Пароль

24

«Выбирать друзей не спеши, менять их — тем более»

Бенджамин Франклин

Крематорий не был похож на адское место из фильмов про фашистов. Не было доменных печей и людей в форме, не было синюшных трупов и лающих собак. Нет, изнутри помещение выдержано в грустных желто-серо-коричневых тонах, призванных соблюсти печальное настроение. Люстры и позолоченные светильники придавали торжественности прощальному моменту.

Возле постамента с длинными роликами стояли два гроба. Мужчина, похожий на профессора из кинофильма «Приключения желтого чемоданчика», вздыхал между последними пристанищами серафимов.

Скоро, совсем скоро Экзекутор и Волк отправятся в финальную поездку. Пожалуй, Михаил Анатольевич даже заберет урны с прахом – поставит на каминную полку друг напротив друга. Возможно, даже украсит фигурками Онегина и Ленского. А что? Вполне подходящая аллюзия на двух непримиримых врагов.

А ведь надо было всего лишь сказать Сергею, что Кирилл пытается отнять у перспективного юноши пальму первенства и прибыльную работу. Этого оказалось достаточно для нервного молодого человека, чтобы тот возненавидел Экзекутора всеми фибрами души. А уж как они между собой соревновались за пальму первенства…

И что?

Сейчас лежат оба и ждут отправки в огненное жерло. Михаил Анатольевич склонил голову набок. Пожалуй, в первую очередь отправится Волк. Заслужил своей преданностью. Конечно, жаль терять таких отличных исполнителей, но жизнь довольно мерзкая штука. Она сама решает – кому продолжать её тянуть, а кому прекратить жалкое влачение.

Улыбка возникла на губах Михаила Анатольевича, когда он вспомнил вызовы в полицию, суд. Совсем недавно Павел Сергеевич пытался использовать всё своё былое влияние, чтобы засадить куратора за те преступления, которые совершили серафимы.

Наивный мужчина!

Ресурсов Вселенной «L.i.L» хватило не только на полное оправдание Михаила Анатольевича, но и на замятие множества смертей. Да что там говорить – Михаил Анатольевич даже холодно принял извинения от Павла Сергеевича прямо в зале суда. Видимо, на бывшего разведчика надавили очень сильно.

А какой взгляд был у разведчика?

Дали бы ему оружие – сделал бы из профессора решето, не сходя со своего места. Но… руки оказались чересчур коротки.

Деньги и власть решали многие вопросы. А уж когда Верховный судья под ником Зэк12564 пару раз заходил во Вселенную, то…

Михаил Анатольевич погладил поверхности гробов. Он видел, как Павел Сергеевич подошел к гробу Кирилла, чуть постоял над мертвым телом и вышел прочь, вытянутый в струнку. Чуть только не на цыпочках шел. В сторону гроба Волка бывший разведчик даже не взглянул.

Да, Павел Сергеевич не заметил куратора. Михаил Анатольевич и не хотел быть замеченным – не нужно было скандалом тревожить спящих. Мертвым не стоило беспокоиться о том, что с ними произойдет дальше. «Мертвые сраму не имут» – как сказал когда-то русский князь Святослав. Поэтому Михаил Анатольевич зашел позже.

Конечно, было жаль, что девчонке удалось ускользнуть из рук куратора, но, судя по тому, что её чип пропал с экранов Вселенной, она больше не представляла опасности для финансовых потоков виртуального гиганта. Скорее всего, Павел её вытащил из Вселенной. Чип оказался разбит и не подавал признаков жизнедеятельности носителя. Но, вместе с извлечением чипа ушла и возможность «бессовестно грабить банкоматы». Дьявольская абилка…

Михаил Анатольевич улыбнулся, когда подумал, как через пару лет он уйдет с должности куратора и купит себе на «сэкономленные» деньги островок в Тихом океане и встретит старость в окружении симпатичных мулаток и обожающих его слуг. Да-да, так и будет.

Конечно, Марина может открыть рот, но кто ей поверит?

Щека Михаила Анатольевича досадливо дернулась. Всё-таки надо исключить и этот элемент. Цену за поимку последней эльфийки не стоит снимать с объявления в Даркнете. Пусть заказ висит до полного его исполнения.

Опять этот Павел Сергеевич… Вот не приди он вовремя, не вызови наряд полиции…

— Простите, вы попрощались? — в приоткрытую дверь пролезла черноволосая голова служителя.

— Да-да, всего пару секунд, — спохватился Михаил Анатольевич.

Профессор приоткрыл крышку гроба Волка и тихо шепнул:

— Прощайте, Сергей. Вы были хорошим серафимом.

Взгляд скользнул по заострившемуся лицу. Дырку во лбу скрыли при помощи грима, теперь казалось, что молодой человек просто прилег отдохнуть. Вот сейчас он проснется, потянется и отправится вершить новые дела «во благо развития человечества».

Нет. Не проснется.

Михаил Анатольевич закрыл крышку и подошел к гробу Экзекутора. Тут гримеры постарались больше, но всё равно не смогли придать лицу того сурового выражения, которое было у Кирилла при жизни. Пуля прошла навылет и поразила Сергея точно в лоб.

Что может быть хуже дырки в затылке? Только дырка во лбу.

Интересно, а если повернуть голову Экзекутора, то пальцы провалятся в провал?

Михаил Анатольевич одернул себя. Он выдохнул и произнес:

— И вы прощайте, Кирилл. Так было нужно. Вы были хорошим серафимом.

После этого Михаил Анатольевич закрыл крышку гроба и выпрямился. Он жестом подозвал к себе служителя крематория и, засунув тому в карман пятитысячную купюру, произнес:

— У меня к вам большая просьба – отправьте первым Сергея. Он был бы этому очень рад.

Служитель кивнул и дождался, пока Михаил Анатольевич выйдет за пределы зала крематория. Куратор остался стоять в проходе и наблюдал, как служитель подвез указанный гроб к платформе, как спустил на ролики. Потом отправился к пульту управления и нажал на кнопку.

Открылись створки печи.

Служитель нажал другую кнопку.

Ролики пришли в движение и потащили гроб к пылающему жерлу.

Створки закрылись. Михаил Анатольевич выдохнул.

— Скажите, а сколько по времени придется ждать?

— Полчаса на один гроб, полчаса на другой, — бесстрастно ответил служитель.

— Я уже пожилой человек, мне сложно так долго стоять… Можно ли мне подождать в машине? — спросил Михаил Анатольевич.

— Да, конечно. Вам вынести обе урны?

— Да-да, я заберу обе. Вот вам за хлопоты.

Ещё одна пятитысячная купюра заняла место в кармане пиджака служителя крематория.

— Благодарю вас. Я вынесу, как всё закончится.

Михаил Анатольевич кивнул и вышел. «Мерседес» ждал там же, где он его оставил. Черная машина коротко мявкнула в ответ на разблокировку. Михаил Анатольевич сел в машину, включил музыку и откинул голову, закрыв глаза. Классическая музыка повлекла его по волнам спокойствия и умиротворения.

Всё складывалось хорошо…

Служитель крематория дождался, пока профессор сядет в машину и только тогда потянул тележку со вторым гробом к запасному выходу. Там, за неприметной дверью, его ждали мордатый мужчина и симпатичная девушка с короткой стрижкой.

Павел Сергеевич и Марина.

— Всё прошло как надо? — глухо пробурчал Павел Сергеевич.

— Да, он даже заплатил сверху, чтобы я сжег сначала тот гроб, — улыбнулся служитель. — Всё нормально.

— А если бы он попросил наоборот? — спросила Марина.

— Тогда тележка застопорилась и пришлось бы тратить время на её ремонт. Он бы не стал ждать. Мало кто выдерживает в зале, где сжигают людей. Это пошло со времен Великой Отечественной, — пожал плечами служитель. — Люди не любят свастику и место кремации. Ну что, вы будете забирать?

— Будем, — кивнул Павел Сергеевич.

Марина протянула пухлый конверт. Служитель взвесил его на руке и кивнул. Ему было абсолютно наплевать на тех, кто лежал в гробах. Его волновало только то, что в конверте лежала двухгодовая зарплата. А уж что эти люди будут делать с трупом – не его ума дело. Он привык видеть мертвых людей, но вовсе не торопился присоединиться к их числу, поэтому старался меньше спрашивать. Как в лихих девяностых, так и в относительно спокойных двухтысячных. Меньше знаешь – крепче спишь.

Марина и Павел Сергеевич оставались в неприметной комнате до тех пор, пока служитель не сказал, что отдал урны с прахом профессору и тот уехал. После этого Павел Сергеевич смог позволить себе расслабить узел галстука. Он приоткрыл крышку и взглянул на спокойное лицо Кирилла Полозова.

Лекарство, которое было вколото Кириллу для имитации мертвого тела, вскоре перестанет действовать и нужно приготовить его к дальнейшему оживлению. Этому чертовому Экзекутору очень сильно повезло, что пуля прошла навылет и не задела мозг, не задела позвоночник. Из миллиона подобных выстрелов только один смог бы повторить такой результат.

И этим надо было воспользоваться. Для всего мира Экзекутор мертв. Супероружие Вселенной оказалось в нужных руках. Павел Сергеевич не отступился от своих планов, а уж когда он поговорил по прямой линии с президентом, то…

Тележка довезла гроб до черного фургона, стоящего позади крематория. Изнутри тут же выскочили двое плечистых парней и начали перегружать гроб в кузов.

Марина проводила Павла Сергеевича до черного фургона и остановилась. Она была одета в обычную куртку, на ногах рваные джинсы и легкомысленные розоватые кеды. За спиной рюкзачок с пушистыми игрушками-брелками.

Павел Сергеевич взглянул на неё:

— Точно не хочешь поехать с нами?

— Нет, я… Я благодарна, что вытащили из меня чип, но… Я слишком много всего повидала, чтобы продолжать. Спасибо за документы, теперь меня не скоро найдут. И... передайте Кириллу, чтобы быстрее поправлялся.

— И ты не хочешь взглянуть на того, кого мы сделали? Ты же знаешь, что Андрей загрузил своё сознание в чип Экзекутора? Не хочешь увидеть своего парня? Мы перегрузили сознание из Кирилла в созданного в секретных лабораториях андроида и прикинь, как удивится Кирилл, когда увидит твоего парня… Вернее, сознание твоего парня. Блин, он увидит андроида, в котором будет сознание твоего парня. Вот!

Марина немного постояла, глядя на погружаемый в фургон гроб. Потом развернулась и пошла прочь, натянув бейсболку поглубже на лицо.

***

Кирилл очнулся в комнате с кипенно-белым потолком. Он лежал на больничной койке, рядом пикали разнообразные приборы, призванные поддерживать в нем жизнь и фиксировать изменения в состоянии здоровья. Прозрачные трубки тянулись от вен к стоящим капельницам и от тех мест, где они зарывались острыми носами игл под кожу, тянуло холодком.

Возле больничной кровати притулился седой мужчина в парусиновом костюме и оренбургской шали на пояснице. Он смотрел прозрачными льдинками глаз на Кирилла.

— Я жив? — прохрипел Кирилл.

— Ага, ещё и обосрался недавно, — ответил старичок. — Ну и вонюч же ты, брат…

Интонации мужчины показались Кириллу знакомыми. Где он мог их слышать?

— Где я?

— Ответил бы в рифму, но ведь не поверишь, — улыбнулся старик. — В больничке ты, Кирюха, в больничке. Вот скоро встанешь и начнем обычные тренировки, а то я вижу, как ты успел пузом обзавестись…

Ответил? Тренировки?

Да ну, это сон…

Сейчас Кирилл закроет глаза, а когда откроет, то дотянется до пистолета марки Глок и размажет мозги Михаила Анатольевича по стене. Людмила умерла, а вместе с ней умер и Кирилл. Да, он всё ещё в комнате санатория, и он ещё…

— Ай, блин! Чего ты щиплешься, старый хрыч? — не смог удержаться от выкрика Кирилл.

— Да это я проверяю — живой ты или копыта отбросил, — радушно улыбнулся старик. — Ну, чего глаза вылупил? Не признал? Да хрен когда признаешь!

— Да ладно… — с сомнением протянул Кирилл.

— Ага, я вернулся, братуха! Это я, Андрей! — старик рассмеялся дробным смехом веселой гиены. — Эх, теперь я тебя и погоняю. Знаешь, как много я узнал секретных техник из интернета?

— А как…

— Ну, я продублировал своё сознание на твой чип, а потом вылез, когда пришло время, и поздоровался с Павлом Сергеевичем через комп. Дал инструкции, как меня можно извлечь и что можно сделать дальше. Я разнюхал, что тут заныкали андроида, вот меня и переписали на его носитель. Хреново, конечно, что не молодого мужика, но на первое время потянет. Зато какие возможности у этого тела… С Маринкой всё нормально, она сейчас в бегах. Не захотела оставаться с нами. Я её понимаю... Не виню... Павел Сергеевич тоже нормас. Сидит за мониторами и настраивает сеть для борьбы со Вселенной.

— А Михаил…

Старик ловко достал из внутреннего кармана планшет и подсунул под нос Кирилла:

— С этим полудурком вообще прикольно вышло. Маринка сначала перекинула бабки на его счет, а потом перевела все деньги на левый и сняла. Так что теперь она при деньгах и в шоколаде. А этот… вот, смотри.

На экране планшета появилась комната. Стол, кресло, компьютер, монитор и за монитором сидел Михаил Анатольевич. Он как раз заполнил половину бокала коньяком и лениво щелкал мышкой, потягивая жгучую жидкость. На экране монитора появилась таблица и Михаил Анатольевич замер.

Бокал упал на ковер, разбрызгивая янтарные капли.

Михаил Анатольевич закрыл таблицу, открыл снова и только потом впился пальцами в остатки волос на голове. Звериный вой вырвался наружу. В следующий момент Михаил Анатольевич схватил пузатую бутыль коньяка и швырнул что есть силы в монитор. Тот послушно взорвался, черный дым заструился вверх.

— Вишь чо случилось? Обломала его Маринка. Ладно, ты давай поправляйся, нам скоро на тренировку, — поднялся со своего места старик. — Эх, мы будем такими секретными зверюгами, что аж самому страшно. Таких дел наворотим, чтобы эта Вселенная взвыла…

— Андрюха, — позвал Кирилл, когда собеседник почти закрыл за собой дверь.

— Да? — показалось насмешливое морщинистое лицо.

— Я скучал, братуха…

Старик шмыгнул носом и улыбнулся:

— Я знаю.

Конец второй книги.