Панталония — страна чудаков

Шалаш вместо короны

Крошка Филимон дёрнул себе три раза за бороду — для храбрости! — и с поклоном подошёл к королю.

— Ваше Величество, — сказал он дрожащим голосом, — я принёс ключи.

— Какие ключи? — удивился король.

— От сейфа с деньгами.

— А зачем мне эти ключи?

— Дело в том, Ваше величество, что в сейфе пусто. В казне не осталось ни гроша. Мне нечего больше делать во дворце, и я хочу отдать вам ключи.

— Э, нет, — сказал король, — как раз теперь-то тебе есть что делать. Ты казначей, вот и сиди в сейфе вместо казны.

И король запер крошку в сейф, а ключи положил в карман.

Сидит Филимон, еле дышит — душно в сейфе, тихо и темно. Со своей длинной бородой он еле-еле здесь уместился. Как только он в сейф вошёл — весь воздух оттуда и вышел. Вот теперь и дыши, если есть чем дышать!

А темно-то как здесь и не слышно ничего, будто ты на том свете.

Повернул Филимон голову, и зашуршала борода.

— Значит, я ещё жив, — пробормотал. — Но где же взять деньги?

Сидит Филимон, думает, как быть.

А король в то время был на прогулке и только за обедом вспомнил о казначее. Пошёл к сейфу, прислушался: жив ли ещё Филимон?

— Ваше Величество, откройте! Я деньги нашёл.

— Ну? Где же деньги? Что-то не видно.

— Есть, Ваше Величество, есть! Там на ярмарке ходят крошки, у них в карманах полно денег. С позволения Вашего Величества, завтра эти деньги будут лежать в казне.

— Что ты имеешь в виду? Учти, я не вор!

— О нет, Ваше величество! Мы всё сделаем по-честному. Нужно только, чтобы со мной на ярмарку пошёл королевский цирюльник.

Король согласился.

И вот разнёсся слух: кто хочет раз в жизни постричься у королевского цирюльника — беги на ярмарку!

И все кинулись стричься! Кто же откажется от услуг королевского цирюльника? Распродав масло и яйца, крошки бежали в парикмахерскую.

О, как чудесно стригли королевские ножницы, как ласково работала расчёска, привыкшая к королевской голове!

А казначей Филимон сидел рядом. Чем больше по размеру была голова, тем дороже брал он за стрижку.

Надо сказать, что цирюльник Исай был большой мастер. Во время работы он залезал на лестницу и смотрел на голову клиента сверху. Ему хотелось, чтобы прическа нравилась и птицам. А потом наклонялся и разглядывал голову снизу — это чтобы были довольны муравьи и прочие букашки.

Всего за три дня Исай с Филимоном заработали одиннадцать шапок денег! Одну шапку денег отдали цирюльнику, остальные взял король. А казначей снова с гордостью позвякивал ключами от сейфа.

И тут вдруг задурил король:

— Не желаю больше стричься у Исая! Он простой народ обстригал!

Исай сменил ножницы, нашёл другой гребешок, даже зеркало принёс новое — всё без толку. Ходит король с волосами такими длинными — хоть косы заплетай.

— Ваше Величество, — жалуется королева, — уже целую неделю не вижу ваших ушей!

— Попрошу оставить меня в покое! Как могут прикоснуться ко мне руки, которые стригли простых крошек?

— А деньги, Ваше величество, денежки-то в казне не из карманов ли крошек? — спросил тогда Исай.

Тут цирюльника за дерзость немедленно выгнали из дворца.

Исай обиделся ужасно. На кусок хлеба он всегда мог себе заработать, но такой обиды не мог простить.

Однажды он прочёл в газете, что король Панталонии ищет нового заграничного цирюльника. Он приклеил себе рыжие усы и бороду, надел немецкий мундир и явился во дворец.

— Гут! Гут! — приговаривал Исай, показывая ножницы и объявление в газете.

Привели его к королю.

— Гут! — поклонился немецкий цирюльник.

«Поглядим ещё, что там у тебя за „гут“», — сказал Его Величество.

Тут явился казначей Филимон и внимательно оглядел немца. Ему показалось, что он его где-то встречал. Но где? В далёкой стране Германии Филимон не бывал.

— Гут! — сказал казначей и сел на стул.

Искусство чужестранца сначала решили проверить на казначее, и Филимон был пострижен по-королевски.

— Я думаю, Ваше Величество, что это именно тот цирюльник, что вам нужен, — сказал казначей, с удовольствием поглядывая на себя в зеркало.

Король уселся на трон и сказал:

— Стриги!

И немец стал двигать ножницами, а потом опрыскал короля духами.

Странные, однако, были эти духи. Король понюхал-понюхал, да скоро и заснул. А когда проснулся — «немца» и след простыл.

Подошёл король к зеркалу — о ужас! Спереди ещё ничего, но сзади — что-то невообразимое! Впечатление было такое, как будто на голове у короля паслось какое-то животное, вроде коровы. И уши торчали, как два веера!

— Боже мой! — вскричал король, схватился за голову руками и больше рук с головы не снимал.

Прибежала королева, охнула и зарыдала.

Послали срочно за казначеем и велели ему немедленно отыскать цирюльника Исая. Но Исай как сквозь землю провалился.

Ночью король и королева так и не смогли уснуть. Несколько раз зажигали лампу и смотрели на голову короля. Может, всё это лишь страшный сон?

Но, увы, с рассветом король привлекательней не стал. И мечтали король с королевой, чтобы ночь длилась до тех пор, пока не вырастут волосы у короля.

— Знаете, Ваше величество, — сказала на заре королева, — слава Богу, теперь лето! На бахчу — вот куда вам надо! Наденете на голову шалаш, и никто вас не увидит.

— Ну что ж, — вздохнул король, — другого выхода нет!

На другой день отправился король на бахчу и в шалаше спрятался.

— Ну и ну! Великий король и в самом деле велик! Не стыдится сидеть в шалаше! Сам сторожит бахчу королевскую!

Только казначей Филимон знал, в чём дело. «Попался! — думал он. — И поделом тебе! Меня в сейф запер, а теперь сам себе шалаш на голову надел! Какой лохматый! Соломенная крыша! Как воронье гнездо! Хи-хи-хи! Хоть бы покрыл шалаш чем-то другим, а не соломой».

И вдруг вспомнили крошки, что арбузы-то ещё зелёные. Зачем их сторожить?

Наверное, не в этом дело. Что-то прячет король, если сидит с шалашом на голове вместо короны.