Отвоюю её у друга (СИ)

3 глава

Илья

Очередная забава Вартана свалила. И что за нахуй здесь происходит? Кем я стал, и что со мной случилось, что я бросился на дочь Егорова, как умалишенный на кость? По обрывкам фраз парней я пытался в голове выстроить логическую цепочку. Все говорили много и не всегда связно. От потока информации плавится мозг. Да, кофе, наша наркоманская привычка за кофе вести разговоры. Так было в прошлой жизни. Как же будет сейчас? В новой реальности. Какое-то время мы просто молчим. Я сижу на диване и тру виски, Гурам смотрит в окно, а Вартан просто изучает нас, и изредка на его лице я вижу нотки неприязни. Мы никогда прежде не спорили. Десять лет рука об руку шли. Неужели можно похоронить нашу дружбу из-за того, что в какой-то момент один из нас выпал из обоймы?

Не смогу их забыть, они как братья. Оба мне дороги. И когда две недели назад я очнулся словно от долгого сна, первым делом захотел тут же умчаться к ним. Но Алия перенервничала после похорон, пришлось выхаживать девочку. Хорошо, что с сыном ничего не случилось. Думал, что уже всё, кранты им. Но она у меня сильная, хотя совсем крошка. Только благодаря её заботливым пальчикам и огромному терпению я пережил самые яркие и адские муки восстановления. Теперь я просто обязан беречь ее, нашего сына. У неё никого не осталось.

В кабинет заходит Тамара Петровна и ставит кофе. Как только дверь за ней закрывается, Гурам смотрит тяжелым взглядом на обоих и предупреждает:

- Сразу говорю, будете гавкаться - уебу обоим. Сага, сначала твой рассказ, потом Вартана. Я думаю, главный вопрос это: как тебе удалось спастись, брат? Вертолёт взорвался, мы все тебя оплакивали.

Голова чугунная вторые сутки. Я был не готов к тому, что узнаю и увижу за последние двадцать четыре часа. Хочу ли я окунаться в те страшные моменты? Не горю желанием, но парни имеют право требовать от меня исповедь.

- Вартан, я видел состояние твоей жены, и хочу сразу предупредить: я люблю свою жену, у нас будет сын. Тебе ничто не угрожает. Так понятно?

- Прости, это так неожиданно, да и ты многое не помнишь. Ты бредил ею в свое время.

Смотрю в глаза другу и понимаю, что ни капли лжи в его словах.

- Ключевое слово – бредил. Я другой. У меня новое имя, новая жизнь.

- Память имеет свойство возвращаться, - горько речет друг и сжимает пальцами виски.

- Ты в себе не уверен или в ней?

- Честно? В тебе. Тебе может показаться, что я украл ее у тебя, но…

- Как можно кого-то украсть у того, кто умер. Я мог не выжить. Ты все правильно сделал. И если она хорошая девочка, как вы говорите, тогда вы поступили как настоящие друзья. Я ведь вас просил присматривать за своей женщиной, правда же?

Смотрю на Гурама, который оседлал стул и очень внимательно слушает наш диалог, так и не дождавшись ответа на важный вопрос.

- Ты просил заботиться о своей женщине, и Сага, без обид, но её ты тоже любил и сделал сына. Ты не помнишь этого сейчас, но если вспомнишь, пизда будет и твоей семье, и его. Ты был помешан на бабе. И ты слышал её, ты даже нам стеснялся рассказывать хуйню, которую творили с ней. Вартан на измене не просто так, потому что он мудак или тебя не любит больше, как брата. Он защитил её, вырвав из рук убийцы, и выходил, пока она умирала по тебе. Выстрадал. И теперь она любит его. Сейчас тебе по барабану, но если настанет день, когда память вернётся, помни об этом, - хмуро говорит Гура, - А теперь ещё раз к важному: как ты выжил?

Я не помню её. Как не напрягаю память. И после слов Гуры мне становится не по себе. Я никогда безумно не любил. Я так думал до сегодняшнего дня. Алию я люблю нежной и трепетной любовью. Эта малышка спасла меня от отчаяния, пока я почти год не мог восстановиться после аварии.

- Просто почаще мне об этом напоминайте. Но опять же повторяю: я люблю свою жену, у нас будет сын. А ты Илье больше отце, чем я.

Вартан пытается выдавить улыбку, но это больше похоже на гримасу боли и отчаяния. Я вижу его состояние. Любит. Значит, ему повезло больше, чем мне.

Делаю глоток кофе и начинаю в полной мере ощущать вкусы. Казалось до сегодняшнего дня я так остро не чувствовал вкус еды и кофе. А теперь пью живительный напиток и оживаю.

- Единственное, что помню со слов Павла Арсеньевича, то, что когда я всплыл на берегу у его лодки, прохрипел несколько слов и отключился: авария была подстроена. Я так понимаю, пилот, который был за штурвалом, что-то подобное мне твердил в последние секунды перед взрывом. Как я оказался в воде, сам выпрыгнул или кто помог, не знаю, не помню, столько не пытался напрячь память.

- Егоров утырок блядь, - сжимает кулаки Гурам, и я вижу, как он бесится весь, - это слишком мягкая смерть для такого куска дерьма...

И тут взвился Вартан, услышав фразу Гурама.

- Нахуя ты его прикончил? А если найдут?!

- Я никого не трогал. Ты ебанат? Я убийца по твоему? С каких херов бы я прилетел к вам домой и Стасю с твоего хуя снимал, как укушенный, если бы это было моих рук дело? Вартан, сука, не беси!

Вартан подвис, испепеляя Гурама бешенным взглядом. Впрочем, я на стороне Вартана. Мы не убийцы.

Да мы придурки, можем неплохо страху навести жесткими методами, но убить…это не по нашей части.

- Гура, лишь бы всё так. Не брызжи слюной. Лучше расскажи, как ты жил эти два года. Баба есть? Дети?

- В очереди на Стасю, блядь! - выплевывает херню, которую раньше спорол Вартан и отходит к окну. Устало трет глаза. Вижу, что злой.

- Ты помер, брат, а ты, если помнишь дохуя чего делал. И пока этот утешал твою бабу, я вкалывал за троих. Так что нет у меня нихрена кроме пристрастия к вискарю из новых приколов.

- Фильтруй базар, - рявкнул Вартан и грюкнул чашкой по блюдцу, - даже вам не позволю так отзываться о моей жене. И да, я утешал, но чтобы она не ушла в дремучую депрессию. Да лучше бы вагоны кирпича разгружал, чем слышал каждую ночь, как она его оплакивает. Ты думаешь с бабами только трахаться можно? Они не такие черствые, как мы. Это нам хуй на перевес и ебись всё конем, не все давалки рьяные и бесчувственные.

- Моё почтение, - гаркает Гурам в ответ. - Я твою дуру-жену как сестру люблю, расслабь ты булки свои уже. Никто твоё не отберёт.

Гур поворачивается ко мне и говорит:

- К твоему сведенью, Егоров пиздил девку с тринадцати. Если кто его ненавидит больше, чем ты - это она. Так что хорош затирать ей, чья она дочь. Она в курсе, ей кулаками вбито.

- За что бил? – напрягаюсь, сжимая чашку пальцами.

Вартан выругался и соскочил с места. Вижу, что ему больно дается этот разговор. Но кто сказал, что мне легко. Нервничает. Значит, знает, что Я «прошлый» за неё ему рожу набил бы, будь при памяти, не смотря на то, что он её оберегал, как зеницу ока.

- Из нас троих ответ на этот вопрос мог дать ты.

Гурам смотрит на Вартана с вопросом.

- Тебе же не рассказывала? Кроме того, что ты сам застал тогда у подъезда, ты ничего не знаешь?

Вартан молчит. Потом вздыхает.

- Ему жена изменяла, он думал, что Стася не его. Бить стал после того, как отличилась Агата. Чтоб выбить дурь о мужиках из головы и сохранила себя, как папочке выгодно. Хотел ее выгодно в «замуж» пристроить и спасти отель, который был в жопе. А потом появился ты, - Вартан тяжело смотрит на меня и замолкает ненадолго прежде чем продолжить. - Ты отличился. Трахнул девку и вернул отцу, сказал, что бракованная и заштопанная. Он ей знатно рёбра в ту ночь пересчитал...

Я словно врос жопой в диван и нервно сглотнул. Я ни хуя не понимаю в этой сраной Санта-Барбаре.

- И что мне помешало ее от мудака отца утащить и просто помочь с проживанием, если мстил.

- А ты уже не мстил, ты крышей поехал. Потом Вартан поехал. Я хер знает, как она это делает, но вы оба влюбились без памяти и с рук её жрать готовы были. Роковая баба.

Гурам ржёт и качает головой. Потом добавляет, снова отвернувшись к окну.

- Только добивались по-разному. Ты раком поставил и натягивал, пока любить не стала, этот нежностью взял.

- Единственный, кого я здесь уважаю, ты, Гурам, - ржу я, а потом смотрю на смурного Вартана, который готов ногтями драть поверхность стола, - прости, Варта, но при всех твоих заслугах, первенство отдаю Гуре. Выстоял.

- Да как знать, убейся я окончательно и ляг костьми в гроб вместо Бехи.

- Ага, пошел бы по-твоему сценарию: дождался бы, пока родит твоего пацана, чтобы сразу заделать своего. И пусть блядь растит продолжателей семейного бизнеса: Ильича, Вартановича и Гурамовича, - Гур и стебет друга, и психует. - Тебе врача надо. Я думал с Илюхой будет сложно, а слона в посудной лавке не заметил.

- С каких это пор ты, Вартан, стал таким ревнивым?

- Я просто не хочу больше мыть кости своей жене и ещё кому бы то ни было. Так понятно?

- Гур, поддержим его? - хмыкаю и ставлю пустую чашку на стол.

- Да без вопросов. Бро, но никто не виноват, что без упоминания твоей жены разговор не состоялся бы. Вон его малую особо не трогали, жена и жена. А ты знал, кого берёшь, так что давай голову включай. И засунь свою ревность подальше, тут не к кому ревновать. Мы братья.

- Что с бизнесом, как дела? Да и вообще, я только сегодня утром проснулся в холодном поту и понял, что меня не существует. Для всех я умер.

Вартан как-то опять странно на меня смотрит, отрывает пятую точку от стола и идёт ко мне.

- Блять, я так рад, что ты жив.

Он срывает меня с дивана и впечатывает в себя.

- Я тоже рад вас видеть, но мы уже обнимались.

Ржу и смотрю на Гуру, приподнимаю руки и позволяю Вартану себя тискать.

- Гура, у тебя есть шанс присоединиться, либо же рассказать о бизнесе. Этот невменяем.

Я тоже крепко сжимаю друга руками и от души его готов придушить, вот от чистого сердца. Мужик реально старался, и плевать какими методами это делал. Возможно, тот я, его бы не понял, как мужик и любовник, но как друг ценю его успех.

- О нет, девочки, няшкайтесь сами. А то еще заражусь вашей общей болячкой, - ржет, наконец-то расслабившись, Гура.

- Вот то, что тебя не существует, отдельный головняк, Сага. Документы твои восстановим, есть подвязки, придется засадить Евлампии из паспортного, но чего не сделаешь во имя дружбы. После этого тебе вернется все твое право собственности, недвижимость и имущество. Ты завещал все Стасе, она, насколько знаю, ничего не трогала с момента твоей смерти. Бизнесом заправляли мы, акции отеля не трогала, квартиру сдавала, так что считай еще и приумножила тебе твое богатство.

- От души парни, чес слово.

Пожимаю руки каждому и обнимаю парней.

- Я буду рад окунуться с вами в работу, но я многое упустил. И сразу предупреждаю: у меня жена, я не могу ее надолго одну оставлять.

- Уже легче, давайте просто распределим важные моменты, но это уже позже. Сейчас я предлагаю пообедать и просто расслабиться. Гура, ты с нами? Евлампии позже засадишь?

- Нет, жрите сами, это вам есть кому засаживать, а я поеду натяну Евлампию хорошенько, чтоб паспорт за день восстановила и вас обоих в нормальное русло вернуть. У одного жена беременная, у второго чуть копыта не откинула, а мне паши за всех.

- От работы дохнут кони, ну а ты бессмертный пони, - ржу я.

- Поржешь, будешь пахать за всех, а я твою новую жену посторожу. А то Стася да Стася, а тут вон поле непаханое приехало, - ухмыляется Гурам.

- Не дождешься, я больше не сдохну, - хлопаю Гурама по плечу, - так устроит?

Теперь этот придурок меня обнимает, чуть не приподняв над полом. Силач хренов.

- Я запомнил, Сага! Ток попробуй! Евлампия не выдержит столько секса, тетке за пятдесят. - Надеюсь, что ее муж с двустволкой за твоей сракой охотиться не будет, - подпрягся Вартан.

- Он только на пятизвездочные бутылки коньяка охотится, так что все на мази, парни.

Гурам бросает взгляд в окно и поворачивается к нам с Вартаном.

- Там ваши женушки с ребенком и няней сели в Мерс и укатили. Смотрите, споются, будет вам веселье.

- Какого черта?!

Взвился я, а парни на меня вылупились и не поймут моей реакции. Алия должна больше отдыхать. Я переживаю за сына. И она должна была меня предупредить. Умом понимаю, что не одна, что она с девчонками, но я никогда за столько лет далеко её не отпускал. Мы всё делали вместе. Да и жили в небольшой деревушке, на природе. Лес, речка, чистый воздух. Она не привыкла к шуму города.