Париж

ГОРОД РЕВОЛЮЦИЙ, ИМПЕРИИ, КОРОЛЕВСТВ И РЕСПУБЛИК

С конца XVIII и до начала XX века французская столица, как и вся Франция, пережила бурный период, связанный с утверждением и развитием капитализма и ожесточенной борьбой за власть между дворянской реакцией и буржуазией.

Кризис феодально-абсолютистской системы разрешился взрывом Французской буржуазной революции 1789 - 1794 годов. Перерождение революции привело к империи Наполеона Бонапарта, рухнувшей в результате поражения в войне с Россией 1812 - 1814 годов.

Дворянская реакция восстановила на королевском троне династию Бурбонов (до 1830 г.). Париж пережил революции 1830 и 1848 годов. Буржуазная революция 1848 года привела к окончательной и полной победе капитализма. В 1848 году возродилась и короткое время (всего четыре года) просуществовала Вторая республика, и вслед затем - период Второй империи (1852 - 1870), сметенной 18 марта 1871 года Парижской коммуной. Это было началом нового периода в истории - периода упадка капитализма, которому Коммуна нанесла первый удар.

Реакция жестоко разгромила Коммуну, после чего во Франции установился буржуазно-республиканский строй - так называемая Третья республика.

Все это время за Парижем сохранялось положение бурно развивающейся столицы Франции. Город претерпел много разрушений и реконструктивных работ, сильно сказавшихся на его облике. В архитектуре произошли смены стилей и возникли новые типы сооружений, не известные до сих пор.

Еще в преддверии Революции во Франции формировались новые направления в общественной мысли, философии, науке, искусстве. Великие мыслители и ученые Вольтер, Дидро, Даламбер и другие вели огромную популяризаторскую деятельность, осуществляя идею просвещения народа. Принцип разумности был у них основой общественных отношений и эстетических взглядов. Эта философская основа оправдывала классицизм как наиболее разумную систему архитектурных взглядов, в противовес барокко и рококо - художественным стилям уходящей эпохи.

Таким образом, к моменту свершения буржуазной революции классицизм уже получил философское обоснование. Французская Академия архитектуры, тогда прогрессивное учреждение, была оплотом классицизма и центром разработки новой демократической тематики в архитектуре.

Так как предреволюционные войны, а затем революционные события не создавали возможностей для реального строительства, то архитектурная мысль развивалась в сфере академических конкурсных проектов на Большую премию, в которых отражались интересы жизни того времени.

За годы Революции Париж почти не изменил своего архитектурного облика, если не считать разрушения Бастилии, удаления с площадей королевских статуй и стихийно осуществлявшихся частичных разрушений некоторых церквей и парижских застав. Нескольким церквам было придано иное назначение.

Конвент 4 июля 1793 года принял решение о том, чтобы «тех, кто осмелится нанести ущерб памятникам, заключать в тюрьму на два года», а в декабре была составлена инструкция об инвентаризации и сохранении памятников архитектуры. Тогда же возникла идея создания музея античности и французских памятников, узаконенная в 1796 году. Именно отсюда ведет начало замечательный парижский Музей монументов Франции, содержащий документы, модели, фрагменты памятников архитектуры Парижа и Франции.

Многие архитекторы встретили революцию не только с сочувствием, но и восторженно, предлагая свои идеи и проекты зданий для служения делу революции. Так, архитектор Ш. де Вальи (один из учителей русских архитекторов В. И. Баженова и А. Д. Захарова) заявил, что «Революция соответствует его принципам, а Республика - его нраву». Б. Пуайе объявил себя «архитектором-якобинцем» и разработал проект национального цирка для народных революционных праздников, а Жорж-Франсуа Блондель (сын президента Королевской Академии архитектуры Ж.-Ф. Блонделя) создал проект храма Победы и проект Вечного памятника на площади Бастилии.

Архитекторы не раз возвращались к проектированию залов для массовых собраний, ассамблей и пр. Проектировалась для этих целей даже перестройка общественных зданий (б. Королевского манежа, Собора инвалидов и др.). Все эти индивидуальные мечты и проекты получили воплощение в замечательном документе якобинского правительства, которое, заботясь об интересах граждан, в 1794 году приняло законодательный акт в области архитектуры и градостроительства, касающийся Парижа как республиканской столицы.

Градостроительный план, разработанный Комиссией художников при Комитете общественного спасения, предусматривал модернизацию Парижа, намечал серьезную перестройку основной части города и включал более 110 отдельных проектов новых сооружений и ансамблей.

Предполагалось устроить обширные площади «для широких собраний в дни общественных праздников», создание монументального правительственного центра столицы в районе нынешней площади Согласия, в связи с чем у въездов на площадь (по малой оси) предусматривались триумфальные арки «в честь побед, одержанных народом над тиранией». Церковь Мадлен должна была стать храмом Революции. В городе должны были появиться аллегорические статуи Свободы, Общественного блага, Правосудия и др. Именно план Комиссии художников предопределил будущее архитектурно-планировочное формирование центра Парижа с реконструкцией площади Согласия, пробивкой улицы Риволи, авеню Обсерватории, прямой улицы к Пантеону, упорядочением набережных Сены и пр., претворение которых в жизнь началось уже при Наполеоне.

Оценивая замечательный градостроительный документ революционной эпохи - - план Комиссии художников, надо подчеркнуть, что несмотря на то, что он в период Первой республики не был реализован даже в сотой части, для последующего времени он был тем кладезем, откуда черпались градостроительные идеи и новые предложения по упорядочению Парижа на протяжении всего XIX века, в том числе и при перепланировке города, сделанной префектом Оссманом.

Архитектурные замыслы революционных лет отличались гражданственностью содержания (например, проекты общественного зернохранилища, Соединенных академий, Дворца правосудия, Национальной школы изящных искусств, Форума, или общественной площади и др.), колоссальным размахом, предопределявшимся грандиозностью революционных свершений, и пропагандистским характером.

В годы Революции, несмотря на все политические катаклизмы, были выработаны новые градостроительные идеалы, выражавшиеся в планировке прямых широких магистралей, в открытом характере площадей, определенная художественная выразительность сооружений в величественных формах архитектуры античного Рима с чертами символизма. Эти принципы легли в основу дальнейшего преобразования Парижа на протяжении значительной части XIX века.

В годы Революции народные празднества, посвященные тем или иным торжественным событиям, происходили в окружении архитектуры, иногда дополняемой временными сооружениями или праздничным оформлением. Тогда та или иная часть города преображалась, получая подчеркнуто торжественный вид. Хотя все эти праздничные сооружения выполнялись в дереве, гипсе, на раскрашенном холсте и не сохранились, а известны лишь по описаниям и рисункам, вспомнить их следует потому, что некоторые из них в какой-то степени послужили образцом для сооружений эпохи империи.

В 1790 году на Марсовом поле торжественно отмечался праздник Федерации. Силами парижан там был сооружен античного типа стадион, у Сены - трехпролетная грандиозная триумфальная арка (арх. Ле Селлерье), а в центре поля - алтарь.

Архитектурный образ триумфальной арки, к которому так часто обращались революционные архитекторы, позднее стал одним из главных сооружений, утверждавших культ императора.

Таким образом, революционный Париж оставил громадное теоретическое архитектурное наследие и практический декоративный опыт, которые были широко использованы в годы империи.

Непрерывные успешные войны, которые вел Наполеон до 1812 года, контрибуции, получаемые у захваченных народов, обеспечивали ему средства, необходимые для строительства в Париже как столице империи и крупнейшем промышленно-торговом центре.

Архитектура и искусство были призваны всемерно прославлять военные успехи Наполеона и утверждать культ единой власти, как это делалось в императорском Риме. Именно поэтому в Париже стали возводить сооружения, которые воспроизводили архитектурные образы древних римлян - триумфальные арки, колонны и храмы. Между дворцом Тюильри, в котором жил Наполеон, и Лувром, на площади Карусель в 1806 - 1808 годах архитекторы Ш. Персье и П. Фонтен соорудили из цветного мрамора триумфальную арку в честь военных побед императора - арку Карусель. Трехпролетная арка обидно напоминает триумфальные арки древнего Рима (Септимия Севера и Константина). О победах наполеоновских войск при Аустерлице, Ульме, Тильзите и других рассказывают шесть барельефов на фасадах арки. Для завершения арки скульптор Ф.-Ж. Бозио в 1828 году выполнил модель колесницы с упряжкой из шести коней.

Другая триумфальная арка для прославления побед Наполеона была начата строительством в 1806 году на самой возвышенной точке Елисейских полей - холме Шайо.

Площадь и арка Карусель

Когда в XVII в. архитектор А. Ленотр задумал продлить авеню Елисейских полей и проложил сквозь лес дорогу, поднимающуюся к холму Шайо, и тем раскрыл далекую перспективу от Тюильри, вряд ли он мог оценить всю дальновидность своей идеи. В то время от Тюильри по берегу Сены шла улица Кур-ля-Рэн - начало пути на Версаль. Для того чтобы симметрично ответить лучу Кур-ля-Рэн, Ленотр задумал проложить через предместье Сент-Оноре одноименную улицу, которая бы вела в предместье Сен-Жермен. Таким образом, ось, по которой пролегла дорога сквозь зеленый ковер Елисейских полей, стала почти идеальной биссектрисой обеих расходящихся от Тюильри авеню - прогулочной дорогой, которая вела к далекому от центра города поселку Нейи. Затем сформировалась идея - создать перекресток на вершине холма Шайо, что было осуществлено уже в XVIII веке.

По плану А.-Ж. Габриэля, этот перекресток - первоначальная площадь Звезды - должен был быть образован восемью дорогами, расходящимися лучеобразно по направлению к Руль, Бэзон, Терн, Нейи, Булонскому лесу, Пасси, Отейль и, наконец, к центру Парижа по Елисейским полям. Подумывали тогда об обелиске на площади, который был бы виден издалека.

После устройства таможенного пояса стен с заставами на площади Звезды была создана одна из них - застава Нейи (ее павильоны разобрали лишь в 1868 году). Кроме двух павильонов заставы к началу строительства Триумфальной арки здесь никаких построек не было.

Разработка проекта триумфальной арки была вначале поручена архитекторам Ж.-Ф. Шальгрену и Ж.-А. Раймону, но между ними начались распри, и Шальгрен остался единственным автором арки, строительство которой началось в 1806 году. Шальгрен умер в 1811 году. Три года спустя пала Наполеоновская империя, и арка осталась незаконченной. Уже подумывали о ее сносе, и был отдан приказ о разборке лесов. Высказывалась мысль об использовании основы арки для устройства водонапорной башни. Но в 1823 году, после удачного для Франции похода в Испанию, Людовик XVIII приказал закончить арку, поручив это сделать двум конкурентам - архитекторам Ж.-Н. Юйо и Густу. Юйо создал декор свода из кессонов и роз.

Затем работу продолжил архитектор А. Блуэ, надстроивший аттик с акротериями. Окончательное решение не совпадает с первоначальным замыслом Шальгрена. В исполнении изобразительной скульптуры, украшающей арку и подчеркивающей ее идейное предначертание, приняло участие 15 ваятелей. Скульптор Ф. Рюд со стороны Елисейских полей создал великолепную, полную динамики композицию Марсельезы, или «Отправление в поход».

Добровольцы 1792 года представлены в виде античных воинов. В центре - вождь, увлекающий за собой обнаженного юношу; позади них - старик, который уже не может двинуться с места, и ему остается только напутствовать… По бокам солдаты с луком, мечом, пращой и рогом в руках. Словно вихрь уносит этих людей, и крылатая богиня призывает их к победе. Эта группа высотой 12 метров исполнена каменотесом Шеренсом.

На левом устое адекватная композиция скульптора Ж.-П. Корто на тему «Триумф во славу победы под Веной», или «Апофеоз Наполеона». На обоих устоях со стороны авеню Великой Армии размещены барельефы А. Этекса на тему «Сопротивление нашествию 1814 года» и «Мир». Над ними в уровнях свода протянулись филенки фризового барельефа, посвященные победам Наполеона. Над Марсельезой барельеф изображает сцену похорон генерала Ф.-С. Марсо.

Панорама исторического центра Парижа

Триумфальная арка Звезды в отличие от арки Карусель - произведение оригинальное, и в нем мало заметны античные влияния. Огромная круглая площадь соответствует грандиозности арки высотой в 49,5 метра при ширине 45 метров (размеры главного пролета - 14,2 X 29,0). Монумент открыли 15 декабря 1840 года.

Триумфальная арка Звезды

Реконструкция площади была произведена в 1860-х годах, когда архитекторы Ж.-И. Гитторф и Р. де Флери построили 12 особняков, закрепивших подходящие к площади лучи. Триумфальная арка стала своеобразным алтарем французского патриотизма после того, как 11 ноября 1920 года под сводами арки был захоронен неизвестный солдат, отдавший жизнь за Францию, и зажжен вечный огонь. Впоследствии здесь были похоронены генералы и маршалы Франции - Ф. Фош, Ж. Жоффр, Ф. Леклерк, Ж.-М. Латтр де Тассиньи. В торжественные дни арку украшают огромным трехцветным флагом Франции.

Бешеное движение машин окружает величественное произведение, так существенно изменившее свое значение в последние десятилетия. Арка закрепляет центр городского узла, образующего важное звено в цепи ансамблей парижского диаметра «восток - запад», проходящего через центр столицы.

Военные победы Наполеона должна была прославить и триумфальная колонна, воздвигнутая в 1806 - 1810 годах в центре Вандомской площади на месте снесенного в дни Революции памятника Людовику XIV. Авторы грандиозного произведения (высота 43,5 м) архитекторы Ж. Гондуэн и В. Де-нон и бронзолитейщик Ж.-Б. Лепер за образец приняли знаменитую римскую колонну Траяна. Слегка видоизменив ее, они тоже увили ствол колонны спирально развертывающейся лентой с барельефом, изображающим сцены наполеоновских походов. Около 1200 орудий, захваченных Наполеоном под Аустерлицем, было использовано для отливки бронзовой колонны. Авторы увенчали колонну фигурой Наполеона в образе римского императора. Во время Парижской коммуны 16 мая 1871 года Вандом-ская колонна была низвергнута как символ милитаризма и завоевательных войн. В 1875 году она была восстановлена восторжествовавшей после падения Парижской коммуны реакцией. Колонну увенчала реставрированная статуя Наполеона (выполненная скульптором Д. Дюмоном при Наполеоне III).

Елисейские поля с аркой Звезды

Наконец, четвертым важным произведением наполеоновского Парижа является храм Мадлен. Строительство храма как купольной композиции было начато еще в конце XVIII века. Перспективы использования здания менялись. Его предполагали завершить то как биржу, то как библиотеку, пока в 1805 году Наполеон не приказал завершить здание как храм побед его армии. Окончательный образ сооружения в виде римского периптерального храма коринфского ордера, с глубоким портиком на высоком подиуме принадлежит творчеству Б. Виньона. После падения Наполеона тот же архитектор приспособил здание под церковь, устроив абсиду и капеллы.

Храм стоит в узле пересечения линии Больших бульваров (бульвар Капуцинок) и малой оси площади Согласия. Таким образом, восьмиколонный портик храма, ныне ярко выделяющийся своим светло-желтым цветом натурального камня, замыкает перспективу с площади Согласия.

Отголоском прямого воздействия римской храмовой архитектуры на французское зодчество является здание Биржи, сооруженное (1806 - 1826) архитектором А. Броньяром, охваченное рядом колонн (два крыла пристроены в 1907 году). Но оно не получило градоформирующего значения в силу стихийности окружающей застройки.

Наиболее ярко и своеобразно стиль империи (ампир) проявился во внутренней отделке помещений дворцов, приспосабливавшихся для Наполеона (Тюильри, Версаль, Мальмезон, Фонтенебло). Однако отдельные здания наполеоновского времени являются лишь локальным вкладом в архитектуру Парижа. Более значительными являются градостроительные мероприятия, реализованные в этот короткий период в соответствии с предположениями Комиссии художников революционных лет. И среди них важнейшее - это прокладка и начало формирования прямой улицы Риволи, идущей параллельно большой оси Парижа «восток - запад» в пределах участка, занятого северным фасадом Лувра и садом Тюильри до площади Согласия. Единообразная организация фасадов односторонней застройки со сквозной аркадой внизу предопределила ее роль как одной из главных торговых магистралей города.

Кроме того, был полностью закончен по оси площади Согласия одноименный мост, начатый по проекту талантливого инженера Ж.-Р. Перроне из камней разрушенной Бастилии. Наконец, постройка две-надцатиколонного портика перед дворцом Бурбонов завершила формирование ансамбля площади Согласия.

В других частях города в годы первой империи тоже были осуществлены важные градостроительные мероприятия: прокладка нескольких прямых улиц (к Пантеону и Обсерватории), благоустройство некоторых набережных (д'Орсей, Тюильри и Монтебелло) и рынков.

Крупными работами при Наполеоне началось формирование Парижа как столицы капиталистической Франции.

В середине XIX века в Париже произошли серьезные изменения. Появление железных дорог и вокзалов, вторгшихся глубоко в городскую застройку, вызвало острую необходимость в транзитных магистралях для разгрузки улиц. Однако характер перепланировки Парижа складывался не столько в процессе дальнейшей кристаллизации передовых градостроительных идей, возникших еще в годы революции, сколько в результате тенденциозной политики императора Наполеона III, возглавившего (после революции 1848 года) Вторую империю.

Напуганный первым в истории грозным проявлением силы пролетариата в дни революции 1848 года, Наполеон III, опираясь на крупную буржуазию, землевладельцев и католическое духовенство, направлял свою внутреннюю политику против рабочего класса. Это и сказалось в широких градостроительных мероприятиях, осуществлявшихся в Париже в 1850-х годах. Их проводником стал бонапартист, префект Парижа и департамента Сены Ж. Оссман. Он возглавил группу специалистов, занявшихся практической разработкой его идей по перепланировке столицы.

Какие же цели преследовало правительство, осуществляя в течение почти двадцати лет важные реконструктивные мероприятия, рассекая древнее тело города прямыми и широкими магистралями, создавая кольцо Больших бульваров на местах прежних городских укреплений и стен?

Храм Мадлен

Кроме решения чисто технической задачи - упорядочения движения транспорта, задыхавшегося в паутине узких улиц, преследовалась и другая цель - уничтожение средневековых лабиринтов. Это создавало правящим кругам благоприятные условия при подавлении народных выступлений, так как позволяло в случае восстания прямой наводкой стрелять из орудий вдоль широких улиц и проспектов. Основоположники марксизма исчерпывающе раскрыли классовую подоплеку градостроительных мероприятий Второй империи. Энгельс писал:

«Под словом «Оссман» я разумею здесь не только специфически бонапартистскую манеру парижского префекта прорезать длинные, прямые и широкие улицы сквозь тесно застроенные рабочие кварталы, обрамляя эти улицы по обеим сторонам большими роскошными зданиями; наряду со стратегической целью - затруднить баррикадную борьбу, - при этом имелось в виду и образование зависящего от правительства бонапартистского строительного пролетариата, а также превращение города в город роскоши по преимуществу» *.

[* К. Маркс и ф. Энгельс. Соч., изд. второе, т. 18. М., Госполитиздат, 1961.]

Современный нам выдающийся архитектор Ле Корбюзье образно сравнивал действия Оссмана с прямыми пушечными выстрелами в многовековой толще прогнивших улиц. Перестройка исторически сложившегося центра обогащала собственников и спекулянтов и вызывала ухудшение положения трудящихся, выселенных в предместья.

Работы Оссмана отрицательно сказались на условиях жизни парижских трудящихся. При реконструкции не заботились ни об уничтожении трущоб по существу, ни об эстетическом облике новых кварталов, а думали лишь о решении функциональных задач, связанных с транспортом.

Какие же изменения произошли в планировочной структуре Парижа?

Улица Риволи, параллельная Сене, получила свое продолжение вплоть до Сент-Антуанского предместья. Перпендикулярно к улице Риволи и Сене были проложены бульвары - Страсбургский и Севастопольский на правом берегу и бульвар Сен-Мишель - в левобережье. Так закрепилась ось юг - север.

Бульвар Сен-Жермен в направлении запад - восток полукольцом охватил левобережье от моста Согласия до моста у восточной оконечности острова Сен-Луи, продолжаясь на правом берегу от площади Бастилии (бульвары Бомарше, Темпль, Сен-Мартен, Монмартр, Оссман) и далее до площади Звезды, которая в результате реконструкции стала фокусировать 12 радиальных улиц, что не только отрицательно сказалось на ее художественном облике, но и создало здесь перегруженный транспортом узел.

Следует отметить также улицу Лафайет, авеню Оперы и многие другие, которые создали новую топографию города.

В эти годы осваиваются большие (около 900 гектаров каждый) зеленые массивы - Булонский и Венсенский леса. Булонский лес существовал уже в средние века. Постепенно он окружался частными особняками и был включен в систему города. Но лишь в 1852 году по проекту инженера Ж.-Ш. Альфана и пейзажиста Варэ Булонский лес превратился в английский парк с двумя искусственными озерами и стал излюбленным местом прогулок парижан.

В 1950-х годах в Булонском лесу, неподалеку от Триумфальной арки Звезды, среди вековых деревьев выросла сухая коробка здания НАТО, ставка которого в течение целого ряда лет находилась в Париже, пока решительные действия французского правительства в 1966 году не положили этому конец.

В восточной части города Булонскому лесу соответствует Венсенский лес. В середине Х|Х века тот же Альфан превратил его в пейзажный парк, украсив живописнейшими прудами и протоками. В 1930-х годах в Венсенском лесу был создан один из самых известных в мире зоологических садов с фантастическими искусственными скалами. Дикие звери, отделенные от посетителей широкими рвами, находятся там на свободе. Созданный недавно проект олимпийского стадиона в Венсенском лесу еще не реализован, да и выбор места для его строительства вызывает у парижан сомнение, ибо это повлечет за собой гибель зеленых насаждений. «Разместить в Венсенском лесу огромный стадион с плавательным бассейном, автовокзалом и стоянкой для 12 тысяч автомашин - это значит продырявить и разрушить в короткий срок одно из «легких» Парижа», - пишет известный искусствовед М. Рагон.

Уже многие годы Венсенский лес - излюбленное место отдыха трудящихся Парижа, здесь происходят ежегодные празднества газеты «Юманите».

К середине XIX века резко изменилась стилистическая направленность французского зодчества. Пафос классицизма и строгость его форм уступили место разностильности, измельченности и эклектике. Классицизм - большой стиль архитектуры, возникший со второй половины XVII века и получивший разновидность в форме ампира в начале XIX века, - по существу изжил себя.

Ярче всего идейно-политическую причинность этого явления раскрыл К. Маркс. Он писал: «Камиль Демулен, Дантон, Робеспьер, Сен-Жюст, Наполеон, - как герои, так и партии и народные массы старой французской революции, - осуществляли в римском костюме и с римскими фразами на устах задачу своего времени - освобождение от оков и установление современного буржуазного строя… Но как только новая общественная формация сложилась, исчезли допотопные гиганты и с ними вся воскресшая из мертвых римская старина» *.

[* К, Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. второе, т. 8, М., Госполитиэдат, 1957.]

Правда, характер архитектуры эпохи Возрождения проявился при радикальной перестройке существовавшего с XVI века здания Ратуши, сильно расширенного в 1879 году по проекту архитекторов Т. Баллю и Деперта. Но это было, пожалуй, последней вспышкой глубокого интереса к архитектуре прошлого.

Внедрение в практику новых строительных материалов - металла, большеформатного стекла, а затем и железобетона и рожденные жизнью совершенно новые типы сооружений были основной предпосылкой для становления новой архитектуры, получившей весьма различное воплощение. Появление зданий, в которых на первый план ставятся функциональные задачи, - библиотек, вокзалов, универсальных магазинов, крупных крытых рынков - было органически связано с развитием капиталистического города. Ко всем этим сооружениям предъявлялось одно общее требование - необходимость создания большого, свободного от опор внутреннего пространства.

Первыми зданиями, в которых применили металл для устройства конструктивного каркаса, были две библиотеки, выстроенные по проекту А. Лабруста, сторонника рационализма в архитектуре. Библиотека св. Женевьевы (1843 - 1850), расположенная рядом с Пантеоном, имеет большой двух-пролетный читальный зал (на 650 человек) размерами 21 X 84 метра. Чугунные колонны, несущие легкие железные арки составляют конструктивную основу здания. В следующем своем сооружении - Национальной библиотеке (1858 - 1868 гг., близ площади Победы) Лабруст применил усовершенствованную систему металлического каркаса.

Однако, привлекая для строительства новый конструктивный материал, Лабруст находился еще во власти архитектурных форм прошлого: фасад библиотеки св. Женевьевы решен в традиционных членениях, а тонкие чугунные колонны в зале украшены атрибутами классического ордера - базой и капителью.

Одним из характерных примеров использования металла в архитектуре Парижа середины XIX века является Центральный рынок. Автор рыночного сооружения архитектор В. Балтар так же, как и Лабруст, не решился отказаться ни от капителей, ни от классического декора. Тем не менее образ крытого рынка уже выявился, и стремление строителей «жертвовать насколько возможно массой, чтобы освободить функциональное пространство», благотворно сказалось на создании большого числа рынков во многих городах Франции. Балтар выпустил даже книгу под названием «Крытые рынки». Предложенные в середине 1960-х годов мероприятия по переносу Центрального рынка вызваны совершенно невозможным положением, когда участок в самом центре города, не обеспеченный подъездными путями для перевозки массы грузов, поступающих с полуночи до 5 часов утра, превратился в район интенсивной оптовой торговли.

Универсальный магазин «Самаритен»

За рынками последовали универсальные магазины. Первым примером универсального магазина, возведенного из металла и стекла, было здание «О бон-марше» (арх. Л. Буало и инж. Г. Эйфель). Применение металлических конструкций позволило авторам разработать принципиально новый тип торгового здания со свободным внутренним пространством, охваченным открытыми галереями в несколько ярусов (затем он нашел свое развитие во всех зданиях этого типа во многих городах мира). Большой популярностью в Париже пользуется универсальный магазин на ул. Пон-Неф - «Самаритен» (Фр. Журден, 1905), построенный из металла и стекла. Ле Корбюзье вспоминал о том, что когда он приехал в Париж в 1908 году, молодые архитекторы посмеивались над зданием «Самаритен», совершенно забывая об удивительном для того времени факте, что его боковые фасады были сплошь остеклены. «Создавая здание Центросоюза в Москве (ныне - здание ЦСУ СССР, на ул. Кирова) в 1930-е годы, я, по существу, не сделал в этом отношении ничего нового», - говорил Ле Корбюзье.

Совершенно очевидно, что архитектура Парижа во второй половине XIX века в конструктивном отношении сделала большой скачок вперед, что решительным образом повлияло на разработку новых типов зданий и сооружений, по своей функции хорошо отвечавших потребностям буржуазного города.

Интересно заметить, что Ле Корбюзье высоко оценивал успехи французской архитектуры того времени, считая ее «открытием и дерзновением».

Архитектурные достижения, внедрение новых материалов и конструкций были безусловным отражением развития промышленности Франции - одного из передовых государств мира, прочно ставшего на путь капиталистического развития. Может быть именно поэтому Париж стал местом неоднократных промышленных выставок, в конце века ставших мировыми. Традиция организации выставок была заложена в 1798 году, когда в «Храме промышленности» на Марсовом поле экспонировались изделия французской промышленности, представленные 110 участниками. Подобное знамение новой эпохи, эпохи капиталистического производства, стало повторяться в дальнейшем, когда выставки были перенесены в квадратный двор Лувра. Выставка 1834 года состоялась на площади Согласия, а в 1840-х годах - на Елисейских полях.

После участия французской промышленности в первой всемирной выставке в Лондоне (1851) инициативу организации всемирных выставок подхватила и Вторая Французская республика, и по декрету от 27 марта 1852 года в Париже, у Елисейских полей, был выстроен из камня, железа и матового стекла огромный «Дворец промышленности» (на его месте сейчас Малый и Большой дворцы). Для новой грандиозной манифестации успехов науки и техники XIX века на Марсовом поле был сооружен гигантский овальный цирк (с осями 500 и 400 метров) с семью концентрическими галереями. В этой выставке приняло участие более 30 государств, в том числе и Россия. От выставки сохранился лишь дом тунисского бея, перенесенный в парк Мон-сури и ныне являющийся метеорологической станцией.

Международная выставка 1878 года оставила Парижу на холме Шайо дворец Трокадеро, названный так в память о взятии французами в 1820 году испанского форта Трокадеро (ныне на месте дворца Трокадеро - дворец Шайо).

Каждая международная выставка сказывалась на Париже в целом. Готовясь к съезду гостей, город благоустраивался, подтягивался и обогащался новыми произведениями зодчества, которые демонстрировали чаще всего технические достижения строительного искусства и промышленности.

Выставка 1889 года, приуроченная к столетию Великой Французской революции, явилась выдающимся событием в мировом масштабе. Марсово поле не могло вместить все экспонаты выставки, и они частично были размещены на экспланаде Инвалидов и на набережной д'Орсей. Именно в связи с этой выставкой на Марсовом поле, ближе к Сене, напротив дворца Трокадеро, были воздвигнуты поразительные сооружения - Дворец машин из металла и стекла и чугунная башня, носящая имя своего создателя инженера Г. Эйфеля.

Дворец машин явился выдающимся для своего времени произведением инженерной мысли не только из-за внушительных размеров (42,0 X 115 метров), а и из-за красоты архитектурных форм (он снесен в начале XX века).

Большой выставочный дворец на Елисейских полях

Апофеозом металла в архитектуре явилась, конечно, Эйфелева башня, которая и теперь - одно из самых примечательных сооружений Парижа, вошедшее в городской пейзаж, ставшее архитектурным символом капиталистического Парижа. Вознесшаяся над городом на 300 метров, Эйфелева башня стала ныне гигантской радиотелевизионной антенной.

Сейчас нам трудно даже представить себе то, что строительство Эйфелевой башни навлекло проклятия большинства парижан на голову ее автора.

Тогда с резким протестом выступили крупные представители французской культуры А. Дюма-сын, Ш. Гуно, Ш. Гарнье, Ш. Леконт де Лилль и другие. Группа жителей близлежащего квартала даже подала жалобу в муниципалитет, возмущаясь «покушением на красоту города».

Но башня, ставшая на долгие годы самым высоким сооружением мира, была все же воздвигнута.

Дворец Шайо

Эйфель представил чертежи отдельных частей башни в натуральную величину на пяти тысячах листов. Башня смонтирована из 15 тысяч металлических звеньев (весом около 15 000 тонн), которые были собраны в единую ажурную систему тремя сотнями верхолазов. Для своего времени грандиозная башня была рекордом легкости. Однако она долго еще порождала споры, и даже подумывали о ее демонтаже.

Со временем это дерзновенное произведение инженерной мысли, которое Ле Корбюзье считал «знамением Парижа, дорогим сердцу француза символом», стало любимым многими. Известный поэт Г. Ап-полинер образно назвал ее «пастушкой, охраняющей стадо мостов». Сейчас нет ни одного парижанина, который бы не говорил о «Тур Эйфель» с нежностью и теплотой в голосе. Времена меняются, меняются и вкусы людей.

В представлении современных парижан башня неотделима от дворца Шайо. С его террас взор обнимает необозримые дали парижского пейзажа, скользит вдоль фасада Военной школы Габриэля, просматриваемого сквозь ажурную решетку башни. С Эйфелевой башни полностью раскрывается дворец Шайо, широко и легко раскинувший свои крылья на противоположном, правом, берегу Сены; с ним Марсово поле соединено мостом через Сену. Терраса, где стоит дворец, является как бы продолжением Марсова поля. Дворец Шайо (арх. Ж. Карлю, Л. Буало, Азема) построен почти на полвека позже Эйфелевой башни - ко Всемирной выставке 1937 года на фундаментах выставочного дворца Трокадеро.

В архитектуре дворца Шайо элементы модерна переплетаются с мотивами, заимствованными из произведений архитектора О. Перре. Простые объемы дворца хорошо сочетаются с возвышенным рельефом берега Сены, составляя широкий архитектурный ансамбль. Неповторимо прекрасна вечерняя прогулка у стен подсвеченного дворца, по просторным лестницам, спускающимся к реке. Ослепительные залпы фонтанов на нижней террасе создают ощущение сказочной призрачности. Во дворце - Национальный народный театр, музеи мореплавания, Человека, французских памятников и др.

Говоря о сооружениях Всемирной выставки 1937 года, нельзя не вспомнить советский павильон (арх. Б. М. Иофан, скульптор В. И. Мухина), увенчанный динамичными фигурами юноши и девушки - аллегорией освобожденного труда. Это было первым блестящим выступлением Советской страны на международных выставках. После демонтажа павильона гигантская скульптура украсила площадь у входа на ВДНХ в Москве.

В силуэте города есть еще одно сооружение, которое не менее популярно, чем Эйфелева башня, хотя и не поражает нас новизной материала, конструкций или художественного образа. Оно выполнено в традиционных материалах - кирпиче и камне. Это церковь Сакре-Кёр, венчающая холм Монмартр, построенная в 1870 - 1919 годах по проекту архитектора Поля Абади. Церковь является свободным подражанием романскому собору XII века Сен-Фрон в Перигё, который Абади реставрировал и им вдохновился. Получив премию за конкурсный проект, Абади создал эклектическое сооружение (его называли даже «белым слоном»), которое, тем не менее, великолепно по своему силуэту. В 1919 году церковь Сакре-Кёр была торжественно освящена. Исключительная панорама открывается с видовой площадки у подножия церкви Сакре-Кёр (130 метров над уровнем Сены).

Каждая эпоха наложила на облик Парижа свой неизгладимый след в виде характерных для своего времени строений, и хороши или плохи сами по себе эти сооружения, они придают городу особый, неповторимый характер. Поэтому трудно пройти мимо весьма типичных для архитектуры капиталистического Парижа конца XIX века зданий, тем более, что они занимают важное место в культурной жизни французской столицы. Это - Оперный театр и выставочные дворцы между Елисейскими полями и набережной Сены.

Во второй половине XIX века парижская опера слыла лучшей в мире, и ей надо было предоставить соответствующее ее славе здание. В 1861 году был объявлен конкурс на строительство оперного театра; поступило 170 проектов; предстояло создать не только храм музыки, но и повлиять на формирование одного из ответственных районов города на правом берегу. В эти годы уже широко развернулись работы Оссмана, и была предпринята пробивка будущей авеню Оперы. В конкурсе принял участие основатель архитектурной специальной школы Виолле-ле-Дюк, представивший проект в ложноготическом стиле. Однако был объявлен второй тур; к нему привлекли всего 5 авторов, и среди них победу одержал Шарль Гарнье, сын каретных дел мастера. Построенное им здание Большой Оперы явилось словно антологией архитектуры разных эпох: кариатиды, пилястры, пальметки, антефиксы соседствуют здесь с декоративными элементами на мотивы стилей ренессанса и барокко.

В сложное убранство экстерьеров Гарнье включил бюст со своим изображением. Поражает обилие различных материалов, нашедших применение в отделке здания, в особенности его эффектных помещений. Здесь можно видеть зеленый генуэзский мрамор, финляндский красный порфир, аметист из недр Мон-Блана, черный порфир из Бельгии, гранит из Шотландии. Наиболее выразителен главный фасад с широким ритмом лоджий входов.

Храм Сакре-Кер на Монмартре

От Оперы протягиваются стилистические нити к двум сооружениям, которые были построены в связи с Всемирной выставкой 1900 года. Это - Большой и Малый выставочные дворцы. Мост через Сену соединил их с эспланадой Дома инвалидов. Эти эклектические сооружения (к ним относится и мост - инж. Рэзаль и Альби), выполненные в одном ключе, свидетельствуют об упадке художественного вкуса. Большой дворец (арх. Дельган, Г.-Ж. Тома и А. Лувэ) и Малый дворец (арх. Ш. Жиро и Л. Шиф-ло) с точки зрения требований, предъявляемых к выставочным зданиям, вполне им отвечали. Их огромное пространство прекрасно освещено, и здания выглядят нарядными. В Большом дворце с 1937 года размещен музей научных открытий с планетарием, в Малом дворце - городской Художественный музей.

Здание Большой Оперы

Если оба дворца за своими декоративными фасадами скрывали железобетонные конструкции системы французского инженера Фр. Геннебика, то в 1903 году в Париже было воздвигнуто здание, внешний облик которого впервые раскрывал конструктивную основу из железобетона, еще нового тогда материала. Именно Париж явился первым городом, в котором архитектор О. Перре продемонстрировал миру художественные возможности железобетона.

Случайное открытие (1867) французского садовника Монье, получившего патент на изготовление прочных кадок из бетона, усиленного стальными стержнями и проволочными сетками, нашло свое воплощение в конце века только лишь в некоторых инженерных сооружениях. То, что в железобетоне таился не только огромный конструктивный, но и эстетический потенциал, сумел первым осмыслить архитектор О. Перре.

Театр Енисейских полей

Малопримечательной улице Франклина, невдалеке от дворца Шайо, суждено было войти в историю архитектуры потому, что на ней в 1903 году архитекторы братья О. и Г. Перре воздвигли восьмиэтажный жилой дом с отчетливо выявленным железобетонным каркасом.

Этот дом всегда приводится как классический пример впервые примененного железобетона в жилой архитектуре. Здесь, тоже в первый раз, была сделана плоская кровля.

Десять лет спустя О. Перре создал театр, получивший широкую известность под названием театра Елисейских полей (так он был назван потому, что поначалу для строительства предназначался участок на знаменитой парижской магистрали). Внешний облик здания полностью отражает черты господствовавшего в то время стиля модерн, и отнюдь не композиция фасада с его тяжеловесными членениями привлекла всеобщее внимание к театру (несколько лет тому назад он принят под государственную охрану как исторический памятник архитектуры). Несомненный интерес представляет собой решение большого (2100 мест) зрительного зала (всего их в здании три - опера, комедия и студия), в котором обеспечена прекрасная видимость. Конструктивное и функциональное новаторство в организации зала определило его облик, непривычный для того времени, но типичный для театрального зала наших дней.

О. Перре построил в Париже еще ряд зданий: Национальное хранилище мебели, Строительный музей, Морское министерство, церковь в пригороде Парижа - Ренси, прозванную французами «железобетонной Сент-Шапель». Все они - свидетельство поисков новой архитектурной выразительности (каннелированные сужающиеся книзу колонны, железобетонные витражи, новая фактура бетонной стены, не обработанной после снятия опалубки).

Перре - родоначальник конструктивизма, примерами которого так богат Париж. Истоки конструктивизма глубокими корнями уходят в традиции французского зодчества. Творчество О. Перре впитало в себя не только рационализм готики, воплотив идею ее каркасных конструкций, но и регулярность классических композиций Габриэля и Леду.

О. Перре сделал вклад и в градостроительство XX века. В 1922 году он пришел к выводу о необходимости коренных преобразований Парижа и потому предлагал создать вокруг столицы города-сателлиты, соединив их с Парижем линиями метро с экспрессным движением, продлить в качестве автомагистрали Елисейские поля с пересечением в двух уровнях; на этой магистрали он предлагал среди зелени возвести дома-башни высотой в 200 метров, имеющие в плане форму звезды, креста, полукруга, с плоскими кровлями-садами.

Урбанистический проект О. Перре отразил его позитивную точку зрения на вопрос сохранения исторического Парижа и создания города-сада с домами-башнями за пределами его центра. Как известно, такая точка зрения находит отзвук в предложениях по переустройству Парижа в 1960-х годах.

Идеи О. Перре получили развитие во взглядах и творчестве его ученика Шарля Эдуарда Жаннере, известного под псевдонимом Ле Корбюзье. Он еще больше, чем его учитель, поверил в удивительные технические и эстетические возможности железобетона, властно вошедшего в зодчество в нашем веке. Роль Ле Корбюзье в становлении архитектуры Парижа 1920-х годов была велика.

Основной тенденцией архитектуры тех лет было стремление к соответствию функционально-конструктивного содержания здания и его формы. Ле Корбюзье с четкостью манифеста высказал эти тенденции в жилом доме из типовых элементов на Международной выставке декоративного искусства в Париже в 1925 году. Архитектура этого двухэтажного дома рушила все традиционные понятия и заявляла о новых принципах организации жилища машинного века - максимум свободного пространства благодаря встроенной мебели, хорошая инсоляция,,примат функционального содержания и полное отрицание тех элементов, которые сложились в жилище модерна. Этот павильон явился отражением идей журнала «Эспри Нуво», издававшегося в Париже самим зодчим.

В небольшой пристройке к этому дому внимание посетителей выставки привлекла удивительная диорама с крестообразными башнями в 60 этажей каждая, изображенными среди моря зелени. Трудно в ней было бы узнать проект реконструкции центра Парижа, если бы не Лувр на переднем плане и некоторые другие известные памятники архитектуры. Это был план «Вуазен» (названный фамилией братьев - конструкторов автомобилей и владельцев фирмы, финансировавшей проект), в котором зодчий предложил, разрушив старую застройку центральной части правобережья, создать здесь новый деловой центр, а кроме того - новый жилой район в западной части города. Это позволяло полностью разрешить проблему растущего автотранспорта. Заявляя своим проектом о необходимости коренной реконструкции Парижа и об уничтожении трущоб, Ле Корбюзье продемонстрировал нигилистическое отношение к историческому наследию.

Именно поэтому главный архитектор Парижа, отклоняя тогда проект Ле Корбюзье, шутливо заявил ему: «Если движение в Париже не наладится, тем лучше, тогда мы уничтожим автомобили». Единственное мероприятие, которое в некотором смысле является отзвуком его шутки, - это создание «голубой зоны» в Париже, в пределах которой строжайше регламентированы места для стоянок автомобилей.

Дом на ул. Малле-Стевенс

В середине 20-х годов Ле Корбюзье построил в Париже и в особенности в его пригородах индивидуальные жилые дома - в Отейль, Гарш, Пуасси, Булонь-сюр-Сэн, в которых он последовательно проводил свои принципы нового жилища, четко выраженные им впервые в выставочном образце. Ле Корбюзье считал, что жилой дом - это «машина для жилья», что все в нем должно быть так же рационально, как в автомобиле. «Его дома обнаруживают вплоть до последней дверной ручки продуманный функционализм» - писал известный зарубежный теоретик архитектуры 3. Гидион. *

[* 3. Гидион. Новейшая французская архитектура. - В кн.: «История архитектуры в избранных отрывках». М., изд-во Всесоюзной Академии архитектуры, 1935.]

Наиболее крупным и интересным зданием Ле Корбюзье в Париже является общежитие швейцарских студентов (1928 - 1930) в Университетском городке, характерное лаконичным объемом, приподнятым на столбах.

Музей современного искусства

Рассматривая архитектуру Парижа XX века, следует упомянуть здания и некоторых других зодчих. Так, на улице Вавен в 1911 году архитектор А. Соваж выстроил «ступенчатый» доходный дом, облицованный белой и синей глазурованной плиткой, что делает его очень запоминающимся. Благодаря отступам вышележащих этажей на каждом уровне устроены озелененные террасы, а квартиры хорошо инсолируют-ся и проветриваются. Соваж строил свои здания в характере господствовавшего в то время модерна, одной из черт которого было применение новых материалов. Соваж занимался также вопросами индустриализации строительства. Он разработал модель жилого дома из элементов заводского изготовления.

Свой вклад в развитие архитектуры Парижа XX века внес архитектор Р. Малле-Стевенс, чьим именем названа небольшая улица в Париже, застроенная в 1927 году его 4-этажными железобетонными домами с большими, смещенными к углам окнами, глухими плоскостями стен и плоскими кровлями; эта улица интересна свободной постановкой домов. Им же построен особняк в пригороде Парижа, простые кубические формы которого, быть может, оказали влияние на творчество нашего современника А. Люрса; об этом свидетельствуют несколько особняков в районе Университетского городка, в Версале и в Со, построенных по проектам Люрса.

Особую известность Люрса принесло создание школьного комплекса им. Карла Маркса в рабочем пригороде Парижа - Вильжюиф. Это - один из первых примеров функционального подхода к решению проекта учебно-воспитательного здания, включающего детский сад, школу для девочек и для мальчиков; в центре - крытый двор, столовая и кухня. На плоских кровлях - солярии. Первый этаж полностью остеклен. Широкие окна с металлическими переплетами хорошо освещают классы.

Архитектура школьного здания, несколько напоминающего промышленное сооружение, вызвала критику. Но основная цель - предоставить детям прекрасные условия для занятий, была достигнута. Забота о человеке - главная черта, отличающая творчество архитектора-коммуниста А. Люрса, которая особенно проявилась в послевоенные годы при создании новых районов в пригороде Парижа Сен-Дени.

Особого внимания заслуживает линия индустриализации жилищного строительства, начало которой положили в 1933 году М. Лодс и Е. Бодуэн, построившие в пригороде Парижа Дранси жилой комплекс «Ля Мюэтт» из многоэтажных домов заводского изготовления. Работы М. Лодса, пионера индустриального строительства во Франции, подготовили дальнейшее развитие жилищного строительства, которое достаточно широко развернулось в послевоенные годы.

Хотя в коротком очерке нет возможности подробно рассказать обо всем том, что было выстроено в Париже в течение XIX и начала XX веков, тем не менее необходимо констатировать тот факт, что лицо Парижа в своей массовой жилой застройке 6 - 7-этажными домами с мансардными крышами, французскими балконами в плоскости стены и сдержанным убранством сформировалось именно в это время. И именно на фоне инертной, довольно однообразной жилой застройки так остро воспринимаются замечательные и многочисленные уникальные здания - исторические памятники зодчества, созданные гением французского народа.