Паруса желаний

5

Юджин тут же отогнал эту мысль. История «Морского разбойника» хранилась глубоко в тайниках его души. Он уподобился здравомыслящему человеку, имеющему ружье: гордился, что оно есть, и надеялся, что никогда не придется им воспользоваться. Есть же какой-то другой выход из ситуации…

— А чем ты вообще занимаешься? — спросила однажды Эдна. — Я имею в виду на берегу, когда не плаваешь в поисках неизведанного.

Юджин поразился: она снова будто прочитала его мысли.

— Ничем, — Неохотно выдавил он из себя, пожав плечами.

Ее брови взметнулись вверх.

— Как так — ничем?

Он знал, что ответ встревожит эту консервативно воспитанную девушку, и был уверен, что его жизненная позиция — намеренно ничего не делать — возмутит ее, ибо она не совпадает с теми заповедями и правилами, которые ей навязывали. Ведь даже ее любимый дядя Бен работал, чтобы обеспечить себе средства существования, и недовольство семьи вызывал скорее не сам Бен, а его компания, которая способствовала распространению по всему миру всяких странных изобретений и бесполезных изделий.

— Абсолютно ничем, — повторил он с нажимом.

— Но… А где ты берешь деньги на закупку топлива и продовольствия для твоих плаваний на паруснике?

— Существуют разные способы.

Она изумленно уставилась на него.

Юджин смягчился. Дать ей повод считать его отъявленным бездельником — это одно, а заставить подозревать, что он чуть ли не вор, а то и кто-нибудь похуже, — совсем другое. Нет, такого он не мог себе позволить.

— Я… Несколько лет назад мне перепали кое-какие деньжата. — Прозвучало довольно правдоподобно, подумал он, и жестом показал на свой быстроходный парусник. — Этого хватило, чтобы погасить кредит Джона. За все уплачено, яхта — моя.

— О-о-о, — выдохнула она с облегчением, а он подумал: не лучше ли было бы дать Эдне удостовериться в ее худших подозрениях и разом со всем покончить? — А что ты будешь делать, когда деньги кончатся? — мгновенно последовал новый вопрос.

Иногда Юджину в самом деле хотелось, чтобы так и произошло с его капиталом. Ее вопрос затронул слишком болезненную сторону его жизни.

— Я экономлю, — лицемерно произнес он нарочито ровным голосом, — стараюсь меньше тратить. — Казалось, и этому она поверила. — Так что я просто морской бродяга, — сказал он, делая усилие, чтобы не раздражаться от ее настойчивых расспросов, и невесело пошутил: — Непроизводителен, неподотчетен, никчемен.

Какое-то мгновение Эдна пристально изучала его лицо и лишь потом заговорила. Голос ее прозвучал подозрительно спокойно.

— Это что, чья-то шутка?

— Шутка? — переспросил он настороженно.

— Ну, кого-нибудь из членов твоей семьи? Того, кто вынудил тебя называть яхту «Морским разбойником».

Юджин отшатнулся. Как он жалел, что затеял этот разговор! У нее слишком быстро шевелятся мозги, она чертовски сообразительна…

— Да, — пробормотал он, делая вид, что осматривает лежащие на палубе швартовы, и притворяясь, будто ищет следы износа, хотя заменил старые на новые всего две недели назад.

— Мне жаль, Юджин, — проговорила она все тем же мягким голосом, который обволакивал его, словно легкое прикосновение океанского бриза, ласкающего кожу. — Возможно, они просто завидуют тебе. Мне иногда приходит в голову — уж не по причине ли материального неблагополучия дядюшки Бена моя семья так взъелась на него?

Юджин уже успел собраться с мыслями.

— На самом деле, взъелись? И как давно?

Эдна вздохнула.

— Мне кажется, очень давно. И будет ужасно, если дядюшкина компания потерпит крах. Господи, мои родственники просто взбесятся от злорадства.

Она выглядела очень встревоженной, точно такой, каким был и он сам, когда понял, что сболтнул лишнее.

— Так что, на самом деле твой дядюшка на грани разорения?

— Да… то есть я точно… не знаю. Мне не следовало бы говорить на эту тему.

«Я выкручусь…»— внезапно любимое высказывание Бенджамена приобрело в сознании Юджина четкий смысл.

Тщательно подбирая слова, Юджин попытался что-нибудь выведать у Эдны:

— У меня сложилось впечатление, что он последнее время был сильно обеспокоен.

Это был старый испытанный трюк, и ему тут же стало не по себе, что он проделывает такое с племянницей Бена. Однако «наводка» сработала.

— Ты тоже заметил? — живо откликнулась она. — Знаешь, он всегда мало рассказывает мне о своих делах. Не хочет, чтобы я нервничала… Но недавно он сказал, что, если я хочу еще разок провести отпуск на «Колибри», лучше это сделать не откладывая, прямо сейчас. И я поняла, что его дела плохи. Он никогда не согласится на продажу корабля, если только все не пойдет прахом… — Ее голос прервался.

— Нет. Не думаю, что он решится продать «Колибри».

— Как хочется ему чем-нибудь помочь… Я сказала, что оставлю библиотеку, переберусь к нему. Но он заупрямился, стал настаивать, что у него все в порядке. — У Эдны задрожали губы. — Полагаю, он просто хотел избавить меня от семейного скандала. Папа не разрешил бы мне уйти с работы, он, вероятно, пошел бы на крайние меры, применил бы силу. — И девушка невесело рассмеялась. — Похоже, все звучит довольно глупо…

— Вовсе нет. Мои вели себя точно так же, — решительно заявил Юджин, непроизвольно потирая челюсть ладонью.

Эдна не отрываясь следила за рукой Юджина, словно стирающей следы чьего-то удара.

— Твой отец… Неужели он когда-нибудь бил тебя?

Юджин резко отдернул руку. Он даже не сознавал, что делает. Прошло немало времени после того случая, когда отец нанес ему такой сильный удар, что он отлетел к стене и больно ушибся. Позднее у Юджина вошло в привычку ощупывать челюсть, словно чтобы убедиться, что прошлое оставило его в покое. Но не тут-то было. Оно застигло его врасплох. Его выдал жест, и это привело Юджина в замешательство. То, что Эдна моментально все поняла, растревожило его.

— Ну, было… столкновение разных точек зрения, — объяснил он, скрывая обиду и боль, глубоко ранившие душу. — В конце концов, он ведь не порол напроказившего ребенка. Мне был уже тридцать один год.

— Ты дал ему сдачи?

— Нет, — ответил он, вздрогнув. — Как я мог? Он мой отец.

— Именно поэтому, — сердито вспыхнула Эдна.

Его брови взметнулись вверх. Он пристально посмотрел на девушку. Она все-таки подцепила меня, подумал он с ужасом. Запутала простодушными вопросами, заморочила голову и исподтишка сразила наповал, поняла, что отец был несправедлив к нему. Его гордость была сильно уязвлена. Ну и бестия! Какая уж тут колибри…

— Леди, — пробормотал он себе под нос, — вы опасная женщина.

Она удивленно взглянула на него. Похоже, она услышала сказанное.

— Пора приниматься за работу, — заявил он, вскакивая на ноги и стараясь скрыть раздражение. — Надо поставить на капремонт двигатель.

Он уже забыл о твердом решении заняться двигателем после очередного путешествия. Впрочем, не вспомнил он и о своем правиле — Не задерживаться подолгу в одном и том же порту, тем более что на сей раз стоянка не оказалась такой уж утомительной и скучной.

Он спустился в машинное отделение, расположенное под нижней палубой, и еще раз осмотрел дизель.

Сверху Эдна наблюдала за ним — вот он стер струйку влаги со своей обнаженной груди. Ей приятно было следить, как капли пота стекали вниз по мускулистой груди, по плоскому животу и исчезали ниже талии, туго перехваченной поясом шорт, которые не скрывали от ее взора длинные, с отлично развитой мускулатурой сильные ноги и высокие упругие ягодицы.

Сначала Юджин не испытал особого энтузиазма, когда она захотела принять участие в испытательном плавании для проверки работы двигателя. Однако Эдна сумела настоять на своем. Она работала с ним бок о бок. Подавала то один, то другой инструмент, была, можно сказать, его правой рукой. Держала наготове прохладительные напитки, а он пил только воду или фруктовый сок. В общем, старалась во всем угождать ему.

— Я заработала право на рейс, — заявила она ему, едва задумываясь над тем, что еще две недели назад ей и в голову не пришло бы столь напористо разговаривать с таким человеком, как Юджин Блейк. Но ей отчаянно хотелось пойти с ним в рейс, ощутить вкус свободы, почувствовать, как элегантный быстроходный парусник разрезает волны, увидеть, как уплывает вдаль земля и исчезают все ее неприятности.

В темные предрассветные часы Эдна лежала без сна, поеживаясь от холода, в каюте «Колибри». Больше всего на свете ей необходимы были воспоминания, которых хватило бы на всю жизнь. Ей мерещился Юджин за штурвалом парусника: ветер треплет его длинные черные волосы, солнце золотит кожу, вспыхивает огоньками в прекрасных зеленых глазах. Ей просто необходимо было это, чтобы выжить. Это будет просто ужасно, если он отправится без нее в свое далекое путешествие, а она останется одна в прежнем тусклом, блеклом, безрадостном мирке. Эдна понимала, что фантазии завели ее слишком далеко, но разве не было чудом уже то, что тихая скромница Эдна Лайтвуд разговаривает, смеется и даже спорит с таким мужчиной, как Юджин? Скоро, очень скоро в ее фантазии ворвется будничная реальность, и надо спешить насладиться этим чудом, пока оно близко, пока рядом…

Юджин повязал волосы цветным платком, из-под которого длинные влажные пряди спускались на шею и плечи. С утра и до полудня царила страшная жара.

— Поджарить… Юджина, — завопил Пират. Слова эти прозвучали жутковато, однако Юджин отнесся к ним с полным спокойствием.

— Да уж! Я и так славно поджарился в этом пекле, — пробормотал он, вытирая потную грудь полотенцем и подставляя ее прохладному полуденному бризу.

Эдна, заливаясь румянцем, представила себе, как ее пальцы нежно поглаживают его грудь, отчего ее соски сладко напряглись. Она с трудом заставила себя посмотреть прямо ему в лицо. О, как не просто было выдерживать пристальный взгляд его зеленых глаз и одновременно обуздывать глупое воображение…

— А как насчет Пирата? Он будет заперт в своей каютке, когда ты пойдешь в рейс?

— Нет. Ему нравится быть здесь, наверху. Он любит отдавать мне приказы.

Она взглянула на попугая.

— Это не опасно? А что, если он не удержится и упадет или еще что-нибудь стрясется?

Юджин ухмыльнулся и протянул птице руку.

— Этого с ним не случится никогда.

Попугай зацепился одним когтем за указательный палец Юджина, затем перевернулся и повис вниз головой, кося глазом, словно желая убедиться, наблюдает ли Эдна за его трюком? Пират был явно очень доволен собой.

Эдна не выдержала и прыснула. Да, в последние дни ее времяпрепровождение разительно отличалось от того, что было прежде. И она переполнилась теплыми чувствами, наблюдая за Юджином, который просунул другую руку под висящего на его пальце попугая, и тот оказался лежащим кверху лапками на широкой ладони хозяина. Пират доверчиво склонил головку, полный олимпийского спокойствия.

Чувства Эдны, должно быть, так ясно были написаны на ее лице, что Юджин взглянул на нее и насторожился. Он бережно посадил Пирата на поручень.

— Пожалуй, я освежусь, — сказал он отрывисто и, перемахнув через поручень, изящным прыжком нырнул в море, так что девушка не успела ничего сказать.

Образ красавца-мужчины с попугаем на плече отныне навсегда врезался в ее память. Да, чтобы завоевать доверие такого создания, как попугай, нужны бескорыстная доброта и огромное терпение. Так к чему же тогда ее сомнения и страхи?

О Господи, простонала Эдна, неужели я истинная дочь своих родителей? Неужели я всегда буду судить о человеке только по его внешности и образу жизни? А она-то думала, что дядюшка Бен научил ее иному подходу к людям… Но нет. Очевидно, это так глубоко укоренилась в ней, что быстро не выправить.

Эдна знала, что теперь Юджин вернется не скоро. Обычно он проплывал длинную дистанцию вдоль берега и обратно, что, на взгляд девушки, было равносильно подвигу, а у него после этого даже дыхание не было затрудненным. Однако она не сетовала и не огорчалась, что он надолго оставляет ее одну, понимая, что без этих заплывов у него никогда не было бы такой красивой, стройной фигуры.

Тебе тоже не повредило бы заниматься спортом, вздохнула она. Но по своему печальному опыту девушка знала, что ни физические упражнения, ни диета не исправят ее полноватую фигуру, лишь временно помогут сбросить лишний вес, который она скоро наберет снова. О, если бы она похудела… Может быть, тогда она не чувствовала бы себя такой неуклюжей и уродливой всякий раз, когда ее одолевали глупые сладостные фантазии. Она прекрасно знала — ничего не могло быть нелепее мечтаний о таком красавце, как Юджин. Вряд ли он снизойдет до такого серого воробушка, как она.

Эдна вздохнула. Она умела плавать, но не так хорошо, как он, и не хотела навязывать ему свою компанию. Она уже и так станет ему обузой в испытательном рейсе…

Ну, ладно. Она постарается быть полезной на паруснике. Для начала приготовила много вкусной еды для Юджина — сандвичи с тунцом и сыром, чипсы и шоколадные пирожные с орехами, которые сама напекла. Получилось неплохо. Есть даже виноград — будет чем полакомиться Пирату.

К возвращению Юджина все было готово: Эдна упаковала еду в сумку, аккуратно заколола волосы, почистила свою шляпку.

Юджин ополоснулся под душем и оделся. Она с радостью подумала, что в поношенных джинсах и свободной обвислой тенниске он не будет смущать ее. Но радость Эдны была преждевременной. Юджин вышел в нарядной желтовато-зеленой рубашке, из-за которой его глаза казались еще зеленее. Она плотно прилегала к телу, обрисовывая широкую грудь и мускулистые руки, а новые джинсы в обтяжку делали рельефной упругую крутизну его ягодиц.

— Не стоило беспокоиться, — Только и сказал он, когда она вручила ему сумку с продуктами и напитками. И добавил — Плавание будет коротким.

Эдна вспыхнула:

— Просто я хотела сделать приятное…

Он окинул ее таким взглядом, что она огорчилась.

Наверное, он уже жалеет, что согласился взять ее в рейс… И поспешила заняться делами, пока он не передумал. Она отнесла еду на камбуз, а напитки поставила в небольшой холодильник. Исчезая из поля его зрения, она надеялась, что на какое-то время он забудет про нее и не сможет отправить обратно на берег.

Замысел Эдны, по-видимому, удался. Когда она вновь появилась на палубе, Юджин готовился отдать швартовы. Она пыталась скрыть свое волнение. С дядюшкой Беном ей не доводилось плавать дальше ближайшего острова, но на сей раз все будет по-иному. Абсолютно по-иному. А когда Юджин задним ходом осторожно спустил парусник со стапеля, направляя его в сторону гавани, она уже точно знала: плыть с Юджином совсем не то, что с дядей Беном.

Нетренированное ухо Эдны воспринимало работу двигателя как четкий, равномерный гул. Минуло несколько минут, яхта прошла волнорез. Юджин напряг слух и посмотрел в сторону распахнутой настежь двери машинного отделения. Его лицо стало озабоченным, и девушка поняла, что он слышит какие-то не понравившиеся ему шумы.

Он огляделся вокруг. Море было пустынным. Лишь несколько рыболовецких суденышек маячили далеко на севере.

— Иди сюда! — Неожиданно позвал он ее, отодвигаясь в сторону и жестом показывая, чтобы она заняла его место за штурвалом. — Просто держись курса. Я пойду взгляну, в чем там дело.

Эдна изумленно воззрилась на него.

— Что?! Разве я смогу?.. Я никогда…

— Ты однажды уже вела «Колибри», не так ли? Мой парусник не слишком отличается от вашего судна, он только развивает большую скорость. Так что просто держи крепко штурвал и сверяй курс по компасу. Я отлучусь всего на несколько минут.

И он исчез, прежде чем она успела возразить. Эдна уставилась на компас, находящийся в верхней части рулевой рубки, где был огромный, старинный, отполированный до блеска штурвал из тикового дерева. Она потрогала спицы, от которых словно исходило странное успокаивающее тепло…

Юджин вернулся так же внезапно, как и ушел. Его лицо расплылось в довольной улыбке.

— Теперь — что надо. Прибавим оборотов, — сказал он, потянувшись к ручке газа. От одного легкого прикосновения яхта, казалось, полетела вперед, мотор работал безупречно — без посторонних шумов и звуков. Парусник вышел в открытое море. Два часа кряду Юджин проверял ход яхты на всех скоростях, гася и вновь запуская двигатель.

Они достаточно далеко удалились от берега, который превратился в едва видимую узкую полоску суши. Тогда Юджин выключил мотор, и парусник пошел на холостых оборотах.

— А ты молодец! — заметил он спустя некоторое время после трапезы, жестом указывая на остатки еды, приготовленной Эдной. — Все было очень вкусно. Благодарю.

— Я старалась, — просто сказала Эдна.

— А ты случайно не страдаешь морской болезнью?

Погода выдалась чудесная, умеренно прохладная. Море не было зеркально гладким, но и не штормило.

— Не знаю, — Ответила Эдна. — Я ведь никогда не плавала в шторм.

Он больше ни о чем ее не спрашивал, принявшись убирать со стола. Потом направился к штурвалу. Он явно готовился плыть обратно в порт. Когда он потянулся к стартеру двигателя, Эдна хотела прервать молчание, но не решалась. Однако Юджин заметил ее колебания.

— В чем дело? — спросил он.

Эдна набрала в легкие воздуха.

— А тебе не следует испытать двигатель еще разок?

Его брови удивленно сдвинулись.

— Да нет. Мотор отлично работает. Просто его нужно чуток подрегулировать. А в чем дело?

— Я просто подумала…

— Подумала о чем?

Он явно старался быть терпеливым с маленькой глупой племяшкой своего друга Бена. Сделав глубокий вдох, Эдна замерла, не в силах сказать ни слова.

Он долго молча смотрел на нее, словно читая ее мысли.

Внезапно мягким голосом, которого она уж никак сейчас не ожидала и от которого все ее тело пронизала дрожь, он сказал:

— Я заключаю с тобой договор. Ты снимаешь свою идиотскую шляпу, распускаешь волосы, а я поднимаю все паруса, и мы плывем, куда ты пожелаешь. Это не шутка. У тебя идиотская шляпа. Ты ведь сама говорила, что нарочно одеваешься так немодно. — Его голос зазвучал еще мягче и вкрадчивее — Таков твой способ самозащиты, не так ли? Эти бесформенные мешковатые платья! Но неужели ты не знаешь, что самое сексуально привлекательное как раз и скрывают под простенькой темной одеждой?

У Эдны перехватило дыхание. Ни один мужчина ее круга не был столь проницательным, чтобы догадаться, почему она старается так нелепо выглядеть.

Юджин между тем продолжал:

— У тебя прелестная женственная фигура. И очень соблазнительная. В точности такой и должна быть настоящая женщина.

Очень соблазнительная?! Она?! Эдна уставилась на него с полуоткрытым от изумления ртом.

— А почему ты стянула узлом свои великолепные золотые волосы? — продолжал он тем же вкрадчивым голосом.

Эдна застенчиво дотронулась рукой до тугого пучка на затылке.

— Я… Просто так удобнее и аккуратнее.

— А нам обязательно следует быть аккуратными, не так ли? — Насмешливо спросил он. И вдруг продолжил совершенно другим, серьезным тоном: — Пожалуйста, распусти волосы, Эдна. Освободи их, иначе ты никогда ни от чего не освободишься.

Девушка метнула взгляд на дикую гриву его волос, которую трепал ветер.

Его рот изогнулся в усмешке.

«Да, я знаю это по собственному опыту». Ей померещилось, что она прочитала его мысли.

Очень медленно, дрожащими руками девушка стянула с головы старую обвисшую шляпу, затем принялась вытаскивать шпильки, скреплявшие пучок. Непослушные пальцы отказывались повиноваться.

Юджин нерешительно, словно борясь с собой, протянул руку к ее затылку. Его губы слегка приоткрылись, и он неотрывно смотрел на Эдну, пока его пальцы на ощупь отыскивали шпильки в плотном шелке ее волос. Она уловила, как у него участилось дыхание. И вот роскошными волнами упали на плечи ее свободно рассыпавшиеся волосы, сверкая золотом на ярком солнце. Тяжелые пряди струились по его рукам и ниспадали до самой талии Эдны. Она чувствовала, как он бережно пропускает их сквозь пальцы, ласкает, любуется ими.

— Вот и прилетела птичка колибри, — прошептал он.

— Что?

— Да ничего. О Господи, Эдна… Зачем ты их прятала?

— Я?.. У меня же обычные волосы. Такие, как у всех.

— Да нет, не как у всех. Они гладкие и блестящие, как атласные. А вокруг лица у тебя такие очаровательные золотистые завитки. С ума можно сойти…

И Юджин замолчал, а потом внезапно убрал руки, точно что-то преодолел в себе усилием воли.

— Паруса! — сказал он отрывисто. — Ты ведь хотела поплавать под парусами.

Он принялся за работу. И Эдна убедилась в правоте своих наблюдений. Он двигался ловко, быстро, грациозно, но без всякой суетливости.

Изящный быстроходный парусник словно приподнялся над волнами, покорный зову ветров. Юджин, угадав желание девушки, уступил ей место у штурвала. Парусник словно ожил и стал похож на нетерпеливого породистого жеребца. Эдна никогда не испытывала ничего подобного. Свист ветра в парусах, поскрипывание снастей, плеск рассекаемых носом яхты волн — именно так она и представляла себе плавание под парусами. Это было настоящее блаженство, почти мистический восторг! О таком плавании она могла только мечтать! И ее внезапно охватило ликующее чувство свободы — вольно дышит грудь, распущенные волосы развевает ветер, и всего в ярде от нее кричит краснохвостый попугай. А рядом — капитан Юджин, такой красивый и такой свободолюбивый. Он точно слился, стал одним целым со своим прекрасным и вольным кораблем… И еще — впервые за дни знакомства она ощутила какую-то неуловимую перемену в Юджине — в том, как пристально он наблюдает за ней, каким блеском сверкают его глаза.

И Эдна подумала: может быть, не так уж я некрасива и глупа?..