Ответочка

Глава 25

— Мой король, что с тобой? — вот сейчас Кацуми испугалась также, как в первый раз, когда очнулась в этом месте.

По телу пробежал холодок, и гусиная кожа выступила отчетливыми пупырышками. Даже отросшие волоски на руке поднялись дыбом. Не такого эффекта она ожидала. Он должен был разозлиться, закричать, затопать ногами и включить ток в ошейнике, но… король плакал.

Эта непонятная реакция короля…

Кацуми ненавидела плачущих мужчин, считала, что эта слабость доступна лишь женщинам, но сейчас… Эта глыба невозмутимости просто протекла, как дырявый пакет с водой.

Что последует дальше?

— Мой король, прости, если я тебя задела, — проговорила Кацуми.

Король молча вытер слезы — будто умылся, тяжело вздохнул. Кацуми заметила, что пальцы короля мелко подрагивают, словно он сам находился под напряжением тока. Он исхудал за проведенный месяц, однако мышцы всё равно оставались внушительными. И теперь эта гора мышц обмякла и пускала слюни.

— Ты… Ты всё правильно написала. Ты молодец, — оглянувшись на дверь, сказал Кэтсу.

— То есть как?

— Да, всё правильно. Я и в самом деле несчастен. Никто меня не любит… — король всхлипнул.

Сейчас он напоминал огромного ребенка, у которого отняли любимую игрушку. Кацуми с трудом подавила желание встать и обнять его, чтобы утешить.

Нет, нельзя! Он враг… и осколок диска в руке должен лишить жизни этого врага.

— Король, тебя любила Азуми, — сказала Кацуми.

Кэтсу вздрогнул, как от удара плеткой, которую так и не выпустил из рук. Он поднял на Кацуми покрасневшие глаза, похожие на стеклянные шарики, обсыпанные красным перцем.

— Та королева никогда не любила короля. Я это чувствовал. Я это видел в её взгляде, она была такой же, как и Юмико Хасэгава. Ей тоже хотелось только скипетра короля.

Кацуми не знала, что ответить. Она предпочла молчать, а король вытер нос тыльной стороной ладони и продолжил:

— Это было в старших классах. Да-а, именно в старших классах к нам и пришла Юмико. Я тогда ещё не был королем, нет, моя королева, не был. Я был обычным ботаником, и учителя меня звали Кэтсу Исикава. «Какун Кэтсу» — так меня звали одноклассники. Это прозвище приклеилось, когда я в младшых классах не успел добежать до туалета…

Вот только воспоминаний не хватало — он всё больше и больше пугал Кацуми.

Зачем он это рассказывает? Зачем назвал своё полное имя? Неужели думает, что Кацуми никогда отсюда не выберется и никому не расскажет?

— Так вот, когда Юмико пришла в нас класс, то мне показалось, что вместе с ней в комнату закатилось ослепительное солнышко. Я тогда не знал, что девчонки из Осаки рано взрослеют, и она показалась мне самой красивой и самой невинной из всех существующих на Земле людей. Через три дня я осмелился пригласить её на свидание…

Снова тягостное молчание воцарилось в комнате, усыпанной пластмассовыми осколками и клочками от одеяла. Кацуми не знала, что сказать. Да, она много раз читала монологи злодеев в финале произведений, когда кульминация нарастала до такого предела, что вот-вот и страницы книги брызнут потом напряжения.

Она считала это самым большим штампом и никогда не использовала в своих романах, лучше ударить сразу и все решить одним махом, чем тянуть сурка за хвост…

— И ты знаешь, она согласилась. Да, она согласилась пойти на свидание с Какуном Кэтсу. К ней сразу же подбежали наши сплетницы Ичи Хасимото и Шота Фудзита, но Юмико не послушала их. Если бы я только знал, что меня ожидало на свидании…

Кацуми невольно затаила дыхание. Как бы не был противен этот мужчина, но он сумел заинтересовать своей историей. Из этой истории мог бы получиться неплохой триллер.

Вот только кто его прочитает?

— Мы гуляли по парку весь день. Я был необычайно остроумен… По крайней мере Юмико смеялась над каждой моей шуткой. Она смеялась, а её глаза сверкали голубыми карбункулами… Ты знаешь, в те мгновения я был счастлив. Да, именно тогда. До этого даже Рождество не приносило столько радости, даже подарки под елкой не были такими хорошими. Я был счастлив.

Король прерывисто вздохнул. Кацуми слушала.

— А вечером она меня поцеловала. Предствляешь? Меня, который никогда не гулял с девушками, поцеловали. Я тогда шел домой и ощущал на губах её прикосновение. А на следующий день она на лекции прислала мне записку, в которой снова приглашала погулять. Я помню, какими ревнивыми взглядами Ичи Хасимото и Шота Фудзита провожали эту записку. Они ревновали новенькую ко мне. По крайней мере, в тот момент мне так казалось.

Кацуми помнила своих одноклассников — как она только выжила в ту пору? Вроде бы и ничего особенного, но деление на крутых и ботанов достигало космических масштабов. Над ботанами издевались, заставляли делать домашние задания и отбирали деньги на обеды. Кацуми тоже не повезло быть в низшей когорте.

— Мы снова гуляли. Пошел дождь и мы спрятались под раскидистым вязом. Я тогда осмелел и прижал её к себе, нежно-нежно, а она поцеловала меня и дотронулась до моего скипетра. В тот момент я едва не кончил, так это было необычно. Нет, я уже мастурбировал в то время, слушал рассказы ребят об их приключениях. Хотя, мои друзья были такими же ботанами и всегда выдумывали истории, или сдирали их из порнофильмов. А теперь мой скипетр трогала не доктор-венеролог, не мечта из поллюционных снов, а живая девушка. Я был в полном восторге. А когда она сказала, что родителей нет дома… Да я готов был бежать по лужам босиком, лишь бы оказаться вдалеке от чужих глаз и лишиться девственности с любимой девушкой. Да, в тот момент я думал, что люблю её.

Король снова «умылся». Он виновато взглянул на Кацуми, но та сидела с крайне заинтересованным видом. Словно на свете не было ничего важнее, чем история короля.

— Дома у неё в самом деле никого не оказалось. Юмико с порога начала раздеваться и раздевать меня. Я был как послушный болван, мой скипетр едва не взрывался от напряжения, когда она «нечаянно» касалась его. Юмико была прекрасна… Она сняла бюстгальтер и наружу показались груди такой прекрасной формы, какой я не видел ни в одном порнофильме. Юмико осталась только в тоненьких красных стрингах и это было очень возбуждающе. А я стоял перед ней в трусах и мой скипетр едва не прорывал ткань. Она заметила, что я смущаюсь и предложила глотнуть для расслабления. Я согласился…

Король опять замолчал. Кацуми видела, как тяжело ему даются эти фразы, словно он перетаскивал каждое слово, как мешок с песком.

— Я не знаю, какое снотворное она добавила в виски, но видимо очень сильное, так как вырубился через три минуты, как отставил стакан. Пока Юмико убежала в ванную… Попудрить носик. Очнулся я уже в темном подвале, похожем на этот… Я лежал на кровати, которая стояла в центре круга из горящих свечей, а мои руки и ноги были пристегнуты наручниками к металлическим стойкам. И я был абсолютно голый. Я думал, что меня похитили сектанты и сейчас придут убивать, но потом услышал женский смех. Я не мог видеть лиц смеющихся, они были за границей света. Только балахоны и ладони. Я попытался вырваться, но стойки дерзали крепко. И на все мои подергивания ответом был смех. Женский смех…