Пабы, церкви, дождь

16

Снова ложиться спать было уже поздно, поэтому Логан принял душ и не спеша пошел в управление. Улица напоминала лист стекла: муниципальный совет, как всегда, проделал значительную работу, так что улицы и тротуары не были посыпаны песком. Хорошо хоть дождь прекратился. Облака над головой приобретали серовато-фиолетовый оттенок, и до восхода солнца оставалось еще примерно два часа.

Когда он подошел к зданию штаб-квартиры, не встретил у входа ни одного работника прессы и телевидения — армия СМИ снялась с якоря, оставив после себя кучу смятых сигаретных окурков, валявшихся в сточной канаве, как замороженные черви.

Логан вошел в вестибюль и направился к лифту, на полпути услышал, как Большой Гари дружелюбно прокричал:

— Доброе утро, Лазарь!

— Доброе утро, Гари, — отозвался Логан, которому совсем не хотелось снова обмениваться дружескими любезностями.

— Иди сюда, — позвал его Гари, после того как убедился, что его никто не слышит. — Представляешь, инспектор Стил трахнула очередную чужую жену. Опять!

Логан остановился, хотя ему этого не хотелось.

— И чья она на этот раз?

— Энди Томпсона, из бухгалтерии.

Логан покачал головой:

— Ух ты. Это слишком круто.

Большой Гари удивленно вскинул брови:

— Ты так думаешь? И мне всегда хотелось с ней позабавиться.

Начинавший лысеть мужчина с густыми усами выглянул из-за зеркальной перегородки, которая отделяла зону приема посетителей от небольшой комнатки для персонала, и внимательно посмотрел на Логана.

— Сержант, — сказал не очень приветливо Эрик, или просто Эрик Шоу, который был второй половинкой Большого Гари, — зайди сюда на минуту, пожалуйста.

Заинтригованный Логан пошел за ним в комнатку, отгороженную зеркальным стеклом. Она служила складом для ящиков с файлами, компьютеров и картонных коробок с разным барахлом, которые были составлены вдоль стен; остальное пространство занимал громадный деревянный офисный стол для переговоров, заставленный поддонами для бумаги и заваленный папками. У Логана появилось чувство, что должно случиться что-то неприятное.

— В чем дело, Эрик? — спросил он, устраиваясь, как инспектор Инш, на краю стола.

— Данкан Николсон, — сказал дежурный сержант, сложив руки на груди. — Вот в чем дело.

Логан непонимающе пожал плечами, и Эрик с шумным вздохом произнес:

— Ты сказал, чтобы два полисмена доставили его на допрос?..

Логан покачал головой.

— Это он нашел мертвого ребенка около реки!

— А… этот!

— Да, этот. Он сидит в «обезьяннике» с утра понедельника. — Эрик взглянул на часы. — Сорок три часа! Или предъявляй ему обвинение, или выпускай!

Логан закрыл глаза и тихо выругался. Об этом задержанном он совсем забыл.

— Сорок три часа? — повторил он. И прибавил: — Мы имеем право только на шесть!

— Сорок три часа.

Эрик снова скрестил руки на груди и дал Логану время покипеть на медленном огне. День начинался с большой проблемы.

— Я выпустил его в понедельник вечером, — наконец сказал Эрик, когда решил, что Логан уже достаточно настрадался. — Мы и не могли держать его дольше. Мы и так его передержали дольше, чем было нужно.

— В понедельник? — переспросил Логан. — Это было два дня назад!.. А что же вы мне не позвонили?

— Мы звонили! Раз десять. Это ты телефон отключил. И прошлой ночью еще раз звонили. Уж если ты людей сюда тягаешь, так ты с ними и занимайся. И нечего оставлять их здесь, чтобы мы за тебя все расхлебывали. Мы не твои папа с мамой!

Логан мысленно выругался еще раз. Он выключил мобильник, когда присутствовал на вскрытии маленькой девочки.

— Прости, Эрик, — сказал он вслух.

Дежурный сержант кивнул:

— Ладно, хорошо. Я проследил, чтобы в дежурной книге не было ненужных записей. И если кто спросит — ничего не случилось. Его сюда вызвали, немного продержали и отпустили. Только не делай так больше, хорошо?

— Спасибо, Эрик, — сказал Логан.

И зашагал по коридору в кабинет, который вчера экспроприировал, по пути взял стаканчик кофе. Здание начинало оживать, первыми запели птицы. Логан закрыл за собой дверь, уселся в кресло за рабочим столом и окинул взглядом прикрепленную к стене карту.

Данкан Николсон. Совсем забыл, что оставил его в камере, подумал Логан. Он начал медленно склоняться, пока лоб не коснулся стопки отчетов.

— Черт, — пробормотал он в пачку бумаги. — Черт, черт, черт…

В дверь постучали, и он резко поднял голову. Отчет, лежавший сверху, упал на пол. Логан наклонился, чтобы поднять его, в этот момент открылась дверь и в комнату заглянула констебль Ватсон.

— Доброе утро, сэр, — сказала она, потом увидела его лицо. — С вами все в порядке?

Логан выдавил улыбку и выпрямился.

— Лучше не бывает, — соврал он. — Что-то вы рано сегодня.

Джеки Ватсон кивнула:

— Мне в суд сегодня утром: вчера днем схватили одного козла, забавлялся со своей штукой в женской раздевалке в бассейне, в Хейзлхеде.

— Отличное развлечение.

— Вот если бы он дождался мою мамашу, — сказала констебль Ватсон с улыбкой, и Логан почувствовал себя немного лучше. — Ладно, — прибавила она, — мне надо бежать, ведь он еще должен дать показания по делу Джеральда Кливера, а я не должна выпуска его из поля зрения. Да, я еще хотела сказать, что мы все просто офигели, когда вы нашли этого ребенка.

Логан улыбнулся:

— Это наша общая заслуга.

— Да черта с два… Кстати, мы сегодня опять собираемся, не большая гулянка, как прошлый раз, так, немного выпить. Хотите к нам присоединиться?

Логан не мог придумать, чего бы он желал больше.

Направляясь по коридору в комнату для оперативных совещаний, он чувствовал себя гораздо лучше. Констебль Джеки Ватсон хочет встретиться с ним сегодня вечером. Нет, не так: она хочет, чтобы он присоединился к ней и ее коллегам, чтобы слегка выпить сегодня вечером после работы. Что было одно и то же. Ну почти одно и то же… Они же еще не говорили о том, что было между ними той ночью.

И она все так же называет его «сэр».

А он называет ее «констебль». Не самое романтическое обращение к женщине.

Как только он открыл дверь, раздались дружные аплодисменты. Логан прошел к своему месту в первом ряду, сел на стул, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— О'кей, о'кей, — сказал инспектор Инш и вытянул руку вверх, призывая к молчанию.

Аплодисменты постепенно смолкли.

— Леди и джентльмены, — продолжил он в наступившей тишине. — Вы все знаете, что прошлой ночью сержант Логан Макрай вернул Ричарда Эрскина матери, после того как нашел ребенка в доме бабушки. — Он остановился и широко улыбнулся Логану: — Давайте встаньте!

Покраснев еще сильнее, Логан поднялся, и овации возобновились.

— Именно так, — произнес инспектор Инш, указывая пальцем на смущенного сержанта, — выглядит настоящий полицейский. — Пока он снова призывал всех к молчанию, Логан быстро сел на свое место, испытывая волнение, радость и ужас одновременно. — Мы нашли Ричарда Эрскина. — Инш взял со стола коричневую папку и вынул из нее фотографию рыжего парнишки с веснушками на лице и с улыбкой, в которой не хватало пары зубов. — Но мы все еще не нашли Питера Ламли. Нет особой надежды, что мы найдем его у бабушки: папаша с ребенком не очень цацкался. Но я хочу, чтобы все это проверили.

Инш достал из папки еще одну фотографию, показал всем. Она была не такая яркая, как предыдущая: опухшее лицо в черных синяках, с пятнами плесени на коже, рот перекошен немым криком боли. Фотография со вскрытия Дэвида Рида.

— Именно так может кончить Питер Ламли, — сказал Инш, не опуская снимок, — если мы не найдем его в самое ближайшее время. Я хочу расширить район поисков. Три группы: поле для гольфа в Хейзлхеде, конюшни, парк. Каждый куст, каждый бункер,[5] каждая куча навоза… Осмотреть самым тщательным образом! — прибавил он. И начал называть фамилии.

Когда инспектор закончил и все ушли, Логан доложил ему о ситуации с мертвой девочкой, найденной в мусорном мешке на свалке. Времени на это много не ушло.

— Что вы предлагаете? — спросил Инш, устраиваясь на столе и хлопая себя по карманам пиджака в поисках чего-нибудь сладкого.

Логан хотел пожать плечами, но сдержался.

— Создать ее образ на компьютере мы не можем, — сказал он. — Мы не знаем, во что она была одета, перед тем как попасть в мусорный мешок, да и с телом нам больше работать не позволят. Ее фотография появилась во всех газетах. Может быть, что-нибудь с этой стороны придет. — Единственной пользой из того, что Абердин превратился в «столицу мертвых детей Шотландии», стало для полиции то, что все таблоиды, утренние и вечерние газеты в стране охотно печатали на своих страницах фотографию мертвой девочки.

Инш обнаружил в кармане ментоловый леденец и сунул его в рот.

— Следите за этим, — сказал инспектор. — Ведь кто-то же должен знать, кто эта несчастная малышка. Норман Челмерс провел вчера в суде всего пятнадцать минут: отпущен на поруки. Прокуратура не очень счастлива. Мы должны предъявить что-то серьезное, или Челмерс сорвется с крючка.

— Мы что-нибудь найдем, сэр, — кивнул Логан.

— Хорошо. Главный констебль очень беспокоится обо всех этих пропавших детях. Все это очень плохо выглядит. «Лотиэн энд Бодерз»[6] уже «предложило свое содействие». Даже прислала предварительный психологический профиль преступника. — Он протянул четыре листа бумаги, скрепленных степлером, на заглавном листе стоял логотип «Лотиэн энд Бодерз». — Если мы не отнесемся ко всему очень серьезно, Эдинбург заберет у нас это дело. И мы все будем выглядеть как придурки-овцеводы из захолустного городишки.

— Просто здорово, — заметил Логан. — И о чем пишут в психологическом профиле?

— В этих дерьмовых документах всегда пишут одно и то же дерьмо. — Инш пролистнул бумаги. — Бла, бла, бла… «индикаторы места преступления», бла, бла, бла… «патология жертвы», бла, бла, бла… — Он криво улыбнулся. — Ага, вот: «Скорее всего, насильник является представителем европеоидной расы, ему двадцать с небольшим лет, живет один или с матерью. Вероятно, имеет образование, но был не очень успешен в процессе обучения. В результате этого имеет низкооплачиваемую работу, которая позволяет ему вступать в контакты с детьми».

Логан кивнул. Это был стандартный психологический профиль, и подходил он для очень многих.

— Вам должен понравиться вот этот отрывок, — сказал Инш и продолжил лекторским голосом: — «Преступник имеет трудности в формировании отношений с женщинами и, возможно, страдает психическим заболеванием…» Страдает психическим заболеванием! Пишут о совершенно очевидных вещах! — Улыбка сползла с лица инспектора. — Конечно, он, черт бы его взял, страдает психическим заболеванием — он детей убивает!

Он скомкал психологический профиль и бросил через плечо в стоявшую у дверей корзину для бумаг. Бумажный комок ударился о стену, отскочил, поскакал по синим квадратикам напольного покрытия и закатился под стул во втором ряду. Инш с отвращением фыркнул.

— Помимо всего прочего, — сказал он, — детектив-инспектор Макферсон не выйдет на работу еще месяца два. Тридцать семь швов соединяют его голову в одно целое. Чудесно. Никто, кроме чокнутого ублюдка с кухонным ножом, не предоставит тебе возможности пару недель посидеть задрав ноги перед телевизором.

Он вздохнул, не замечая выражения искренней горечи на лице Логана.

— Это значит, что я буду вести и его, и свои дела. Четыре нападения на почтовые отделения, три вооруженных ограбления, два изнасилования с отягчающими обстоятельствами и еще куча всякого дерьма… — Он дружески ткнул Логана пальцем в грудь: — А это значит, что делом Девочки-из-мусорного-мешка будете заниматься вы.

— Но…

Инш развел руками:

— Да, я знаю, это серьезное дело, но я занят Дэвидом Ридом и Питером Ламли. Возможно, эти дела никак не связаны между собой, но главный констебль очень не хочет, чтобы по городу свободно разгуливал серийный убийца-педофил и хватал маленьких мальчиков, как только ему приспичит. Все остальные инспекторы уже давно стоят на ушах, а вы нашли Ричарда Эрскина, и за вами никто не присматривал. И наши журналисты решили, что солнце сияет из вашей задницы. Поэтому это дело — ваше.

— Да, сэр, — сказал Логан, чувствуя бурчание в животе.

— О'кей, — сказал Инш, соскакивая со стола. — Давайте начинайте работать. А я пойду посмотрю, какое наследство мне оставил Макферсон.

Маленький офис Логана уже ждал его. И как будто чего-то ожидал. Как будто знал, что сейчас началась настоящая игра. Сюда уже принесли копию фотографии, которая была отправлена для распространения средствам массовой информации. Ту самую, которая была сделана в морге, слегка подретушированную, чтобы девочка не выглядела совсем мертвой. Наверное, она была хорошенькая при жизни. Четырехлетняя малышка с мягко вьющимися светлыми волосами до плеч, обрамляющими бледное лицо. Нос пуговкой. Круглое лицо. Пухлые щеки. В отчете написали, что глаза у нее были голубовато-зеленые; на фотографии глаза закрыты — кому понравится смотреть в глаза мертвых детей? Он взял фотографию и прикрепил к стене рядом с картой.

До настоящего момента отклик на помещенное в прессе объявление был незначительным. По-видимому, никто не знал эту маленькую девочку. Возможно, что-то изменится сегодня вечером, когда ее фотографию еще раз покажут по телевизору. Возможно, начнется поток звонков от желающих помочь людей, которые сообщат целую кучу бесполезной информации.

Следующие два часа он снова провел, просматривая отчеты. Каждый он уже читал, и не один раз, но Логан знал, что ответ кроется в каком-то из них. Тот, кто избавился от тела, живет в самой непосредственной близости от того самого мусорного бака.

Он допил остатки холодного кофе, которым подпитывался в течение последнего часа, распрямил спину и потянулся. Очевидно, что он двигался в никуда. И до сих пор никому не рассказал о трупе в гавани. Может быть, пришло время это сделать?

Офис инспектора Стил был этажом выше, синий истертый ковролин на полу и скрипучая мебель. На стене висела табличка с надписью «Не курить» большими красными буквами, но инспектора это не сдерживало. Она сидела за своим столом, и окно в комнате было приоткрыто, чтобы табачный дым выходил наружу.

Детектива-инспектора Стил звали Лорел, детектива-инспектора Инша — Харди. Инш был толстый, Лорел была худая. Инш был лысый, а Стил выглядела так, будто к ее голове скотчем приклеили кернтерьера. Ходили слухи, что ей всего сорок два, но выглядела она старше. Годы непрерывного курения сделали ее лицо пристанищем морщин и складок. На ней был брючный костюм фирмы «Маркие», темно-серого цвета, чтобы не было заметно пепла, который постоянно падал на него с конца сигареты. Блузка бордового цвета не очень подходила к костюму.

Было трудно поверить, что она слыла самым крутым бабником в местной полиции.

Лорен плечом придерживала около уха мобильный телефон и говорила, шевеля одним углом рта, чтобы из другого не выпала сигарета.

— Нет, нет, нет… — проговорила она отрывисто. — Будет вот так: я тебя найду и жопу порву. Нет… нет, меня, твою мать, совсем не трахает, с кем ты мудохаешься. И до пятницы с этим дерьмом не появляйся, иначе поссоримся… Да черта с два я буду это делать… — Она подняла глаза, увидела стоящего Логана, улыбнулась ему и приглашающе махнула рукой на полуразвалившийся стул. — Да… да, так-то лучше. Я знаю, что мы можем достичь взаимопонимания. В пятницу. — Инспектор Стил захлопнула крышку мобильника и злобно улыбнулась. — Полностью оборудованная кухня со всеми прибамбасами… долбить меня в задницу. Ты этим людям только палец дай, как они тебе в руку насрут. — Она взяла со стола пачку сигарет и протянула Логану.

Он отказался, и она опять ему улыбнулась:

— Нет? Да, ты прав: это грязная гребаная привычка. — Она вытряхнула сигарету из пачки, прикурила ее от той, которую почти докурила, и затушила окурок о подоконник. — Итак, чем я могу быть вам полезна, Мистер Герой Полицейский? — спросила она, откидываясь на спинку кресла и выдыхая сизое облако дыма.

— Это насчет вашего всплывшего утопленника: Мистер-без-коленей.

Стил удивленно подняла бровь:

— Слушаю.

— Я думаю, это был Джордж, или Джорди, Стефенсон. Он работал на Малколма Макленнана…

— На Молка-Ножа? — Она подалась вперед. — Твою мать. Я не думала, что он крутит здесь свои дела.

— Прошел слух, что Джорди прислали сюда разобраться с Департаментом земельных отношений: три сотни домов в зеленой зоне. Чиновник сказал «нет», и Джорди толкнул его под автобус.

— Я тебе не верю. — В своем удивлении она зашла так далеко, что даже вынула сигарету изо рта. — Кто-то из Департамента отказался от взятки?

Логан пожал плечами:

— Как бы то ни было, кажется, Джорди любил лошадей. Только Госпожа Удача не была его другом. Он нарвался на местных букмекеров, попал на серьезные деньги.

Инспектор Стил снова откинулась на спинку кресла и начала ковырять в зубах обломанным ногтем.

— Я потрясена, — произнесла она наконец. — Где ты все это услышал?

— От Колина Миллера. Он репортер в «Пресс энд Джорнал».

Она глубоко затянулась, кончик сигареты загорелся ярким оранжевым цветом. Выпуская из носа струйки дыма, она внимательно и молча изучала Логана. Комната начала сжиматься, уменьшаться в размерах, стены скрылись в тумане табачного дыма, и остался только оранжевый глазок сигареты.

— Инши сказал мне, что сейчас ты ведешь дело ребенка в мусорном мешке.

— Да, мэм.

— И он также сказал мне, что ты не самый последний идиот.

— Спасибо, мэм, — сказал Логан, правда, он был не очень уверен, что это комплимент.

— Не благодари меня. Если ты не полный засранец, люди это заметят. И кое-что тебе доверят. — Она улыбнулась ему сквозь табачный дым, и Логан почувствовал, как вдоль позвоночника пробежал холодок. — Инши и я, мы говорили о тебе.

— О?.. — Приближалось что-то неприятное, он это чувствовал.

— Это твой счастливый день, Мистер Герой Полицейский. Ты получишь еще один шанс блеснуть.