Пароль

11

«Два медведя в одной берлоге не уживутся»

Русская пословица

Григория Седова вряд ли можно было назвать успешным молодым человеком. Скорее всего его жизнь так и катилась бы по наклонной до тех пор, пока кто-нибудь не нашел замерзшего забулдыгу возле мусорных контейнеров, и его тело не сожгли в городском крематории Архангельска.

Да, вероятнее всего так бы и было, если бы не шанс, который подарила ему Вселенная «L.i.L».

Как-то так с детства получилось, что его сразу же определили в когорту «неприкасаемых». Детская жестокость не знает предела, ведь дети ещё не умеют анализировать и сравнивать чужую боль со своей. Маленький Гришка не обладал хорошими физическими данными, харизмой, дружелюбностью, поэтому мелкого карапуза с длинным носом не обижали только что животные. Животные его любили, даже самые лютые псы становились ласковыми, когда мальчишка без боязни подходил к ним. Так Гришка узнал, что животные гораздо лучше людей.

С детского сада он частенько приносил домой синяки и ссадины. Вечно пьяная мать не замечала не то, что синяки, а даже самого сына, порой пыхтя под новым «ухажером» в присутствии Гришки. Секса в Советском Союзе не было. Это елозание и шлепки плоти вряд ли можно было назвать сексом, более подходило слово из четырех букв, которое так часто упоминала мать. Так будущий хоррорщик Мясник узнал о том, что и куда надо совать, чтобы появились дети.

Во дворе Гришку дразнили, добавляли синяков, отбирали те игрушки, которые он притаскивал из сада. Он пробовал бить в ответ, рычал, как маленький волчонок, но ребята лишь смеялись над слабыми толчками и били уже сильнее. Били того, кто слабее и над кем можно вволю поиздеваться. Так Гришка узнал, что если хочешь получить меньше боли, то не нужно сопротивляться.

Вряд ли в такой неблагоприятной среде мог вырасти хороший и добрый мальчик, который весело скалится с баннера рекламы зубной пасты. Нет, в школу пришел несчастный, но всё ещё не теряющий надежды на лучшее будущее мальчишка. Он думал, что в школе будет по-другому. Да-да, ведь так много хороших фильмов, в которых дружные мальчишки и девчонки помогали нуждающимся и защищали слабых. После пары недель Гришка узнал, что в фильмах всё врут.

В его класс попали другие ребята из садика, в параллельные классы ещё и ещё. Весь тот кошмар и унижения пришли из детского сада в школу. Ничего не изменилось, всё стало только хуже для вечно неумытого мальчишки, от которого пахло потом и мочой. В школе хороводили хулиганы, они были старше Гришки и тогда он узнал, что если хочешь получить меньше боли, то нужно не только не сопротивляться, но и быстро бегать.

Тройки ему ставили из жалости и учителя переводили из класса в класс только затем, чтобы избавиться от вечно поцарапанной хмурой мордочки с длинным клювом. Он рано научился курить. Его не раз ловили на воровстве, отводили в детскую комнату милиции, где здоровенная тетка басом пыталась наставить на путь истинный. Гришка плакал, и тетка в погонах смягчалась, угощала конфетами. Так Гришка узнал, что если умело притворяться, то могут простить даже большой грех.

Худо-бедно дополз до старших классов. Мать продолжала пьянствовать, денег не хватало, так что пришлось подрабатывать грузчиком в местном рыбном магазине. С девчонками не везло – они сторонились прыщавого воняющего селедкой парня. Гришка злился. Его характер и так к тому времени испортился, а вид одноклассников, прогуливающихся под ручку и увлеченно вешающих лапшу на розовые уши одноклассниц, вызывали в нем тоску и разочарование. Он озлобился на весь мир. Так он понял, что никому не нужен и это состояние вряд ли сможет когда измениться.

После девятого класса он ушел в ПТУ. Там тоже было не сладко. Преподаватели плевали на учеников, ученики плевали на преподавателей, но все упорно создавали видимость обучения. Гришка начал пить. Пил по-черному, иногда просыпаясь вовсе не в тех местах, где засыпал. Во время пьянок он был храбрым, чувствовал себя героем из боевиков. Мог рассказывать собутыльникам о любовных похождениях, которых не было, о битвах, которые выигрывал одной рукой, о приключениях, которые когда-то увидел по телеку. И страшно злился, когда собутыльники не верили ему. В одну из таких вспышек злобы он пырнул тупым ножом старика Григорьича. Наблюдая за вязкой бурой жижей на руках, Гришка искренне улыбнулся. Так он первый раз в жизни испытал нечто вроде счастья.

Он улыбался даже тогда, когда его забирали полицейские. Улыбался на суде, вспоминая, как приятно текла по замерзшим рукам теплая кровь. Улыбался, когда его завели в камеру к мужчинам с наколками. Тогда ему дали понять, что радость от убийства человека разделяют не все люди.

Отсидев положенный срок, Григорий Седов вышел тем самым человеком, которого в тюремной иерархии назвали «опущенным». Как оказалось, жизнь так и не повернулась к нему передом. Его ждала только низкооплачиваемая работа, комнатушка в общаге и полная потеря человеческого вида.

Ждало горькое одиночество, если бы ему однажды не попался мужчина, похожий на профессора из кинофильма «Приключения желтого чемоданчика». Мужчина заехал на ночной шиномонтаж перекинуть летнюю резину на зимнюю. Слово за слово, из багажника вынырнула бутылка, монтажник Григорий рассказал про своё прошлое этому благодарному слушателю. Михаил Анатольевич участливо кивал и поддакивал. До тех пор, пока на свет не появилась «аскорбинка». Так жизнь Григория Седова наконец-то изменилась…

— Ты можешь показать всем этим сволочам, что они ошибались. Ты можешь доказать, что гораздо лучше их! У тебя в подчинении будут животный мир и с его помощью ты вознесешься над человечеством, — улыбался профессор, когда вторая бутылка подходила к концу.

— И-и-их, краси-иво рисуешь, батя, — сказал тогда Григорий. — А по факту – чо ты мне втираешь?

— Да у нас эксперимент проходит. — Профессор достал из портфеля большую таблетку. — Когда тебе кто-нибудь сделает плохо, то ему станет в десять раз хуже. Это эффект Барокунса, слышали о таком?

— Не, не слышал, но… Но я согласен показать этим чертям… Этим пидорам… Ик… Чо нужно делать?

— Всего лишь проглотить и тогда…

Григорий не дослушал, что будет «тогда». Слишком много «тогда» было в его жизни, чтобы обращать внимание на ещё одно. Пластиковый пакетик полетел в сторону, а сама таблетка хрустнула на зубах. Через пять секунд Григорий Седов перестал существовать для всего мира, а Вселенная приобрела нового хоррорщика с никнеймом Мясник.

И сейчас этот Мясник смотрел, как очередные финалисты в последней комнате становились ужином косолапого. Медведь никогда не подводил. Он был финальным боссом в квесте. Самым лучшим, непроходимым боссом…

Григорий сидел за стеной в соседнем помещении. Сдерживающая медведя цепь накручивалась на барабан в углу и повиновалась небольшому пульту управления. Вперед-назад. Всего две кнопки на желтой коробочке. Всего два кусочка пластмассы могли решить участь человеческой жизни.

Медведь поднялся на задние лапы. Он уже видел, как подминает хрупкого противника и вонзает клыки в горячую плоть. Клейкая слюна протянулась ниточкой с выпяченной нижней губы. Это будет простой поединок. Даже не поединок, а обычная кормежка...

Григорий следил за финальным действием с большого экрана. Его комната была светлой, с хорошим освещением, с мягкой плюшевой мебелью. Кругом красовались кружевные салфеточки. Михаил Анатольевич как-то сказал, что вязание успокаивает и Григорий полюбил это нудное перебирание маленькими крючками. Даже сейчас он сидел в кресле на покрывале из белых ажурных салфеточек. Само вязание отложил в сторону, так как не хотел упустить ни мгновения из происходящего на экране.

На счет медведя у Кирилла были свои планы. Он проскользнул под лапищами с антрацитово-черными когтями и со всей силы воткнул заостренный конец кости в то место, где у медведя должно биться сердце. Режим замедления времени включился сам собой, поэтому проникнуть под мохнатые бревна не составило труда. Увы, на этом везение Экзекутора закончилось.

Человеческой силы, даже такой прокачанной, как у Кирилла, не хватило для пробития толстой шкуры. Острый конец скользнул по меху и с хрустом сломался. В руке остался расщепленный обломок берцовой кости, пригодный только для броска.

Медведь отпрянул. Впервые в его карьере людоеда он встретил подобное сопротивление. И это ему понравилось. Он снова взмахнул лапами, пытаясь поймать Экзекутора.

— Кирилл, осторожно! — воскликнула Марина, когда когти прошли в считанных миллиметрах от кожи спутника.

Экзекутор досадливо мотнул головой и обрушил на морду медведя ураган ударов. Он прыгал, как кузнечик возле огромной горы меха. Кулаки достигали цели, но только раздражали животное, не нанося ощутимого эффекта.

Медведь глухо зарычал, словно жалуясь невидимому хозяину на непонятного противника, который не хотел просто стать ужином, а больно бил по носу. Удары по корпусу не приносили никакого вреда, смягченные жировой прослойкой, а вот носу было больно…

Правая лапа снова поймала воздух, а вот левой удалось зацепить за костюм прыгающей жертвы. Когти сжались. Экзекутор рванулся прочь, но легче было выпрямить подкову, чем вырваться из медвежьей хватки.

— Кирилл! — прозвенел в воздухе девичий крик, когда медвежья пасть резко опустилась.

Если бы медведь мог улыбаться, то сейчас бы на его губах заиграла веселая улыбка. Жертва поймана и теперь можно приступить к еде. Пусть бултыхается и сопротивляется – распаренное мясо вкуснее…

Кирилл едва успел подставить руку, чтобы клыки не впились в шею. Вместе с глухим урчанием раздался хруст костей и перед глазами мужчины вспыхнула до боли знакомая надпись:

Погружение произошло удовлетворительно

Симуляция начнется через 3… 2… 1

Когда Экзекутор проморгался от вспышки, то увидел над собой огромного ящера, покрытого чешуей и с таким количеством шипов на теле, что его запросто можно было принять за ежа-переростка. Изумрудно-зеленая чешуя поблескивала в свете свисающих ламп. Ящер держал в пасти руку Экзекутора, и поднимал свободную лапищу, чтобы нанести удар по голове.

Вряд ли какой человеческий череп выдержит подобный удар. Хорошо ещё, что эффект замедления делал это движение очень долгим.

Быстрым движением глаз Экзекутор оценил обстановку. Его полоска здоровья становилась меньше с каждой секундой, нервные окончания вопили от боли, силы таяли на глазах. Надо было что-то предпринимать.

— Что с вами, серафим? — прозвенел позади женский голос.

Заложница сидела у стены, скорчившись от ужаса. Что же, от женщин нельзя ничего другого ожидать. Хорошо бы ещё не мешала.

Удар другой рукой по горлу твари заставил её распахнуть пасть. Раненая рука оказалась на свободе. Ящер зарычал, когда его лапа пролетела мимо цели. Следующий взмах тоже не принес победы.

Ваше здоровье снижается

Системное сообщение промелькнуло перед глазами, как будто было мало цифр, вырывающихся из полоски здоровья. И ещё левая рука… Она повисла плетью и теперь шлепала по боку, оставляя капли крови на полу.

Ящер повернулся к отскочившему Экзекутору и тот увидел цепь, идущую от шеи твари к стене. Решение пришло мгновенно.

Экзекутор взвился в воздух. Три удара по морде и отскок. Присед. Лапа пролетела над головой падающим рельсом. Снова в воздух и удар в основание черепа. Легкий хруст порадовал слух. Лапа всё-таки достигла цели – Экзекутор отлетел к стене.

На пол посыпалась расколотая плитка, когда Кирилл ударился спиной. Лампа сверху моргнула, как будто испугалась удара.

— Браво, Экзекутор, вы потрясаете моё воображение, — донесся откуда-то громкий голос.

Экзекутор прикусил губу так, что на ней выступили капельки крови. Он должен встать!

Ящер неторопливо двинулся к лежащему человеку. В маленьких тупых глазках сияла радость. Его полоска здоровья почти не снизилась.

Как же бороться с таким уродом? И как назло под рукой нет верного пистолета…

Подтянув ноги к груди, Экзекутор прыжком вскочил на ноги. В боевиках любят так вскакивать, чтобы показать ловкость своего тела и вселить страх в сердце противника. В сердце ящера явно ничего подобного не шелохнулось. Он приближался…

У Кирилла же получилось спрятать в правой руке острый осколок плитки. Пробить зеленую чешую вряд ли удастся, но хотя бы какое-то оружие.

Что делать? Как победить?

Впервые Экзекутор оказался перед таким грозным противником. Раньше всё удавалось решить с помощью боевых навыков и верного пистолета. И ещё рука…

Глаза ящера не отрывались о окровавленной части тела. Чудовище смотрело, как красная жидкость покидала тело противника.

На этом можно сыграть!

Экзекутор резко двинул тазом влево, заставил плечо взлететь в воздух. Из предплечья веером вырвались капли и брызнули на стену. Попали туда, где недавно крепились плиточные квадратики. Глаза ящера невольно двинулись за веером и…

Вот он – шанс!

Ноги оттолкнулись от пола, Экзекутор взвился в воздух, перелетел над лапами, и раз!

Раз!

Ступни коснулись чешуи (какая же она у него мягкая, больше похожая на шерсть) и Экзекутор подлетел к потолку. Он едва не коснулся грудью заплесневевшей поверхности, даже ощутил, как от неё пахнет сыростью. Сальто-мортале сделало бы честь цирковому акробату. Экзекутор приземлился возле заложницы и только сейчас выдохнул.

Дело сделано!

В паре метров от них сходил с ума ослепленный ящер. Махал лапами, ревел, пытался сорваться с цепи. Он бился о стену и бежал к другой стене, в надежде ухватить ненавистного врага. В одном глазу до сих пор торчал осколок плитки.

Марине зрелище слепого медведя напомнило миф об ослепленном циклопе и хитроумном Одиссее. Вот только куда идти дальше? У Одиссея был выход наружу, а у них? Только обратно, к крысам?

Экзекутор молча смотрел на ревущего ящера. Он видел то, что сейчас было скрыто от заложницы – полоску здоровья твари. Индикатор уменьшался. Не быстро, но снижался и вскоре можно будет приступить ко второй части плана.

Увы, у хозяина помещений на этот счет были свои планы. Рев медведя перекрыл возмущенный голос:

— Зачем вы медведя ослепили? Что он вам сделал, нелюди? Как же теперь ему дальше-то жить? Вот же вы… Вы за это поплатитесь. Мишка, вперед!

Цепь из стены с лязганьем поползла наружу, когда хоррорщик с ником Мясник нажал на кнопку. От возмущения произошедшим, от гнева и жажды мести за искалеченного зверя, он передержал кнопку.

Медведь бросился к врагам. Он надеялся наткнуться на обидчика, подмять его под себя, услышать хруст костей и после впиться клыками в жилистую плоть. Кровь обидчика ещё была на морде медведя, но она уже смешалась с его собственной. Требовалось обновить вкус!

Экзекутор отшвырнул заложницу влево, сам бросился вправо. Ящер с размаха приложился башкой в дверь, проделав дыру и намертво зацепившись ошейником о торчащие куски железа.

Крысы из другой комнаты сперва вздрогнули от неожиданности, уставившись на нового посетителя, но потом запах свежей крови наполнил воздух. Медведь заревел, попытался вырваться, но капкан двери держал крепко, не давая выскользнуть обратно. Медведь чувствовал сладковатый запах мертвечины, но также тут пахло и живыми тварями. Пахло мерзкими крысами…

Первую тварь медведь перекусил пополам, когда та подступила слишком близко. Предсмертный писк товарки словно был сигналом для остальных крыс. Они дружно бросились на окровавленную морду…

Кирилл увидел, что бар здоровья у ящера чернел на глазах. Скоро всё будет кончено. Сами собой выплыли слова:

Выныривание произошло удовлетворительно

Симуляция закончится через 3… 2… 1

На смену виртуальной реальности пришла боль. Острая, рвущая руку боль. Кирилл стиснул зубы, чтобы не застонать.

После. Рукой можно заняться после, а сейчас…

— Идем, — глухо бросил Экзекутор, обходя дергающуюся тушу медведя.

— Куда? — спросила Марина.

— Туда, — Кирилл показал на уходящую в стену цепь.

Когда Марина наступила на череп и пнула его об стену, то там раздался глухой звук, как будто за стеной была полость. Экзекутор не зря обстукивал стены, чтоб определить – откуда раздался звук. Выходило так, что полость была за медведем – в самом безопасном месте. Вряд ли кому удавалось забежать за людоеда и выбраться наружу.

— Твари! Вы здесь сдохните! — послышался голос хоррорщика.

Кирилл только усмехнулся и что есть силы ударил ногой стену в паре метров от отверстия с цепью. Раздался глухой звук. На пол посыпалась поцарапанная мощными когтями штукатурка.

Рука тут же отозвалась выстрелом боли. Кирилл скривился, но продолжил бить.

На седьмом ударе нога пролетела внутрь и если бы Кирилл её не отдернул, то рисковал бы растянуться на полу. Два кирпича вывалились наружу, в чистую комнату. Григорий Седов сидел в кресле, смотря на экран и всё ещё не веря глазам – человек не может просто так взять и пробить кирпичную стену.

Это невозможно! Это только в фильмах! Это нереально! Это…

Когда Кирилл пролез в дыру, то его взгляд сразу же выхватил знакомый пистолет на столике. Вороненная сталь покоилась рядом с миниатюрными крючками на ажурной салфеточке.

Рука болела неимоверно, от потери крови мутилось в голове, хотелось прогнать этого худого идиота с кресла, сесть в него и уснуть на пару часов. Григорий Седов смотрел с испугом на грязного окровавленного человека, который поднял пистолет и уставился в ответ. Так Мясник узнал, что есть люди, которые могут справиться с медведем и пройти его непроходимый квест. Правда, этого знания ему хватило ненадолго, ровно до того момента, как мозги выплеснулись наружу.

— Хоррорщик, я задам тебе всего одну загадку. Если отгадаешь, то отпущу. Что горит в бетоне, но тухнет на воздухе, что не тонет в воде, но проваливается сквозь землю?

Следом за Экзекутором в проем проскользнула девушка с черными волосами. Вживую она выглядела симпатичнее, чем на экране. Она осмотрела комнату, покачала головой при виде салфеток, взглянула на телевизор, где крысы уже почти обглодали череп затихшего медведя.

— Я… Я не знаю, — пролепетал Григорий Седов за секунду до того, как в его голове появилось новое отверстие.

Кровь плеснула на ажурную вязь салфетки. Кирилл хмыкнул и бросил её на лицо Мясника. Салфетка паутинкой облепила лицо хозяина и начала пропитываться алой кровью. Начала набухать.

— Вот и я не знаю, — проговорил Экзекутор, опуская пистолет. — Но всегда мечтал об этом узнать.

В следующую секунду пол встал на дыбы и ударил Кирилла в лоб с такой силой, что в глазах помутнело, а сознание ухнуло в спасительную черноту, унося с собой боль и жжение.