Падение Рипера

* * *

Было одиннадцать вечера той же пятницы, и я была совсем одна (в темноте), когда Божья коровка надрала мне задницу.

Это была даже не настоящая божья коровка.

Я уставилась на маленький буклет с инструкциями, пытаясь понять, как что-то настолько якобы простое – нарисовать безвредное насекомое в шесть простых шагов – было полностью за пределами моего понимания. Я пыталась уже сорок пять минут, вытирая непривлекательные, жидкие капли красного, черного и белого снова и снова друг за другом в бесконечном цикле некомпетентности. Одни были похожи на инопланетян, другие – на троллей-мутантов, но ни одно из них нельзя было принять за божью коровку.

Божья коровка даже не была раздавлена. (Но, возможно, нужно было переехать ее несколько раз, просто для разнообразия.)

Джесс собиралась отдать мне так много дерьма, я просто знала это, потому что инструкции были так чертовски просты, что любой идиот должен был быть в состоянии следовать им. Дерьмо. Я бросила кисть и пошла на кухню за стаканом воды. Вдалеке я услышала слабый стук снаружи, сопровождаемый странным, похожим на серийного убийцу хрипом из холодильника. Я резко обернулась, уверенная, что меня вот-вот убьют.

Ничего.

Я на цыпочках медленно вернулась в столовую, где в обвиняющем молчании ждали трупы моих испорченных божьих коровок.

Затем я снова услышала стук, на этот раз более отчетливый. Кто-то стоял у двери... Конечно, я была дома одна, потому что Джессика должна была пойти в гости к Тазу, в то время когда я нуждалась в ней больше всего, оставив меня умирать. К тому самому Тазу, который после того, как не звонил всю неделю, внезапно нарисовался в оружейной комнате, видите ли, ему «нужно разобраться с дерьмом». С этим дерьмовым делом было так легко справиться, что потребовалось всего около часа, чтобы у него вдруг появилось достаточно времени, чтобы встретится с Джесс ночью. Правильно. Я не купилась на это ни на секунду и сказала Джесс об этом. Очевидно, он что-то задумал. Но она настаивала, что уже большая девочка и знает, что делает.

Я подошла к двери, жалея в тысячный раз, что у нас нет глазка. Вместо этого мы должны были смотреть в окно, чтобы увидеть людей снаружи, что, как услужливо указала Джесс, давало им легкую цель, если они хотели выстрелить в нас или поколотить хоккейной клюшкой. Собравшись с духом, я отодвинула занавеску в сторону, чтобы увидеть его.

Пэйнтер.

На мгновение я почувствовала тупое возбуждение, но потом вспомнила, что на прошлой неделе он перестал мне нравиться. Может, мы и не пара, но достаточно хорошие друзья, и я считала, что заслуживаю хоть какой-то признательности или общения. У него были сломаны пальцы, поэтому он не мог ответить на дружеское сообщение?

– Что случилось? – холодно спросила я, открывая дверь.

Он уставился на меня, молча обводя взглядом мое лицо, достаточно долго, чтобы почувствовать себя неловко. Какая-то часть меня хотела что-то нервно пролепетать, сотрясая воздух, но я сумела заглушить ее – с этого момента я устанавливаю правила.

– Извини, что не выходил на связь, – сказал он.

– Похоже, с тобой все в порядке, – заметила я, стараясь вести себя жестко. – Я знаю, что мы просто друзья, но ты как сквозь землю провалился. Что произошло?

Он пожал плечами, а потом улыбнулся такой милой и очаровательной улыбкой, что я почти испугалась. Почти. Но не совсем.

– Мой телефон сломался, – сказал она. – Я был занят клубными делами, поэтому просто взял с собой одноразовый телефон. Я не мог даже набрать СМС, к тому же у меня все равно не было твоего номера.

Ах... Видите, у него было хорошее объяснение! Самая глупая, самая доверчивая часть моего мозга была полностью готова поддаться на его отмазки. Нет. Нет, нет, нет.

– Разве у тебя нет номера Пикника? – резонно спросила я. – Он знает, как связаться со мной.

Улыбка Пэйнтера стала робкой. – Он не дал мне его – сказал, что я оказываю плохое влияние, и что мне следует держаться от тебя подальше.

Ну, это я, конечно, осознаю. Пэйнтер оказывал на меня дурное влияние. Вот он стоит у моей двери после почти недели радиомолчания, и меньше чем через минуту он уже разрушает мое чувство самосохранения.

– Заходи, – сказал я, уступая неизбежному. – Я все еще думаю, что ты отстой за то, что отшил меня, но вот твой шанс наверстать упущенное. К завтрашнему дню я должна придумать, как нарисовать маленьких животных на детях.

– Что? – спросил он, тупо глядя на меня.

– У Джессики завтра утром на работе карнавал, – объяснила я. – Она работает с детьми в общественном центре по программе «Особые потребности». Она спросила, пойду ли я добровольцем, и, поскольку я идиотка, то согласилась, заранее не поинтересовавшись на что именно я подписалась. Теперь я должна разрисовать лица, но понятия не имею, как. Если ты действительно хочешь потусоваться, потусуйся и помоги мне.

Он последовал за мной в столовую, остановившись рядом со столом, изучая мои жалкие потуги.

– Что это, черт возьми, такое – белка, трахающая динозавра?

Я вздохнула, заставляя себя посмотреть на бумагу. Мне даже захотелось на него разозлиться, но, честно говоря, это было больше похоже на белку, трахающую динозавра, чем я хотела признать.

– Это божья коровка.

Тишина.

Не обращая на него внимания, я села в кресло, тыча пальцем в ненавистную кисть.

– Это ужасно, – наконец, произнес он.

– Я знаю.

– Нет, это действительно очень плохо. Например, я не знаю, как человек может так плохо рисовать. Что угодно.

– Как ты думаешь, они будут плакать? – спросила я, чувствуя легкую тошноту – наверное, какая-то тайная часть меня надеялась, что это не так ужасно, как кажутся.

– Кто, божьи коровки? У них нет глаз, детка. Они не могут плакать. Хотя можно с уверенностью предположить, что они плачут глубоко внутри ...

Я отмахнулась от него, неохотно рассмеявшись. – Нет, дети. Как я могу разрисовывать их лица, если даже не могу нарисовать на этой проклятой бумаге?

Он сел на край стола, в углу от меня.

– Ну, это не так уж и сложно, – начал он, но я подняла руку.

– Посмотри этим божьим коровкам в лицо, когда ты так говоришь, - предложила я. – Ты думаешь это так просто?

Его губы дрогнули, и он покачал головой. – Я очень стараюсь не отпускать сексуальных шуточек о простых божьих коровках.

– Не надо, – сказала я, борясь с собственной улыбкой. – Кроме того, они анатомически не правильны. Так ты думаешь, что сможешь помочь? Друзья помогают друг другу.

Они также отвечают на сообщения, чтобы люди знали, что их не убили или что-то в этом роде.

– Я уверен, что смогу помочь, – сказал он, протягивая руку, чтобы провести пальцем по моему носу. На мгновение я забыла, что нужно дышать. – Начнем с краски. Садись, и мы пройдем через это шаг за шагом.

Через полчаса мне стало лучше. Я имею в виду, что рисовать лица было не так уж сложно, но по какой-то причине я получал краски слишком водянистыми, поэтому они продолжали работать вместе.

– Ты отлично справляешься, – сказал Пэйнтер, наблюдая, как я провожу зеленым карандашом по бумаге. – Это определенно похоже на ящерицу.

Я подумала, не сказать ли ему, что это должен быть цветок, но решила просто добавить глаза. Тем не менее, у меня был очень хороший лист с радугой, божьими коровяками и облаками. Я решила, что с детьми все будет в порядке, если я предложу им только несколько вариантов.

Взглянув на него, я улыбнулась, потому что он был рядом со мной и всегда делал меня счастливой, даже если это, вероятно, не должно было произойти.

– Итак, ты можешь сказать мне, где был на прошлой неделе?

Выражение его лица тут же изменилось. – А зачем тебе это знать?

– Не будь таким подозрительным – я просто поддерживаю разговор, – сказала я, решив, что сейчас сойду с ума и попытаюсь нарисовать покемона. Джесс предупредила меня, что дети сейчас относятся к ним жестко, и маленький желтый монстр выглядел так, как будто изобразить его не составит труда. Пораженная внезапным вдохновением, я положила левую руку ладонью вниз на стол, рисуя Пикачу на своей коже вместо бумаги.

– Ничего себе, это совсем другое, – сказала я, глядя на него снизу вверх. – Сложнее, потому что кожа движется больше, чем бумага. Так, где же ты был? Если конечно можно ответить на этот вопрос.

– Наверное, мне не стоит вдаваться в подробности, – признался он, не сводя глаз с моей руки. Я прикусила губу, сосредоточившись на том, чтобы правильно расставить маленькие черные точки на ушах. Мило. – Клубные дела и тому подобное. Но чтобы ты знала, я буду часто уезжать из города в течение следующих нескольких недель, а может и дольше. Не уверен, как все сложится.

Нахмурившись, я окунула кисть в красную краску для щек.

– Разве ты не на условно-досрочном освобождении? – спросила я. – Не возникнет проблем из-за того, что путешествуешь?

Он испугал меня, схватив за подбородок и повернув лицом к себе.

– Ты же знаешь, я не такой, как те парни, которых ты встречаешь в школе, – сказал он с тихой настойчивостью. – Моя жизнь совсем другая. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне, Мел, потому что я осторожен, но я никогда не буду следовать правилам.

Я сглотнула, загипнотизированная его взглядом.

– Но ты же не хочешь обратно в тюрьму, не так ли?

– Конечно, нет, – сказал он. – Но я не позволю страху встать на пути того, что мне нужно сделать. Если тебе от этого станет легче, то я не делаю ничего особенно безумного и я не один. Нам просто нужно следить за тем, как развивается ситуация. Если случится что-то серьезное, парни не подпустят меня туда, потому что мои братья тоже не хотят, чтобы я вернулся в тюрьму. К твоему сведению – краска повсюду.

Я отстранилась, посмотрела вниз и увидела, что моя кисть соскочила с руки и скользнула по листу с маленькими животными, над созданием которых я так усердно работала.

– Это отстой, – сказала я, и речь шла не о картине ...

– Действительно, – сказал он, пожимая плечами. – И я не могу поделиться этим с тобой. Скажи только слово, и я уйду, оставлю тебя в покое. Я не пытаюсь заморочить тебе голову, Мел, но и изменить себя тоже не могу.

Я сглотнула, решив пока игнорировать эту конкретную реальность.

– Ты можешь показать мне, как нарисовать цветок?

Он кивнул, медленно вытаскивая кисть из моих пальцев.

– Во-первых, тебе нужно начать с чистой поверхности, – сказал он, снова беря меня за подбородок и поворачивая мою щеку к себе. Он окунул кисть в зелень и поднес ее к моему лицу. Краска была прохладной там, где касалась моей кожи, но она все еще горела глубоко внутри.

– Длинные, гладкие мазки сохранят цвет ровным, – продолжал он, когда кисть скользнула по моему лицу, вплоть до подбородка. Я изучала выражение его лица, сосредоточенное и целеустремленное, когда он продолжил рисовать. Его глаза были такими голубыми, такими ясными и полными света. Умом я понимала, что он был одним из плохих парней. Я просто не могла соизмерить это с человеком, сидящим здесь рядом со мной.

– Ты поможешь мне завтра? – спросила я. Он приподнял бровь. – Я имею в виду, с росписью лиц. Хочешь пойти со мной на карнавал? У тебя это получается гораздо лучше, чем у меня.

На его лице появилось странное выражение.

– Я преступник, Мел, – сказал он. – Не думаю, что они захотят видеть меня там.

– Многие люди – преступники, – серьезно сказала я. – Если ты провел какое-то время в тюрьме, то не значит, что до конца своей жизни не можешь стать добровольцем. Ну, только если ты не сексуальный маньяк, а я думаю, что это не про тебя. Почему ты не можешь быть добровольцем? Разве ты не дружишь с Болтом? Это его старуха Мэггс управляет программой. Он помогал много раз. В прошлом году клуб даже организовал сбор средств для этой программы.

На лице Пэйнтера появилось задумчивое выражение.

– Я встречался с Болтом в тюрьме, я тебе уже говорил об этом? – спросил он. Я отрицательно покачала головой. – В первый раз, когда я сел. Он помог мне разобраться в этом дерьме, связал меня с клубом. Хороший брат.

– Ну, твой хороший брат будет там завтра, так что думаю, если он может это сделать, то и ты тоже. И я знаю, что им нужна помощь – я имею в виду, они настолько отчаялись, что заставили меня рисовать, и ты ведь уже понял, что у меня это очень плохо получается.

Он тихо рассмеялся.

– Замечание принято. Ты победила. Теперь довольна?

Да. Да, довольна.

– Спасибо, – сказала я, широко улыбаясь. Затем я перестала улыбаться, когда он нахмурился на меня.

– Не двигай лицом – я работаю.

– Да, сэр, – ответила я, пытаясь расслабиться. Я не знала, что он рисует на мне, и мне было все равно. Каждое прикосновение было подобно пальцу, бегущему по моей коже, посылая озноб через меня, зажигая глубоко внутри медленно горящую потребность. Он наклонился ближе, изучая мое лицо, затем снова устремился к цветам, полностью поглощенный своей работой.

Это казалось немного несправедливым, потому что через десять минут он разрисовал большую часть моего лица (с чем у меня не было проблем), и я серьезно намочила свои трусики (большая проблема). Насколько я могла судить, Пэйнтер даже не заметил, что я была не просто еще одной настенной доской.

– Подними подбородок, – сказал он мягким голосом. Я приподнялась, дрожа, когда прохладная кисть прошлась по всей длине моей шеи.

– Что ты делаешь?

– Расширяю картину, – сказал он почти отстраненно. – Это весело, и я еще не готов остановиться. Кстати, почему бы тебе не расстегнуть рубашку и не снять ее? Это дает мне больше пространства для работы.

Я отстранилась, глядя на него сверху вниз.

– Это звучит как реплика из плохого порно, – сказала я, разрываясь между смехом и разочарованием, потому что в глубине души мне ничего так не хотелось, как раздеться перед ним.

Ну, на самом деле я хотела, чтобы он разделся передо мной, ну вы знаете, что я имею в виду.

– Ты хотела, чтобы я показал тебе, как рисовать, – сказал он, нахмурившись. – Я так и делаю. И на тебе лифчик – поверь мне, я бы знал, если бы ты его не носила, – так что ты не будешь голой. И ты должна перестать смотреть плохое порно. Хорошие вещи труднее найти, но они того стоят.

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут же захлопнула его, потому что ни в коем случае не хотела обсуждать качество порно во всем диапазоне. Но насчет лифчика он высказался правильно ... У меня не было никаких проблем с ношением бикини на пляже в течение лета.

(И да, я знала, что рассуждаю рационально – у меня была течка, но я не была глупа.)

Я начала расстегивать рубашку, притворяясь, что его глаза не следят за моими пальцами, как будто от этого зависела его жизнь, потому что, если мне придется страдать, будет справедливо, что и он тоже.

У Пэйнтера перехватило дыхание, когда я расстегнула рубашку, а затем медленно стянула ее с плеч. У меня было довольно приличное тело – я это знала. Не такое шикарное, как у Джессики, но когда я прилагала усилие, то определенно могла держать себя в руках. Но даже в этом случае я не привыкла к той благодарности, которую увидела в его глазах.

Рубашка упала на пол позади меня, и я обнаружила, что сижу прямо. К счастью, в то утро я надела приличный бюстгальтер. Черный и кружевной, низко опускающейся между моих грудей. Это был не сексуальный пуш-ап, но и не простой белый хлопок.

Пэйнтер протянул руку и провел кистью по моей шее и ключице, отчего по телу пробежала дрожь. Когда он сделал это с другой стороны, я почувствовала, как первые мурашки пробежали по моим рукам.

– Тебе холодно? – спросил он хриплым шепотом.

– Нет.

Его глаза прожигали меня насквозь, и мне показалось, что вижу в его взгляде такую же болезненную потребность.

– О’кей.

После этого все как-то расплылось. Он держал мою голову высоко поднятой, не позволяя мне смотреть, как он рисует узоры на моей груди, опускаясь вниз по животу. Если не считать случайного прикосновения пальца к моему подбородку, он ни разу не коснулся моей кожи ... Только это мягкое, холодное прикосновение, проходящее по моей плоти, снова и снова, глубокое и сильное.

Казалось, прошла вечность

, а потом он заставил меня отвернуться от него, оседлав стул, чтобы он мог продолжить свою работу на моей спине. К этому моменту все мое тело гудело от желания, но также и от странного чувства спокойствия. Как будто мы перенеслись в какую-то отдельную реальность, где были только я, он и прохладное скольжение краски по моей коже.

Он начал спускаться по моей лопатке, останавливаясь, чтобы сдвинуть бретельку лифчика в сторону. Я услышала разочарованный звук, а потом он стал вытирать мою кожу влажным бумажным полотенцем.

– Ты хочешь, чтобы я его сняла? – спросила я, и слова прозвучали едва ли громче шепота.

Глава 10

П э йнтер

Я уставился на спину Мел, гадая, правильно ли я ее расслышал. Да, черт возьми, я хотел, чтобы она его сняла.

Для картины, конечно.

Речь шла об искусстве, а не о том, чтобы вести себя как похотливый кобель, который хочет потрахаться. Ни капельки.

– Да, было бы неплохо, – небрежно сказал я, протягивая левую руку, чтобы расстегнуть лифчик пока она не передумала. Дерьмо. Надо было опустить кисть, и использовать две руки – не нужно афишировать, сколько раз я это делал. Она ничего не сказала, просто сидела тихо, пока я опускал лямки, протягивая руку, чтобы поймать чашечки.

Ее спина предстала передо мной открытой, как идеальный холст. Он был слегка мускулистый, сужаясь на талии, а затем расширяясь к бедрам. На ней были растянутые и свободные джинсовые шорты, которые неплотно прилегали на пояснице, давая мне возможность увидеть черный атлас. Боже, я надеялся, что трусики подходят к лифчику, который она сняла. Эта штука была чертовски идеальной – сексуальной, но в то же время сладкой и почти девственной по сравнению с тем, что носило большинство женщин, которых я знал. Не то чтобы Мел была девственницей ... Я навел справки, чтобы понять, что у нее есть некоторый опыт.

Мне было все равно – не имел ни малейшего намерения переспать с ней, но знать, что она была с другими парнями – в некотором смысле облегчение. Меньше давления, чтобы не испортить все, хотя это и не было проблемой, потому что мы абсолютно не собирались делать что-то вместе.

Гребаный ад, френдзона – отстой. Впервые я признался себе, что, возможно, это не сработает.

Ну и ну, что тебя выдало, мудак – слетевшая рубашка или расстегнутый лифчик?

Я снова окунул кисть в краску, отметив, что завтра утром мне придется встать пораньше и пойти купить еще. Я уже использовал большую часть зеленой и красной краски, и неплохо поработал с желтым и фиолетовым цветом. Я рисовал цветы. Много-много цветов, их спутанная масса напоминала то, что можно увидеть в тропическом лесу. Пышная, сладкая, спелая и смертельно опасная, совсем как Мелани. Лиана, чтобы связать меня и держать в плену, пока я не перестану волноваться ...

Она подняла руку, убирая волосы, когда я начал подниматься вверх по ее шее.

– У тебя есть одна из этих маленьких штучек? – спросил я.

– Штучек?

– Штучка для твоих волос. Я могу принести ее.

– О да. На кофейном столике должна быть одна.

– Сейчас вернусь.

Я вошел в гостиную и обнаружил фиолетовую резинку, лежащую рядом с ее телефоном, который только что загорелся сообщением.

Клянусь, я не читал его специально.

Джесс: Я только что у слышала, что он вернулся в город и отправился к нам искать тебя. Не впускай его, или я убью тебя голыми руками. ХХ

Нахмурившись, я выключил телефон и бросил его на диван. Он мог упасть за подушки – трудно сказать.

Мэл сможет прочитать сообщение позже.

Да.

Не нужно ей волноваться о чем-то, что, вероятно, даже не будет проблемой.

Мелани

Это было глупо.

Действительно, очень глупо.

Я сидела в центре столовой, боясь каждого взмаха кисти, потому что рано или поздно я сломаюсь, и все закончится плохо ... Но это было так хорошо, и при этом мы не делали ничего плохого. Он просто рисовал. И его работа была действительно прекрасна – я украдкой взглянула, когда он схватил меня за волосы, ошеломленная буйным взрывом лиан и цветов, которые он нарисовал, используя мою кожу в качестве холста.

Это было потрясающе. Почти нереально. Как нечто подобное могло быть создано теми же самыми кистями, ответственными за смерть божьих коровок и их расчленение, было почти невозможно понять. Талант, наверное.

И конечно техника.

Интересно, догадывается ли он, насколько хорош на самом деле? Черт, что бы он ни делал для клуба, но если он просто продаст свои картины нужным людям, то сможет заработать на них много денег. Только дело, скорее всего, было не в деньгах. Что они заставили его сделать, и насколько вероятно, что он снова попадет в тюрьму?

– Позволь мне сделать тебе прическу, – сказал он, и от его мягкого голоса по всему моему телу пробежала дрожь. Я все еще прижимала чашечки лифчика к груди, как будто они каким-то образом могли защитить меня.

Предполагая, что хочу быть защищенной.

– Спасибо, – прошептала я, когда его пальцы начали расчесывать спутанную массу. Это заняло больше времени, чем следовало бы. Мне хотелось бы думать, что он был так же загипнотизирован, как и я, потому что при всей его настойчивости, что мы можем быть только друзьями, даже я была достаточно умна, чтобы знать, что парни не сидят по пятницам, рисуя цветы на своих полуобнаженных, платонических друзьях. Его голова опустилась рядом с моей – он вдыхал аромат моих волос?

– Почти закончил, – прошептал он, и теплый воздух коснулся моего уха.

Потом мои волосы были собраны в неряшливый хвостик, и он поднял кисть, готовый снова начать мучить меня.

П э йнтер

Я закончил слишком быстро.

Оригинальные цвета закончились, заставляя меня смешивать свои собственные. Мне кажется, что стало еще лучше – к концу, зелень была темнее, проецируя что-то мрачное и почти злое.

Фрустрация.

Вполне справедливо, потому что именно так я себя и чувствовал. Я потратил больше двух часов на то, чтобы нарисовать идеальное тело Мелани. Теперь мой член был как гребаный бриллиант, такой твердый, что мог резать стекло. Мне хочется нагнуть ее через стол и выебать так, чтобы краска размазалась от нашего пота ...

Господи. Мой член сейчас взорвется.

– Теперь можешь пойти и посмотреть, – сказал я, вставая. Она неловко поднялась со стула, все еще держа черный шелк перед грудью, что не имело никакого гребаного смысла.

– В комнате Джессики есть зеркало, – сказала она. Она прошла мимо меня, и я вздрогнул, когда ее рука коснулась моей. Я старался быть очень сосредоточенным во время работы, но просто находится рядом с ней – пиздец какая классная ебля мозга. Она начала подниматься по лестнице, затем обернулась и посмотрела на меня, озадаченно нахмурившись.

– А ты разве не идешь?

Идешь? Нет, пока нет. Нет, пока ты не обхватишь меня своими губами.

– Ну, конечно, – выдавил я. – Не знал, что ты хочешь меня.

Она уставилась на меня с таким напряженным выражением лица, что, клянусь, воздух между нами обжигал. Ладно, он совсем не обжигал, потому что это блядь, отстой, но он что-то сделал. Казалось, что между нами протянулась тугая струна – нет, фортепьянная струна, – дрожащая и пульсирующая с каждым ударом моего сердца.

Мел начала подниматься по лестнице, и я последовал за ней, не сводя глаз с нежного, женственного покачивания ее попки. Эти ноги тоже были не так уж плохи, и, видя мою работу по всему ее телу, я почувствовал что-то странное ... Я понятия не имел, как это описать, но мне понравилось. Мне это очень понравилось. Я чувствовал, что она принадлежит мне. Было бы здорово, если бы я мог просто вытатуировать свои метки на ней навсегда.

Нет, наверное, не очень хорошая идея разрисовывать ей лицо, даже мне пришлось признать это. Но мысль о моей работе на ее спине, когда при этом я смогу смотреть на нее сверху вниз, обхватив руками ее талию и трахая ее задницу?

Я бы это сделал.

– Вот и ванная, – сказала она, указывая на дверь наверху лестницы. – А это комната Джессики. Моя – в дальнем конце коридора, над крыльцом.

Я посмотрел вниз, на ее дверь, на ступеньку, ведущую в ее личное пространство. Я хотел посмотреть, где она спит, но вместо этого она прошла в комнату Джессики. Вся одежда была свалена в кучу на лохматом зеленом ковре, а плакаты наполовину свалились со стен. У меня было неприятное ощущение, что штукатурка была настолько слабой, что не могла удержать их ... Это место казалось таким же прочным, как осиное гнездо.

– Зеркало на задней стороне двери, – сказала Мел, закрывая ее за нами. Она стояла неподвижно, изучая свое отражение, и я подошел к ней сзади. Зеленые линии извивались по всему ее телу, усыпанные цветами, которые расцветали и увядали в узоре, который я хотел бы сохранить навсегда.

Нет, я хотел сохранить навсегда ее.

Боже, я заслужил пулю, потому что хотел осквернить ее. Осквернить ее, а потом запереть так, чтобы никто другой не смог даже увидеть ее, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ней.

– Это прекрасно, – тихо сказала она, касаясь своего лица. Я потянулся и положил руку ей на плечо. Она накрыла ее своей, переплетая наши пальцы вместе. Ее глаза в зеркале прожигали меня насквозь, и тогда мой мир изменился.

Я влюбился в Мелани Такер.

Не какой-то там маленький мальчик, чушь собачья, «любовь», которую я испытывал к Эмми Хейз – ничего подобного. Это было глубокое, почти болезненное в своей порочной силе чувство. Это было похоже на то, как будто она запустила щупальца глубоко внутрь, связывая нас так крепко, что я бы умер, если когда-нибудь попытался вытащить их.

Я был по-настоящему, глубоко и совершенно трахнут, потому что я чертовски любил эту девушку ... и она была не для меня.

– Эй, – прошептал я.

– Эй... – прошептала она в ответ.

– Я думаю, что мы должны…

Внезапно дверь отлетела назад, и Мел врезалась прямо в меня. Я протянул руки, чтобы поймать ее, когда Таз, пошатываясь, вошел в комнату, Джессика сидела у него на спине.

Он замер, обводя взглядом Мел, когда я понял, что она уронила лифчик, когда упала.

– Хорошее произведение искусства, – сказал он, широко улыбаясь. – Но я думаю, что ты пропустил пару мест.

Я положил руку на грудь Мел, изо всех сил стараясь прикрыть ее. Она вскрикнула. Затем вырвалась на свободу, выбежала из двери в свою спальню, а Джессика набросилась на меня, отвешивая мне пощечины, пока как Таз хохотал до упаду.

– Тебе нельзя прикасаться к ней, – взвизгнула Джесс. Я поднял руку, чтобы защитить глаза, задаваясь вопросом, как, черт возьми, когда-либо считал эту девушку достаточно сексуальной для пьяного секса на одну ночь. Можно ли это вообще это так назвать? Это было пристрастно, причем дерьмово пристрастно.

– Убери от меня свою женщину, – крикнул я Тазу, и тот засмеялся еще громче. Наконец мне удалось стряхнуть с себя кричащую королеву Банши, толкнув ее к Тазу, чтобы я мог пойти за Мел.

– Я убью тебя! – выкрикнула Джессика позади меня. Чертова ведьма. Сначала Кит, теперь она. Я был окружен дьяволицами. Дверь Мел захлопнулась, и я услышал, как она всхлипывает.

Ебаный ад.

Я уже сломал ее, и даже не переспал с ней.

Мелани

Я откинулась на кровать, смеясь так сильно, что мне стало больно. Боже, какое выражение лица было у Джессики. Безумное лицемерие и странность, а после того, как я уронила лифчик ... это было уже слишком. И как раз вовремя, чтобы напугать и ее тоже. Она пугала меня годами.

– Мел, ты в порядке? – спросил Пэйнтер, постучав в мою дверь. Я ахнула, пытаясь отдышаться, чтобы ответить. Это было похоже на всхлип, и каждый раз, когда я пыталась сказать ему, что со мной все хорошо, слова съедали сами себя, и я снова начинала смеяться.

Наконец он протиснулся в дверь, опустился на матрац рядом со мной и притянул меня к себе. Затем перекатил меня, обвив свое тело вокруг моего.

– Эй, все в порядке, – прошептал он сладким и нежным голосом. Я фыркнула, по-прежнему пытаясь отдышаться. – Мелли, неважно, что он видел. Ты в порядке.

Я вцепилась в его кожу, приподняв голову, чтобы видеть его.

– Я в порядке, – выдохнула я, хотя была уверена, что по моему лицу текут слезы, вероятно, смешанные с краской. Привлекательно. Его руки скользили вверх и вниз по моей спине, а мои ноги опустились по обе стороны от его бедер. О черт. Я чувствовала его присутствие – именно там, где нуждалась в нем, – и его член был длиннее и тверже, чем у любого другого известного мне мужчины.

– Я в порядке, – повторила я, принюхиваясь. – Я смеялась, Пэйнтер, а не плакала. Это было так забавно. Выражение лица Джессики. Можно подумать, она застукала нас, когда мы трахались на ее кровати. И для протокола, я уже дважды застукала ее за сексом в моей постели, так что она не имела права жаловаться, даже если бы мы были вместе ...

Мой голос затих, когда его рука впилась в мою задницу, сильно притягивая меня к своему тазу.

– Смеялась? – очень осторожно спросил он.

– Да. Это было забавно. Тебе не показалось это забавным?

Медленная улыбка начала расползаться по его лицу, а затем он покачал головой. – Ну, да. Но девушки обычно не смеются над таким дерьмом.

Я улыбнулась, уткнувшись лицом ему в грудь.

– Я не большинство девушек.

Кожа его клубных цветов была грубой на моих сосках, и я подумала о выражении лица Таза, когда он увидел меня. Оценивающее, хотя и не в жутком смысле. Вообще-то, я чувствовала себя неплохо. Теперь я прижимала к груди Пэйнтера те неокрашенные участки, на которые он так услужливо указал. Ладно, я не совсем забыла ... но внезапно почувствовала, как моя грудь трется о ткань и кожу, покрывающие его тело. Затем руки Пэйнтера нашли мою задницу, обхватывая ее и сжимая, посылая дрожь, пробегающую по мне.

– Знаешь, Таз был прав в одном, – мягко сказал он.

– И в чем же? – прошептала я, чувствуя, как на нас снова обрушиваются чары.

– Мне действительно следовало снять с тебя лифчик раньше – я бы с удовольствием раскрасил твои сиськи.

Это снова заставило меня рассмеяться.

– А ты очень хорошо умеет уговаривать

, не так ли? – Мне удалось выдохнуть. Пэйнтер пожал плечами, улыбаясь мне.

– Никогда не притворялся, – сказал он. Я почувствовала, как он погладил меня по спине, а потом его рука оказалась в моих волосах, поймала меня и потянула вниз для поцелуя. Я открылась ему, наслаждаясь ощущением его языка, скользящего по моему.

Всю ночь во мне медленно разгорался огонь ... каждый мазок кисти был сладкой пыткой, а теперь этот огонь взорвался. Мои бедра сдвинулись, когда я обнаружила, что медленно терлась об него. Его большая рука обхватила меня крепче, когда одно колено поднялось, просовывая его бедро между моими ногами.

Внезапно он прервал поцелуй, задыхаясь и глядя на меня.

– Ты действительно хочешь это сделать? – спросил он, его слова предлагали мне побег, даже когда его руки держали меня в плену. Я улыбнулась ему сверху вниз.

– А ты разве нет?

Он коротко рассмеялся, сжимая пальцами мой зад. Его член непристойно впился мне в живот.

– Это может испоганить нашу дружбу, – прошептал он.

– Нашей дружбе уже пиздец, – напомнила я ему. – Знаешь, у нас нет никаких причин быть вместе. У нас нет ничего общего, разные жизненные пути ... Ничто не имеет смысла, но это работает. Почему бы не насладиться этим?

Он медленно кивнул, потом его губы снова коснулись моих.

П э йнтер

Бля, но она была вкусной. Я пытался сдерживаться и сделать это сладко для нее, но как только она начала тереться об меня, я потерял контроль. В одно мгновение я уложил ее на спину и начал сосать ее сиськи, одной рукой расстегивая молнию на ее шортах. Я должен был быть нежным, но мои пальцы нашли ее киску как магнит, проникая глубоко внутрь без всякого предупреждения.

Мокрая.

Такая мокрая. И горячая. Господи, это будет потрясающе, когда я оберну ее вокруг своего члена. Глубоко засасывая ее сосок, я работал над ней, смакуя каждый смешной звук и вздох, который она издавала, когда мой большой палец касался ее клитора.

– О Боже, – простонала она, прижимаясь бедрами к моей руке. – Черт возьми, Пэйнтер. Это действительно хорошо.

Я отстранился, слегка прикусив ее, прежде чем посмотреть ей в глаза. – Ты меня чертовски пугаешь, Мел.

Она ахнула, и я переплел пальцы рук, пока ее спина не выгнулась дугой. Мой член был толстым и тяжелым, болезненным пленником в моих джинсах. Он очень сильно хотел оказаться внутри ее прелестной пизды. Я планировал снять джинсы, прежде чем трахнуть Мел, но с такой скоростью я бы кончил в штаны. Одарив ее последним крепким поцелуем, я отстранился.

– Раздевайся, – приказал я ей, срывая с себя рубашку. Затем скинул ботинки и рванул джинсы, чтобы снова упасть на нее, схватив ее бедро одной рукой, потянув его вверх и вокруг своей талии. Это позволило ее влажной пизде уткнуться в мой член, головка скользила сквозь ее соки, а наши тела были идеально выровнены.

Я скользил взад и вперед по ее половым губам, наслаждаясь прикосновением ее обнаженной кожи. Каким-то образом я должен был надеть презерватив, не теряя контакта. Прервав поцелуй, я на секунду закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Презерватив, – буркнул я.

– У меня есть немного, – призналась она, и я нахмурился. Какого черта ей нужны презервативы? И вообще, что я за лицемер, черт возьми? Я всегда носил с собой презервативы.

– Я возьму свой, – сказал я. Я ни за что не стал бы использовать резинку, которую она купила для другого мужчины. Потянувшись за джинсами, я вытащил бумажник и достал презерватив, разорвав упаковку зубами.

– Позволь мне, – сказала Мел, потянувшись за ним. Я позволил ей взять его, а затем ее рука легла на мой член, покрывая его длинными, сексуальными движениями пальцев. Затем я снова оказался на ней, просовывая головку в ее отверстие.

Туго.

Так охуительно туго.

Тугая, влажная и горячая для меня так, как ни одна другая женщина никогда не была даже близка к этому... Она ахнула, когда я вошел глубже, двигаясь медленно, но неуклонно, пока не достиг стенок внутри нее. Ее внутренние мышцы напряглись вокруг меня, и мое зрение поплыло.

Затем я отстранился и снова сделал выпад.

За последний год у меня была тысяча разных фантазий о нас вместе. Мысленно я трахал ее так, как мужчина может трахнуть женщину. Дважды. Я всегда знал, что это будет хорошо – неужели трахать такую женщину, как Мел отстойно? – но я никак не мог себе представить насколько это будет великолепно. Конечно, ее влагалище было горячим. И то, как она сжимала мой член, в большой степени работало на меня, не поймите меня неправильно. Но лучше всего было то, как она смотрела на меня – широко раскрытыми глазами, полными удивленного возбуждения, потому что нам было так хорошо вместе.

Она была с другими парнями. Я знал это. И я был с кучей других женщин ... но почему-то это было похоже на первый раз. Как будто я только дрочил раньше.

Опустив голову, я поцеловал ее, погружаясь еще глубже.

Это не могло длиться вечно, но я хотел трахнуть ее.

Мелани

Я никогда не испытывала ничего подобного сексу с Пэйнтером. Это казалось каким-то неправильным, то, как он с каждым толчком растягивал меня до боли, как будто это не должно было ощущаться так хорошо.

И все же каким-то образом это сработало – как будто наши тела были в гармонии друг с другом, хотя наши жизни были так не похожи. Мне никогда раньше не удавалось кончить во время традиционного секса, но я знала, что в тот момент, когда он наполнит меня, я буду удовлетворена. Мало того, что он правильно подготовил меня (Боже, неужели он когда-нибудь был таким!), но каким-то образом он наклонил мои бедра так, что каждый удар прижимал его тазовую кость к моему клитору.

К тому времени, когда он снова начал целовать меня, я уже была близка к краю. Потребность, желание и жажда, которые спиралью пронизывали мое тело, нарастали, и я чувствовала это прямо перед собой. Еще немного... Все, что мне было нужно, это немного больше, и тогда вся эта энергия могла бы вырваться из меня, снова освободив меня.

Я уже была на грани перегрузки, когда он наклонился, скользнув рукой под мой зад, чтобы перевернуть нас снова. Внезапно я оказалась на вершине и контролировала ситуацию, идеально располагаясь, чтобы взять именно то, что мне было нужно от него.

Наконец‑то.

Я ждала этого момента больше года ... Наклонившись вперед, я положила руку ему на плечи, двигая бедрами вперед и назад, оседлав его изо всех сил. Его крепкая хватка на моей талии придавала мне устойчивость, позволяя сосредоточиться на одном и только на одном – кончить.

И тут меня вырубило – мое тело напряглось, когда вся эта скрученная потребность разом распалась, разрушая в процессе меня.

– Блядь, – простонал он, когда я дернулась вокруг него. Я почувствовала, как его член набухает внутри меня, пульсируя, когда он тоже кончил. – Господи, черт возьми ... Мел.

Рухнув на его тело, я позволила ему притянуть меня в свои объятия. Прижавшись к его плечу, я решила, что не буду думать о том, что это может означать в общей схеме вещей.

Лучше просто наслаждаться им, пока оно длится.

С этой последней мыслью я заснула.

Глава 11

Я медленно проснулась, вытянувшись на своем матраце, как довольная кошка.

Солнечный свет заполнил похожую на кабину комнату, и осколки разноцветного света сверкали на деревянных панелях стен от призм, которые я повесила в окне. Они принадлежали моей маме, и когда она ушла, то оставила их дома. Я потянулась к телефону, мельком заметив высохшие, шелушащиеся остатки краски на лице.

Нахлынули воспоминания.

Пэйнтер.

У меня был секс с Пейнтером. Действительно хороший секс. Я посмотрела на подушку рядом с собой, обнаружив отпечаток, который он оставил. Но никаких признаков его присутствия ... Неужели сбежал? Он предупреждал меня, что не из тех, кто связывает себя обязательствами, но неужели наша дружба так легко развалилась?

Нет, я должна помнить о презумпции невиновности. Насколько я знала, он был внизу и готовил мне завтрак.

Стоя медленно – разве это не интересная маленькая боль между ног? – я нашла свой халат и направилась в ванную, стараясь не думать о том, сколько раз он, должно быть, трахался и убегал от других женщин. Не то чтобы он давал мне какие-то обещания.

Боже, как же я была глупа.

Я оставила свой телефон внизу, так что даже не была уверена, который час. Еще рано. Может быть, он оставил мне сообщение.

Чуть позже я заскочила в ванную – черт возьми, мне нужно принять душ, чтобы смыть всю эту засохшую краску – и направилась вниз, чтобы найти его.

Моего телефона не было ни на кофейном столике, ни в столовой, что не предвещало ничего хорошего. Однако я слышала шум на кухне и даже чувствовала запах бекона. У меня возникла короткая, напряженная фантазия, что это был Пэйнтер. Вместо него я нашла Джессику и Таза. «Дьявольский Джек» сидел, прислонившись спиной к стойке, и пил кофе, который поднял ко мне с ухмылкой, отдавая честь.

– Доброе утро, – сказал он. – Повеселились вчера вечером?

Жаль, что я не знала его достаточно хорошо, чтобы сбить с толку, потому что мне очень этого хотелось. Джесс отвернулась от плиты, держа в одной руке мою любимую красную лопатку, как оружие, а другую, уперев в бедро, воинственно взвела курок.

– Ты выглядишь дерьмово, – сказала она, окидывая меня взглядом. Это не было новостью. Я видела свое отражение в зеркале ванной – краска высохла и облупилась, превратившись в линялую ящерицу, так что я не могла винить ее за эти слова. – Зачем ты его впустила? Разве не получила мое сообщение с предупреждением? Я не могу поверить, что ты переспала с ним, ты совсем охуела…

– Эй, Джессика, – прервал ее Таз. – Заткнись на хуй. Это не твое дело.

Джессика разинула рот. Затем ее глаза сузились, когда она повернулась к нему. – Ты просто моя добыча, не думай, что у тебя есть право голоса…

Таз протянул руку и небрежно схватил ее за шею, притягивая к себе для поцелуя. Каким-то образом ему удалось показать мне большой палец за ее спиной, когда я попыталась сдержать смех. Джесс была так подавлена в течение некоторого времени после того, что, черт возьми, случилось с ней в Калифорнии. Я была рада снова увидеть признаки жизни, но эта история со мной и Пэйнтером? Да. Это ее не касается.

Я побрела обратно в гостиную, оглядываясь в поисках телефона. Джессика стояла рядом с телевизором, и я схватила его, чтобы позвонить самой себе. (Она использовала один и тот же код доступа с тех пор, как получила свой первый телефон – я взломала его много лет назад). Однако диван загудел еще до того, как я успел набрать номер. Входящая СМС. Телефон, должно быть, упал между подушками.

Я вытащила его, чтобы найти серию сообщений от Пэйнтера.

Пэйнтер: Мел, ты все еще спишь, поэтому я пошел завтракать. Скоро вернусь

Пэйнтер: Не знаю, что тебе нравится, поэтому принесу латте

Пэйнтер: Вернусь через пять минут

Я улыбнулась, чувствуя напряжение, которое даже не осознала полностью в своей груди – он не сбежал от меня. Мало того, он будет здесь меньше чем через пять минут ... а я все еще выглядела как больная ящерица!

О нет. Так не пойдет.

– Я приму душ! – заорала я во всю глотку, надеясь, что Джесс не будет слишком занята траханьем Таза, чтобы впустить Пэйнтера внутрь. Это был риск, на который я должна была пойти, потому что ни хрена бы не открыла дверь в полной линьке.

Наша ванна была одной из лучших черт дома – большая на старомодных ножках. С потолка свисала овальная занавеска для душа, и я всегда чувствовала себя в ней отчасти элегантной и экзотической. Ну, по крайней мере, пока не включала воду ... потом иногда все становилось ужасным. Наша горячая вода в целом не всегда была такой, потому что мы делили водопровод со всеми остальными в доме. Это означало, что если кто-то в других квартирах спускал воду в туалете, открывал кран в раковине слишком сильно, ледяная вода взрывалась над тем, кто имел несчастье быть в душе. В кои-то веки мне повезло – горячая вода вытекала, разжижая краску, стекавшую по моему телу ручьями.

Я успела очистить большую часть рук и переднюю часть тела и уже пыталась сообразить, что делать со спиной, когда из-за занавески в душе показалась чья-то рука. Я вскрикнула, когда Пэйнтер вошел внутрь, прикрывая мой рот своим, чтобы заглушить шум. Поцелуй был жестким, горячим и отчаянно голодным, в мгновение ока он поднял меня с нуля до шестидесяти.

Да, мои школьные приятели так не целовались.

Ни капельки.

Но как бы прекрасно это ни было, одного поцелуя было недостаточно. Я поймала себя на том, что провожу руками вверх и вниз по его бокам, а затем обхватываю ладонями его зад. Он был скульптурным и упругим, с мускулами, напрягающимися под моим прикосновением. Это заставило его член тереться о мой живот, все еще скользкий от мыла, которым я оттирала краску.

Пэйнтер оторвался от поцелуя.

– Черт возьми, ты великолепна, – выдохнул он, поднимая меня и обвивая мои ноги вокруг своей талии одним плавным движением. Контраст между нашей кожей – его бледной и моей загорелой – был поразительным. У нас были бы красивые дети.

Подождите. Откуда это взялось?

Прежде чем я смогла исследовать эту тревожную мысль дальше, его рот снова захватил мой. Я извивалась на нем всем телом, а потом его член уперся в мой вход, и я плавно скользнула вниз по нему.

Это было еще больнее, чем раньше, и я вздрогнула.

Это была приятная боль – больше похожая на растяжку – но я определенно все еще ощущала дискомфорт после прошлой ночи. Затем его бедра раздвинулись для еще одного толчка, и меня поразило, насколько сильным он должен быть, чтобы удержать меня. Я имею в виду, кто делает это в реальной жизни?

Каждый выпад продвигал его все глубже. Поцелуи теперь были слишком сложными – мне нужно было сосредоточиться на ощущениях, возникающих между ног. Вместо этого я укусила его за плечо, чувствуя и слыша одновременно его стон. Все надвигалось так быстро, но я была совсем близко. К оргазму. Действительно чертовски близко. Все, что мне было нужно, это немного больше…

Ледяная вода обрушилась на нас с силой грузовика.

– Блядство! – крикнул Пэйнтер, поскользнувшись. Мои ноги переплелись с его ногами, а потом мы упали в ванну, и все, о чем я могла думать, это как сильно эта сука Джессика будет смеяться надо мной за это. Я закрыла глаза, готовясь к удару, который так и не последовал, потому что Пэйнтер каким-то образом ухитрился сгруппироваться в воздухе, защищая меня. Затем мы вместе рухнули на край ванны, в клубок частей тела и очень холодной воды.

– Ты в порядке? – Я ахнула, пытаясь подтолкнуть себя вверх. Пэйнтер моргнул, выглядя немного ошеломленным.

– Да, наверное, – сказал он, поднимая руку к краю ванны. – Знаешь, это было охуительно, пока не хлынула холодная вода.

Джессика ворвалась в ванную, резко остановившись перед ванной, Таз последовал за ней.

– Ребята, вы в порядке?

– Мы принимали душ, - сухо ответил Пэйнтер. – Теперь мы принимаем ванну.

– Хорошая стойка, – вмешался Таз.

– Извращенец, – огрызнулась я, пытаясь задернуть занавеску перед собой. Именно тогда овальный обруч, который подвешивал ее к потолку, рухнул, опрокидывая занавеску и металлические прутья вниз с гигантским грохотом.

Потом вода из ледяной превратилась в обжигающе горячую, и я закричала. Я не совсем уверена, что произошло после этого, но знаю, что это было связано со смехом Таза, Пэйнтером, обернувшим полотенце вокруг меня, и Джессикой, которую несли вниз по лестнице через плечо Таза.

П э йнтер

Ну, по крайней мере, Таз наслаждался собой.

Козлина.

Я последовал за Мел в ее спальню после ванной комнаты, она была завернута в полотенце, а я голый, с одеждой в руках. Несмотря на то, что душ обрушился на наши головы, пока вода измывалась над нами, я все еще был чертовски возбужден и снова готов к ебле.

Слишком много для того, чтобы держать в рамках френдзоне.

Это могло бы быть проблемой, потому что у меня было чувство, что Мел не похожа на подругу с привилегиями, а уж точно не был королем любовных отношений ... и все же мысль о том, чтобы выбраться отсюда и оставить ее в покое – не для меня. Вероятно, нам нужно было серьезно поговорить, чтобы решить эти проблемы, но час назад я получил сообщение от Гейджа, в котором говорилось, что я нужен ему в Холлис-Фоллз к началу дня. У меня оставалось максимум двадцать-тридцать минут до того, как я должен был поцеловать Мел на прощание, не зная, когда вернусь.

Поэтому нам пришлось говорить быстро.

Конечно, я мог бы просто трахнуть ее снова вместо этого.

Возможно, это мой последний шанс.

Я обдумал все это, когда мы вошли в ее комнату. Это было похоже на другой мир, наше собственное место, где реальность не могла коснуться нас, и все было идеально.

– Эй, – сказала она, поворачиваясь ко мне и улыбаясь, играя краями полотенца, которым она прикрыла грудь. – Итак, мы должны выехать на карнавал примерно через сорок пять минут. Есть идеи, как мы могли бы скоротать время?

Так много для того, чтобы снова потрахаться, потому что я собирался разозлить ее даже больше, чем думал. Я забыл, что обещал ей помочь, хотя не забыл заехать за краской для лица, спасибо, блядь. Прошлой ночью я использовал слишком много.

Я вздохнул. Пора собирать вещи и поговорить с Мел.

– Мои планы изменились, – сказал я, чувствуя себя полным идиотом. Это не было новым ощущением для меня, в отличие от чувства вины, которое пришло вместе с ним. Не то, чтобы я когда-либо старался быть мудаком – все выходило естественно, понимаете? Мелани нахмурилась, затягивая полотенце.

Определенно обломиться. Гребаный Гейдж.

– Что случилось? – осторожно спросила она. – Я имею в виду, я знаю, что ты не давал никаких обещаний насчет нас, но я вроде как думала…

– Нет, речь идет о клубе, – сказал я. – Ты знаешь, как я уезжал по делам клуба? Братья просто позвонили и сказали, что мне нужно вернуться. Оказалось, мне нужно выехать через полчаса, а я еще должен упаковать сумку и все такое. Так что я не могу пойти на карнавал с тобой.

Мэл склонила голову набок, глядя на меня.

– Ты что, меня отшил? – спросила она очень серьезным голосом. – Потому что я действительно предпочла бы, чтобы у тебя хватило порядочности сказать об этом прямо, а не водить меня за нос.

– Нет, я не отшиваю тебя, – ответил я, жалея, что у меня нет слов, чтобы объяснить, что я чувствую по этому поводу. – Послушай, я просто осел. Я понимаю это. Но мне действительно нужно идти, и я даже не знаю, как долго буду отсутствовать. Обещаю, что буду оставаться на связи и писать столько, сколько смогу. Надеюсь, что ты подождешь, чтобы вынести какие-либо суждения о нас и о том, что произошло, пока я не вернусь. Я знаю, что Джесс, вероятно, просто ждет, чтобы заполнить твою голову дерьмом обо мне, и я уверен, что многое из этого будет правдой. Но это касается только тебя и меня, больше никого.

Она медленно кивнула.

– Я могу это сделать, – сказала она.

Облегчения, которое я почувствовал, было достаточно, чтобы напугать меня – я никогда не заботился ни о ком так, как сейчас. Черт, то, что я чувствовал к женщинам, было пустяком. Почему я был так одержим ею?

– Я не был влюблен в них, – выпалил я.

– Что?

Гладко, придурок. Реально гладко. Но теперь я был готов, с таким же успехом можно заняться этим.

– Они, наверное, сказали тебе, что я придурок, который долго водил Эм за нос. Я сделал это, а потом потерял ее. Но ты должна знать, что я не был в нее влюблен. Думаю, мне просто понравилась идея вступить в клуб. Пик был для меня как отец – наверное, я просто хотел, чтобы это было официально.

– О’кей... – медленно произнесла она, явно сбитая с толку. Господи, я все испортил к чертям собачьим.

– Послушай, я знаю, что не имею права просить тебя об этом, но хочу, чтобы ты держалась подальше от других парней, пока меня не будет.

Я увидел, как что-то промелькнуло на ее лице – удовлетворение? Трудно сказать. – А если я это сделаю? Что насчет тебя?

– Меня?

Мэл закатила глаза и скрестила руки на груди. – Ты будешь встречаться с кем-нибудь еще?

– Я не хожу на свидания, – сказал я. Судя по выражению ее лица, я не очень-то помогал своему делу. – Но я никого не буду трахать, если ты об этом спрашиваешь.

Я подумал о сестре Марша и нашем плане. Смогу ли я сдержать это обещание? Будет ли это обманом, если я сделаю это ради клуба?

– Хорошо, – сказала Мел после долгой паузы, одарив меня застенчивой улыбкой. Я на мгновение заглянул ей в глаза, а потом шагнул вперед и притянул ее к себе для поцелуя. Ее руки обвились вокруг моей шеи, когда я толкнул ее вниз на матрац. Это было более неловко, чем можно было подумать, потому что она была одета в одно из тех больших банных полотенец, обернутого вокруг нее, по крайней мере, три раза. Я все пытался залезть под него, но не мог пробиться сквозь проклятые слои – эта чертова штука была лучше пояса верности.

– Это все равно, что пытаться трахнуть буррито, – сказал я, вконец, расстроенным голосом. Мэл расхохоталась, но это не помогло, потому что теперь она извивалась, а я даже не мог найти край этой проклятой штуки.

– Дай мне встать, – выдохнула она. – Это никогда не сработает.

Она была права. Я отпустил ее, откинувшись на кровать и наблюдая, как она встает. Она отвернулась, глядя на меня через плечо, что было одновременно восхитительно и чертовски сексуально, сочетание, которое обычно не сочетается. Я имею в виду, думаю, что кролики милые, но я не хочу трахаться с ними. Да что со мной такое, черт возьми? Мелли раздевается, а ты думаешь о кроликах!

Она была права – мне действительно нужна была профессиональная помощь.

Мел уже полностью раскрыла полотенце, хотя все еще держала его свободно вокруг себя. Она была похожа на девушку с постера «Харлея», вся в дразнящих изгибах и капающей воде.

– Ты самое прекрасное, что я когда-либо видел, – выдавил я из себя, и каждое слово было правдой. – Я понятия не имею, как мне посчастливилось быть здесь с тобой прямо сейчас, но, пожалуйста, знай, что я тебе бесконечно благодарен.

Господи, неужели у меня только что выросла киска?

Я бросил быстрый взгляд, чтобы проверить, потому что дерьмо, выходящее из моего рта, звучало как гребаная открытка «Hallmark». Нет, это определенно был мой член там, внизу, и он отдавал честь навыкам Мел, играющей с полотенцем.

Она снова застенчиво улыбнулась, позволив полотенцу медленно упасть на пол. Я ждал, когда она повернется и подойдет ко мне – у меня были планы на ее пизду, и пока я спешил, меня тоже на время отымели. С таким же успехом можно воспользоваться моментом.

Однако Мелани не обернулась. Нет. Вместо этого она медленно опустилась на колени, все еще глядя в сторону. Я приподнялся на локтях и увидел, что она вытягивает спину и подставляет мне свою задницу. Мой мозг закоротило. Потом она медленно поползла по кругу ко мне. Как Женщина-кошка, но совершенно голая и гораздо, гораздо сексуальнее.

Мои колени свисали с края матраца. Она поднялась, поймала свои сиськи и сжала их вместе, облизывая губы.

Возможно, я ненадолго отключился.

Если бы наверху был Бог, я бы почувствовал эти сиськи вокруг своего члена. Вместо этого она наклонилась и взяла меня в рот. Наверное, я задолжал зажженную свечу в церкви или что-то в этом роде, потому что я попросил трахнуть ее грудь, а мужчина наверху послал мне минет. «Пламенный Иисус гребаный Христос», – прошептал я, вероятно, не выдерживая это.

Потом я потерял способность думать, потому что ее губы плотно обхватили мой член.

Мелани

Член Пэйнтера днем казался больше.

Желание опуститься на него было импульсом, который пришел из ниоткуда, но я никогда не чувствовала себя более сексуальной – или более сильной – чем в тот момент, когда впервые обхватила губами его твердую длину. Он издал стон, который был наполовину мольбой, наполовину поклонением, когда я щелкнула по нижней стороне его члена, надеясь, что это было опытным движением. Судя по звукам, издаваемым Пэйтнером, для новичка у меня все шло отлично. В тот единственный раз, когда Джесс убедила меня выкурить травку, она преподала мне урок минета, используя банан в гостиной Лондон. Она показала мне, как лизать член и сосать его и даже дрочить парня, но я успела перекусить, прежде чем мы добрались до глубокого горла, съев банан.

Наверное, это даже к лучшему, потому что этот монстр Пэйнтера все равно не влез бы мне в глотку и через миллион лет.

Последовал щелчок, затем мой язык пробежал по всей длине его члена, кружась по уздечке и головке.

– Черт, Мел, – пробормотал он, наклоняясь, чтобы взять мои волосы в свою руку. Повернув голову в сторону, я лизнула его вдоль и поперек, исследуя пальцами и языком. Затем снова начала подниматься, глядя ему в глаза, и широко открыла рот, обхватив его губами.

Соль.

Таково было мое первое впечатление. На вкус он был соленый, но не противный. Сжав губы, я начала двигать головой вверх-вниз, стараясь не задеть его зубами. Он был слишком большим, чтобы взять глубоко, поэтому я крепко ухватила его одной рукой, качая в такт головой.

– Это чертовски нереально, – сказал он, и слова были напряженными, как будто это причиняло ему физическую боль. Мне это нравится, решила я. Мне нравилось чувство контроля, которое он давал мне, потому что каким бы большим и сильным он ни был, в этот момент Пэйнтер был полностью моим.

Мои соски напряглись от этой мысли, и желание, которое я чувствовала к нему в ванне, вернулось с ревом. Я поняла, что могу дотронуться до себя. Дать себе именно то, что я хотела, пока отсасывала у него. Эта мысль показалась мне грязной, и должна было отпугнуть меня. Вместо этого возбудила меня еще сильнее. Потянувшись вниз свободной рукой, я нащупала местечко между ног, так жаждущее прикосновения.

Вау... Просто, вау.

Это было очень мило. Должно быть, было что-то в его вкусе, что усиливало мои собственные ощущения, потому что прикосновение к себе никогда не было таким прежде. Остановившись, я отстранилась, чтобы лизнуть его, как мороженое. Все его тело дрожало. Затем его рука сжалась в моих волосах, толкая меня вниз по всей длине.

И тут что-то изменилось.

До этого момента я контролировала ситуацию. Теперь обе его руки обхватили мою голову, и я поняла, что он может сделать со мной все, что угодно, и я не смогу его остановить. Это должно было напугать меня. Вместо этого мои пальцы работали быстрее, потому что я хотела его гораздо больше.

– Мел, я хочу кончить тебе на грудь, – пробормотал он, дергая меня за волосы. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать это, а затем он ослабил хватку, освобождая меня. И тут он заметил мою руку между ног. Его глаза расширились, и он кончил с судорожным вздохом, разбрызгивая сперму по моей груди. Потом он подхватил меня под мышки и потащил вверх по своему телу. Мгновение спустя его рука опустилась между моих ног сзади, погружаясь в мои глубины.

Мир взорвался.

Я закрыла глаза, погружаясь в это ощущение, когда звезды танцевали над моими веками. Срань Господня. Кто бы мог подумать, что парень может быть настолько хорош?

– Ты охренительно великолепна, когда кончаешь, Мел, – сказал он почти благоговейным голосом, проводя руками вверх и вниз по моей спине. Вздохнув, я прижалась к его теплу, желая, чтобы он не уходил. Мы лежали тихо, и я ничего не знала о нем, но решила, что пока не вижу, как уже поздно, могу притвориться, что время остановилось.

– Детка, мне уже пора, – прошептал он после недолгого молчания. Я потерлась носом о его плечо, затем слегка прикусила его. Он рассмеялся. – А это еще зачем?

– Это твое наказание, – сказала я, делая вид, что пристально смотрю на него. – Знаешь, ты испортил мне душ. Я собиралась привести себя в порядок для одного горячего парня, который должен был прийти.

Он снова рассмеялся. – Да, сожалею об этом. Но у него ничего не получится. Я переехал его своим байком. Я купил завтрак – не хотел, чтобы он остыл.

Это заставило меня хихикнуть.

– Это отстойно, но мне действительно нужно идти, – сказал он, целуя меня в макушку. Сжав его в последний раз, я откатилась в сторону, наблюдая, как он сел и натянул джинсы.

– Дай угадаю – ты не можешь сказать, куда уезжаешь? – спросила я. Пэйнтер покачал головой.

– Нет, – ответил он. – И как бы это ни было хреново, пора уходить. Это очень важно.

– Ладно, – сказала я, чувствуя себя разочарованной. Он наклонился ко мне, в последний раз поцеловал в губы и провел пальцем по моему носу.

– На этот раз я буду на связи, – пробормотал он. – Обещаю. Если ты ничего не услышишь от меня, это потому, что я работаю и не могу рисковать.

– Дай угадаю... Это не совсем такая работа для «Риперов», как покраска той фрески для оружейной? Знаешь, держу пари, ты мог бы неплохо заработать на своих картинах. Портреты у тебя дома были действительно хороши, даже если и не были закончены.

– Да, потому что искусство чертовски прибыльно, – сказал он, закатывая глаза. – Это весело, но у клуба есть более важное дерьмо, которое нужно сделать. Я сейчас пойду, а ты береги себя, ладно?

Затем он крепко поцеловал меня и вышел из комнаты. Через пять минут Джесс без стука открыла дверь, и я поспешила укрыться одеялом. По крайней мере, на этот раз Таза рядом с ней не было...

– Мы с тобой поговорим позже, – сказала она с суровым лицом. – Но сейчас мне нужно, чтобы ты спустилась вниз и была готова к карнавалу через десять минут.

Я нахмурилась.

– Когда ты пыталась набрать добровольцев, была мила. Знаешь, противоположность своей обычной личности?

Она вздохнула и покачала головой.

– Я не злюсь – просто беспокоюсь о тебе. Это опасная игра, в которую ты играешь.

О, Она была так не в себе. Ооочень сильно.

– Ханжа. По крайней мере, я знаю настоящее имя Пэйнтера. Ты притащила Таза домой, и я уверена, что ты его не знаешь. А ты?

Ее глаза метнулись прочь. Ха! Отсоси, сука.

– Это другое дело, – ответила она после долгой паузы.

– А в чем, собственно, разница?

– Мне все равно, с кем спать, – сказала она, пожимая плечами. – Может быть, это и делает меня шлюхой, но я не испытываю никаких эмоций, когда трахаюсь с кем-то. Это просто секс ... но не думаю, что для тебя это так, следовательно, что тебе будет очень больно, когда он тебя наебет. И он это сделает – он такой же, как и я, Мел. Распутный. Ему все равно, кому он причиняет боль, и у него есть послужной список, чтобы доказать это. Ты заслуживаешь лучшего, чем парень, который использует тебя, а потом исчезнет.

Вау. Это было мрачно.

– Я думаю, что это одновременно самое приятное и самое противное, что ты когда-либо говорила мне, – расстроившись, призналась я. Я потянулась за футболкой, стянула ее через голову и наклонилась к комоду за свежими трусиками. (Одна из радостей наличия очень маленькой спальни – вы всегда можете добраться до всего.) Она вздохнула, опускаясь рядом со мной на кровать.

– Мелани, ты моя лучшая подруга, – сказала она, поймав мой пристальный взгляд. – Ты единственная, кто никогда не осуждает меня и не ненавидит за то глупое дерьмо, что я натворила…

– О, я ненавидела тебя несколько раз.

Она закатила глаза, врезаясь в меня плечом. – Ты знаешь, что я имею в виду. Это не секрет, что у меня были проблемы. Консультация помогла, но ты поддерживала меня во всем, даже до того, как я вытащила голову из задницы. Ты всегда такая умная, та, кто принимает правильные решения. Ты держишь меня в курсе и говоришь мне, когда я делаю что-то глупое, что причиняет мне боль. Теперь моя очередь. Пэйнтер и Таз – веселые парни, они сексуальны и возбуждают, и я уверена, что Пэйнтер действительно хорош в постели. Таз уверен в этом, черт возьми. Но ни на секунду не думай, что я верю в то, что он говорит, или что я рассчитываю на его присутствие, когда он мне нужен.

– Эй, только потому, что у тебя был плохой опыт с Пэйнтером, не означает, что он не способен делать хорошие вещи, – огрызнулась я. – И что это за дерьмо типа «держу пари, он хорош в постели»? Я думала, ты спала с ним в прошлом году, в оружейной.

Мысль о том, что они были вместе, все еще грызла меня. Я всегда клялась, что не хочу знать подробностей. Теперь я это сделала. Так и было.

Джесс отвела взгляд.

– Этот опыт был плохой не из-за него, не совсем. В ту ночь я была в полном дерьме, пьяная и тупая. Мы провели вместе около получаса в комнате наверху, я, он и еще один парень, Бэнкс. Вот тогда-то и появились Лондон и Риз, чтобы вместе спасти меня.

– Но как ты перешла от пьяной и глупой к тому, чтобы трахаться с двумя парнями? – спросила я, не подумав. Черт, насколько неуместным был этот вопрос? – Прости.

– Мы уже обсудили всю эту историю со шлюхой, – сказала Джесс, выглядя смущенной. – Значит, двигаться дальше – отстой. Я была унижена и зла, и, вероятно, какое-то время винила его, что просто смешно, потому что в первую очередь все это было моей идеей. Мало того, он ведь спас мне жизнь в Калифорнии и провел год в тюрьме за свои неприятности, так что, если уж на то пошло, я должна ему даже больше, чем тебе. Но вот реальность – он не заинтересован в том, чтобы быть с кем-то долго, и если ты не была похищена и перепрограммирована инопланетянами за последние двадцать четыре часа, то не захочешь быть клубной шлюхой. Я просто не понимаю, что хорошего может быть от того, что вы двое спите вместе.

– Может быть, я просто хочу повеселиться, – сказала я ей, чувствуя нарастающее негодование. – Ты об этом подумала? Я много лет надрывалась, пытаясь удержать отца, свою жизнь, школу и все остальное. Может быть, теперь моя очередь, чтобы иметь какое-то сраное удовольствие, поэтому ты должна отступить.

Джесс ошеломленно уставилась на меня.

– Мел...

– Нет, – продолжила я. Я была в ударе. Может, нам стоит разобраться с этим дерьмом раз и навсегда. – Я люблю тебя и ценю тот факт, что ты беспокоишься обо мне. Ты выполнила свой долг друга. Я награждаю тебя золотой звездой и печеньем, но теперь тебе пора уйти отсюда и позволить мне самой принимать решения.

Джесс медленно встала, все еще выглядя несчастной. – Тогда ладно. Я оставлю тебя наедине. Но Мэл?

– Да?

– Если все вокруг разрушится, и ты до усрачки будешь бояться? Я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь.

– И что это? – спросила я, сузив глаза.

– Помни, что я всегда буду рядом с тобой, потому что люблю тебя, – тихо сказала она срывающимся голосом. – Так же, как ты всегда была здесь для меня.

– Черт, Джессика ... – сказала я, и глаза мои наполнились слезами. Я шагнула к ней, а она ко мне, а потом мы обнялись, и я не могла вспомнить, почему была так зла. Так мы и стояли, держась друг за друга долгие секунды. Наконец она нарушила молчание.

– Мэл?

– Да?

– Ни на минуту не думай, что ты сорвалась с крючка, аквагрим – на тебе.

Я оттолкнула ее, пытаясь впиться в нее взглядом, но вместо этого начала смеяться, а потом она присоединилась ко мне, и все было в порядке.

* * *

Через десять минут я уже мчалась вниз по лестнице, мои мокрые волосы были собраны в свободный пучок на макушке. Мне удалось снова помыться, одеться, почистить зубы и даже нанести немного блеска для губ.

Я вошла в столовую, обнаружив остатки нашего вчерашнего марафона живописи. Дерьмо. Я совсем забыла, что мне нужно купить краску. Джессика собиралась убить меня.

– Ищешь вот это? – спросила она, держа в руке хозяйственную сумку.

– Краски для лица? – с надеждой спросил я. Она кивнула.

– Пэйнтер вышел и купил их сегодня утром.

– Видишь, он не так уж плох!

Она подняла бровь и посмотрела на меня. – Серьезно? Он может откупиться от тебя пятнадцатью баксами, потраченными на краски?

– Не будь сукой.

– Но у меня это так хорошо получается, – сказала она, неохотно улыбаясь. – Заботливо. Я могу это признать. Он оставил записку.

– Дай посмотреть, – сказала я. Она вытащила сложенный листок бумаги и протянула мне.

– Я сэкономлю тебе немного времени. Он сказал, что сожалеет, что ему пришлось уйти, но он не хотел оставлять тебя в подвешенном состоянии после того, как израсходовал всю краску. Он свяжется с вами, как только сможет.

Я открыла записку, и, конечно же, она процитировала ее почти идеально. Внезапно мне в голову пришла ужасная мысль.

– Джесс?

– Да?

– Ты знаешь, что у тебя один и тот же телефонный код еще со школы, и я знаю этот код?

– Угу.

– Ты знаешь мой телефонный код?

Она уставилась на меня, приподняв бровь.

– Конечно.

– Я бы никогда не стала читать твою электронную почту или текстовые сообщения. Просто чтобы ты знала.

– Рада это слышать.

– Джесс?

Она невинно моргнула. Как Бэмби. – Да?

– Возможно ли хотя бы отдаленно, что ты не читаешь мои сообщения?

Моя лучшая подруга одарила меня красивой, любящей улыбкой.

Все возможно, Мелли. А теперь живее тащи свою задницу – эти дети будут злиться, если им придется слишком долго ждать начала карнавала.

Глава 12

П э йнтер

Пять часов спустя я подъехал к дерьмовой дыре – отелю, в котором мы с Гейджем проторчали всю прошлую неделю, гадая, как долго мне придется здесь торчать ... Я уже был готов вернуться домой. Мел, без сомнения, забронировала меня. Раньше мне было наплевать, куда клуб меня отправит, и я не беспокоился, сколько времени это займет.

Когда я свернул на гравийную парковку – да, отель был таким классным – я увидел вишнево-красный «Мустанг» с откидным верхом, который мы видели в городе в прошлые выходные, припаркованный рядом с грузовиком Гейджа. Ну, разве это не было просто интересно ... скандальная мисс Тинкер Гарретт прислонилась к ней спиной, смеясь над чем-то, что только что сказал Гейдж. Он просто стоял слишком близко к ней.

Грязный ублюдок.

Я сдержал усмешку, подъезжая к ним на байке.

– Привет, – сказал я. – Ты не собираешься представить меня, Куп?

– Ты приехал раньше, чем я ожидал, – сказал он, слегка прищурившись, хотя голос его звучал достаточно дружелюбно. – Это Тинкер – похоже, я буду снимать у нее квартиру. Мне нужно место, а у нее оно есть, так что все отлично. Тинкер, это Леви, мой хороший друг.

Она повернулась ко мне, широко улыбаясь. Боже, она и вправду была красавицей. Блестящие волосы, невинное лицо и тело, над которым усердно работают. Вблизи я разглядел, что она старше, чем я предполагал, – вероятно, ей было за тридцать. Бросив на Гейджа задумчивый взгляд, я едва сдержал ухмылку.

У него был к ней явный интерес.

Разве это не было охренительно неудачно, учитывая тот факт, что он провел последнюю неделю, преследуя младшую сестру Марша, Талию. У нее было потрясающее тело, но никакой мягкости. Нет, эта девушка была первоклассной сукой. Я бы ничуть не удивился, если бы у нее была киска, полная зубов. Острые зубки.

Чертовски хорошо, что я не буду ее трахать. Удалось увернуться от пули – Талия любила ребят постарше.

– Приятно познакомиться, Леви, – сказала Тинкер, одарив меня таким же милым взглядом, как и Гейджа. О, это бы его разозлило. – С нетерпением жду твоего переезда, Купер. Но мне нужно идти – я еду в Элленсбург на ночь. Позже увидимся!

Мы отступили назад, наблюдая, как она забралась в свою машину, небрежно выехав с парковки, прежде чем сорваться с места в брызгах гравия.

– Черт, она обращается с рычагом как профессионал, – пробормотал я.

– Пошел ты, Леви, – сказал Гейдж. – Веди себя хорошо, или я отдам тебя Талии. Она спрашивала о тебе прошлой ночью, думаю, одна из ее девочек-подружек влюблена в тебя.

– Да уж, не интересуюсь. Только бы мой член не отвалился. Никогда не видел такой больной стаи сук.

– Ну, это не очень приятно, – сказал он, обнимая меня за плечи. – Тем более что ты еще большая шлюха, чем все они вместе взятые.

Я блядь ненавидел, когда он был прав.

– Была ли причина, по которой ты заставил меня ехать через весь штат? – спросил я. – Я был в самом центре событий.

– Трахался с какой-то шлюхой? У нас тут тоже есть шалавы. Ты справишься с этим.

– Вообще-то, я был с Мелани, – признался я. – Я провел ночь у нее дома.

Гейдж поднял бровь.

– Я думал, она твоя новая принцесса, – сказал он. – С каких это пор ты их трогаешь?

– Очевидно, со вчерашнего вечера, – признался я. – Она была очень хороша, Гейдж. Действительно хороша. Я думаю, что это может быть по-настоящему.

– Пройдет неделя, и ты ее забудешь. Пошли внутрь. Мне нужно кое-что тебе рассказать.

Теперь он был весь в делах, и я последовал за ним в комнату, гадая, что случилось.

– Пиво? – спросил он. Я покачал головой, плюхнувшись на одну из провисших кроватей и заложив руки за шею. Прошлой ночью я почти не спал – мог бы и расслабиться, пока это возможно. Судя по выражению лица Гейджа, скоро нам придется иметь дело с дерьмовой бурей.

– Через несколько часов мы идем на вечеринку в клуб «Ночных Ястребов», – сказал он, садясь напротив меня. – Вчера вечером Талия снова была в баре. Мы немного потанцевали, и я угостил ее выпивкой. Потом появился ее брат со своей командой, и я, наконец-то, получил хоть какое-то представление. Мы разговорились, и я вбросил информацию о том, что я независимый гонщик. Угостил парой стаканчиков, и следующее, что я понял – веду Талию на вечеринку сегодня вечером. Она хочет, чтобы ты был там с ее подругой.

– Я не собираюсь трахать ее, – сказал я ему без задней мысли. Ха!

– Подкаблучник? – спросил он серьезным голосом. – Ты нужен клубу в этом деле, Пэйнтер. Думаешь, я хочу трахнуть эту сучку Талию? Блядь, нет, не с такой сладкой штучкой, как Тинкер. Мы все должны делать свое дело, брат.

Я покачал головой, нахмурившись.

– Я серьезно говорю о Мел.

– Ей и не нужно знать об этом.

– Как насчет этого – я буду делать шаг за шагом, посмотрим, что получится.

Гейдж склонил голову набок. – Ты сделаешь то, что должно быть сделано?

– Разве я не всегда так делаю?

– Раньше всегда так было. Это еще не все.

– Что?

– Сегодня утром я увидел кое-кого, кого узнал, – сказал он мрачным тоном. – Тот, кто узнает меня.

– Это никуда не годится. Проходил мимо?

– Вполне возможно, – сказал он. – Он был один. Возможно, это совпадение.

– Кто это был? Кто-нибудь, кого я знаю?

– Маловероятно – это дерьмо произошло до твоего прихода. Несколько лет назад у нас был хэнгэраунд, чья подружка работала в «Лайн». Оказалось, что он был стукачом, и именно из-за него и этой его сучки Болт отсидел срок. Она подставила его – они работали с федералами. Стукач сбежал. Он называл себя Хэндс, не имея ни малейшего представления о его настоящем имени.

– Ты не думаешь, что это совпадение, что он оказался здесь?

– У меня плохое предчувствие, – признался он. – Не могу придумать веской причины, чтобы он оказался в Холлис-Фоллз. Если он все еще работает с копами, то сейчас, возможно, нацелился на Марша и его парней. Как бы я ни ненавидел этого ублюдка, последнее, что нам нужно, это чтобы сотрудники правоохранительных органов разнюхали о трансграничной торговле и прикрыла ее. Добавь тот факт, что он может сорвать мое прикрытие, и у нас будет большая проблема.

Ни хрена себе.

– Ты позвонил мне не только из-за вечеринки, – сказал я решительно, заставляя свое тело оставаться расслабленным. Гейдж с сожалением покачал головой.

– Надеюсь, до этого не дойдет, но мы не можем позволить ему говорить. Если предположить, что он вообще здесь – может быть, он проходил мимо. Но если он охотится за Маршем, то велика вероятность, что он будет на вечеринке сегодня вечером.

– Пик знает?

– Он знает, что у нас возникли сложности, – ответил Гейдж. – Не могу рисковать, сообщая подробности, если Болт услышит, то потеряет свое дерьмо, поэтому я хотел бы разобраться с этим до того, как это произойдет. Все зависит от нас с тобой. Если я увижу его на вечеринке, тебе придется найти способ вытащить его оттуда, не вызывая подозрений. С другой стороны, Рэнс готов и ждет – мы схватим Хэндса и отвезем в Беллингем для допроса. После того, как они получат столько информации, сколько смогут, они позаботятся о нем для нас.

– Это никогда не бывает просто, не так ли?

– Никогда не было раньше, так что нет причин ожидать, что это начнется сейчас, – сказал он, пожимая плечами. – Мне нужно тебя кое о чем спросить.

– И?

– Ты уверен, что готов к чему-то столь тяжкому? Я знаю, что ты сильно рискуешь каждый раз, когда приезжаешь сюда, но если тебя поймают с поличным, ты сядешь на долгое гребаное время. Неважно, сколько денег мы дадим Торресу, он не сможет скрыть что-то настолько серьезное.

– Тогда меня не поймают, – сказал я. – Кто бы ни делал эту работу, он рискует так же, но у меня нет детей.

– Да, но, похоже, что у тебя что-то происходит с Мелани.

– Я не видел, чтобы Хос или Ругер стали мягче, когда познакомились со своими старухами.

– Я также не вижу их в этом гостиничном номере.

– Я здесь, – ответил я ему ровным голосом. – Клуб всегда на первом месте – так оно и есть. Мы справимся с этой ситуацией, не беспокойся.

– Попался, братец.

* * *

Подруга Талии – темноволосая девушка по имени Сэди – крепко обнимала меня, визжа, когда мы мчались по шоссе. Ее ногти были длинными и красными, как когти, и сейчас они глубоко впивались мне в живот. По совершенно непонятным мне причинам она, казалось, считала это сексуальным.

Гейдж ехал впереди нас, направляясь к клубу «Ночных Ястребов», Талия сидела на заднем сиденье его байка. Девочки уже были пьяны, когда мы подъехали к их дому. Сэди изо всех сил старалась залезть ко мне в штаны, пока Гейдж с Талией исчезли в ванной, чтобы по-быстрому перепихнуться. Я слышал, как она кричала: «Сильнее, папочка!» через дверь все время, так что думаю, это было хорошо, что вместо меня к ней подкатил Гейдж – по словам Сэди, Талия думала, что «старики» были горячими.

У меня тоже было твердое намерение поделиться этим маленьким лакомым кусочком со всеми братьями.

Теперь мы добрались до клуба, старого коммерческого здания на северной окраине города. Забор из колючей проволоки окружал большую открытую парковку с одной стороны здания.

Мы припарковали наши мотоциклы на улице, подальше от линии байков «Ночных Ястребов» перед зданием. Снаружи маячила парочка проспектов. Они не произвели на меня особого впечатления. Как и мотоциклы членов клуба, если уж на то пошло. Большинство из них были грязными, и пара была плоскими мотоциклами-крысами. Когда мы вернемся домой, наши проспекты пройдутся по всему этому дерьму, сияющему хромом следя, чтобы все оставалось чистым.

Никакой гребаной гордости.

Пока мы шли к большим воротам, ведущим на огороженную территорию, оттуда лилась громкая музыка. Талия гордо тащила Гейджа за собой, как кошка особенную сочную мышь. Сэди хихикала и висла на мне. Как бы мне ни хотелось ее ненавидеть, она не казалась мне такой же противной, как Талия – просто молодой и чертовски глупой. Я уже видел ее через несколько лет, разыгранную и сломленную. Такие девушки, как она, недолго живут в этой жизни, если не могут найти себе хорошего старика.

Талия направилась прямо к проспекту. – Марш здесь?

– Он на заднем дворе.

– Это мой друг Купер, – сказала она. – И его друг Леви. Следите за их байками. Найду хоть одну царапину, и ты заплатишь, понял?

Какого хуя? Я едва мог поверить в то, что только что услышал ... Ни хрена она не должна была говорить так с проспектом – это прерогатива членов МК. Гейдж бросил на меня быстрый взгляд, как бы говоря: «Я же тебе говорил». «Ночные Ястребы» действительно окунулись в дерьмо.

Проспект бросил на меня злобный взгляд, когда повернулся к воротам, и я не мог винить его. Мы перешли все границы.

Вечеринка была не намного лучше. Обычный бардак с клубными шлюхами, все изгажено Бог знает чем. Несколько старух тут и там, громкая музыка. Бочки. Братья представляли собой странную смесь – двое из них выглядели, на мой взгляд, довольно солидно, что соответствовало тому, что мы слышали от Пайпса. Большинство остальных были под кайфом.

Неудивительно, что у них постоянно не хватало продуктов.

Когда мы пошли за пивом, Талия начала знакомить нас. Я заметил, что братья из МК «Ночные Ястребы» разделились на две группы. Те, у кого были новые, более блестящие жилеты пытались подлизаться к ней – хотя бы к ее лицу,– в то время как немного более старая группа с более выцветшими цветами держалась на расстоянии. Я заметил, что некоторые из них смотрят на меня сверху вниз, и взгляды их не были дружелюбными. Слухи о том, что Марш усиленно набирает новых членов, должны были быть правдой, потому что такого количества новых членов еще не было. Интересно, как, черт возьми, все зашло так далеко? Что-то было глубоко, глубоко пиздец как извращено в этом клубе.

Мы подошли к бочонку и накачали себя пивом, которое Сэди выпила так, словно от этого зависела ее жизнь. Через некоторое время я начал обмениваться с ней бокалами, позволяя ей выпить и мою долю. У них была пара пожарных бочек, установленных вокруг задней стены здания – тоже огороженной – и Талия подвела нас к большому мужчине, стоящему в центре группы.

У него были длинные темно-русые волосы, стянутые в конский хвост, в одной руке он держал девушку, а в другой – бутылку текилы. Его патчи идентифицировали его как президента. Марш.

Шоутайм.

Талия проскользнула к нему, и я заметил, как другая девушка быстро отошла от Марша, без предупреждения освобождая место для его сестры. Он обнял Талию одной рукой и крепко прижал к себе.

– Как поживает сегодня моя малышка? – спросил он сильным и гулким голосом.

– Отлично, – сказала она, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. Он выглядел ближе к возрасту Гейджа, чем я, так что она была на добрых десять-пятнадцать лет моложе его. Интересно. – Ты помнишь Купера? Мы познакомились с ним в баре на днях – он тот самый независимый гонщик, о котором я тебе рассказывала. А это его друг Леви.

Марш оглядел нас и кивнул в сторону Гейджа.

– Рад снова тебя видеть, – сказал он. – Нашел что выпить?

Гейдж поднял стакан в знак приветствия. – Спасибо за приглашение. Я новичок в этом районе, все еще ищу свой путь.

– Ты уже упоминал об этом. Что дальнобойщик делает в Холлис-Фоллз? Разве это не слишком необычно для тебя?

Гейдж пожал плечами.

– Мне пришлось сбежать от моей бывшей сучки, – спокойно солгал он. – Эта сука пытается отобрать у меня детей. У нее новый мужчина в Элленсбурге, думаю, это достаточно близко, чтобы пойти посмотреть на них, но не так близко, чтобы я видел ее толстую задницу каждый день. У тебя есть дети?

– Нет, но я вырастил сестру, – сказал он, гордо улыбаясь Талии. Ха! Это многое объясняло. – Она была моей маленькой тенью всю свою проклятую жизнь.

Талия хихикнула, снова целуя его ... только чуть ближе ко рту. Я сохранял невозмутимое выражение лица. Марш посмотрел в мою сторону.

– Так что у тебя за история?

– Куп – мой кузен, – сказал я ему. – Я только что отсидел срок, пытаюсь сообразить, что делать дальше. Он помогал мне выбраться.

Марш задумчиво кивнул, и я понял, что он проглотил наживку. Два независимых человека с сомнительным прошлым могут быть ему полезны.

– Ты тоже ездишь верхом?

Я усмехнулся – не пришлось бы лгать об этой части.

– Жить, чтобы ездить верхом, – сказал я. – Хуже всего было то, что я оказался в тюрьме и потерял свой байк. Теперь я каждый день в разъездах. Чувствую, как снова могу дышать.

Марш кивнул.

– Развлекайтесь, мы устраиваем хорошую вечеринку, и здесь всегда найдется место для независимых, пока они знают свое место.

– Спасибо за гостеприимство, – сказал Гейдж. – Мы будем держать ухо востро, дадим знать, если увидим что-нибудь, о чем вам следует знать.

– Звучит неплохо.

Марш в последний раз сжал Талию в объятиях и отвернулся, явно закончив с нами. Я обменялся взглядом с Гейджем – все прошло хорошо.

– Еще пива, – заскулила Сэди, но Талия предпочитала шоты, и потянула нас в другую сторону. Сестра Марша может быть и дьявольски горячая штучка, но, слава Богу, что это Гейджу пришлось иметь с ней дело. Все проблемы с Мел в сторону, ни хрена я не хочу совать свой член в эту пизду.

Зубы, я же говорил вам.

Сука, наверное, откусила бы его сразу.

* * *

Прошло несколько часов – казалось, вечеринка была бесконечной.

Мы пили всю ночь, хотя я потихоньку сбагривал свою порцию Сэди, которая теперь была так пьяна, что я не знал, как вернуть ее домой. Она точно не сможет удержаться на байке. Талия думала, что это истерика, очевидно, Сэди делала то же самое каждые выходные с новым парнем (или двумя, или шестью), а иногда просто заваливалась в клуб, где любой мог бы на нее наброситься. Талия заверила меня, что всегда переворачивает Сэди на бок, прежде чем оставить ее одну.

Чтобы она не утонула в собственной блевотине.

Вообще-то я старался относиться к людям непредвзято – не мое дело судить, но Талия все усложняла. Что касается Сэди, то мне было жаль ее больше всего на свете. Я имею в виду, она была взрослым человеком, принимающим свои собственные решения, но такое дерьмо не происходит в вакууме. Что-то испортило ее на этом пути. Ужасный человек, каким я являюсь, в основном просто чувствовал облегчение, что это не моя работа – спасать ее.

Мы еще не встретили Хэндса – до сих пор это была лучшая часть ночи. Возможно, его появление в городе было случайным совпадением. Вообще-то я в них не верил, но думаю, что все возможно.

Как оказалось, я был прав.

Совпадений не бывает.

* * *

Мы стояли у бочек и разговаривали с братьями – новенькими, марионетками Марша, – когда Гейдж потянулся почесать нос. Это был наш знак. Я проследил за его взглядом и увидел жилистого маленького парня, чуть выше Сэди, который разговаривал с Маршем. Его волосы были выбриты, на затылке виднелась татуировка в виде свастики. Ариец. Охрененно, Гейдж не упоминал об этом. Эти парни были сумасшедшим дерьмом, со своими бомбами и бункерами.

Мы должны были позаботиться об этом ублюдке и сделать это так, чтобы не возникло никаких вопросов. Гейдж уже отворачивался, стараясь, чтобы Хэндси-бой не смог разглядеть его лица.

Мне нужен был отвлекающий маневр.

До этого момента я считал Сэди раздражающей и жалкой, но она выбрала именно этот момент, чтобы быть полезной.

– Меня сейчас стошнит! – взвыла она, отчаянно поворачиваясь к Талии. Ее подруга к этому моменту тоже пьяная в стельку начала смеяться, а потом Сэди взорвалась.

В буквальном смысле.

Я никогда не видел, чтобы так много рвоты исходило от одного человека, и это включает в себя время, когда шесть братьев получили пищевое отравление от какого-то плохого салата из макарон. Она опрыскивала всех и вся, включая Талию, которая в одно мгновение перешла от смеха к крику, указывая и крича, как гребаная банши.

Сочувствующие ублюдки – парни МК «Ночные Ястребы», которым повезло быть вне диапазона, казалось, находили это веселым, включая Марша и Хэндса. Я двинулся к ним, не сводя глаз с Хэндси-бой, когда к ним подбежал незнакомец со шлангом. Он прошел мимо меня, и я воспользовался возможностью «споткнуться» о шланг, врезавшись в Хэндса так сильно, как только мог. Мы вместе сильно ударились об асфальт, и я не собираюсь лгать – это блядь было охренительно больно.

Придурки вокруг нас засмеялись еще громче.

– Господи, – простонал я, перекатываясь на бок и пытаясь отдышаться. Лицо Хэндса было совсем рядом с моим, рот приоткрыт. Я наблюдал, как кто-то наклонился, проверяя пульс на его шее.

– В отключке, – сказал мужчина, смутно обрадованный этой новостью. Я поднял глаза и увидел одного из старших братьев – наверное, из команды «пре Марш», потому что на нем не было блестящего нового жилета, – стоящего на коленях рядом с нами.

– Эй, я действительно сожалею об этом, – захныкал я, пытаясь казаться безобидным и одновременно искренним. – Я не знаю, что случилось.

– Я подставил тебе подножку, – сказал он. – Ты в порядке?

– Да, я в порядке, – сказал я, хотя мой бок болел, блядство. Если бы я сломал ребро, Гейдж был бы мне должен. – С ним все будет в порядке?

Хэндс выбрал именно этот момент, чтобы застонать, медленно моргая.

– Какого хрена произошло? – спросил он хриплым шепотом. Пора доставить его домой.

– Я споткнулась о шланг, и сбил тебя с ног, – ответил я ему, надеясь, что не слишком довольным голосом. – Я действительно чертовски сожалею об этом. Позволь мне помочь тебе.

Медленно я поднялся на ноги, наклониться, чтобы поднять его позади меня. Он покачнулся, очевидно, все еще немного ошеломленный. Черт, я его хорошо подловил.

– Как твоя голова? – спросил брат из МК. – С тобой все будет в порядке?

Хэндс начал было кивать, но тут же поморщился. Я обменялась взглядом с байкером, глаза метнулись к его именной нашивке. Корд. Ха!

– Ты думаешь, ему нужна скорая? – спросил я.

– Нет, э-э, – быстро ответил Хэндс. – Мне просто нужно немного посидеть.

– Мне очень жаль, – повторил я. – Без обид?

Хэндс уставился на меня, и я понял, что ему трудно сосредоточиться на моих словах. Мне действительно нужно было купить Сэди цветы, потому что это не могло бы быть лучше, даже если бы я написал сценарий. Иногда хорошие парни действительно выигрывают.

– Э-э-э, нет проблем ... бля...

– Давай отвезем его домой, – сказал Корд. Он повернулся, чтобы оглядеться, заметив еще одного проспекта. – Тащи свою задницу сюда!

Малыш колебался, словно раздумывая, стоит ли ему слушать Корда. Это подтвердило его слова – определенно существовали две фракции, и этот парень – не на стороне Марша. Хорошо. Здоровяк хрустнул костяшками пальцев и снова заговорил: – Тащи свою задницу сюда. Ты еще не в гребаном клубе, хуесос.

Интересно, как, черт возьми, Марш пришел к власти с этим парнем? Что-то не сходится.

– Отвези этого неудачника домой, – сказал Корд, кивнув в сторону Хэндса. – Ты можешь воспользоваться грузовиком.

Проспект наклонился, схватив его за руки под мышками, чтобы вытащить наружу.

– Нужна помощь? – спросил я. – Чувствую себя вроде как ответственным.

Проспект снова посмотрел на Корда, на этот раз молча спрашивая разрешения. Уже лучше. Было ясно, что в какой-то момент нам придется убирать дом, но этот конкретный брат дал мне некоторую надежду, что это не будет полностью проигранным делом.

– Как тебя зовут? – спросил Корд.

– Леви, – ответил я. – Я только что пришел на вечеринку с моим кузеном Купером. Талия – вон та девушка – пригласила нас.

Корд кивнул с легким отвращением.

– Я уверен, что ему не помешала бы помощь с этим куском дерьма, – сказал он. – Спасибо.

И на этом все закончилось. Я помог дотащить Хэндса до потрепанного старого грузовика, припаркованного в дальнем конце здания. Он был в сознании, но не особенно бдителен, когда мы бросили его на заднее сиденье. Идеально.

– Спасибо за помощь, – сказал молодой проспект, заводя двигатель, когда я сел на пассажирское сиденье. – Он маленький, но тяжелый. Кстати, меня зовут Коди.

– Приятно познакомиться, – сказал я. – Сожалею об этом.

– Это не твоя вина. Я новичок, но такие вещи случаются все время. Эта девушка тоже всегда блюет. Понятия не имею, почему они позволяют ей приходить – мы всегда должны убирать за ней.

Это твоя гребаная работа, проспект. Этот парень продержался бы в оружейной около десяти минут.

– Да, это странно. Так как долго ты работаешь на клуб?

– Всего пару недель, – признался он. – Они ищут новых членов, хотя, и это всегда звучало довольно весело. Я сейчас коплю на свой байк.

Потребовалась минута, чтобы его слова дошли до сознания.

– У тебя нет байка?

– Ну, у меня есть байк, но нелегальный. Марш сказал, что все в порядке, если я получу свой в следующем месяце.

У меня в голове не укладывалась эта гребаная информация. Черт возьми, клуб был не просто дисфункциональным ... это был даже не настоящий клуб. Неудивительно, что у труб были проблемы. Он, должно быть, сходит с ума, слыша о таком дерьме, как это, бессильный сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить его. Мы проехали через город и свернули с шоссе на гравийную дорогу, остановившись через полмили у одинокого трейлера. Я сдержал довольную улыбку – лучшего варианта и не придумаешь. Я бы отправился сюда позже вечером и позаботился об этом ублюдке, легко.

Слишком легко. Это какая-то ловушка?

– Поехали, – сказал Коди. – Хэндс, у тебя есть ключ?

– Не заперто, – выдавил мужчина на заднем сиденье. – Не беспокойся.

Коди бросил на меня обеспокоенный взгляд.

– Думаешь, он умрет здесь, если мы его бросим? – спросил он. Я пожал плечами.

– Ты получил приказ отвезти его домой, – сказал я. – Это значит, что мы вернем его домой. С ним все будет в порядке, я уверен.

– О’кей.

Через десять минут он уже лежал, положив руки на диван, и я даже накрыл его старым афганским одеялом, которое нашел на спинке стула. Я такой заботливый.

– Возвращаемся на вечеринку? – спросил Коди. Я молча кивнул.

– Да, надо придумать, как доставить мою спутницу домой. Она вроде как облажалась.

– А ты с кем? – спросил он, и глаза его загорелись. Я чуть не рассмеялся, бедный ребенок выглядел таким отчаявшимся.

– С Сэди, – коротко ответил я.

– С Сэди-опрыскивателем? – спросил он, сморщив нос. Черт, даже проспекты не хотели ее.

– Да. С ней, – признался я.

– Надеюсь, тебе нравится блевотина, – фыркнул парень. – Она горячая штучка, но берегись – эта цыпочка отвратительна.

Господи. Неудивительно, что ей понадобилась Талия, чтобы найти себе кавалеров.

* * *

Я не мог встряхнуть Сэди почти до трех часов ночи. Хорошей новостью было то, что мне удалось доставить принцессу блевотины домой, и она не упала по дороге. Она даже немного протрезвела, вероятно, потому, что ни одна из выпивок не смогла задержаться в ней надолго.

Черт возьми, но клуб задолжал мне за это по-крупному.

Я вернулся в отель первым, поэтому устроился посмотреть телевизор и подождать Гейджа. Он появился около четырех утра, выглядя очень плохо.

– Повеселился с Талией? – мягко усмехнулся я, садясь и хватая свои ботинки. Впереди еще много ночной работы – Хэндс ждал меня.

– Отвали.

– А ты знаешь, что Сэди называют «опрыскиватель»?

Гейдж покачал головой, и у него хватило такта выглядеть смущенным. – Я видел ее всего один раз, и она не была настолько пьяна. Извини за это – я понятия не имел, что тебя ждет.

Я кивнул, принимая его извинения.

– А что там с Хэндсом? – спросил он.

– Мы с проспектом отвезли его домой, так что теперь знаем, где он живет. Мы можем пойти туда и поговорить с ним, а потом забрать его для Рэнса. Приятно иметь свидетеля, что я оставил его в целости и сохранности несколько часов назад. Ничто не укажет на меня, когда он исчезнет. Ты готов идти?

Гейдж вздохнул и потянулся к мини-холодильнику. Он вытащил «Red Bull,» и молча протянул мне. Я покачал головой, зная, что адреналин разбудит меня, как только мы начнем работать над нашей жертвой. Надеюсь, он будет достаточно бдителен, чтобы говорить. Гейдж открыл банку и сделал большой глоток.

– Талия утомила тебя, старик?

Он показал мне палец, затем схватил рюкзак и вытащил курносый пистолет.

– Пошли отсюда.

* * *

Через десять минут мы уже ехали к трейлеру Хэндса на маленьком внедорожнике, который Гейдж где-то достал. Я не был уверен, как он его получил, и уж точно не собирался спрашивать его об этом. Я также не спрашивал о брезенте, клейкой ленте, двух металлических битах или плоскогубцах – я верил, что он знает, что делает, и что он не оставил следа позади нас.

Будем надеяться, что никаких осложнений не будет, но если бы они и были, то наше прикрытие состояло в том, что я потерял свой телефон, и мы вышли его искать. Я рассказал об этом Сэди, и она даже пыталась помочь мне в поисках, когда мы уходили с вечеринки.

– Милое местечко, – сухо заметил Гейдж, когда мы остановились. Внутри не горел свет, вообще никаких признаков жизни.

– Черт, надеюсь, он не умер или что-то в этом роде, – сказал я, когда мы подошли к двери.

– Нет, он ударился не так сильно. Заходи, я прикрою.

Когда я постучал, Хэндс не открыл дверь, но я оставил ее незапертой. Медленно открыв ее, я увидел, что ублюдок все еще лежит на диване и спит, как младенец. Действительно уродливый, нацистский ребенок.

Я ожидал более сложной задачи.

– Внутри, – сказал я Гейджу. Он последовал за мной, держа пистолет наготове и быстро обыскивая трейлер. В эти дни у меня не было оружия, ведь если бы его нашли – это путешествие в Кали в один конец. Мой надзиратель, возможно, и числился на зарплате у клуба, но он не был чудотворцем.

Гейдж вернулся в гостиную и дернул подбородком в сторону нашей цели. Ты готов?

Да, – кивнул я ему, занимая позицию вне линии его огня, но достаточно близко, чтобы мог прыгнуть на ублюдка, если он попытается выкинуть какую-нибудь глупость.

– Просыпайся, придурок, – сказал Гейдж. Хэндс даже не пошевелился. Черт, у него что, повреждение мозга или что-то в этом роде? Падение нокаутировало его... Это было бы отстойно. Я имею в виду, не похоже, что у парня впереди было большое будущее или что-то еще – не после того, что он сделал с Болтом, но сначала нам нужны были ответы.

– Хэндс ... мы с тобой разговариваем, – сказал я, пиная диван. Мужчина пошевелился, нахмурился и открыл глаза. Я засек момент, когда он увидел направленный на него пистолет, потому что все его тело дернулось, прежде чем замереть. Хэндси-бой, возможно, и спал раньше, но теперь он точно проснулся.

– О бля, – сказал он, глядя на Гейджа. Думаю, это решило вопрос, узнает ли он его. – Блядь!

В одно мгновение Хэндс бросился через всю комнату к Гейджу, очевидно, понимая, что он не сможет найти выход из этой ситуации. Я прыгнул к нему, схватив его прежде, чем он успел приблизиться. Конечно, не было никакого реального вопроса, кто победит. Я был большим парнем, и у маленькой крысы не было ни единого шанса. Это не остановило его от борьбы, как будто его жизнь зависела от этого, что имело смысл. Так оно и было.

Мы покатились по полу, врезавшись в кофейный столик. Я услышал звук чего-то ломающегося, что было отвратительно, потому что в такие моменты не хочется оставлять следы. Теперь нам придется поджечь это место. Это вывело меня из себя, поэтому, когда у меня появился шанс, я сильно приложился коленом в его яйца.

Хэндс закричал, обмякнув, когда я оседлал его, хватая за рубашку, чтобы поднять его голову.

– Ты сам знаешь, как все может быть плохо, – прорычал я. – Веди себя хорошо, и тебе не будет так больно.

Он ответил мне ударом по голове, и мой нос хрустнул. Кряхтя, я ударил его головой об пол, а затем со всей силы вмазал по щеке. Сладкий огонь пронзил костяшки моих пальцев, уравновешивая боль в носу и очищая разум. Я ударил его еще два раза, затем приложил головой о тонкий ковер, прежде чем понял, что Гейдж кричит.

– Господи, Пэйнтер! Он снова потерял сознание – отпусти его!

Я повернулся, чтобы посмотреть на него, рыча.

– Остановись, – ледяным голосом произнес Гейдж. Его голос прорезал туман в моей голове, и я опустил руку.

– Черт, – сказал я, приходя в себя, и посмотрел на измятое и окровавленное лицо Хэндса. – Вот, бля. Прости.

– У тебя проблемы с управлением гневом, – заметил Гейдж, нахмурившись.

– Он сломал мне гребаный нос, – возразил я, осторожно показывая на него пальцем. Ай. Потом я огляделся. Ебаный ад – весь пол был в крови, все дерьмово разбито ... – Это отстой.

– Да, – сказал Гейдж, нахмурившись. – Придется все сжечь. Но я сделаю так, чтобы это выглядело как несчастный случай.

– Сожалею об этом.

Он покачал головой. – Не извиняйся – выйти из этого чистыми было слишком рискованно, и как только ты начал истекать кровью, все было кончено. Это его вина. Не парься.

Я медленно встал, затем перевел взгляд с Гейджа на сломленного человека без сознания, лежащего на полу. – Без обид, брат, но говорить мне, чтобы я не парился, когда мы собираемся поджечь дом парня, прежде чем убить его, – это своего рода пиздец.

Гейдж хихикнул, и я отмахнулся от него. Это заставило его рассмеяться по-настоящему, и тогда я присоединился к нему, потому что это действительно было немного смешно в больном смысле.

– Пойду и возьму брезент, – сказал я ему, стоя неподвижно. – И клейкую ленту. Зная нашу удачу, этот козел проснется на полпути к Беллингему и попытается разбить машину.

– Не могу винить его за отпор, – сказал Гейдж, пожимая плечами. – Хочу сказать, как только он увидел мое лицо, то сразу понял, что нам придется его убить. Он стукач, но не дурак.

– Умные ублюдки не стучат.

– Вполне справедливо.

* * *

– На кого ты работаешь?

Я стоял в дальнем конце комнаты, наблюдая, как Роллинс – заместитель президента по безопасности в Беллингеме – улыбается, глядя на Хэндса. Я встречался с ним несколько раз, и он никогда не казался мне чересчур здравомыслящим, но наблюдать его в деле?

Да, это было какое-то ебаное дерьмо.

Я заехал туда около девяти утра, и мы допрашивали Хэндса уже почти пять часов. Он не сломался, и это поразило меня. То, что Роллинс мог сделать с лезвием бритвы ... скажем так, этот ублюдок напугал меня, а я не из тех, кого легко напугать.

Хэндс оказался в тяжелой ситуации, но очевидно, знал, что мы должны были убить его, как только он заговорит, поэтому мы не могли получить информацию с ложными обещаниями безопасности. Следовательно, речь шла о том, чтобы заставить его страдать достаточно сильно, чтобы он хотел умереть. Мы не позволим этому случиться, пока не получим то, чего хотим, и он должен это знать.

Очевидно, стукач хотел жить. Очень.

Он снова закричал, когда Роллинс осторожно снял кожу с его руки. На мгновение я почувствовал в животе тошноту, но сумел сдержаться. Он подставил Болта, отправил его в тюрьму. Конечно же, он заслужил все это.

– Господи, просто блядь выдай необходимую информацию, – пробормотал Рэнс, нахмурившись. – Ненавижу это дерьмо.

Крики продолжились, а потом резко оборвались. Бля. Хэндс отключился.

– Насколько далеко ты хочешь пойти с этим, босс? – спросил Роллинс, отступая назад, похрустывая шеей. Кровь капала с перчаток, покрывавших его руки. – Ты знаешь, что я могу сломать его, но у меня такое чувство, что на это потребуется время. Он сильный.

Рэнс склонил голову набок, размышляя. У него достаточно времени в отличие от меня. Пик сказал мне остаться и послушать, что скажет Хэндс... Но мы устроили пожар в доме этого ублюдка, а это означало, что я действительно должен вернуться в Айдахо как можно раньше. Я не слишком беспокоился о том, что они свяжут меня с исчезновением Хэндса, но никогда не знаешь наверняка ... Лучше перестраховаться – особенно теперь, когда меня ждала Мелани.

– Какие будут предложения, Пэйнтер? – спросил Рэнс. Я обдумал свой выбор. Все усложнял тот факт, что я бодрствовал уже почти тридцать часов, а это означало, что я должен был либо быстро что-то придумать, либо признать поражение.

– Мне нужно немного поспать, – признался я. – Может, ты продолжишь попытки, пока я вздремну?.. Я знаю, что Пик хочет, чтобы я услышал, что он скажет, но я уже на ногах довольно давно. Мне понадобится добрых шесть часов, чтобы добраться до дома, и я должен успеть туда сегодня вечером.

– Наверху есть спальня, – сказал Рэнс. – Ты можешь немного отдохнуть, а мы посмотрим, как пойдут дела. Я не уверен, что информация этого мудака стоит того, чтобы продержать его в живых еще какое-то время. Чем скорее мы избавимся от улик, тем лучше.

– В этом есть смысл.

Я бросил на Хэндса последний взгляд и вышел за дверь. У «Риперов» из Беллингема не было клабхауса и оружейной, просто дом за городом на каком-то участке земли. Сейчас там почти никого не было, но наверху я нашел Джейми, старуху Рэнса. Ей было, наверное, около тридцати пяти, и эта женщина была потрясающе красива. В первый раз, когда я встретил ее пару лет назад, я охренел. Затем увидел, как Рэнс чуть не убил проспекта, схватившего ее за задницу, и это в значительной степени убило любой интерес, который у меня мог бы возникнуть.

Она сочувственно улыбнулась мне. Я не знаю, о скольких клубных делах рассказал ей Рэнс, но она, должно быть, слышала крики. Мало того, что она была горячей, но она была еще чертовски хорошей старухой, о чем бы она ни думала, она ни хрена не комментировала.

– Позволь мне забрать твою одежду, – сказала она, кивая на мою рубашку и брюки. Я посмотрел вниз и с удивлением увидел, что они были покрыты засохшей кровью. Блядство. Должно быть, я устал больше, чем думал, – мне даже не пришло в голову, что мне, возможно, придется привести себя в порядок.

– Облом. Мне очень нравились эти джинсы.

Она мягко рассмеялась, закатывая глаза.

– Давай я найду тебе что-нибудь чистое, – предложила она. – Иди наверх и прими душ. Оставь свои вещи в ванной, а я позабочусь о них. Через холл есть спальня – просто устраивайся поудобнее. Как тебе мое предложение?

Звучит как рай.

* * *

Через полчаса я был чист. Одежда, которую дала мне Джейми, сидела на удивление хорошо, и она даже оставила для меня бутерброд, чипсы и яблоко (разрезанное и все такое, как будто я был маленьким ребенком) на прикроватной тумбочке. Я проглотил их, а затем лег на кровать, чтобы немного отдохнуть.

Я уже начал засыпать, когда зазвонил мой телефон.

Мелани: К ак дела?

Я подумал, не выключить ли его позволяя себе уснуть ... но потом подумал о ее мягких губах и сладких сиськах, и снова проснулся.

Я: Х орошо. Вчера поздно лег спать. Устал . Как прошел карнавал ?

Мелани: В следующем году мне не придется заниматься аквагримом. Считаю – это победа

Я улыбнулся, думая о ее бедных божьих коровках. Говорят, что любовь ослепляет, но никто не может быть настолько слеп. Один из моих первых учителей рисования сказал мне, что каждый может нарисовать что-то красивое, очевидно, он никогда не встречался Мелани Такер в одном из своих классов.

Я: Это, наверное, к лучшему

Мелани: Э й, я думала, ты на моей стороне

Я: Я ведь не донес на тебя, рассказывая о преступлениях против человечности, не так ли?

Мелани: Х а-ха. Ты отстой

Я: Ты даже не пр едставляешь .. . Я вернусь в CDA , возможно, доберусь туда поздно вечером. Хочешь, я покажу тебе, как хорошо я могу сосать?

Она не ответила, и я ухмыльнулся ... и тут зазвонил мой мобильник.

Мелани: Ты должен предупре ж д а ть меня, прежде чем писать такие вещи. Джессика попыталась украсть телефон , когда увидела, что я краснею

Я: Т ы дома?

Мелани: Ага. Работа ем над докладом

Я: Иди в свою комнату

Клюнет ли она на приманку? Прошли долгие секунды. Ничего. Телефон снова зазвонил.

Мелани: Я в своей кровати .. .

Я: Ч то на тебе надето?

Мелани: Т ы что там занимаешься сексом?

Я: Х очешь, чтобы я это сделал?

Мелани: Я хочу все

И внезапно оказалось, что позаимствованные джинсы сидели не так уж хорошо. Я нагнулся, расстегивая ширинку.

Мелани: На мне мужски е трусик и с кружевными вставками сбоку. Малышка Блю.

Я: Ч то еще?

Пожалуйста, ничего не говори , пожалуйста, ничего не говори.. .

Мелани: Это слишком просто ;) ты первый

Я посмотрел на свою одолженную одежду, обдумывая, как ответить. Сказать ей, что на мне были только обноски, потому что моя собственная одежда была покрыта кровью мертвеца, казалось не слишком романтичным.

Я: Джинсы и рубашка. Не буду врать - я расстегнул ширинку, ко гда ты сказала, что хочешь все.

Мелани: Тебе тяж к о?

Если раньше и не было, то теперь точно.

Я: Каждый раз, к огда я говорю с тобой

Мелани: Ты не просто романтик?

Я: Так что еще на тебе надето?

Мелани: Что предложишь в замен ?

Я: Ужин у меня дома, когда вернусь – у меня действительно отлично получается рамэн

Мелани: Как насчет ужина у тебя дома, но готовлю я? Я отличн о готовлю , но это будет не рамэн

Я: Договорились. А теперь скажи мне, что на тебе надето

Мелани: Ничего ... и мои соски затвердели. Я перекатыва ла од ин из них между пальцами, но потом мне пришлось остановиться. Переписываться с тобой одной рукой т рудно

О Господи. Кровь устремилась вниз, забирая мою способность думать.

Я: Хотел бы я увидеть эту фот ку

Бля. Я тоже потерял способность печатать, и даже автозамена не могла меня спасти. Эта девушка опасна. Засунув руку в трусы, я нашел свой член, грубо сжимая его. Если я закрою глаза, то почти смогу представить, что это ее рука, а не моя. Я никогда – до конца своей жизни – не забуду тот миг, когда ее язык коснулся меня в первый раз. Она была такой нерешительной, такой осторожной ... Это заводило меня и сводило с ума, потому что этого было недостаточно. Мне пришлось научить ее, как сделать это посильнее.

Моя девочка тоже чертовски быстро училась.