке, только в белом. Специально они топтунов в полушубки одевают в милиции? Хотя, походи целый день на морозе в лёгком пальтишке — дуба дашь.

Дедок был в малахае с полуоторванным козырьком и смотрелся, если глазом просто мазнуть по нему, эдаким сторожем в деревенском магазине, выбравшемся в Москву, купить жене — «бабке» платок на восьмое марта.

Левин, чтобы провериться, хлопнул себя по шапке рукой, остановился, покачал головой и пошёл назад от остановки такси к Ярославскому вокзалу. При входе в вокзал постарался незаметно оглянуться, застряв в толпе, и дедка увидел. Значит, не показалось, и это милиционер или даже из конторы глубокого бурения персонаж.

Паниковать Владимир Ильич не стал. Он уже три дня думал, чем он мог заинтересовать органы, и кроме Марьяны ничего в голову не приходило. Как вышли? Элементарно, Ватсон. Магазин, где Дюймовочка его сожгла продавщицу, всего в трёх домах от его дома, и естественно милиция проверила все квартиры, и всех бабушек, сидящих на лавочках, опросила. Сто процентов послужила триггером приметная жёлтая куртка. Его вполне могли видеть с Марь… с Анной Абрамовой. А теперь Анна исчезла, и он исчез. Его найти проще. Вот за ним и установили слежку, надеясь, что он выведет сыщиков на Абрамову.

Могли ли следить за ним самим? Да зачем? Сопоставить те несколько происшествий, что случились недалеко от него с его фигурой невозможно. И там не было ничего криминального. Просто несчастные случаи. Даже смерть «Царя Бориса» и то — несчастный случай. Остаётся только Дюймовочка.

И из этим умозаключений следует, что везти за собой шпика в Гольево нельзя. Но милиция не может не узнать, что он уже полгода живет в гостинице в колхозе. Вывода два — нужно обязательно вернуться в Гольево, а то это будет подозрительным. Жил полгода и на тебе взял и бросил все дела. Кроме того, он ведь там официально устроен на работу, а это прогулом будет. И второе — нужно не дёргаться и продолжать прежний образ жизни.

Какое-то безвыходное положение.

Для начала Левин решил на всякий случай от «дедка» избавиться. Нет, не кардинально и даже не сотворив с ним чего. Это, сопоставив с первым случаем, могут подозрительным посчитать. Решил Владимир Ильич стряхнуть топтуна с хвоста. Во, какие специальные термины в голову лезут. Он постоял у расписания электричек, чтобы замотивировать своё возвращение на вокзал, и тут объявляют как раз, что через пять минут отправляется электропоезд с пятой платформы, с десятого пути с остановками… И Красногорск тоже объявляют. Нормально. Костик забросил сумку на плечо и пошёл в противоположном направлении, а проходя мимо дедка пожелал: «Чтоб тебе соринка в глаз попала». — Выждал пару секунд и добавил: «Крекс-фекс-пекс». Владимир Ильич так и не решил для себя, нужно ли эту дурь из сказки про Буратино говорить. Возможно, что это и лишнее, но раз начал, чего менять-то? Работает ведь.

Сработало и на этот раз. Дедок схватился за глаз. Левин быстро сменил направление и, через другой вход выскочив на перрон, понёсся к десятому пути. Успел вовремя. Заскочил в вагон запыхавшись, и через пару секунд послышался шип закрываемых дверей. Даже не стал смотреть в окно в двери тамбура, успел шпик или нет. «Дедок» и теоретически успеть не мог. Он-то бежал и то в последнюю секунду заскочил.

Радовался Владимир Ильич недолго. Нет, дедок не нарисовался неожиданно в дверях вагона. Мысли набросились нерадостные. Левин уселся на свободную скамью, лицом к двери, на всякий случай и задумался. Ну, сбросил он топтуна с хвоста и чего? Завтра другой заявится в Гольево. Неизвестно, что в милиции известно о Марьяне. Если всё дело в приметной жёлтой куртке, то ничего страшного. От жёлтой куртки он избавился и Анна Абрамова сейчас не сильно похожа на ту девицу, что подожгла вороватую продавщицу гастронома. Совсем другая причёска и цвет волос другой, не говоря уже об одежде.

А вот если ищут не девицу в жёлтой куртке, а именно Анну Абрамову, тогда что? А он её ещё и на работу устроил, там ведь паспортные данные записали. Рано или поздно на неё выйдут в таком случае. Да просто подадут во всесоюзный розыск и участковому в Гольево тоже попадёт бумажка с портретом и фамилией. Да, не сильно похожа, но и имя совпадает и фамилия.

Что делать?

И кто виноват ещё? Два главных русских вопроса. Если попробовать сбежать за границу? Не просто. Ну, даже если они, обладая определёнными магическими способностями, и смогут перейти границу, скажем с Финляндией, то что их ждёт там? Где жить и на что? Его тренерские способности в тех странах так себе востребованы будут. Стоп. Не так себе, а вообще никак. Кому нужен тренер девятнадцатилетний без имени и образования. И уж тем более всё плохо с Марьяной. Ей вообще восемнадцать лет, и она ничего не умеет, только тренировать, но сейчас эта работа для неё ещё меньше доступна, чем даже для самого Владимира Ильича.

А он ещё хотел на той непонятной планете, где его сожгли, попасть назад домой. Ну, попал и что теперь?

— О другом надо думать, — прошептал себе под нос Костик и стал думать об этом другом.

Можно ли достать для Анны Абрамовой новые документы? Наверное, можно. Найти в Москве девушку похожую и наколдовать, чтобы она сумочку с документами потеряла или проследить за ней до дома и наколдовать, чтобы она, уходя, забыла дверь запереть. Ну, в общем, не проблема. Даже и совсем круто можно поступить, наколдовать, чтобы в отделении милиции все заснули и в паспортном столе выкрасть несколько паспортов чистых и печать.

Долго радоваться этой удачной мысли Левин не смог. Тут же понял, что дебил. Это у Абрамовой появится новый паспорт и если Абрамову ищут по документам, то уехав в Горький или Киров и там швеёй устроившись, можно спрятаться. Наверное, можно? А он? Через него выйдут. И даже не обсуждается вопрос, что жить нужно раздельно и даже не созваниваться до победы Перестройки, когда всё рухнет. Можно оказаться в Прибалтике, а потом и в Штаты махнуть. Нет. Так нельзя. Семь лет жить без Дюймовочки он не сможет.

Совсем уже подъезжая к Красногорску Левину пришла мысля сдаться в лапы «кровавой гебни». В клетку золотую посадят? Ну, посидят немного. Потом же в какую-нибудь умную голову придёт гениальная мысль — использовать их возможности для борьбы с врагами СССР. Он и сам не против. Рейгана сжечь, или проклясть, чтобы он погиб от рук своего же охранника. Да, легко. Эта сволочь если умрёт, то на земле остальным пяти миллиардам лучше жить будет.

Вот только те, кто будет им приказывать не поверят, что главный враг СССР не Рейган, а Горбачёв — «Меченый» дьяволом.

Событие тридцать третье

Марьяна Ильинична шила сумки около часа. В её работу из разбитого на кусочки процесса входило изготовление ручек, прошить две тесёмки джинсовые и вывернуть их. Даже пришивать к сумке не надо, это уже Иринка делает. Неглупо придумано, не нужно отвлекаться, приноравливаясь к новой операции. Строчи себе тесёмки целый день и строчи. Но сегодня в десять часов пришёл председатель колхоза хмурый, и устроил партсобрание. Левина догадалась почему, Ивановна позвонила кому-то от своей конторки, прикрывая трубку рукой. Не долго, пару слов сказала и вернулась к работе — она раскраивала джинсовую ткань. А через полчаса заявился дядя Коля, как его все в колхозе называли, даже те, кто ровесники, и только старики вежливо обращались к Рыжову — Петрович.

— Так, девчата, давайте, прекратили на пять минут стрекотать. Речь буду толкать.

Прекратили. Марьяна думала, что Николай Петрович сейчас будет уговаривать девчат… женщин, не вешать нос, мол преступников найдут, и они понесут суровое наказание, предусмотренное нашим Уголовным кодексом… Нет, председатель оказался умнее. Про суровое наказание только одно предложение и сказал.

— Ищут третьего. Найдут и за тройное убийство в СССР одно наказание — высшая мера. Так что, за Василия государство спросит с преступника по всей строгости. Да… Да, матери поможем, крышу хотел Горбылев на их доме железом покрыть, так весной и покроем. Ну, и пенсию по утрате кормильца назначим. Да… Девчата я не лекцию вам пришёл читать и про законы рассказывать и даже не про политические дела. Я пришёл вас отвлечь от чёрных мыслей.

— Это как? — Иринка, самая впечатлительная в их коллективе шмыгнула носом.

— А мне Анюта на днях подсказала.

Все повернулись к Марьяне Ильиничне.

— В шахматы будем играть⁈ — фыркнула Тамара Ивановна.

— В шахматы? Нет. В шахматы пусть детишки играют, ну, нет, если есть желание, вечером в школу приходите, всех научим. Несколько столов запасных на такой случай правление колхоза купит. Выделит деньги. Мне другую идею Абрамова подала. Спрос на сумки чуть уменьшился. А Анюта предложила джинсовые юбки шить для модниц московских. Говорит, что их чуть ли не легче, чем сумки шить.

Все опять повернулись у Левиной. Та чуть покраснев от такого пристального разглядывания её физиономии кашлянула и смутившись ещё сильнее пропищала:

— У меня есть джинсовая юбка, я её с точки зрения простоты изготовления повертела и так, и эдак. Ерунда. Даже легче, чем сумки шить.

— А заклёпки? — махнула рукой на неё главная модница Гольево — Вера Долганова.

— Сейчас самые модные юбки и джинсы за бугром не на молниях и клёпках, а на пуговицах делают. Можно даже для прикола…

— Для чего? — Ивановна высунулась из-за плеча дяди Коли.

— Прикола — это что-то вроде шутки, но интересной. Так вот, можно центральную пуговицу верхнюю пришить военную. Со звездой. А впереди и сзади на накладных карманах звёзды красные из шёлка от пионерских галстуков пристрочить. И нитки взять красные.

— Да ну… — махнула рукой Долганова.

— У меня в гостинице есть юбка «Монтана», могу принести сейчас. Сами увидите, насколько это просто.

— Монтана⁈ — Хором так уважительно все швеи выдохнули. Левина даже поморщилась. Джинсы для неё уже фетишем лет тридцать не являлись. А юбки джинсовые и не были никогда. Другое дело спортивный костюм «Пума» или «Адидас» из качественной ткани и сшитый не в Китае, который сразу, в первый день, по швам расползается, и из которого во все стороны нитки торчат.

— Сбегай, Анюта, — подтолкнул её к вешалке с одеждой дядя Коля. — А мы пока чаёк попьём. Угостишь чаем, Тамара Ивановна?

Марьяна бежала в полную силу и… задохнулась. И обругала себя. Не потому, что бежала, а потому что уже две с лишним недели в этом мире или времени могла бы доставшееся тело в порядок приводить, а она всё никак не может начать бегать по утрам, в спортзал ходить с тяжестями поработать. Всё время то страшная занятость, как сейчас, то душевные терзания после сожжения тётки жирной в магазине. Всё, не с понедельника новая жизнь, а с завтрашнего утра. Сегодня Володя приедет с соревнований и вместе начнут и бегать по утрам и зарядку делать и на его самбо можно походить. Там с ребятами перед тренировкой основной ОФП минут двадцать по науке заняться.

В этот раз гробить дыхалку не стала. Остаток пути Левина прошла шагом, достала из коробки, что под кроватью пылилась, новую ещё ни разу не надёванную юбку джинсовую, что они с Володей купили в магазине «Берёзка» и, положив её в там же купленный полиэтиленовый пакет «Монтана» с фотографией жопы в джинсах этой фирмы, поспешила назад в мастерскую.

Швеи так-то все. И опыт по много лет, а у Ивановны, так и несколько десятков, да и у Матрены не меньше. Прощупали все и решили, что на самом деле — хрень на постном масле. И правда быстрее и проще, чем сумки шить. И материала не больше. Пуговицы вместо молнии? В смысле, где взять пуговицы? Походить по магазинам, не обязательно же на них «Монтана» должно быть написано.

— А где у нас пуговица делают? — сморщила носик Вера Долганова.

— Ну-ка, ну-ка? А что молодец, Верунчик. Я узнаю и спрошу, могут ли они выпустить пуговицы с надписью «Монтана» специально для нас. Уверен, наша копчёная колбаса и мёд помогут им принять правильное решение. А пока девчонки сшейте десяток таких юбок и вынесем на рынок, оценим спрос. Два дня вам хватит? — Председатель глянул на часы. — Вот и вся политинформация. Да и не опаздывайте в клуб.

— А будет. Васька… — Ивановна покачала головой.

— А будет, назло врагам. Вам нужно перед конкурсом перед народом выступить, чтобы не тушеваться, выступая перед залом. Будем считать это главной репетицией.

Событие тридцать четвёртое

В кабинете было жарко. Окна… Два больших окна выходили на юг, и солнце, решившее поздравить всех причастных и непричастных к Советской Армии, с праздником, воспользовалось отсутствием штор в кабинете прокурора Красногорского района и подняло там температуру.

Эх, если бы только солнце. Сам Владимир Сергеевич Трофимов — и.о. Прокурора района поднял её не меньше. Минут пять он «высказывал» всем сидящим за длинным столом, что он думает об их методах розыска преступников. Высказывал громко и страстно с грохоньем пудовыми кулаками по столу и рычанием.

Понять товарища Трофимова можно было. Почти в тех же выражениях булькал в трубку час назад заместитель прокурора Московской области товарищ Игнатенко. К счастью, Владимира Сергеевича, телефоны, передающие слюну на расстоянии, ещё только пытались изобрести, и слюна в ухо Трофимова не долетала. Вот только ухо прокурорское менее влажное от того не стало. Оно вспотело… вспотело вместе с и.о. прокурора. Кстати, Игнатенко не забыл напомнить мокрому уху, что его обладатель — это самое и.о., и надо тому ещё постараться лишиться буковок, а то ведь вместо буковок можно лишиться вот этого тёплого кабинета.

Трофимов и без подсказки сверху понимал, что три труппа на дороге — это до хрена, ну, в Москве другое немного слово подобрал его начальник. Это бля, Чикаго, а не Подмосковье.

— Так, товарищ Государственный Советник юстиции 3 класса, они не наши. Убитые идентифицированы. Они жители Москвы.

— На твоей территории произошло, и не виляй там хвостом! Три дня тебе. Устроили там бардак. Всё, утром в девять доклад по телефону.

Следователь прокуратуры Красногорского района Максим Иванович Удальцов, который и вёл расследование этого непонятного преступления, сидел, вжав голову в плечи, и тоже обильно потел, поднимая и без того высокую температуру в кабинете.

— Капитан Крайнов, — Трофимов прекратил кричать и тюкать кулаками по столу и повернулся всей своей грузной почти двухметровой фигурой к зам начальнику угро района, — что дал опрос родственников убитых?

— Выявлено пять человек, которые могли быть… Мог быть… Тьфу. Один из этих пятерых мог быть тем третьим, что убил подельников. Вот фамилии и предполагаемые адреса. Сейчас оперативники вместе с участковыми опрашивают соседей. Двое — третий и пятый в списке, двоюродные братья Мурзины задержаны. Остальных ищем. Все осложняется тем, что это Москва. Чужая территория. Участковые чужие. Работают лишь бы от них отстали. Эх, передать бы дело в область…

— Так и будет, только вместе с нашими погонами, — вспылил опять Владимир Сергеевич. — Слушайте, вот вас тут восемь человек, скажите мне — дураку, почему деньги не взяли? Если это ограбление, если никто преступления не видел, то зачем этот третий бросил деньги и машину и куда-то исчез? Собака что-то дала?

— Никак нет, товарищ прокурор, — Крайнов развёл руками. Собака никуда не пошла. Там столько натоптали. Опрошены водители двух рейсовых автобусов, что в предполагаемое время проезжали по трасе. В районе своротки на Гольево никого не заметили.

— И куда он делся этот третий. И, блин тёщин, какого чёрта он деньги не взял? Что по пулям и оружию?

— Пистолет Макарова, в картотеке не значится.

— Все три пули из одного пистолета?

— Никак нет…М… Неизвестно, точнее… М…

— Чего ты мычишь капитан? — не выдержал Трофимов.

— Очередная странность в этом деле. Третью пулю кто-то извлёк из сиденья буханки. — Собрался с силами капитан.

— Мать вашу, Родину нашу! — подскочил и.о. прокурора, — Почему раньше не доложили?

— Только перед совещанием криминалист отчёт прислал.

— Слушайте… Это ведь говорит, о том, что, скорее всего, пистолета было два и один из них мог быть в картотеке баллистической.

— Скорее всего, — подтвердил следователь Удальцов.

— Скорее… Скорее искать надо. Мне три дня дали там, — Трофимов ткнул пальцем в потолок. Время пошло. Заберите к чёртовой матери всех наших участковых и оперов для поквартирного обхода в Москве. Автобус я выбью у Райисполкома. Сегодня в два часа народ собирайте к зданию прокуратуры. Я с вами поеду. Попробую и в Москве дополнительные силы добыть. Все свободны.