Парижское танго

24. НАПРАВЛЕНИЕ НА ПЕНТХАУЗ

Можно вообразить себе, что открыть роскошный отель и казино на югославском острове коммерчески так же выгодно, как, к примеру, открыть кошачий отель на Файр Айленд. Возможно, место выбрано хорошо, но рынок ограничен.

Однако игра против правил это именно то, чем занимается Боб Гуччионе, издатель журнала «Пентхауз», и его клуб «Пентхауз Адриатика на острове Крк (да, именно так пишется и произносится название этого острова – Кррррррк!) предназначен для привлечения игроков самого высокого класса из Соединенных Штатов и Европы.

Место здесь превосходное: укрытое от ветров и стихии побережье с пляжем, «всегда купающимся в лучах солнца.

Боб пригласил меня приехать на открытие клуба, в котором помимо меня должны были принять участие люди, способные повлиять на привлечение игроков, рыскающих по всему миру в поисках объекта, достойного приложения их усилий.

Остров Крк упрятан в северной части Адриатического моря. Добраться сюда не очень легко. Ларри и мне пришлось лететь на восток через северную Италию до Венеции, а затем до Триеста. А уже оттуда на машине мы пересекли югославскую границу.

В конце нашего изнурительного путешествия, которое включало переправу на остров на пароме, нам оказали прием, все чаще практикующийся в отелях в наши дни. Нам было отказано в комнате. Потребовались звонок Гуччионе и вмешательство одного из его помощников, чтобы мы получили шкаф для белья, в котором должны были жить. Не зря они вывесили надпись: «Без животных», потому что, поверьте мне, там негде было даже поместить кошку, не говоря уже о «кошечке».

Шкафы оказались маленькими для наших чемоданов, поэтому значительная часть пожиток валялась кучей на полу. В большинстве комнат стояли односпальные кровати, а стенки были настолько тонкие, что малейший храп был слышен на любой из них. Все это не могло не беспокоить нас. И не только это. По комнате нельзя было пройтись, чтобы не наткнуться на стул и не своротить со стола всякие безделушки. Впервые я ночевала в подобном отеле, который числился как «первоклассный».

Однако рекреационная зона отеля была великолепной и полностью возмещала все недостатки жилых помещений. Огромное лобби было роскошно обставлено, а потолок очень высок. Два бассейна – один внутри, а второй – снаружи – были олимпийских размеров и оборудованы саунами. Фасад отеля поражал красотой белого камня, который нельзя найти в Средиземноморье, и великолепно вписывался в синеву моря и голубизну неба.

Сады, украшенные скульптурой, тоже производили впечатление; над ними, очевидно, изрядно поработали; их происхождение можно объяснить только за счет дешевой рабочей силы. Для спортсменов имелись теннисные корты, а для прочих – сказочная страна развлечений – столы для игры в пул, кегельбаны и игральные автоматы.

Из-за языкового барьера обслуживающий персонал не соответствовал норме. Но свой недостаток они восполняли обхождением и желанием угодить.

Вы попросите хлеба, а вам принесут соль. Попросите соль – принесут бутылку вина. Попросите вина, и, кто знает, может быть, вам покажут, как пройти в туалет. Это забавно. И нельзя гневаться на того, кто явно хочет услужить. Мы просто расслабились и перестали обращать на это внимание.

Азартная игра происходила в казино, открытом до четырех утра. Туда вел вход из лобби. Нет, это не для меня. К четырем утра мне хотелось иметь под рукой нечто другое, а не копейки (или большую сумму). Здесь были рулетка, столы для игры в блэкджек, крепе и шемин де фэр, пользовавшиеся такой популярностью, что места за столом для игры в крепе продавались барыгами.

Все крупье были англичане, притом с лондонским воспитанием, многие из них – женщины или, как называл их Боб, хозяйки, любимицы «Пентхауза». Их костюмы не давали пищу для воображения. Или, сказала бы я, оставляли много места для воображения. Одежды, прямо скажем, было на них мало, поэтому многие мужчины стояли у столов с очень возбужденными членами.

Во время открытия клуба в отеле не работал кондиционер, и было невыносимо жарко. Однако, мужчины толпились у столов, пот скатывался на их обеденные костюмы, а в это время их жены сидели на террасе и услаждались прохладительными напитками до рассвета.

Менеджер казино сказал мне, что они пытались достать электрические вентиляторы для казино, чтобы не взыскивать каждый вечер штрафы за нарушение общественного порядка. Один или два раза было настолько жарко, что некоторые мужчины, стоявшие у столиков, разделись до пояса, побросав одежды на пол.

Впрочем, казино находилось в младенческом возрасте и существовали планы (не только на бумаге) оборудовать каждую комнату кондиционером. Кроме того, планировали поставить игральные автоматы и обустроить для игроков кинозал, которым они могли бы пользоваться в дождливые дни.

Великолепный пляж находился всего в пяти минутах ходьбы от отеля и обычно не посещался местным населением. Он был расположен довольно далеко от нудистского пляжа, который – вы не поверите – я так и не посетила. Одной из причин этого был бассейн. Он настолько расслабляюще действует, когда сидишь на его краю, а тебя угощают напитками со льдом, что нет желания куда-либо идти.

Казино являлось попыткой югославского правительства вступить в большой туристский бизнес. Боб Гуччионе формально возглавлял казино и отель, а фактически он принадлежал г-ну Тито и его подчиненным, которые очень быстро объявлялись, когда требовалось принять какое-либо решение. Подозреваю, что Боб, который заключил сделку с целью извлечения прибылей из казино и определенного процента прибылей от помещений, построив их за свой счет, медленно сходил с ума от очередной встречи с бюрократами, каждый раз требовавшими починки какого-нибудь водопроводного крана.

Возможно, они были чересчур осторожны и осмотрительны. Но поскольку Югославия коммунистическая страна, к тому же единственная, порвавшая с Москвой, наверно, у них есть основания быть осторожными и осмотрительными. Но все-таки тяжело наблюдать, как эти люди стараются делать бизнес с Западом, где время – деньги.

Понятно, почему они пошли на сделку с Бобом. Он собирался создать здесь нечто вроде Лас-Вегаса, приманку для всемирно известных игроков, таких же выгодных и заманчивых условий для них. Они бы не только занимались игрой и снимали комнаты в отеле, с их приездом на страну обрушился бы золотой дождь, ведь попутно они стали бы посещать такие великолепные курорты на югославском побережье, как Дубровник.

Идея великолепна. Но Восток есть Восток, а Запад есть Запад. Например, мысль втиснуть местных красивых девушек в костюмы, которые без всякого сомнения, были обязаны своим происхождением Чикаго, была не столь уж блестяща. Эти девушки должны быть одеты в национальные костюмы, которые производят просто ошеломляющее впечатление и более привлекательны для туристов, впервые приехавших в страну. По той же самой причине они не нуждаются в макияже и приклеенных ресницах, которые их обязывают использовать.

Затем, проблема финансов. Официанты зарабатывают в месяц около шестидесяти долларов. Это цена хорошего обеда для двоих в ресторане отеля. Но официанты казались счастливыми. Возможно, им нравилось играть в капиталистов. Кто знает? Мы скоро обнаружили, что, если хочешь оставить чаевые и быть уверенным, что официант их получит, не надо вписывать их в счет. Мы давали их наличными. Все чаевые, включенные в счет, никогда не доходили до обслуживающего персонала, и, вероятно, шли в доход государства.

Официанты были так раболепно преданы системе, что никогда не рассказывали нам о тонкостях с чаевыми. Мы узнали это из других источников. Когда мы в конце обеда или ужина включали чаевые в счет, они только улыбались, зная, что в их карман не попадет ни динара.

Потом нас научили оставлять чаевые наличными, как это делало большинство американцев; чаевые за один вечер часто превышали месячный заработок официанта. Но все выглядело по-другому, когда обедать приходили югославы. Они наедались до отвала и оставляли в качестве чаевых четыре динара – около четырех центов.

Обслуживающему персоналу, не занятому в этот день на работе, запрещалось расхаживать по отелю. Дружеское общение с иностранцами не разрешалось. И даже девушки – продавщицы лавочек в фойе отеля не могли свободно общаться с дружелюбно настроенными покупателями. С высокопоставленными гостями выпить рюмку или даже отобедать разрешалось только менеджеру или другим высоким чинам администрации.

Нельзя сказать, что у обслуживающего персонала было много свободного времени. Казино, например, открывалось в четыре дня и работало двенадцать часов. Когда у них выпадало свободное время, они обычно направлялись к морю и солнцу, чтобы подзарядиться энергией. Другие предпочитали соснуть часок в полдень, что крайне необходимо при напряженном рабочем дне.

Многие гости проводили время не только в казино или бассейне, а увлекались водными лыжами, подводным плаванием, парусным спортом, рыбалкой, теннисом или пинг-понгом. Некоторые приезжали сюда даже со своими клюшками для гольфа. Однако, возможности для игры в гольф на острове были ограничены, и по возвращению домой туристам нечем было особенно хвастаться. А что за отдых без хорошей дырки, извините за выражение?!

Как-то вечером два высокопоставленных служащих отеля – Лу и Златко – пригласили Ларри и меня в ресторан небольшой рыбацкой деревушки Малинска. Она состояла из нескольких крохотных домишек, ютившихся у волнореза, где на якоре стояли рыбацкие суда, и симпатичной гостиницы, там и находился ресторанчик. Внутри он был отделан резьбой по дереву, а деревянные скамейки с подушками выглядели по-настоящему старинными, отражая крестьянское происхождение живущих здесь людей. Все это было прелестно.

Никакой неразберихи с заказом блюд не было. Лу со скоростью звука на местном наречии объяснился с официантом, в то время как Ларри и я просто сидели и ждали. Ресторан специализировался на креветках, которые всего полчаса тому назад наслаждались безмятежной жизнью на дне моря.

Златко был гурманом – в вине, пище и женщинах, как позднее я узнала. Но, если бы в данный момент он был поставлен перед выбором – я или креветки, вероятно, верх одержали бы последние.

Креветки и в самом деле были нежными и отлично приготовленными, а принесли их хорошенькие официантки с улыбкой на милых славянских личиках.

Вы помните сцену из фильма «Том Джонс», где Том ужинает со своей подружкой по постели и каждый их смачный, аппетитный глоток свидетельствует о получаемом наслаждении? Нечто подобное увидела я, наблюдая за Златко.

– У меня можно в любое время отобрать женщину, – сказал он, вытирая подбородок, – но креветки – никогда.

Эта фраза одновременно и понравилась мне, и вызвала раздражение. Его манера есть заключала в себе что-то экзотическое, однако я, по какой-то странной причине никогда не увлекалась рыбой или дарами моря. Поэтому я и сидела перед громадным дымящимся блюдом с цыпленком в паприкаше.

В то время как я следила за Златко, поглощавшим креветки дюжинами, Лу рассказывал нам истории об острове, когда-то носившем название Веглиа, пока его берега не захлестнула одна из многочисленных войн…

За пятьсот лет до этого островом владели греки, и одно время он назывался Курикта. Следующую тысячу лет он принадлежал римлянам, которые покинули его, чтобы защищать свою умирающую империю. Потом островом завладели славяне. Он был под их господством с 500 г. н.э. примерно до 1100 г. н.э., когда на нем высадились венецианцы и водрузили свой флаг, а потом эстафету перехватил Наполеон, включив остров в состав своей империи в конце XVIII века.

В 1814 г. в результате очередного дележа остров перешел к Австрии. Затем, когда Австрия в 1914 выбрала себе неудачного союзника и потерпела военное поражение, он перешел к итальянцам. А в конце Второй мировой войны остров достался людям, которые на нем живут, югославам. Однако, бьюсь об заклад, что жгучее средиземноморское солнце сделало свое дело, и в жилах местных жителей течет греческая, римская, итальянская и австрийская кровь. Одно время остров и большая часть Югославии управлялись семейством Франко Пани, которое в 1739 году было зверски вырезано за неудачную поддержку австрийского короля Фердинанда. Сегодня на острове 14 тысяч человек, есть школа, выпускники которой отправляются продолжать образование в университет на материке.

Я спросила у Лу, почему остров выглядит таким скучным и заброшенным. Он сказал, что морские ветры разносят соленую пыль, а соль убивает все живое. Когда-то Крк был покрыт деревьями, которые давали укрытие от ветров, обеспечивали жизнь растений. Но венецианцам была необходима древесина для восстановления Венеции, поэтому они подчистую вырубили все деревья – ранний пример бездумного использования естественных богатств. Во время их господства остров приобрел нынешний безжизненный вид, хотя, если теперешнее состояние Венеции свидетельствует о чем-нибудь, то, очевидно, боги мстят за это надругательство – Венеция медленно опускается в море.

После обеда, когда мы возвращались в гостиницу, я спросила, как настроены местные жители – югославы относительно казино и отеля – капитализм в коммунистической стране. Он ответил, что они не против. Им нравится получать большие деньги и они относятся с завистью к приезжающим сюда богатым американцам. Они не стали жадными или нахальными – пока еще – и с таким же усердием обслуживают югославов, как и иностранных туристов с толстыми кошельками. (Хотя Лу считал, что они в конце концов станут уделять больше внимания американцам.)

В самом отеле останавливалось большое количество европейцев – итальянцы, французы, немцы и даже отдельные русские. Однако, в игре, главным образом, участвовали американцы и несколько немецких толстосумов, поскольку югославам было запрещено посещать игорную зону; и в самом деле, местная валюта там не принималась. За столиками царствовал доллар.

Совсем стемнело, когда мы шли через пляж к отелю. Воздух был наполнен криками, стонами, всхлипываниями. Златко объяснил, что ночные часы на открытом воздухе очень популярны, и этот пляж видел такую поршневую работу, какая не снилась и старинному паровому молоту. Возможно, это был единственный пляж в мире, где песок получался не только за счет постоянного воздействия волн на скалы.

Я не могла по достоинству оценить эту сексуальную деятельность, потому что никогда не имела дела с югославами. Но затем я познакомилась с Владимиром…