Outre Mer

Elwin, Elwin, молись, ибо что еще делать теперь.

Рыцарь в ржавых доспехах, с забралом без прорезей глаз,

Взял твой след, и догонит, и нет избежавших его.

Может, имя его — Справедливость, а может, и Смерть,

Но поединок будет, и в нем ты ответишь за вас,

За всех, ушедших с крестами, и не понявших всего.

Тверже стали и дерева, и тверже сердец — земля,

Блаженны усталые, ибо их есть покой земной,

Но вдвое блаженней усталых тот, кто еще стоит —

Без знамени и без славы, без имени Короля,

— И облака, смеясь, текут и кружатся надо мной —

Благочестивый рыцарь сегодня будет убит.

Своими, всегда своими, и будет безумно жаль,

Потом они будут думать, и кто-то сойдет с ума,

И кто-то, не в силах подняться, скажет, что видел свет.

«А этот рыцарь был чист, вот только одна печаль —

Он знал, что такое свет, но не знал, что такое тьма,

Но плачьте, братья, отныне среди нас его больше нет».

…Но говорят, Господень дом

И для ушедших сим путем,

Вдали от мира, так вдали,

Среди песков Святой Земли,

Не сделавших последний шаг —

— О, говорят, открыт. Да будет так.