Overlord. Том 4. Герои людоящеров

1

Ставкой главнокомандующего для Айнза и его слуг должна была стать деревянная крепость, которую построила Аура и где днём ранее пребывал Коцит. Если прислушаться, то можно было расслышать доносящийся издалека негромкий шум продолжающейся стройки.

Едва они вошли в единственный зал, к Айнзу обратился Виктим, который до этого момента тихо следовал позади своего владыки:

— Васильковый-лавандовый-алый-джинсовый-индиго-каштановый-алый Алый-изумрудный-нефритовый-зелёный, пурпурный-оранжевый-зелёный-васильковый-оранжевый-лавандовый-терракотовый-ежевичный оранжевый-терракотовый-каштановый-лавандовый-алый-нефритовый-янтарный-терракотовый-синий-янтарный[33].

— Благодарю, Виктим. Тогда защищай первый этаж Назарика, пока мы не вернёмся.

— Каштановый-алый-каштановый пурпурный-розовый-изумрудный-каштановый-алый-жёлтый-ежевичный-терракотовый-ежевичный[34].

— «Гейтс».

Местом назначения окутанного тьмой портала, который создал Айнз, был первый этаж гробницы, и Виктим тут же прошёл в него.

Проводив стража, который обладал могущественным навыком удержания, активирующимся за счёт собственной смерти, Айнз окинул взглядом комнату. В то же время он заметил, как позади него Аура смущённо уставилась в пол. Похоже, она попыталась хоть как-нибудь обустроить интерьер к прибытию владыки. Во всей комнате виднелись признаки трогательных стараний, однако она всё равно не шла ни в какое сравнение с убранством Назарика. Айнз решил, что эльфийка стыдилась именно этого.

«Тут не так уж и плохо», — подумал он. Поскольку изначально он был обычным человеком, обстановка в этом зале его не беспокоила. Его собственные покои в Назарике выглядели отлично, но для Айнза они казались слишком роскошными, и время от времени он чувствовал себя не в своей тарелке. Здесь же, напротив, было спокойно и приятно.

«Хотелось бы мне комнату на восемь татами. Может, втайне сделать себе такую? Ох, надо бы как следует похвалить Ауру за проделанную работу и сказать, что я полностью ей доволен».

Айнз вспомнил слова, висевшие в рамке в кабинете начальника некой компании, куда он приходил по работе: «Смотри с благодарностью за тем, как работники стараются, ведь без доверия к тебе они не расцветут». Он не знал, кому принадлежали эти слова, но это определённо звучало верно. Таким, по его мнению, должен быть идеальный руководитель.

«Надо отблагодарить её. Если не похвалишь, никто не будет работать… так вроде бы?»

— Прости, что настоял на том, чтобы остановиться здесь, Аура. Тебе не о чем беспокоиться. Я высоко ценю твою работу, и, раз ты построила этот дом для меня, он ничем не уступает Назарику.

— Да, владыка… — Аура исподлобья посмотрела на своего господина.

Айнз задумался, не прозвучало ли это как утешение. Но подобрать слова получше он не мог, а потому вновь огляделся вокруг, пытаясь увильнуть от неудобной ситуации.

Здесь всё ещё стоял аромат свежего дерева. В обычной ситуации было бы безопаснее сразу вернуться в Назарик, чем оставаться в подобном месте, у которого не имелось почти никакой обороны. На него не наложили ни одного защитного заклинания, и с магической точки зрения оно выглядело не более безопасным, чем здание, сделанное из бумаги. Однако одновременно это было идеальное место, чтобы поймать большую рыбу, выставив себя в качестве приманки.

Единственными, кто мог достать до них здесь, были игроки «Иггдрасиля» или же люди, сопоставимые с ними по силе, ведь эти постройки стояли довольно далеко от озера. Проще говоря, Айнз надеялся спровоцировать нападение на лесное укрытие, чтобы выяснить, кто настроен против него враждебно и не игроки ли это. Конечно, этот план не был безопасным, но в глубине души правитель Великой гробницы понимал, что не добьётся ничего, если не рискнёт.

«Но сюда всё ещё никто не пришёл… или нынешний план тоже провалился? Однако… что это такое?»

— Аура, позволь спросить одну вещь. Что это? — Взгляд Айнза остановился на одном-единственном белом кресле, которое стояло в глубине зала. У него была высокая спинка и внушительный вид. Великолепная работа делала его настоящим произведением искусства… если не обращать внимания всего лишь на одну деталь.

— Пусть довольно простой, но я подготовил для вас трон, владыка, — следовавший за ним Демиург ответил голосом, исполненным уверенности и гордости.

Айнз, который так и подумал, задал следующий вопрос:

— Чьи это кости?

— Различных животных. Я собрал хорошие части грифона и виверны.

— Вот как… ясно.

Трон был сделан из многочисленных костей. Такого предмета не существовало среди мебели Назарика, поэтому Айнз решил, что Демиург его создал, пока выполнял поручения в Священном королевстве. Как ни смотри, но для его изготовления использовалось множество черепов людей или же представителей получеловеческих рас. Несмотря на то что кости были выварены и выскоблены, без следа мяса или кожи, от трона доносился лёгкий запах крови.

Айнз слегка засомневался, стоит ли садиться на такой жутковатый предмет обстановки. Однако он не мог игнорировать трон, который с такой любовью подготовили его слуги. Другое дело, если бы у него имелась какая-нибудь убедительная отговорка. Поразмыслив над этим, он вытянул руку и объявил:

— Шалтир. Если я правильно помню, я обещал назначить тебе наказание. Я сделаю это прямо здесь. Так… что-нибудь унизительное…

— Да! — Похоже, Шалтир немного удивилась, когда разговор внезапно зашёл о наказании.

— Опустись здесь на колени и склони голову, а затем встань на четвереньки.

— Слушаюсь, — сказала Шалтир, вышла в центр зала, куда было велено, и приняла указанную позу.

Айнз подошёл к ней и уселся на её стройную спину, как на табуретку.

— В-владыка Айнз! — в ошеломлении закричала Шалтир, хотя до него донеслось что-то вроде: «Вадыка Айн». Даже пребывая в столь сильном волнении, она не двигалась ни на миллиметр, поскольку на ней сидел сам повелитель.

— Здесь ты заменишь мне стул. Тебе ясно?

— Да!

Айнз перевёл взгляд с Шалтир, которая почему-то выглядела чрезвычайно счастливой, на Демиурга:

— Прости, Демиург. Сам понимаешь.

— Вот как! Великолепно! Сесть на стража! Действительно! На такое сиденье не сможет сесть больше никто, то есть оно истинно подходит для высшего существа! Как и ожидалось от вас, владыка Айнз, я даже и подумать не мог о подобном.

— В-вот как… — Выслушав Демиурга, чьё лицо светилось от восхищения, Айнз отвернулся, задаваясь вопросом, отчего тот пришёл в такой восторг. Затем к нему скромно обратилась Альбедо:

— Извините, владыка Айнз. Можно ли удалиться ненадолго? Я сразу же вернусь.

— Что случилось, Альбедо? Хотя чего уж, иди.

Она покинула комнату, вежливо поблагодарив Айнза. Сразу же после этого снаружи донёсся яростный женский крик и ужасающей силы удары о стену, от которых затряслось всё строение. Примерно через минуту Альбедо возвратилась в зал, в котором повисла тишина, с обычной нежной улыбкой на лице.

— Я вернулась, владыка Айнз. Кстати, Аура, я немного оступилась, выходя из зала, и ударилась об стену. Кажется, она совсем сломалась, сможешь потом починить? Уж извини.

— А… да… Хорошо. Я всё починю.

Устало вздохнув, Айнз проглотил слова, вертевшиеся на языке, и обратил свой взгляд, до того скользивший по всему залу, на посох и его тёмную ауру.

Естественно, он не мог принести в такое опасное место настоящий посох, — это была имитация «оружия гильдии», созданная в качестве прототипа. Благодаря тому, что он дополнил валявшийся в сокровищнице со времён его экспериментов с оружием предмет специальными эффектами, внешне посох выглядел идеальной копией настоящего. Если бы оружие гильдии было уничтожено, то рухнула бы и сама гильдия, поэтому он не мог так просто выходить с ним. По этой причине он оставил оригинальный посох стражу Святилища цветущей сакуры на восьмом этаже гробницы.

«На случай, если украдут кольцо, я уже подготовил защиту, но что, если… нет, такой эксперимент поставить не удастся…» — задумался Айнз, и в этот момент Шалтир под ним начала ёрзать. Она двигалась таким образом, чтобы идеально подстроить свою спину под седалище владыки. Почувствовав странное шевеление, Айнз посмотрел вниз — на её затылок. Она часто дышала, и он подумал, что ей, наверное, тяжело. Шалтир выглядела как худенькая и стройная четырнадцатилетняя девочка, а он, взрослый мужик, расселся на её хрупкой спине. Айнз представил, насколько извращённо и постыдно это выглядело, и похолодел. Нет, безусловно, он поступил в отношении Шалтир слишком жестоко.

Наверное, Перорончино и представить себе не мог, что однажды его творение используют вот так… По сути, он оскорбил старого товарища. Конечно, изначально Айнз думал, что это станет подходящим наказанием и для него самого, но он ошибался.

«Заставить Шалтир так страдать… Какой же я мерзавец!»

— Шалтир, тебе тяжело? — Он решил, что если она скажет «да», то он немедленно прекратит «экзекуцию».

Шалтир повернула голову и уставилась на него. Её лицо покрылось пунцовым румянцем, а глаза затуманились от возбуждения.

— Совсем не тяжело!.. Наоборот, это великая награда! — Она дышала горячо, словно выдыхая жар, скопившийся в её теле. Айнз увидел своё отражение в её зрачках. Блестящий алый язык прошёлся по губам, оставляя на них пленительный блеск. Движения её тела слегка напоминали змеиные извивы. Как ни смотри, её полностью поглотило пламя желания.

— Жу-у-уть!.. — От открывшегося вида Айнза передёрнуло, и он инстинктивно попытался привстать, но вовремя остановился.

«Нет, я не могу так поступить».

Он придумал это наказание для Шалтир. Но её ошибка стала следствием упущения самого Айнза, а значит, это чувственное испытание, от которого хотелось сбежать, явится заслуженной карой и для него. Собрав всю свою выдержку, Айнз стоически терпел под собой пыхтящую и непристойно ёрзающую Шалтир. Впрочем, всё это время он не мог избавиться от вопроса: насколько же извращённые настройки персонажа Перорончино для неё сделал?

— Так, давайте уже перейдём к делу. Сильно они удивились?

— Я считаю, что это было идеально, владыка Айнз.

— Действительно. Чего только стоили их лица!

Выслушав мнения своих стражей, Айнз довольно засмеялся. На самом деле сам он практически не уловил изменений в эмоциях людоящеров. Они были больше похожи на людей, нежели на рептилий, но выражения их лиц совсем не походили на человеческие.

— Вот как. Значит, первая ступень в демонстрации нашей силы, которую пожелал провести Коцит, оказалась успешной, — облегчённо выдохнул Айнз. Собственно, это и ожидалось от сверхуровневой магии, которую он мог использовать лишь четыре раза в день. Из всех заклинаний он специально применил «Зе Криэйшн»[35], и, если бы людоящеры совсем не удивились, было бы даже обидно.

— Демиург, когда ты сможешь предоставить отчёт с подробными данными по площади оледенения озера?

— Пока я ещё собираю информацию, но, поскольку зона воздействия вашего заклинания оказалась больше ожидаемой, у нас возникли некоторые трудности. С вашего позволения, на это потребуется ещё немного времени.

Знаком остановив Демиурга, который хотел встать на колено перед ним, Айнз поднёс костяную руку ко рту и задумался. Похоже, что заклинание активировалось на большей площади, чем предполагалось, и он посчитал эксперимент с магией успешным.

«Зе Криэйшн» — это сверхуровневое заклинание, которое позволяло менять состояние окружающей среды. Например, в «Иггдрасиле» оно использовалось для того, чтобы защититься от жара в зоне вулканов или сдержать холод полярных льдов. В принципе, Айнз и его стражи могли продемонстрировать свою силу и не прибегая к сверхуровневой магии. Несмотря на это, он хотел выяснить, на какую площадь такое заклинание окажет эффект в этом мире. В игре оно обладало довольно большой областью поражения. Экспериментируя в Назарике, Айнз смог покрыть льдом весь восьмой этаж гробницы, но было неясно, каким результат окажется во внешнем мире. В случае с игрой это заклинание покрывало одну игровую зону, и требовалось узнать, какую площадь занимает такая зона в этом мире. Если бы Айнз наложил заклинание на всю равнину и заморозил её полностью — это был бы перебор. И если сейчас выяснится, что заклятье заморозило обе половины озера, то впредь сверхуровневую магию стоит использовать с большой осторожностью.

— В таком случае… Аура, как обстоят дела с патрулированием?

— Я использовала нежить, которую вы мне милостиво одолжили, и велела прочёсывать лес в радиусе до двух километров. На данный момент ничего необычного. К тому же я выпустила своих магических зверей, которые умеют вести разведку, и теперь слежу за всем на четыре километра вокруг. Но пока никаких подозрительных личностей не замечено.

— Ясно… Существует вероятность, что враг нападёт, используя навык «Абсолютная непознаваемость». Что у нас на этот случай?

— Всё под контролем! Я договорилась с Шалтир, и мы выпустили нежить с наилучшими навыками обнаружения.

— Отличная работа, — похвалил Айнз Ауру, и та задорно улыбнулась. Недавнее смущение уже совсем исчезло.

— И мы ведь оставили лазейку для нападения… Так почему же тот, кто применил на Шалтир предмет мировой категории, до сих пор ничего не предпринял? — задумчиво, словно обращаясь к самому себе, задал вопрос Айнз, и все взгляды сосредоточились на нём. — Почему он не наблюдает ни за Назариком, ни за этими землями?

— Может быть, противник следит за нами при помощи предмета мировой категории, который нельзя засечь обычными методами? — спросил Демиург.

— Я рассматривал такую вероятность по отношению к Момону, но… даже если бы за ним наблюдали с помощью такого предмета, это бы не сработало, потому что у него есть свой предмет той же категории. Поэтому я и посчитал, что следить начали более приземлёнными, физическими способами или магией… — ответил Айнз и сразу понял по лицам стражей, что этого недостаточно и они озадачены.

— Как бы вам объяснить… Когда-то давно наша гильдия захватила рудник, где добывались ценные металлы. Из-за того, что мы монополизировали эти ресурсы, цены на рынке резко взлетели. Потом кое-кто запланировал отнять его у нас. Тогда был использован один из «Двадцати» — предмет «Уроборос». — Айнз прищурился.

Когда у них отняли захваченные земли, он был в бешенстве, но сейчас вспоминал о тех волнующих сражениях с удовольствием — даже несмотря на то, что Айнза убили и из него выпал очень редкий предмет.

— Как так?.. Отнять землю, которой правило высшее существо?! Непростительно!!! Только дайте приказ, мы вернём её обратно! — гневно воскликнула Альбедо, и Айнз растерянно взглянул на неё.

Все до единого стражи, стоявшие перед ним, просто рвались душить его врагов голыми руками. Даже лицо Демиурга, который всегда был спокойным и хладнокровным, исказилось от ненависти. Более того, жажда крови читалась и на нерешительном личике Маре: он чуть ли не кричал: «Всех урою!» К слову, лица Шалтир не было видно, потому что она исполняла свою роль табуретки, но судорожная дрожь её тела отчётливо извещала об обуревающих девушку чувствах.

— Спокойно! Эта история уже давно в прошлом. — Айнз поднял руку, призывая стражей остудить свой пыл. Можно было подумать, что в зал вернулось спокойствие, но под тишиной словно крылась подземная река вулканической лавы. Он торопливо продолжил свой рассказ, чтобы скорее перейти к другой теме: — Применив «Уроборос», они сделали так, что мы не могли больше проникнуть в мир, где находился рудник. За это время они провели изыскания и нашли его. Когда мы смогли снять печать и войти в рудник, оказалось, что он уже разграблен. — В безрассудной атаке для возврата этой земли тогда погибло большинство членов гильдии, однако эту часть истории Айнз решил утаить. — Итак, сейчас я расскажу то, о чём хотел поведать вам сначала. Я сказал, что мир был запечатан, но владелец любого предмета мировой категории мог войти в него. Поэтому даже если бы за нами сейчас наблюдали с его помощью, то противники вряд ли смогли бы найти нас.

Стражи с пониманием закивали, но сам Айнз в душе до сих пор сомневался, правильно ли он понимает эту тонкость. Вероятность того, что он прав, была очень высокой, но никаких доказательств тому не имелось.

Когда в игре были использованы «Пять элементов», как и «Уроборос», относившиеся к «Двадцати предметам», владельцам вещей мировой категории пришло сообщение с извинениями от администраторов «Иггдрасиля», которые также подарили им другие предметы, чтобы загладить свою вину. В сообщении значилось: «В обычной ситуации вас, обладателей предметов мировой категории, не коснулись бы изменения мира, но мы поняли, что сохранить ваши данные неизменными будет чрезвычайно проблематично с точки зрения системы. По этому поводу мы откорректируем их в качестве исключения».

Таким образом, Айнз не мог на сто процентов утверждать, что сейчас они полностью защищены от воздействия предметов мировой категории. Впрочем, тот раз был исключением.

Одним из эффектов предмета мировой категории, который защищал Великую подземную гробницу Назарик, было прикрытие от разведывательной магии и других подобных её видов. Если бы он не блокировал слежку при помощи предмета такой же категории, то в нём не было бы никакого смысла.

— Поэтому я и думал, что они возьмутся за Момона… Но к нему подходят лишь матери с новорождёнными детьми и авантюристы.

Женщины просили дотронуться до головы ребёнка и благословить, чтобы он вырос могучим, а авантюристы приставали, уговаривая стукнуть их, чтобы они стали сильными, или хотя бы пожать им руки. Не было никого, кто пожелал бы приватной беседы. Из-за этого Айнз выжидал и провоцировал противника на действия, оставляя в различных местах возможности для нападения. По этой же причине он не дал предмет мировой категории Коциту. Айнз намеревался выманить потенциального противника, сделав того приманкой. Он ничего не знал о тех, кто сейчас ему противостоял, а неведомый враг всегда выглядит страшнее. Чтобы адекватно дать ему отпор, для начала надо выяснить, кто этот противник.

— Владыка… не позволите мне высказать своё ничтожное мнение?

— Что такое, Альбедо?

— Вы объяснили, что планируете раскрыть личность оппонента… Но, быть может, и он избегает вас оттого, что остерегается неизвестности?

«Ох ты ж…»

— В-всё в порядке, Альбедо. Я уже подумал об этом, — вслух произнёс Айнз.

Вот только в реальности он этого даже не предполагал. И кто знает, быть может, противник и правда действовал точно так же, как и он сам…

«Какое упущение… неужели всё с самого начала было ошибкой?» — задумался Айнз.

— Тогда извините меня, но ещё…

«Госпожа Альбедо, пожалуйста, остановитесь…» — готов был уже взмолиться Айнз, хотя, конечно, не высказал свою жалобу вслух. Он чувствовал себя так, будто во время сдачи важной контрольной написал к вопросам правильные ответы в неверном порядке.

— Получается, вы объявили во всеуслышание, что победили Шалтир с помощью предмета?

— Именно так я доложил в гильдии, чтобы они не боялись Момона, посчитав его слишком сильным. Запечатывающий кристалл — это невероятно редкий предмет, поэтому сомневаюсь, что кто-то захочет проверить мои слова и начнёт экспериментировать, рискуя сломать его. Если сказать, что я высвободил силу кристалла и победил вампиршу с его помощью, то такая история покажется куда убедительнее, и Момона не станут так сильно опасаться.

— Действительно, всё как вы и говорите. Такой план будет эффективным против людей, считающих этот предмет очень редким.

От загадочных слов Альбедо он запереживал ещё сильнее.

— Однако, владыка Айнз, сработает ли это, если у противника, как и у вас, есть несколько таких кристаллов?

— Хм? А, ты об этом… — Хотя он и сделал вид, что знает, к чему она клонит, но на самом деле ничего не понял.

«Она спрашивает, что я буду делать, если найдётся владелец нескольких кристаллов? Ясное дело, для этого мира такие предметы чрезвычайно ценны. Но, выходит, Альбедо боится, что кто-то может в качестве эксперимента разбить один из них?»

Нет, судя по всему, она имела в виду что-то другое.

Айнза буквально раздавило ощущение собственной неполноценности. Он ненавидел себя за то, что теперь отчаянно хотел узнать у неё подробности — после того, как напыщенно заявил, будто всё знает сам. Его терзали сомнения.

«Имею ли я вообще право определять курс действий Назарика? Не приведу ли я этот корабль прямиком на рифы?»

Он хотел сбежать отсюда, унести ноги, пока не поздно. Чем больше неудач он терпел, тем сильнее становилось это желание. Долг правителя сейчас выглядел настолько тяжким, что он застонал в душе, предчувствуя, что дальше будет только хуже.

Увы, сбежать он не мог. После того как он взял имя Айнз Ул Гоун, он просто не имел права оставить на произвол судьбы созданных им вместе с товарищами НПС и Великую подземную гробницу Назарик. Айнз не желал стать тем родителем, который бросил своих драгоценных детей и сбежал. Но одновременно он беспокоился: не предадут ли они, не избавятся ли от него и не оставят ли в одиночестве? Но самое главное: он должен был и далее изображать того, в кого верили его дети, — Айнза Ул Гоуна. Именно затем он принимал такой величавый вид и тренировался перед зеркалом, чтобы выглядеть как настоящий лидер, как уверенный в себе правитель.

— Проблем с этим не возникнет, но я прекрасно понимаю твои переживания. — Айнз окинул взглядом всех вокруг. — Альбедо… расскажи о своём беспокойстве другим стражам.

— Слушаюсь, повелитель. Если наш враг, владеющий, как и владыка Айнз, несколькими кристаллами, хорошо разбирается в их свойствах, то сможет догадаться, что сказанное Момоном — ложь. Иными словами, он поймёт, что тот победил вовсе не с помощью кристалла. Не знаю, насколько серьёзно сражалась Шалтир, но тот, кто использовал против неё предмет мировой категории, посчитает Момона как минимум равным ей по силе. Таким образом, он наверняка решит, что идти на контакт с внезапно появившимся в Э-Рантеле загадочным авантюристом будет опасно. Мне кажется, что отсутствие реакции связано именно с этим.

— Альбедо… и все остальные стражи. Как вы считаете, каким будет следующий шаг противника?

Демиург поднял руку:

— С вашего позволения, я предположу следующее: если враг намерен противостоять вам, то он распустит слух о том, что Момон заодно с вампиршей. Вряд ли противник обрадуется, если тот станет прославленным героем.

Айнз устало застонал про себя. Сбор информации в Э-Рантеле был не единственной целью вылазки. Он хотел прославить имя Момона, а также хоть ненадолго сбежать из Назарика. Когда на свет в его лице появился бы великий герой, он планировал раскрыть его истинное лицо, присвоить всю славу и в один момент разнести имя Айнза Ул Гоуна по всему миру. К тому же он надеялся изменить к лучшему репутацию бывшей гильдии плееркиллеров и заслужить благодарность людей, спасая их и творя добрые дела под именем Момона. Но теперь вся его задумка, по всей видимости, покатилась в тартарары.

— Но послушай, Демиург, — вдруг вмешалась Аура. — Разве они не навредят больше, если распустят этот слух, когда он уже прославится?

— Зависит от ситуации, но такой ход может выйти нам боком. Если имя владыки Айнза прогремит повсюду, то люди могут посчитать, что эти лживые слухи распускают, чтобы опорочить Момона. Получается, врагам необходимо избавиться от него, пока он ещё не превратился в героя в глазах народа.

— Как всегда, великолепный анализ, Демиург. — Айнз благосклонно кивнул склонившему перед ним голову подданному и продолжил с таким видом, будто сам давно это продумал: — Тогда я спрошу снова: почему же враг не предпринимает этих действий?

На вопрос владыки Демиург разогнул один палец[36]:

— Во-первых, они ещё не закончили сбор информации о Момоне. Или же не хотят ссориться с тем, кто сумел в прямом столкновении победить Шалтир. Возможно, даже надеются перетянуть его на свою сторону. Во-вторых, — он разогнул второй палец, — что, если их встреча с Шалтир оказалась абсолютно случайной? Их целью могло быть нечто совсем иное, и тогда противника можно расценить как третью сторону, не имевшую намерения атаковать нас.

— Невозможно, чтобы это была случайная встреча, Демиург. Это было бы слишком большим совпадением, да и удача почему-то оказалась на их стороне… — Только сказав это, Айнз наконец-то заметил, что такая вероятность вовсе не нулевая.

До сих пор он был абсолютно убеждён, что за нападением стояли люди, целью которых была именно Шалтир или же Великая гробница Назарик. Однако на стражницу напали, когда они ещё только-только прибыли в этот мир. Как можно было в столь сжатые сроки выделить кого-то конкретного и привести план в действие?

«Неужели я слишком испугался тени неведомого врага?» — задумался Айнз и прищурился, отчего алые огни в его глазницах стали тусклее.

В конце концов, все беды были от недостатка информации. Назарику крайне не хватало рук. Ему требовалось больше силы.

«Самая серьёзная проблема — у нас нет налаженной разведывательной сети».

Он уже приказал Себасу и его помощнице вести разведку, однако информации, которую они собрали, было недостаточно. Сперва Айнз надеялся заполучить хотя бы базовые знания об этом мире, но теперь стало очевидно, что этого слишком мало.

Простой авантюрист и дворецкий не могли добыть нужных сведений. Разница в сведениях, полученных от простолюдинов или же от представителей высшего сословия, была огромной. К тому же у него не было никого на примете, кто мог бы проанализировать собранные данные и сделать вывод, какая информация важна, а какая нет.

— Ну и ситуация. Нам смертельно не хватает сведений. Я не мог закрыть глаза на неведомого врага, но из-за этого наши действия стали слишком предсказуемы…

Выслушав владыку, Демиург проницательно улыбнулся:

— В таком случае почему бы не присоединиться к какой-нибудь стране, владыка Айнз?

На мгновение повисла тишина, после чего Альбедо протянула: «А-а-а-а», словно прекрасно поняв, что тот имел в виду. А следом уже и Айнз оценил идею подчинённого.

— Ясно, Демиург. Так вот что ты предлагаешь.

Оставшиеся три стража озадаченно наклонили головы, явно не понимая, о чём идёт речь, но лишь Аура напрямую высказала свой вопрос:

— Владыка Айнз, а что это означает?

Айнз постарался вести себя перед Аурой величественно, не позволяя увидеть на своём лице ни капли эмоций:

— Что ж… Маре, Шалтир, а вы поняли, о чём говорит Демиург?

Оба стража помотали головами.

— Вот как. Ничего не поделаешь, Демиург, объясни им, пожалуйста.

— Как прикажете. Владыка Айнз уже давно опасается, что где-то существует неизвестный нам могущественный враг. И если так выйдет, что мы с этим врагом столкнёмся в бою, нужно хоть что-то, чтобы решить проблему с помощью переговоров.

На лицах слушателей — четырёх, хоть один и старался себя не выдать, — застыло непонимание. Словно ученики, они вопросительно смотрели на оказавшегося в роли учителя Демиурга. А тот, почувствовав, что объяснение оказалось слишком сложным, продолжил более простым языком:

— Что будет, если владыка Айнз попадёт под действие предмета мировой категории?

— Я размажу ублюдка, сделавшего это!

— Нет, речь сейчас не об этом, Аура. Проще говоря, если бы им управляли, то у нас было бы отличное оправдание, понимаешь? Существование человека, обладающего умением контролировать других с помощью предметов мировой категории, — это неоспоримый факт, а потому и у наших слов появится дополнительный вес.

— То есть, — подхватила мысль «учителя» Демиурга его «заместительница» Альбедо, — сделав вид, что мы встали под чьё-то крыло, мы создадим оправдание для дальнейших действий Назарика. Если мы скажем, что у нас не было выбора из-за полученных от руководства этой страны приказов, то мы сможем снять с себя часть ответственности, — это будет полезно, если враг окажется равным нам по силе. Случись так, что они сами не горят желанием сражаться с нами напрямую, их наверняка устроит такое объяснение.

— Вот как… Значит, даже если кому-то не понравятся наши действия, мы сможем перетянуть третью силу на свою сторону… Я правильно вас поняла, владыка Айнз?..

Айнз протянул руку к голове Шалтир, всё ещё исполнявшей роль табуретки, и погладил её — словно главный злодей из фильма, ласкающий сидящую у него на коленях сиамскую кошку.

— Этот план придумал Демиург, а не я. Если кого и хвалить, так только его.

— Ничего подобного! Ведь вы и без меня уже пришли к такому выводу.

— А, н-ну да. Прости, что я забрал себе все лавры. Да… и ещё кое-что. Присоединившись к какой-то стране, мы сможем намного легче добывать информацию.

У государства должна быть собственная шпионская сеть, и если добавить к ней кого-нибудь из Назарика, то можно получить доступ к сведениям, недоступным прежде. Последняя его реплика была косвенным вопросом, на который он хотел получить подтверждение от двух мудрых советников.

— Действительно, всё именно так, как вы сказали, — широко улыбнувшись, проговорил Демиург.

Айнз не первый день знал этого стража, а потому понял скрытый смысл этих слов: «Вы ведь и сами уже заметили?»

— А, вот в чём дело. Вы, как всегда, великолепны, владыка Айнз! Настолько далеко просчитать… Теперь я понимаю… Даже люди, эти низшие существа, сгодятся для чего-то, — проговорила Альбедо, и вслед за ней все другие стражи, включая стоящую на четвереньках Шалтир, посмотрели на Айнза взглядами, полными огромного уважения.

Их глаза просто сверкали от восхищения. Ему было немного не по себе от такого внимания, но он успокоился тем, что не сказал ничего неверного, раз смог получить поддержку двух советников.

— Что ж… давайте тайно спрячемся под зонтиком какой-нибудь из стран. Какая подойдёт лучше всего?

— Если из близлежащих, то в нашем распоряжении Королевство, Империя и Теократия, — вспомнила Шалтир.

— Да, но как насчёт дальних стран вроде Союза или Святого королевства?

— Я бы не хотел связываться с отдалёнными странами. К тому же по возможности я не хочу контактировать с Теократией, пока мы не соберём больше информации о ней. Тогда остаются королевство Ре-Эстизе или империя Бахарут… Судя по информации Себаса, Королевство не выглядит особенно привлекательно… но об этом стоит подумать. Итак… — Айнз оборвал свою речь и протянул руку к зеркалу. — Мы дали людоящерам немного времени. Давайте посмотрим, не задумали ли они что-нибудь неожиданное.

В зеркале появился вид на деревню людоящеров с высоты птичьего полёта. На открывшейся картине было видно, как людоящеры, кажущиеся сверху маленькими точками, носятся с места на место. Айнз протянул к зеркалу руку и начал передвигать изображение. Первым делом он приблизил его. Теперь можно было рассмотреть людоящеров, отчаянно готовящихся к сражению.

— Бесполезные старания, — пробормотал, глядя на них, Демиург, мягко улыбнувшись.

«Так-так, и где же они? Что-то все совсем одинаковые. — Нахмурившись, Айнз изучал картинку, пытаясь разглядеть среди людоящеров ту шестёрку, что приметил ранее. — О, вот тот, который был в доспехах. А этот вроде бы бросал камни? И вот людоящер с двуручным мечом. Всё-таки их очень тяжело различить. Пусть цвет чешуи и отличается, но, будь у них одежда и вообще более разнообразный внешний вид, было бы проще понять, кто есть кто. Так, вот этот с большой рукой… нашёл».

Обнаружив приметных воинов, Айнз слегка растерянно подвигал изображение вперёд и назад.

— А белого людоящера и того, с магическим оружием, нет?

— Хм… Как его там звали, Зарюс?

— Да, ты права. Зарюс. — Слова Ауры помогли Айнзу вспомнить имя одного из людоящеров, пришедших на переговоры.

— Может, они находятся в хижине?

— Возможно, — согласился он, вспомнив, что даже «Зеркало дальнего вида» в обычной ситуации не способно заглянуть внутрь дома. — Демиург, дай мне «Бездонный ранец».

— Слушаюсь, — поклонился Демиург.

Взяв сумку со стола, который они передвинули в угол комнаты, он вежливо передал её Айнзу. Тот в свою очередь достал из неё свиток и активировал его.

Данная магия создавала чувствительный орган, помогавший видеть незримое и чувствовать бестелесное. Он не мог проникнуть за магические барьеры, но вполне позволял смотреть даже через самые толстые стены. Если бы Айнзу не удалось заглянуть в здание, это само по себе стало бы доказательством, что внутри затаился серьёзный противник.

Объединив заклинание с «Зеркалом дальнего вида» и открыв доступ к картинке всем стражам, Айнз двинул парящий в воздухе орган, напоминающий глазное яблоко.

— Для начала попробуем-ка войти в этот дом. — Айнз выбрал самую ближнюю непритязательную хижину и проник в неё с помощью нового «глаза». Хотя внутри было темно, зеркало демонстрировало картинку в хорошем качестве.

Впрочем, глядя на неё, все застыли в полном недоумении. Белый людоящер лежал на полу посреди комнаты, задрав хвост вверх, а его оседлал чёрный людоящер.

Поначалу Айнз не понял, чем они занимаются. Но в следующее мгновение у него возник вопрос: почему они этим занимаются? Затем он безмолвно вывел свой третий глаз на улицу и схватился за голову, сгорая со стыда. Стоящие позади стражи обменялись взглядами, не зная, что и сказать.

— Отвратительные создания! Предаваться таким вещам, когда на них вот-вот нападёт Коцит?!

— Да-да, именно так!

— А, ну, э-это…

— Всё, как ты и сказал, Демиург. Мы должны их за это наказать!

— Но я даже немного завидую…

Айнз поднял руку, и все стражи замолчали.

— Совсем скоро они умрут. В одном фильме я видел, что в таких ситуациях просыпается инстинкт продолжения рода или что-то в этом роде. — Словно убеждая себя самого, он кивнул головой.

— Вы правы, владыка!

— Тогда вполне можно простить им что-то подобное.

— Верно, абсолютно верно!

— А, ну, э-это…

— Хотела бы я, чтоб владыка и со мной так…

— Всё, замолчите. — Стражи моментально закрыли рты, а Айнз вздохнул. — Они немного застали меня врасплох. Тем не менее можно считать, что в деревне людоящеров уже некого опасаться. Однако не расслабляйтесь! Ведь всё ещё есть вероятность, что неизвестный враг направляется сюда. Аура… — Айнз остановился и мельком глянул на двух детей.

«Чёрт! Что я наделал? Они ведь ещё дети… Рано! Рано им половое воспитание проводить!.. — Ему показалось, что он понял чувства отца, сидящего в семейном кругу, когда на экране телевизора вдруг начинается страстная любовная сцена. — Что же мамы и папы по всему миру говорят, когда их дети спрашивают, откуда берутся младенцы? Вот беда! Как же я мог так поступить с двойняшками Буку-буку Тягамы?.. Фух, ладно, не такая уж это и проблема. Просто нужно будет их просветить. Но просить Альбедо бесполезно. Демиург, наверное, объяснит им всё с точки зрения медицины. Значит, он главная кандидатура. Что касается Шалтир… тоже не самый худший вариант. В любом случае оставим этот вопрос до завтра». Отложив проблему на потом, Айнз громко откашлялся.

— Если система охраны кого-то засечёт, то все стражи и я выступим навстречу ему.

В случае появления игрока из «Иггдрасиля» Айнз не собирался сдерживать данное людоящерам обещание пока их не трогать. Если племена не согласятся присоединиться к Назарику, он планировал уничтожить деревню любыми средствами, чтобы не допустить утечки информации. Даже если пришлось бы использовать всю боевую мощь восьмого этажа.

Айнз отбросил чувство вины перед Коцитом за невыполненное обещание. Ради столь важных вещей вполне можно и солгать.

— Что ж, когда настанет время демонстрации нашей силы, давайте в полной мере насладимся представлением Коцита.

2

Четыре обещанных часа пролетели в мгновение ока.

К этому моменту на покрытом льдом болоте перед главными воротами собрались людоящеры-воины. Число тех, кто пережил жестокое сражение днём ранее и готов был снова участвовать в битве, оказалось довольно невелико — всего триста пятьдесят шесть людоящеров.

Согласно приказу Шасурю, в бой шли только воины. Он сказал: «Так как враг будет один, то большое войско станет лишь помехой».

На первый взгляд могло показаться, что это разумно, но, конечно, в действительности всё было не так. Зарюс отошёл чуть в сторону и посмотрел на собравшихся воинов. Все их тела были исписаны узорами, свидетельствовавшими о снизошедших на них духах предков, а на лицах отражалась решимость, подобная наточенному клинку. Казалось, что никто из них даже и не думает проигрывать.

Вокруг них собрались остальные соплеменники, которые ободряющими криками поддерживали воинов, собравшихся на битву. Многие из них были не в силах скрыть своей тревоги. Зарюс же из последних сил изображал уверенность, чтобы не дать вырваться на свободу ни единому признаку своих внутренних переживаний. Чтобы никто не смог понять, что предстоящее сражение станет лишь жертвоприношением для Повелителя смерти.

Могущественный заклинатель желал продемонстрировать свою мощь и уничтожить их волю к сопротивлению. У людоящеров не было ни единого шанса на победу. За словами Шасурю скрывалась горькая истина: «Мы не сможем выкрутиться лишь малой жертвой…»

Зарюс перевёл пристальный взгляд с соплеменников на позиции врага. Скелеты не сдвинулись ни на шаг и стояли на прежних местах. Он не смог разглядеть среди них чудовища по имени Коцит.

«Уверен, он не ровня стоящим там скелетам. Это приближённый Повелителя смерти, наверняка — настоящий монстр, — думал он. — Такой, что мне хватит и одного взгляда, чтобы прочувствовать это до самого кончика хвоста».

За спиной опечаленного Зарюса послышались шаги: к нему направлялся кто-то очень тяжёлый, громко расплёскивая воду по сторонам.

— Эй, Зарюс! — жизнерадостно, как всегда, окликнул его Зенбер. Даже идя на верную смерть, он выглядел совершенно обычно — всё такой же бесцеремонный и шумный.

— Боевой дух у ребят что надо!

— Действительно. Хорошо бы он сохранился, когда мы встретимся лицом к лицу с этим самым Коцитом.

— Да, хорошо бы. О, уже время?

В воротах появилась фигура Шасурю, по обе стороны которого возвышались два болотных элементаля, и внимание всех людоящеров обратилось на него.

Круш не было с ними по одной причине: вся её мана шла на призыв болотных элементалей. Вдобавок она наложила на Зарюса несколько долгодействующих защитных заклинаний… Когда они вместе выходили из дома, она предупредила своего избранника, что вряд ли им удастся ещё встретиться. Сильные заклинания, а в довесок и сложный призыв — на всё это уйдёт столько магической силы, что, скорее всего, Круш просто рухнет без сил и не сможет двигаться.

Зарюс почувствовал себя одиноким, не ощущая рядом Круш, и бросил тоскливый взгляд в направлении, где она, скорее всего, находилась. Воспоминание о её лице в момент расставания заставило сердце сжаться от боли.

— Воины! Выдвигаемся!

Собравшиеся людоящеры услышали ободряющие слова Шасурю и испустили громкий клич, полный боевого духа.

Странник отбросил свои мысли, поняв, что пора возвращаться к воинам, которые уже последовали за ведущим их в сопровождении двух элементалей Шасурю. Они уходили дальше от деревни, чтобы ей не причинили вреда в предстоящем сражении. Зарюс и Зенбер шли в самом хвосте, замыкая цепочку. Зарюс неожиданно обернулся и посмотрел на деревню — на жалкие грязевые стены и на людоящеров, которые с волнением наблюдали за ними. Затем он сделал вдох, стараясь избавиться от лишних раздумий, и зашагал дальше, так и не произнеся имя самки, вертевшееся на языке.

Людоящеры прошли по болоту и заняли позицию прямо посередине между деревней и скелетами. Они стояли без какого-то строя, приготовившись сразиться с врагом. Вперёд выступили только вожди, Зарюс и два болотных элементаля.

Видимо, армия Назарика выжидала только момента, пока появится войско людоящеров. Скелеты начали выбивать ритм, ударяя оружием по щитам и громко топая ногами.

Это было не такое уж простое дело: стоило чуть сбиться, и ритм превратился бы в какофонию, но, так как этим занималась нежить, грохот щитов создавал чёткие, гармоничные раскаты. Впечатляющее зрелище — и не будь это вражеское войско, впору было бы похвалить его за представление.

Пока взгляды всех людоящеров были прикованы к воинственному танцу нежити, позади их строя одно за другим начали валиться деревья.

Могла быть лишь одна причина, по который падали огромные деревья, — кто-то размеренно рубил их.

Среди людоящеров поднялся гул. Поскольку они не видели, кто стоял за этим, то предположили, что деревья валит целая группа врагов. Интервал между падением стволов был одинаковым, и, увидев, как слаженно только что действовали скелеты, вполне можно было счесть это делом их рук. Однако никто так не подумал.

Людоящеров посетило странное предчувствие, подсказывавшее, что на сцену выходит один-единственный актёр. Более того, из леса не доносился привычный стук топоров, предваряя падение деревьев. В это было трудно поверить, но некто, обладавший немыслимой силой, срубал их одним ударом.

Гигантские деревья оказывались мгновенно рассечены пополам. Какой же силой и оружием надо было обладать, чтобы сотворить подобное?

Дрожь земли от падающих стволов, докатывающаяся до замерших людоящеров на фоне грохота щитов, становилась всё сильнее, и племенем овладело смятение. Это было естественно: никто не смог бы остаться спокойным в подобной ситуации. И Зенбер, и Зарюс, и Шасурю, приготовившиеся к самому худшему, умело скрывали свои истинные чувства, но они тоже боялись.

Скелеты вдруг разом прекратили стучать по щитам, и за их спинами наконец-то показалась фигура существа, прокладывавшего себе дорогу через лес.

Воцарилась странная тишина, и людоящеры разглядели вдали переливающийся голубым силуэт. Если бы в небе не было густых туч, то это сияние ослепило бы всех. Огромная фигура высотой в два с половиной метра напоминала стоящее на двух ногах насекомое. Черты его лица выглядели так, словно сам дьявол исковеркал и соединил в одно целое муравья и богомола. Его тело покрывал крепкий на вид экзоскелет, источающий холод, в котором, подобно алмазной пыли, плясали многочисленные вспышки. Мощный хвост, который в длину был не меньше роста монстра, ощетинился острыми шипами. Мощные мандибулы могли бы с лёгкостью перекусить человеческую руку. У создания имелись четыре руки с острыми когтями, и на каждой были надеты сверкающие наручи. На шее висело массивное золотое ожерелье-гривна, а ноги оказались закованы в серебряные поножи. Это был образ могучего воина, обладателя абсолютной силы, не уступающего даже самому Повелителю смерти.

«Так он и есть Коцит?» — подумал Зарюс.

Его сердце бешено забилось, а дыхание стало прерывистым. Никто из людоящеров уже ничего не говорил. Их взгляды сошлись на показавшемся существе, и они не могли оторвать от него глаз, точно заворожённые. Сами не замечая, они начали пятиться. И все пришедшие туда с боевым настроем воины, и Зарюс с вождями, приготовившиеся к подобной встрече, — все людоящеры дрогнули при появлении внушительного врага.

«Я и так считал, что Повелитель смерти не воспринимает нас всерьёз. Но кто же знал, что противник, пожелавший сражения с нами, окажется настолько ужасающим?..»

Оппонент выглядел таким сильным, что даже Зарюс, на которого была наложена магия, защищавшая от наведённого извне страха, всей душой хотел сбежать. Он посчитал чудом, что людоящеры, не обладавшие подобной магической защитой, ещё не бросились в панике в сторону деревни.

Коцит медленно шагал вперёд. Скелеты расступились перед ним, и он величественно ступил на болото. Подойдя к Зарюсу на расстояние около тридцати метров, страж Назарика остановился. Сидевшая на длинной членистой шее голова насекомого задвигалась, словно кого-то ища. Зарюс почувствовал, как взгляд Коцита на мгновение остановился на нём.

— Что же. Владыка. Айнз. Смотрит. Продемонстрируйте. Свой. Дух. Перед. Ним. Но. Перед. Этим. «Айс Пиллар»[37]. — Он дважды повторил заклинание, и между ним и Зарюсом из болота поднялись два ледяных столба. — Это. Будет. Грубо. По отношению. К тем. Воинам. Которые. Пришли. Сюда. Полные. Решимости. Однако. Позвольте. Предупредить. С этой. Стороны. Территория. Смерти. Если. Пожелаете. Пересечь. Линию. Знайте. Что. Здесь. Вас. Ждёт. Только. Смерть. — Коцит сложил две из четырёх своих рук на груди, словно подтверждая этим, что право решать на его стороне.

— Ого! А он на удивление неплохой малый…

Согласно кивнув на оброненные Зенбером слова, Зарюс сделал шаг. Вслед за ним двинулись Зенбер, Шасурю и два других вождя. Вождь племени «Зелёного когтя» обернулся и обратился к следовавшим за ними воинам:

— Вы останетесь тут… а лучше возвращайтесь в деревню. Если впутаетесь в это сражение, умрёте.

— Нет! Позвольте и нам сражаться вместе с вами! Конечно, нам страшно, но… но всё равно!

— Отступление — это не трусость. Сохранить жизнь тоже важно!

— Тогда почему вы…

— Есть те, кому отступать нельзя. Разве может людоящер, занимающий место вождя, позволить врагу покорить его племя без боя?

— Но, вождь, мы тоже хотим сражаться.

— Подождите! Молодняк пусть возвращается: это работа для тех, кто постарше!

Растолкав молодых, вперёд вышли людоящеры в возрасте. Нет, конечно, их ещё нельзя было назвать стариками. Их набралось пятьдесят семь, и прочие воины, увидев выражение их лиц, замолчали, будто проглотив языки. Будь на них такие чувства, как решимость и готовность умереть, но не отступить, молодняк ещё попытался бы пойти за ними, но они выражали лишь одну усталую просьбу: чтобы те, кто моложе их, выжили и больше ценили свою жизнь. Молодые воины в мрачном молчании отошли назад. Шасурю снова повернулся к Коциту:

— Прости за ожидание, Коцит.

Коцит вытянул одну из рук, и длинный, тонкий палец согнулся, дав людоящерам знак нападать. В ответ Шасурю неистово взревел:

— В атаку!

— А-а-а-а! — издав боевой клич, доносившийся из самых глубин их душ, людоящеры побежали по болоту, нацелившись на противника.

Коцит ледяным взглядом уставился на воинов:

— Мне. Очень. Жаль. Воины. Но. Для. Начала. С вашего. Позволения. Я. Уменьшу. Ваше. Число.

Едва ли он опасался поражения, даже если бы они все подошли к нему вплотную. Видимо, он просто решил отсеять более слабых.

В знак уважения к воинам-людоящерам страж желал сразиться на дистанции, на которой атаки противников могли достичь его. Однако в нынешних обстоятельствах, когда он получил от своего господина такую милость, на которую даже не мог рассчитывать, скрещивать меч стража Великой гробницы Назарик с какими-то безвестными рядовыми воинами было бы неуважительно по отношению к владыке, наблюдавшему за боем.

Коцит высвободил запечатанную ауру. Это была способность «Ледяная аура» — особый навык класса «рыцарь Нифльхейма». Он наносил урон экстремально низкой температурой и несколько замедлял движения оппонента. Если бы страж выпустил ауру полностью, людоящеры, наблюдавшие за сражением издали, также попали бы в зону действия навыка. Не желая этого, Коцит немедленно ограничил свою силу, сократив зону поражения навыка и урон от него.

— Этого. Должно. Быть. Достаточно. — Ужасный мороз мгновенно сковал всё в радиусе двадцати пяти метров вокруг Коцита. Из-за стремительной смены температуры, вызванной чудовищным холодом, воздух оглушительно затрещал. — Хм. Значит. Вот. Так.

Страж убрал свою ауру, и через несколько мгновений только что бушевавший холод исчез, будто его и не было. Однако это не было ни сном, ни иллюзией. Доказательством тому стали пятьдесят семь трупов людоящеров, лежавших в болоте. Осталось лишь пятеро тех, кто ещё мог двигаться, — не зря они считались сильнейшими. Не испугавшись и не растерявшись из-за смерти товарищей, вызванной чудовищной способностью Коцита, они разом атаковали.

В авангарде бежал людоящер в броне. За ним следовали ещё двое, а сзади их поддерживал четвёртый, приготовив камень. Два болотных элементаля, чьи тела покрылись трещинами от холода, тащились за парой людоящеров, поскольку значительно уступали им в скорости. Самым последним шёл людоящер, который на ходу активировал магию.

Брошенный камень со свистом рассёк воздух. Атака была нацелена в горло Коцита, однако не имела никакого смысла.

— Все. Мы. Стражи. Имеем. Сопротивление. Против. Метательного. Оружия. Благодаря. Предметам. Или. Способностям.

Камень действительно отскочил, словно от невидимого щита, окружавшего Коцита.

Броня «Белая кость дракона» — одно из «Четырёх сокровищ», передаваемых в племенах, — была надета на вождя «Колючего хвоста», который бежал впереди всех и бросил вызов Коциту следующим. Этот доспех считался самым прочным среди имевшихся у людоящеров и достаточно твёрдым, чтобы выдержать даже один удар «Морозной боли» Зарюса — также одного из сокровищ.

Обернувшись к нему, Коцит выхватил из воздуха меч, припрятанный до этого момента в ином пространстве. Извлечённое стражем оружие представляло собой одати[38] и насчитывало в длину чуть больше ста восьмидесяти сантиметров. Называлось оно «Имперский меч Зансин»[39] и было самым острым среди двадцати одной единицы холодного оружия, которыми располагал Коцит. Он нацелил меч на людоящера, прыгнувшего к нему, и стремительно взмахнул.

Мастерский удар, казалось, разрубил даже воздух, отозвавшийся тихим мелодичным звоном. Если бы это произошло не на поле боя, то столь чистый звук захотелось бы услышать снова. С небольшим запозданием тело вождя, вертикально разрубленное пополам вместе с бронёй, разделилось на правую и левую части, рухнувшие в болото. Даже после того, как Коцит разрубил крепчайший доспех, «Имперский меч Зансин» ни капли не затупился.

Два следующих людоящера, не остановленные гибелью товарища, атаковали с двух сторон одновременно.

— Умри!!! — Справа кулак Зенбера, активировавшего «Железную кожу» и «Железное природное оружие», со всей силы устремился в лицо Коцита.

— Получай!!! — Слева Зарюс попытался ударить того в живот «Морозной болью».

Их тактика была вполне оправданной, ведь в ближнем бою затруднительно использовать такое длинное оружие. Однако это касалось лишь обычных людей.

Коцит, слегка уклонившись, принял удар Зенбера серединой клинка «Зансина» — так легко и умело, будто тот был частью его собственного тела. Благодаря «Железной коже» чешуя Зенбера обладала прочностью, сравнимой со сталью, но рассечённая броня вождя «Колючего хвоста» была доказательством невероятной остроты «Имперского меча». Клинок, не остановившись, продолжил движение, а отрубленная рука Зенбера тяжело плюхнулась в воду. Вождь «Драконьего клыка» закричал от боли.

Пока из обрубка правой руки первого из нападавших людоящеров хлестала кровь, Коцит легко перехватил «Морозную боль», нацеленную в его живот, другой рукой.

— Хм. Ясно. Довольно. Неплохой. Меч. Но…

— Проклятье! — Оставив попытки вернуть себе «Морозную боль», которую перехватил противник, Зарюс тут же ударил ногой в колено стража.

Не уклоняясь, тот принял на себя удар, и ногу Зарюса пронзила острая боль — как будто он со всей силы пнул стену из материала, который даже прочнее стали.

— «Оверспэлл: Масс Слайт Кюрэ Вундз»![40] — Благодаря магическому усилению в обмен на мгновенный расход огромного количества маны Шасурю удалось использовать заклинание высшего уровня, которое в обычной ситуации он не смог бы применить, и излечить своих товарищей.

— О. Интересно… — Коцит с любопытством посмотрел на Шасурю, использовавшего незнакомое ему магическое усиление. Но в следующий момент, заслоняя поле зрения, на него ринулись два болотных элементаля. Они встали между ним и Зенбером, чья отрубленная рука понемногу заживала благодаря действию целебной магии, и попытались атаковать Коцита своими щупальцами, похожими на силки. Однако прежде чем их атака достигла цели, страж с раздражением зарубил обоих монстров.

Пока болотные элементали разваливались, превращаясь в обычные груды грязи, Зарюс атаковал противника кулаками, целясь по глазам, животу и груди. Разумеется, этим он причинил раны лишь самому себе. Костяшки его кулаков оказались разбиты, и из них полилась кровь.

— Ты. Мне. Мешаешь. — Коцит взмахнул покрытым шипами хвостом и мощно ударил Зарюса в грудь.

— Гха-а! — Раздался хруст, и тело Зарюса, отлетев, словно брошенный мяч, покатилось по болоту.

Перекувырнувшись несколько раз в грязи, он наконец остановился, но первая же попытка вздохнуть вызвала дикую боль в груди, а изо рта потекла кровь. Ему не хватало воздуха: похоже, сломанные рёбра пронзили лёгкие. Он почувствовал, что захлёбывается. Тёплая жидкость, заполнившая горло, вызывала тошноту. Из ран на груди, напоминающих следы многочисленных ударов ножом, тоже струилась кровь.

«И всё это… одним лишь ударом…» — подумал Зарюс. Отчаянно борясь за каждый глоток воздуха, он уставился на Коцита, который не преследовал его, пронзительным взглядом, в котором всё ещё горел боевой дух.

— Ещё. Хочешь. Сражаться? В. Таком. Случае. Я. Отвечу. На это. Желание. — Без церемоний швырнув «Морозную боль», которая была у него в руке, рядом с распростёршимся в грязи Зарюсом и больше не обращая на него внимания, Коцит повернулся к оставшимся людоящерам.

Хоть рука Зенбера и приросла обратно, он был совершенно без сил, и Шасурю лечил его при помощи магии. Другой людоящер снова запустил в Коцита камнем, чтобы привлечь его внимание и не пустить к тем двоим.

— Какой. Назойливый, — проговорил Коцит и спокойно выставил руку в сторону вождя «Малого клыка». — «Пирсинг Айсикл»[41].

Он выстрелил сноп из нескольких десятков острых сосулек размером с человеческую руку, поразивших широкий сектор. Сосульки вонзились в попавшего под обстрел людоящера: одна в грудь, две в живот, одна в правое бедро. Все они с лёгкостью прошили его насквозь.

Качнувшись, самый умелый рейнджер, вождь «Малого клыка», упал в болото, как марионетка с обрезанными нитями, и его дыхание пресеклось.

— «Оверспэлл: Масс Слайт Кюрэ Вундз»!

— Гха-а-а! — Зенбер стремительно ринулся в атаку, пока Шасурю снова накладывал целебное заклинание. Вождь «Драконьего клыка» намеревался выиграть немного времени, чтобы Зарюс подлечил свои раны. Он понимал, что это безрассудно. Конечно, он знал, что бессилен перед мощью, которой обладал Коцит. Однако Зенбер без колебаний ринулся на противника.

Но едва он оказался в зоне досягаемости, страж спокойно взмахнул мечом.

Этот меч сверкнул быстрее, чем мог уловить Зенбер.

Эта скорость превзошла ловкость Зенбера.

Этот клинок с лёгкостью разрезал плоть Зенбера.

Из шеи лишившегося головы тела фонтаном хлынула кровь, затем оно свалилось в болото. В следующий момент в топь упала и его голова.

— Ну. Осталось. Двое… Я. Слышал. О. Вас. От. Владыки. Айнза. Всё-таки. Вы. Выжили. До. Самого. Конца, — глядя на оставшихся людоящеров, проговорил Коцит, с самого начала сражения не тронувшийся с места, и махнул мечом в сторону. На дымчато-белом клинке не осталось ни следа крови или жира. Он был прекрасен потусторонней красотой — словно ничто земное не могло его загрязнить.

Зарюс восстановил силы достаточно, чтобы подняться, а Шасурю вытащил свой большой меч. Они вместе направились к Коциту, заходя с разных сторон. Зачерпнув рукой крови, которая без остановки лилась из ран на его груди, Зарюс обмазал ею лицо — это напоминало узоры для призыва духов предков.

— Братец, как твои раны?

— Плоховато. Всё тело ноет от боли. Но несколько раз махнуть мечом я смогу.

— Вот как… Ну, наверное, этого хватит. По правде говоря, у меня совсем не осталось маны. Едва расслаблюсь, сразу упаду, — выговорил Шасурю и поклацал зубами, словно смеясь.

Младший брат скривился, ухмыльнувшись вместе с ним:

— Понятно. Значит, и ты держишься из последних сил.

Попытавшись засмеяться, Зарюс снова закашлялся. Силы покидали его; рука, которой он держал меч, повисла. Острая боль отдавалась из груди в руку, но он игнорировал её. Зарюс не собирался сдаваться до последнего: ему нужно было нанести ещё хотя бы несколько ударов мечом. Он отчётливо понимал, что победы им не видать и с этим ничего не поделаешь.

Однако странник не мог покорно принять поражение. Ведь это он обманул соплеменников. Он врал, что они смогут победить, и были людоящеры, поверившие в эту ложь. Поэтому ему не пристало принимать поражение, стоя на коленях.

«Драться… до самой последней секунды, пусть даже из последних сил…»

— Я не выпущу свой меч до конца! — взревел Зарюс, и его клич разнёсся далеко над стылым болотом.

Коцит звонко щёлкнул своими мандибулами, напоминающими муравьиные.

— Отличный. Дух. — Кажется, он улыбался. Страж сделал это не потому, что считал Зарюса слабым, — напротив, он признавал его воином, равным себе.

— Неплохо ты сказал, братишка. Давай же биться до последнего! — хмыкнул Шасурю. — Ну, простите за ожидание, господин Коцит.

— Я. Совсем. Не. Против. Как. Можно. Мешать. Прощанию. Братьев. Приготовьтесь… Нет. Простите. Вы. Же. Изначально. Уже. Были готовы.

Клинок Коцита сверкнул, бросив колючие отблески в глаза решительно шагнувших к нему людоящеров, и страж гулко проговорил:

— Назовите. Свои. Имена.

— Шасурю Шаша.

— Зарюс Шаша.

— Я. Запомню. Таких. Воинов. Как. Вы. Также. Извините. Меня. Обычно. Я. Держу. Оружие. Во. Всех. Руках. Но… Я. Не насмехаюсь. Над. Вами. Просто. Вы. Не. Так. Сильны. Чтобы. Доставать. Его.

— Какая жалость!

— И не поспоришь. Но нам пора — вперёд!

Обменявшись усмешками, братья ринулись на Коцита, расплёскивая болотную жижу. Тот немного озадаченно наклонил голову: кажется, его удивила несогласованность нападения. Людоящеры атаковали не вместе, а по очереди. Первым в зону его досягаемости должен был попасть Шасурю. Коцит решил, что братья что-то замыслили, и с нетерпением ждал, что же они предпримут, внимательно наблюдая за старшим. Остановившись там, где меч его едва достал бы, тот выкрикнул заклинание:

— «Ёрс Байнд»!

Множество пут, созданных из грязи, потянулись к Коциту. В тот же самый момент Зарюс бросился прямо на противника, пряча за спиной «Морозную боль», чтобы было сложнее определить момент, когда он нанесёт удар.

Слова Шасурю о том, что у него не осталось магии, были сказаны лишь для того, чтобы обмануть Коцита. Если бы тот попался в грязевые путы, возможно, Зарюсу удалось бы атаковать его мечом хотя бы раз.

«Каком бы крепким ни был его панцирь, если я вложу всю силу, то смогу проткнуть его». Он уже не собирался заботиться о защите, сосредоточившись только на этом ударе.

«Он. Настолько. Уверен. В. Своём. Клинке?» — подумал Коцит. Он прекрасно понимал людоящера. Как и Зарюс, он сам питал сильные чувства к своему оружию. Самые яркие эмоции у него были связаны с мечом, который он сейчас держал в руках, ведь это оружие использовал его создатель. Именно поэтому он решил сражаться с ними при помощи «Имперского меча Зансин»: это был знак глубочайшего уважения… даже если от этого разница в их силе становилась ещё больше.

Безусловно, людоящеры допустили ошибку. Ведь их противником был Коцит — страж пятого этажа Великой подземной гробницы Назарик.

— Заклинания. Тех. Кто. Ниже. Меня. По. Уровню. Ни. За. Что. Не. Пройдут. Через. Мою. Защиту. — Грязевые цепи отскочили непосредственно перед тем, как коснуться его, и упали в болото, став обычной грязью. Низкоуровневая магия не могла преодолеть магический заслон стража.

— «Айси Бёрст»!

Вслед за криком Зарюса за спиной Коцита возникла белая волна изморози, поглотившая всё пространство вокруг и снизившая видимость до нуля. Но это было бесполезно. Обладавший абсолютным сопротивлением к холоду страж вынес трескучий мороз, словно приятный бриз, и спокойно ждал момента, когда Зарюс и Шасурю подойдут ближе.

Мгновение спустя возможность, которой он дожидался, представилась. Коцит на мгновение задумался: прекратит ли Зарюс двигаться, если снести ему голову? Однако он понял, что отбросивший всякие мысли о защите людоящер всё равно не остановится. Представив, как безголовое тело Зарюса неэстетично налетает на него, Коцит подумал, что стоит сначала отрубить ему руку и лишь потом обезглавить.

«Нет. Это. Тоже. Как-то. По-варварски. Закончу. Всё. Одним. Ударом».

Движения вложившего в этот рывок последние силы Зарюса с точки зрения Коцита всё равно выглядели очень медленными. Из белой дымки наконец-то показалась чёрная фигура. Как и в предыдущий раз, Коцит вытянул когтистую руку и перехватил клинок Зарюса. Не почувствовав от прикосновения никакого холода, страж задумался. В чём дело? Неужели людоящер заранее знал, что атака обречена на поражение? На мгновение его охватили сомнения из-за того, как легко удалось остановить этот удар, несмотря на его скорость. Однако лишь на секунду. Необходимости так глубоко об этом задумываться не было — всё равно этот раунд должен был закончиться одним взмахом «Имперского меча Зансин». Затем остался бы лишь один противник.

«Всё-таки. Это. Была. Необдуманная. Атака… — подумал Коцит. Но едва он с лёгким разочарованием на душе собрался зарубить Зарюса, как тут же изменил своё мнение. — Ага. Теперь. Мне. Ясно…»

— А-а-а-а! — Занеся свой огромный меч, из густого морозного тумана возник Шасурю и с криком нанёс удар. В руках первого из вождей было столько силы, что порыв ветра от этого взмаха развеял дымку в стороны. И «Ёрс Байнд», и стремительный рывок Зарюса, и «Айси Бёрст» — всё это было лишь обманкой.

Коцит посчитал, что главную опасность представляет атака «Морозной болью», но рубящий удар большого меча Шасурю нанёс бы куда больше урона. Однако…

— Если. Хотите. Атаковать. Внезапно. Надо. Двигаться. Бесшумно.

Поскольку людоящеры не могли полностью скрыть хлюпанье воды во время бега, эту атаку сложно было назвать внезапной.

«Но. Стоило. Ли. Вообще. Проводить. Её. Самим. Получив. Урон. От. Холода? — задумался Коцит. — Или. Же. Они. Просто. Атакуют. Бездумно?»

Тем не менее фактом было то, что противники оказались в зоне досягаемости его меча.

«Пока. Я. Держу. Его. Единственное. Оружие. Зарюс. Мне. Не. Противник. Их. Атака. Лишь. Изменила. Порядок. Смерти», — решил Коцит и взмахнул мечом.

Сверкнул клинок, разрубив Шасурю вместе с его большим мечом ровно пополам через талию. Половинки тела не успели даже рухнуть в болото, когда Коцит развернулся, намереваясь сделать то же и с Зарюсом. Но в этот момент его пальцы, державшие «Морозную боль», соскользнули. Удивившись, он перевёл взгляд туда, пытаясь понять, почему перехваченный меч вырвался из захвата, проскочив вперёд. Посреди обрывков морозного тумана он рассмотрел, что и его пальцы, и клинок покрыты чем-то красным. Коцит моментально догадался, почему пальцы стали скользкими.

«Кровь?»

Страж удивился, откуда она могла тут взяться, но понял всё, взглянув на полускрытое дымкой лицо Зарюса. Тот измазался кровью не за тем, чтобы изобразить узоры. Собрав кровь, он с самого начала хотел покрыть ею клинок. Целью «Айси Бёрста» также было не просто нанести урон Коциту или прикрыть атаку Шасурю, — Зарюс использовал способность, чтобы скрыть, как наносит кровь на меч. По той же причине он прятал его за спиной.

Когда Коцит остановил первую атаку Зарюса, он схватил клинок пальцами. Запомнив это, людоящер подготовился и поставил всё на небольшой шанс, что страж сделает то же самое снова. В этот момент на Коцита снизошло озарение.

«Тогда! В момент. Когда. Я. Подумал. Что он. Бежит. Медленно! Вот как! Он. Нанёс. Кровь. На клинок. Чтобы. Он. Соскользнул. И людоящер. Смог. Пронзить. Меня. Такой. План. Не сработает. Дважды. Он. Сдержал. Свою. Силу. Чтобы. Создать. Решающую. Возможность. И заставить. Меня. Думать. Что. Схватить его. Будет. Просто!»

Меч скользнул вперёд и достиг светло-голубого панциря Коцита. Даже могучий страж не смог устоять под напором всей массы тела — а главное, духа — Зарюса, удерживая клинок всего двумя пальцами, скользкими от крови. Если бы он перехватил меч на большем расстоянии, то у него появились бы иные возможности, однако на такой малой дистанции он ничего не мог предпринять. Всё тело Коцита задрожало от восхищения.

Пусть Зарюс и доверил свою удачу небесам, его последняя атака удалась и оправдала все сделанные ставки. Конечно, этого не случилось бы, не будь рядом Шасурю. Он наверняка не понимал, что задумал Зарюс, но старший брат верил в младшего и ради него пожертвовал своей жизнью. Неуклюжий внезапный удар и неуместный боевой клич — всё ради того, чтобы заставить Коцита хоть на мгновение отвести взгляд от Зарюса. Всего лишь на одно мгновение.

Осознав всё это за время, достаточное лишь для того, чтобы единственный раз моргнуть, пока «Морозная боль», в которую Зарюс вложил всё, приближалась к его телу, Коцит с восхищением клацнул мандибулами:

— Великолепно!

Меч ударился о панцирь Коцита и отлетел. На сверкающей светло-голубой поверхности не осталось даже лёгкой царапины. Таков был результат неизмеримой разницы в силе между высокоранговым НПС Назарика и людоящером.

— Прости. У меня. Есть. Навык. Который. Делает. Меня. На время. Неуязвимым. К атакам. Слабым. Магическим. Оружием. И раз. Он. Активирован. Ни один. Ваш. Удар. Не пройдёт.

С точки зрения самого Коцита, он был бы рад получить хоть одну рану — в знак уважения к воинам, которые провели столь великолепную атаку. Однако он не мог допустить подобного на глазах наблюдающего за ним высшего существа.

Поэтому Коцит намеренно сделал лишь один шаг назад. Он ступил в грязь, и она разбрызгалась, испачкав его прекрасные голубые доспехи.

Он отступил лишь на шаг.

Казалось бы, это ничего не значило. Ничего не изменилось от того, что он попятился назад. Смерть Зарюса и победа Коцита были уже предрешены.

Однако этот шаг являлся наивысшей похвалой от всесильного Коцита в адрес слабого Зарюса.

Понимая свою судьбу, Зарюс тем не менее улыбнулся — такой ясной и безмятежной улыбкой, которую мог позволить себе лишь тот, кто отдал всё. Затем клинок «Имперского меча Зансин» снова сверкнул.

3

— Это было великолепное сражение, — похвалил Айнз Коцита, преклонившего перед ним колено.

— Покорнейше. Благодарю.

— Кстати, думаю, ты уже понял, что в этот раз использовал на них кнут. Впредь ты должен использовать лишь пряник. Тебе запрещено править, опираясь на страх.

— Слушаю. И повинуюсь.

Одобрительно кивнув, Айнз направил свой взгляд на других стражей, стоящих в глубине зала.

— Отлично. В таком случае, стражи, слушайте меня! Как я говорил на собрании в тронном зале, я вверяю управление людоящерами Коциту. Если с его стороны поступит просьба о помощи, окажите её. Коцит, ты должен привить им преданность Назарику. Я хочу, чтобы ты обучал людоящеров… впрочем, всё, что связано с этим, оставляю на тебя. Если понадобятся особые предметы вроде «Крыльев вознесения», сообщи мне. Я также могу передать тебе «Костюм усиления» на время.

В игре «Иггдрасиль» имелась возможность в течение игры изменить свою расу. Однако существовали некоторые ограничения, а вернуть свой прежний облик было невозможно. Одним из условий для превращения являлось наличие подходящего предмета. Например, предмет для превращения в Старшего лича назывался «Книга мёртвых». Чтобы стать бесёнком, существовал такой предмет, как «Семя порочности». Упомянутые Айнзом «Крылья вознесения» позволяли стать ангелом. Он предполагал, что и в этом мире было возможно переродиться в представителя другой расы, потому и заговорил об этом.

— Я. Сообщу. Вам. Всю. Информацию. Тогда. Владыка. Айнз. Что. Прикажете. Делать. С теми. Людоящерами?

— «Теми»?

— Да. С теми. Которых. Зовут. Зарюс. И Шасурю.

«Это те, что выстояли до самого конца? Их трупы должны всё ещё лежать в болоте. Однако чего он хочет?» — задумался Айнз.

— Хм-м. Может быть, заберём тела и попробуем использовать их в качестве сырья для создания нежити, не применяя мои навыки?

— Жаль. Будет. Использовать. Их. Для такого.

— Что ты имеешь в виду? Неужели они настолько ценны? — Наблюдая за сражением при помощи «Зеркала дальнего вида», Айнз не заметил в этих людоящерах ничего выдающегося, ведь всё завершилось неоспоримой победой Коцита.

— Действительно. Они. Слабы. Однако. Я. Увидел. В них. Дух. Воинов. Не устрашившихся. Могущественного. Противника. Было бы. Расточительно. Использовать. Их. В качестве. Материалов. Я. Считаю. Что. Они. Могут. Стать. Куда. Сильнее. Чем. Мы. Предполагаем. Наверняка. Вы. Ещё. Не проводили. Эксперименты. По воскрешению. Не стоит. Ли. Использовать. Этих. Людоящеров. Для них?

«Неужто ему так полюбились эти ящерицы?» — удивился Айнз.

Пусть Коцит и говорил что-то про «дух воинов», Айнз не очень-то его понимал. В манге и ранобэ ему часто встречалось такое понятие, как «жажда крови», но на самом деле он не особо понимал его — как и тогда, когда сам предостерегал Нарберал. Точно так же и понятие воинской чести и воинского духа, подчас объединявшее даже противников, было для него чем-то непостижимым, словно из совершенно другого измерения.

Корень непонимания крылся в том, что, несмотря на свою нынешнюю внешность, Айнз прожил всю прошлую жизнь обычным белым воротничком. Для нормального японца примерять на себя «жажду крови» или «дух воина» было просто опасно. Возможно, он бы лучше понял концепцию «духа выдающегося предпринимателя», пускай даже и не до конца.

— Вот оно что. Расточительно?.. — Глядя, как Коцит утвердительно кивает, Айнз в душе недоумевал: «Ну расточительно, и что дальше?»

Однако если подумать логически, то слова Коцита звучали достаточно убедительно.

Эксперимент с воскрешением входил в его планы — рано или поздно он собирался провести его. С точки зрения Айнза, это было бы очень выгодно для Назарика. И в отличие от предыдущего раза в тронном зале, когда Коцит так и не смог связно изложить свои соображения, на этот раз страж сумел объяснить, какую выгоду получит гробница. И если воспринимать это как показатель личностного роста, то он давно превзошёл начальный уровень.

Поразмыслив некоторое время, Айнз вспомнил, что у него имеются превосходные подчинённые. Выстроившись вокруг, они безмолвно внимали каждому его слову.

— Альбедо, а что ты думаешь по этому вопросу?

— Всё должно быть, как вы пожелаете.

— Демиург, как считаешь?

— Мне кажется, что именно ваши слова наиболее верны.

— Как насчёт тебя, Шалтир?

— Я согласна с Демиургом и приму любое ваше решение.

— Аура?..

— Да, я поддерживаю всех остальных.

— Маре?..

— Н-ну, д-да, да. Думаю, что в-вы правы.

«Да что же это за ответы такие?!» — про себя возмутился Айнз. Затем, поразмыслив ещё немного, он пришёл к выводу, что для стражей это просто выглядело не такой уж важной проблемой. Иными словами, они считали, что то или иное решение этого вопроса не принесло бы ни особой выгоды, ни особого вреда.

Разумеется, такая позиция стражей в какой-то момент могла бы стать проблемой для Назарика. Как относиться к словам человека, который говорит: «Что за гроши!» — имея в виду миллион иен? Да, для кого-то это действительно гроши, но всё упирается в разные представления о ценностях.

«Не было и смысла спрашивать… Но, выходит, можно считать, что никто не воспротивится, если я их воскрешу? Я стараюсь действовать обдуманно, но в последнее время постоянно…» Айнзу не оставалось ничего иного, кроме как самому оценить преимущества и недостатки данной идеи.

— Деревня людоящеров теперь под нашим управлением, но есть ли у них свой представитель? Как там организовано управление?

— Да. Есть. Тот. Кто Является. Их. Представителем.

— О, и кто же?

— Она. Не участвовала. В сражении. Это. Белый. Людоящер. К тому же. Она. Похоже. Обладает. Силой. Друида.

— Та самая! Ясно-ясно…

«Значит, мы можем использовать её. Она пригодится в качестве шпиона», — подумал Айнз. Однако если бы он воплотил в жизнь появившуюся у него идею, то это могло бы осложнить будущее правление Коцита. Размышляя, как следует поступить, он вдруг кое-что осознал: «Не лучше ли просто спросить? На прошлый вопрос ответа не было, но, возможно, на этот раз…»

Айнз объяснил всё, что он задумал сделать, на что Коцит отреагировал вполне положительно. Он не был на сто процентов уверен, что страж не поддакивает лишь из уважения к владыке, но, глянув краем глаза на других стражей, успокоился, потому что ни Демиург, ни Альбедо не протестовали.

— Хорошо. Сколько времени тебе потребуется, чтобы привести её сюда?

— Извините. Я. Подумал. Что. Вы. Так. Прикажете. Я. Уже. Позвал. Её. Она. Ожидает. В соседнем. Помещении.

Айнз невольно обернулся к Демиургу, но тот помотал головой из стороны в сторону: он тоже об этом не знал.

«Ну разве не удивительно, — подумал он. — Коцит сделал всё сам, без моих приказов. И непохоже, что кто-то его надоумил».

Наверное, подобное радостное волнение испытывает начальник, когда видит рост своего подчинённого? Айнз расплылся бы в довольной ухмылке, если бы его лицо не состояло только из костей.

— Не стоит извиняться. Хорошая работа, Коцит. Твоё решение было верным: глупо тратить время впустую. Приведите её сюда.

— Подождите!

— Что случилось, Аура?

— Я считаю, что встреча с будущей подданной в подобном неприглядном месте недостойна владыки Айнза. Наверное, её следует провести в стенах тронного зала Назарика.

Все остальные стражи, за исключением Маре, согласно закивал головами.

— Извините! Подобной. Мысли. У меня. Не возникло. Простите. Меня!

— Хм-м-м… — Сам Айнз не задумывался об этом и начал размышлять, как разобраться с этой ситуацией. Затем он вспомнил, что сказал, войдя в этот зал. — Аура!

— Да!

— Я ведь уже говорил, что считаю место, которое ты построила и в которое вложила свою душу, не уступающим самому Назарику? Мои слова не были ложью. Коцит, веди её. Я дам аудиенцию здесь.

— В-владыка Айнз!..

— Аура, прекрати.

— Альбедо! Зачем ты меня останавливаешь?! — возмутилась, покраснев до кончиков ушей, Аура, но Альбедо лишь бросила на неё взгляд и сразу отвернулась, глядя на двери. Вместо неё Ауре ответил Демиург:

— Слова владыки верны во всём. Значит, если он считает это место равным Назарику…

— …это истинная правда! — закончила фразу Шалтир.

«Не то чтобы я был непогрешим, да и не хочу, чтобы они так считали… однако на этот раз они меня выручили», подумал Айнз, а вслух объявил:

— Аура, мне повторить ещё раз? Я считаю, что постройка, которую создаёшь ты, одна из моих стражей, которым я доверяю больше всего, ничем не уступает Назарику, пусть она ещё не закончена. Ты поняла меня?

— Премного благодарна, владыка Айнз! — Аура низко поклонилась, и вслед за ней так же поступили и остальные стражи.

«Ну что вы так обрадовались-то? Даже меня засмущали!» — подумал Айнз и поскорее приказал:

— Коцит, тогда приведи её сюда.

— Да, владыка!

Несколько мгновений спустя вслед за ним в зал вошла совершенно белая самка из людоящеров. Она встала на колени перед Айнзом и опустила лицо.

— Как тебя зовут?

— Владыка Айнз Ул Гоун, величайший из великих и Повелитель смерти, я — представительница людоящеров, Круш Лулу, — церемонно представилась жрица.

Ломая голову над тем, кто придумал этот титул, Айнз ответил важно, как и приличествовало правителю:

— Хм, хорошо, что ты пришла.

— Владыка Гоун, примите, пожалуйста, нашу абсолютную преданность.

— Хм-м… — Айнз пристально рассматривал Круш.

«Невероятно красивая чешуя. Как очаровательно она блестит при свете магических светильников… интересно, какая она на ощупь?» Его вдруг одолело любопытство.

Внимательно наблюдая за посланницей, он заметил, что её плечи слегка дрожат. Навык, позволявший Коциту излучать холод, не должен был работать в зале, поэтому Айнз подумал, что причина дрожи заключается в чём-то ином. Поразмыслив, он наконец-то догадался, в чём дело, — это было вполне очевидно.

Стоило Айнзу сказать, что людоящеры ему не нравятся, и они немедленно были бы полностью истреблены. Естественно, Круш должна была следить за каждым словом, вылетавшим из её рта. Наверняка загадочное молчание владыки наводило ужас на неё, и без того сильно подавленную.

Айнз не получал особого удовольствия от запугивания слабых созданий. Пусть он и был безжалостен, даже жесток, когда дело касалось выгоды для Великой гробницы Назарик, но не являлся столь порочным, чтобы сеять страх лишь для развлечения.

— Теперь людоящеры находятся под моей властью. Вами будет руководить Коцит в качестве моего представителя. Есть возражения?

— Нет!

— Тогда это всё. Можешь возвращаться домой.

— А?! И больше ничего?.. — удивлённо вскрикнула Круш, не осмеливаясь поднять лица. Подобная реакция указывала, что она ждала каких-то притеснений или наложения тяжкой, невыполнимой дани.

— Пока что да. Круш Лулу, для людоящеров грядёт эпоха процветания. Ваши потомки наверняка будут благодарны за то, что вы стали моими подданными.

— Нет-нет, владыка Гоун, мы уже премного благодарны, что вы пощадили нас, несмотря на наше сопротивление.

Айнз не торопясь поднялся со своего импровизированного трона. Затем, подойдя к Круш, наклонился и положил руку ей на плечо. Тело жрицы дёрнулось, и он почувствовал её дрожь.

— Ещё у меня есть к тебе личная просьба.

— Просьба? Ваша верная рабыня исполнит всё, что потребует владыка Гоун…

— Я прошу тебя не как подданную. Исполни мою просьбу, и взамен я воскрешу Зарюса. — Едва он произнёс имя, услышанное от Коцита, Круш мгновенно вскинула голову. На её лице было написано потрясение.

Он продолжал с победным видом наблюдать за ней. Вероятно, белая самка пыталась скрыть эмоции, переполняющие её сердце, но они явно рвались наружу. Айнз не мог с уверенностью прочитать её чувства, поскольку её внешность была далека от человеческой, но они явно были очень сильны.

— Неужели такое возможно?.. — едва слышно выдохнула она, и он кивнул.

— Я способен повелевать смертью и жизнью. Для меня смерть — это лишь одно из состояний. Неважно, что её вызвало: яд или болезнь. Однако продолжительность жизни мне всё-таки неподвластна.

Обычными способами продлить жизнь смертного было бы невозможно, хотя он подозревал, что добился бы успеха, использовав сверхуровневое заклинание «Уиш Апон Э Стар»[42]. Конечно, он не стал произносить этого вслух.

— Тогда чего вы хотите от вашей верной рабыни?.. Неужели… моё тело?..

Услышав это, Айнз потерял дар речи.

— Нет, погоди… — Сам того не замечая, он чуть не выпалил: «Рептилии — это не моё!!!» — но успел сдержаться, отчаянно стараясь спасти образ своего персонажа. В тот же самый момент неподалёку заскрежетали чьи-то зубы.

— Кхм! Ты ошибаешься. Всё куда проще. Я хочу, чтобы ты внимательно следила, не появятся ли людоящеры, которые собираются предать меня.

— Таких людоящеров нет!.. — воскликнула Круш, но Айнз лишь засмеялся:

— Я не настолько глуп, чтобы поверить этим словам. Пусть я и не большой знаток психологии людоящеров, но, например, так называемая раса людей запросто предаёт. Именно поэтому я хочу, чтобы ты тайно следила за всем изнутри.

Поскольку Круш удалось вернуть на лицо бесстрастное выражение, Айнз занервничал: неужели он выбрал неверный подход? Он и так планировал воскресить Зарюса, но желал связать её обязательствами, чтобы она сама умоляла его о воскрешении её возлюбленного. Он не знал, что делать дальше, если она вдруг откажется. «Может быть, не стоило так давить?.. Ну ладно, не выйдет — значит, не выйдет».

— Сейчас у тебя есть шанс ухватиться за чудо. Однако это не значит, что оно будет доступно вечно. Если не воспользуешься моментом, то всему придёт конец. — Круш дёрнулась, словно её ударило током, а он продолжал: — Я не буду проводить какой-то ужасный ритуал. Ведь она же существует и в этом мире, верно?.. Магия воскрешения — вот что я использую.

— Но это же… легендарная… — Круш задохнулась, не в силах выговорить следующие слова, и Айнз, добавив высокомерного величия, негромко спросил:

— Что для тебя важнее всего, Круш? Подумай об этом.

Наблюдая, как взгляд дрожащей самки заметался, Айнз вспомнил своих клиентов со времён работы продавцом: именно так они выглядели в момент, когда готовы были заглотить наживку.

Далее ему требовалось дать Круш понять, какую цену придётся заплатить за предлагаемое им чудо. Люди остерегались бесплатных вещей, но зачастую соглашались, когда им предъявляли разумный ценник.

— Ты будешь тайно присматривать за своими товарищами. Не исключено, что тебе придётся принимать горькие решения. А чтобы ты меня не предала, я наложу на Зарюса особое заклинание. Магия мгновенно убьёт его, если я посчитаю, что ты пытаешься обмануть меня. Конечно, это будет мучительно, но разве воскрешение не стоит того?

«Правда, подобной магии не существует».

Выпрямившись с таким видом, будто сказал всё, что хотел, Айнз приглашающе развёл руками. Круш смотрела на него глазами, полными боли.

— Да, и ещё: после того, как я воскрешу Зарюса, скажи ему, что я сделал это из-за того, что почувствовал в нём определённую ценность. Обещаю, что не назову твоего имени. Итак, Круш Лулу, прими решение здесь и сейчас. Это последний шанс вернуть любимого Зарюса. Что будешь делать? Примешь мою руку или нет? Выбирай. — Он протянул руку, одновременно сделав предупреждающий знак стражам. — Даже если она откажется, не смейте её тронуть. Ну, Круш Лулу, каков твой ответ?