Паразиты: Пророк

Глава 21

Группа байкеров, вооруженных булавами, помповыми ружьями и револьверами подъехала к детскому дому, чтобы обнаружить вокруг него кучу трупов зомби. Самих зомби было не так много, всего несколько десятков, и байкеры быстро от них избавились с помощью булавы и револьверов. С криками и улюлюканьем они ворвались в здание, но обнаружили его полностью пустым. Сидящий на большом трехколесном мотоцикле крепкий мужчина средних лет с небольшим животом и волосами до плеч изумился, увидев подчиненных, выходящих с пустыми руками.

— Глава, там нет никого, — проговорил один из мужчин. — Только шесть трупов. Один с проломленным затылком, а пять с простреленными черепушками. Кто-то нас уже опередил.

— А что там с продуктами? — спросил длинноволосый мужчина.

— Совершенно пусто все на складе! — покачал головой приспешник. — Некоторые оставленные продукты уже заплесневели.

— Черт! — главарь сплюнул на асфальт густую мокроту. — В супермаркетах слишком много мертвяков, а в школах полно родителей. На фабриках все еще хуже. Куча рабочих и почти пустые склады. Что делать будем? Продолжим грабить небольшие магазинчики?

— Старшой, может быть, присоединимся к правительственному лагерю? — с сомнением проговорил один из них и сразу же получил пинок в живот.

— Ты тупой? — разъярился главарь. — Теперь это наш мир, и мы можем в нем делать все, что хотим. Ты хочешь, чтобы мы опять ползали в коленях у этих уродов в фирменных костюмах? Если хочешь, то вали, я тебя не держу!

— Нет, Старшой, я буду с тобой! — поднявшись с земли, быстро заговорил мужчина.

— И правильно! — серьезно проговорил главный байкер. — Я приведу вас, братьев, к вершине нового мира! Ладно, валим отсюда, пока хвост не подоспел.

Несколько десятков человек расселись по мотоциклам и уехали через один из переулков. Меньше чем через минуту к детскому дому подошла толпа мертвяков, ставшая в недоумении бродить вокруг, включая эволюционированных мертвяков. Только небольшое количество из них отправились в переулок.

На следующие сутки восточная авеню снова была полна зомби, и бойцам Седьмого неба пришлось опять расчищать улицу от них. Они продолжили делать толстые баррикады на северной стороне. Через оставленные машины могли перелезть обычные люди и высокоуровневые мертвяки, но не смог бы проехать транспорт и прорваться большая группа низкоуровневых зомби. Лагерь Седьмое небо постепенно отрезал юг города от севера.

На западе боковая авеню также была оборонительной линией, но тут баррикады были значительно тоньше. Многие жильцы города с востока и запада отправлялись в лагерь вместе с возвращающимися бойцами. У них на руках почти не было еды, а команда лагеря уже обыскала все освобожденные магазины и супермаркеты, не оставив в них и крошки. Поэтому беженцам пришлось поселиться в общежитии или присоединиться к лагерю на несправедливых, как многим казалось, условиях. Некоторые бунтовщики были заперты в квартирах-камерах, другие отправлены на мебельную фабрику при тюрьме, где также были организованы камеры, с более свежим воздухом, но худшими условиями жизни.

Несколько раз в день Лидер лагеря на своем бронированном коне проезжал по боковой авеню и дороге от тюрьмы до крематория. Хотя на этой дороге не были установлены баррикады, из-за регулярных очисток она также стала частично линией обороны. И постепенно на территории к югу и юго-востоку от лагеря и северо-западу от крематория становилось меньше зомби. Еще одной защитной линией была главная улица на востоке, идущая от центрального парка на севере до кольцевой автострады и автомагистрали на юге. По ней регулярно ездили военные грузовики с провизией, боеприпасами и солдатами, и зомби из юго-восточного портала было сложнее прорваться через эту улицу.

Заставив машинами все северные подходы к восточной авеню, бойцы лагеря не остановились на достигнутом, и начали перекрывать восточные проезды и проходы главной улицы. Там также устанавливались баррикады толщиной от пяти машин. К этой операции было привлечено большинство бойцов лагеря, и западная, а также южная боевая группировка имели куда меньше людей. Немного южнее на восток пошли бойцы второстепенного лагеря у крематория. Они очистили улицу прямо до главной и перекрыли ее мощной баррикадой. После чего начали двигаться на север к основным силам и на юг к кольцевой автостраде. Обе команды сильно не задерживались и, обыскав магазины, не стали зачищать жилые кварталы, возвращаясь к ночи на основные оборонительные рубежи.

Второстепенный лагерь у тюрьмы выстраивал оборонительную линию к северо-востоку, защищаясь от района с порталом. Когда у главарей банд, захвативших тюрьму, закончились охранники и сотрудники тюрьмы, они начали отправлять заключенных. Клон на месте производил допросы и самосуд при необходимости. Лишь немногие из арестантов были освобождены на месте, чтобы жить в общежитии или присоединиться к лагерю. Большинство были вновь заперты в ожидании формирования штрафного батальона, а оставшиеся стали зомби и новыми очками опыта.

Приятным сюрпризом стал самый стойкий охранник, почти скончавшийся ранее от полученных травм. Оказалось, от гибели его спасло то, что он слег с лихорадкой, отошел от которой только спустя несколько часов. До того, как о нем вспомнили, тюрьму уже атаковали люди Макса. Так он был спасен. Когда мужчина, едва стоявший на своей одной ноге, убил первого зомби и поднял уровень, оказалось, что он был эвомэном первой ступени, получающим дополнительные очки в Живучесть. Лидер лагеря решил пообщаться с ним лично.

— Леопольд, верно? — спросил он, когда бывший тюремный надзиратель прибыл в президентский люкс.

— Да, Босс! — громко и звонко ответил одноглазый мужчина.

— Ты стал вторым эвомэном нашего лагеря, есть что сказать? — спросил Макс. — Не стой столбом, садись на диван.

— Никак нет! — покачал головой мужчина, приняв от Лидера чашку чая.

Надзиратель отпил немного, затем решительно схватил чайную ложку и щедро сыпанул в чашку сахара. Молодой человек напротив все это время наблюдал за ним, но мужчина был спокоен, хотя и не нагл.

— Если у тебя есть семья или родня, я могу их спасти, — наконец, сказал Макс.

— Я одинок, — покачал головой бывший надзиратель. — Раньше была жена и сын, но теперь я один.

— А что случилось? — нахмурившись, спросил Лидер лагеря. — Их убили зомби?

— Нет, — помотал головой мужчина. На некоторое время он замолчал, потом продолжил. — Они должны быть живы. Жена оставила мне сообщение на телефоне после вторжения. Но… когда я просматривал стоимость выкупа нашего сына, оказалось, что она составляет триста кредитов.

Макс в недоумении посмотрел на него. Надзиратель какое-то время помялся. Затем вздохнул и заговорил.

— Нашему сыну восемь лет, — мрачно процедил он. — Система не дала мне ни одного процента скидки. Ни единого! Я не думаю, что Система, способная телепортировать одновременно миллиарды предметов в руки миллиарды людей в разных частях планеты, может совершить ошибку в проверке степени родства между людьми.

Взгляд Лидера лагеря стал сложным.

— Сочувствую… — проговорил он через некоторое время.

— Ай, ладно! — махнул здоровой рукой Леопольд и немного поморщился от боли. — Вы спасли мне жизнь, Босс. Теперь Вы — мой единственный близкий человек.

— Понятно, — кивнул Макс. — Тогда я включу тебя в следующую группу людея на обучение секретной технике. И куплю тебе пассивные навыки, используя резервный фонд. Будешь моим личным помощником. И да, даже если ты сейчас получаешь дополнительное очко Живучести с каждым уровнем, будет лучше, если ты сейчас будешь вкладывать одно очко в Выносливость и одно в Живучесть. Так твоя Живучесть будет расти быстрее, и ты раньше оправишься от травм. Это лучше повлияет на твою боеспособность, чем улучшение Силы или Ловкости.

— Спасибо, Босс! — глубоко кивнул мужчина.

— Восстановление глаза также станет возможно в будущем, — пожал плечами Макс. — У Системы должны быть лекарства регенерации потерянных конечностей и органов, и они станут доступны для покупки в будущем, как я думаю.

— Я буду Вам очень признателен, Босс, если Вы мне поможете, — наконец, слегка улыбнулся Леопольд.

— Ладно, иди, — сказал Лидер лагеря. — Удачи в поднятии уровня!

Мужчина кивнул, залпом опустошил чашку с чаем и вышел из номера.

К северо-востоку от правительственного лагеря полк Лагранжа уверенно продвигался вперед. Они очистили узкую, то и дело петляющую кишку улиц. Обозначенное ранее здание также было освобождено, и в его подвале был пробит путь в ливневую канализацию. Бойцы лагеря Седьмое небо тайно проникли в полк под видом завербованных Чингизом гражданских. Но они никогда не входили в сам лагерь, а возвращались отдыхать в здание. У них также было отдельное снабжение.

Помимо них клон также завербовал на второй день еще несколько десятков бойцов из палаточного лагеря и уделял им много внимания. Хотя солдаты майора были довольно хороши, они не были прямыми подчиненными, и их было бы сложно завербовать в лагерь Седьмое небо, поэтому клон возился с ними не так часто. Все беженцы из освобожденных по пути зданий проходили через Чингиза и доверенных работников Макса, а также через людей Лагранжа. Всех детей и подростков заворачивали по пути, и они оставались жить в специальном здании или отправлены в Седьмое небо. Часть взрослых были завербованы в качестве бойцов, а остальные отправлены в правительственный лагерь.

По настоянию майора, который также пошел на некоторые уступки Марселю, в Седьмое небо также были отправлены все красивые женщины и часть более слабых женщин, не способных постоять за себя. Палаточный городок и правительственный лагерь с каждым днем становились все более хаотичными, и если мужчин практически никто не трогал, даже для того, чтобы отправить на фронт, то вот у женщин могли быть проблемы, как от других беженцев, так и от чиновников и солдат. И чем красивее была женщина, тем больше могло возникнуть проблем. Клон также вербовал половину бойцов из числа женщин, желающих стать сильнее и иметь возможность оказать сопротивление при необходимости. Или же отомстить обидчикам.

Лагранж, задействовав незанятых гражданских, а также пользуясь тем, что наблюдение за ним было значительно ослаблено, организовал круговую оборону на своем участке. Теперь солдаты других подразделений не могли свободно проникнуть в контролируемую им зону. Постепенно майор отправил ближайших родственников своих солдат в лагерь Марсела, а других родственников и друзей поселил в освобожденных им домах. Программа, установленная на центральный сервер, блокировала любые отчеты, доклады и письма от «сочувствующих» граждан о подозрительных действиях Лагранжа, а сами эти «сочувствующие» были поставлены на карандаш. В отдельных случаях Чингизу пришлось их посетить. После допроса некоторые были вразумлены тюремной квартирой с отличным видом из окна, а другие были упокоены на месте.

— Майор, взгляните на это, — сказал связной, передавая офицеру несколько десятков записок.

Некоторые из них были написаны на листах А4, а другие — на тетрадных листах в клеточку или в линию. Была даже пара, написанная на листе картона из-под упаковки кукурузных хлопьев.

— Что это? — в недоумении спросил Лагранж, перебирая кучу записок. — Жалобы?

— Да, — кивнул собеседник. — И только те, что я смог перехватить за последние пару дней. В реальности их должно быть в десятки раз больше. Практически все эти жалобы касаются плохого состояния лагеря и неадекватного поведения солдат внутренней охраны. Но фишка в том, что ни одна из этих жалоб не зафиксирована в системе, и мэр ни словом не обмолвился об этих проблемах в своем ежедневном отчете центральному правительству.

— Хочешь сказать, что правительство не знает о том, что происходит в лагере Леона? — нахмурившись, спросил офицер. — Я также осторожно пробрасывал кое-какую информацию вышестоящему командованию, но мне ответили, чтобы я не вмешивался в это дело, они сами решат.

— У мэра в правительстве должны быть люди, подтирающие его задницу, — произнес Чингиз. — Но судя по вопросам, задаваемым оттуда, интерес центрального правительства к Леону далеко не праздный. Возможно, до них уже дошли некоторые слухи. Теперь все зависит от того, в каком положении находитесь Вы.

— Я? — удивленно спросил майор. — А я тут причем?

— Ваши действия не могут не остаться незамеченными долгое время, даже с прикрытием имени мэра и тайным проведением операций, — покачал головой мужчина. — День, быть может, два, и местные власти смогут сложить дважды два. Теперь у нас есть возможность взорвать ситуацию. Мы можем передать информацию фракции, противоборствующей защитникам мэра, независимо от того, плохие они или хорошие, и те в рамках политической борьбы могут создать мэру проблемы. Может быть, даже потребовать отправку внешнего независимого наблюдателя. В любом случае, у мэра временно будут связаны руки, чтобы иметь дело с Вами.

— Вполне интересное решение, — глаза Лагранжа загорелись. — Не все офицеры преданы мэру. Есть два майора, которые прислушиваются к моим доводам и также недовольны судьбой лагеря. Один полковник из двух, возможно, постарается сохранить нейтралитет. Кроме того, много недовольных младших офицеров, которые тайно обратились ко мне. Они попросили приютить некоторых их родственников за пределами лагеря. Если у меня будет больше времени, я смогу собрать больше людей на своей стороне.

— Тогда мы должны освободить больше зданий в ближайшее время, — предложил связной. — Когда приедет ревизор, Ваши доверенные люди также могут начать более массовую вербовку бойцов в палаточном городке.

— Так и сделаем! — решительно согласился Лагранж.

Ревизор с большой группой сопровождения и батальоном солдат министерства внутренних дел действительно прибыл буквально через полдня после того, как была передана информация о непотребствах в правительственном лагере Леона. Аудиторы решительно перевернули вверх дном все правительственные учреждения и проверили действия чиновников и офицеров. Некоторые из них были арестованы, и если бы у мэра не было поддержки, он также оказался бы в числе арестантов.

Союзники мэра затихарились и не отсвечивали несколько дней. Мэр, конечно, под шумок пытался избавиться от тех людей, кто ему не нравился, но в первые дни у него не было такой возможности. В особенности, он чувствовал что-то со стороны майора Лагранжа, но доказательств не было. И ревизор также не нашел серьезных нарушений в действиях этого офицера.

Пока все были заняты внутренними разборками, в палаточном городке появились вербовщики, зазывающие бойцов. За одно утро было набрано более трех сотен. Некоторые младшие офицеры из других подразделений тайно переселили свои семьи на территорию Лагранжа. Они даже украли часть припасов из своих подразделений в качестве оплаты за заботу. Были также солдаты, бросившие службу и эвакуировавшиеся вместе с оружием и семьей за пределы лагеря. Они организовали собственные точки обороны и поддерживали связь друг с другом.

Ревизор также заметил проблему с дезертирством, но не мог ее купировать из-за зомби. Перестрелка с кучкой вооруженных солдат однозначно привлекло бы внимание большего количества зомби, а оборона и так дышала на ладан. Он вынужден был послать за подкреплением. Так в лагере появилась еще одна фракция, занявшая не только часть зоны обороны, но и несколько досмотровых пунктов. Тем временем, клон посетил отделившиеся группировки, продавая продукты питания за кредиты. Доставляли припасы в основном через канализацию. Ситуация в лагере стала еще более хаотичной, но внутренняя безопасность стала выше. Количество грабежей и других преступлений резко сократилось, а оказываемая гуманитарная помощь стала лучше.