Пан Самоходик и тамплиеры

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Была уже ночь, когда мы приехали в деревню. Дом учителя мы нашли закрытым. Походив поблизости, мы нигде не нашли нашу журналистку. Ее отсутствие поселило во мне некоторое беспокойство.

— Вы оставайтесь здесь на страже, также как вчера. — Распорядился я. — В саду за живой изгородью разбейте палатку. Приготовьте себе что-нибудь поесть, а затем поочередно смотрите за домом. Я поеду в Дом отдыха журналистов на другую сторону озера. По дороге будет с десяток километров, по озеру, конечно, ближе, но я бы не хотел, чтобы кто-то увидел, что мой автомобиль может плавать как моторная лодка.

Мальчики попрощались и я прыгнул в машину.

— Ах, да, Телль, — вспомнил я, — можешь ли ты стрелять из ракетницы?

— Ну, конечно. Каждый из нас умеет стрелять из ракетницы. — Вильгельм Телль почти обиделся, что его заподозрили в отсутствии навыков в этой области. — В нашем скаутском лагере во время упражнений мы прошли необходимое обучение.

Я достал ракетницу из чемодана и передал Теллю.

— Только не направляйте ни в кого оружие, это очень опасно, можно получить ожоги.

— За кого вы нас считаете! За детей? — Обиделись мальчики. — Будем стрелять только в случае необходимости, и только в верх, чтобы не вызвать пожара.

— Здесь зеленые ракеты, — сказал я, — если произойдет здесь что-то очень важное, стреляйте ими, и я, конечно же, увижу. И сразу же приеду.

Мы еще раз попрощались, и я поехал по дороге вокруг озера на западный берег.

Курорт для журналистов располагался на коротком мысу, слегка выступающим в озеро. Берег был довольно высокий, покрытый соснами. Между деревьями стояли ярко раскрашенные коттеджи. Между ними расположилось довольно внушительное кирпичное здание. В нижней его части находилось помещение для хранения лодок и инвентаря, на верхнем этаже была столовая и клубная комната с большими окнами, через которые можно было увидеть замечательную панораму озера и высокий берег напротив.

На площадке среди деревьев я увидел «Линкольн» Петерсенов и их прицеп. Окна клубного зала были ярко освещены, оттуда доносились голоса отдыхающих, музыка текла через окна на улицу, и можно было увидеть танцующих людей. Они в клубе весело проводили время.

Я вошел по деревянным ступенькам на террасу, полукругом охватывающую клуб. Музыка стихла на данный момент, и через настежь раскрытые двери несколько человек выскользнуло на террасу покурить после танцев.

В дверях я наткнулся на Анку, которая выходила из клуба в сопровождении Козловского. Она была одета в стильное красное платье, с завитыми волосами и со вкусом подобранными украшениями.

— Ах, это вы? — Сделала она удивленное лицо. — Вы очень долго не возвращались из Козьего Рынка. Я устала вас ждать, мне было скучно и я пошла сюда, потому что здесь весело.

— Ну, конечно, — кивнул я головой, — здесь веселей. Да еще с таким кавалером.

Слегка смутившись, Козловский сказал:

— Я не знал, что у дамы союзник пан Самоходик.

И добавил иронично и в то же время с презрением: — Пан Самоходик знает как очень быстро завоевать себе союзников. То есть, я хотел сказать, союзника.

Говоря это, он посмотрел в сторону дверей, из которых выходила панни Петерсен.

— О, прибыл мой спаситель! — Воскликнула Карен. — Как это здорово. Потанцуем?

Она посмотрела на меня вопросительно.

Анка пожала плечами:

— Я должна была сидеть в Милкока и ждать учителя, а вы в это время развлекались спасением красивых девушек. На этом вы хотели построить наш союз? И в этом видите распределение наших обязанностей?

Из клубной комнаты вышел капитан Петерсен. Козловский сказал ему по-английски:

— Из всех нас только пан Самоходик идет прямо к цели. Он знает, где находится самое большое сокровище и хочет получить его. Но для него это не клад тамплиеров. Он знает, что величайшее сокровище, тем более в долларах, это ваша дочь Карен.

— Что? — Переспросил Петерсен.

— Да ну? — Всплеснула руками Карен.

Анка достаточно хорошо понимала по-английски и после слов Козловского сказала мне с иронией: «Там сокровище ваше, где сердце». Пан Самоходик в нужном месте расположил свое сердце.

Я должен был ответить как хорошо воспитанный человек, хотя мне отчаянно хотелось выругаться в адрес Коловского. И мне ничего не оставалось, кроме ответа вежливым тоном:

— Пан Козловский прав. С тех пор, как я встретил панни Карен, я начал задумываться и моя тяга к сокровищам тамплиеров ослабла. Я надеюсь, что на пути искания духовных сокровищ пану Козловскому не придется еще раз протыкать колеса моего автомобиля и потом трусливо бежать.

— На втором месте после этих сокровищ стоит ваш диковинный автомобиль? — Иронически спросила Анка.

А капитан Петерсен обратился ко мне со всей серьезностью:

— Давайте, расскажите нам свои секреты про орден тамплиеров. И, кстати, где вы приобрели свою машину? Сами изобрели?

— Нет, это не мое изобретение, — ответил я спокойно, — это машина моего дяди.

Я не знаю, что тут было смешного. Но все присутствующие, вместе с Анкой, Петерсеном, Карен и несколькими журналистами, которые вышли на террасу, громко расхохотались.

— А можно узнать, кто был ваш дядя? — спросил Петерсен.

— Изобретатель.

— Известный изобретатель?

— Нет, совершенно неизвестный.

— Этот автомобиль, наверное, его единственное изобретение…

И они начали рассуждать о моей многострадальной машине, которая стояла среди деревьев и смотрела на нас своими огромными фарами. Привыкший к тому, что мой «Самоход» уродливый, страшный, смешной и так далее, я даже ухом не повел на их насмешки. Но они продолжали смотреть на нее и насмехаться.

— За границей, в Европе, вас бы арестовали за оскорбление чувств граждан, появление такого чудища на улицах нарушило бы общественный порядок.

— Вкусы у людей бывают разные.

Но они по-прежнему гоготали как идиоты:

— Вы можете зарабатывать деньги за показ этого агрегата в парках отдыха и развлечений вместо комнаты смеха. — Сострил какой-то журналист, стоящий рядом с нами.

— А может он уже это делает? В зимнее время пан работает в комнате смеха, а летом делает вояжи, которые развлекают людей на отдыхе. — Поддержал его второй журналист.

Но тут в танцевальном зале зазвучала сентиментальная музыка и все ушли танцевать.

Издевательства над моей машиной прекратились, они оставили меня в покое на террасе. Карен забыла, что предлагала мне танец и ушла в сопровождении Козловского. Капитан Петерсен пригласил танцевать Анку. А я стоял и смотрел на свое транспортное средство, стоявшее среди деревьев. Что могут знать эти дураки о моем «Самоходе», об этой быстрой и надежной машине, сочетающей в себе столько прекрасных качеств, чтобы высмеивать меня. Я мог позволить себе ездить на красивой машине, но эту я получил в качестве подарка и это был настоящий вездеход!

Через окно я видел, как в клубном зале панни Петерсен вдруг прервала танец. А через некоторое время она вышла ко мне на террасу.

— Ведь у нас с вами танец, верно?

В ответ я улыбнулся, а в это время ее большие зеленые глаза дружелюбно смотрели на меня.

— Потанцуем? — Сказала она, взяв меня за руку. — Я думаю, вы не обижаетесь на эти шутки?

— Хорошо смеется тот, кто смеется последний. — Ответил я и пошел танцевать с ней. Рядом со мной капитан Петерсен танцевал с Анкой.

— Завтра вы утопите свою страшную машину в озере. — Зашептала Карен мне в ухо. — Вы будете работать на нас. Сразу получите аванс, которому позавидуют даже иностранцы. Купите новый, красивый автомобиль. Вы спасли меня от рук бандитов в лесу. Я этого не забуду никогда, если бы не вы…

Ее слова потрясли меня, я подумал, что у меня будет такое транспортное средство, о каком я не мог и мечтать. Нет, я не заслужил такого подарка от судьбы.

— Но у меня очень хороший автомобиль. — Попробовал я слабо защищаться.

— Вы снова начинаете? Они опять начнут высмеивать вас. Разве вы не понимаете? Я хочу быть рядом с вами. И мой отец тоже.

— Мне очень жаль, панни, но между нами нет ничего, между мной и вами.

— Получается г-н Козловский говорил неправду? И я неправильно поняла ваши намерения? — Допытывалась она, кокетливо заглядывая мне в лицо. — Значит, я вам не нравлюсь…

— О, панни Карен… — Ответил я и сильно покраснел.

— Ну вот, я вам нравлюсь, так же как и вы мне. И я не хочу, чтобы вы выглядели смешным. Я хочу иметь рядом с собой друга, человека мужественного и надежного. Я слышала, что г-н Шаброль говорил про вас: вы можете проявить большой талант в поисках пропавших сокровищ. Я уверена, что с вами мы найдем клад тамплиеров. А потом вы будете помогать отцу в подъеме золота из затонувших галеонов. Станете богатым и уважаемым человеком… Вы уже знаете, в котором из замков Орден тамплиеров спрятал свои сокровища…

И эти слова вдруг отрезвили меня. Я вспомнил как держась за руки, мы вошли с ней в лес, а Козловский в это время с Петерсеном уехал в Милкока, предварительно выпустив воздух из колеса моего автомобиля. Они были безжалостны, эти иностранцы и ни перед чем не собирались останавливаться. Для них цель оправдывает средства. Я понял, что я для этой девушки только инструмент, который они будут использовать в своих целях. А потом за моей спиной они будут насмехаться над моей доверчивостью.

— Для вас, Карен, я сделаю все, что вы захотите. — Прошептал я в ответ. — Кроме одного.

— Кроме чего?

— Я не избавлюсь от своего автомобиля. Он мне нравится.

Вы сошли с ума! — Она прямо покраснела от гнева. Но, глядя в мои невинные глаза, обрадовалась моему согласию. — Хорошо. Пусть будет так, ездите на нем, если так привязаны к нему. Это будет жертва с моей стороны. Жертва во имя нашей симпатии.

Мы в танце повернулись и я видел глаза Анки, которая смотрела на меня с иронической улыбкой. Вероятно, мы с Карен были смешны. Я представил со стороны, как она шепчет мне в ухо с нежной улыбкой, а у меня в этот момент лицо, как будто я нахожусь на пороге рая и вечного блаженства.

— Мы найдем с вами сокровища тамплиеров! — Воскликнула в восторге девушка. — Мы будем их искать вместе.

— О, нет! — Быстро запротестовал я. — Искать я буду в одиночку. И только один. Этот факт для меня очень важен.

— Но почему? Это будет очень красиво, если мы вместе найдем сокровища. Ты и я…

— Я же сказал, что нет. — Возразил я, хотя чувствовал, что мое упорство снова начинает разжигать ее гнев.

— А что буду делать я, сидеть в ожидании?

— Да, — ответил я, — а пока ты будешь ждать, я утоплю свой автомобиль, но при одном условии.

— При каком, интересно узнать?

— Я утоплю свой автомобиль, а ты Козловского. Сделать это надо сейчас, не дожидаясь утра, привяжем ему на шею большой камень и бултых…

От удивления она перестала танцевать.

— Пан Томаш издевается надо мной?

— А вы?

Я не получил ответа. Она скорчила обиженную мину и вышла на террасу, оставив меня посередине комнаты, среди танцующих пар. Я подумал мстительно: «Все пути к отступлению отрезаны. Я буду искать для вас клад, а вы поступите со мной как тогда в лесу. Нет дураков, моя прекрасная заграничная мисс».

Вдруг огромные окна танцевальной комнаты осветились зелеными огнями.

Из-за лесных холмов на другой стороне озера взлетела высоко ракета, отчетливо видневшаяся на фоне черного неба. И брызнула тысячами искр, которые медленно падали, растворяясь отражениями в озере.

— Ах, как это красиво! — Завопила Анка. — Кто это стреляет из ракетницы? Вроде, где-то в окрестностях деревни Милкока?

Я подскочил к двери, где столкнулся с панни Петерсен.

— Это знак! — Крикнула Карен Козловскому. — Выпустили ракету в Милкока. Может, учитель вернулся и кто-то подает знак?

Что было дальше, я уже не слышал. Потому что бежал со всей силы к деревьям, к моему «Самоходу». Я прыгнул за руль, завел двигатель и тронулся в сторону воды. Вскоре я нашел удобный выход к озеру и вот мой автомобиль с шумным всплеском въехал в воду, которая забурлила со всех сторон. Мне показалось, что кто-то кричал мне с террасы, но я не обращал на это внимание, потому что мой взгляд был прикован к водной поверхности. Оглянувшись, я увидел как у мостков в свете фонарей отражаются две лодки. В одной была Карен и Козловский, в другой Анка и капитан Петерсен.

Я добавил газу. Автомобиль взревел и ускорил движение, толкая воду своим тупым широким носом. Никакая лодка не смогла бы меня догнать, несмотря на то, что она имеет форму лучше приспособленную для плавания. Волны позади моего «Самохода» расходились в разные стороны, двенадцать цилиндров «Ferrari 410» выжимали всю свою мощность, автомобиль легко преодолевал сопротивление воды и скользил через озеро почти как санки с горы. Что могли поделать мои соперники на лодках со своими маломощными одноцилиндровыми моторами?

Другой берег озера быстро приближался, а вот и бухта, у которой я вчера ночевал. Преодолев лес тростника, я выехал на луг и поехал по берегу. Лодка с преследователями была позади меня, по крайней мере, на пятьдесят метров, но это не имело никакого значения. Потому что им надо было преодолеть около двух километров, которые разделяли озеро и деревню.

Я проехал это расстояние на своем автомобиле за несколько минут. Пока они вылазили из лодки на берег, я уже ехал по лесу, освещая себе путь фарами. Я начинал беспокоиться о мальчиках, оставшихся в Милкока. Возможно, зеленая ракета не означала опасность, а только какое-то очень важное событие. Конечно, с мальчиками я не ошибся, они были настоящие следопыты.

«Скорее всего, вернулся учитель» — рассуждал я.

В свете фар появились первые дома. Быстро прошли с одной стороны несколько дворов, и вот я уже около дома учителя. У ворот перед входом во двор стояли три моих друга.

— Что случилось? — Спросил я, выпрыгнув из автомобиля. Только теперь я заметил, что у всей троицы очень встревоженные лица.

— Ну, наконец-то! — Закричали они.

— Рассказывайте. — Велел я.

— Пока мы охраняли дом с фронта, кто-то в это время взломал его сзади. Залез через окно кухни, и быть может, украл старинный документ.

— Вы заметили что-нибудь или, может, подозреваете кого-нибудь?

— Опять приезжал Кролик на мотоцикле. Постучал в дверь и увидев, что учителя еще нет, уехал. Через некоторое время прикатили муж с женой на синей «Шкоде». Они постучали, а потом опять уехали на озеро. С тех пор здесь никто не появлялся, мы не слышали никаких звуков. Потом мы решили сделать обход вокруг дома. И тут мы заметили, что жалюзи сломаны и стекла нет.

— Может, это было сделано, пока мы не вернулись из Козьего Рынка?

— Нет. — Запротестовали они. — Когда вы поехали в дом отдыха журналистов, мы тоже делали обход. Тогда все было в порядке.

Мы пошли к задней части дома, где находились кухонное окно. Действительно, кто-то вырвал петли из рамы, вытащил стекло, а затем, возможно, влез через окно внутрь. Что они могли искать в доме?

Это не трудно было угадать. Это сделал это кто-то, кто не хотел ждать учителя из похода и решил похитить таинственный документ. Это мог сделать кто-то, кто опасался, что после возвращения учитель отдаст документ не ему, а, например, мне или Петерсенам. Я рассуждал про Петерсенов так, потому что в этом деле у меня была уверенность: Петерсен или Козловский тут ни при чем. В это время они были со мной в доме отдыха.

Пока мы обсуждали это происшествие, послышались быстрые шаги. Это примчались Карен и Анка, а вскоре после них появился капитан Петерсен с Козловским. Я показал им на жалюзи и объяснил, что здесь произошло.

— Значит, украли документ? — Спросила Карен.

— Кто-то залез туда, чтобы украсть его. Но как он это сделал? Он что, знал как выглядит интерьер квартиры и где лежит документ? У таинственного грабителя было не так много времени для поиска.

— А вдруг вор все еще сидит там? — Предположила Анка.

Я заглянул в окно и посветил фонариком на обстановку кухни. Мы увидели неубранную посуду на столе и полуоткрытые двери в комнату.

— Нам надо туда попасть. — Предложил Козловский.

Я запротестовал:

— Нет, не надо. Сначала уведомим милицию. Вдруг там остались следы или улики?

Я попросил Телля, чтобы он принес из моей машины ящик с инструментами. Я решил закрепить жалюзи, чтобы они не болтались на ветру.

— Так будет лучше, а теперь пусть разбирается милиция. В доме отдыха журналистов есть телефон. Как вернетесь, позвоните в милицию.

Между тем, капитан Петерсен, призвав на помощь в качестве переводчика Козловского, расспрашивал моих скаутов:

— Мальчики, вы не знаете человека по имени Малиновский?

Ребята на него посмотрели косо и ответили:

— Каждый из нас знает, по крайней мере, нескольких Малиновских. В Польше это очень распространенная фамилия. О каком Малиновском вы спрашиваете?

— Об одном негодяе! О самозванце! Который меня обманул! — Разнервничался капитан Петерсен. — Он вымогал у меня деньги и секреты о сокровищах тамплиеров. Он мог приехать сюда и также искать сокровища.

Панни Карен наклонилась до меня.

— Вы все еще злитесь? Это не я, это Козловский и другие насмехались над вашей машиной. Я уже вспоминала не раз вашу пословицу: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним».

Капитан Петерсен дружелюбно похлопал меня по спине:

— Я покупаю ваш смешной автомобиль. Я даю тысячу долларов.

— И это все? — Усмехнулся я.

— Maлo? Ну, я добавлю полтысячи…

— Машина не продается.

Козловский отвел меня в сторону и прошептал в ухо:

— Не говори глупостей, пан. Продайте ваше страшилище и купите себе любую крутую тачку. Если он сумасшедший, то надо воспользоваться этим.

— Нет! — Твердо ответил я. С меня было достаточно общества Козловского. Почувствовав это, он сразу перестал меня подстрекать и предложил своим попутчикам вернуться назад к моторным лодкам.

А я поставил машину в саду рядом с палаткой мальчиков. Они пошли спать в палатку, а я расположился в своем милом «Самоходе». В эту ночь больше не произошло ничего интересного. У меня была уверенность, что таинственный документ попал в чужие руки.