Падающая звезда

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Верити шла по коридору гуманитарных факультетов колледжа. Она размышляла о Лео и о том, как он прореагировал на слова мистера Парелли. Почему ему пришло в голову, что она солгала?

Вот и кабинет доктора Уилла Стратфорда. Она собиралась взять у него анкеты для следующего семестра. Сквозь верхнюю стеклянную часть двери можно было заглянуть внутрь. Доктор Стратфорд сидел за письменным столом, склонившись над бумагами. Седые волосы были взъерошены и торчали в разные стороны, а галстук, как обычно, съехал набок. Сегодня на нем красовались ярко-красные подтяжки. Профессор слыл очень умным человеком, но рассеянным и даже чокнутым. Он ушел в отставку с факультета английского языка и литературы, и теперь к его помощи прибегали на других факультетах, прося иногда прочитать лекцию.

Когда Верити постучала в дверь, он поднял голову. Сделав ей знак войти, доктор Стратфорд встал и сдвинул на лоб очки в металлической оправе.

— Привет, Верити. Рад тебя видеть.

С самого начала их знакомства она относилась к нему, как к доброму дедушке.

— Я боялась, что не застану вас.

— Садись, — он указал ей на кресло. — Я здесь бываю чаще, чем где-либо еще.

— Но вы ведь на пенсии!

Верити села, и он тоже опустился в свое старое деревянное кресло на колесиках.

— Пенсия существует для людей, которые не любят свою работу, — засмеялся доктор Стратфорд. — Мне, конечно, есть чем заняться, а мой кот скучает, когда меня нет дома, но когда я работаю, то чувствую себя молодым.

— У вас есть кот? — удивилась Верити.

— Да. Серый, полосатый, толстый и избалованный. Главенствует в доме он, а не я.

Верити засмеялась.

— Ну, вот так-то лучше, — заметил доктор Стратфорд.

— Что лучше?

— Ты выглядела очень озабоченной, когда постучала в дверь.

— Я думала кое о чем… вернее, кое о ком.

— Я могу тебе помочь?

— Ох, доктор Стратфорд! Если бы…

— Называй меня просто Уилл.

Какая доброта исходит от доктора Стратфорда и как легко с ним говорить! Ему на самом деле не безразличны ни ее личные дела, ни ее учеба в колледже. Когда при их первой встрече Верити рассказала ему про Шона, он все понял правильно.

Лео тоже понял, подумала она.

— Я вижу, что тебя что-то волнует, — Уилл Стратфорд наклонился к ней через стол.

— Это касается моей работы, — ответила она.

— Ты ведь работаешь няней и экономкой?

— Да. И мой хозяин…

Уилл выпрямился и внимательно на нее посмотрел.

— Он плохо с тобой обходится?

Увидев в глазах доктора Стратфорда неподдельное сочувствие, Верити поспешно ответила:

— Нет-нет. Просто… — И вдруг у нее вырвалось: — Мне он нравится. Он вдовец, а его маленькую дочку я уже полюбила.

— Понятно. — Профессор откинулся в кресле. — И это одностороннее увлечение?

Верити зарделась, вспомнив поцелуй Лео.

— Мне так не кажется. Но я моложе его, и к тому же его связывает прошлое.

— Ты имеешь в виду его покойную жену?

— Да.

Не успела она это произнести, как почувствовала, что предала доверие Лео. Уилл, должно быть, это понял, потому что поспешил ее заверить:

— Верити, о чем бы мы с тобой здесь ни говорили, я все сохраню в тайне. Я твой консультант и, если ты мне не доверяешь, не смогу давать тебе советы. В январе ты начнешь заниматься в полную силу, и, если сложившаяся ситуация будет мешать твоей учебе, это необходимо обсудить.

— Мне ничто не может помешать. По-моему, к романтическим отношениям Лео просто не готов.

— Верити, я вот о чем хочу тебя спросить. — Уилл серьезно смотрел на нее. — Ты сказала, что он привязан к своему прошлому. А ты?

Вопрос застал ее врасплох, и Уилл это заметил.

— Вижу, тебе стоит кое-что обдумать.

— Да, это верно.

Уилл извлек из стопки документов большой коричневый конверт, вынул оттуда пачку бумаг и передал ей.

— Просмотри внимательно каталог, отметь лекции по дошкольному образованию и заполни документы. Анкеты вернешь мне до Рождества, и мы с тобой разработаем план занятий на следующий семестр.

Верити встала.

— Спасибо за все. За вашу помощь.

— Я ничем не помог. Просто выслушал тебя и кое-что уточнил.

Верити заторопилась в аудиторию. Сможет ли она сосредоточиться на лекции, или будет думать о том, что связывает ее с прошлым?

Когда Верити вернулась домой, ее встретила тишина. С одной стороны, она почувствовала облегчение, а с другой… разочарование. Хорошо бы, чтобы у них с Лео возобновились непринужденные отношения. Если сейчас она зайдет в детскую посмотреть, что делает Хедер, то может натолкнуться на него.

Но она зря беспокоилась, так как Лео появился перед ней в расстегнутой рубашке и босой.

— Я собирался принять душ, но услышал, как вы вошли. Нам надо поговорить.

Голос у него звучал весьма решительно, и Верити испугалась, что он намеревается ее уволить.

— Я могу подождать, пока вы примите душ.

— Я не хочу ждать.

Лео подошел к ней, а у нее внутри все затрепетало. Она сделала глубокий вдох, распрямила плечи и сказала:

— Я не солгала вам вчера. Просто мистер Парелли все не так понял.

— Я знаю.

Вот этого она никак не ожидала.

— Вы знаете? Вы разговаривали с мистером Парелли?

Лео жестом пригласил ее пройти в гостиную.

— Давайте сядем и поговорим. Я хочу вам кое-что сказать. Тогда вы поймете, почему я сделал неправильный вывод.

Верити стала стягивать с плеч рюкзак, но он подхватил его и коснулся ее плеча. От теплой руки Лео у нее закололо кожу.

— Да тут целая тонна! — Он с улыбкой поставил рюкзак на стол.

— Ну, не целая тонна.

— А вы сильнее, чем кажетесь, — сказал Лео, не сводя с нее пристального взгляда.

— Я каждое утро делаю зарядку с гантелями.

— Я имел в виду не только физическую силу.

Лео смотрел на нее нежно, почти восхищенно. Так на нее не смотрел ни один мужчина. Они уселись на диван в гостиной.

— Может, вы все же сначала примите душ? — спросила Верити, глядя на его босые ступни и чувствуя, как у нее внутри растет желание.

До него вдруг дошло, что небрежность в его одежде может ее смущать, и он быстро застегнул пуговицы на рубашке.

— Разговор не займет много времени, — хрипло произнес он. — Я ненавижу ложь. Целенаправленную или случайную.

— Я никогда вам не лгала.

— Я не настолько хорошо вас знаю, чтобы сделать такой вывод. — Он сверлил ее взглядом. — Даже за тот короткий период времени, что мы знакомы, я понял, что о некоторых вещах вы не хотите говорить. Например, вы скрытны, когда дело касается вашей семьи.

— Я не скрытна. Просто есть темы, затрагивать которые больно.

— С этим я согласен. Я тоже по многим причинам не говорю о Каролин. Одна из этих причин привела к тому, что прошлым вечером я сделал неправильный вывод.

— Не понимаю.

— Каролин три долгих месяца хранила от меня свой секрет. — Он провел рукой по волосам. — У нее начались головные боли, а она ничего мне не говорила. Я много работал — времена для бизнеса были трудные. Потом она объяснила, что скрывала от меня свою болезнь из-за моей занятости. И поэтому не призналась, что семейный врач направил ее к онкологу. И целых три месяца не говорила мне, что у нее рак мозга.

Верити была потрясена. Она не могла себе представить, чтобы жена скрывала «такое» от мужа.

— Но почему она ничего вам не рассказала?

— Я миллион раз задавал себе этот же вопрос. Ее ответ меня не убедил: Каролин заявила, что молчала, потому что ее случай был неоперабельный и что, если она стала бы обсуждать это со мной, я бы настоял на поиске любого лечения, только бы она прожила подольше.

— Она не хотела подольше пожить?

— Для Каролин было важно то, как она живет, а не то, сколько это продлится. Я узнал о ее диагнозе случайно. Я вернулся домой и обнаружил ее на полу. Она не могла встать. Спустя несколько месяцев она скончалась…

— Лео, я очень вам сочувствую.

— Те месяцы, в течение которых она скрывала от меня свою болезнь, мы прожили во лжи.

— Но она хотела вас оберечь.

— Не думаю. Скорее, мое мнение ее не интересовало. Предполагаю, что Каролин даже не задумывалась о том, каково будет Хедер без матери. Вот почему я сделал вчера неправильный вывод.

— Я не стала бы лгать вам, Лео. Если вы хотите что-то спросить у меня, то спрашивайте, и я отвечу.

— Я составлю список вопросов, — с невеселой улыбкой пошутил он, стараясь разрядить обстановку. Но когда их взгляды встретились, обстановка, наоборот, накалилась. — Я постарался забыть, как я вас поцеловал…

Его низкий голос звучал глухо, и у нее заныло под ложечкой.

— Это нельзя забыть, — честно призналась Верити.

Он протянул руку и погладил ее по щеке.

— Может быть, мне поискать другую работу? — прошептала она.

— Может быть, — согласился он.

— Вы хотите, чтобы я уволилась?

— Нет, не хочу. Вы благотворно влияете на Хедер… и на меня. — Он опустил руку и спросил: — А вы хотите остаться?

Она чувствовала, что ступает на путь, свернуть с которого будет очень трудно. Но тяга к Лео пересилила страх, и она сказала:

— Да, я хочу остаться. Мне нравится ухаживать за Хедер, и здесь я чувствую себя в безопасности.

— В безопасности? И это после того, как я вас поцеловал?

— Лео, я знаю, что делаю. Если бы я вас отстранила, то, не сомневаюсь, вы бы ушли из моей комнаты.

Он покачал головой.

— Вы так молоды. И так простодушны.

Она рассердилась.

— Я уже совершеннолетняя и могу не только голосовать, но и принимать самостоятельные решения!

— Но будут ли эти решения разумны, Верити? Вы и я… под одной крышей…

— У меня хватит силы воли сказать «да» или «нет», — вспыхнула она. — У меня был брат, и кое-что о мужчинах мне известно.

Лео помолчал, а потом ворчливо произнес:

— Возможно, ваших знаний недостаточно. — Встав с дивана, он добавил: — А обед вчера был замечательный.

— Спасибо, — пробормотала Верити.

На следующий день на имя Лео срочной почтой доставили пакет. Верити засомневалась, сообщать ли ему об этом сейчас, но потом все же решила позвонить и, пока Хедер мирно приклеивала фигурки животных на лист бумаги, набрала номер мобильного телефона Лео.

— Монтгомери, — почти сразу ответил он.

— Лео, это Верити. Вам принесли пакет из какой-то проектной компании. Это что-то срочное?

— Да. Это компьютерная программа, я ее давно жду. Должно быть, секретарша дала им мой домашний адрес. Мне необходимо получить программу как можно скорее. Что же делать? Сейчас приехать я не могу — у меня через пять минут встреча. Послушайте, вы не могли бы завезти мне пакет?

— Конечно, могу, но как быть с Хедер?

— Я бы не хотел, чтобы она крутилась здесь под ногами. Вот что: я позвоню Джолин и спрошу, не присмотрит ли она за Хедер. Я вам перезвоню.

— Хорошо.

Верити давно хотелось посмотреть на судостроительный завод. И вот теперь, кажется, у нее появилась эта возможность. Около часа дня она уже ехала по направлению к пароходной компании Монтгомери. Нa дорогу у нее ушло минут двадцать — завод находился в пригороде Эйвон-Лейка. Она увидела несколько зданий, рядом с главным цехом поднимались огромные краны. Завод оказался таким большим, что Верити поняла: Лео конструирует не только катера.

Обстановка в офисе оказалась очень приятной. На стенах, выкрашенной голубой краской, висели фотографии катеров. На столе секретарши стояла табличка «Миссис Макларен», а сама миссис Макларен, женщина лет пятидесяти, с проседью в коротко подстриженных волосах, с улыбкой посмотрела на Верити. Заметив у нее в руках пакет, она спросила:

— Вы Верити Самптер? Мистер Монтгомери распорядился сразу же пригласить вас к нему. — Она указала на дверь в конце приемной.

Верити постучала.

— Да? — раздался глубокий баритон Лео.

Он сидел за письменным столом, на котором громоздились каталоги. При виде Верити Лео встал и улыбнулся.

— Проходите.

— Какой у вас огромный завод, — сказала Верити, войдя в кабинет.

Он засмеялся.

— Мы строим катера, а они большие. — Глаза Лео весело блестели. — Хотите, проведу экскурсию?

— А вы не очень заняты?

— Я всегда занят. — Он указал на лежащий около записной книжки недоеденный бутерброд. — Поскольку ленч я уже пропустил, то имею право сделать перерыв.

Сегодня Лео был одет в джинсы и полосатую рубашку с закатанными до локтя рукавами. Они вышли из офиса и направились к корпусам завода. Он предупредил ее о том, что запах от синтетической смолы может быть очень сильным. По пути Лео знакомил ее со служащими, а Верити была не в силах отвести от него глаз, с интересом слушая, как он рассказывает о катерах и моторных лодках, о зарождении семейного бизнеса. Он водил ладонями по каркасам лодок, а она… смотрела на его большие руки и чувствовала себя рядом с ним уверенно и спокойно. Ей нравилась увлеченность, с которой он давал пояснения. А еще… ее волновал тембр его голоса и взгляды, которые ОН периодически бросал на нее.

— Какая же большая на вас лежит ответственность, — заметила Верити, когда они спустя полчаса вернулись в офис.

— Я вырос в этой обстановке. Мы с отцом были партнерами, поэтому ведение заводских дел для меня естественное состояние. Признаюсь вам, Верити, что уход за Хедер напрягает меня намного больше, чем строительство катеров.

— Почему?

— Научить жизненным ценностям намного сложнее, чем какому-то делу. Порой мне кажется, что я не знаю, как и чему ее учить.

— Она научится всему от вас — ее научит то, что вы говорите и делаете.

— Вот в этом и заключается настоящая ответственность. — Их глаза встретились, но тут на письменном столе зазвонил телефон.

— Мне пора, — сказала Верити.

Лео взял трубку и покачал головой.

— Это моя мама, — объяснил он, прикрыв трубку ладонью и указав Верити на кресло перед столом. — Я недолго.

Уходить ей не хотелось, и она присела на краешек кресла. Пока Лео разговаривал, она рассматривала кабинет, и ее взгляд задержался на фотографии Лео и пожилого мужчины — вероятно, его отца. Рядом висели маленькие фотографии Хедер. В шкафах среди папок стояли модели клиперов.

— Замечательно, что ты позвонила, мама.

Мать сказала что-то такое, от чего Лео нахмурился.

— Ты приехала в город вчера вечером? Ну, конечно же, мы все хотим тебя видеть, но Джолин не успеет приготовить обед на всех. Я ей позвоню. Вы можете заехать ко мне, и мы закажем пиццу. Дети будут в восторге — мы закажем разные виды. Приезжай к семи часам. Кто позвонит Джолин: ты или я? Хорошо, я позвоню. Ты принесешь гавайские фотографии?

Последовала долгая пауза: мать, видно, что-то обстоятельно объясняла.

— Джолин с Тимом с удовольствием совершат туда поездку — это будет им подарок на Рождество. Увидимся в семь. — Лео повесил трубку и тоскливо произнес: — После каждого разговора с ней я чувствую себя словно после шторма. Мы не ожидали, что она уже вернулась.

— Она долго отсутствовала?

— Два месяца. И в середине января снова уедет в Англию навестить подругу.

— Вы собираетесь угощать вашу маму пиццей?

Он удивился.

— Она всегда появляется неожиданно, так что пицца для такого случая — это все, что я могу предложить.

— Может, мне приготовить нормальный обед?

— Не нужно. Приедет Джолин с Тимом и детьми и…

— Это совсем не трудно. Мамы не вечны. Мне часто не хватает матери. Вот и вам не следует пренебрегать своей.

С ее стороны большая вольность сказать такое. Но ведь Лео ждет от нее честности. Он обогнул стол и уселся на его край.

— Готовка — это такая возня…

— Не обязательно, — возразила Верити. — Я могу купить стейки из тунца, сделать соус, салат, плов из риса плюс французский батон.

— Вы не перестаете меня удивлять.

— Вы просто меня недооцениваете. Думаете, если я на несколько лет моложе вас…

— На двенадцать, — уточнил Лео.

— Вы думаете, что если я на несколько лет моложе вас, — повторила она, — то у меня нет никакого жизненного опыта? Так вот — опыт у меня есть, и не только кулинарный.

Глаза Лео задержались на ее лице, переместились на рот… и он в смущении запустил руку в волосы.

— Опыт опытом, но вы, скорее всего, никогда не встречали такого человека, как моя мама. С ней нелегко иметь дело, она прямолинейна и порой может ляпнуть все что угодно.

— Я люблю искренность.

Лео засмеялся.

— Посмотрим, что вы скажете, пообщавшись с ней. Знаете, будет лучше, если сегодня днем Хедер побудет с Джолин. Она привезет ее к обеду, так что вы сможете спокойно сделать покупки и все приготовить.

— Ваша дочка, Лео, не причиняет мне никаких беспокойств. Она прелесть.

— Почти всегда. — Он вынул из кармана бумажник и протянул ей деньги. — Покупайте все, что сочтете нужным.

Верити положила деньги в кошелек.

— Все будет здорово.

Он кисло усмехнулся.

— Посмотрим, что вы скажете в конце вечера.