Стася
Вартан приехал восемнадцатого августа и бескомпромиссно заявил, что мы с сыном возвращаемся домой. Он был не в духе, напряженный и раздраженный, и себе на уме, и я не стала спорить. Быстро собрала вещи и мы сели в машину, которая вернула нас в город.
Там не успели вещи толком распаковать, как пожаловали незваные гости. Сагалов со своей сильно беременной женой. Только его мне и не хватало для полного счастья.
Психолог вторую неделю долбила тем, что я должна его отпустить, а я не понимала, как могу отпустить того, кого не держу. Я не воспринимала его своим Ильей. Для меня как будто у моего погибшего любимого появился злой близнец. И я понимаю, что это долбануто, но как есть. Правда, она видела проблему ещё в том, что я по-прежнему иногда забывалась и говорила «мой Илья».
Но черт, он был мой. А теперь не мой. Теперь он принадлежит другой женщине и это его право. Влезать в их отношения даже не хочу. Ничего не хочу. Чувствую усталость и апатию и никто, кроме сынули, меня не веселит.
Чем старше становится мой парень, тем больше он становится похож на отца. Как он орет. Я не могу перестать улыбаться. Такой весь важный. Прав Вартан, точно доминант растёт. Он так смешно научился командовать. Преимущественно мной, иногда своими игрушками. Но самое бомбезное это как он подходит и ни с того ни с сего даёт «буси». Я превращаюсь в желе. Потом плачу. Слишком много плачу. Сама от себя устала.
И приезд в город не дал передышки.
Спускаюсь с Ильей в гостиную, где уже сидят Сагалов с женой и мой муж.
- Привет, - улыбаюсь Алии. На Сагалова не смотрю. Зато сын довольно улыбается ему.
- Как вырос, - смеётся Алия и пытается встать.
- Сиди, я сам.
Илья поднимается и смотрит на сына, улыбается, протягивая руки.
- Вырос то как! Мама откормила вкусняшками?!
Сын выпрыгивает из моих объятий к отцу, обнимает его за шею, а я уже не слышу, что моему сыну нашёптывает и Илья, и Алия.
- У меня к тебе важный разговор, - не поняла как именно появился рядом Вартан и обнял меня, - давай дадим им возможность пообщаться с Илюхой наедине. Я тебя украду в кабинет.
Киваю без энтузиазма. Бросаю взгляд на сына и выхожу из гостиной, следуя за мужем.
Заходим в кабинет. Поворачиваюсь к нему и внимательно смотрю на него. Совсем уже не такой дёрганный, как когда забирал нас. А наоборот, воодушевлённый и расслабленный.
- О чём разговор? - присаживаюсь в кресло.
- Я хочу, чтобы нам родила совместного ребенка сурогатная мать, - прозвучала взволнованная фраза.
Вартан подошёл вплотную и прикоснулся ладонью к моей щеке.
- Маленький, с крошечными пальчиками, только наш. Я чувствую, что нам это необходимо.
У меня пропал дар речи. И кислород в лёгких. И адекватность вместе с челюстью укатилась.
- Ты считаешь этот разговор сейчас заводить уместно? - приподнимаю бровь и спрашиваю охрипшим голосом.
- А что не так?
- Всё не так, Вартан.
Отстраняюсь от его ладони и устало тру глаза. Как он это себе представляет? Он считает, что легко мне, потерявшей ребёнка, будет смотреть на женщину, которая будет носить его за меня? Он головой не ударялся часом?
- Что не так?! - взрывается он, - я не понимаю тебя! Вообще не понимаю в последнее время! Не только ты потеряла ребенка!
Ряанул он так отчаянно, что давно таких эмоций не было в его крике.
- Я тоже его потерял, я потерял надежду на то, что у нас будет общий ребёнок. Но вспомнил о современных технологиях. Это шанс, который сблизит нас ещё больше. Он будет твой и мой, родная. Давай наступим на горло страхам и сделаем этот шаг. Пожалуйста.
Впивается губами в мой рот и жадно целует.
Я не отвечаю на его поцелуй, не могу, в ступоре. В слишком большом ступоре.
- Мне нужен свежий воздух, - щетинюсь и вырываюсь из его рук и выбегаю из кабинета, будто черти гонят.
Миную гостиную с нашими гостями и выхожу на улицу. Вдыхаю полной грудью. По щекам, кажется, катятся слёзы. Не обращаю внимания. Я к ним уже настолько привыкла, что страшно.
- Мама! - слышу требовательный крик за спиной. - Мама!
Я знаю этот тон. Потерял. Недоволен. Чувствует, что мама снова вничто и несёт целительные «буси». Всё бы ничего, только его сопровождающий меня не устраивает.
Я быстро стираю со щёк слёзы и присаживаюсь, чтобы быть на одном уровне с сыном.
- Мама, - подходит ко мне, кладёт ладошки мне на щёки, и смешно выпячивает нижнюю губу, приговаривая, - муа, - и целуя меня.
- Таир, иди сюда! - Слышим крик Алии,- что-то с Вартаном случилось. Я боюсь!
Илья срывается с места и бежит в дом.
Черт. Зараза. Как же всё это...
Поднимаю Илью на руки, мчусь в дом. В коридоре встречаю Тамару Петровну, передаю Илью ей.
- Мама!
- Маме нужно к папе, сын.
- Утешьте его, он так рычал, - бедует Тамара Петровна.
Прохожу мимо гостиной и вижу, как бледная Люба отпаивает Алию чаем.
- Он в кабинете, Таир побежал к нему, - указывает направление Аля.
Мчусь туда. Распахиваю дверь и застываю на пороге. У меня шок. В кабинете погром. Кресло лежит, графин разбит об телевизор, пол весь в осколках хрусталя и экрана.
- Ты умом тронулся? - меня сразу охватывает дикая злость.
В доме с маленьким ребёнком и беременной творить такое?!
Вижу, что Илья сидит рядом и держит его руку, останавливая кровь из обильного пореза.
Ой дурак!
Сцепила зубы так, что кажется сейчас раскрошатся, в три шага подлетела к стеллажу и достала аптечку, подошла к мужчинам.
- Я не хочу с тобой говорить, уйди, - смотрит презрительно, - у меня нет на тебя сил, лучше бы меня в от день пристерили окончательно.
Он срывается на ноги и срывает свой амулет, бросая его к моим ногам. А потом выставляет руку вперёд, откуда капает его кровь на пол.
- У мужиков тоже болит, только вы за своими чувствами ни хуя не видите.
- Приведи сюда Любу, она медсестра, - бросаю Сагалову, всё так же не глядя на него.
Не отрываясь смотрю в лицо мужа. Его болью обожгло, как пламенем. И так всегда с непрожитыми болячками, они лопаются, как гнойники, в самый неподходящий момент.
Я вот на свою стараюсь даже не смотреть и лишний раз не разговаривать.
Наклоняюсь и поднимаю амулет. Хватаю руку этого дурака. Делаю из амулета жгут, передавливая порез, останавливая кровь и пачкаясь в ней.
- Я не уйду, - упрямо смотрю в его глаза, - и я никогда не преуменьшала твоей боли. Я знаю, что ты тоже потерял ребёнка. Я знаю, что ты хотел его. Мы оба его хотели. Но его нет, а мы здесь. Красиво было бы мне устраивать концерты, резать вены и кричать, что лучше бы я умерла в больнице, Вартан? Я твои глаза и нервы таким не позорю.
В кабинет влетает Люба. Тут же цепляется за суть. Достаёт все, что нужно из аптечки и лишь когда она позволяет, я убираю амулет и кладу его на его стол.
Многое хочу сказать, но нет сил. Выхожу из его кабинета окончательно растоптанная и выпотрошенная. А я его предупреждала. С самого начала предупреждала, что фантик красивый, а конфета не вкусная. Он меня не послушал. И где мы оказались? Захожу на кухню. Тамара Петровна с Ильей и кучей булочек идут кормить Алию. А я подхожу к умывальнику и нервно пытаюсь отмыть кровь Вартана с ладоней.
- Ты неправа, лишая мужа главной радости в отношениях между двумя влюбленными, - слышу за спиной его голос.
Я выключаю воду и запрокидываю голову, подавив истерический смешок. А вот и моя добивочка пришла с нравоучениями.
- Кто ты такой, чтобы вообще говорить мне подобное? - поворачиваюсь и понимаю, что лавиной моей злости сейчас смоет его.
- Отец твоего сына, когда-то же нас что-то связывало.
- Ты не помнишь, что нас связывало, как не помнишь меня, и только благодаря моей злости узнаешь моего сына. Ты ни черта не знаешь обо мне. Ни о беременностях, ни о потерях, которые мне пришлось перенести. Тебе глубоко насрать даже на то, как родился твой собственный ребёнок, ведь ты ни разу не спросил. Поэтому, пожалуйста, засунь своё мнение себе настолько глубоко в задницу, насколько можешь!
Он схватил меня за запястье и очень сильно дёрнул, едва в грудь ему не влипла.
- Чтобы узнать сына и о сыне, его мамаша не должна прятать свою задницу за городом не один месяц. Так понятно? И не зли меня. Пиздуй к мужу, а не брызжи слюной мне в лицо. Мне плевать на тебя и то, что ты думаешь. За Вартана голову оторву.
Бросает мою руку и поспешно выходит.
Всё. Конец. Хватит. Хватит быть доброй идиоткой, о которую все вытирают ноги. Заебали.
Я влетаю в гостиную, подхожу к Тамаре Петровне и беру у неё из рук сына. Поворачиваюсь к Сагалову и чеканю каждое слово так, чтоб он запоминал:
- Визит папочки подошёл к концу, сынок, маши пока-пока. Следующие свои визиты папочка может планировать в установленном судом порядке, если захочет тебя видеть, потому что мамочкино терпение лопнуло.
- Встретимся в суде. Алия, мы уходим.
Они ввметнулись из дому за две минуты.
Рвано выдыхаю. Встретимся. У тебя шансов нет.
Подхожу к кабинету и хочу зайти, но слышу голоса. Тихий, спокойный, ласковый голос Любы и хриплый, расстроенный голос Вартана.
Я давно видела, как девочка смотрит на моего мужа. Так же видела, что он на неё не смотрел. Заглядываю в щель приоткрытой двери и наблюдаю занимательную картину - девчонка подносит к себе его раненную руку и целует пальцы. Делаю шаг назад. Ухожу наверх, в детскую.
Я не знаю, сколько пробыла там. Вышла, когда вечерело. Услышала шаги в нашей спальне. Постучала.
- Можно мне зайти?
- Я не настроен говорить, - распахивает дверь и смотрит в упор, - но если ты хочешь сказать что-то важное, я выслушаю.
- Мне жаль, что сегодня всё так вышло. Не время и не место для подобного разговора. Я понимаю и разделяю твою боль, но я не готова принять такое предложение. Не сейчас, пока всё ещё кровоточит. Думала, ты поймёшь, но видимо и правда слишком много о себе думаю.
- Ключевые слова: о себе думаю. Ты отталкивала меня всё лето, все гребаные три месяца я как последняя мразина выпрашивал тебя у тебя же. Трахал безэмоциональную женщину, которой лишь бы отметиться. Мне так же больно, ты же зациклилась на себе. Тебе я не нужен, моя помощь не нужна. Говорят, что горе легче совместно переживать. Ты же ушла на другую сторону барикад, я не дурак, я вижу, что это конец.
- Ты знал на ком женишься, - говорю бесцветным голосом. - Ты знал с самого начала. Знал и от меня, и от него... - замираю, одёргиваю себя и продолжаю. - Я говорила тебе, что со мной сложно, и что оно того не стоит. Ты не хотел слушать и верить, что такая горячая красотка может быть такой холодной. Мне жаль, что ты убедился вот так.
От фразы «это конец» больно заныло сердце. Я не допускала таких мыслей. Но если их допускает он, то мне нечем больше козырять. Я не смогу его удержать.
- Если я потеряла твою любовь, скажи честно.
- Я люблю тебя.
Я делаю шаг вперёд и прижимаюсь к нему.
- Тогда не отпускай, - говорю хрипло, заставляю себя не плакать. Снова. - Я тоже люблю тебя.
Он застыл и словно не верит в то, что я сказала. Долго смотрит мне в лицо и наконец-то, когда мое сердце вот вот выскочит, говорит:
- Я люблю тебя настолько, что готов сделать всё, чтобы наша рана затянулась, даже на то, чтобы ещё один ребенок сделал нас единым целым. Мы были с тобой единым целым, я же чувствовал твою любовь и нежность. Сейчас словно что-то вырвали из груди. И я не знаю что мне делать.
- Я плохо справляюсь с потерями, - выдавливаю из себя и слова даются мне тяжело. - Ты же помнишь, что было в первый раз, когда мы узнали, что разбился вертолёт. Я как-то вывезла. Но в тот день, когда показали перестрелку, и я думала, что ты умер, я сама чуть не умерла. Потому что ты ведь не только мой муж и отец моего ребёнка, ты ещё мой друг, моя опора... Я не справляюсь без тебя. И то, что моё тело убило нашего ребёнка, меня убивает. Я настолько противна себе, что мне кажется, что должна быть противна и тебе.
- Глупая, - резко хватает меня за руку и впечатывает в себя, - моя сладкая и нежная девочка, позволь нам наконец-то затянуть эти раны. Давай начнем все сначала. Просто постараемся отключить прошлое, посмотрим в будущее. И ребенок...ты будешь хорошей мамой, ты бесподобная мама Илюхе, он обалденный пацан. Просто давай посеем внутри нас эту мысль и медленными шажочками к ней, а когда будем готовы, сделаем это. Важный шаг.
Целует мне шею и дрожит от волнения.