Пача argentino

Глава 11

Утро началось с беготни. Старший Осадчий сегодня уезжал по делам к окружному атаману. С ним и ещё пара казаков ехала. Тоже что-то нужно им там было.

Я ему заказал привезти мне по сотне патронов для своего оружия, как то для светки, берданки, да револьверов. Тем более Осадчий и так половину денег у меня забрал. Быстрое оформление правильных бумаг даже у казаков денег стоит. Подмазывать, да и глаза замазывать тоже надо. Вот и взял…

После завтрака старший Осадчий вручил мне ключ от станичной кузницы, а сам уехал. А со мной туда напросились оба мелких пацана.

Идти пришлось не очень далеко, но всё равно почти за околицу. На отшибе кузница стояла.

Кстати, она оказалась заперта на здоровенный замок. Одно из немногих запертых помещений в станице оказалось. Обычно то двери не замыкались. Подпирались палкой или поленом, показывая, что хозяев нет, и всё. А вот кузница была заперта на замок. Впрочем, как и правление. Я по старой привычке пару раз чуть сельсоветом в разговоре его не назвал.

Отомкнув уже слегка заржавевший замок, я распахнул дверь и стал разглядывать доставшееся мне хозяйство.

Ну что можно сказать? Тёмное закопчёное помещение. В центре на здоровенной колоде закреплена массивная наковальня. У левой стены горн с пыльными мехами, напротив входа находятся стеллажи с инструментом. Несколько кувалд, молотков и ещё каких-то железок.

Там же и ёмкость какая-то. У правой же стенки нечто вроде верстака с закреплёнными на нём тисками наподобие большой струбцины. Над верстаком небольшое окно. В углу ветошь какая-то…

Вот и всё в принципе. Ну и небольшой сарай ещё есть возле кузни. Там в рогожных мешках хранился уголь.

И всё это покрыто толстым слоем пыли…

Пришлось наводить там порядок. Пока с пацанами навели чистоту, пока то, да сё…

Кстати, обнаружились и напильники здесь и даже ручная дрель с несколькими свёрлами. А ещё разнообразные оправки, пробойники и даже слежавшаяся до каменного состояния бура. Отдельно на колышке висел кожаный фартук.

Богатая кузница оказалась… Только вот почему кузнеца нет? И года два уже нет, не меньше.

Я даже разжёг и проверил горн. Нормально всё. Меха только смазать надо, а то ссохлись они немного.

Пацаны помогли мне вывезти пыль и грязь и куда-то унеслись по своим делам. Я же поковырялся ещё немного, да и тоже стал собираться.

Отряхнул от пыли штаны и футболку, напялил кепку с курткой да и пошёл не спеша домой.

Как кузнец, если честно, я ведь почти ничего не стою. Понятия то есть конечно, но это и всё.

Бывал я, правда, и в деповской кузнице, и помогал там даже, да и по телевизору передачи смотрел.

У меня то дома тарелка стояла, больше ста каналов. Смотри, не хочу! Вот я и смотрел, что мне интересно было. В том числе и «Дискавери».

Ну и сварным ещё поработал одно время. Пятый разряд, как никак, имею… И газ, и электро. Но на этом и всё…

Хотя, в принципе, от меня здесь и не ждут кузнечных подвигов. Я нужен здесь именно как слесарь. Техник, разбирающийся в механизмах. Ну а кузница эта мне вместо слесарной мастерской досталась…

— Эй, аргентинец! Погоди-ка!

Чей-то окрик выводит меня из задумчивости. Оглядываюсь по сторонам…

Не понял… Мне загораживают дорогу трое парней лет так двадцати-двадцати пяти. Один из них явно главный, мордатый такой, ну и парочка ещё на подхвате.

И чего они хотят? Неужели проверка на вшивость будет?

Блин, времена другие, а порядки всё те же…

И у всех троих в руках свёрнутые в кольцо нагайки, которыми те многозначительно так похлопывают по руке.

— Слушай сюда, аргентинец! — обращается ко мне, как я понял, главный из этой троицы.

— Ежели я увижу, что ты к моей Лизке клинья подбиваешь, то лучше беги со станицы!

— К Лизке? Парни, вы ничего не попутали? Я общаюсь с кем хочу и ты мне не указ…

— Чаво?!

Главарь краснеет и прёт на меня буром. Я еле успеваю отскочить и пригнуться, как его нагайка сбивает с меня кепку. Ох, не хрена ж себе! А если бы попал? Мог ведь и глаз мне выбить!

Тот замахивается на меня повторно, но я уже отскочил подальше. К нему и отставшие двое подтягиваются. Но лица у них не злые, как у первого, а наоборот довольные, словно в ожидании развлечения.

Так вы развлечься за мой счёт собрались? Будет вам щас развлечение!

— Чичас ты сапоги мне лизать будешь! А то пыльные они. А мы посмотрим, чтоб хорошо чистил!

— Парни, шли бы вы домой… Пока я спокойный…

— Ты чаво, пугаешь што-ли? Держи его, хлопцы, поучу малость…

И главный двинулся ко мне. А остальные начали обходить меня, поигрывая нагайками…

— Стоять, блять! Стоять, я сказал!

Я выхватываю из кармана куртки наган и всаживаю пулю под ноги главарю. Все замирают…

Я направляю ствол в лоб главного и командую:

— Быстро все к нему! Считаю до трёх! Или вышибу ему мозги нахрен! Быстрее!

Парочка прихлебателей колеблется, а их главный бледнеет… Он то видит мои глаза…

А я уже злой. Пусть меня потом хоть убьют, но издеваться над собой я этим ушлёпкам не дам.

— Бегом! Уже два! На три я стреляю!

Те наконец-то собираются в кучу…

— Нагайки на землю! На землю, я сказал! Вот и умницы… А теперь пять шагов назад! Пять, я сказал! А теперь кру-у-ГОМ!

Я подбираю с земли нагайки и поднимаю свою кепку.

Да ну нах! Этот урод даже рассёк её! Убить же мог, ублюдок!

— А теперь бегом отсюда! Один… Два…

Тройка срывается с места и, отбежав подальше, начинает мне грозить кулаками.

Да и пошли они все! И я напялил рассечённую кепку себе на голову. Вс-с… Блин, что это? Е…ать! Этот урод ещё и кожу мне на голове рассёк! Да я его за это!..

Всё, всё… Я спокоен, я абсолютно спокоен… Потом разберусь, если опять до…бётся до меня…

Ещё немного постояв и окончательно успокоившись, я отправился на подворье Осадчего. Все три нагайки я забрал с собой в качестве компенсации.

Встретил по дороге несколько человек, но никто так и не спросил, чего это я стрелял. Может видели? Да и пофиг!

Я был прав! Их то трое на одного было. Да и ударили они первыми. Так что моей вины тут нет. Не хрен нагайками было махать!

Во дворе я никого не встретил и прошёл прямо к себе. Там бросил затрофеиные нагайки в угол и скинул с себя куртку и кепку.

Вот же блин… Этот недоносок рассёк мне кепку, как ножом! Зашивать теперь придётся… Да и отстирывать от крови. Рассечение кожи у меня хоть и небольшое, но накровило неплохо так… Но вроде уже перестало. Повезло…

Не, ну что за урод?! А если б я не успел увернуться? Убить же мог вполне!..

Ну ничего. Морды их я запомнил. Рыло при случае начищу!

Ну а сейчас наган надо почистить да дозарядить. Блин… Из-за этих уродов я ещё один из невосполнимых патронов к нагану истратил.

Почистив и смазав оружие, я взял своё старое полотенце и отправился в баню. Надо мне пот с грязью смыть, да и кровь с башки. А баньку вчера немного топили. Так что вода там должна ещё быть.

Надо бы мне уже на местную одежду переходить. А то футболку мою здесь как нательную рубаху воспринимают. Не поймут, если я в ней ходить буду. А в куртке мне жарко. Потею.

Так что надо мне и рубахи, и штаны, как у местных, себе завести.

Быстро раздевшись в предбаннике, я покидал свои шмотки на лавку рядом с чьей-то уже приготовленной к стирке одеждой и, открыв дверь, заскочил в саму баню.

И замер… Словно в стену уткнулся…

Там, наклонившись над шайкой и повернувшись ко мне задом, стояла голая Елизавета и споласкивала свои шикарные густые волосы…

У меня аж дыхание перехватило… И все мысли из головы повылетали… Взгляд просто прилип к её белым, упругим даже на вид, ягодицам…

Лиза услышала, как хлопнула входная дверь, выпрямилась, откинула волосы с лица и увидела меня…

Её большие глаза распахнулись ещё шире, взгляд метнулся по мне сверху вниз и замер ниже моего пояса…

Она тут же моментально вспыхнула, как маков цвет и закрыла себе лицо руками, оставив всё своё остальное мне на обозрение. И белую, упругую налитую грудь с небольшими светло-коричневыми сосками, мокрый от воды почти плоский, вздрагивающий судорожно, живот и треугольник тёмных волос с капельками воды внизу этого живота…

А я стоял у порога и пытался сделать хоть один вдох… И никак не получалось. Я забыл, как это, дышать…

А мой взгляд метался по обнажённому телу Лизаветы и я пытался всё, что сейчас вижу, запомнить… Кое-как смог заново начать дышать…

А Лиза между тем немного сдвинула одну руку и я увидел её блестящий глаз. А затем и второй…

Не отрывая свой взгляд от её открывшихся прелестей, я на словно деревянных ногах сделал несколько шагов и обнял эту красавицу…

Кожей ощутил её мокрую прохладную кожу, услышал её запах, почувствовал, как вздрогнула она под моими руками…

И вдруг прильнула ко мне, обхватила руками за шею и потянулась своими губами ко мне…

Как же мы с ней целовались! С упоением, со страстью и безрассудством! Мои руки ласкали её тело, её гуляли по моему…

Я целовал её шею, груди, ласкал соски. Опустившись на колени стал целовать её живот, пупок…

И тут она вдруг вздрогнула и отстранила мою голову…

— Что у тебя с головой?!

— М-м-м… А что с ней не так?

— У тебя кровь! Голова разбита!

Бли-ин… На самом интересном месте…

— Да нормально всё, Лизонька. Стукнулся нечаянно…

— Не ври! Дрался с кем-то?

Мысли она читает, что-ли?

— Да нет, не дрался. Просто пообщались немного…

Не слушая больше моих оправданий Елизавета быстро помыла мне голову, периодически стукая меня по рукам, намазала чем-то жгучим рану, поцеловала крепко в губы и убежала одеваться, сверкая своими задними полушариями…

А я, весь в раздрае, остался домываться…

Эх… А ведь почти всё чуть было не случилось у нас. И она тоже этого явно хотела, как и я.

А может это и к лучшему? Спрошу по человечески, согласна или нет, да и попрошу её руки у отца… Потерплю немного…

Я помылся не спеша, оделся.

Во дворе откуда-то появился Сёмка. Хмуро сидел под навесом и явно ждал меня.

— Меня ждёшь? — подходя к нему, интересуюсь.

— Тебя… Что ты с Лизкой в бане делал? — с места в карьер задаёт он мне вопрос.

— В бане я мылся. Но один. А Лизавета передо мной помылась…

— Не ври! Она потом уже вышла!

Я замечаю на крыльце вышедшую Лизу и повышаю голос.

— Всё правильно. Она уже помылась тогда, и помогла мне рану обработать. И ушла потом…

Сёмка явно сбит с толку…

— Какую рану?..

Я наклоняю голову и показываю.

А тут и сообразившая что к чему Лиза на него наехала:

— Да как ты посмел такое обо мне подумать! Да у Павла кровь текла, я рану ему замазала! А ты!.. А ещё брат! Сплетни слушаешь!..

Сёмка вообще теряется и начинает оправдываться. А я радуюсь, что не дошло у нас с Елизаветой до большего. Позора избежали…

Позже Сёмка подошёл ко мне с извинениями. Я как раз крутил в руках одну из трофейных нагаек. Самая удобная для меня она оказалась.

— Это откуда у тебя?

— Подарили! — ухмыляюсь я в ответ.

— Как подарили? — Сёмка явно не понял юмора.

— Обыкновенно. Подошли втроём ко мне, поговорили немножко и свои нагайки мне подарили. Сказали, что они мне больше нужны. Женихов других от сестры твоей отгонять!

— Шуткуешь всё… — дуется Сёмка и продолжает:

— А ты чево, Лизку за себя хочешь взять?

— А ты что, против этого?

— Да я то не против, ежели люба, да и батя, небось, тоже согласится.

Тока Митяй всей станице уже растрепался, что за себя её возьмёт.

— Это мордатый такой? Ещё парочка парней с ним ходит.

— Ну да… Он самый…

— А Лизавета что?

— Не знаю…

— Ну так давай спросим. А Митяй мне вообще не указ. Это они нагайки мне подарили…

На ужине Лиза краснела, но постоянно поглядывала на меня. Сёмка, видя это, всё хмыкал, а младшие быстро поели и опять удрали куда-то.

Подождав, пока девушка управиться с посудой, я перехватил её, усадил рядом с собою на лавку и задал интересующий многих вопрос:

— Лизонька, солнышко! Люба ты мне! Пойдешь за меня?

Та краснеет, но улыбается мило и смущённо:

— Пойду… Ты тоже мне люб… Только давай батьку подождём…

Вскочила с лавки, чмокнула меня в губы и убежала в дом.

А я сидел потом, курил, любовался темнеющим небом и вспоминал в подробностях Лизу… Её прелести, её поцелуи… По моему, я в неё влюбился без памяти…

А какие сны мне потом снились! Ммм!..

Проснулся в темноте ещё. Сны, конечно, приятные мне снились, но лучше бы мне остыть немного.

Сижу на крыльце своего домика, курю. Ночь, тишина, луна светит. Незнай рычит на кого-то…

Собака рычит?! Блять! Всё благостное настроение слетает с меня за секунду!

Я тихо цепляю на себя пояс с револьверами, захватываю светку и крадусь к воротам. Именно на них Незнай и рычит.

А снаружи у ворот что-то происходит. И запах какой-то неприятный. Я отхожу от них подальше и, встав на чурбак, выглядываю через забор.

Не понял ни хрена… Возле ворот стоит какая-то фигура в фуражке и с ведром и водит другой рукой по воротам… Чего это такое?

Тут фигура окунает руку с какой-то палкой в ведро и опять начинает водить ею по воротам. И тут я понял!

Красит! А неприятный запах, это дёготь! Ворота дёгтем нам красит!

И я даже узнал его. Луна помогла…

Ну сука! Держись!

Я вытаскиваю из кобуры Смит-Вессон и аккуратно взвожу курок. Щелчка почти не слышно. Тщательно целюсь. Хреново, что ночь, но луна немного подсвечивает, так что промахнуться я не должен…

В тишине ночи выстрел грохочет вообще оглушительно! Сквозь дым я вижу как подлетело от попадания пули ведро с дёгтем, фигура роняет фуражку, всё бросает и начинает метаться. Я стреляю второй раз.

И пакостник убегает вдоль улицы… Незнай хрипло лает на всю станицу. Ему начинают вторить ещё несколько собак…

Я засовываю револьвер в кобуру и иду открывать калитку. На крыльцо дома в этот момент в одних кальсонах, но с ружьём выскакивает Сёмка.

— Семён, не стреляй! Я это! Всё уже, убежали они…

— Кто это был?

— Да кавалер отвергнутый приходил… Ты лампу то захвати, посветить надо кое-что…

На крыльце появляется Лиза в одной ночной рубахе и платке на на плечах. Увидев меня, она, не стыдясь брата, бросается ко мне и начинает расцеловывать всего.

— Живой!.. Любый мой… Живой…

— Да куда ж я теперь от тебя денусь, солнышко? Живой конечно! Нам с тобой ещё свадьбу играть да детей потом растить…

Даже при свете луны видно, как краска заливает ей лицо. Сёмка хмыкает и идёт за лампой.

Ну а я отправив девушку в дом, чтобы не простыла, выхожу на улицу. Подбегает Семён с керосиновой лампой.

М-да… Картина маслом! А точнее, дёгтем. Обе створки ворот извазюканы. Да не жалеючи так… Неподалёку валяется простреленное мною ведро. И лужа дёгтя…

Я поднимаю и ставлю ведро. Там ещё не весь дёготь вытек. Зачем же добро переводить да землю пачкать? А вот и фуражка…

— Семён, а Незнай по следу идёт у вас?

— Идёт, а зачем тебе?

— Да так, проведать надо кое-кого…

— Я с тобой!

— Без штанов? Иди хоть оденься тогда…

Сёмка убегает, да и я тоже иду нормально одеваться.

Оделся, обулся, перетянулся портупеей, дозарядил револьвер и, взяв светку, подошёл к воротам. Там меня уже ждал одетый и вооружённый Семён.

— Ну что, готов? Ну бери тогда собаку и пошли…

А неподалёку от дома нас перехватывает тоже вооружённый сосед Осадчих.

— Сёмка, что произошло? Кто стрелял?

Тот молчит. Пришлось отвечать мне.

— Лизавету опозорить хотели. Я его видел. Стрелял тоже я.

— Убил?

— Нет, ведро вот прострелил и фуражку забрал.

— Если это лжа, мог и убить пакостника! Эх, Никифора нет… Он бы не спустил.

— Пошли с нами, свидетелем будешь.

— Кем?

— Ну видаком…

Я даю Незнаю понюхать фуражку и тот, найдя след, уверенно повёл нас за собой.

По дороге добавилось ещё с десяток казаков, и тоже с оружием.

Всё-таки хунхузы вокруг пошаливают иногда, вот народ на стрельбу и реагирует правильно.

Узнав в чём дело, почти все присоединяются к нам.

А меж тем пёс довёл нас до богатого подворья и ткнулся в закрытую калитку.

— Так это ж дядьки Афанасия двор! — ахнул Семён.

— Митяй здесь живёт?

— Да…

— Значит не ошибся я. Он это был…