Пак ЮнМи и мировое правительство

Глава 12 Пора домой!

Лабиринты Иблиса

— Агдан — (прозвучала цифра, адекватная нашим 35), сейчас Мы проводим инвентаризацию того, что я сделал, находясь под контролем шарганса. Расы-патроны проводят космическую операцию с целью выяснения, как представитель расы шарган сумел прорваться через карантинные барьеры незамеченным. Коллективным решением рас-патронов твой слуга Эйбайизер Камаланга награждается статусом (прозвучала цифра, адекватная нашим 61). Кроме того, ему присужден памятный символ «Один рукопашный бой с шарган». В случае, если он в будущем захочет эмигрировать на одну из планет рас-патронов, это дает ему право на укороченный срок натурализации (прозвучала цифра, адекватная нашим 20 лет).

— Это что, чтобы получить у Вас гражданство, нужно будет ждать 20 лет? А сколько тогда обычный срок натурализации?

— В 2 раза больше. Расы-патроны не одобряют миграции, переезжают в основном те, кто сначала превратил свою планету в помойку, после чего поехал делать такую же помойку из чужой планеты.

— Согласна. У нас то же самое.

— Великий мозг, ты позволишь нам вернуться домой?

— Да. Мне придется стереть у Вас воспоминания обо мне, взамен будут наложены воспоминания о том, как Вы заблудились в лабиринтах и случайно вышли далеко от основной группы спасенных. Воспоминания о кошельках биткоинов останутся у Вас в памяти.

Эйба подошел к аквариуму, в котором плавал Великий мозг и попрощался:

— Пока, плавающие мозги! С тобой было весело! Больше не заводи себе паразитов.

СоХён, поклонившись:

— Спасибо, что вы заботились о нас. Особое спасибо за знание русского языка. Я лишь сейчас понимаю, какие слабые знания были до этого у меня.

ЮнМи:

— Великий мозг, если что, обращайся. Чем могу, помогу.

Она подошла к проему, приложила руку, и вся троица (Эйба волок мешок с трофеями от древнеегипетской армии) шагнула в зыбкое марево.

Пирамида Хефрена

Долина царей

Был уже поздний вечер, иностранные туристы давно разъехались, но таксист Абдалла ночевать остался в своем такси поблизости от пирамиды. Причиной было то, что дома его ждали две очень-очень сердитые на него жены. Ару дней назад он умудрился проиграть в карты деньги, отложенные на ремонт квартиры. Когда жены выяснили это, жизнь Абдуллы превратилась в ад. Шум и ор его 5 детей — это детский лепет на фоне двух пронзительно визжащих часами жен. Лучше уж переночевать здесь, жарко, зато тихо.

Неожиданно на пирамиде происходит что-то странное. Один из камней второго ряда становится иным, из него вытягивается длинная лестница, по которой выходят две женщины с ребенком. Когда они спускаются на песок, лестница втягивается обратно, а камень принимает обычную форму.

Абдулла потряс головой, протер глаза, три человека никуда не подевались. Они оглядывались, словно сами не понимали, где это они. Повинуясь какому-то наитию, Абдулла выскочил из машины и побежал к ним:

— Ду ю спик инглиш?

— Йес, какая это страна?

— Это Миср (самоназвание Египта), окраина Каира. Я таксист, могу доставить Вас в отель, где вы остановились. Вы, наверное, отстали от своей группы?

Переглянувшись, девушки синхронно кивнули головами. Только сейчас Абдулла заметил, что это азиатки, а вот ребенок у них — негритенок.

— Нам нужен хороший дорогой отель в центре Каира.

— А деньги у Вас есть? Такой отель дорог.

— Ты нас довези, а с отелем мы разберемся и сами.

Усевшись в старенькую Тойоту, путешественники добрались до отеля. Карта, которая была у Агдан, позволила без проблемы добраться на такси и снять для себя номер на ночь.

Следующее утро

В посольстве Республики Корея появление девушек вызвало шок. Хотя они и считались до сих пор пропавшими без вести, после находки основной группы пассажиров аэробуса дальнейшие поиски не производились, предполагалось, что они погибли.

На погибших они совершенно не походили, единственное — совершенно не могли объяснить, как они умудрились найтись за несколько тысяч километров от места падения самолета и почти в тысяче — от места находки пассажиров. Наверняка, опять была темная история с местными бедуинами. Главное, что они живы, целы, документы при них, так что можно смело отправлять их на Родину. Несовершеннолетний также изъявил желание вернуться в Корею, где работают его родители.

Единственной проблемой осталась реализация содержимого мешка Эйбы, поскольку ни с золотыми украшениями, ни с хопешом никакая таможня их не выпустит. На общем совете решили не жлобиться, а подарить эти находки Каирскому музею, взамен получив право на вывоз каменного скарабея — подарка Эйбы. Администрация музея только руками всплеснула, увидев такие подарки, но выяснить у дарителей место находки так и не сумела — судя по всему, нахождение в пустыне полностью их дезориентировало, а адрес «где-то в пустыне» слишком неопределенный.

СоХён уже третий час по секретному каналу общалась с самим начальником национальной службы разведки. Однако все ее воспоминания делились на две части: поминутно она легко рассказывала все, что было до захода в пещеру, после чего воспоминания становились смутными и неконкретными.

Зато у Эйбы день был насыщен более интересными делами. Он позвонил бабке в Гамбию, родителям в Корею и с чувством выполненного долга отправился на ближайший базар. У него нечаянно завалялись полтора десятка каменных скарабеев (из того же источника, что и у СоХён), и Эйба активно занялся их продажей европейским туристам, падким на экзотику. Толстой немецкой пенсионерке, которую сопровождал ее местный мачо лет на 40 младше ее, он продал скарабея как мощнейший афродизиак, который в их бедуинском племени (негр-бедуин!) используют все — от мала до велика. Пьяненькому английскому профессору (где он напился в мусульманской стране? Так ведь англичанин) он продал как вчерашнюю находку от нелегальных археологических раскопок, на которых он работает как подсобный рабочий. И так со всеми скарабеями Эйба расстался за какой-то час. Обогатившись на неплохую сумму, он тут же отправился сначала пообедать у торговца шаурмой, а затем в лавки, торгующие женскими нарядами и недорогой ювелиркой.

Сеул

Кафе «Веселый цыпленок»

— Мама, тонсэн нашлась! Она в Египте вместе с той корейской девушкой и негритенком, которые считаются пропавшими без вести!

ДжеМин вытерла слезинку и ласково сказала:

— Мульча! Иди к нам, наша радость, будем все вместе думать, как встретить любимую дочу.

— Мрм, — согласилась Мульча, соскочила со своего обычного места (диван — это парадное для приема туристов) и села возле СунОк.

— Что еще узнала? Она звонила сама?

— Еще нет, пришло срочное сообщение из Министерства иностранных дел. Самолет с ними прибывает через 6 часов, готовится торжественная встреча.

— А это-то почему?

— Агдан сейчас считается самой успешной писательницей и композитором Кореи, видным активным деятелем, боровшимся с подростковым суицидом и выступающим за решение демографической проблемы. А еще она самая известная в мире кореянка. Короче, президент не поедет, поскольку у нее на носу импичмент, зато будут премьер-министр со всем правительством, руководство «FAN» со всеми составами кей-поп-групп, делегация от Кирин, фанаты из «Ред аллерт» и даже освободившиеся девушки из колонии, где она сидела.

— Ужас! Хоть кто-то останется в Сеуле, кого не будет на встрече?

— Я же сказала, президент не приедет. Мама, сейчас ты познакомишься с двумя вегутинами, которых мы прихватим с собой. Только не удивляйся, они будут через пару минут.

Чуть попозже, минуты через три в кафе зашла колоритнейшая пара: он — высокий рослый негр, она — невысокая полная негритянка.

— Здравствуйте, — поздоровались они.

— Здравствуйте, — отозвались ДжеМин и СунОк, — вы, наверное, родители того мальчика, который был с нашей Агдан.

— Да, Эйба — это наш старший сын, нас отпустили с работы для участия в торжественной встрече, но сказали, что мы должны будем принять участие в церемонии встречи.

— Проходите, время еще есть, давайте пока попьем кофе.

Родители Эйбы робко уселись за столик и спросили:

— А это и есть та самая черная кошка, которую у Вас так боятся и которая самая знаменитая в Корее?

— Мрм, — согласилась Мульча и направилась на свой парадный диванчик.

Сеул

Президентский дворец

— Господин премьер-министр, может, мне все-таки поехать на эту встречу? Я ведь выражала сочувствие ее семье? Может, это скажется на результатах голосования?

— Нет, госпожа президент. Оппозиция предупредила меня, что при Вашем появлении они забросают Вас гнилыми фруктами и овощами и развернут все антипрезидентские плакаты, которые будут у них наготове. Поверьте, там нарисованы такие гадости, что все телеканалы мира с удовольствием их покажут.

— Но сами-то вы едете.

— Да, оппозиция уведомила, что, если я ограничусь лишь поздравлением, против моей кандидатуры возражений нет. Вы определились с орденом?

— Определилась. «За заслуги в культуре» орден цветочной короны.

(прим. авт. — в отличие от многих других орденов, степени ордена «За заслуги в культуре» не нумеруются, а имеют особые названия:

— Не подойдет. Надо как минимум, орден яшмовой короны.

— Хорошо. Пускай подавится! Как там у этого русского писателя в таком случае говорилось: «Мне фруктовка, Батону клетка!». У нас наоборот — мне решетка, ей орден.

Международный аэропорт Инчхон

К моменту, когда аэробус из Каира приземлился, в аэропорту собралась не просто огромная, а гигантская толпа встречающих. Все телеканалы приготовились вести съемки, вот-вот подъедет премьер-министр, поэтому вся толпа была густо пронизана штатскими людьми с явной военной выправкой и пистолетами под мышкой.

ДжеМин и СунОк, родители Эйбы были рядом с КиХо, который уже освоился на посту директора «FAN». Здесь же были и «Короновки», совсем недавно вернувшиеся из гастролей по Гамбии.

Толпа шумела, галдела, что-то обсуждала. Наконец, в здание вокзала зашли первые пассажиры рейса. Впереди, сияя белоснежной улыбкой, шел Эйба, на шее которого висело массивное золотое украшение египетского воина. После долгих раздумий Каирский музей решил подарить по набору украшений (имеющих наименьшую историческую ценность, но наибольший вес в золоте) щедрым дарителям. За ним шли ЮнМи и СоХён в таких же украшениях на шее.

Вперед вышел премьер-министр. Согласно утвержденному протоколу мероприятия он должен был официально от имени республики Корея приветствовать вернувшихся граждан. Однако далее все пошло не по плану.

Вместо приветствия премьер… запел самую знаменитую на тот момент в мире корейскую песню, энергично при этом отплясывая. А зал… зал дружно присоединился к танцу, словно это был заранее придуманный флеш-моб.

Танцевальные движения:

https://rutube.ru/video/521a8b161ccf085faddc6320ee3a4c00/

Когда это танцевали девушки и парни из кей-поп-групп, это было естественно. Но когда это отплясывали министры и важные чиновники в официальных костюмах — это было… непривычно. ЮнМи и СоХён в шоке смотрели на это уникальное зрелище. Не был удивлен лишь только Эйба, поэтому девушки сразу же заподозрили что-то неладное.

— Эйба, признавайся по-хорошему, это твоих рук дело?

— Ну, как Вам, девушки, сказать? В некотором роде не обошлось без меня. Вы ведь ничего не помните после того, как мы вошли в пещеру? А я помню! Но не скажу. Моя бабушка на такие случаи в детстве наколола мне маленькую татуху под мышкой, поэтому у меня сохранился контакт с одним интересным существом, напоминающим мозги. Вы, конечно, не понимаете, о чем идет речь, ну, в — общем, это его забавный подарок Вам на возвращение.

Бодро отплясав танец, премьер-министр непринужденно одернул пиджак, поправил галстук, как ни в чем не бывало зачитал указ президента, после чего одел на шею ЮнМи орденскую ленту.

Вот теперь девушек захлестнула толпа «Короновок», фанатов, а к Эйбе с трудом пробились его родители, от которых он сначала получил легкий подзатыльник, а затем горячие объятия.

Наконец, ЮнМи пробилась к маме и сестре, и тоже обнялась с ними.

— Пора, дочка, возвращаться домой! В фонде имени тебя много работы, СунОк с Мульчей не справиться без твоей помощи!

Конец