Панталония — страна чудаков

Святая вода

Проснувшись, Ион первым делом взял лопату и вышел во двор. Долго бродил он по двору и задумчиво тыкал лопатой в землю.

— Чего ты бродишь? Копай, где стоишь! — крикнула ему в окно жена Сынзиана.

— Курятник рядом, — тряхнул бородой Ион. — Нам ведь колодец нужен, а не поилка для кур.

Ион подошёл к воротам, где стояла старая акация. Её посадил ещё его прадедушка. Давно засохла старая акация. В прошлом году только один лист появился на её ветвях. Только один, да и тот пожелтел раньше времени, к Троице. Лист — это всего лишь лист, это не цветение дерева. Ион позвал тогда своего внука, чтобы тот снял последний лист.

— Погляди, — сказал Ион, — это последнее письмо от моего прадедушки. Неси его в каса маре.

Они отнесли лист, прикрепили его к полотенцу среди фотографий родственников.

— Пожалуй, тут, — сказал Ион, воткнув лопату под деревом. — Эта бедная акация устала жить. Даже почернела от времени. Смотрите, какое огромное дерево, его ветви в три двора входят. Столько лет стоять на одной ноге… Держать на себе такую ораву птиц — дроздов, голубей, ворон. Мёрзнуть зимой, как собака без конуры. Как гайдук, встречать ветры в открытом поле и столько раз в жизни сбрасывать листву, сколько раз улетали ласточки на юг!.. Пора и дереву в мир иной.

Ион махнул рукой и стал обкапывать дерево. Корни у акации были мощные, глубокие. Выкопал Ион вокруг канавку, обвязал ствол верёвкой. Старое и высохшее, дерево, однако, не хотело сдвинуться со своего места.

Позвал Ион сыновей, кликнул свояка. Дёрнули как следует — и упало дерево, содрогнулась земля. Показалось Иону: послышался глухой стон. Снял Ион шляпу.

— Вечная память, — говорил крошка Ион, поглаживая дерево. — Ничего. Сделаю из тебя санки. Санки из акации. Всю жизнь стояла, а теперь, как птица, будешь с горы летать.

На месте старой акации стал Ион копать колодец. Копал, копал, а воды не видно.

— Акация-то не зря высохла, — сказал свояк. — Напрасно здесь копаем. Нет тут воды.

— И у дерева есть свой срок, — Ион сказал. — А воду всё-равно найдём. Здесь у ворот самое место для колодца.

Копали-копали — до самой ночи. И только на второй день дошли до глины. Потом стали выбрасывать из ямы гравий. И после обеда вода появилась!

Стены колодца Ион камнем обложил. А сруб и барабан сделал плотник Маноле. Ион привязал к барабану цепь, Сынзиана — новое ведро, и колодец был готов принимать гостей.

Радовался хозяин, радовались соседи. Вода была вкусная, и главное, не портилась, как обычно. Сосед наполнил бочку, чтоб не рассохлась, и через месяц вода была такой же свежей.

Весть о чудесном колодце разнеслась по всей стране.

— Святая вода в колодце Иона, — говорили крошки и сбегались отовсюду с кувшинами и вёдрами. Сам Великий Крошка прислал человека, чтоб набрал ему воды на пробу. Даже лошади в королевстве стали капризничать: из других колодцев воду отказывались пить, а из этого — сразу ведро выпивали.

У Иона сердце радовалось, когда видел столько людей у своих ворот. Но как услышал однажды, что кто-то вместе с водой и его хвалит, говорит, улыбаясь:

— Может, вода и святая, да только я-то вроде не поп. Вот, одет, как и вы, нет у меня ни ризы, ни кадила.

Крошки пожимали плечами. Знали они, что Ион не поп. Он и неграмотный вовсе, но что-то с этим колодцем не так. Почему же вода из него не портится? Ну, в церкви «святую» воду поп делает: опускает серебряный крест в бочку с водой — и готово. Стоит вода месяцами в бутылке и никакого запаха не имеет. А Ион? Откуда ему взять серебряный крест, да ещё такой большой, чтоб его на всю колодезную воду хватило?

Один любопытный сосед всё допытывался: не ходит ли Ион ночью к колодцу колдовать? Днём-то у колодца люди — не поколдуешь!

— Чтоб мой Ион, как баба, колдовством занимался?! — сердилась Сынзиана. — Нравится наша вода — бери, не нравится — ищи другую! В нашей стране, колодцев, слава Богу, хватает.

Но любопытный пристал всё-таки к Иону:

— Это, наверное, душа твоего дедушки? Она и делает воду святой? А?

— Надоел ты со своими расспросами, — сказал Ион. — Хочешь — дежурь ночью у колодца. Только народ не пугай! За моей водой и в сумерки приходят.

— Ладно, — ответил любопытный крошка, — так и сделаю.

— Но если что увидишь ночью — сразу мне расскажи.

— О чём разговор, дядя Ион! Тебе первому на ухо шепну. Вот этим пальцем постучу в окно и всё расскажу по порядку: кто был, откуда взялся и что у колодца ночью делал.

— Договорились, — сказал Ион. — По рукам. И передай тогда ему мой поклон.

Прошла ночь и ещё одна ночь. Любопытный всё сидел у колодца, но так ничего и не видел. Неделя прошла. Ион спал крепко, только слышал иногда, как собака брешет. Но это ведь обычное собачье дело, — брешет и пусть себе брешет, а мы спать будем.

Но вот как-то зачерпнул Ион случайно ведром песку со дна колодца. Смотрит, а в песке монета серебряная, старая-престарая.

— Ну и дела, — подумал Ион.

А потом и говорит сыновьям:

— Опустите-ка меня, ребята, в колодец. Погляжу, не пора ли его почистить.

Сказал так, зажёг фонарь средь бела дня и залез в бадью, обвязавшись верёвкой вокруг пояса.

Скрип-скрип — заскрипел барабан, который весело крутили парни. Бадья опускалась в колодец.

Наверху лето в разгаре, а в колодце холодно, как зимой. Но Ион нарочно телогрейку надел, чтоб не простудиться. Вычерпали они воду. На дне колодца нашёл Ион кувшин без ручек, ножик, серьгу и две пуговицы.

И решил Ион поковырять ту стену колодца, из которой вода шла. Вдруг ножик его обо что-то звякнул.

— Монета! — изумился Ион, освещая её фонарём. — Такая-же, как и та!

И положил её в карман. Покопался ещё в стене и целую горсть монет наковырял.

— Вот он, дух прадедушки! — удивился Ион. — Вот отчего вода святая.

Только сейчас он вспомнил, как отец его рассказывал про клад, зарытый где-то около дома. Дед говорил перед смертью про этот клад, но место точное указать не успел.

Ион чуть было не завопил из колодца, что клад нашё, но решил потерпеть и удивить всех, когда наверх поднимется.

— Ты чего там возишься, отец? — кричал сверху старший сын. — Давай я спущусь, а то ещё поясницу простудишь.

— Сейчас заканчиваю! — крикнул Ион. — Поднимайте меня!

Скрип-скрип — снова заскрипел барабан, и бадья вместе с Ионом начала подниматься на свет Божий.

«Вот это да! — думал Ион. — Я клад нашёл. Сынзиана умрёт от радости. Сделает себе серебряные серьги, кольцо, останется ещё и невесткам, и внучкам. Сегодня — самый счастливый день в моей жизни!»

Поднялся Ион до середины колодца, и на лоб его легла лёгкая тень:

— Эй, остановите! — крикнул он. — Передохните малость.

Сыновья переглянулись: останавливать бадью на середине пути? А если, не дай Бог, цепь оборвётся?!

А отец их в это время в своих мыслях запутался.

«Если подыму клад наверх, — думал он, — вода уже не будет такою, как была…» Очень уж ему нравилось видеть у своих ворот столько людей. Шутка ли — полкоролевства брало воду из его колодца!

— Опустите-ка меня! — крикнул Ион, и тень улетела с его лба.

— Что случилось, отец?

— Ковшик забыл, — соврал он.

Скрип-скрип — скрипел наверху барабан, и бадья опускалась в колодец.

«Бедная Сынзиана… — жалел жену Ион. — Не успела получить серёжки, как уже и лишилась их».

Он добрался до дна и спрятал под камень все монеты. Только одну оставил в кармане.

«Пусть люди думают что хотят, — решил Ион. — Про серебряный крест, про ночных духов. Мне всё равно — лишь бы вода была такой же святой и чистой».

А монету он повесил в каса маре рядом с листом акации на красивом полотенце, среди своих родственников.