Парижское танго

43. ДАТСКИЕ УДОВОЛЬСТВИЯ

У Лео и Марики был хороший приятель по имени Хендрик, естественно свингер, которому нужно было на день-два съездить в Данию. Он был одним из тех людей, которые ненавидят путешествовать в одиночку, и поэтому пригласил меня с собой. Он предложил оплатить мне обратный билет на самолет и проживание в гостинице в обмен на мое общество, ко всему этому добавлялась бесплатная поездка по стране, которую я давно мечтала посетить. Он дал мне понять, что секс не входит в условия сделки, и поскольку в свое время в Нью-Йорке я делала гораздо большее за меньшие деньги, то естественно, не отказалась.

Дания состоит из пяти сотен островов, из которых населена только одна пятая часть. Когда начали снижаться над островом Зеландия, где расположен Копенгаген, мы увидели живописные места. На сотни километров простирались луга, леса, плантации цветов, среди которых пятнами выделялись красивые коттеджи и фермы, разделенные искусственными и естественными каналами и речушками, и старинные замки. Сельская Дания просто великолепна.

Копенгаген в вольном переводе означает торговая гавань и является нервным центром маленькой нации, которая дала миру очень много, особенно в области сексуальной свободы.

По пути в гостиницу «Король Фредерик» я раздумывала над тем, какие сюрпризы меня ожидают впереди… в конце концов, викинги всегда славились насилием и мародерством (последнее, правда, не очень привлекало меня).

Пока Хендрик занимался делами, я совершила ознакомительную прогулку по городу. Я знала, что у меня не будет достаточно времени увидеть все, что я хотела, поэтому сразу же отказалась от подобных попыток. Зоопарк Копенгагена один из самых лучших в Европе и, конечно, сад Тиволи всемирно известен как средоточие удовольствий – великолепный отдых с хорошими ресторанами и кафе, концертными площадками и развлечениями для людей всех возрастов. Но вместо посещения главных достопримечательностей города – у меня не было настроения знакомиться с обязательными для туристов объектами – я просто прошлась по городу и получила впечатление о нем именно таким образом.

Что мне лучше всего запомнилось, так это люди… чистые, счастливые, привлекательные люди. Нет трущоб, расовых волнений, уровень преступности весьма низок, а население кажется веселым и беззаботным. Почти каждый житель Копенгагена умеет немножко говорить по-английски, поэтому куда бы вы ни пошли, всюду можно рассчитывать на понимание – в гостинице, магазине, ресторане и даже в порнолавке!

Датские мужчины на удивление красивы и, независимо от возраста, держат себя в хорошей форме. Женщины сплошь хорошенькие и здоровые на вид. Чистота является национальным фетишем (во мне, очевидно, течет какая-то частица датской крови!), а секс и чувство юмора высоко котируются среди датчан. В общем и целом, люди общительны, дружелюбны и всегда готовы прийти на помощь.

С Хендриком мы встретились пообедать в уютном ресторане отеля в шесть вечера, и он пришел со своей знакомой. Инга была приятной блондинкой сорока лет, владелицей книжного магазина. Хендрик не думал встретить ее в этот раз – он считал, что она в Стокгольме – но, случайно проходя мимо ее магазина, он увидел Ингу за прилавком. Она поцеловала меня в щеку и, казалось, была польщена и взволнована встречей, что в свою очередь тоже польстило мне. Она читала датское издание «Счастливой шлюхи», которое, кстати, стояло на полках в ее магазине, поэтому чувствовала себя в какой-то мере уже знакомой со мной.

Во время обеда – датская говядина с ветчиной и вкусно хрустящими овощами – я спросила у Инги, как обстоит дело с сексом в Копенгагене. Я не знала, что эта тема была очень близка ей.

Она сказала, что эротическая ночная жизнь значительно изменилась за последнее время из-за активного вмешательства полиции.

– Вмешательства? Каким образом? – спросила я.

– В свое время были широко распространены хорошо организованные и поставленные живые секс-представления. В некоторых принимала участие даже публика. Но сейчас почти все они закрыты.

Инга гордилась репутацией, которую завоевала ее страна в области сексуальных свобод, но очень огорчалась введенными запретами. Она была в разводе, на ее содержании находилась дочка, а растущая конкуренция в торговле порноизданиями (процветающая отрасль бизнеса в Дании, где эти издания, запрещенные во всем мире, продаются открыто) медленно разоряла ее.

До введения ограничений на ночную жизнь она зарабатывала много денег, организовывая посещения секс-шоу для туристических групп. А сейчас этот главный источник доходов иссяк. Книжная лавка, когда-то игравшая второстепенную роль, теперь вышла на первое место.

Жить становилось все труднее и труднее, объясняла она. Хотя законов, прямо запрещающих секс-шоу не существовало, полиция объявила войну маленьким секс-театрам. Очевидно, многие из них уклонялись от налогов, а другие не соответствовали требованиям пожарной безопасности. Еще одной причиной для полицейских преследований был тот факт, что некоторые из участников представлений занимались продажей наркотиков публике после окончания шоу. Кроме того, официальные власти требовали, чтобы любой посетитель этих театров был членом клуба и вступил туда по меньшей мере за двадцать четыре часа до начала представления.

Естественно, что все это не нравилось туристам, которые приезжали только для кратковременного отдыха и хотели немедленных развлечений.

Большинство этих театриков были весьма скромными и вмещали всего несколько десятков зрителей. Когда полиция начала один за другим закрывать их два-три раза в неделю, они никак не могли оправдать затраты.

Инга знала одну девушку, которая выступала в таких клубах со специально подготовленным номером, на языке шоу-бизнеса это называется «спец-акт». Явная недомолвка! Хендрик однажды был с другом в Копенгагене, и Инга договорилась с девушкой, что та продемонстрирует перед ними свое искусство.

– Она появилась у нас отеле с ведром живых угрей, – вспоминал он. – И к нашему ужасу стала играть в любовь с этими созданиями… глотать их и трахаться с ними.

– Ох, Ксавьера, – усмехнулась Инга, – это было невероятно. Она глубоко засовывала их в вагину, вытаскивала обратно, ласкала, облизывала головки и хвосты, а затем обернула их вокруг своего тела так, что была скрыта сплошной копошащейся массой скользких угрей. На следующий день она их убивала и поедала.

Да, вот это блюдо!

– Каждый раз, когда эта девица получала свежую партию угрей, – продолжала Инга, – она выступала в частном доме или на сцене. Если людям хотелось посмотреть, как она занимается любовью с животными, они могли проехаться к ней на ферму! Она делала все, но номер с угрями был для нее самым любимым.

Я не очень была опечалена известием, что сейчас этой фокусницы не было в городе; она уехала в Стокгольм на съемки порнофильма. С угрями, естественно. Но зрелища подобного рода не возбуждают меня. К тому же мне никогда не нравились дары моря.

После обеда (в конце которого были поданы сказочные датские десерты) Инга отвезла нас в «Клуб 25», невзрачно выглядящее, но пользующееся успехом секс-заведение.

В качестве пролога (или, как выражаются в театре, перед поднятием занавеса) выступила пара лесбиянок, которая наглядно продемонстрировала публике многочисленные способы мастурбации.

После них одна девица, полногрудая, чувственная красавица, засовывала себе вовнутрь самые невообразимые предметы: сначала одну свечу, а затем еще одиннадцать. Последнюю она зажгла, и я стала ожидать, не затянет ли кто-нибудь песенку «Со счастливым днем рождения».

Потом в ход пошло все, что попадало под руку – вибраторы, огурцы, бананы, сигары. Одновременно свободной рукой она так молотила по своим грудям, будто они были ее личными врагами и даже заставила помощницу связать их узлом. Ее сценическое имя было «Мазохистка Мэйси».

Следующей была такая сценка: маленькая женщина (позднее выяснилось, что она мужчина), одетая в кожаные штаны, лифчик «бикини» под цвет штанам и высокие кожаные сапоги, вышла на подмостки и попросила публику принять участие в том, что будет происходить.

Она (он или оно) в конце концов продемонстрировала член, а выбранный из публики зритель стал сильно, почти до крови бить ее по заднице. У нас захватило дух, потому что трудно было представить, что это тощее маленькое существо сможет вынести такое тяжелое наказание.

Я наблюдала представление без каких-либо сильных эмоций. Но когда наступила очередь следующего (и последнего) номера, он по-настоящему завел меня. До этого вся сексуальная возня на сцене выполнялась устало выглядевшими скандинавскими блондинками и блондинами. Представление завершал прелестный юноша с оливковым цветом кожи, великолепно сложенный, с длинными до плеч волосами. Он творил любовь с гибкой, длинноногой девушкой. Она обвилась вокруг его тела ритмичными движениями, которые совпадали с тактами играющей где-то за сценой музыки – «Героической» (эротической?) симфонией Бетховена.

Их вращения, изменяемые позы, изящные промежуточные движения великолепно сочетались с музыкой. То, что происходило на сцене, не было просто траханьем; это был сексуальный балет. Их тела двигались в такт с нарастающим темпом музыки, набирали скорость по мере наступления финала, а при последних звуках этого музыкального шедевра юноша судорожно забился в оргазме.

Зрелище так завело меня, что нужно было что-то делать. Юноша буквально оросил всю сцену, и я поняла, что все это не было игрой, как часто практикуется в подобных шоу. Этот юноша не притворялся. Он был сексуальным музыкантом.

Я была так возбуждена, что не могла больше ждать. Он вышел из-за кулис, хорошо одетый с каким-то отрешенным видом. Я приблизилась к нему и прошептала по-английски:

– Это было великолепно, сэр. У вас что-нибудь осталось для меня на сегодняшний вечер?

Он вопросительно взглянул своими огромными карими глазами, и тут я заметила в его облике что-то восточное. Во время представления я не очень-то обращала внимание на его лицо.

– Как вас зовут? – спросила я. – Откуда вы родом? Могу сказать, что, благодаря вам, вечер не прошел для меня даром.

Я путалась в мыслях и словах. Со мной это случается, когда я очень возбуждена и не знаю, как поступить в данной ситуации.

– Меня зовут Рашид, – ответил он мягким низким голосом.

– Так вы индиец? – спросила я. Он возмущенно посмотрел на меня.

– Разве я похож на индийца? Я родом из Западного Пакистана! Конечно, я могу еще выступать сегодня вечером. И буду, – сказал он со странной усмешкой. – Но, к сожалению, не с вами. Мне нужно ехать на пароме в Мальме для участия в еще одном секс-шоу.

Двужильный парень! Я спросила его, почему он так напряженно работает.

– Здесь, в Копенгагене, сейчас не очень много работы, а мне нужны деньги. Но, возможно, мы встретимся на этой неделе. Вы здесь с родителями или друзьями?

– С друзьями, – ответила я.

– Не думаю, чтобы вашим друзьям еще раз захотелось увидеть это шоу, но, возможно, вы не откажетесь проехаться со мной?

– Не думаю, что могу так внезапно бросить друзей.

– Безусловно. Я отлично понимаю вас.

– Хорошо, я спрошу… узнаю, как они собираются провести остаток вечера.

Я подошла к Хендрику и Инге, которая оглядывала Рашида с более, чем зрительским интересом, и объяснила, что, возможно, выкину номер и отправлюсь с Рашидом на гастроли в Швецию. Не возражают ли они?

– Отнюдь нет, – великодушно сказал Хендрик. – Развлекайся в свое удовольствие.

– И насладись этим прелестным юношей, – добавила Инга, многозначительно подмигнув.

Рашид предупредил, что нужно торопиться на паром, но мы успели вовремя и через двадцать минут пересекли пролив и находились уже в Швеции.