Падение Рипера

– Как дела? – спросил я, подходя к нему.

– Без страха и волнения, – ответил он сухим голосом. – Вчера получил новые водительские права. Пришлось ждать целую вечность, а сучка рядом со мной никак не могла заткнуться. Все еще самая захватывающая вещь, которая случилась со мной с тех пор, как мы вернулись домой, так что, возможно, нам нужно изучить наши варианты.

– Коллап – отличный маленький городок, чтобы там обосноваться, – сказал я ему, ухмыляясь. – Клянусь, ты привыкнешь ложиться спать в семь вечера. Конечно, ты можешь просто вернуться в Монтану. Люблю, когда ты рядом и все такое, но если тебе там плохо, зачем оставаться?

Он пожал плечами. – Такое чувство, что у меня есть незаконченное дело.

– Да, но это дело – малолетка, так что можешь с этим смириться. Если это не настоящая любовь, конечно, – сказал я, дразня его. – Настоящая любовь стоит любых жертв, верно? Вплоть до твоих яиц?

– Отвали, – сказал он, толкая меня в плечо. Я ударил его в ответ, но дальше этого дело не пошло. Как бы я ни любил спарринг с ним, сейчас было не время.

– Рад снова тебя видеть, – сказал Буни, президент «Серебряных Ублюдков». – Пак рассказал нам все, что ты для него сделал.

– Взаимно, – признался я. – Без него там было бы намного хуже. Просто рад, что мы оба остались живы.

– Ну, мы это оценили.

– Он хороший брат.

Я оглянулся и увидел, что к нам неуклюже приближается ББ. Проспект к настоящему времени должен был уже стать полноправным членом, но он выпадал на некоторое время, когда его мама умирала. Рак.

– През говорит, что пора идти, – сказал он нам. – Они готовы к старту. Наверху, в игровой комнате.

Мы все переместились внутрь, проходя через главный зал, который служил гостиной, баром и общим местом для встреч. Он занимал переднюю половину нижнего этажа, с кухней в задней части слева, офисами в центре и мастерской, которая зеркально отражала главную комнату с обратной стороны.

Место было не в плохом состоянии, учитывая, насколько большой была вечеринка. Тут и там лежали пустые бутылки, а лифчик зацепился за лампочку, висевшую над бильярдным столом. Я видел, как несколько девушек бродили вокруг, убирая дерьмо. Не узнал никого из них, что не было большим сюрпризом. Я все еще не был полностью интегрирован в жизнь клуба, и ни одна из них не испускала старушечьих флюидов. А потом я заметил ту, кто прошлой ночью мне отсосала. Она слегка помахала рукой. Я кивнул ей, но не стал встречаться с ней взглядом – не было причин поощрять ее.

Игровая комната находилась на втором этаже, справа. Когда мы поднялись наверх, большинство братьев уже ждали нас. Мы с Паком нашли местечко в глубине, прислонились к стене и стали наблюдать. Он получил полный патч только три недели назад, и я знал, что он планировал не высовываться. И я тоже.

Пикник оглядел комнату в окружении других президентов клуба, приехавших на выходные, включая Дика, Хантера и Буни.

– Спасибо всем, кто пришел. За последние пару лет у нас было много конфликтов. Дерьмо пошло ко дну, братья отбыли срок, – он почтительно кивнул мне и Паку, – и мы потеряли кое-кого по пути. Хорошо иметь некоторое время только для общения. Но мы не можем упустить и этот шанс поговорить о делах. Дик и Хантер расскажут нам о ситуации с картелем, а потом у нас будет новое дело. Дик?

Президент чаптера «Риперов» в Портленде шагнул вперед, скрестив руки на груди и окинув взглядом комнату.

– «Дьявольские Джеки» удерживают власть на юге, – сказал он. – Мы поймали несколько беглецов Картеля в районе Портленда, но, насколько я знаю, они больше не добираются до Вашингтона. – Ла Гранд стоит твердо, прикрывая центральный коридор. Как бы мне ни было неприятно это признавать, «Джеки» сильны. Почти не о чем отчитываться. Хантер, у тебя есть что добавить?

Старик Эм шагнул вперед. Я задумчиво изучал его, пытаясь решить, стал ли я в эти дни ненавидеть его меньше. Я уже давно забыл об Эм – в глубине души я совсем не думал о ней. Можно было бы подумать, что это сгладит отношения между мной и Хантером, но это не так – я все равно с радостью перережу ему горло, просто из общих соображений. Высокомерная сволочь.

Он смотрел прямо на меня, его глаза были жесткими.

– Я должен поблагодарить тех, кто отбыл срок за всех нас, – сказал он, насмешливо отсалютовав мне. Хуесос. – Мы все знаем, что Картель рано или поздно восстановит свои силы и в какой-то момент придет за нами снова, но сейчас они в основном остаются к югу от границы штата Орегон. На Северной Кали немного сложнее – мы не контролируем ситуацию, но и они тоже. В какой-то момент нам, вероятно, придется принять жесткое решение о том, хотим ли мы продолжать борьбу за территорию. Это решать клубу, и сейчас мы воздерживаемся от каких-либо серьезных планов. Наши союзники на юге проникли туда. Не уверен, что в долгосрочной перспективе мы можем доверять им.

Мы с Паком обменялись взглядами – в тюрьме мы много чего повидали. Наши «союзники» были бесполезны.

– Пэйнтер, ты не хочешь поделиться тем, что рассказал мне о своем пребывании в тюрьме? – спросил Пик, видимо прочитав мои мысли. Я кивнул, сделав паузу, чтобы подумать, прежде чем заговорить.

– Ну, вы все знаете, что с нами были братья из клубов союзников, – сказал я. – Несколько «Долгожителей» «Братство Бэй», и один парень из «Ночных Ястребов». «Долгожители» – дерьмо, к сожалению. Я не мог доверять им в тюрьме, и теперь, когда я посетил один из их чаптеров, я бы сказал, что это характерно для всего гребаного клуба. Братство казалось надежным, но им было трудно держать себя в руках. Парень из «Ночных ястребов» интересный ...

Мы с Паком обменялись быстрыми взглядами, когда я остановился, пытаясь придумать лучший способ рассказать о Пайпсе, нашем тюремном контакте.

– Пак, ты не хочешь присоединиться? – спросил я.

– Конечно, – сказал он. – Пайпс был сам по себе, и мы довольно быстро сблизились, учитывая историю между нашими клубами. Ему тоже предъявили обвинение в хранении оружия. Но вот интересная часть – мы все знаем, что они уже некоторое время перевозят продукт через канадскую границу, верно? Ну, это прошло ... По словам Пайпса, их канал на канадской стороне загибается.

Пикник и Буни были в курсе этой ситуации, но Хантер, очевидно, был удивлен. Интересно – Пик не проинформировал его заранее. Думаю, семья Хейс не была очень счастлива. Ничего удивительного – у меня было много причин не любить этого парня, но насколько я мог судить они были ничто по сравнению с мотивами Пика, сам Иисус Христос не был бы достаточно хорош для дочерей Риза Хейса, по крайней мере, не в его глазах.

Рэнс, президент чаптера «Риперов» в Беллингеме, подошел ближе. Конечно, он уже знал то, о чем мы с Паком должны были рассказать. Мы доложили обо всем Пику и Буни, и я знал, что Риз связался с Рэнсом позже, поскольку его отделение было ближе всего к Холлис-Фоллз, где располагались «Ночные Ястребы». Теперь мне было любопытно услышать его мнение о данной ситуации.

– До нас дошли слухи, – сказал он. – Я уже давно подозреваю, что что-то случилось. У них не хватало денег на оплату, товар пропал, и все такое. Они обвиняли в этом местных копов, которые стали слишком жадными – цену сделки – но это никогда не звучало правдиво. Теперь у нас есть лучшее представление о том, что происходит. Расскажи им все остальное, Пэйнтер.

– Итак, в Британской Колумбии появился новый игрок, – продолжил я. – Они называют себя клубом, но Пайпс говорит, что они просто кучка торчков, которые купили себе байки и накинули на себя какие-то патчи – вообще не настоящее братство. Вроде того дерьма, что произошло в Квебеке, понимаете? Теперь они сражаются с «Ночными Ястребами» за контроль над трансграничным движением. Он беспокоится, что весь клуб пойдет ко дну, полностью потеряв свои патчи.

– А почему они сами к нам не пришли? – спросил Хантер, нахмурившись. – Похоже на то, что вы хотели обсудить это напрямую, но мы не слышали от них ни хрена.

– Пайпс думает, что их президент – Марш – связался с парнями из БК, – объяснил я. – Он не только вводит новых братьев, которые верны ему, но и выводит из игры старых братьев. Они не голосовали за это дерьмо, и никаких выборов офицеров тоже не было. Пайпс говорит, что он пытался позвонить Маршу. Ему надрали задницу, а потом принесли в жертву. Он не хочет говорить с копами, но обращается к нам за помощью. Отчаянно нуждаясь в этом. Знает, что если клуб падет, то он потеряет свою защиту.

– Плохая ситуация, – пробормотал Буни. – Есть какие-нибудь идеи?

– Мы должны все проверить, – сказал Болт, вице-президент чаптера в Кер-д'Алене. Этот человек был ровесником Пикника, и они дружили всю свою жизнь. Если бы не Болт, меня бы здесь вообще не было – я познакомился с ним, когда мне было девятнадцать лет, только что отсидел свой первый тюремный срок и до смерти был напуган. Он сжалился надо мной, научил меня, как остаться в живых, и прикрывал мою задницу, когда мне это было нужно. Прежде чем я примкнул к клубу, у меня был байк, но я ничего не знал о культуре MК. К тому времени, когда я вышел из тюрьмы два года спустя, я был готов к «Риперам». Болт потянул за какие-то ниточки, и следующее, что я помню, – это то, что я живу в оружейной, выполняю разные разовые поручения, и прокладываю свой путь в клуб.

Лучшая чертова вещь, которая когда-либо случалась со мной, без гребаных вопросов.

– Я поеду, – объявил Гейдж, тихонько подходя. Я не удивился – до прошлого года Гейдж был заместителем Пика по безопасности, и никогда не отступал ни перед чем. Последние два года он руководил операцией, и я знал, что он не знает покоя. – Сделай все по-тихому, прощупай, как идут дела. Может, тебе взять напарника?

– Еще идеи? – спросил Пик, глядя на других президентов.

– А мне кажется, что он достаточно крепкий, – сказал Буни. – Не надо их предупреждать – если это ничего не значит, они никогда не узнают, что мы их допрашивали, и если нам придется действовать, я не хочу, чтобы они узнали об этом раньше времени.

Рэнс кивнул. – У тебя есть кто-нибудь на примете, Гейдж? Они знают большинство братьев Беллингема, так что мы не можем быть тебе полезны.

Гейдж посмотрел на меня задумчивым взглядом. – А как насчет тебя, Пэйнтер? Ты слышал об этой ситуации из первых рук, и на некоторое время выпал из поля зрения. Меньше шансов, что тебя узнают. Я знаю, что ты на условно-досрочном освобождении, но я думаю, что мы это предусмотрели.

– Конечно, – сказал я, мысленно перестраивая свою неделю. У меня были смены в автомастерской, но, учитывая, что Пик был боссом, это не было проблемой.

– Отлично, давай поговорим после того, как закончим здесь, – ответил он.

– Двигаясь дальше, давайте обсудим ситуацию с Сигом, – сказал Пик. Я слушал его только одним ухом, обдумывая каждый разговор, который я когда-либо вел с Пайпсом в тюрьме, задаваясь вопросом, не пропустил ли я что-нибудь по пути.

– Тебе нужна помощь? – спросил Пак шепотом. – Я знаю, что ты хорош под прикрытием, но никогда не помешает помощь.

Мне понравилась эта идея – я чувствовал себя естественно, имея Пака за спиной. – Дай мне поговорить с Гейджем. Посмотрим, что он скажет.

* * *

Через час мы закончили все наши дела. Их было немного – этот уик-энд был больше неофициальной встречей, а не чем-либо еще. Выходя, я поймал взгляд Гейджа, и он помахал мне рукой.

– Пак предложил поехать с нами, – сказал я ему. – У нас тесные отношения, и, наверное, не повредит, если кого-нибудь из «Ублюдков» поедет с нами.

Гейдж нахмурился.

– Я бы предпочел этого не делать. Я знаю, что он хороший парень, но если мы возьмем второй клуб, это все усложнит. Мы возьмем с собой одного из «Ублюдков», а потом «Джеки» захотят взять с собой одного из своих, и мы вдесятером въезжаем в город. Сейчас он находится на нашей территории, и я хотел бы сохранить его таким.

– Справедливо, – сказал я, понимая его логику, хотя мне это и не нравилось. Пак хорошо прикрывал спину. Конечно, и Гейдж тоже. Он не просто так был третьим лицом в иерархии клуба – этот человек был кирпичом. Солидный, опасный, абсолютно преданный клубу. – Так, когда ты хочешь поехать?

– Я думаю, мы скоро отправимся, – сказал он. – Я уже говорил с Пиком о том, чтобы временно поставить кого-то другого вместо меня. Это может занять некоторое время, и я не хочу оставлять их в подвешенном состоянии. Теперь я пытаюсь придумать что-то, что позволит мне открыть там магазин на некоторое время, и также даст мне повод уйти, когда мне нужно ... Я не люблю работать под прикрытием, но сейчас это к лучшему.

– Я тебя услышал. Так ты думаешь, это займет какое-то время?

– Понятия не имею, – ответил он. – Ты гибкий? Я не буду нуждаться в тебе все время, но я хочу, чтобы ты поддерживал меня хотя бы часть времени.

– Конечно, я справлюсь, – сказал я, решив, что возьму с собой несколько блокнотов для рисования или что-то в этом роде. Я уже больше года не занимался серьезным искусством – и нет причин волноваться об этом сейчас. – А если мы скажем, что ты дальнобойщик? Это позволит свободно приезжать и уезжать, дистанцирует тебя от клубной жизни, все еще давая повод ездить на байке, когда будешь находиться в городе. Мало того, у Пика сейчас на руках большой грузовик Пейса Говарда – он позволил ему припарковать его за магазином, пока он дислоцируется, Пик обещал, что будет продолжать в том же духе. Может, нам это пригодится.

Гейдж задумчиво кивнул.

– Неплохая идея, – сказал он. – Я поговорю с Пиком, посмотрим, что он скажет по этому поводу. Как ты держишься? Уже две недели, верно?

– Хорошо, – сказал я, понимая, что это правда. Помимо ситуации с Мелани, я в целом был всем доволен. – Офицер по условно-досрочному освобождению – Торрес, на зарплате – кажется, знает свое место. Я не должен уезжать из штата, но он меня прикроет.

– Тогда ладно, – сказал он. – Я поговорю с Пиком. Дай мне знать, если у тебя возникнут какие-то осложнения , планирую уехать завтра или в понедельник.

Я кивнул и направился вниз по лестнице на первый этаж оружейной. Там было много людей. Я почувствовал запах завтрака, доносящийся из кухни, и решил, что они все сделают как обычно – приготовят внутри, а подадут еду во дворе.

С таким же успехом я мог бы и сам взять себе, что-нибудь поесть.

Выйдя на улицу, я схватил тарелку и положил себе яйца, ветчину и картофельные оладьи. Я только сел за стол с Ругером, Хосом и Даком, когда Кит Хейс – злая сестра Эм, и я не использую эти слова легкомысленно – плюхнулась рядом со мной.

– Сегодня вечером мы идем на ярмарку, – объявила она. – Многие из нас хотят посмотреть родео, и, может быть, съесть несколько маленьких пончиков, которые они бросают в пакеты с сахарной пудрой. Софи и Мари хотят пойти, но ваши дамы не пойдут, если вы, ребята, не составите им компанию. Что скажете?

– Обрати внимание на то, как она делает вид, что наше мнение имеет значение, – пробормотал Дак, наклоняясь ко мне. Мне пришлось улыбнуться. Мужчине было за шестьдесят, и, хотя к нему всегда относились с уважением, большую часть времени он старался держаться поближе к зданию клуба.

– Не смотри на меня, – сказал я ему. – Она здесь, чтобы завербовать Хоса и Ругера.

Кит уставилась на меня.

– Не надо все портить, – сказала она, выгнув бровь. – Мы хотим, чтобы девочки поехали с нами, но я точно знаю, что Мари не поедет, если этого не сделает Хос, и то же самое касается Софи и Ругера. Они знают, что здесь, в оружейной, есть чем заняться.

– Здесь есть чем заняться, – сказал Хос безжизненным голосом. – У нас гости разбили лагерь на заднем дворе. Их нужно накормить ужином.

– Который они могут купить на ярмарке, – сказала Кит, ее улыбка стала мрачной и неподвижной. – Кроме того, что здесь останется много других женщин. И не похоже, что родео пройдет так поздно. Вы все можете вернуться сюда и повеселиться, когда все закончится ... и не похоже, что сидеть и пить в этом дворе – это что-то особенное. Вы, ребята, все время так делаете. А родео бывает только раз в год.

Ругер вздохнул. – Теперь будет легче сдаться.

– Киска, – сказал я, хотя у мужчины никогда не было шанса. Никто не мог противостоять девочкам Хейз, когда они что-то задумывали, и, очевидно, их мысли были заняты походом на ярмарку.

– Ах да, Пэйнтер? – спросила Кит, и, клянусь, она захлопала ресницами, глядя на меня. – Мы возьмем с собой Мелани, так что если ты хочешь остаться здесь, это будет просто замечательно. Я уверен, что она не хочет, чтобы ты был рядом.

Маленькая сучка. Теперь мне нужно будет пойти.

Я откусил кусочек яйца, делая вид, что не замечаю ее. Она рассмеялась и побежала через двор, видимо, в поисках новых жертв.

– Я очень рад, что эта девушка переехала в Ванкувер, – вздохнул Дак. – Я люблю ее, как родную, но будь я проклят, если она не будет ворошить дерьмо, куда бы ни пошла. Я полагаю, вы все будете на ярмарке сегодня вечером?

Я уставился на свою еду, притворяясь очарованным рисунком кетчупа на картофельных оладьях.

Дак рассмеялся.

Мелани

– Пожалуйста... – заскулила Кит, опускаясь на колени передо мной. Она поймала нас с Джесс во дворе – на заметку: никогда не выходите на улицу и даже не открывайте дверь, когда девочки Хейз в городе – и резко потребовала, чтобы мы пошли с ней на родео, потому что «эти ковбои не будут щипать собственные задницы».

Хотя я и была уверена, что это правда, все же не планировала идти вместе с ней – мне нужно было поработать с документами, и я уже выставила себя дурой накануне вечером. Избегать «Риперов» – главное в моем списке приоритетов, но вот Кит стояла на коленях во всей своей красе, подражая Бетти Пейдж.

Позади нее на улице стояли не менее пяти байкеров из «Дьявольских Джеков» во главе с Хантером, стариком Эм.

Никакого давления, верно?

Краем глаза я заметила, как Таз слез с байка и направился ко мне. Господи, неужели. Я почувствовала, как мои щеки запылали от воспоминаний о прошлой ночи.

Алкоголь. Алкоголь – мой враг. Алкоголь и семья Хейс.

Таз подошел ко мне и положил руку мне на плечо.

– Ты уверена, что не хочешь пойти с нами? – спросил он. – Жареная пища. Лошадиное дерьмо. Что тут может не нравиться?

Джесс взглянула на него, приподняв бровь.

– Не поклонник родео? – спросила она. Таз рассмеялся.

– Мотоциклы не оставляют после себя кучу дерьма, куда бы они ни поехали. Я думаю, что это подводит итог моим чувствам по этому вопросу.

Джесс усмехнулась, напугав меня, потому что она не была поклонницей байкеров.

– Я Джессика, – сказала она. Ра-ро

( так

говорит

Скуби

Ду

). Это был ее милый голос «я свободна». Вот тебе и целибат.

– Ты ведь поедешь с нами, верно? – с надеждой спросила Кит, пристально глядя на Джесс. Девушка почувствовала запах слабости.

– Я думаю, мы могли бы это провернуть, не так ли, Мел? – невинно спросила Джесс. Я прищурилась, глядя на нее.

– Конечно, – сухо ответила я. – Не могу дождаться.

Таз фыркнул, сжимая мое плечо.

– Не надо так волноваться, – прошептал он мне на ухо. – Ты можешь получить кое-что.

– Ладно, идите, собирайтесь, – сказала Кит, вскакивая и гордо улыбаясь нам. Она действительно серьезно относилась к «новой семье» теперь, когда ее отец и Лони назначили дату свадьбы. После этих выходных я не могла дождаться, когда все закончится. Декабрь не наступит достаточно скоро. – Все остальные уже там.

– Хорошо, – весело сказала Джесс, хватая меня за руку и оттаскивая от Таза. – Мы будем готовы максимум через пять минут.

* * *

– Я думала, ты ненавидишь байкеров, – напомнила я ей, когда мы вернулись в дом. – И пять минут не достаточно, чтобы подготовиться. Не говоря уже о том, что на этой неделе я занята.

– Работу с бумагами можно закончить за полчаса, – сказала она. – И ты отлично выглядишь. Просто немного блеска для губ и возьми свои вещи. Я переосмыслила свое отношение к байкерам ...

– Да неужели? С каких пор?

– С тех пор, как я увидел Таза – этот парень целиком и полностью подходит для траха. А теперь вот что мне нужно знать – есть ли что-нибудь между вами? Я знаю, что ты пришла домой с Пэйнтером, но Таз сейчас был весь в тебе. Обычно я бы сказала, что это что-то значит, но эти парни так чертовски эмоциональны, что трудно сказать наверняка.

– Я немного потусовалась с ним вчера вечером, – призналась я. – Но мне от него ничего не надо – моя голова и так достаточно забита Пэйнтером. Мне не нужен еще один байкер, бегающий туда-сюда. Он весь твой.

– Отлично, – сказала она, облизывая губы. – Я уже давно была очень хорошей девочкой. Я думаю, что пришло время вернуть себя на рынок.

Бедный Таз.

Мужчина облажался. Буквально. Почему-то у меня было предчувствие, что он не будет слишком возражать.

Ровно через четыре минуты и пятьдесят девять секунд мы снова были на улице. Я выглядела не лучшим образом, но и не так уж плохо – обрезанные шорты, симпатичная майка и старые ковбойские сапоги, которые оставила мама, когда ушла.

Не так уж и много наследства, но сегодня они пригодятся.

– Так с кем же мы едем? – застенчиво спросила Джесс, когда мы вернулись.

– У меня есть свободное место, – сказал высокий, долговязый парень с темными волосами и татуировками на шее. Я улыбнулась ему, решив, что приму его предложение, но Таз снова положил руку мне на плечо.

– Она со мной, – сказал он. Эм и Кит обменялись взглядами, и Джессике удалось скрыть свое разочарование, проведя рукой по плечу Мистера Тату.

– Я бы с удовольствием поехала с тобой, – сказала она, включив все свое обаяние. Это было почти жутко, как быстро она отбросила фасад хорошей девочки. Я и забыла, как быстро она работает.

Может, я и старше и умнее Джесс, но она все равно Джесс.

Нам потребовалось всего пять минут, чтобы добраться до выставочного центра, хотя этого времени было достаточно, чтобы установить, что у Таза очень хороший пресс. Добровольцы на лошадях заставили нас припарковаться на большом пустом поле позади конюшен. Там уже было, по меньшей мере, тридцать байков, охраняемых проспектами «Риперов», «Серебряных Ублюдков» и «Дьявольских Джеков». Таз поймал меня за руку, когда мы шли к воротам, небрежно собственнически, одновременно взволновав и напугав меня. В конечном счете, он не был тем парнем, которого я хотела, и мне не хотелось его обманывать ... но какой женщине не нравится, когда горячий парень держит ее за руку на публике? Могло бы быть еще прекраснее

? Сомнительно. Дерьмо. Наверное, мне следует покончить с этим, пока все не превратилось во что-нибудь, решила я. И потянула его за руку.

– Мы можем поговорить минутку? – спросила я.

– Конечно, – сказал он, отступая в сторону, чтобы остальные могли пройти. Джесс приподняла бровь, но я проигнорировала ее.

– Что случилось? – спросил Таз. Я посмотрела на него, рассматривая его почти идеальные черты, эти сексуальные волосы, все еще зачесанные назад, и то, как его глаза почти сочились сексом. Неужели я сошла с ума, отказывая этому парню?

Возможно.

– Гм... Наверное, это нелегко сказать, но вчера вечером я был очень пьяна, – начала я. Он одарил меня нежной улыбкой.

– Я это уловил.

Я почувствовала, что краснею – никогда больше не буду столько пить. Я знала, что по сравнению с некоторыми людьми, это было не очень много, но я ненавидела чувствовать себя настолько неуправляемой. Мой отец всегда делал глупости, когда был пьян.

Я была лучше, чем он ... по крайней мере, я хотела быть лучше. Сразу после того, как я переживу эту поездку на ярмарку.

– Так что, я не ищу отношений, – начала я. Улыбка Таза стала шире.

– Расслабься. Я просто пытаюсь потрахаться, – сказал он прямо, и хотя можно было бы подумать, что его слова оскорбительны, – было похоже на то, что он имел в виду не меня. – И я уже знаю, что ничего не добьюсь с тобой. Но твоя маленькая соседка по комнате жаждет меня, и ее сводит с ума, что я с тобой. Пэйнтер, вероятно, будет здесь позже, так что ты можешь разозлить его, повиснув на мне. Как раз к тому времени, когда он потеряет свое дерьмо и утащит тебя, она будет готова утешить меня в моем горе. Это взаимовыгодно, правда.

Я изумленно уставилась на него.

– Не могу поверить, что ты только что сказал мне это, – сказала я, наконец. – Это довольно бесстыдно.

– Стыд на самом деле не мой конек, – сказал он, излучая самоуверенность. – Просто смирись с этим, детка. Мы хорошо проведем время, а потом ты пойдешь домой с Пэйнтером, а я трахну твою соседку.

Я моргнула.

– Ты же понимаешь, что я собираюсь предупредить ее о тебе, – наконец выдавила я. Он улыбнулся, чистый грех на палочке. Или – грех с палкой? Хех.

– Я рассчитываю на это, – сказал он. – Она любит неприятности – это я вижу. Это заведет ее, бросит ей вызов. Чем больше ты ее предупредишь, тем легче будет.

Я нахмурилась, пытаясь понять, что я чувствую.

– Пошли, – сказал он. – Я голоден, а Эм говорит, что барбекю здесь просто потрясающее. Я даже угощу тебя ужином. Звучит неплохо?

Я кивнула, все еще смущенная. Я не знала, как с этим справиться, но в одном он был прав ... ярмарка с барбекю – дерьмо, но будь я проклята, если не голодна.

Глава 6

П э йнтер

Ярмарка отстой.

Таз крутился около Мелани, и я провел последние два часа, бродя по выставочным палаткам, наблюдая за ними и бесился, потому что он делал все возможное, чтобы наебать меня.

Хуесос.

Всякий раз, когда она отворачивалась, он тянулся к ней бедрами или делал вид, что хватает ее за зад. Щелкал языком. Сжимал свой член. Проклятый извращенец. Хантер тоже был в этом замешан, тихо дразня меня, когда у него была такая возможность. Мои собственные братья были чертовски бесполезны. Хос только закатывал глаза, и когда мы наконец-то направились на ужин в палатку для барбекю, Ругер заметил, что если у меня нет яиц, чтобы претендовать на нее, я должен отпустить ее.

Боже, помоги мне, если бы эти придурки были моим прикрытием, я бы лучше справился сам. Ночь была охренительно бесконечной. Я мог бы наплевать на родео – думал, что это приличное развлечение, и я бы не был здесь, если бы не Мелани. Я пытался поймать ее взгляд, но она не смотрела на меня. Я знал, что она в курсе, потому что она продолжала краснеть. Наверное, стыдилась прошлой ночи. Справедливо... Но чем дольше я наблюдала за ней с Тазом, тем труднее мне было сохранять дистанцию.

Она заслуживала идеального мужчину, а этот козел не подходил.

По крайней мере, еда была хорошей. На ярмарочной площади была сотня разных мест, где можно поесть, но барбекю должно было быть лучшим. Если мне нужно было доказательство, что я ебнутый на всю голову, оно пришло, когда я подошел к очереди. Впереди меня стояла хорошенькая маленькая штучка, которая все время натыкалась на меня «случайно». Я бы все от нее получил, если бы не был полностью сосредоточен на Мел и на том факте, что Таз не мог держать свои гребаные руки подальше от нее.

Десять минут спустя я направился к длинным столам, расставленным снаружи палатки, неся тарелку с ребрышками, картофельным салатом и кукурузным хлебом. Я нашел свободное место рядом с Хосом и Мари. Ругер и его старуха Софи сели напротив нас, оставив достаточно места для остальных внизу. Вскоре Кит, Эм и Хантер присоединились к нам, а затем Таз и Мелани сели рядом с ними. Девочки начали смеяться и хихикать, когда Джессика присоединилась к ним.

Похоже, она переспала с лучшим другом Хантера, Скидом. Может, она и не была моей любимицей, но она заслуживала лучшего, чем этот еблан. Следили бы за ней получше. Отвернувшись, я заметил, что Хос тоже разглядывает Джесс и Скида. Потом он поймал мой взгляд, и мы обменялись бессловесным разговором – Джесс была молода. Мы оба будем присматривать за ней. Таз встал.

– Кто-нибудь хочет выпить? – спросил он, глядя прямо на меня. – Дамы, похоже, хотят пить, и я подумал, что, может быть, я куплю выпивку.

Ох уж этот засранец. Он снова пытался напоить Мел.

– Мне не надо, – настаивала она, и я сдержал улыбку. Отсоси, членосос. Она тебя раскусила.

* * *

Ужин длился слишком долго. Из-за безостановочного рта Кита и мелких подколок Таза, я не был полностью уверен, что справлюсь. Затем все разбежались по туалетам, после того как мы убрали наши тарелки.

Таз стоял рядом со мной, радостно насвистывая, пока мы ссали, и тогда я решил, что с меня хватит его дерьма. Когда мы вышли, я кивнул ему, чтобы он следовал за мной за ближайшую выставочную палатку для приватного разговора. Жаль, что это была будка шерифа округа Кутеней – не самое подходящее место для убийства человека. Дерьмово быть мной.

– В какую игру ты играешь? – спросил я его, заставляя свой тон оставаться спокойным и расслабленным.

– Развлекаешься, Брукс? Мне нравится эта девчонка Мел. У нее очень хорошая киска. – Таз задумчиво хрустнул костяшками пальцев. – Позже ... я трахну ее, пока ты будешь заниматься сладкой любовью со своей рукой? Я обязательно сделаю несколько заметок, чтобы ты знал, как это происходит.

Год назад я бы его прикончил, невзирая на то, что от шести копов нас отделяла лишь брезентовая стена. Однако тюрьма научила меня владеть собой. Мы с Паком были почти в полном одиночестве в Кали – мы не могли позволить себе такую роскошь, как действовать в гневе. Нет, если мы хотели выжить.

Теперь я использовал этот выстраданный самоконтроль, чтобы держать свое дерьмо при внутри себя.

– Сейчас все закончится, – решительно заявил я, отказываясь играть в его игру. Таз поднял бровь.

– Что?

– Не глупи, ты же знаешь, что я имею в виду, – ответил я, устав от всей этой ерунды. – Она для тебя никто, поэтому, когда она вернется, она будет со мной.

– Как ты догадался?

Я медленно улыбнулся, протянув руку вниз, чтобы коснуться спасательного ножа, который всегда держал в ножнах на бедре. – Если ты прикоснешься к ней, я выпотрошу тебя здесь и сейчас, при свидетелях. Ты умрешь, и мир между нашими клубами закончится – и все потому, что ты не бросил девушку, на которую тебе наплевать. Ты действительно хочешь, чтобы все так и вышло?

Его лицо помрачнело.

– Ты блефуешь. Я знаю, что ты на испытательном сроке – они отправят тебя обратно в тюрьму, – сказал он медленно. Я пожал плечами, почти надеясь, что он бросит мне вызов. Не то чтобы я хотел закончить свою жизнь, гния в камере, но убийство этого ублюдка может стоить этого.

– Может быть, – ответил я, одарив его милой улыбкой. – Думаю, у тебя есть только один способ это выяснить.

– Ты действительно начнешь войну из-за этой девушки?

Я помолчал, размышляя. – Да.

Таз медленно покачал головой, подняв руки в знак капитуляции. – Блядь, возьми ее. Мне все равно нужна ее соседка по комнате. Просто прикалываюсь над тобой, вот и все.

Я почувствовал, что мои плечи расслабились, потому что я действительно был готов сделать это – я бы убил его, если бы он снова прикоснулся к ней. Иисус.

– Тебе следует обратиться за профессиональной помощью, – сказал Таз почти озабоченно.

– К психиатру? – спросил я, сдерживая смех. – Да, встречал одного из них в тюрьме. Мы не очень хорошо ладили.

– Я думал о хорошей шлюхе, – ответил он, неохотно улыбаясь. – Ты ведь понимаешь, что киска – это киска, верно? Горячая, влажная и тесная – вот все, что имеет значение.

Бля. Почему он должен был сказать об этом? Теперь я думал о ее киске, которая, я был уверен на 100 процентов, была первой во всех отношениях. У меня зазвонил телефон. Я схватила его, найдя сообщение от Хоса.

Хос: В се хорошо? Все вернулись к столикам с едой .

Я: Буду через секунду.

Я снова посмотрел на Таза. – Все в порядке?

Он кивнул.

– Конечно, как скажешь, – сказал он. – Но если серьезно – ты можешь пойти и потребовать эту девушку. Такое сумасшествие может стать опасным, если ты ошибешься. Будет справедливо, если остальные заранее точно будут знать, как обстоят дела.

Я нахмурился, потому что не был готов к этому. Я все еще хотел для нее лучшего. Кого-то хорошего, кто будет работать на постоянной работе, может быть, возьмет ее на Гавайи раз в два года. Вымоет ее машину по утрам в субботу. К сожалению, каждый раз, когда я пытался представить себе этого парня, он лежал мертвым у моих ног.

Может быть, у меня действительно был комплекс.

* * *

К тому времени, когда мы добрались до группы, родео уже должно было начаться. Хотя я не был большим поклонником, не мог отрицать, что было что-то в том, чтобы увидеть парня, удержавшегося целых восемь секунд на одном из этих больших быков. Королевы родео тоже были не так уж плохи в своих узких джинсах. Я подошел к Мелани, одарив ее мрачной улыбкой.

– Таз занят, – сказал я ей, откровенно игнорируя тот факт, что байкер стоял менее чем в шести футах от нас, ни хуя не делая. – Ты проведешь остаток ночи со мной.

Она закашлялась, слегка поперхнувшись, и я в ответ похлопал ее по спине, в то время как остальная группа смотрела, очевидно, наслаждаясь нашей маленькой драмой.

– Разве у тебя нет своей собственной жизни, чтобы развлечь себя? – раздраженно спросил я.

– Нет, – сказала Кит, широко раскрыв глаза. – Продолжай.

Бля, гребаная чертовка.

Мел впилась в нее взглядом, сбивая с толку. Черт, это было сексуально. Громкоговорители на шесте, высоко поднятом над ярмарочной площадью, с треском ожили.

– Ребята, мы начнем наше родео через пятнадцать минут или около того. Это означает, что сейчас самое время, чтобы выпить или перекусить и занять свои места.

Все повернулись к трибунам, к счастью потеряв к нам интерес. Таз медленно направился к Джессике, и я заметил, что Мел не особенно удивилась такому развитию событий. Интересно. И если Таз переспит с Джесс, это было еще одним поводом для беспокойства – он мог быть мудаком, но он не был гребаным социопатом, каким был Скид.

Мы пришли слишком поздно, чтобы получить действительно хорошие места, но в верхней части крытых трибун все еще было много свободных мест. Не обращая внимания на ее хмурый взгляд, я намеренно подтолкнул Мел к концу, а затем сел между ней и остальной группой, все время глядя на ее задницу.

– Я возьму немного пива, – объявил Хос. – Кому-нибудь еще?

Я кивнул, приподняв бедра, чтобы вытащить бумажник, который носил на цепочке. Втащил пару купюр и протянул их. Затем Хос и Мари начали спускаться по лестнице к бару вместе с Кит, которая с почти религиозным рвением подносила выпивку массам. Это оставило значительный разрыв между нами и остальной частью группы, что меня вполне устраивало.

– Ты ведь знаешь, что Таз – игрок, верно? – сказал я Мел, глядя на арену, где королевы и принцессы родео ездили по кругу, разогревая своих лошадей. Она покраснела, отказываясь смотреть на меня. Да, определенно все еще смущена из-за прошлой ночи.

– Это действительно не твое дело … Но да, я знаю, – прошептала она. – Я признаю, что была пьяна и глупа в оружейной комнате, но сейчас трезва, и обычно не веду себя как полная идиотка.

– Я не считаю тебя идиоткой, – сказал я. – Просто хотел предупредить тебя.

– Думаю, прошлой ночью я получила достаточно предупреждений. Я здесь только потому, что Кит притащила меня. Она само зло.

Мой член подпрыгнул при воспоминании об этом «предупреждении», и я сделал глубокий вдох, напоминая себе, что прыгать на девушку на публике, вероятно, было нарушением условно-досрочного освобождения.

– Разве вы, девочки, не должны участвовать в этом вместе? – спросил я, пробиваясь сквозь волну похоти. – И для протокола, я думаю, что она воплощение дьявола. Превратила мою жизнь в ад на долгие годы, маленькая ведьма.

Мелани мило хихикнула, бросив на меня застенчивый взгляд из-под ресниц. – Если это так, то как она вытащила тебя на ярмарку?

Я прочистил горло, не желая вдаваться в подробности. Будь я проклят, если признаюсь в чем-нибудь.

– Не имеет значения, – сказал я, оглядываясь на арену. Где, черт возьми, Хос с пивом?

– Эй, я действительно сожалею о прошлой ночи, – сказала Мел так тихо, что я чуть не пропустил ее слова мимо ушей.

– Что? Нет, не беспокойся об этом, – сказал я ей, жалея, что так сильно на нее обрушился. Бля, а теперь я думал о том, чтобы кончить в нее. Я был так чертовски возбужден, а она стояла на коленях в траве, как тысяча фантазий, которые я отбил в темноте ... Я должен был что-то сделать, чтобы это закончилось, даже если это означало причинить ей боль.

– Я была очень пьяна. Я не хотела использовать тебя в своих интересах.

Черт возьми, я был придурком.

– Ты не воспользовалась мной, – сказал я. – Давай просто оставим это. Никакого вреда, никакого фола.

– Хорошо, – прошептала она. Между нами снова повисло неловкое молчание. Мне хотелось расспросить ее о школе, о том, как идут дела у Джесс и их совместной жизни ... Я также хотел знать, продолжала ли она встречаться с тем придурком, о котором писала мне, с тем, кто хотел слишком быстро стать слишком серьезным.

Тем самым, с которым я предложил ей попробовать, потому что я гребаный мазохист.

– Пиво, – сказал Хос, протягивая мне две алюминиевые бутылки «Bud». – Наслаждайся.

Он опустился рядом со мной, и я оглянулся, чтобы увидеть Мари, прижимающуюся к нему. Боже, но они мило смотрелись вместе. Меня чуть не стошнило. Я открутил крышку и протянул бутылку Мел. Она удивленно посмотрела на меня.

– Я была очень пьяна прошлой ночью, – напомнила она мне. – Думала, ты злишься из-за этого.

О, я был взбешен, это точно. В основном, потому что Таз трогал то, что принадлежит мне, но она не принадлежала мне и никогда не будет принадлежать. Я открыл свою банку и осушил ее.

– Как хочешь, – сказал я, пожимая плечами. – В любом случае мне все равно.

Ее лицо закрылось, и она отвела взгляд. Перестань быть таким мудаком, тупица. Я потянулся и поймал ее за руку. Хотел ободряюще прижать ее к себе или сделать еще какую-нибудь глупость. Однако прикосновение ее кожи каким-то образом замкнуло мой мозг. Она была теплой и мягкой. Я хотел заползти в нее, и не так, как вы думаете, чертовы извращенцы.

Ладно, может быть, я хотел сделать это тоже.

– Мне очень жаль, – мягко сказа я ей. – Мне все равно, если ты будешь пить пиво, Мэл, вот и все, что я имел в виду. Я осел, но я не пытаюсь сделать этот вечер плохим для тебя.

Она одарила меня слабой, почти дрожащей улыбкой, когда ее пальцы обхватили мои, слегка сжимая, что, клянусь, я почувствовал до самого члена.

Громкоговорители с треском ожили.

– Пожалуйста, встаньте. Хосина Брэдли из Кер-д'Алена будет исполнять национальный гимн, – сказал диктор, когда всадники с американскими флагами, прикрепленными к их стременам, на полном скаку ворвались на арену. Все вокруг нас сняли ковбойские шляпы, когда труппа девушек на лошадях – юных королев и принцесс родео остановилась в длинном ряду в центре, вращаясь в сторону зрителей с такой же точностью, как это делал клуб, когда мы ехали все вместе.

Заиграла музыка, и я взял Мелани за руку – друзья ведь держатся за руки, верно? – пока играл гимн, а затем и Канадский национальный гимн. Люди вокруг нас радостно кричали, но мы молчали. Наверное, я мог бы рассказать все о том, как трудно было удержаться от стояка на глазах у всех, или о том, как я представлял себе, как трахаю ее. Прямо здесь, прямо сейчас. Под трибунами. В ванной комнате

В палатке шерифа ... Приятно.

Конечно, все это было правдой. Но не это главное для меня. Больше всего мне запомнилось, как стоял рядом с ней, держа ее за руку. Вдыхая ее запах и зная, что она в безопасности, совершенна и прекрасна.

И на сегодняшний вечер она была вся моя.

Мелани

Это было похоже на сон, просто сидеть рядом с Пэйнтером, держа его за руку, пока мы смотрели родео. Конечно, я все еще была смущена тем, что произошло в оружейной комнате. Но его присутствие, казалось, удовлетворяло ту странную жажду, которую я чувствовала с момента нашей встречи – как будто болезненный зуд внутри меня был наконец-то удовлетворен. (Ну, не совсем удовлетворен, но вы знаете, что я имею в виду.)

По другую сторону от него все члены клуба смеялись, болтали и аплодировали. Мы же сидели молча. Я не знаю, как он, но я боялась сказать что-то не то, чтобы разрушить это странное заклинание, которое свалилось на нас ... так что я откинулась на спинку стула, наблюдая за скачками, наслаждаясь каждой секундой его присутствия. Радовало и то, что нога Пэйнтера прижималась к моей ноге, каждый дюйм ее был горячим и твердым, и так близко, что я могла бы просто протянуть руку и глубоко вонзить пальцы, если бы у меня хватило смелости. Каким–то образом мне удалось сдержаться, за последние двадцать четыре часа я уже один раз унизила себя.

И все же, когда Пэйнтер обнял меня за плечи, я сказала себе, что вполне могу насладиться этим зрелищем, поскольку уже стемнело и начало холодать. (Ладно, было, по меньшей мере, восемьдесят пять градусов, и я изнывала от жары, но что делать женщине в таких обстоятельствах?)

Родео уже заканчивалось, когда его пальцы начали двигаться по моему плечу. Я чувствовала его запах повсюду вокруг себя – мужской пот, который был странно сексуальным. Его кожа. Намек на пиво, хотя и не слишком сильный. За всю ночь он выпил всего пару стаканчиков.

Мне хотелось наклониться и обнюхать его шею.

«Дьявольские Джеки» и «Риперы», которые пришли с нами, со временем стали громче, хотя и не настолько, чтобы быть неприятными. Хотя я видела, как люди шарахались от нас. И понимала почему. Я все еще помнила, что чувствовала, когда впервые увидела Лондон с Ризом – он показался мне монстром. А потом этот монстр забрал меня к себе и приютил, так что, наверное, я точно не могла указывать пальцем.

Моя голова упала на плечо Пэйнтера, и я обнаружила, что плыву по течению, пока он продолжал растирать мою руку. Каким-то образом моя рука упала на его бедро, несмотря на мои лучшие намерения. Я его не поглаживала, точно, но определенно чувствовала. Сильные, толстые мышцы напряглись под моим прикосновением. И я имею в виду напряженность – он совсем не был расслаблен. Даже немного. Пэйнтер был весь скручен силой и мощью, только и ждущей, чтобы вырваться на свободу в порыве насилия или ... чего-то еще. Лучше не думать об этом.

Боже, но я хотела его.

К тому времени, как началась езда на быках, я уже провалилась в туман, вызванный Пэйнтером. Я лениво наблюдала, как большие грузовики «Dodge Ram» выезжают на арену, чтобы бросить бочку для клоуна родео.

– Леди и джентльмены, настало время, которого вы все ждали – кто-нибудь любит верховую езду? – спросил диктор.

Толпа обезумела от восторга, когда из динамиков полилась громкая музыка.

– Мы всегда оставляем лучшее напоследок здесь, на родео в Северном Айдахо, и сегодня вечером вы увидите, как десять человек отважатся на самые опасные восемь секунд во всех видах спорта. Во-первых, это Джеймс Линч из Уизера, штат Айдахо. Это его третий год, и он хочет забрать домой приз сегодня вечером. Не хотите немного подбодрить его?

Люди вокруг нас снова закричали, когда музыка стала громче. Я села немного прямее, наблюдая, как двое мужчин вышли и встали по обе стороны калитки у заднего забора, гибкие и готовые к действию. Один из них казался почти знакомым, хотя с такого расстояния трудно было сказать наверняка. Через несколько секунд ворота открылись, и бык выскочил наружу. Линч крепко держался за веревки, подняв одну руку высоко в воздух, в то время как массивное животное пыталось сбросить его с себя. Я обнаружила, что забываю дышать, когда восемь самых длинных секунд в истории медленно тикали, отсчитывая время на большом дисплее.

Он почти сделал это, когда бык повернулся, а Джеймс полетел по воздуху. Один из людей, стоявших по обе стороны ворот, метнулся между быком и упавшим всадником, используя свое тело, чтобы отвлечь зверя. Другой схватил ковбоя, поднимая его на ноги.

Черт возьми.

Линч побежал к забору, вскакивая на металлические прутья, когда люди, ожидавшие его с другой стороны, потянули его за собой. Всадники мчались на арену к быку, преследуя его к дальним воротам.

Все это максимум заняло, может быть, двадцать секунд.

– В следующий раз повезет больше, Джеймс, – сказал диктор. – А теперь давайте поаплодируем нашим тореадорам, ребята. Вы только что видели их в действии – у этих спортсменов тяжелая работа, потому что они должны защищать наших ковбоев, как только они попадут в грязь. Они тоже заслуживают признания. Сегодня особенный вечер для одного из них ... Он первые в эти выходные выступает в своем родном городе. Чейз Маккинни – мальчик из Кер-д'Алена, родившийся и выросший прямо здесь, в этой общине. Чейз, каково это – быть здесь сегодня вечером?

Люди вокруг меня взорвались от возбуждения, когда один из тореадоров поднял руку, помахав трибунам, прежде чем показать большой палец в сторону диктора. Неудивительно, что он выглядел знакомым – он был на несколько лет старше меня. Не то, чтобы я действительно знала его, но видела в средней школе. Почти уверена, что он был старшеклассником, когда я была первокурсницей ... Позади Пэйнтера, я увидела, как Эм и Кит вскочили на ноги, улюлюкая и крича, как обезумевшие обезьяны.

– Следующий – Гордо Галлахер, опытный наездник быков из Калгари, Альберта, – продолжал диктор, когда Чейз двинулся обратно к воротам. – Он хочет заработать очки и призовые деньги, и было бы здорово, если бы он мог вернуться домой с обоими. Окажите ему теплый прием в Северном Айдахо!

Мы все снова зааплодировали, а потом я наблюдала, как всадники один за другим пытались продержаться весь период времени. Только около половины из них справились, что означало, что тореадоры были заняты. Снова и снова они прыгали между быками и их всадниками, защищая ковбоев своими телами. Почему, черт возьми, кто-то делал это с собой специально?

Сумасшествие.

Конечно, я и сама немного сошла с ума, когда Пэйнтер проводил пальцами по моим плечам и рукам, все время прижимая свою ногу к моей. К последней ночной поездке я погрузилась в теплую дымку желания, которое просто не уходило.

– Леди и джентльмены, давайте поддержим Кэри Халла, – сказал диктор. – Самое лучшее мы оставили напоследок, потому что Кэри был нашим главным призером на прошлогоднем родео. Затем пошел дальше, чтобы стать финалистом. Он терпеливо ждал весь вечер, чтобы показать вам, что у него есть.

Внизу, на арене, Халл вскарабкался по желобу и перелез через него, готовый прыгнуть на быка, чтобы прокатиться. Затем прозвучал сигнал, и пара выскочила на середину арены.

Сначала я не поняла, что что-то не так – быки должны брыкаться на родео. Но этот казался еще более диким и безумным, чем все остальные. Я имею в виду, что его глаза не были буквально пылающими и красными – никакого зловещего пения – но это было страшно. Ковбой держался изо всех сил, по обе стороны от него стояли Чейз и другой тореадор, легко передвигаясь на ногах и пытаясь предугадать следующий шаг зверя.

Вот тогда все и пошло прахом.

Без предупреждения, бык взбрыкнул выше, чем я когда-либо видела. Так высоко, что это едва ли казалось реальным. Тело всадника свободно летело, вращаясь в воздухе над ним. Вот тогда-то он и должен был упасть, но не сделал этого. Бык снова взбрыкнул, и на этот раз ковбой плюхнулся рядом с ним, что, казалось, разозлило животное еще больше.

До этого момента я полагала, что Халл держится из чистого упрямства. Теперь я видела, что он был пойман и беспомощно барахтался, когда бык пытался убить его. Толпа затихла, когда монстр отскочил назад – на этот раз выше – уклоняясь от тореадоров, отчаянно окружавших его. Чейз побежал вдоль обочины, пытаясь дотянуться до всадника, пока его напарник отвлекал животное.

Это не сработало.

В одно мгновение бык развернулся и бросился в погоню. Когда зверь опустил голову для смертельного удара, Чейз протянул руку и поймал его за рога, бросаясь вверх и через его спину в движении, я не могла поверить, что возможно для человека. Он сильно ударил животное – боком по хребту – каким-то образом поймав веревку, удерживающую пленника-ковбоя. Мы все с ужасом наблюдали, как зверь снова взбрыкнул.

Халл вырвался на свободу и подпрыгнул, ударившись о землю.

Разъяренный бык взлетел вверх и назад, крутанувшись в воздухе, тяжело приземлился на бок.

Прямо на голову Чейза.

Глава 7

Тореадор был мертв.

Он должен был умереть – ни один человек не смог бы пережить такое.

Мы смотрели в ужасе и шоке, как бык трудом поднялся на ноги, а затем повернулся к нему, неподвижно лежащему в грязи. В одно мгновение другой тореадор метнулся между ними, привлекая внимание зверя. Большая голова повернулась, когда человек помчался через арену, всего в нескольких футах от смертоносных рогов, высоко подпрыгнув, когда ударился о металлический барьер. Руки потянулись, чтобы схватить его, дернув вверх и за борт.

Он отвлек монстра, но только на мгновение. Теперь он снова повернулся к обмякшему телу Чейза, фыркая и топая ногами. Толпа притихла, и прямо подо мной мать притянула малыша к себе на колени, прижав его голову к своей груди, чтобы он не видел. Если бы каким-то чудом Чейз пережил первую атаку, он бы ни за что не справился с этой.

Вот тогда-то клоун родео и начал действовать.

Большую часть вечера он работал в толпе с диктором, шутил и выкидывал фокусы между событиями, флиртовал с девушками и вообще делал из себя посмешище. Теперь клоун был смертельно серьезен, несмотря на свою яркую, безвкусную одежду и краску, покрывавшую его лицо. Он бросился на быка, хлопая крыльями и крича, дразня его, пока тот не повернулся к нему.

К нему, но подальше от Чейза.

Бык бросился в атаку, и теперь клоун снова ушел, ведя зверя в центр арены. Он добежал до бочки и прыгнул в нее за несколько секунд до того, как бык с ревом врезался в нее, заставив бочку покатиться. Затем мимо пронеслись всадники, отгоняя быка от пойманного в ловушку клоуна. Бык попытался повернуть назад, но в каком бы направлении он ни шел, ковбои ждали его.

Я сосредоточилась на Чейзе, лежащем на земле, обмякшем и неподвижном. За ним был Халл, катающийся в явной агонии, но явно очень живой. Медики уже выбегали на арену, когда всадники образовали живой щит между животным и его жертвами. Они загнали быка в дальний конец арены, где ворота распахнулись, открывая безопасный путь. Он рванулся вперед, и я чертовски надеялась, что они были готовы к этому там – достаточно людей уже было ранено. Затем с другой стороны подъехала машина скорой помощи, и из громкоговорителя раздался голос диктора.

– Леди и джентльмены, сегодня это была наша последняя поездка. Обычно мы объявляем победителей и раздаем призы, но представители Родео Северного Айдахо решили, что в сложившихся обстоятельствах лучше всего закончить мероприятие. Мне сказали, что организаторы ярмарки объявят о состоянии Чейза Маккинни, как только что-то станет известно. Мы скоро очистим арену. До тех пор, пожалуйста, поддержите всех наших спортсменов родео своими мыслями и молитвами.

Я молча наблюдала, как медики работают над Чейзом. Халл уже был привязан к заднему борту, и они поднимали его в машину скорой помощи. В отличие от тореадора, он был явно жив и понимал, что происходит вокруг. Пэйнтер переместился рядом со мной, и я поняла, что зарылась в него, впиваясь ногтями в его бедро.

– Прости, – прошептала я, ослабляя хватку. Я слегка потерла ему ногу, чтобы он почувствовал себя лучше. Его рука поймала мою, успокаивая ее – черт, я почти массировала его всего в нескольких дюймах от члена. Классно.

– Как ты думаешь, он выживет? – тихо спросила я Пэйнтера. Он сжал меня еще крепче.

– Не знаю, – ответил он. – Думаю, нам придется подождать и посмотреть.

– Леди и джентльмены, мы просим вас немедленно удалиться. Обычно я бы сказал, что надеюсь, что вам понравилось шоу, но вместо этого я снова попрошу вас поддержать Чейза и его семью в ваших молитвах. Бог благословит каждого из вас, и Бог благословит ковбоев и ковбойш, которые вышли сегодня вечером.

* * *

Нам потребовалось около сорока пяти минут, чтобы выбраться с трибун и вернуться к байкам. Толпа по большей части молчала. Эм и Кит крепко держали друг друга за руки, перешептываясь и проверяя телефоны.

Когда мы наконец выбрались с трибун на главную площадь, Хантер подошел ко мне и Пэйнтеру, двое мужчин смотрели друг на друга сверху вниз. На мгновение я забеспокоилась, потому что между ними было явное напряжение.

– Ты отвезешь ее домой? – наконец спросил Хантер Пэйнтера, кивая в мою сторону. – Она приехала сюда с Тазом, но я думаю, что он подвезет Джессику. Эм и Кит хотят поехать в больницу – я думаю, там будет дежурство при свечах. Эм говорит, что плохо его знала, но он учился вместе с Кит, и она очень расстроена.

– Хорошо, – сказал Пэйнтер, сжимая мою руку. – Ты тоже поедешь в больницу?

Хантер напряженно кивнул, хмуро глядя на Кит. – Думаю, это будет долгая ночь.

Я вздрогнула, вспомнив о Чейзе, лежащем в пыли. Я видела его в школе, но не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь разговаривала с ним.

– Да, – согласился Пэйнтер. – Иди, я прослежу, чтобы с Мэл все было в порядке. Не волнуйся, ладно?

Хантер кивнул, скользнув по мне взглядом, и снова повернулся к Эм и ее сестре. – Ну конечно.

Я смотрела, как он уходит, наклонившись к Пэйнтеру.

– Ты хочешь пойти с ними? – спросил он. Я обдумала этот вопрос.

– Нет, – сказал я, наконец. – Это будет выглядеть фальшиво. Я его толком не знала ... Но я определенно хочу уйти отсюда. Здесь слишком много людей, которые не видели родео, и все они веселятся и катаются на аттракционах. Это неправильно.

– Тогда давай попрощаемся.

Он держал меня за руку, пока мы обходили его братьев по клубу и их старушек, как будто мы были настоящей парой. Джесс должна была чувствовать себя неловко, но этого не произошло, она прижималась к Тазу, тихо шепча ему что-то. Когда я обняла ее на прощание, она прошептала мне на ухо: «не возражаешь, если я приведу его сегодня вечером в дом?»

Не знаю, как к этому отнестись – конечно, она имела полное право привести кого-то домой. Я просто надеялась, что она не наделает глупостей.

– Ты уверена? – прошептала я в ответ. – Я думала, ты счастлива, что все так просто.

– Я не хочу сейчас оставаться одна, – ответила она, крепко сжимая меня. Да, я могу это понять. Жаль, что у меня не было никого, кто хотел бы пойти со мной домой.

* * *

Я крепко обнимала Пэйнтера, пока мы ехали обратно в центр города. От него хорошо пахло, и он чувствовал себя хорошо ... в безопасности, так или иначе. При обычных обстоятельствах я бы уже была рядом с ним, но сейчас я была слишком занята, представляя безвольное тело Чейза в грязи – будет ли он жить?

Никогда раньше не видела, как кто-то умирает.

Мы свернули на мою улицу, и я собралась с духом, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Я понятия не имела, где мы находимся, и увижу ли я Пэйнтера снова. Сегодня все изменилось. Очевидно, он больше не притворялся, что мы не друзья ... но кем именно мы должны были быть?

Потом я увидел байк Таза, припаркованный перед домом. Из всех ночей, почему именно сейчас Джесс отказалась от целибата? Мне нужно было с кем-то поговорить, а она была недоступна ... Пэйнтер остановился, и я уже начала перекидывать ногу через байк, когда он положил руку мне на бедро.

– Таз пробудет там какое-то время? – спросил он низким и тихим голосом.

– Да, Джесс сказала, что пригласила его остаться, – ответила я, чувствуя себя неловко. Он нахмурился.

– Хочешь прокатиться? Я не готов этой ночью остаться один.

– Звучит прекрасно, – прошептала я. Возможно, я была не единственной, кто не хотел оставаться в одиночестве.

– Держись, – сказал он. – Это прекрасная ночь, несмотря на то, что случилось. Мы должны постараться извлечь из этого максимум пользы

* * *

Мы направились на юг, в сторону Москвы, а затем свернули на Пламмер, чтобы объехать южную оконечность озера. Я понятия не имела, как поздно было, когда он затормозил и въехал на гравийную стоянку, окруженную деревьями. Мотор «Харлея» заглох, оставив нас наедине с тихим стрекотанием сверчков и лягушек.

– Хочешь спуститься к воде? – спросил он. – Это прямо за деревьями.

– Конечно.

Я соскользнула с мотоцикла, и мы спустились по травянистому склону к длинному песчаному пляжу, укрытому среди деревьев. Луна ярко светила, рисуя серебристый след на нежных волнах озера. То тут, то там темные фигуры пробивались сквозь толщу воды. Мне потребовалась минута, чтобы понять, что это такое – плавающие бревна.

– Хочешь посидеть немного, посмотреть на звезды? – спросил Пэйнтер. Я огляделась, заметив клочок травы, спускающийся к песку, который казался идеальным местом.

– Как насчет этого? – спросила я его. Мы молча устроились рядом, стараясь не прикасаться друг к другу – хотя я и чувствовала его присутствие, ощущая его тепло и нерушимую напряженность, которая все время возникала между нами, независимо от того, признавали мы это или нет. – Я никогда не видела ничего подобного. Не понимаю, как человек может выжить, если его придавил бык.

– Люди могут пережить очень многое. Но это не выглядело многообещающе, – ответил Пэйнтер, немного помолчав.

В его голосе было не так уж много эмоций, и это меня потрясло. В голове у меня все смешалось, образы родео проносились снова и снова. Я предполагала, что Пэйнтер был так же расстроен, как и я … возможно, ему тоже нужно выговориться.

– Тебя это не беспокоит? – спросила я мягким голосом.

– Я видел много дерьма, кое-что из этого было действительно ужасным. Я не отношусь к этому легкомысленно, и мне не нравится видеть страдания людей, но ты не можешь позволить себе эмоционально втягиваться в это.

– Ты имеешь в виду, в тюрьме?

– Да, – сказал он через минуту. – В тюрьме.

Некоторое время мы молчали. Я смотрела на звезды, наблюдая, как они мерцают на небе.

– И в клубе, – тихо добавил он. – Там тоже случается всякое дерьмо. Хотя до сих пор никто не начал сбрасывать быков на своих врагов.

Эти слова застали меня врасплох, и сквозь них прорвался легкий смешок. Я прикусила щеку, чувствуя себя ужасно. – Не могу поверить, что я смеялась над этим.

– Все в порядке, ты должна смеяться, когда все рушится. Иначе сойдешь с ума. Лучше не думать об этом слишком много, по крайней мере, я так делаю.

Перевернувшись, я приподнялась на локте, чтобы посмотреть на него.

– Значит, ты просто отключаешь свой мозг, когда тебя что-то беспокоит? – спросила я, изучая его лицо в лунном свете. Тени смягчали черты его лица, делая его красивым, но менее пугающим, чем обычно. Он встретился со мной взглядом, не говоря ничего. – Это, должно быть, хорошо – жаль, что я не могу этого сделать. Иногда я часами лежу без сна в постели, гадая, почему мама ушла и бросила меня.

– Я сосредотачиваю свое внимание на том, где оно должно быть сосредоточено, – ответил он, дотрагиваясь до моей щеки. Я изо всех сил старалась не поворачиваться к его руке, не тереться об нее, как кошка. Затаила дыхание, ожидая чего-то ... Нужно сдерживаться. Почему он так ко мне прикасается? В этом не было никакого смысла – он охренительно ясно дал понять, что не хочет ничего, кроме дружбы.

– Тебе не следовало этого делать, – прошептала я. – Мы просто друзья, помнишь? Ты очень ясно дал это понять вчера вечером.

– Друзья могут прикасаться друг к другу, – прошептал он в ответ. Слова повисли между нами, дразня меня. Мне хотелось наклониться и поцеловать его. Ползать по нему, прижиматься, извиваться и делать все то, что квалифицируется как растление в прекрасном штате Айдахо. – Перестань так на меня смотреть.

– Как? – спросила я.

– Как будто ты этого хочешь ...

Он замолчал, облизывая губы, когда его взгляд переместился на меня. Он собирался поцеловать меня. Мои глаза начали закрываться. Затем зазвонил его телефон, разрушая чары.

Пэйнтер моргнул – он был так же потерян в этом мгновении, как и я.

– Я должен ответить, – сказал он. – Возможно, есть новости о Чейзе.

Чейз. Как я могла забыть о Чейзе? Человек умирал, но все, о чем я могла думать, это о том, чтобы переспать с байкером. Человек, с которым я ходила в школу. Что со мной было не так?

Я откинулась назад, когда Пэйнтер вытащил свой телефон, экран неприлично ярко светился в темноте.

– Групповое сообщение от Эм, – сказал он. – Он жив. В больнице собралось около трехсот человек, и с каждой минутой их становится все больше. Он в операционной.

Я вздрогнула, пытаясь представить, что переживает его семья. Как ужасно было бы сидеть и ждать, когда умрет человек, который тебе дорог? Как бы я себя чувствовала, если бы это был Пэйнтер? Эта мысль заставила меня похолодеть, и я закрыла глаза, желая, чтобы она исчезла.

– Тебе холодно? – спросил он. – Иди сюда. Я тебя согрею.

Мне не было холодно, и прикасаться к нему было очень плохой идеей. Что бы ни было между нами, прикосновение этому не поможет. Но потом я представила тепло его тела вокруг моего. Силу его рук, не говоря уже о широкой груди. Я хотела этого. Так сильно этого хотела.

И он действительно предложил это сам ...

– Спасибо, – прошептала я, придвигаясь к нему. Через несколько секунд я уже прижималась к Пэйнтеру, подложив свою руку под голову. Мое тело было слишком близко, и мне было нелегко держать его за руку. Я неловко пошевелилась, а потом он поймал мою руку и положил себе на грудь, прямо рядом со своей.

Наши пальцы не соприкасались, но соприкоснулись бы, если бы я сдвинула мизинец на полдюйма.

Голова Пэйнтера склонилась к моей голове – может, он вдыхал аромат моих волос? О Боже, я думаю, что так оно и было. Это должно было убить меня. Моя нога беспокойно задвигалась, потому что я хотела положить ее на него, оседлав его бедро. Но я не сделала этого. И что теперь? Мне нужно было продолжать разговаривать с ним или сделать что-то еще, потому что все выглядело слишком странным и напряженным.

– Теперь, когда ты вернулся домой, все в порядке? – спросила я. – Как дела на работе? Ты упомянул, что устроился на работу в автомастерскую.

– Все в порядке. Я занимаюсь индивидуальным дизайном, – сказал он. – Ну, знаешь, байки, машины и все такое прочее. Многие из них предназначены для парней из МК, но есть и городские типы, которые играют в байкеров по выходным. Также много богатых ублюдков, которые хотят быть лихачами. Я разрисовал несколько мотоциклов и автомобилей – кажется, людям они нравятся. Два парня ждут меня, когда я сделаю их портреты. Но сейчас я работаю над кое-чем для клуба. Что-то вроде счастливого возвращения домой, присутствующего в оружейной палате.

– Ты когда-нибудь злился из-за того, что случилось? – спросила я.

– На кого?

– На клуб, я не совсем понимаю, за что тебя арестовали в Калифорнии, но, очевидно, это как-то связано с «Риперами». Ты когда-нибудь злился, что они поставили тебя в такое положение?

Он ответил не сразу, и я подумала, не переборщила ли со своим вопросом. Я только открыла рот, чтобы извиниться, когда он снова заговорил, отвечая на мой вопрос.

– И да, и нет, – сказал он. – Я ненавижу тот факт, что что-то нужно было исправить, и я принял удар за это. Но я не сержусь на своих братьев. Они сделали свое дело, а я – свое. Хреново, что меня поймали, но это всего лишь игра, понимаешь? На моем месте мог быть любой из нас.

Я задумалась над его словами.

– Значит, если придется, ты сделаешь это снова?

– Ну, теперь я буду более осторожен, соблюдая ограничение скорости, – сказал он, тихо рассмеявшись. – Нас с Паком поймали только потому, что мы выжали сорок в зоне двадцати пяти. Полицейский остановил нас, а потом нашел оружие. Но кроме этого? Да, я бы сделал это снова. Это должно было случиться, и твоя девочка Джесс не была бы жива сегодня, если бы мы этого не сделали. Как думаешь, остаток ее жизни стоил одного года моей?

Черт возьми.

– Значит, ты был там, спасая ее? – уточнила я. – Я имею в виду, что подозревала о чем-то подобном, но она так и не объяснила, что же произошло. Понимаю, никто не стал бы говорить об этом.

Пэйнтер вздохнул.

– Мне слишком уютно рядом с тобой, – признался он. – Чувствую себя в безопасности, но мне нужно следить за своим гребаным ртом. И так уже сказал слишком много. Я сожалею о том, что попался, и больше ни о чем. Это то, что есть. Просто надеюсь, что мне никогда не придется вернуться туда снова.

– Что значит «вернуться»? – спросила я, напрягаясь. – Ты не вернешься, ведь тебя же выпустили. Ты уже отсидел свое время.

Он рассмеялся, и я почувствовала, как его рука поднялась, поглаживая меня по спине, чтобы успокоить. – Не беспокойся, детка. Я этого не планирую. Но я на условно-досрочном освобождении, помнишь? Это значит, что они выпустили меня пораньше, при условии, что я буду вести себя хорошо и сделаю правильный выбор. Если меня поймают хотя бы за проезд на красный свет, то моя задница снова оказывается в камере. Вот и все.

Я толкнула его в грудь, приподнимаясь, чтобы увидеть его лицо. Мне и в голову не приходило, что он может вернуться в тюрьму, – от одной этой мысли меня охватила паника.

– Ты должен следить за собой, – совершенно серьезно сказала я ему. – Клуб заставляет тебя делать вещи, которые могут привести тебя в тюрьму? Ты ведь не обязан делать то, что они говорят, Пэйнтер.

Он ухмыльнулся, погладил меня по спине и покачал головой.

– Приятно знать, что тебе не все равно, – сказал он. – Но они не заставляют меня ничего делать, Мел. Я уже большой мальчик и могу о себе позаботиться. Все совсем не так как ты думаешь.

– Например, что?

– Я не какая-то маленькая пешка, с которой они могут играть. Все, что я делаю – делаю по своему выбору. Я знаю, что есть клубы, где люди слепо следуют приказам и их приносят в жертву. Но «Риперы» – мои братья, мы стоим друг за друга горой, мы голосуем по всем вопросам, и если бы я не хотел быть здесь, то и не был бы. Я тоже «Рипер», ты же знаешь. Это мой мир. Я горжусь этими цветами и сделаю все, чтобы защитить их.

Его глаза впились в мои, холодные и жесткие. Даже рука на моей спине напряглась, как будто он готовился к соответствующему действию.

– Но ты ведь осторожен, верно? – спросила я. Пэйнтер кивнул.

– Да, конечно, я осторожен, – сказал он. – Но также являюсь одним из младших полноправных членов клуба, и у меня нет семьи или чего-то еще. Когда есть дерьмовая работа, которую нужно сделать, я вызываюсь добровольцем. Как и все братья, но некоторые из нас потеряют при этом меньше, чем другие.

Я закрыла глаза от болезненного напряжения глубоко внутри меня, откинув голову назад, чтобы не смотреть на него.

– Ты имеешь в виду парней, у которых есть старухи? – спросила я, уже зная, каким должен быть ответ.

– Со старухами, с семьями ... Ребята, у которых есть дети, делают свое дело, без вопросов. Но я не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как брат с такой ответственностью идет на риск, который ему не нужен. Многие ребята выполняют важную работу – они никогда не дрейфят, но мы не сможем просто заменить их, если что-то случится. Хос – гребаный гений с деньгами, а Ругер может построить что угодно. Нам нужны их навыки. Это моя работа – защищать клуб, и часть ее – защищать братьев, которые поддерживают жизнь клуба.

– Это безумие, – сказала я. – А как же твоя жизнь? Разве это не важно?

– Клуб – это моя жизнь, Мел.

Ну и дела, как же сильно ему промыли мозги? Его рука успокаивающе поглаживала меня, когда он говорил, и это было отвратительно, потому что я хотела ударить его или накричать на него или, по крайней мере, прочитать строгую лекцию, хотя и не знала, о чем. Может быть, о пяти главных причинах, по которым тюрьма – отстой?

Но я думаю, что он уже знал об этом намного лучше, чем я.

Вместо этого я постаралась успокоиться, заставляя себя не думать о том, что он сказал. Было много других вещей, на которых нужно было сосредоточиться. Теплый ночной воздух. Лягушка. Его рука все еще гладила меня по спине, успокаивая и отвлекая. Затем его пальцы зацепились за нижнюю часть моей майки, сдвинув ее вверх всего на пару дюймов, пока я не почувствовала его обнаженную кожу на своей. Мой желудок скрутило.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я, чувствуя почти отчаяние.

– Делаю что?

– Прикасается ко мне. Ты посылаешь очень смешанные сигналы для парня, который не заинтересован.

Он замер, рука на его груди потянулась, чтобы поймать мою.

– Я никогда не говорил, что меня это не интересует, – ответил он тихим голосом с оттенком напряжения. – Только сказал, что ты заслуживаешь лучшего.

– Боже, ты так чертовски разочаровываешь, – ответила я, заставляя себя подняться, чтобы посмотреть на него. – Ты проигнорировал меня, когда вышел на свободу, заставил меня кончить прошлой ночью, а теперь засовываешь руку мне под майку, говоря, что я заслуживаю лучшего. Когда-нибудь думал о посещении психиатра? Потому что я думаю, что тебе просто необходимо воспользоваться его советами.

Он издал низкий смешок, его рука скользнула по моей майке вниз до поясницы.

– Нет, но сегодня вечером кто-то сказал мне, что я должен поговорить с профессионалом.

– Ну, может, и стоит, – фыркнула я, глядя на него. – Потому что ты играешь в игры, а это не очень приятно.

– Я никогда не притворялся хорошим, – сказал он, его голос стал жестче. – И никогда ничего тебе не обещал, Мел. Помни это. Никто не заставлял тебя ехать со мной сегодня ночью – ведь я же не приставил пистолет к твоей голове. Какого хрена ты от меня хочешь?

– Правду, – отрезала я. – Давайте начнем с этого. Какого черта ты от меня хочешь?

Он издал низкий, мрачный смешок.

– Мы не будем обсуждать это.

– О да, еще как будем, – сообщила я ему, тыча пальцем в грудь. – Потому что я больше не играю с тобой в игры разума, мы обсуждаем это здесь и сейчас. Иначе ты отвезешь меня домой. Или я могу позвонить кому-нибудь и попросить сделать это.

Глаза Пэйнтера сузились, затем он поймал мою руку и крепко сжал ее.

– Ты никому не позвонишь – я отвезу тебя домой, когда буду готов. Думаешь, что хочешь получить ответы? Как тебе это в качестве гребаного ответа. Я хочу этого.

Он опустил мою руку вниз по своему животу к передней части брюк. Мой пульс участился. Затем толкнул мою руку вниз по всей длине своего члена, который был твердым и полностью готовым к ебле. Его бедра приподнялись под моим прикосновением, а пальцы сжались вокруг моих, крепко сжимая член.

Потребность пронзила меня насквозь.

– Чего я хочу, так это трахнуть тебя, – сказал он резким, напряженным шепотом. – Я хочу трахнуть твою киску, хочу трахнуть твое лицо, и серьезно обдумываю возможность о том, чтобы трахнуть твою задницу тоже. Я хочу запереть тебя и поиграть с тобой ... Иногда я думаю о том, чтобы завладеть тобой, и о том, что сделаю, если ты попытаешься сбежать. Господи, ты даже не представляешь.

Он сильно толкнул мою ладонь вниз по верхней части своей эрекции, изогнув при этом бедра. Другая его рука потянулась вниз, чтобы схватить меня за задницу и глубоко вонзиться в нее. Моя нога поднялась и легла на него, и это было прекрасно, потому что клитор соприкоснулся с его бедром.

Боже, почем у на нас было так много одежды?

– Вот дерьмо, – прошептала я, уронив голову ему на плечо, когда его пальцы скользнули вниз между моими ягодицами, находя промежность. Почему я вовремя не заткнулась? Погодите, на хуй это. Какого черта я не надела юбку?

Все это время он держал мои пальцы вокруг своего члена, медленно поглаживая его через ткань, в то время как его пальцы танцевали между моими ногами. Его руки были большими и сильными, колдуя над моим телом, когда мир начал вращаться. Затем его рука соскользнула с моей, поднялась и схватила меня за затылок, заставляя встретиться с ним взглядом.

– А вот и ужасная правда, – прошептал он. – Я хочу все это – всю тебя – примерно на неделю. Но когда я буду занят, или мне будет скучно, или еще что-нибудь, я перестану тебе звонить. Вот какой я, Мел. Парень, который не звонит, и даже не сожалеет об этом, потому что мне действительно наплевать, кому я причинил боль. По какой-то хреновой причине, я забочусь о тебе. Если бы какой-нибудь другой парень обращался с тобой так, как я мечтаю каждую ночь, я бы убил его. Я не самоубийца, так что это значит, что мы не можем быть вместе. Поняла?

Наши руки перестали двигаться, когда он заговорил, хотя его член все еще пульсировал под моей рукой. Его пальцы впились в мой зад, удерживая меня в плену своего тела, пока я обдумывала его слова.

– Ты действительно так поступишь со мной?

Рот Пэйнтера напрягся.

– Да, Мел. Я бы действительно сделал это с тобой. У нас будет несколько отличных дней, может быть, неделя. А затем я бы заскучал и бросил тебя, потому что я такой и есть. Но ты единственная подруга, которая у меня когда-либо была, и мне на тебя не наплевать, так что не хочу причинять тебе такую боль. Неужели это так ужасно?

У меня перехватило дыхание, разрываясь между приливом радости от того, что он считал нас друзьями, и крайним, раздраженным отвращением, потому что решил, что у него есть сила сделать мне больно. Я решила бежать от этого с гневным отвращением, гораздо более вдохновляющим.

– Знаешь что? – сказала я. – Я понимаю, что у нас впереди нет долгосрочных романтических отношений ... но не обращайся со мной как с ребенком. Я взрослая и могу сама принимать решения. Если и пострадаю, то это будет на мне, а не на тебе. У тебя нет такой силы, придурок.

Глаза Пэйнтера расширились, и медленная улыбка скользнула по его губам, совершенно сбивая меня с толку.

– Боже, ты потрясающая, – сказал он, ослабляя хватку на моих волосах. – Ты мне нужна, Мел. Я слишком нуждаюсь в тебе как в друге, чтобы рисковать. Я знаю, что действительно накосячил, пытаясь донести свою точку зрения, но если бы ты знала, как важна для меня ... Господи, Ты одна из немногих вещей, которые в тюрьме позволили мне сохранить разум. Я думал о тебе, получая твои письма. Мы должны найти способ, детка. Мы не можем этого сделать.

– Ненавижу мужчин, – пробормотала я, скатываясь с него на спину и глядя в небо. Как один парень может быть таким злым и таким милым одновременно? Потому что он был милым. Клянусь, мое сердце таяло, даже когда я хотела задушить его.

Но я не была готова простить его. Ещё нет.

– И быстро убери свою гребаную руку из-под моей головы. Обнимашки – это не для динамщиков.

Глава 8

П э йнтер

Поездка обратно в город заняла целую вечность, каждая минута была пыткой, потому что Мел была плотно обернута вокруг моего тела, полностью готова к ебле, но под запретом.

Иногда я жалел, что так хорошо знаю себя. Было бы легко солгать, притвориться, что она отличается от других телок. Но это не так, и ненависть к себе за то, кем я был, в конце концов, не изменила бы эндшпиль. Если бы я хотел, чтобы она была в моей жизни дольше, чем несколько недель, я не смог бы ее трахнуть. Такова была моя реальность.

К тому времени, когда мы добрались до города, я все еще был полон решимости держать свои руки подальше от нее ... но Таз был у нее дома, и я ни хрена не доверял этому засранцу. Вот почему вместо этого я отвез ее к себе домой ... и вы можете заткнуться на хуй, не говоря об этом.

В курсе, что я придурок.

* * *

– Подумал, что ты не захочешь сегодня оставаться одна, – сказал я, выключая мотор. Мел медленно отцепилась от моего тела, соскальзывая с мотоцикла. Я ждал, что она запротестует, может быть, разорвет меня, потому что я не отвез ее домой. Вместо этого она удивила меня робкой улыбкой. Наверное, у нее было достаточно времени подумать на обратном пути, чтобы прийти в себя.

– Спасибо. Мне не хотелось иметь дело с Джесс и Тазом, ползающими друг по другу. Не знаю, как он, а она та еще крикунья.

Слова упали между нами, как кирпич, потому что я бы знал, не так ли? Но я этого не понял, потому что рот Джесс был полон все то время, что мы ... Ой, бля. Это было нехорошо.

– Смотреть…

– Я знаю…

Я закашлялся, когда Мел нервно рассмеялась, глядя куда угодно, только не на меня.

– Давай покончим с этим раз и навсегда, – сказал я, решив, что это неизбежно. Я спустил ногу с «Харлея» и направился к боковой двери гаража, доставая ключи.

– Что значит «с этим»?– спросила она. Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, приподняв бровь. В тусклом свете фонаря на крыльце трудно было разобрать, но мне показалось, что она смутилась. Проехали. Между нами и так было достаточно дерьма, чтобы понять, нам не нужно было, чтобы племянница Лондон встала между нами.

– Ты же знаешь – я и Джесс. Я расскажу, что произошло, потому что, очевидно, тебя интересует эта тема. Разве она не рассказала тебе подробности?

– Гм, не совсем, – призналась она, нахмурившись. Я открыл дверь и потянулся за шнуром, чтобы включить свет. Я нашел выключатель, и комнату затопило от шести рабочих ламп, которые я повесил на потолок. – Я знаю кое-что, но не уверен, что хочу знать остальное. Это что-то вроде ... Ого ...

Она вошла внутрь, оглядывая пространство моей студии. Вдоль стен стояли узкие верстаки, одна сторона которых была завалена деталями от мотоцикла, а другая – моими художественными принадлежностями. Там была фреска, которую я начал для оружейной комнаты, но я забыл о другой наполовину законченной картине, которую прислонил к стене. Я работал над ней до ареста. Она была не в самом лучшем состоянии (девочки сделали все возможное, но не знали, как с ней обращаться), и я пытался решить, выбросить ее или нет.

Теперь я наблюдал, как Мел подошла к ней, чтобы изучить, широко раскрыв глаза. Я подошел к ней сзади, и она оглянулась на меня.

– Ты молодец.

Я рассмеялся. – Не надо так удивляться. Знаешь ли, этим дерьмом я зарабатываю себе на жизнь.

Она дала разочарованной улыбкой.

– Прости. Наверное, я думала, что ты рисуешь пламя на байках и все такое, но это настоящее искусство. Как ты этому научился?

– Экспериментировал, – ответил я. – Для протокола, в зависимости от дизайна, то, что ты видишь на мотоциклах, тоже является настоящим искусством. Не каждый может это сделать.

– Извини, – сказала она. – Я не хотела никого обидеть.

– Не беспокойся, я все понимаю. Просто хотел уточнить, – сказал я, гадая, как она будет выглядеть голой и покрытой краской. Чертовски хорошо, наверное. – Так что, когда я был в колонии, посещал несколько художественных классов. Они были довольно простыми, но учителя всегда тянулись ко мне – я многому у них научился. Потом, когда вышел, я взял еще несколько уроков. Но в основном просто рисовал в Кали. У них не было уроков рисования или чего-то еще.

– Ну, они мне действительно нравятся, – сказала она, и я почувствовал, как моя гордость растет. Ладно, что-то распухло – не надо вдаваться в подробности.

– Спасибо, – сказал я ей, направляясь к лестнице. – Мое место здесь, наверху. Ничего особенного, но здесь тихо.

Меня не было в квартире достаточно долго, чтобы сделать ее действительно грязной, слава богу. Не то чтобы я блядь слишком беспокоился о том, чтобы произвести на кого-нибудь впечатление, но по какой-то причине мне не хотелось, чтобы она считала меня полной свиньей.

– Вот и моя берлога, – сказал я, включая свет. Мэл огляделась, и мне стало интересно, что она думает. Она не была большой – просто маленькая гостиная и кухонька под карнизом. Позади нас тоже были отдельная спальня и ванная, но учитывая, что в течение последнего года я жил в камере восемь на десять с двумя другими парнями, для меня это было похоже на дворец. – Студийное пространство внизу – это то, что действительно подкупило меня ...

– Здорово, – сказала она, поворачиваясь ко мне с той застенчивой улыбкой, которая прошла прямо к моему члену. – Я имею в виду, что это помойка, но она твоя, и мне она нравится.

Я расхохотался, и она присоединилась ко мне, подошла и села на диван.

– Мило, – сказала она, проводя руками по выцветшей грязно-коричневой обивке. – Марочный. Я почти уверена, что видела это в благотворительном магазине молодежного ранчо Айдахо на прошлой неделе.

– Я не стану ни подтверждать, ни отрицать этого. Хочешь чего-нибудь выпить? У меня есть вода и пиво.

– Как насчет пива? – спросила она. Я схватил пару холодных банок и вернулся, чтобы сесть рядом с ней на диван. Было приятно видеть ее здесь. Хорошо, странно и неправильно, все в одно и то же время.

– Хочешь посмотреть фильм или еще что-нибудь? – спросила она, кивнув в сторону телевизора. У меня он был довольно приличный. С гигантским плоским экраном – подарок от клуба к моему возращению.

– Конечно, – ответил я, потянувшись к пульту. У меня не было кабельных каналов, но Ругер установил для меня что-то вроде ретранслятора, чтобы я мог принимать все что хотел. – Что с настроением?

– Только не ужастики, – быстро сказала она, и я снова засмеялся, вспомнив тот первый вечер, который мы провели с ней в доме Пика. Она была так молода, напугана и уязвима ... Я хотел съесть ее целиком.

Я все еще хотел съесть ее.

– Не могу поверить, что вы с Паком должны были присматривать за мной, а потом сняли фильм-слэшер. Это совсем не то, что заставляет девушку чувствовать себя в безопасности.

– Ничего страшного, – согласился я, хотя мысль о том, чтобы подержать ее в объятиях пару часов, пока она будет до смерти напугана, привлекала куда больше, чем следовало бы. Осторожнее, придурок. – А как насчет «Звездных войн»?

– Тебе нравятся «Звездные войны»?

Я пожал плечами. – Все любят «Звездные войны». Знаешь, я блядь уверен, что Хан Соло был байкером.

Она хихикнула. – Космический байкер?

– Видишь ли, когда ты так говоришь, это звучит глупо.

– Я хотела быть принцессой Леей. Она крутая, – сказала Мел, делая большой глоток пива. Я наблюдал, как ее губы обвились вокруг горлышка, а горло сжалось. Это было слишком сексуально, но дискомфортно. Она со звоном поставила пиво на кофейный столик, а затем издала самую громкую отрыжку, которую я когда-либо слышал.

– Гребаный ад, – сказал я, ошеломленный. – Я не думал, что девушки могут так рыгать. Дерьмо. Впечатляет, Мел. Очень внушительно.

Она усмехнулась.

– Мы друзья, – сказала она мне. – И друзья не должны беспокоиться об этом. Дай угадаю – у тебя никогда раньше не было подруги?

– Действительно, – признался я. – Мне кажется, я немного боюсь.

Испугался и завелся, что было весьма прискорбно.

– Так и должно быть. Я могу продемонстрировать весь алфавит.

Черт. Я вроде как хотел это увидеть.

– Так мы смотрим фильм или нет? – спросила она.

– Хм, смотрим, – сказал я, листая варианты поиска, чтобы найти «Звездные войны». Я нажал кнопку воспроизведения, откинувшись на спинку дивана, когда слова начали прокручиваться по экрану. Мел была меньше чем в шести дюймах от меня. Достаточно близко, чтобы дотянуться, засунуть руки в ее волосы и поцеловать до чертиков.

Вместо этого я просто сидел там, чертовски возбужденный, наблюдая, как Люк Скайуокер скулит о преобразователях энергии.

– Эй, ты в порядке? – спросила она.

– Охрененно.

Мелани

Солнечный свет слепил мне в глаза.

Я моргнула, пытаясь вспомнить, где нахожусь, потому что я определенно находилась не в своей комнате. Кровать казалась странной, и потолок с пятнами воды надо мной тоже не был знакомым. Я повернула голову и увидела спящего рядом Пэйнтера, его лицо было всего в нескольких дюймах от моего, и все вернулось.

Он выглядел мягче.

Я имею в виду, он был все тем же большим плохим байкером, но сейчас на его лице не было ничего насмешливого или расчетливого. Мало того, он выглядел очень молодо. Он был старше меня, но не намного, но прямо сейчас он почти мог сойти за ученика средней школы.

Я опустила глаза и с грустью обнаружила, что он все еще полностью одет. Как и я, по-видимому, потому, что косточка в моем лифчике яростно уткнулась в меня. Кроме того, очень хотелось писать. Это было проблемой, потому что если я пошевелюсь, Пэйнтер проснется и снова превратится в страшного байкера.

Мне хотелось протянуть руку и провести пальцем по его лицу, почувствовать утреннюю щетину. Но мы были в дружеской зоне, и, несмотря на то, что притворялись прошлой ночью, в друзья так не прикасаются друг к другу.

Он открыл глаза.

– Привет, – сказала я.

– Привет.

Мы молча смотрели друг на друга в течение нескольких секунд.

– Как спалось, хорошо? – спросил он. – Я принес тебя сюда, подумал, что тебе будет неудобно на диване. А потом тоже рухнул рядом, потому что этот диван – дерьмо. Надеюсь, ты не против.

– Нет, все хорошо, – сказала я, желая сделать все возможное. Так что, возможно, нам не суждено быть парой. Это не означало, что я перестала любить его как личность – он был все тем же парнем, который посылал мне мультфильмы, шутки и бодрые речи, когда я была расстроена из-за моих занятий. – Как друг, я бы не хотела, чтобы у тебя был дерьмовый сон.

Он ухмыльнулся. – Ценю твою честность. Хочешь пойти позавтракать?

Я огляделась, гадая, который час. Где же мой телефон? Что-то звякнуло, и он протянул руку, поднимая свой телефон с пола – кровать была на самом деле просто матрасом, поняла я.

– Мне пора, – сказал он, нахмурившись. – Кое-что случилось.

– Не беспокойся, – ответила я, с тоской думая о завтраке. Я решила, что одно из преимуществ френдзоны – это то, что ты можешь выкладывать все, что захочешь, а я была не против печенья и подливки. Дома у меня были только хлопья.

– Я отвезу тебя домой, – сказал он, скатываясь с кровати.

– Я могу добраться сама, – сказала я ему. – Это всего в нескольких кварталах отсюда.

Он покачал головой, протягивая мне руку.

– Я тебя подвезу, – настаивал он. – Просто дай мне десять минут, чтобы быстро принять душ.

– Ладно, хочешь кофе или еще чего-нибудь? Я могу приготовить, пока ты там.

– Нет, мне уже пора идти.

* * *

Это были долгие десять минут, в основном потому, что я забыла пописать перед тем, как он начал принимать душ. При дневном свете квартира казалась еще меньше, и звук льющейся в ней воды не помогал. В чем радость? Трудно чувствовать возбуждение, когда ты хочешь пи-пи, хотя я и знала, что он был голым прямо по другую сторону узкой, хлипкой двери. Мне потребовалась вся моя энергия, чтобы не уписаться.

Я нашла свой телефон рядом с диваном и схватила его, чтобы отвлечься. Было почти десять утра. Вау. Джесс написала мне примерно час назад.

Джесс: Ты там жива ? Похоже, кто-то не вернулся домой прошлой ночью. Пэйнтер? Нам надо поговорить.

Я вздохнула, а затем отправила ей ответное сообщение.

Я: Осталась у него, но не так, как ты думаешь. Мы просто друзья. Как там Таз?

Джесс: Отлич но. Он жестко трахнул меня, а затем починил кран в раковин е , потому что она капал не останавлива ясь . Теперь он готовит мне завтрак

Я: Н ичего себе. Просто сокровище .

Джесс: Я не люблю таких собственников . Р ешила, что отныне буду хранить душевный целибат. Таким образом, я могу трахаться, но по-прежнему твердо придерживаться своих идеалов. Ты скоро вернешься домой?

Я: Да, скоро

Джесс: Ха! Ты сказала, что приедешь. А я имела в виду к амминг. Черт, это было бы смешнее, если бы не автозамена.

– Чему ты улыбаешься? – спросил Пэйнтер, выходя из ванной. Я бы ответила ему, но временно потеряла способность дышать и произносить слова. Это было потому, что он натянул джинсы, но не рубашку. Добавьте тот факт, что его волосы были влажными и взъерошенными, а маленькие капельки воды стекали по его груди и животу, и?

Несправедливо. Глубоко несправедливо.

Мне удалось взять себя в руки, а затем хмуро посмотреть на него.

– Накинь что-нибудь, – сказала я, указывая на его спальню. – Если мы собираемся быть друзьями, ты должен держать вести себя прилично.

Он приподнял бровь.

– Парни все время снимают свои рубашки, – резонно заметил он. Я скрестила руки, глядя на него сверху вниз.

– Френдзона работает, только в том случае, если вы остаетесь в ней, – заявила я. – Ты перешел все границы. Надень рубашку, ладно?

Он ухмыльнулся мне и с важным видом направился в спальню, оставив дверь открытой.

Ничтожество.

* * *

Позже в тот же день я все еще надеялась, что наш новый статус друзей означает, что меня могут пригласить на ужин, учитывая, что мы пропустили завтрак. Потом зазвонил мой телефон.

Пэйнтер: Эй, мне нужно уехать из города на неделю или около того. Не знаю, как надолго. Ты можешь связаться со мной по СМС, если захочешь, или позвонить, если что-нибудь случится.

Я : С каких это пор мы переписываемся?

Пэйнтер: С тех самых, когда мне разрешено было иметь письменное сообщение, котор ые в первую очередь провер я лось охранником. Ну, чтобы убедиться, что ты не посылаешь мне секретные кодовые сообщения о мировом господстве или что -то в этом роде в своих письмах

Я : Ты хочешь сказать, что не разобрался в сообщениях? Но я думал, что они были такими ясными. Сначала получишь пистолет , потом женщин ...

Пэйнтер: Неудивительно, что революция не удалась. Возможно, к лучшему. Зная свою удачу, я бы первым оказался у стен ки .

Ладно, значит, меня не пригласили на ужин. Но, по крайней мере, все больше не было странным. Эта френдзона была не так уж плоха.

Глава 9

П э йнтер

– Расскажи мне еще об этом парне, Пайпсе, – попросил Гейдж, глядя вперед на шоссе. Мы ехали уже почти четыре часа, и я знал, что мы должны быть уже близко к Холлис-Фоллз. И это чертовски хорошо, потому что я был более чем готов выбраться из этой гребаной клетки тягача с полуприцепом. Когда я предложил ему стать дальнобойщиком, это показалось хорошей идеей. Это давало ему повод приезжать и уезжать, место на заднем сиденье, чтобы спать, если понадобится, и все такое хорошее дерьмо. Я не думал о том, как мало это спальное место, или о том, что тоже могу застрять в нем.

Теснота заставляла меня думать о тюрьме.

Конечно, как и разговоры о Пайпсе.

– Ну, он сидел в нашем блоке вместе с нами, – сказал я. – Ему на вид вероятно, около тридцати лет, и так как между нашими клубами альянс, то партнерство с ним казалось вполне естественным. Он занимался разведкой, с тех пор как ему было восемнадцать – его отец был членом мотоклуба. Все пошло под откос, когда их старый президент умер около двух лет назад. Марш был их вице-президентом на тот момент – теперь президент. Кажется странным, что мы никогда не встречали его на ралли или что-то в этом роде.

–Этого достаточно, чтобы тут же вызвать подозрение, – согласился Гейдж. – Мы должны быть союзниками, а они никогда не приходят на наши мероприятия. Я знал, что Рэнс бывал на них, поэтому никогда не задумывался об этом. Всегда было выгодное партнерство. Как ни странно, я рад, что это произошло – дало мне повод уйти из «Лайн».

– Что с тобой такое? – с любопытством спросил я. Гейдж задумчиво потер подбородок и ответил:

– Наверное, мне там было скучно, – сказал он. – Какое-то время я искал повод отступить на время. Как бы весело это ни звучало, но все время быть окруженным голыми жопами и сиськами, и эти сиськи прилагаются к большому количеству гребаной драмы, блядь… Я устал от этого.

Я рассмеялся, потому что с этим не поспоришь.

– У меня такое чувство, что мы еще какое-то время будем в этом участвовать, – продолжал он. – За этой ситуацией нужно будет проследить, и мне захотелось сменить обстановку. Так что время было выбрано удачно.

Он сбавил скорость, когда мы подъехали к окраине города. Вдоль дороги начали появляться здания. Уже недалеко до стоянки грузовиков, где мы планировали остановиться на ночь. Мотоциклы тащились за нами, вместе с какой-то мебелью и дерьмом – как раз достаточным, чтобы обустроить квартиру или что-то в этом роде. Мы изначально обсуждали наши действия, потому что появление на полуприцепе, загруженном мотоциклами, заставит нас выделиться. Но это нормальное развитие ситуации. Нам нужно было установить контакт с клубом, надеюсь, скорее раньше, чем позже. Наше прикрытие заключалось в том, что Гейдж – дальнобойщик, ищущий новую базу для своей работы после ужасного развода. Я же его двоюродный брат, находящийся здесь, чтобы помочь ему найти новое место и обустроиться.

Если мы все разыграем правильно, они услышат о том, что мы приехали в город, но не придадут этому значения. Просто пара независимых[5] – никакой угрозы для клуба.

Впереди я увидел огни стоянки грузовиков. Она была не такой уж и большой, как я ожидал – больше похожа на АЗС, чем на что-либо другое, хотя я знал из их веб-сайта, что у них был мини-маркет с душем вокруг задней части. Гейдж притормозил грузовик, заехав за здание, где была стоянка для грузовиков. Мы подкатили к остановке, затем вылезли, чтобы осмотреться.

– Здесь не так уж многолюдно, верно? – прокомментировал я.

– Население составляет около трех тысяч, – ответил он. – Немного, но не настолько, чтобы они не заметили случайных незнакомцев. Рэнс ввел меня в курс дела. Каждые две недели он заезжает проведать Марша.

Я кивнул – Рэнс был умен. Мы можем доверять его информации.

– Рэнс думает, что лучший способ попасть внутрь – через сестру Марша, Талию. Очевидно, она всегда приводит домой какого-нибудь нового парня. Они с Маршем близки, и он с этим мирится. Даже впускает их в клуб, что как-то неправильно. Идеальный способ в качестве временного решения прикинуться хэнгэраундом. Таким образом, можно собрать хорошую информацию.

– Ни хрена, – сказал я. – Ты собираешься трахнуть ее, или это на мне?

Гейдж фыркнул.

– Переходишь сразу к делу, не так ли?

– Экономит время, – ответил я. Мой телефон зазвонил, и я посмотрел вниз, чтобы увидеть имя Мелани, появившееся с текстом.

Мел:Джесс снова притащила Таза домой сегодня днем. Я собираюсь ее задушить – оказывается, он тоже крикун ...

Я фыркнул, не в восторге от того, что Таз был у нее дома, но, по крайней мере, она не казалась заинтересованной в нем.

– Кто это? – спросил Гейдж.

– Мелани, – ответил я. – Говорит, что Таз громко разговаривает во время секса.

– На самом деле... Хочу ли я знать?

Я рассмеялся. – Скорее всего, нет. Таз подцепил Джессику на родео – интересно, как к этому относится Пик?

– Я думаю, что он перестал контролировать девушек в своей жизни, – ответил Гейдж. – Почему Мел пишет тебе? Я думал, ты не будешь заниматься этой хуйней.

– Мы друзья, – ответил я, чувствуя себя неловко от этого слова.

– Если вы просто друзья, не возражаешь, если я с ней пересплю?

Я чуть не проглотил наживку, но тут же уловил дерьмовую ухмылку, которую он пытался скрыть.

– Пошел ты. Ну и каков теперь план?

– Мы все проверим, – сказал он. – Посмотрим, сможем ли мы здесь обозначить свое присутствие. Это работа на тебе?

– Конечно, – сказал я, стараясь не думать о том, сколько времени придется провести вдали от Мел. – Но я бы предпочел не трахать сестру, если бы не было необходимости.

Гейдж фыркнул. – Ты ее еще не видел.

Он схватил свой телефон, провел по нему пальцем, а затем передал его мне, чтобы я смог увидеть фотографию. Черт – девушка была великолепна. Длинные рыжие волосы, ярко-зеленые глаза. Ослепительно белая улыбка. О, и в дополнении ее сиськи были огромными и наполовину выскочили из крошечного маленького бикини с изображением американского флага. Ее ноги прикрывала выцветшая пара шортиков. Верхняя пуговица была даже расстегнута.

Ад.

– Снял это с Instagram, – сказал Гейдж. – Она любит публиковать свои фотографии. Ну что еще не передумал?

Я снова изучил фотографию. Она была горячей штучкой, определенно. Но рыжие бестии – это реально не для меня. Мне нравились брюнетки. Шоколадно-каштановые волосы были предпочтительней, не говоря уже о гладкой коже, с естественным загаром от солнца темнее, чем эта девушка когда-либо позволяла себе за пределами аэрозольной кабины.

– Все равно я пас, – ответил я. – Если только ты не готов к этому? Я знаю, что ты старше меня, так что если тебе нужны эти маленькие синие таблетки ...

– Ну ты и засранец, – сказал он, смеясь, когда остановил грузовик на одном из парковочных мест вдоль старого центра города. – Ладно, проехали. Постарайся не облажаться слишком сильно.

– Блядь, что? Не облажаться? Я думал, мы здесь только для того, чтобы проверить все.

– Просто веди себя нормально.

Я фыркнул, открывая дверь. Вы бы увидели, смог бы я осуществить это или нет.

* * *

Нам не потребовалось много времени, чтобы выгрузить байки, и затем направиться вниз по Старому шоссе в сторону города, который был расположен в стороне от автострады. Было странно ездить на байке без моих цветов «Рипера». Неестественно. В маленьком центре города расположились две закусочные, явно соперничавшие друг с другом. На одном конце была «Клэр», похожая на кофейню/ хипстерская атмосфера. На другом – забегаловка «Голодная курица». Мы припарковались на улице между ними.

– Ну вот, – сказал Гейдж, кивнув головой в сторону «Голодной курицы». – Там мы узнаем больше сплетен.

– И поедим, – добавил я, заметив на тротуаре доску, рекламирующую ежедневные сытные завтраки

, который подавали весь день. Мило.

Мы еще раз проверили байки, прежде чем двинуться дальше по улице, и я подумал, что Гейдж так же выбит из колеи ездой без своих цветов, как и я. Я снял хлысты и все, что могло бы опознать во мне «Рипера». Мне казалось, что без своих рокеров, я стою на улице голый... Я понял, почему нам нужно было работать под прикрытием, но это было неправильно. Я привык носить свои цвета с гордостью, и посылать на хуй всех, у кого были проблемы с этим.

Дверь ресторана приветственно звякнула, когда я толкнул ее. Была только середина дня, так что внутри было не так уж много людей. Всего лишь пара стариков, сидящих за стойкой и потягивающих кофе, и стол, полный девчонок, хихикающих и пьющих молочные коктейли.

– Мальчики, вы голодны? – спросила женщина средних лет, выходя из-за прилавка и направляясь к нам. Я заставил себя не реагировать, но, клянусь, она выглядела как мультяшная пародия на официантку из забегаловки. Большие светлые волосы, похожие на улей. Ярко-красные губы и тени для век, такие синие, что они могли бы быть неоновыми. Соедините это с розовой униформой, которую она носила, и она действительно была наименее привлекательной женщиной, которую я когда-либо встречал в своей жизни. Я имею в виду, не просто несексуально, а просто жутко. Я вроде как хотел сфотографировать ее, просто чтобы потом доказать себе, что она реальная.

– У нас есть специальный завтрак, – сказала она. – Это блюдо для завтрака. Три яйца, мясо на ваш выбор, картофельные оладьи, тосты и бездонная чашка кофе. Лучшая еда в городе.

– Звучит заманчиво, – не моргнув глазом ответил Гейдж. Она улыбнулась ему, и это выражение преобразило ее лицо, пока оно не стало менее карикатурным.

– Присаживайтесь, – сказала она. – У нас достаточно свободных мест.

Я кивнул в сторону столика у окна, с которого открывался хороший вид на улицу, но в то же время, держа нас в стороне от закусочной. Гейдж прислонился спиной к стене, оставив меня выставленным напоказ – что я блядь ненавидел,– но он был сержантом клуба почти десять лет. Не тем парнем, которого ты хочешь разозлить, если вы понимаете, что я имею в виду.

Я устроился поудобнее, глядя на противоположную сторону улицы. Здания здесь были старые – ярко выраженные. То, что стоял прямо напротив нас, было построено из какого-то песчаника, и над окнами на нем было написано «Аптека Реймера» с символом Rx. Аптеки, казалось, давно уже нет, потому что внизу была самая девчачья витрина, которую я когда-либо видел. В витрине стояли фарфор, всякое антикварное дерьмо и даже какие-то старомодные игрушки, а также причудливые маленькие столики на ножках, которые, казалось, были недостаточно прочными, чтобы выдержать вес человека. Что-то вроде старомодного кафе-мороженого.

За окном висела вывеска: «Чайный магазинчик Тинкер, антиквариат и изысканные шоколадные конфеты».

Я кивнул в его сторону.

– Ты видишь это? – спросил я Гейджа. Он бросил взгляд на магазин.

– Да. Это совсем другое.

– Мальчики, хотите что-нибудь особенное? – спросила наша официантка, и я достаточно мужественно признал, что она напугала меня до чертиков. Мало того, что она внезапно оказалась так блядь близко, так еще и подкралась к нам без единого звука. Я завороженно смотрел на неоновые тени для век.

Дерьмо. Может, она и не была человеком.

– Мы закажем два фирменных блюда, – сказал Гейдж, одарив ее одной из тех улыбок, от которых у женщин падают трусики. – Я бы также не отказался от кофе. Это был долгий день.

Она одарила его болезненно-сладкой улыбкой, и я вздохнул, жалея, что не вернулся в Кер-д'Ален к Мел.

* * *

К тому времени, когда официантка закончила принимать наш заказ – это заняло некоторое время, учитывая ее болтливость, – вишнево-красный «Мустанг» с откидным верхом подъехал к ресторану. Машина была красавицей, но именно водитель привлек мое внимание, когда она вышла на улицу, брюнетка с длинными волосами в темных очках. Темно-красная помада, бледная кожа ... Я не мог определить ее возраст отсюда, но, судя по этим изгибам, она не была подростком.

Затем она подошла к задней части машины и наклонилась, чтобы открыть багажник, четко очертив силуэт идеальной задницы, красиво обернутой в узкую юбку до колен с разрезом сзади.

– Черт возьми, – сказал Гейдж мягким голосом. – Кто это?

– Это Тинкер Гаррет, – сказала официантка, снова подкрадываясь к нам сзади. – Она владелица маленького чайного магазинчика напротив.

В ее тоне было что-то ехидное и гадкое. Мы с Гейджем обменялись взглядами.

– Не похоже, чтобы она владела чайным магазином, – сказал Гейдж, ведя ее вперед. Официантка фыркнула.

– Она переехала в Сиэтл после окончания школы, – сказала она. – Думала, что она горячая штучка. Потом муж бросил ее, и она приползла обратно в город. Ее магазин не может заработать достаточно, чтобы держаться на плаву – слишком малая проходимость здесь. Если хотите знать мое мнение, она что-то замышляет.

Гейдж взглянул на меня, и губы его дрогнули. Я наклонился к женщине, задавая следующий вопрос напряженным шепотом.

– Как ты думаешь, что она замышляет? – спросил я, широко раскрыв глаза. – Ты думаешь, это так ... гнусно?

Гейдж подавился кашлем. Мило. Сдерживание смеха, вероятно, убивало его.

– У меня есть кое-какие подозрения, – фыркнула она. – Знаете, она одевается как шлюха. И я слышала, что она иногда ездит на танцы в Элленсбург. Любит подбирать парней из колледжа. Как они это называют? Пума? Позор.

Гейдж отвернулся, плечи его затряслись.

– Рад это слышать, – серьезно сказал я. – Мы будем держаться от нее подальше.

– Так и сделайте, – ответила официантка, глубокомысленно кивнув. – Одному Богу известно, что она там продает. Держу пари, в этих конфетах есть наркотики. Марихуана.

Я снова посмотрел в окно, наблюдая, как идеальная задница Тинкер Гарретт дергается, когда она проходила мимо.

Почему-то не была похожа на наркобароншу. Пума? Я ничего такого не увидел.

Мелани

Неделя после несчастного случая с Чейзом была странной. Он выжил, но ему предстояло долгое восстановление. Все в городе казались мрачными и несчастными, хотя действительно собрались вместе, чтобы поддержать его. Там даже была группа детей, которые организовали вниз по улице от нас лимонадный киоск в качестве сбора средств. Иногда мне надоедало жить в Кер-д'Алене – это был небольшой город, и он не был таким захватывающим, как Сиэтл или Портленд, но когда что-то подобное случалось, мы все любили помогать. Кит даже организовала один из этих онлайн-благотворительных мероприятий, чтобы помочь с его медицинскими расходами.

Мрак усугублялся еще и тем, что я уже несколько дней ничего не слышал о Пэйнтере. Сначала я отправила ему пару сообщений, но остановилась, когда он не ответил.

– Ты думаешь, он потерял свой телефон? – наконец спросила я Джессику. Был вечер четверга, и мы соорудили себе уютное гнездышко в столовой. Во вторник она нашла старый стол и притащила его домой, чтобы показать мне, гордая, как ребенок, своим первым баксом.

Теперь он была так завален книгами, что вы бы никогда не догадались, что его не было здесь несколько месяцев назад.

– Да, я уверена, что он потерял свой телефон, – сказала она, агрессивно печатая на своем ноутбуке. – Он очень хотел позвонить – ну, ты знаешь, потому что у него такая замечательная история общения, – но он совершенно забыл, как пользоваться текстом, электронной почтой, социальными сетями или любым другим видом связи.

– Черт, ты не должна быть такой стервой, – огрызнулась я, глядя на нее. Она вздохнула, откидываясь на спинку стула.

– Извини, Таз мне тоже не звонил. Наверное, я чувствую себя враждебно по отношению к мужчинам. Байкеры. К черту их всех.

– Он сказал, что позвонит тебе? – спросила я.

Она кивнула. – А разве не все они такие?

* * *

Он точно собирался позвонить – ну, знаете, он такой парень – поэтому в пятницу я сломалась и прошла мимо квартиры Пэйнтера. Никаких признаков жизни. Мне было очень жаль себя, и поэтому я спустилась в кафе, чтобы насладиться одним из их пирожных с густой, шоколадной глазурью. Я была на полпути к этому (уставившись на свой телефон, желая, чтобы он написал мне), когда на меня снизошло озарение.

Это было чертовски смешно.

Вот я, двадцатилетняя женщина с большим потенциалом, сижу в кафе и наедаюсь сладостями из-за мужчины. Все, что мне было нужно, это начать петь «Совсем одна» и купить кошку, чтобы завершить стереотип.

Что, черт возьми, со мной не так?

Моя жизнь была отстойной, пока я не переехала к Лондон, но она дала мне второй шанс. Я надрывала задницу, постоянно работая, чтобы построить свою жизнь. Она не была идеальной, но чертовски хорошей – у меня была полная стипендия в колледже и весь спектр возможностей, и все же я сидела здесь, поедая шоколад.

На хуй это.

Я схватила телефон и отправила сообщение Джессике.

Я: Что ты сейчас делаешь?

Джесс: Работаю над материалом для завтрашнего карнавала. Ты все еще волонтер, да? Кит все еще рядом, и она сказала, что поможет, но мне нужно и твоя помощь.

Вот дерьмо. Совершенно забыла об этом в разгар вызванного Пэйнтером тумана. Упс.

Я: Конечно, я все еще волонтер – не могу дождаться. Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Джесс: Аквагрим для лица

Я: Ты помнишь, какая я не артистичная?

Джесс: Я хочу, чтобы ты нарисовала маленьких утят, божьих коровок, ящериц и все такое. Ну, знаешь, на детских щеках. Как это может быть трудно?

Я: Я полный отстой в живописи

Джесс: У меня есть книга с инструкциями, которую ты можешь использовать. Супер легко

Я: Я не могу запустить машину для попкорна или что-то в этом роде?

Джесс: Курица

Я: Да, я такая. Я могу это признать,

Джесс: Перестань быть такой большой пиздой. Я дам тебе краски сегодня вечером, и ты сможешь попрактиковаться. Легко

Я уставилась на телефон, потому что это было так похоже на нее – пристать с чем‑то жестким и неудобным, чего я не хотела делать. Противная девчонка.

Я: Ладно, но ты мне должна

Джесс: Запиши это на мой счет ;)

Чертова мордашка, дразнящая меня ... Я вздохнула и доела пирожное. Я не позволю себе снова стать такой жалкой, я уже решила это. Но я не могла просто так отказаться от брауни посреди печального голодного запоя. По правде говоря, его осталось недостаточно, чтобы завернуть и забрать домой.

Я: Если я растолстею, обвин им Пэйнтера

Джесс: Ты сумасшедшая. Я люблю тебя, тупица.

И тут я снова улыбнулся. Схватив телефон и сумку, я направилась к колледжу. Занятия начнутся не раньше чем через час, но если я потороплюсь, то смогу поработать над своей работой в библиотеке.

Я больше не позволю Пэйнтеру встать у меня на пути. Жизнь была чертовски коротка.