Озеро смерти

ГЛАВА 27

— Черт!

Гаррет Холт быстро утратил свой гонор. Меряя шагами тесный пятачок земли, он тер лоб, одним глазом продолжая следить за готовым броситься в драку Брайаном. Вдруг, подняв обе руки вверх, он заявил:

— Хватит… Вы! Заткнитесь наконец!

А мы и так молчали.

Затем Гаррет ткнул пальцем в мою сторону.

— Глори говорила, что «Оставшиеся» нанесут удар именно в Санта-Барбаре?

— Да. Санта-Барбара — место, где разгорится пламя.

— Я сообщу в полицию Санта-Барбары.

Развернувшись, Брайан направился к машине.

— Делани, ты куда?

— Спасать сына и его мать.

— Нет, никуда ты не уходишь. — Брайан не обратил на Гаррета внимания, и тому оставалось лишь бессильно выругаться: — Черт!

Набычившись, с покрасневшим лицом, Гаррет двинулся за Брайаном. Я поспешила вслед за ними, на ходу услышав, как Гаррет вполголоса пробормотал:

— Тоже мне, воздушный ас.

Похоже, замечание брата насчет «твердожопого» задело Гаррета Холта за живое. Я сказала:

— Не мешай, пусть уходит.

Мне отвесили довольно кислый взгляд:

— Кто уходит? Я даже не начал вами заниматься.

— Слушай… Понимаю, ты раздражен, но сам знаешь: нас нельзя арестовать.

— Тогда просто смотри…

— В результате нас все равно придется отпустить. Сделай это сейчас, пока мы способны по-другому…

Обернувшись, Гаррет зло посмотрел на меня:

— По-твоему, я идиот? Вы немедленно ударитесь в бега и снова завязнете в дерьме, только глубже.

— Да ладно. Ты прогрессируешь. К тому же, общаясь со мной, ты собрал массу полезной информации…

— С этой информацией тебя не поймут ни в ФБР, ни в ОУР. Все не так делается.

— Мы теряем время. Послушай: департамент полиции Санта-Барбары не в состоянии прикрыть весь город. И мы с Брайаном окажемся полезными — хотя бы как две лишние пары ушей. Плюс две пары ног, топчущих землю в этом районе. И мы не собираемся воевать с «Оставшимися». У нас даже оружия нет.

Гаррет бросил взгляд в направлении сарая с «Сайдуиндером».

— Дай мне немного времени. Не списывай из расследования сейчас, в этот критический момент. Обещаю: завтра мы сами вернемся.

Над нами завывал ветер — словно прибой, готовый обрушиться вниз.

— Гаррет, Люк — это вся жизнь Брайана. Пожалуйста.

Я смотрела в его серо-зеленые глаза, перешагнув через собственную злость, обиду и гордость.

Некоторое время Гаррет молча смотрел на меня. Потом в последний раз выругался:

— Черт! И куда ты направишься? Домой к Табите?

— Вероятно.

— Лучше сделай это определенно. Чтобы я мог предупредить департамент полиции Санта-Барбары и чтобы вас не подстрелили. И еще. Завтра в девять ноль-ноль я жду вас на базе, в отделе уголовных расследований. Тебя и Брайана. Отговорки не принимаются. Ясно?

— Ясно.

— Уходите. И побыстрее, пока я не передумал.

Через минуту мы выскочили на шоссе, повернув к Чайна-Лейк.

— Мы не успеем доехать до Санта-Барбары. Валим в аэропорт.

Брайан нанял двухмоторный «пайпер». Жужжа моторами, самолет взмыл вверх и унес нас обоих в сияние океана. Попутный ветер бросал машину вверх и вниз, как шарик в игровом автомате. Я сидела, вцепившись в кресло. За время полета равнодушный к воздушным ямам Брайан даже ни разу не поморщился, и мы зашли на посадку над аэропортом Санта-Барбары с одного широкого разворота. Я смотрела вниз. Совершенно беззащитный город замер под кристально чистыми небесами.

Ники и Винсент встретили нас в аэропорту. Взяв меня под руку, Ники подала свежий номер утренней газеты, трепетавшей на ветру, как флаг. Новость сама бросалась в глаза: «Сектанты угрожают школам». Статья Салли Шимады.

Карл махнул рукой, показывая в дальний конец парковочной площадки, где стоял его «Гранд-Чероки»:

— Я поеду с вами. Полный привод и полный бак.

Карл стоял перед нами, как всегда, в белой, застегнутой на все пуговицы рубашке, круглых совиных очках и форме «хаки». Казалось, он готов на все и тверд как камень. Я чувствовала, как внутри поднимается волна благодарности и восхищения этим человеком.

— Нет. Вам нужно покинуть город.

Карл начал было протестовать, но я не слушала.

— «Оставшиеся» знают, где вы живете. Уезжайте куда-нибудь.

Взглянув на Ники, он отдал ключи от машины. Затем, положив руку на мое плечо, твердо проговорил:

— Ничего не бойся.

В его голосе было ощущение силы. Забрав ключи, Брайан развернулся и потащил меня к машине, коротко бросив через плечо:

— Спасибо!

К дому Табиты мы поехали через Сан-Марко, мимо «американских горок» на западных склонах Камино-Сиело. Выехав на лишенный зелени перевал, бросили взгляд на открывавшуюся панораму. Я задумалась: где теперь Пэкстон? Успел ли он связаться с Шенил Вайоминг и передать сигнал к началу атаки?

Выкрутив баранку до упора, Брайан свернул на изрезанную канавами дорогу к дому Табиты. Погазовав в горку, он остановился, не желая обнаружить себя раньше времени. Дотянувшись до заднего сиденья, Брайан расстегнул молнию на рюкзаке и вытащил пистолет.

— Откуда это?

Брат передернул затвор.

— Взял у Марка. Федералы вернули ему личное оружие. Теперь оно у меня. — Открыв дверь, он распорядился: — Держись сзади.

Мы подошли к двери. Сердце в моей груди оглушительно билось. Брайан поднял оружие и, набрав в легкие побольше воздуха, повернул ручку замка.

Нас встретило полное спокойствие. Тишина резко контрастировала с воем ветра снаружи дома. Задержавшись на пороге, секунду Брайан прислушивался, а затем решительно вошел в комнату.

И тут же остановился. Стены были покрыты ужасными, выполненными в черно-белых тонах рисунками. Со стен эсхатологическая живопись Табиты расползалась на пол и потолок, заполняя каждый дюйм. Я видела, как брат с отвращением уставился на картину, изображавшую антихриста, в голову которого с размаха всадили топор.

— Боже правый! — пробормотал Брайан. Его рука с пистолетом заметно дрогнула.

За Брайаном я прошла внутрь, сначала осмотрев спальни, потом ванную и кухню. Ничего. Проверила гараж: и там пусто. Запасы провизии, о которых говорил Джесси, исчезли. Единственное, что осталось на месте, — это пришпиленный к стене, дрожащий от ветра листок бумаги. «Календарь „Откровения“». Оторвав листок от стены, я увидела, что помечены все квадратики до последнего.

«Армагеддон, ты собрался на ленч?»

Брайана я нашла на заднем дворе. С пистолетом наготове, он стоял на краю поросшего травой участка. Дальше травы лежал сплошной песчаник. По каменному склону росла толокнянка.

Казалось, Брайан близок к помешательству, настолько дико прозвучал его голос:

— Ты же совсем недавно была здесь! Может быть, она построила сарай или погреб, или «Оставшиеся» отрыли рядом блиндаж?

— Не знаю.

— Думай, Эв!

Я думала. В прошлый раз, в заброшенном убежище, Табита оставила свое послание. Возможно, здесь она поступила так же. Тогда мы должны найти письмо в комнате, среди рисунков. Но ведь здесь десятки рисунков. Если что-то и есть, как отыскать адресованное мне сообщение?

Ответ пришел сам. Что привлекло внимание Джесси в прошлый раз? Контраст. Черно-белое изображение на фоне ярких, даже кричащих цветов.

Я мысленно вернулась в комнату, вспоминая картины на стенах и стараясь найти несоответствие, разрывавшее сюжетную цепь. Рисунки всплывали перед глазами один за другим, пока я не вспомнила нарисованную над камином извивающуюся красную змею. Я сосредоточилась. Там был дракон, летящий по небу и срывающий своим хвостом звезды. Да, «Откровение», глава двенадцатая. Звезды длинной цепочкой падают вниз, на горный склон. На этот склон. На этот дом и этот ландшафт, его окружающий.

Я бросилась вперед. Буквально в нескольких ярдах обнаружила подходящие валуны и тут же вскарабкалась на них. Теперь я наконец увидела то, что искала: параллельно с дорогой к дому Табиты шла другая. Разбитая и ухабистая, почти скрытая растительностью, грунтовка вела куда-то вверх по склону. Крикнув Брайану, чтобы он ехал на машине за мной, я спрыгнула с камней и начала продираться сквозь кусты, в конце концов выйдя на дорогу.

Подъехал Брайан. Я прыгнула в машину, и нам пришлось вломиться в заросли сухого переросшего чапараля на полмили, прежде чем впереди открылось свободное от кустарника пространство. На поляне стоял обветшалый домишко, обшитый досками, точно сошедший с настенной живописи Табиты.

Вдоль дома шла длинная и неровная деревянная веранда, и в обращенной к нам стене имелось большое, затянутое грязью решетчатое окно. Отдельно от дома стоял гараж с тяжелым замком на воротах. Постройки окаймлялись некогда посаженными рядом высокими дубами, и теперь тяжелые ветви почти ложились на их крыши. Острые лучики вечернего солнца пробивались через дубовую листву, и я подумала, что риелторы из Санта-Барбары могли бы выложить за это место тысяч триста пятьдесят. Если бы не одно обстоятельство: собака на цепи у веранды. Большое лохматое и очень грязное животное с желтыми глазами. Собака припала к земле и начала рычать, едва завидев приближающийся «Чероки».

— Помесь с койотом. Еще один бешеный ублюдок из питомника Курта Смоллека.

— Подожди здесь, — сказал Брайан.

Он вышел из машины. Пес с лаем бросился вперед, натянув цепь. Брайан подошел ближе и, подняв руку с пистолетом, выстрелил. Собака упала. Брайан продолжал идти вперед и зашел на веранду, даже не взглянув на животное. Неожиданно я поняла, что имела в виду Табита, говоря про его сердце, «в котором живет смерть».

Дверь открылась не сразу, и Брайану пришлось навалиться плечом. С хрустом сломав замок, брат исчез внутри. Наконец, оторвав себя от машины, я бросилась за ним. В домике оказалось темно, и привыкшие к солнечному свету глаза не различали ничего, кроме неясных теней.

Я услышала крик Брайана.

Глаза уже привыкали к темноте. Брайан был на полу, опустившись на колени перед сжавшимся в комочек Люком. Чуть дальше лежала Табита с заклеенным ртом и связанными за спиной руками, прикованными к старой чугунной печи. Ее темные глаза были широко раскрыты. Табита смотрела в одну точку. Мое дыхание оборвалось.

Неожиданно Табита вздрогнула и начала извиваться. Взглянув на меня, она сделала гримасу, как бы говоря: «Что стоишь, действуй!» Я увидела, как Брайан старается развязать шнур на руках Люка. Наконец пальчики ребенка пошевелились, и Люк вцепился в отцовскую куртку. Глаза мальчика были широко распахнуты. Брайан осторожно убрал с его рта липкую ленту.

— Папа, ты долго шел, — сказал Люк.

Брайан притянул сына к груди. С ватными ногами я подошла к Табите и убрала с ее рта кляп.

— Не верю, что ты пришла, — прошептала она.

Развязывая Табиту, я ответила:

— Удалось прочитать твое сообщение.

— Они говорили, что собирались вас убить. Хотели принести жертву, как только получат ракету.

— Их план не сработал, — сказал Брайан.

Освободившись от веревок, Табита села и потянулась к Люку.

Мальчик приник к груди Брайана.

— Я же тебе говорила. Ты напрасно сомневался. — Люк согласно кивнул, и Табита коснулась его щеки. — Я не позволяла ему почти ничего. Малыш садился, вставал, говорил — все только после моего разрешения.

— Писал по команде, — сообщил Люк.

Табита посмотрела на Брайана:

— Мы с Люком ели из одной тарелки и пили из одного стакана. Я так решила, увидев тебя в тюрьме. Чего бы они ни хотели от Люка, им приходилось иметь дело со мной. Нас не смогли разделить.

— Умно придумано, Табита. И отлично исполнено.

Табита покраснела. Не знаю, от неожиданного ли комплимента или она подумала, что Брайану стоило похвалить ее гораздо раньше?

— Мы поедем домой? — спросил Люк.

— Конечно. Давайте выбираться отсюда, — ответила я.

Брайан протянул Табите руку. Поколебавшись секунду, она протянула свою.

— Ты привезла кресло? — спросила Табита, обращаясь уже ко мне.

— Кресло?

— Кресло-каталку.

Не сразу поняв, что имелось в виду, я тупо уставилась на ее ноги. Наконец сообразив, схватила Табиту за руку:

— Джесси?!

— Он в гараже.

Гаражные ворота были заперты на тяжелый висячий замок. Откопав в багажнике «Чероки» рукоятку от домкрата, я с трудом просунула железяку под дужку замка и дернула изо всей силы. Затрещало дерево, полетели ржавые гвозди, и замок поддался. Я открыла гараж. Внутри, прямо на земле, сидел щурившийся от яркого света Джесси.

— Привет, Рэчел! Что стало с твоим бикини?

Сквозь отросшую бороду он попытался улыбнуться. Глаза Джесси казались потухшими. Заведенные за спину руки были привязаны к поддерживавшему крышу столбу. Внезапно похолодев, я так и замерла в дверях. Джесси сказал:

— Добро пожаловать в жилище подрывника. Но лучше не входить.

Гараж оказался складом вооружений. Сваленное повсюду, оружие громоздилось на земле вокруг Джесси и на покосившихся от тяжести полках. Там было все: автоматы, пистолеты, штыки, коробки с амуницией, ящики с ручными гранатами, сложенными в горки уныло-зеленого цвета.

— Меня решили доконать скукой. Ни телевизора, ни радиоприемника. Единственное, чем я мог бы заняться, — это мастурбировать. — Посмотрев через плечо на руки, веревкой привязанные к столбу, он с иронией заключил: — Но меня связали. — Джесси горестно вздохнул. — Впрочем, Шенил подстраховалась. Мне оставили компанию — на случай если я не умру от скуки. То есть оставили здесь бомбу.

— Джесси… — Я шагнула к нему.

— Осторожно. Там подвал. Возможно, заминированный.

Я присмотрелась. На грязном полу проступали контуры дощатого люка.

— Ты видел, как устанавливали мины или проводку?

— Нет. Меня держали здесь не все время. Кое-какие обстоятельства оказались вне моего поля зрения. — Он сглотнул пересохшим ртом. — Знаю одно: Шенил не отдаст оружие. Бомба взорвется, если она не отключит детонатор. — Джесси прислонил голову к столбу. — Она хочет превратить это место в руины.

Оглядевшись, я не увидела ни проводов, ни датчиков, ни какой-либо электрики вообще. И вошла внутрь.

Рефлекторно втянув голову в плечи, Джесси шумно выдохнул:

— Делани, черт! Ты рисково играешь!

Я развязала его руки. Пошевелив плечами, он начал разминать кисти.

— Да, пожалуй. Думаю, сие означает, что я согласна выйти за тебя замуж.

— Правда?

— Правда.

Повернувшись, я увидела бомбу.

Черт возьми, она действительно выглядела как настоящая бомба. Точно как в кино: две динамитные шашки, проводки и детонаторы. Это и был ключ зажигания от источника того света, что должен воссиять вдень нового творения. Провода шли к цифровым часам и небольшой клавиатуре вроде той, что используется в домашних охранных системах.

Моя собственная проводка еле выдерживала напряжение. Отсчет запущен. На красном светодиодном индикаторе последовательно высветилось: девять минут пятьдесят четыре секунды, девять минут пятьдесят три секунды, девять минут пятьдесят две секунды…

Я отпрянула назад, спросив неестественно тонким и отрешенным голосом:

— Если я тебя подниму, твоя здоровая нога сможет быть опорой?

Он покачал головой. Слова «здоровая нога» казались натяжкой даже в лучшие времена. Теперь же надежды не было. В лице Джесси я увидела лишь страх и усталость.

— Нет у меня здоровой ноги. Теперь ног больше нет.

— Держись.

Положив руку Джесси себе на плечо, я попыталась его поднять. Напрягшись, он сжал пальцы и тут же отпустил, вскрикнув от боли.

Попытку я оставила, громко крикнув:

— Брайан!

Джесси сидел, закрыв глаза и стиснув зубы. Я крикнула громче, продолжая повторять:

— Держись, держись…

Джесси открыл глаза.

— Эв, это оружие украдено с базы в Чайна-Лейк.

— Об этом мы позаботимся позже.

— Его кто-то поставлял. Он приходил в то заброшенное убежище, и он тебя знает. Я слышал, как он говорил о тебе…

— Потом, Джесси.

— Нет, ты подумай. Кто знает, где ты находишься?

— Полиция. — Встав, я повернулась к двери: — Брайан!

И от неожиданности подпрыгнула на месте. В дверях, к плечу плечо, стояли мама и папа Страшного суда — Шенил Вайоминг и Исайя Пэкстон. С ними был младшенький: Исайя нянчил на руках направленный мне в лицо дробовик.