Overlord. Том 4. Герои людоящеров

1

Азерлисийский горный хребет — это цепь гор, разделявшая империю Бахарут и королевство Ре-Эстизе. Южную оконечность хребта охватывает лес под названием Тоб, и здесь, в северной части леса, расположилось огромное озеро.

Озеро было большим, двадцать километров в поперечнике. Из-за сужения, разделявшего его на две части — верхнюю и нижнюю, формой оно напоминало перевёрнутую тыкву горлянку. Верхняя половина озера была намного глубже, поэтому там обитали крупные виды рыб, а нижняя давала приют популяциям более мелких созданий.

Вдоль южной границы озера раскинулось обширное болото, где среди топей стоят многочисленные постройки. Каждое из возвышающихся над трясиной жилищ покоится на десятке свай, заколоченных в дно. Дверь одной из хижин открылась, и её хозяин, показавшийся на пороге, выпрямился под тёплыми солнечными лучами. Это был представитель одной из рас полулюдей — людоящеров.

Людоящеры похожи на помесь рептилии с человеком. Конечности у них напоминают людские, и они даже ходят на двух ногах, но вот головы сильно отличаются. Как и другие расы полулюдей — тех же гоблинов и огров, — их считают дикими. Технологии людоящеров примитивны, и живут они соответствующе. При этом у них имеется своя культура, пусть и довольно простая.

Средний рост взрослого самца людоящера сто девяносто сантиметров, а вес превышает сотню килограммов, причём большую часть составляет не жир, а внушительные мускулы, украшающие мощную фигуру. С поясницы тянется длинный хвост, как у рептилии, помогающий держать равновесие. Ступни людоящеров в процессе эволюции стали шире, и между пальцами появились перепонки, облегчающие передвижение в воде и по болотам. По суше они ходят довольно неуклюже, но, учитывая образ жизни, им это не мешает. Тела людоящеров покрыты чешуёй грязновато-зелёного, серого и даже чёрного цвета, формой напоминающей скорее крокодилью, нежели ящеричью. Вдобавок по прочности она превосходит многие недорогие доспехи, используемые людьми. На руках у людоящеров по пять пальцев с небольшими когтями.

Этими руками они управляются со своими незатейливыми орудиями. У людоящеров практически нет доступа к железной руде, а потому самым распространённым оружием у них стали копья с наконечниками из клыков или когтей животных, а также дубины с привязанными к ним камнями.

По лазурному небу медленно ползло солнце, освещая своими лучами всё вокруг. Погода стояла великолепная: лишь одинокие облачка, словно нарисованные кистью неведомого художника, плыли куда-то. Вдалеке чётко вырисовывались высокие пики горной гряды.

У людоящеров особенно широкое поле зрения, поэтому стоявшему на пороге самцу по имени Зарюс Шаша даже не потребовалось повернуть голову, чтобы бросить взгляд на ослепительный солнечный диск. Он несколько раз моргнул, а затем, прищурив глаза, бодрым шагом спустился по лестнице. На его груди, покрытой чёрной чешуёй, виднелось высеченное клеймо — знак, который обозначал его положение в племени.

В племенах людоящеров соблюдается строгая иерархия. На самой её вершине стоит вождь племени, причём титул не является наследственным. Вождём выбирают сильнейшего представителя племени, и это происходит раз в несколько лет. Совет старейшин, который состоит из самых заслуженных пожилых людоящеров, помогает вождю руководить племенем. Ниже стоят воины, затем простые самцы, самки и, наконец, детёныши.

Разумеется, существуют и другие, выпадающие из общей иерархии, касты. Первая — это жрецы-друиды. Они играют важную роль в жизни всего племени: друиды предсказывают погоду и надвигающиеся беды, а также лечат больных с помощью магии. Вторая — это каста охотников-рейнджеров. Их первоочередная задача — ловля рыбы, но так как с этим могут помочь и простые самцы, рейнджеры прежде всего занимаются работой в лесу.

По своей природе людоящеры всеядны, но основу их рациона составляет крупная рыба — длиной хотя бы в восемьдесят сантиметров. А вот овощи и фрукты они не едят, и рейнджеры идут в лес не за пищей, а для рубки деревьев. Суша не самое безопасное место для людоящеров, поэтому в лес отправляются лишь мастера своего дела. Рейнджерам разрешается действовать по собственному усмотрению. По статусу они, естественно, находятся ниже вождя племени, поэтому обязаны повиноваться его приказам.

Таким образом, общество людоящеров является патриархальным, с ярко выраженной кастовой системой. И именно поэтому особенно удивительно, что находились такие, кто не подчинялся вождю. Их называли странниками.

При слове «странник» обычно первым делом представляется чужеземец, прибывший издалека, но здесь оно означало другое. Людоящеры живут изолированно и редко принимают гостей других рас. Но тогда кого же они так называют?

Ответ прост: тех, кто желает познать внешний мир. Людоящеры крайне редко покидают место своего рождения. Такое случалось, лишь когда им грозила большая опасность — голод. Тем не менее, пусть и нечасто, в племени появлялись особи, страстно желавшие увидеть мир, лежащий за пределами их обиталища.

Когда такие людоящеры решали покинуть племя, на их груди ставили особое клеймо. Знак того, что странник ушёл из племени и теперь находится вне власти вождя. Обратно на родину не возвращался практически никто. Погибали ли странники в дороге или находили себе новое пристанище — оставалось загадкой. И всё же находились те, кто возвращались домой, устав скитаться. Их ценили за приобретённые знания… Но, единожды вырвавшись из-под власти вождя, они становились чужеродным элементом в кастовой системе, хотя соплеменники и признавали их силу.

Того же Зарюса любили далеко не все в деревне, но при этом он пользовался огромным уважением. Кроме того, что он был странником, тому имелась и другая причина…

Когда он шагнул с последней ступеньки прямиком в болото, висящее на поясе драгоценное оружие брякнуло о чешую. Меч, мертвенно-бледное лезвие которого источало тусклый свет. Его форма была причудлива: из одной рукояти, подобно ветвям, росли сразу три клинка. Чем ближе к острию, тем тоньше они становились, сходясь в лезвия толщиной не более листа бумаги. На всех болотах не нашлось бы людоящера, который не знал бы об этом мече. Один из четырёх магических предметов — «Четырёх сокровищ», как нарекли их племена, — «Морозная боль». Именно из-за него Зарюс и пользовался большим уважением.

Людоящер намеревался посетить два места. В первое из них он прихватил заранее приготовленное угощение. Это были четыре огромные рыбины, длиной более метра каждая. Запах сырой рыбы вовсе не казался страннику неприятным, наоборот, будил аппетит. Ему так и хотелось отведать её. Несколько раз фыркнув, чтобы отогнать это желание, он неспешно пошёл по деревне «Зелёного когтя», расплёскивая ногами воду.

Мимо Зарюса, беззаботно смеясь, бежали дети, чья чешуя была ещё светло-зелёной. Заприметив угощение, они дружно остановились.

Зарюс почувствовал на себе взгляды и ребятишек постарше, наблюдавших за ним из тени домов. Нет, они смотрели не на него, а на рыбу. Дети чуть ли не слюну пускали из открытых ртов, неотрывно провожая её взглядами, даже когда владелец рыбы миновал их. Глаза детей горели, говоря о том, как они жаждут заполучить это бесподобное лакомство.

Зарюс с натянутой улыбкой шагал дальше, делая вид, что ничего не замечает. Получатель этого подарка был уже давно определён, и, к сожалению, это были не дети. Впрочем, он мог утешаться тем, что в детских взглядах не чувствовалось настоящего голода — впервые за последние несколько лет.

Провожаемый грустными глазами детей, он прошёл мимо многочисленных построек, и перед ним показалась хижина, к которой он направлялся. Здесь была самая окраина деревни, и если пройти ещё немного, то болото кончалось и начинались глубокие озёрные воды. Хижина, построенная на природной границе, была прочнее и массивнее, чем у Зарюса. А ещё она выглядела странной… словно отчего-то заваленной на один бок. Практически наполовину строение находилось под водой, но сделано это было специально.

Громко шлёпая по воде, Зарюс направился к хижине. Подойдя ближе, он услышал доносящееся изнутри нетерпеливое шипение: видимо, её обитатель учуял подарок. Из окна вдруг высунулась длинная шея с тёмно-коричневой чешуёй, которую венчала змеиная голова со зрачками цвета янтаря. Убедившись, что перед ним Зарюс, существо вытянуло шею и, ластясь, обернуло её вокруг гостя.

— Тише-тише…

Зарюс привычным движением погладил существо, и оно закрыло глаза кожистой защитной мембраной. Страннику и самому нравилось водить рукой по коже питомца.

Зверя звали Ро́роро. Зарюс подобрал его ещё совсем маленьким, и иногда казалось, что после стольких лет, проведённых вместе, они способны даже разговаривать.

— Ророро, я принёс тебе поесть. Смотри не жадничай только, ешьте вместе! — Зарюс закинул принесённую рыбу в окно, и она громко плюхнулась внутри хижины. — Я бы и рад поиграть с тобой, но надо проверить, как там рыба. До встречи!

Ророро с грустным видом потёрся об хозяина и спрятался обратно в хижину, словно поняв всё, что ему сказали. Из окна донеслось чавканье, свидетельствовавшее, что питомец принялся за угощение. Убедившись, что Ророро бодро ест рыбу и здоров, Зарюс побрёл прочь.

От хижины, где обитал питомец, он направился к дальнему от деревни берегу озера. Выйдя из воды, он молча пошёл по лесу, оглашая его громким хлюпаньем шагов. На самом деле он мог бы быстрее проплыть напрямик по воде, но у него уже вошло в привычку проверять окрестности во время прогулок. Даже Зарюсу было не по себе среди густых зарослей, в которых нависающие ветви ограничивали обзор.

Из-за деревьев показалось место, куда он направлялся, и самец наконец-то спокойно вздохнул: по пути ничего не случилось. Наклонившись под последней торчащей веткой, он выпрямился, и его глаза широко раскрылись от удивления при виде того, кого он не ожидал здесь увидеть. Это оказался людоящер с такой же тёмной чешуёй, как у самого Зарюса.

— Брат?..

— А, это ты. — Чёрный людоящер повернулся и прищурился, приветствуя его.

Это был вождь племени «Зелёного когтя», старший брат Зарюса — Шасурю Шаша. Его могучее тело дышало дикой красотой — это оно помогло людоящеру дважды подряд заполучить титул вождя. Крупный, и настолько, что даже Зарюс терялся на его фоне. На тёмной чешуе белел давний шрам, похожий на вспышку молнии среди чёрных облаков. На спине Шасурю висел двухметровый двуручный меч — тяжёлый и грубый; он был выкован из стали и зачарован, подтверждая высокий статус владельца.

Странник встал рядом с братом на берегу озера.

— И что же ты здесь забыл?

— Вообще-то это я должен был задать тебе такой вопрос, брат. Зачем сам вождь племени соизволил прийти сюда?

— Гр-р… — Не найдя что сказать, Шасурю лишь издал негромкий рык и отвернулся к озеру.

Из воды торчали крепкие палки, окружавшие изрядную площадь, а между ними была натянута непривычно мелкая сеть. С первого взгляда становилось понятно, что это огромный садок для разведения рыбы.

— Неужто ты решил… тайком перекусить?

Услышав слова младшего брата, Шасурю качнул хвостом, а затем и вовсе начал стучать им по земле.

— Гр-р… С чего ты взял? Я просто пришёл проведать твоё хозяйство.

Зарюс молчал, пристально глядя брату в глаза.

— Что ты так на меня смотришь-то?! — рявкнул Шасурю, сделав шаг вперёд.

Воздух между ними буквально завибрировал от напряжения. Даже бывалому воину и страннику Зарюсу захотелось отступить на несколько шагов. Однако на этот раз он точно знал, что надо сказать.

— Раз ты пришёл просто посмотреть, значит, и не голоден. Очень жаль, брат. Ведь я как раз собирался дать тебе рыбки на пробу, раз уж она хорошо растёт.

— Гр-р-р… — Стук прекратился, и хвост грустно повис.

— Она вкусная! Я ведь её хорошо откармливал. Моя рыбка намного жирнее, чем дикая, которую можно поймать в озере.

— Гр-р-р-р…

— Кусаешь — и рот наполняется сладким жирком. Начинаешь жевать — и она буквально тает во рту.

— Гр-р-р-рм! — Снова раздался громкий стук об землю — даже сильнее, чем прежде.

Глядя на вышедший из-под контроля хвост брата, Зарюс негромко засмеялся.

— Правильно говорила твоя жена… Твой хвост совсем не умеет врать.

— Что?.. Как она смеет насмехаться над своим мужем?! И вообще, с чего она это взяла? — спросил Шасурю, оглянувшись через плечо на уже совершенно неподвижный хвост. Зарюс лишь насмешливо хмыкнул.

— Гр-р. Ох уж эти самки… Вот когда сам свяжешь свою жизнь с кем-нибудь, тогда и поймёшь меня.

— Но ведь я не могу жениться.

— Что за вздор! Из-за этого клейма, что ли? Просто не обращай внимания на слова старейшин. В нашей деревне не найдётся самки, которая отвергнет твои ухаживания… Какой бы чудесный хвост у неё ни был.

В хвостах людоящеров хранились питательные вещества. Поэтому чем крупнее был хвост, тем привлекательней это выглядело для противоположного пола. Даже Зарюс в былые времена предпочёл бы самку с толстым хвостом — хотя теперь, повидав мир и набравшись опыта, он бы, скорее, воздержался.

— Учитывая ситуацию в деревне, я бы не хотел себе толстохвостую… Если уж и выбирать, то худенькую. Например, с толщиной как у твоей жены.

— С твоим-то характером не удивительно… Только не лезь к тем, кто занят, не хватало ещё кровь по глупости лить. Хотя тебе тоже нужно познать тяготы семейной жизни. Разве это честно, что только я женился?

— Смотри, брат, я всё расскажу твоей жене.

— Ну, пожалуйста, вот тебе и одна из тягот брака. Из-за неё ты можешь так запросто угрожать мне, твоему старшему брату и вождю деревни!

Над тихим озером прокатился весёлый смех. Отсмеявшись, Шасурю снова осмотрел садок с рыбами и задумчиво проговорил:

— Чудесная вещь эта твоя…

— …рыбная ферма?

— Она самая. В прошлом в нашем племени никто не смог бы соорудить такую хитрую штуку. Многие людоящеры уже прознали, как здорово тут плодится рыба. Если так пойдёт, они, наверное, начнут подражать просто из зависти.

— Да что ты!.. Всё это благодаря тебе, брат. Я же знаю, что ради меня ты со многими поговорил.

— Я всего лишь рассказал им правду. Почесал языком — и всё. А вот то, что ты трудился, что вырастил вкусную рыбу, значит очень многое.

Поначалу Зарюса преследовали неудачи. Ведь он строил ферму лишь по рассказам, которые слышал в своём путешествии, и по собственным предположениям. Даже нормальную ограду долго не удавалось построить… Пока получился надёжный садок, ушёл целый год, но и это было ещё только начало.

За рыбой требовалось ухаживать, ей был необходим хороший корм. Чтобы выяснить, какая еда лучше подходит, чего только Зарюс не пробовал; несколько раз рыба в пруду полностью погибала. Бывало ещё, что мелкую сеть ограждения рвали монстры, и вся работа пропадала даром. На странника косились, тыкали пальцем, упрекали, что он балуется с рыбой вместо того, чтобы есть; кое-кто называл его глупцом. Однако сейчас он видел перед собой плоды своих долгих стараний.

Под водой мелькнула тень крупной рыбы. Она была большая, даже в сравнении с теми, что водились в озере. Наверное, мало кто из людоящеров поверил бы, что она выращена из малька… за исключением старшего брата Зарюса и его жены, конечно.

— Отличная работа, братец, — сказал Шасурю и одобрительно кивнул, глядя вместе с младшим братом на дело его рук. Его слова были искренни.

— В этом есть и твоя заслуга, брат, — с чувством ответил Зарюс.

— Гр-р. И в чём же она заключается?

Действительно, можно было подумать, что Шасурю ничего не сделал — по крайней мере, напрямую. Однако, когда рыба болела, внезапно появлялся друид. В сборе материала для ограды Зарюсу помогали другие людоящеры. Когда членам племени раздавали пойманную рыбу, ему доставалась живая и здоровая. Да и охотники приносили из леса фрукты для подкормки рыбы.

Людоящеры, помогавшие Зарюсу, никак не признавались, кто их просил об этом. Надо было быть дурачком, чтобы не понять, кто стоял за всей помощью, хотя тайный благотворитель явно не хотел раскрывать себя. Ведь, согласно традициям, вождю было не к лицу помогать покинувшему племя страннику.

— Не переживай, брат, когда рыба подрастёт побольше, ты первый её отведаешь.

— Гр-р, хорошо. Буду ждать с нетерпением. — Шасурю развернулся и зашагал прочь, негромко бросив через плечо: — Прости за всё.

— О чём ты говоришь? Ты ни в чём не виноват! — возразил было Зарюс, но услышал его брат эти слова или же нет, так и осталось загадкой. Он лишь молча проводил взглядом удаляющуюся вдоль берега фигуру.

Проверив дела на рыбной ферме, Зарюс уже вернулся в деревню, когда вдруг почувствовал странную дрожь. Казалось, что надвигается нечто неладное. Он поднял глаза к небу: оно выглядело совершенно обычным, переливаясь до самого горизонта бледно-голубым цветом. На севере виднелись горы, над вершинами которых собрались небольшие облачка.

Пейзаж был совершенно обыкновенным, и ничто не предвещало беды. Но едва он подумал, что ему показалось, как заприметил высоко в небе странное облако. Возникшая из ниоткуда чёрная туча быстро поплыла к самому центру деревни и в один момент закрыла собой солнце. Стало темно, словно перед грозой…

Людоящеры в удивлении уставились в небо: ведь друиды обещали, что весь день будет ясно. Их предсказания были точны, поскольку делались на основе магии и многолетнего опыта наблюдения за погодой. Происходящее настолько противоречило прогнозу, что жители замерли, не понимая, что происходит.

Помимо чёрной тучи, других облаков рядом не было, и это выглядело неестественно, словно кто-то специально призвал тучу прямо над деревней. Ситуация с каждой минутой становилась всё страннее. Туча закружилась вихрем, становясь всё шире и шире. Казалось, что непонятное чёрное облако неумолимо поглощает ещё недавно мирное голубое небо.

Почувствовав опасность, жители запаниковали, дети в страхе бросились по домам, а на улицу выскочили вооружённые людоящеры из воинской касты. Наблюдая за происходящим, Зарюс тоже невольно принял боевую стойку и потянулся к «Морозной боли». Чёрная туча закрыла почти всё небо, и лишь вдалеке, если сильно присмотреться, ещё можно было разглядеть голубые края небосвода. Зарюс понял, что середина облака действительно оказалась над самым центром деревни, где поднялась отчаянная суматоха. Ветер донёс оттуда пронзительный клич людоящеров.

Это был сигнал тревоги. Он означал, что приближается грозный враг, и, возможно, придётся спасаться бегством и уводить самок и детёнышей. Услышав его, Зарюс побежал в ту сторону быстрее любого соплеменника.

Он мчался изо всех сил, хотя нестись на всех парах по болоту было тяжело, и ему приходилось балансировать с помощью хвоста, чтобы не упасть. Человеку никогда бы не удалось развить такую скорость в трясине, и не каждому людоящеру тоже, хотя ступни их были приспособлены для такой местности намного лучше.

Когда Зарюс прибежал туда, откуда доносился сигнал тревоги, на месте уже был Шасурю и другие воины, которые собрались в круг и пристально смотрели в центр деревни. Проследив за их глазами, Зарюс уставился туда же. Взгляды всех людоящеров были прикованы к тёмному дымному шару, склубившемуся на фоне тучи. Внутри него проступали искажённые лица представителей различных рас: они появлялись, перетекали одно в другое и снова теряли форму. Их объединяло лишь одно: все лица выражали бесконечные страдания. Ветер разнёс по округе исходивший от облачного монстра плач, крики ужаса и боли, предсмертные вопли. Ненависть, буквально наполнившая воздух, с такой силой придавила деревню, что людоящеров по спинам продрал мороз. Зарюс почувствовал, что всё его тело тоже бьёт мелкая дрожь.

«Как страшно! Наверное, нам с братом нужно задержать его, чтобы дать остальным сбежать, но получится ли?..» — промелькнуло в голове у странника.

Похоже, из всех воинов только он и его старший брат могли что-то противопоставить могущественной нежити; к тому же лишь Зарюсу была известна особая способность этого монстра. Он оглянулся вокруг, но собравшиеся рядом воины лишь тяжело дышали, словно испуганные маленькие дети.

Нависнув над центром деревни, существо не двигалось с места. Зарюс не понимал, сколько уже прошло времени, поскольку атмосфера накалялась с каждой секундой. Казалось, любое движение — и разразится безжалостная буря. Воины инстинктивно прижимались друг к другу, и для того, чтобы сделать любое движение, требовалось преодолеть неимоверный ужас, навалившийся на них.

Зарюс краем глаза заметил, что его брат достаёт меч, и тоже обнажил свой клинок. Если начнётся бой, он первым же бросится на противника.

«Вряд ли я кого-то оскорблю, если расскажу о его особенностях…» — рассудил Зарюс.

Напряжение в воздухе копилось, становясь всё сильнее и сильнее, и вдруг прорвалось злобным криком. Стоны и плач, доносившиеся от монстра, слились воедино, и вместо невнятных проклятий над деревней зазвучали зловещие слова:

— Внемлите! Я, прислужник великого владыки, прибыл оповестить вас.

Воины зашумели, с недоумением переглядываясь. Только Зарюс и Шасурю не сводили пристальных взглядов с чудовища.

— Вас ожидает смерть. Великий владыка отправил в поход против вас войско. Однако благодаря великодушию владыки вам даровано время, чтобы приготовиться к смерти и предпринять тщетные попытки защитить себя. Восемь дней, начиная с сегодняшнего. В назначенный день вы станете вторым племенем людоящеров в этих краях, которое будет принесено в жертву.

Зарюс нахмурился, и сквозь стиснутые острые зубы прорвалось угрожающее рычание.

— Сопротивляйтесь изо всех сил, чтобы великий владыка смог вдоволь насладиться вашим отчаянием!

Облик монстра исказился и потёк, подобно поднимающемуся в небо дымному облаку.

— И не забывайте… У вас восемь дней.

Облако плавно поплыло в сторону леса. Стоя среди множества людоящеров, провожавших его испуганными взглядами, Зарюс и Шасурю безмолвно смотрели на далёкий горизонт.

2

Самое крупное здание во всей деревне было залом для собраний, которым пользовались лишь изредка. Вождь обладал абсолютной властью, и необходимость в созыве собрания племени появлялась нечасто, поэтому многие считали, что такое помещение вовсе не нужно. Однако в тот день в нём было непривычно оживлённо.

Внутри скопилось так много людоящеров, что даже просторный зал казался тесным. Конечно же, здесь были представители воинов, а также жрецы, охотники, старейшины и даже странник Зарюс. Все сидели на полу, скрестив ноги, и смотрели на Шасурю.

Вождь племени объявил начало собрания, и первой, кто заговорил, стала предводительница друидов. Тело пожилой самки покрывали странные белые узоры. Зарюс знал, что в них заключён некий смысл, но какой именно, ему было неведомо.

— Все помнят то облако, закрывшее небо? То была магия. Мне ведомы только два заклинания, способных управлять погодой. Первое — заклинание шестого уровня под названием «Контрол Уэзер»[2], но едва ли это было оно. Ведь заклинатели, которым по силам такое волшебство, встречаются лишь в легендах. Затем ещё одно — заклинание четвёртого уровня «Контрол Клауд»[3]. Это заклинание также могут использовать лишь сильнейшие из колдунов. Скажу вам, что будет глупо сопротивляться настолько могущественному созданию.

Сидящие позади неё остальные друиды, чья чешуя также была изрисована письменами, закивали головами, соглашаясь.

Другие людоящеры недовольно загомонили, но, в отличие от них, Зарюс хорошо понимал, какое мастерство необходимо для заклинания четвёртого уровня. Жрица задумалась, пытаясь найти подходящее объяснение для силы такого масштаба, и указала пальцем на одного из людоящеров, сидевших в зале.

— Ну ладно. Вот ты — сможешь сразиться со мной и победить?

Людоящер, в которого она ткнула, торопливо замотал головой из стороны в сторону. Он был вполне уверен, что победит, используй они лишь оружие. Но если принимать в расчёт её магию, то его шансы на победу казались ничтожными. Для воина шанс победить друида был не просто мал, но практически равнялся нулю.

— Однако даже я не могу использовать магию выше второго уровня.

— То есть этот заклинатель в два раза сильнее вас?

Услышав этот вопрос, жрица глубоко вздохнула и с сожалением покачала головой:

— Всё не так просто. Если он владеет магией четвёртого уровня, значит, с лёгкостью погубит и нашего вождя. Конечно, я не могу утверждать это наверняка, но, скорее всего, так и будет.

Людоящеры разом стихли, осознав, насколько ужасна магия четвёртого уровня. Затем по залу раскатился голос Шасурю:

— То есть, главная жрица, ты хочешь сказать, что…

— Да, я думаю, что лучше сбежать. Даже дав бой, мы вряд ли победим.

— Что ты вообще несёшь?! — зарычал, вскочив на ноги, огромный людоящер.

По размерам и мускулатуре он не уступал самому Шасурю — это был глава воинов.

— Предлагаешь бежать, не дав боя? Бросить свои дома всего лишь из-за какой-то угрозы?

— В твоей голове есть мозги или нет? Ты понимаешь, что с началом битвы будет уже поздно?! — Предводительница друидов тоже вскочила, и они смерили друг друга сердитыми взглядами. Оба были на взводе, неосознанно приняв угрожающие позы и рыча.

Ситуация накалилась до предела, когда в зале раздался бесстрастный голос:

— Достаточно.

По выражению на лицах жрицы и предводителя воинов можно было подумать, что их окатили ледяной водой. Повернувшись к Шасурю, они принесли извинения и затем уселись на свои места.

— Охотники, что вы думаете об этом?

— Мы согласны и с мнением главы воинов, и с главной жрицей, — ответил высокий худощавый людоящер. Хотя он казался тощим из-за отсутствия бугрящихся мышц, к слабакам его отнести было нельзя. — Почему бы нам не выждать, раз у нас есть время? Та нежить сказала, что придёт целое войско. Значит, им нужно будет подготовиться, построить лагерь. Давайте решим, что делать, после того как понаблюдаем за ними.

Послышались голоса ещё нескольких людоящеров: они тоже считали, что нет смысла торопиться с решением, пока нет никаких сведений о противнике.

— Старейшины?

— Мы не знаем, кого поддержать. Все мнения кажутся правильными. Оставляем решение на тебя.

— Хм… — Шасурю встретился взглядом с несколькими другими людоящерами, затем перевёл глаза на Зарюса. Тот почувствовал, что его как будто мягко подтолкнули в спину, — хотя это могло оказаться и предложением шагнуть в пропасть. Однако взгляд брата придал ему уверенности, и он поднял руку:

— Вождь, я хотел бы высказать своё мнение.

Всё внимание людоящеров сконцентрировалось на нём. Большинство ожидало от Зарюса толковых слов, но были и те, кто поглядывал косо.

— У странников нет права голоса! Будь благодарен, что тебе вообще позволили здесь присутствовать! — закричал один из старейшин. — Закрой рот…

Старейшина не успел договорить — его прервал резкий удар хвоста по полу.

— Молчать! — грозно произнёс Шасурю, и его слова сопроводило негромкое рычание, характерное для взволнованных людоящеров. Никто не смел перечить, когда вождь был таким, и в зале снова повисло напряжённое молчание.

Впрочем, старейшина снова заговорил, не обращая внимания на осуждающие взгляды.

— Постой, вождь. Неправильно делать исключение для него только потому, что он твой брат. Странники не заслуживают…

— Я сказал молчать. Ты меня не слышал?

— Гр-р…

— В совете участвуют все, кто обладает знаниями. Значит, мы должны выслушать и мнение странника.

— Как можно доверять странникам?!

— Я, вождь, позволил ему говорить. Или ты хочешь пойти против меня? — Шасурю отвернулся от притихшего старейшины и перевёл пристальный взгляд на других предводителей каст. — Старшие среди воинов, друидов и охотников, вы тоже считаете, что его не стоит слушать?

— Раз это Зарюс, его мнение будет ценно, — первым ответил глава воинов. — В племени нет воина, который не прислушался бы к владельцу «Морозной боли».

— Я согласен, надо бы его выслушать, — бодро кивнул глава охотников.

— Естественно, ему нужно дать слово. Только глупцы не слушают советов мудрых, — сказала жрица, с насмешкой глядя в сторону старейшин. Некоторые из совета обиженно посмотрели на неё, но Шасурю получил согласие трёх глав и кивнул брату, предлагая тому продолжать.

Зарюс, сидя на полу, снова заговорил:

— Между бегством и боем я бы выбрал второе.

— Грм… и в чём причина?

— Иного пути у нас нет.

На вопрос вождя полагалось отвечать подробно, однако Зарюс всем своим видом дал понять, что продолжать не собирается. Шасурю подпёр кулаком подбородок и погрузился в раздумья.

«Брат, неужели ты понял, о чём я думаю?» — пронеслось в голове у Зарюса, который изо всех сил старался не выдать мимикой свои истинные мысли.

— Но сможем ли мы победить? — задумчиво проговорила верховная жрица.

— Конечно, сможем! — выкрикнул глава воинов с такой решительностью, что многие людоящеры облегчённо вздохнули, словно он развеял их тревогу. Однако жрица лишь прикрыла глаза, а в следующую секунду прозвучало возражение Зарюса:

— Нет, сейчас мы вряд ли сможем победить.

— В каком смысле?

— Глава воинов, наш враг наверняка провёл разведку, он знает, на что мы способны. Иначе он не стал бы говорить с нами свысока. Значит, даже если мы храбро бросимся в бой, всё равно не сможем его одолеть.

«Что же теперь делать?» — отразилось на лицах всех слушателей, но прежде, чем кто-то успел задать этот резонный вопрос, Зарюс продолжил:

— Нужно нарушить планы врага… Все ли собравшиеся помнят прошлую войну?

— Да, конечно, — ответил за всех один людоящер.

Никто из находящихся здесь не был так глуп, чтобы позабыть бушевавшую несколько лет назад войну. Она была не из тех, что способна легко изгладиться из памяти.

Прежде на болотах жило семь племён: «Зелёный коготь», «Малый клык», «Колючий хвост», «Драконий клык», «Жёлтое пятно», «Острое лезвие» и «Красный глаз». Но теперь осталось лишь пять. Война, которая началась из-за скудных уловов, когда еды на всех стало не хватать, привела к тому, что два племени понесли большие потери и перестали существовать.

В поисках еды охотникам «Зелёного когтя» пришлось отправиться на поиски новых рыбных угодий, доходя вплоть до большей половины озера. Конечно, то же самое пришлось делать и другим племенам. Спустя какое-то время начались столкновения. На кону стояло пропитание для племени, поэтому никто не мог уступить. Споры переросли в драки, драки — в убийства, и события стремительно набирали обороты. В конце концов на подмогу охотникам выступили воины, и разразилась ожесточённая война.

Из семи окрестных племён в войну было вовлечено пять; затем появились и противоборствующие союзы: «Зелёный коготь», «Малый клык» и «Колючий хвост» объединились против «Жёлтого пятна» и «Острого лезвия». В боевых действиях участвовали все члены племени: сражались не только воины, но и обычные самцы и даже самки. Тройной союз во главе с племенем Зарюса полностью разбил соперников и добился победы. Выживших из вражеских племён осталось так мало, что в результате «Жёлтое пятно» и «Острое лезвие» просто исчезли. Уцелевшие людоящеры присоединились к племени «Драконьего клыка», которое не участвовало в войне.

Проблема пропитания, ставшая причиной войны, разрешилась — как бы грустно это ни звучало — за счёт резкого сокращения численности проживающих на болоте людоящеров. Рыбы стало хватать всем.

— При чём тут это?

— Вспомните слова того монстра. Он сказал, что наша деревня будет второй. Получается, что и другим поселениям он отправил подобное сообщение, так?

— О-о… — раздались голоса, по которым чувствовалось, что аргументы Зарюса заставили слушателей задуматься.

— То есть ты хочешь снова заключить союз?

— Да ни в жизнь!..

— Нет, мы должны объединиться, — уверенно настаивал странник.

— Как во время той войны?

— Может, тогда и победим?..

Людоящеры принялись перешёптываться, и постепенно разговоры переросли во всеобщее обсуждение. Собравшиеся взвешивали доводы за и против союза, и лишь вождь племени молча наблюдал за происходящим. Не в силах вытерпеть его пронзительного взгляда, Зарюс не решался прямо посмотреть в ответ.

Когда все более или менее обсудили его предложение, он продолжил:

— Хочу, чтобы вы правильно меня поняли. Я предлагаю объединиться со всеми племенами без исключения.

— Что ты сказал?.. — раздался удивлённый голос главы охотников, который вторым среди всех уяснил, что он имел в виду.

Зарюс наконец пристально посмотрел прямо на Шасурю, и оказавшиеся между ними людоящеры инстинктивно расступились.

— Вождь, я предлагаю объединиться также с «Драконьим клыком» и «Красным глазом».

Слова странника вызвали эффект разорвавшейся бомбы.

«Драконий клык» и «Красный глаз» — это два племени, которые не принимали участия в той войне и с которыми у «Зелёного когтя» не было никаких связей. «Драконий клык» принял к себе выживших из племён «Жёлтого пятна» и «Острого лезвия», поэтому часть их людоящеров наверняка ненавидела победителей. Но если договориться с ними, то объединятся все пять племён… И у них действительно может появиться шанс на победу.

— Но кто станет посланником? — вдруг спросил Шасурю, оглядев людоящеров, на лицах которых показались проблески надежды.

— Я пойду, — немедля ответил Зарюс, что не вызвало у Шасурю особого удивления. Вождь племени хорошо знал своего брата и подозревал, что тот ответит именно так.

Людоящеры сопроводили эти слова одобрительными возгласами: все понимали, что лучшего выбора не придумать. Лишь один из присутствующих не был уверен в правильности этой затеи.

— Странник в качестве посланца? — спросил Шасурю, испытующе глядя в глаза Зарюсу.

— Да, вождь. Сейчас чрезвычайная ситуация. А если они не захотят прислушаться к страннику, то нет смысла заключать с ними союз.

Зарюс решительно встретил взгляд брата. Несколько мгновений они пристально смотрели друг на друга, не отводя взглядов, но потом Шасурю печально усмехнулся. То ли он смирился, то ли осознал, что словами брата не остановить, — или же вовсе смеялся над самим собой, поскольку в глубине души тоже считал его самым подходящим кандидатом, — но смех получился грустным.

— Я дам тебе знак вождя.

Обладатель знака считался представителем вождя. Это было совсем не то, что принято вручать страннику. Несколько старейшин из совета зашевелились, словно желая что-то сказать, но Шасурю гневно посмотрел в их сторону, и они оставили своё мнение при себе.

— Благодарю тебя! — опустив голову, сказал Зарюс.

Кивнув в ответ, вождь произнёс:

— А вот посланников в другие племена я выберу лично. Для начала…

Приближалась ночь, и ветер, гуляющий снаружи, становился всё холоднее. Поскольку вокруг простирались лишь болотные трясины, днём здесь было очень влажно и жарко, отчего дышалось тяжело. Но с приходом ночи всё остывало, и ветер мог бы заставить человека немного поёжиться. Хотя, конечно, такие перепады температуры не беспокоили людоящеров благодаря их толстой шкуре.

Зарюс шёл по болоту к хижине, в которой жил его питомец Ророро. Времени оставалось ещё много, но в любой момент может произойти что-то непредвиденное. Более того, их враг мог и не сдержать обещания или же попытаться помешать путешествию Зарюса. Учитывая всё это, лучше всего было отправиться в путь верхом на Ророро.

Всплески от его шагов становились всё реже, а потом и вовсе прекратились. Набитый походными вещами кожаный мешок, который нёс на спине Зарюс, качнулся. Странник остановился, потому что заметил выходящего из хижины Ророро знакомого людоящера. Их взгляды пересеклись. Чёрный людоящер сам направился навстречу Зарюсу, замершему в недоумении. Шасурю заговорил первым, остановившись в паре шагов от брата.

— Всё это время я думал, что вождём племени должен был стать ты.

— Что ты такое говоришь, брат!

— Ты же помнишь ту войну?

— Естественно. — Собственно, сам Зарюс и поднял этот вопрос на собрании, как же он мог забыть такое? Впрочем, он сразу осознал, что брат хотел поговорить не об этом.

— Война закончилась, и ты решил стать странником. Ты даже не представляешь, как я сожалел о том, что тебе поставили клеймо на грудь… Надо было отговорить, пускай даже и силой…

Зарюс тут же замотал головой, вспомнив выражение лица старшего брата в тот день, — оно навсегда осталось в его памяти.

— Благодаря тому, что ты мне позволил, я научился разводить рыбу и принёс эти знания в племя.

— Ты бы и сам нашёл способ разведения, если бы остался. Именно такой мудрый самец, как ты, должен стоять во главе деревни и вести её за собой.

— Брат… — выдохнул Зарюс, не зная, что сказать. Прошлое уже не изменить, и какой смысл теперь гадать — ведь всё уже случилось. Хотя, возможно, эти мысли — лишь признак слабости? Нет, дело было не в этом.

— Скажу тебе кое-что не как вождь, а как брат: я не собираюсь причитать и допытываться, справишься ли ты в одиночку. Удачной тебе дороги. Не лезь на рожон и обязательно вернись живым.

Зарюс ответил на слова брата уверенной улыбкой:

— Само собой. Я всё выполню в лучшем виде и вернусь домой. Для меня такое проще простого.

— Гр-р. — Шасурю невольно усмехнулся, хотя и с горечью. — Если ты не справишься, я съем самую жирную рыбу на твоей ферме.

— На здоровье. Хотя, вообще-то, это не самое лучшее напутствие.

Оба людоящера тихонько засмеялись, а потом серьёзно посмотрели друг другу в глаза.

— Скажи, это точно всё, чего ты добиваешься?

— В смысле? К чему ты клонишь? — Прищурившись, Зарюс подумал: «Попался. Зная проницательность брата, нельзя было так себя вести».

— Мне показалось, что ты ловко направлял мнение остальных во время совета, а сам явно что-то скрывал. — Немного помолчав, Шасурю продолжил: — В конце концов, и прошлая война случилась во многом потому, что мы, людоящеры, давно не враждовали и слишком расплодились.

— Брат… давай остановимся на этом, — холодным, словно сталь, голосом сказал Зарюс, тем самым подтвердив догадки вождя.

— Всё же это так.

— Если мы не хотим повторить ту бойню, иного выбора нет!.. — рявкнул странник.

За красивыми словами и правда скрывался тайный умысел, тёмный и неприятный, а потому людоящер не хотел раскрывать его брату.

— В таком случае что ты будешь делать, если другие племена не пожелают объединяться? Мы не сможем противостоять тем, кто сразу решит бежать, когда от нас останется лишь горстка выживших.

— Тогда сначала… придётся сокрушить их.

— Уничтожить другие племена?

— Брат… — Виновато опустив голову, Зарюс уже собрался начать убеждать брата, но Шасурю грустно рассмеялся, будто и не было сложного разговора.

— Знаю-знаю, на самом деле ты прав. И я с тобой согласен. Как вождь, я должен думать о дальнейшем существовании племени. Так что не переживай, братец.

— Спасибо. Тогда, если получится, мне привести всех в эту деревню?

— Нет, если та туча говорила правду, то наша деревня будет второй. Полагаю, что лучше сражаться там, куда нападут первым делом. Конечно, правильнее всего было бы укрыться в одной из последних или в самой укреплённой, но в таком случае нам станет очень тяжко после войны, ведь другие деревни будут сожжены дотла. Мы должны оборонять самую первую. Переговариваться будем… с помощью магии главной жрицы.

— Это хорошо.

Магия, о которой говорил старший брат, была весьма несовершенна, поскольку позволяла передавать лишь короткие сообщения, а на слишком большом расстоянии они могли и вообще не дойти. Однако Зарюс решил, что для такого путешествия она вполне сгодится.

— Насчёт пропитания — можно будет взять рыбу из твоего садка?

— Конечно. Но, пожалуйста, не трогайте мальков. У меня там только-только всё стало налаживаться. Даже если придётся оставить деревню, мальки пригодятся в будущем.

— Договорились. Как думаешь, сколько всего наберётся?

— Если ещё считать сушёную рыбу, то где-то на тысячу порций.

— Понятно… тогда пока о пропитании можно не беспокоиться.

— Ну, оставляю деревню на тебя. Мне пора отправляться в путь, брат… Ророро!

В ответ на зов Зарюса из окна показалась змеиная голова. Лунный свет отражался в чешуе, и она выглядела гладкой и блестящей. Когда Ророро двигался, чешуйки меняли своё положение, создавая фантастические переливы и световые узоры.

— Мы уходим. Вылезай сюда.

Смерив взглядом Зарюса и Шасурю, Ророро втянул голову обратно в хижину. Послышались звуки тяжёлых шагов по воде и бульканье.

— Брат, есть кое-что, о чём я хотел спросить тебя до отъезда. Скольких ты собираешься спасти? Возможно, это число пригодится во время переговоров.

Шасурю, немного помедлив, ответил:

— Десять воинов, двадцать рейнджеров, три друида, семьдесят самцов, сто самок и дети… Не так уж и много…

— Хорошо, я тебя понял.

Шасурю выдавил усталую улыбку, и Зарюс замолчал. Тягостную тишину нарушили водяные всплески. Оба одновременно посмотрели туда, откуда доносился шум, и давние воспоминания заставили их усмехнуться.

— Эх… твой питомец сильно вымахал. Удивительно, что всё ещё помещается в хижине.

— Ещё бы. Подумать не мог, что он вырастет таким крупным. Когда я подобрал Ророро, он был совсем маленький.

— Врёшь ты всё! Когда ты вернулся в деревню вместе с ним, он уже был громадиной.

Пока они вспоминали, как раньше выглядел Ророро, в нескольких метрах от хижины из-под воды поднялись четыре змеиные головы. Единым движением разрезая водную гладь, они приблизились к Зарюсу.

Неожиданно головы поднялись вверх, и из воды показалось нечто огромное. Длинные гибкие шеи соединяли четыре головы с массивным телом монстра, напоминавшего рептилию, передвигающуюся на четырёх лапах.

Это был магический зверь — гидра; именно так назывался вид, к которому относился Ророро. Впрочем, никто бы не спутал питомца с обычной змеёй хотя бы по тому, как гидра хрустела принесённой ей днём рыбой. Пятиметровая туша на удивление шустро приблизилось и послушно замерла перед хозяином. Зарюс ловко вскарабкался на спину рептилии, словно обезьяна на дерево.

— Возвращайся целым и невредимым. Эх, должен сказать, что тебе больше к лицу переть напролом, крича, что ты не дашь ни одному людоящеру стать жертвой.

— Я ведь уже повзрослел, — сказал Зарюс, но Шасурю лишь засмеялся:

— Мальчишка стал мужиком, да?.. Ну, успеха тебе. Будь осторожен! А если ты не вернёшься, мы будем знать, кого атаковать первым.

— Всё будет хорошо. Дождись меня, брат.

Ещё несколько мгновений они смотрели друг на друга, скрывая бушующие в груди чувства, а затем огромная туша развернулась и побежала прочь.

3

На девятом этаже Великой подземной гробницы Назарик располагались помещения самого разного назначения. Естественно, там находились личные комнаты членов гильдии и NPC. Однако кроме них на этаже имелся целый ряд прочих заведений — от просторной общественной бани и столовой до салона красоты, магазина одежды, бакалеи, а также спа, маникюрного салона и других.

Причина, по которой эти заведения — казалось бы, бессмысленные в игре — появились здесь, заключалась в том, что многим игрокам они были очень по душе, поскольку придавали гробнице образ полноценного города. Вдобавок наверняка сыграли свою роль отвратительные условия рабочих офисов, в которых приходилось вкалывать в реальном мире дизайнерам из гильдии.

Это была одна из подобных комнат.

Здесь заправлял Су-шеф Великой подземной гробницы Назарик. Обычно он демонстрировал свои умения на кухне, но в определённые дни, недели и часы перебирался в это помещение, где тщательно готовился к приходу гостей. Тусклый рассеянный свет освещал заведение, представляющее собой настоящий бар, хотя его постоянных клиентов можно было пересчитать по пальцам.

Мебели имелось немного: восемь стульев и барная стойка, позади которой на полках рядами стояли бутылки с алкоголем. Су-шеф был убеждён, что этого более чем достаточно, чтобы в тишине насладиться выпивкой. Подвластное ему пространство наполняло его удовлетворением и гордостью, словно собственный замок. Однако всего через несколько минут после появления первого за сегодня клиента он осознал, что многое зависит и от посетителей.

— Глык-глык-глык-глык, фуха-а-а! — шумно осушила бокал устроившаяся перед стойкой девушка.

Выглядя рассеянным, Су-шеф полировал стекло, раздумывая над тем, что для любителей пить залпом есть и более подходящие места. На самом деле на девятом этаже гробницы были и другие увеселительные заведения. Разве обязательно пьянствовать именно здесь?

Однако посетительница, опрокинув очередной коктейльный бокал, поставила его на барную стойку с таким грохотом, что Су-шеф едва сдержался, чтобы не скривиться от возмущения.

— Ещё! — крикнула она.

В ответ на пожелание он наполнил стакан до краёв. Налив сначала Spiritus — почти стопроцентный спирт, он добавил поверх него ликёр «Блю № 1» и вежливо подвинул клиентке.

— Коктейль называется «Слеза благородной дамы».

Название он придумал только что, но девушка об этом не знала, а заодно упустила, как бармен смешивал «коктейль», — отчего, наверное, и была тронута до глубины души.

— А-а-а, этот растекающийся синий цвет символизирует слёзы, да?

— Именно, как вы и сказали, — невозмутимо соврал владелец заведения.

Она взяла стакан, поднесла к губам и одним духом осушила. Несмотря на то что это был крепчайший алкоголь, она выпила его, не поморщившись, словно чашку кофе с молоком после ванны. Бокал снова громыхнул об стойку, как и в прошлый раз.

— Фух, кажется, меня немножко развезло…

— Так оно и бывает, если пить слишком быстро. Может, вам стоит пойти домой и отдохнуть сегодня?

— Нет, домой я не хочу…

— Вот как, — отшатнувшись от тяжёлого взгляда гостьи, Су-шеф вновь принялся полировать стекло.

«Ну что, говори уже, если что-то есть на языке! Вот потому-то меня так раздражают эти женщины. Моему заведению подходят лишь элегантные джентльмены, а не заливающие горе девки. С радостью бы запретил женщинам вход… Но нельзя. Это бы выглядело неуважительно по отношению к высшим существам. Надо же было так оступиться!..» — думал бармен, уже жалея, что сам пригласил её сюда.

Заметив издали девушку, бредущую по холлу девятого этажа с совершенно убитым видом, он посочувствовал ей и окликнул. Результат налицо. Кто бы мог подумать, что он так сильно пожалеет об этом? Но, пригласив гостью, теперь он должен был вести себя как приличествует бармену.

«Пусть даже я и подаю ей придуманные на ходу напитки!»

Набравшись смелости, он задал вопрос:

— У вас что-то случилось, госпожа Шалтир?

Он был уверен, что та только и ждала, когда её спросят, но мгновенно последовавший ответ оказался иным.

— Прости, я не хочу об этом говорить.

На его лице так и было написано: «Да какого чёрта!» Однако бармен относился к расе миконидов, поэтому она не могла распознать его гримасу и лишь принялась пальцем крутить стоящий на стойке бокал.

— Что-то я сегодня пьяна.

— Правда?..

«Да быть такого не может», — решил Су-шеф. Он мог сказать это с полной уверенностью. Алкоголь представлял собой разновидность яда, и поэтому гости, обладавшие невосприимчивостью к отраве, как Шалтир, физически не могли опьянеть. Практически все приходившие к нему посетители либо снимали предмет, дающий им иммунитет к ядам, либо же просто наслаждались атмосферой, зная, что по-настоящему упиться им не грозит.

Впрочем, Шалтир действительно была пьяна — пусть даже и не от алкоголя, а от той самой атмосферы питейного заведения.

Сквозь раздумья о том, что же делать с непростой гостьей, до него донёсся спасительный звук, словно сами небеса пришли бармену на помощь. Он посмотрел на дверь бара и легонько поклонился:

— Добро пожаловать.

— Привет, Пи́ки!

Этим прозвищем его называл самый постоянный клиент — помощник дворецкого по имени Эклер, потому что внешне Су-шеф напоминал гриб, носивший такое название.

Сейчас Эклера принёс его подручный, держа под мышкой, и, как всегда, посадил его на табурет. Ростом помощник дворецкого был не более метра, а потому и самостоятельно забраться на барный стул не мог.

Когда Су-шеф посмотрел на Шалтир, гадая, почему она не поприветствовала Эклера и его ассистента, несмотря на то что те сели прямо рядом с ней, то увидел, что она уставилась на стойку и что-то бормочет. Кажется, из неё изливался безостановочный поток извинений, адресованных Айнзу Ул Гоуну.

Эклер, вальяжно изображая постоянного клиента, сделал заказ:

— Мне как обычно.

— Слушаюсь.

Когда Су-шеф услышал «как обычно», то в его голове всплыло только одно: коктейль под названием «Назарик», для приготовления которого использовались десять видов разноцветного ликёра. Он выглядел очень красивым, но в плане вкуса всё оказалось не так замечательно. Впрочем, коктейль был популярен у постоянных посетителей, поскольку, по их мнению, соответствовал своему прекрасному названию. Возможно, таким образом они выказывали своё уважение как самой гробнице, так и её господину, но сам Су-шеф не был готов советовать его кому-то. Методом проб и ошибок он пытался придать коктейлю приятный вкус, но так и не достиг своей цели.

Привычными движениями смешав десятицветный напиток, он поставил его перед Эклером.

— Дорогая девушка, это вам.

Следующим, что услышал Су-шеф, был звук опрокидывающегося и катящегося бокала. Наверное, Эклер хотел запустить бокал по барной стойке к Шалтир, но это могло получиться либо у персонажа из манги, либо у очень ловкого человека. Такое искусство было неподвластно простому пингвину.

Лишь подобрав бокал и удостоверившись, что на нём нет сколов, Су-шеф смог спокойно выдохнуть. Затем он вытер разлившийся по стойке алкоголь и, злобно сверкая глазами, обратился к пингвину:

— Не соизволите ли больше не орудовать своим плавником? Если вам так хочется, то скажите, и я налью ваш напиток в сосуд с широким дном.

— Я приношу свои глубочайшие извинения.

Шалтир, похоже, только что заметила Эклера благодаря этой комичной ситуации и приподняла голову.

— О, уж не Эклер ли это? Сколько лет, сколько зим!

— Да, давно не виделись… Правда, мне кажется, что мы встречаемся каждый раз, как я прихожу на девятый этаж.

— Разве?

— Да. Тем не менее… Не ожидал вас здесь увидеть. Я думал, что из стражей этажей сюда приходит разве что господин Демиург. Хотя недавно они тут мирно выпивали с Коцитом.

— Ха, вот как… — Она широко раскрыла глаза, услышав про своих коллег.

— Что-то случилось? Вы выглядите такой расстроенной.

— Да в принципе ни… Хотя нет, я совершила чудовищную ошибку. Поэтому и пытаюсь залить своё горе. Что ещё остаётся такому ужасному стражу, как я?

Эклер удивился и одним лишь взглядом задал Су-шефу вопрос: «Что это с ней случилось?» Однако у того не было ответа на этот вопрос, и он лишь помотал головой. В задачу Су-шефа входило только то, чтобы гости насладились выпивкой, поэтому он решил кардинально поменять тему.

— Не желаете для смены настроения отведать яблочного сока?

Эклер и Шалтир одновременно взглянули на него с удивлением.

— Сок сделан из яблок, выращенных на шестом этаже.

Кажется, он привлёк их внимание, и они разом кивнули. Такая нормальная реакция доставляла ему самое большое удовольствие, и через пару мгновений на столе уже стояли две порции самого обыкновенного яблочного сока. Су-шеф повернулся и к ассистенту Эклера, но тот молча отказался — впрочем, как обычно. Поскольку у пингвина был клюв, Су-шеф, естественно, не забыл положить ему соломинку.

Гости разом опустошили стаканы и выразили своё мнение:

— Освежающий вкус.

— Он неплохой, но ему чего-то не хватает… может, потому что не сладкий?

— Ну, ничего не поделаешь. Я пробовал эти яблоки, но в сравнении с теми, что хранятся в Назарике, им не хватало медового вкуса.

— А на шестом этаже разве были яблони? Что-то я не припомню… — задумалась Шалтир, но внезапно что-то вспомнила и нашла правильный ответ раньше, чем его озвучил Су-шеф. — Может, это те яблоки, которые принёс господин Айнз? Я немного слышала от Альбедо насчёт плана пополнения запасов. Они проверяют, можно ли выращивать в Назарике плоды из внешнего мира.

Именно это имел в виду и Су-шеф. Кроме того, он лично получил приказ проверить, можно ли приготовить еду, которая будет улучшать способности, из различных ингредиентов, собранных во внешнем мире.

— Так и есть. Я слышал, что, если всё пройдёт удачно, предполагается развести фруктовый сад. Но сладости всё ещё не хватает, верно?

— Да нет, не настолько, чтобы было невозможно пить. Когда хочется освежиться, эти яблоки в самый раз подойдут.

— Но кто же их выращивает? Аура и Маре сейчас не в гробнице… Неужели это доверили магическим зверям?..

— Нет-нет, что вы! Этим занимается дриада, которую привёл с собой извне господин Айнз.

Реакция сидящих за стойкой оказалась различной. На физиономии Эклера было написано: «Кто это?», а Шалтир понимающе кивнула.

— Теперь ясно! Вот что он имел в виду под «нужным человеком на нужном месте». Неужели он ещё тогда всё это придумал? — задумчиво пробормотала она.

— О чём вы? Кто-то новый присоединился к Назарику? — озадаченно спросил пингвин.

Сам Эклер уже встречал дриаду, но не знал, откуда она здесь появилась, поэтому слушал Шалтир со всем вниманием.

Речь шла о дриаде, которую Айнз изначально привёл на тренировочное сражение со стражами, чтобы проверить их командную работу. Однако, видимо, у них была ещё какая-то договорённость, раз она осталась в Назарике и начала выращивать яблоки.

— Назарик постепенно меняется и становится ещё сильнее, — заметил Эклер; Шалтир и Су-шеф согласились с его словами.

Конечно, будучи лишь заместителем шеф-повара, Су-шеф не знал никаких подробностей о планах Назарика. Однако он прекрасно понимал, что Айнз Ул Гоун, последнее оставшееся с ними высшее существо, собирает всё полезное, что есть в этом мире, и продвигает свой план по возвеличиванию гробницы.

— Вот как? Значит, в будущем, возможно, появятся и другие существа, которые присоединятся к Назарику, как эта дриада… — надувшись, пробормотала Шалтир, меряя Эклера мутным взглядом. — Не нравится мне это. Не хватало ещё всяким грязным пришельцам расхаживать по месту, которое создали высшие существа…

Су-шеф был солидарен с ней. Ему становилось неприятно от одной лишь мысли, что кто-то, кроме рождённых в этом месте, заявится сюда. Однако было нечто, куда более важное, чем его мнение.

— Придётся терпеть. Ведь господин Айнз сам так решил.

Решения Айнза Ул Гоуна были непререкаемыми, и, назови он белое чёрным, оно стало бы для них именно таковым.

— Нет-нет, я вовсе и не собиралась противиться решению владыки! — в панике прокричала Шалтир, на что собеседники понимающе кивнули.

— Тогда нам стоит подать пример другим. Надо ещё больше выражать нашу преданность владыке Айнзу. Хотя, кроме вас двоих, мне кажется, никто не поднимал знамя восстания против господина.

— Действительно. Кстати, Шалтир, как насчёт такого? Я пообещаю вам высокую должность… — Эклер начал свои обычные посулы — план, который никогда не венчался успехом, но его прервал дикий вопль.

— А-а-а-а-а!

Су-шеф и Эклер посмотрели на Шалтир, которая схватилась руками за голову и что-то лихорадочно бормотала. Сквозь стоны слышалось:

— Нет-нет, я верна ему! Клянусь, что я верна…

— Но и правда, что же случилось? Она даже разговаривать нормально не может.

В ответ на недоумение Эклера Су-шеф пожал плечами, заметив лишь:

— Кто знает?