Пак ЮнМи и мировое правительство

Глава 2 Под Сахарой

Следующий день.

Кафе «Веселый цыпленок»

Замерев, Пак ДжеМин и СунОк сидели возле телевизора. Диктор хорошо поставленным траурным голосом вещал:

— К сожалению, поиски упавшего самолета пока что безуспешны. В районе предполагаемого падения началась песчаная буря, так что спасательную операцию пришлось отложить. По мнению экспертов, вероятность спасения при падении лайнера в каменистой местности приближается к сотой доле процента. Среди пропавших — известная певица Агдан, участница кей-группы «Корона», лауреат премии «Хьюго» за фантастическое произведение.

Дрожащим голосом ДжеМин сказала:

— Неужели она погибла? Зачем она полетела в Африку?

— Мама, не спеши. Вспомни, как у нас Мульча всегда тревожится, когда с ЮнМи что-нибудь неладно. Посмотри на нее.

ДжеМин посмотрела на кошку. Мурча, сытая и довольная Мульча тщательно вылизывалась, лежа на своей подстилке. Действительно, никакой тревожности у нее явно не нгаблюдалось.

— Ты веришь в это, дочка?

— Конечно, мама. Мою тонсэн ничем не перешибешь, она упертая до невозможности. Я уверена, что она жива и уже там занята каким-либо делом, да еще и командует всеми вокруг себя.

— Верно, у меня на душе даже как-то легче стало. Схожу в храм помолиться светлой Гуань-Инь, да еще, пожалуй, загляну к мудан. Жаль, БоРам тоже в отъезде, поэтому схожу к старой знакомой, она хоть и не такая известная, зато давно знакомая.

Примерно это же время

Скала возле места авиакатастрофы

Пока экипаж лайнера пытался хоть как-то организовать пассажиров и оказать помощь пострадавшим при жесткой посадке, троица незаметно прошмыгнула стометровку по песку. Первой решительно шагала ЮнМи, за ней семенила, стараясь не отстать СоХён. У обеих были небольшие сумочки с документами и самым важным для девушки (гигиенические салфетки, маникюрные ножницы, жевательная резинка, зажигалка (у ЮнМи) и губная помада (у СоХён)). В отличие от них Эйба не заморачивался сумочками, он где-то уволок брезентовый мешок, а на плече волок лопату. Он постоянно мелькал то слева, то справа, но вперед благоразумно не лез, догадываясь, что командиру это может не понравится.

Здесь еще совсем недавно дул сильный ветер (песчаная буря?), на совесть присыпавшая скалу. Сейчас же с тихим шелестом песок осыпался, открывая ее зрителям.

— Во! Во! — завопил Эйба, показывая на какое-то чернеющее углубление в скале, — это ход! Щас будем раскапывать клад!

— Эй! Кладоискатель! Идешь за нами. Не вздумай лезть вперед. Про змей и скорпионов знаешь?

— Знаю. У меня бабушка держит в заначке настойку на змее. Забористая штука! Сам не пробовал, врать не буду, но приятель рассказывал, что его отец, как такого выпьет, видит черных демонов с хостами и рогами, которые прямо по нему скачут и воздух портят.

(«М-да, африканский вариант зеленых чертиков», подумал Серега).

Между тем темный провал действительно оказался ходом в пещеру, причем пробитые в сводах световые колодцы обеспечивали достаточно хорошее освещение. Забыв про лайнер, спасателей, троица храбро полезла вглубь. Первая находка встретилась уже через пару метров. На полу лежал костяк в истлевшей форме песчаного цвета, сжимавший в костлявой руке немецкий автомат времен Второй мировой.

— Чур, мое, — Эйба вцепился в автомат, однако покойник цепко держал его.

Подобрав брошенную лопату, Серега дал ею легкого пенделя негритенку. Не ожидавший этого, тот шлепнулся на коленки.

— Тебе здесь кокарда на кепи и монетки из кармана — бабка продаст туристам. Оружие детям не игрушка. Ты у нас вооружен лопатой, вот и не бросай ее.

Вздохнув, Эйба отпустил автомат, подобрал свою долю трофеев и взялся за протянутую ему лопату. СоХён с восхищением сказала:

— Меня бы он вообще слушаться не стал. Откуда ты так круто командуешь мальчишками? У тебя, наверное, есть младший брат?

(прим. авт. к фотографии СоХён — для знатоков дорам: это фото актрисы Пак ЧуХи)

— Не, я сама младшая, зато у меня есть старшая сестра, а это, поверь, хуже 3 младших братьев.

— Смотри, он опять что-то тащит!

Эйба у самой стены на полу углядел какую-то странную штуковину, напоминающую клипсу. Поскольку она была из серого тусклого металла, т.е. явно не золото и не серебро, он сам отдал ее ЮнМи со словами:

— Зацени, какая фигулина! Дарю, для красивой девушки ничего не жалко!

СоХён захихикала:

— Какого галантного афрокорейца мы себе завели! Прямо Отелло в детстве.

Взяв в руки загадочную клипсу (тяжелая, холодная, серая), повинуясь какому-то импульсу, Агдан нацепила ее на левое ухо. Металлический голос в голове медленно произнес:

— Сканирование мозга — 125 баррен (прим. авт. — единица мозговой активности), способность диалога с Великим мозгом — 98%. Подключаю основные функции.

В голове с огромной скоростью замелькали ряды странных цифр (хотя это были не привычные арабские, но почему-то Серега понимал, что это именно цифры). Через несколько секунд картинка вокруг изменилась. На стене стала видна замаскированная дверь с отпечатком кисти руки. Агдан подошла к ней (СоХён и Эйба не поняли, зачем она подошла к глухой стене) и приложила свою кисть к отпечатку. Камень двери мгновенно трансформировался в какую-то мутную пленку, переливающуюся и колышащуюся. Только теперь дверь стала видна всем.

— Мне страшно, — прошептала СоХён, — пойдемте обратно.

— Ты что, нуна, сдурела? Щас мы найдем клад, я тебе тоже что-нибудь подарю, — возмутился Эйба.

Он без раздумий сунул в эту пленку руку.

— Все нормально, тепло, ничего не прощупывается, — доложил он старшей по экспедиции, — Пошли вперед. Согласен быть первым. Буду как Эдвард Макуко Нколосо.

СоХён спросила:

— А это вообще кто такой?

Эйба в шоке выпучил глаза:

— Ты не знаешь этого великого человека? Какое-то у Вас (поправился: у нас) в Корее образование однобокое. Не знать о Нколосо?

Вмешалась ЮнМи:

— Ты не умничай, просто скажи, кто это.

— Это человек, который чуть было не стал первым космонавтом Африки, он мог стать вторым космонавтом мира после Гагарина.

— Чуть было не в счет.

(прим. авт. — Осенью 1964 года журналисты компании ITN приехали в Замбию сделать репортаж о человеке, который заявил, что является руководителем космической программы и собирается отправить людей на Луну, а затем и на Марс. В 1960 году Эдвард основал Национальную академию наук, космических исследований и философии и стал заниматься тем, что называл космической программой: нашел десяток парней и одну девушку по имени Мата Мвамба и устроил им «подготовку» будущих космонавтов из скатывания с горы в бочке, раскачивания на качелях и тарзанке, а также заплывов в другой бочке, которая считалась «ракетой» и даже получила название D-Kalu 1 в честь Кеннета Каунды. В планах был полет на Луну экипажа из Маты Мвамбы и двух кошек, а затем экспедиция на Марс, на котором Нколосо обнаружил примитивные племена аборигенов.

Эдвард Макука Нколосо

Несмотря на уверенность в том, что частный космический стартап Нколосо технологически обгоняет и СССР и США (Эдвард даже обвинял их в отправке шпионов для воровства технологий), топливо оставалось проблемой. Поэтому для запуска космической экспедиции предлагалась конструкция под названием «муква», которая была, по сути, катапультой (иными словами, большой рогаткой. Как тебе, Илон Маск!). По словам главного конструктора, была успешно достигнута высота три метра, и проводились эксперименты с новыми, более длинными веревками. Несмотря на успехи, Нколосо обратился к США с предложением соединения американских технологий и замбийского знания и проведения совместной высадки на Луну с одним условием — флаг Замбии на Луне должен быть поднят первым.

Та самая бочка-ракета, как видите, готовность — 4,56%

Сложно сказать, когда именно Нколосо остановил свою космическую программу. Запрос в ЮНЕСКО на выделение семи миллионов фунтов остался без ответа, афронавтка Мата Мвамба забеременела, и ее забрали родители, а юноши стали разъезжаться в поисках работы. Но и в преклонных годах Эдвард не отошел от дел — в 1983 году он получил высшее юридическое образование, неудачно баллотировался в мэры Лусаки, столицы Замбии и города, около которого вел свою космическую программу, был назначен президентом Каундой руководить Центром Освобождения Африки, движением борьбы за независимость.

Эдвард Макука Нколосо скончался 4 марта 1989 года и был похоронен с президентскими почестями. Среди несших гроб был и президент Замбии.)

— Стыдно не знать такого великого человека! Вся Африка гордится им!

— Ладно, хватит о космосе, давай о ходе. Ты точно хочешь первым пройти туда?

— Ха! Я же вижу, что вы боитесь, а бесстрашный Эйбайизер боится лишь бабушки, и еще немножко отца, когда он выпьет чангаа.

(прим. автора — беда нашего времени — стремительное распространение алкоголизации в странах Африки. Местное самогоноварение сырьем использует сорго и кукурузу, а для крепости добавляется кислота из аккумуляторов, жидкости для бальзамирования и т.п. Понятно, что это алкоголь для низов, соответственно и его название, означающее «убей меня быстрее»).

С этими словами Эйба заскочил в пелену и пропал. Через пару секунд он выскочил обратно, живой и здоровый и с восторгом сказал:

— Там выход возле каких-то развалин, только стрельба идет.

— Какая еще стрельба?

— Из автоматов и вроде из пулемета. Пошли, мы незаметно выберемся, нас никто и не заметит.

Поскольку в их консорциуме главное слово было за ЮнМи, она согласно кивнула:

— Пошли, со спасателями тут пока явно плохо, а запасов воды и еды на борту практически нет.

— Ага, я нечаянно услышал, у них молодая аджума капитану говорила, что порций есть всего 200, но без электричества холодильники не работают, а воды совсем мало. Я с собой прихватил бутылку, если что, воды в нее наберем.

— Вот тут ты молодец, совершенно правильно думаешь.

Антипартийная группа в лице ЮнМи, СоХён и присоединившегося к ним Эйбы шагнули в пелену. Миг, и они выходят совершенно в другом месте. Так же жарко, светло, развалины, но отчетливы слышна экономная стрельба одиночными с одной стороны, где-то совсем рядом, и беспорядочная стрельба из автоматов и пулеметов с другой.

ЮнМи шепотом приказала Эйбе караулить СоХён и лопату, а сама тихонько вдоль стены подошла к пролому в стене. В 10 метрах от него дымился перевернувшийся джип с пулеметной турелью и валялись трупы (видно было по их безжизненным позам) нескольких негров в военной форме. За здоровенным валуном почти у самой стены лежал белый солдат в такой же форме, почему-то в арафатке, и скупо стрелял одиночными из «Калашникова». Судя по всему, у него было ранение в ногу, поскольку штанина была мокрой от крови и было видно, что нога перетянута жгутом. Когда очередная пуля от рикошета просвистела у него над самой головой, ЮнМи услышала знакомую речь:

— Суки, жить осталось 14 патронов.

Далее проследовала минутная нецензурная брань на русском языке, в которой напавших назвали……… (самый мягкий эпитет — «Пи….ые твари».)

ЮнМи тихо окликнула стрелка:

— Эй, ты русский?

Тот в шоке повернулся:

— Ты кто, китаянка? Откуда русский знаешь?

— Нет, я кореянка. Ползи к нам, у нас есть укрытие, где нас не найдут.

Чем был молодец парень, не секунды не задумываясь, он, продолжая редко стрелять, пополз к развалинам. Выскочивший из-за спины Эйба (ЮнМи даже не успела его затормозить) молнией метнулся к машине, подхватил с трупа одного из мертвецов автомат и стрелой вернулся обратно. Отстегнув магазин и глянув на счетчик, он довольный сказал:

— 28 патронов.

Русский, не понимавший корейского, спросил ЮнМи:

— Чего он талдычит?

— Еще 28 патронов, держись за меня, здесь совсем близко.

Вернувшись к дверям — для всех, кроме ЮнМи это была глухая стена, и лишь для нее — дверь с изображением кисти руки, повторили процедуру. Она прижала руку, и изумленный солдат увидел странную дверь.

— Ой, б… вот что за ворота Иблиса, о которых тот старик говорил. Они и точно есть.

Когда через нескольких минут осмелевшие боевики ворвались в развалины, там никого не было. На полу виднелись лишь пятна крови и еще в углу кто-то совсем недавно сходил по-большому (это все неуловимый Эйба — разведка разведкой, а покакать надо не забыть).

Командир решил:

— Их демоны утащили. Все нормально, доложим, что русского и трех солдат убили, а машину сожгли.

30 минут спустя

Лабиринты Иблиса

Механический голос в голове Агдан (клипса по-прежнему была у нее на ухе) произнес:

— Вам присвоено Имя Агдан и рейтинг… (прозвучала цифра, адекватная нашему 42). Как служащий туземного происхождения Вы имеете право на 4 слуг. Подтверждаете ли Вы статус своих спутников?

Агдан мысленно («да, подтверждаю»).

— Ваш воин имеет опасное для его жизнедеятельности ранение — у него поврежден важный кровеносный сосуд на конечности, от которого он может через 21 денеб (прим. — адекватно нашему 24 часам) прекратить жизнь. Следует ли ему оказать помощь?

Агдан мысленно («как это можно сделать?»).

— Сейчас он будет транспортирован в биокамеру, где ему будет заменен кровеносный сосуд на донорский. Общее время его выздоровления — 9 денеб. Даете согласие на излечение своего слуги?

«Да, даю».

— Оплата будет заключаться в выполнении работы по деятельности, в которой у Вас есть успехи. Сейчас проходит конкурс песен туземных государств, Вы его называете Евровидение. Там все сделано так, что победить должен исполнитель из мелкой страны Австрии, причем не за счет голоса или текста, или мелодии, а исключительно за счет того, что он бородатая женщина. Нужно создать новую песню для двух исполнительниц из Мальты, с которой они должны опрокинуть все расчеты и победить. Беретесь за задание?

«Если мне не удастся обеспечить победу»

— Задание будет считаться исполненным при занятии до 5 места, но тогда лечение Вашего слуги пройдет по упрощенной системе. Повторяю вопрос: беретесь?

«Да, берусь».

В нескольких тысячах километров

Евровидение, Любляна

Прим. авт. — знаю, что 2017 г. — не Любляна, а Киев, а Кончита Вурст победила в 2014 году. Описание — авторская фантазия.

В сущности, было уже понятно, что победа будет за Кончитой Вурст, букмекеры уже готовились осуществлять выплаты угадавшим, когда осталась лишь малость — самым последним выступал дуэт девушек от Мальты. Их песня была известна, а экспертами оценена весьма прохладно. Собственно, они и сами прекрасно это понимали.

Однако за 10 минут до выхода на сцену в их сознании появился незнакомый голос, на мальтийском языке (обе непроизвольно отметили отличное произношение) он потребовал от них отказаться от своей песни «Я тоскую без тебя» и исполнить совершенно другую. Слова и музыка словно записались в их сознание, а робкое возражение, что утвержденную песню менять в последний момент нельзя, был пресечен: «Петь эту. Победителей не судят».

Выйдя на сцену, девушки дали сигнал включить мелодию и заиграла именно та, которая была в их головах. Жюри, ничего не понявшее, начало переговариваться, а они запели:

It’s a bit warmer behind the glass, but during severe frosts,

I enter these doors as if there’s a garden of July flowers here.

I long to make them warm, but I’m willing

To kiss and caress white roses in front of everyone.

I long to make them warm, but I’m willing

To kiss and caress white roses in front of everyone.

(Те, кто желают ее услышать вживую —

https://rutube.ru/video/c18eb93093878b6314f44a2da2ed3b17/

Зал был в шоке. Простенькая непритязательная мелодия, печальный текст разительно отличались от предыдущих выступлений. Когда же они запели второй раз припев —

White roses, white roses,

Defenceless thorns.

В зале плакали все девушки. Замерший зал прослушал песню до последней строки, а потом разразился бурными аплодисментами. Стоявшая за кулисами Кончита Вурст в бешенстве выдернула из так тщательно холимой бороды здоровый клок, не хватало только произнести кодовую фразу: трах-тибидох-тибидох.

Позднее, уже после триумфальной встречи девушек в Ла-Валетте, когда их на руках несли через весь город, они так и не решились сказать, что сподвигло их пойти на такое нарушение регламента Евровидения. Хотя налицо было грубое нарушение, победа в 24 государствах на голосовании, в т.ч. Германии, Франции, Италии, Испании, Швеции, не говоря уже о родной Мальте, вынудила жури признать победителями именно их.

— Мы посвятили песню последнему по времени снегопаду на нашем острове, который случился в 1962 году.

Лабиринты Иблиса

Механический голос в голове Агдан произнес:

— Очень качественная работа. Вам повышается рейтинг до… (цифра, адекватная 41). Медицинская помощь Вашего слуги оплачена. Вот жидкость и пища вас, отдыхайте и ждите, когда излеченный слуга присоединится к Вам.

Это же время

Сеул

— Госпожа директор, позвольте мне обратить внимание на очень важный момент.

— Докладывай, КиХо.

— Гибель в Африке Агдан вызвала среди корейской молодежи повальное увлечение ее личностью и творчеством. Среди студентов почти половина ходят в одежде с ее изображением, я на улице сегодня видел уже две машины с ее нарисованным портретом. В «Кирин» вообще возник стихийный мемориал в комнате, где она жила — там поставлен ее портрет в траурной рамке, он буквально завален цветами и игрушками, в основном черными кошками и кумихо. На стенде самых успешных выпускников ее портрет поставили на самом видном месте.

— И что?

— Агдан осталась нам должна по штрафам, которые Вы ей назначили, весьма немаленькую сумму. Поскольку она уже не заплатит, долг перейдет по наследству на ее мать и сестру. Когда обстоятельства штрафов и их сумма станут известными, наше агентство может стать объектом всеобщей ненависти. Давайте без особой огласки аннулируем эти штрафы.

— Что? Простим этой дрянной девчонке ее дерзость? Смерть еще не повод не платить долги!

— Госпожа ЫнДжу, наши штрафы имеют весьма спорный характер. Если оппозиция, еще хуже семья ее бывшего жениха, наймет матери Агдан хорошего адвоката, тот создаст нам такую репутацию, что «FAN» вообще потеряет всех клиентов. В конце концов, часть денег мы с нее сумели получить.

— Нет, нет и еще раз нет! Сейчас, раз ее творчество стало после смерти таким популярным, самое время на нем хорошо заработать. Тот же Джексон умер с огромными долгами, а после его смерти наследники из доходов легко выплатили все эти деньги.

(прим. авт. — Майкл Джексон на момент смерти имел долги в 500 млн долларов перед 65 кредиторами. Погасить кредиты ему все же удалось — правда, посмертно: адво­каты окончательно закрыли все долги в 2012 году. Только в год своей смерти (неожиданная для всех новость о кончине певца заметно подняла интерес к его персоне) он «заработал» 90 миллионов.)

— Мне кажется, это не очень хорошо пахнет.

— Плевать! Деньги не пахнут! Живой работала на нас, пускай и после смерти на нас потрудится. Зато теперь этот работник ни разу рот не откроет, чтобы создавать проблемы лучшим людям страны. И еще, КиХо, более об этом со мной речи не заводить. Понятно?

— Да, госпожа директор.

Выйдя и закрыв двери, КиХо оглянулся, нет ли кого за спиной, и тихо с чувством произнес:

— Сука поганая.