Пастушка и дворянин

Бедный землепашец,

Ну-ка, за работу!

Нет твоим несчастьям

Ни конца, ни счету.

Ветер ли холодный,

Дождь ли проливной —

Ты до самой ночи

Не придешь домой.

Бедный землепашец,

На полях всегда ты,

На твоей одежке

Там и тут — заплаты.

Башмаки промокли,

Гетры высоки —

Но сквозь дыры глина

Лезет в башмаки.

Бедный землепашец,

Дома дети плачут.

Тошно тем, кто с детства

На поле батрачит.

От работы тяжкой

Умерла жена —

Ну а детям ласка

И еда нужна.

Бедный землепашец,

Нет у поля края!

Но идешь за плугом,

Песни напевая.

А король и герцог,

Принц, барон и граф

Веселятся в замках,

Весь твой хлеб забрав.

Бедный каменщик каменьям

Ни числа не знал, ни счета —

Он выкладывал с уменьем

Ровный путь у поворота

По дороге на Лувьер.

Ни колдобины, ни ямы

Не грозят теперь коляске…

Мимо каменщика дама

Проезжала, щуря глазки,

По дороге на Лувьер.

И сказала, примечая

Бедняка у поворота:

— Ох и скверная какая

У тебя, дружок, работа

По дороге на Лувьер.

Бедный каменщик ответил:

— Нет, работа дорога мне,

Чтоб на ужин были детям

Хлеб да каша, а не камни

По дороге на Лувьер.

А вот ежели в карете

Проводил бы целый день я,

То тогда не стал бы эти

Перетаскивать каменья

По дороге на Лувьер!

Сижу в своем уголочке,

Никто не видит меня,

И с утра до темной ночки

Все вожусь я у огня.

Душно, тесно, как в неволе,

И темно средь бела дня…

Но здесь мой дом — не с того ли

Кличут Золушкой меня?

Бранится мачеха злая,

А сестрам работать лень —

Я повсюду успеваю,

Хлопочу я целый день.

На моих руках мозоли,

Я черна, как головня…

Но здесь мой дом — не с того ли

Кличут Золушкой меня?

На отдых нет ни минутки,

У мачехи грозный вид.

Без улыбки и без шутки

На меня родня глядит.

Мне привычно в этой роли —

Жить, печали не кляня…

Но здесь мой дом — не с того ли

Кличут Золушкой меня?

За устрицами, мама,

Я больше к морю не пойду,

За устрицами, мама,

Я к морю не пойду!

Начнут мальчишки, мама,

Ко мне цепляться, на беду,

Начнут мальчишки, мама,

Цепляться, на беду.

Мою корзинку, мама,

Они подхватят на ходу,

Мою корзинку, мама,

Подхватят на ходу.

За устрицами, мама,

Я больше к морю не пойду,

За устрицами, мама,

Я к морю не пойду!

Потом мальчишки, мама,

Начнут шептать мне ерунду,

Начнут мальчишки, мама,

Шептать мне ерунду.

За устрицами, мама,

Я больше к морю не пойду,

За устрицами, мама,

Я к морю не пойду!

— Пойдем со мной, пастушка,

Пойдем со мной скорей,

Здесь только дождь и ветер

Среди пустых полей!

— Холодный дождь и ветер

Мне, сударь, нипочем,

Коль есть шалаш и прялка

И стадо над ручьем.

— Пойдем со мной, пастушка,

Пойдем скорей со мной,

Тебя свезу я в замок

В карете золотой!

— И замок, и карета,

Мой сударь, ни при чем,

Коль есть шалаш и прялка

И стадо над ручьем.

— Пойдем со мной, пастушка,

Скорей со мной пойдем,

Ты будешь красоваться

В наряде золотом!

— Ах, сударь, птица в поле

Смеется и поет,

А в золоченой клетке

Молчит и слезы льет.

— Скажи-ка мне, пастушка,

Чьи овцы у ворот?

— Я думаю, мой сударь,

Того, кто их пасет.

— А много ль их, пастушка,

Идет траву щипать?

— Чтоб дать ответ, мой сударь,

Их нужно сосчитать.

— А в озере, пастушка,

Какая глубина?

— Я думаю, мой сударь,

Не глубже, чем до дна.

— А рыба в нем, пастушка,

Вкусна она иль нет?

— Тому вкусна, мой сударь,

Кто ест ее в обед.

— А этот путь, пастушка,

Куда ведет-пылит?

— Мне кажется, мой сударь,

На месте он стоит.

— А если волк, пастушка,

Покажется сейчас?

— Ах, сударь, волк свирепый

Куда милее вас!

Бежим, пастушка, с нами:

Дождик летит с небес.

Спрячем овец и сами

Спрячемся под навес!

Дождик закапал редкий,

Вспышки слепят глаза,

От ветра гнутся ветки —

Это идет гроза.

А вот раскаты грома

Грянули погодя.

Быстро дойдем до дома,

Спрячемся от дождя.

Времени не теряют

Матушка и сестра,

Ворота отворяют —

Овцам в загон пора!

Малышка Марианна

На мельницу пошла,

Однажды утром рано

На мельницу пошла.

На ослика Мартена

Взвалив мешок зерна,

На мельницу степенно

Отправилась она.

Приходит Марианна

И мельника зовет.

Сапожки из сафьяна

Снимает у ворот.

А с ослика Мартена

Снимая свой мешок,

Дает Мартену сена

Душистого клочок.

Хохочет Марианна,

А мельник — ей в ответ!

Пропала Марианна —

Все нет ее и нет.

Забыла про Мартена —

Тому и свет не мил,

И он забыл про сено,

Вздохнул и загрустил.

Глупышка Марианна,

Беги скорей домой:

Волчище, Марианна,

Крадется за стеной!

Волчище был отменный

И слопал в два прыжка

И ослика Мартена,

И оба сапожка!

Вот был бы у меня дублон —

Барашек был бы и загон.

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

Барашек был бы и загон,

Гулять бы он ходил на склон.

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

Гулять бы он ходил на склон,

И шерсть была бы, и мутон.

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

И шерсть была бы, и мутон,

Да жаль — воришек миллион.

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

Да жаль — воришек миллион:

Всё унесут — такой урон!

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

Всё унесут — такой урон!

Я побегу вдогон в Лион.

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

Я побегу вдогон в Лион,

Приду к воришкам на поклон.

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

Приду к воришкам на поклон:

— Отдайте шерсть мне и мутон!

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

— Отдайте шерсть мне и мутон —

Свяжу чепец моей Сюзон!

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

Свяжу чепец моей Сюзон

И юбку, белую, как лен,

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

И юбку, белую, как лен, —

Пусть будет каждый восхищен!

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

Пусть будет каждый восхищен

И с ней танцует ригодон!

Ла Верди, Ла Вердон,

А ну-ка — прыгни выше, чем он!

Пришла пора постричь

Овечкины колечки,

Пришла пора постричь

Овечкино руно.

Постричь, постричь

Овечкины колечки,

Постричь, постричь

Овечкино руно!

Пришла пора помыть

Овечкины колечки,

Пришла пора помыть

Овечкино руно.

Помыть, помыть

Овечкины колечки,

Помыть, помыть

Овечкино руно!

Пришла пора чесать

Овечкины колечки,

Пришла пора чесать

Овечкино руно.

Чесать, чесать

Овечкины колечки,

Чесать, чесать

Овечкино руно!

Пришла пора сучить

Овечкины колечки,

Пришла пора сучить

Овечкино руно.

Сучить, сучить

Овечкины колечки,

Сучить, сучить

Овечкино руно!

Жила-была пастушка,

Жила-была, вот и все дела!

Жила-была пастушка —

Овечек стерегла,

Ла-ла,

Овечек стерегла.

Пастушка сыр варила,

Варила сыр, вот и все дела!

Пастушка сыр варила,

Умелицей была,

Ла-ла,

Умелицей была.

За ней следил котенок,

Следил за ней, вот и все дела!

За ней следил котенок,

Вертелся как юла,

Ла-ла,

Вертелся как юла.

«Не трогай сыр, чертенок,

Не трогай сыр, вот и все дела!

Не трогай сыр, чертенок,

Прочь лапы со стола,

Ла-ла,

Прочь лапы со стола!»

Он лапой сыр не тронул,

Не тронул сыр, вот и все дела!

Он лапой сыр не тронул,

А мордочка — бела,

Ла-ла,

Была совсем бела.

Пастушка рассердилась

И в раж вошла, вот и все дела!

Пастушка рассердилась,

Шлепков ему дала,

Ла-ла,

Дала — и все дела!

Я в садик свой пришла чуть свет —

Мне розмарина краше нет;

Вот и мак расцвел, подружки,

Вот и мак в саду расцвел.

Мне розмарина краше нет —

Решила я собрать букет;

Вот и мак расцвел, подружки,

Вот и мак в саду расцвел.

Решила я собрать букет —

Тут соловей летит вослед;

Вот и мак расцвел, подружки,

Вот и мак в саду расцвел.

Тут соловей летит вослед —

Спел на латыни мне куплет;

Вот и мак расцвел, подружки,

Вот и мак в саду расцвел.

Спел на латыни мне куплет:

Мол, каждый щеголь — сердцеед;

Вот и мак расцвел, подружки,

Вот и мак в саду расцвел.

Мол, каждый щеголь — сердцеед,

А от мальчишек только вред;

Вот и мак расцвел, подружки,

Вот и мак в саду расцвел.

А от мальчишек только вред,

А вот о дамах петь — запрет;

Вот и мак расцвел, подружки,

Вот и мак в саду расцвел.

А вот о дамах петь — запрет,

А юным барышням — привет!

Вот и мак расцвел, подружки,

Вот и мак в саду расцвел.

Отец нашел мне женишка —

Бог мой, он крошка,

Просто крошка!

Отец нашел мне женишка —

Бог мой, он крошка

В полвершка!

Одет он в листья лопушка —

Бог мой, он крошка,

Просто крошка!

Одет он в листья лопушка —

Бог мой, он крошка

В полвершка!

Кот спутал с мышкой женишка

Бог мой, он крошка,

Просто крошка!

Кот спутал с мышкой женишка

Бог мой, он крошка

В полвершка!

Эй, кот, получишь ремешка —

Бог мой, он крошка,

Просто крошка!

Эй, кот, получишь ремешка —

Бог мой, он крошка

В полвершка!

Он грелся возле очажка —

Бог мой, он крошка,

Просто крошка!

Он грелся возле очажка —

Бог мой, он крошка

В полвершка!

Не пожалел огонь дружка —

Бог мой, он крошка,

Просто крошка!

Не пожалел огонь дружка —

Бог мой, он крошка

В полвершка!

Ни лопушка, ни сапожка —

Бог мой, он крошка,

Просто крошка!

Ни лопушка, ни сапожка —

Бог мой, он крошка

В полвершка!

Жил-был веселый малый,

Дружище Гийери,

Караби;

Однажды на охоте

Блуждал он до зари,

Караби.

Смотри, Караби!

Ого, Карабо!

Дружище Гийери,

Ты только не,

Ты только не,

Ты только не помри!

Однажды на охоте

Блуждал он до зари,

Караби;

На дерево полез он —

Глядит: где глухари,

Караби?

Смотри, Караби!

Ого, Карабо!

Дружище Гийери,

Ты только не,

Ты только не,

Ты только не помри!

На дерево полез он —

Глядит: где глухари,

Караби?

Но обломилась ветка

Как раз под Гийери,

Караби.

Смотри, Караби!

Ого, Карабо!

Дружище Гийери,

Ты только не,

Ты только не,

Ты только не помри!

Но обломилась ветка

Как раз под Гийери,

Караби;

И ногу он, и руку

Сломал, черт побери,

Караби!

Смотри, Караби!

Ого, Карабо!

Дружище Гийери,

Ты только не,

Ты только не,

Ты только не помри!

И ногу он, и руку

Сломал, черт побери,

Караби!

На шум сбежались дамы: —

Ах, бедный Гийери,

Караби!

Смотри, Караби!

Ого, Карабо!

Дружище Гийери,

Ты только не,

Ты только не,

Ты только не помри!

На шум сбежались дамы: —

Ах, бедный Гийери,

Караби!

И корпию, и пластырь

Несут ему — смотри,

Караби!

Смотри, Караби!

Ого, Карабо!

Дружище Гийери,

Ты только не,

Ты только не,

Ты только не помри!

И корпию, и пластырь

Несут ему — смотри,

Караби!

Забинтовали ногу

И руку Гийери,

Караби.

Смотри, Караби!

Ого, Карабо!

Дружище Гийери,

Ты только не,

Ты только не,

Ты только не помри!

Забинтовали ногу

И руку Гийери,

Караби.

Красоток за леченье

Теперь благодари,

Караби.

Смотри, Караби!

Ого, Карабо!

Дружище Гийери,

Ты только не,

Ты только не,

Ты только не помри!

Красоток за леченье

Теперь благодари,

Караби,

И крепко их целует

Спасенный Гийери,

Караби.

Смотри, Караби!

Ого, Карабо!

Дружище Гийери,

Ты только не,

Ты только не,

Ты только не помри!

Нас на лугу десять невест,

Всех мы красивей окрест:

Здесь и Дина,

Здесь и Нина,

И Клодина, и Мартина,

Смотри —

И Катрина, и Мари,

Здесь и крошечка Сюзон,

И графиня Монбазон,

Здесь и Селимена,

И милая Мадлена!

Сын короля мимо скакал —

Нас на лугу увидал:

Браво Дине,

Браво Нине,

И Клодине, и Мартине,

Смотри —

И Катрине, и Мари,

Браво крошечке Сюзон,

И графине Монбазон,

Браво Селимене,

И поцелуй Мадлене!

Сын короля и юн, и мил,

Всех нас тогда одарил:

Кольцо Дине,

Кольцо Нине,

И Клодине, и Мартине,

Смотри —

И Катрине, и Мари,

Кольцо крошечке Сюзон,

И графине Монбазон,

Кольцо Селимене,

И бриллиант Мадлене!

В замок к себе всех пригласил,

Вечером всем постелил:

Сено Дине,

Сено Нине,

И Клодине, и Мартине,

Смотри —

И Катрине, и Мари,

Сено крошечке Сюзон,

И графине Монбазон,

Сено Селимене,

И пять перин Мадлене!

Сын короля и юн, и мил,

Девять невест отпустил:

Здесь и Дина,

Здесь и Нина,

И Клодина, и Мартина,

Смотри —

И Катрина, и Мари,

Здесь и крошечка Сюзон,

И графиня Монбазон,

Здесь и Селимена,

Осталась лишь Мадлена!

В пятнадцать лет цвела я

Фиалкою в бору, —

Резвясь и напевая,

Жила как на пиру.

О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!

Резвясь и напевая,

Жила как на пиру, —

Как травка полевая,

Согнулась на ветру.

О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!

Как травка полевая,

Согнулась на ветру —

За старца, молодая,

Пошла я не к добру.

О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!

За старца, молодая,

Пошла я не к добру —

Пришлась ему такая,

Видать, не ко двору.

О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!

Пришлась ему такая,

Видать, не ко двору —

Меня не обнимая,

Ложится ввечеру.

О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!

Меня не обнимая,

Ложится ввечеру —

Да кашляет, вставая

С кровати поутру.

О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!

Да кашляет, вставая

С кровати поутру, —

Со мной не начиная

Любовную игру…

О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!

Ветерок, дуй, ветерок!

Ветерок, голосок подруги,

Ветерок, дуй, ветерок,

Ветерок, она ждет меня.

Пруд за деревней неширок, (bis)

Но до чего ж наш пруд глубок.

Плыли три утки на бережок, (bis)

К ним королевский шел сынок.

Уточки черной подбить не смог, (bis)

Белую насмерть сразил стрелок.

Сын королевский, ты жесток: (bis)

Утка упала на песок.

Пуля попала прямо в бок, (bis)

Кровь потекла на бережок.

Наземь течет золотой поток, (bis)

Ох, для чего же он потек?

Девушкам — вклад в монастырь, дружок, (bis)

Юношам путь в солдаты лег.

Светит месяц в небе,

Милый мой Пьеро,

Для записки мне бы

Раздобыть перо!

Вот я у порога,

Как мне быть теперь?

Ну же, ради бога,

Отвори мне дверь!

Светит месяц в небе,

А Пьеро в ответ:

Здесь темно как в склепе,

В доме перьев нет.

Лучше ты соседку

Попроси помочь,

Ведь у ней нередко

Свет горит всю ночь.

Светит месяц в небе,

Вот соседкин дом.

Достучаться к ней бы!

«Кто там под окном?»

Просит он понуро,

Видя свет в окне:

«Ах, ради Амура

Отворите мне!»

Светит месяц в небе,

В доме нет огня.

Кто там был, кто не был

Тайна для меня.

И нашлись ли перья,

Можно лишь гадать.

Ничего за дверью

Было не видать.

В Лотарингии гуляла

В новых башмаках, (bis)

Трех военных повстречала

В новых башмаках, тра-ла-ла,

Ах! Ах! Ах!

В новых башмаках.

Трех военных повстречала

В новых башмаках, (bis)

Вот так дура! — услыхала

В новых башмаках, тра-ла-ла,

Ах! Ах! Ах!

В новых башмаках.

Вот так дура! — услыхала

В новых башмаках, (bis)

Я не дура, — я сказала

В новых башмаках, тра-ла-ла,

Ах! Ах! Ах!

В новых башмаках.

Принца я очаровала

В новых башмаках, (bis)

Принца я очаровала

В новых башмаках, тра-ла-ла,

Ах! Ах! Ах!

В новых башмаках.

Он цветок мне дал сначала

В новых башмаках, (bis)

Он цветок мне дал сначала

В новых башмаках, тра-ла-ла,

Ах! Ах! Ах!

В новых башмаках.

И сказал, чтоб поливала

В новых башмаках, (bis)

И сказал, чтоб поливала

В новых башмаках, тра-ла-ла,

Ах! Ах! Ах!

В новых башмаках.

И день свадьбы поджидала

В новых башмаках, (bis)

И день свадьбы поджидала

В новых башмаках, тра-ла-ла,

Ах! Ах! Ах!

В новых башмаках.

Но завянет — все пропало

В новых башмаках, (bis)

Но завянет — все пропало

В новых башмаках, тра-ла-ла,

Ах! Ах! Ах!

В новых башмаках.

Мы в этот поздний час

Пришли со всей округи.

Мы поздравляем вас:

Отныне вы — супруги.

Хотим вам пожелать

В достатке поживать!

Теперь в любые дни,

Соседушка-невеста,

Как было искони,

На кухне ваше место.

Мы танцевать пойдем,

А вы храните дом.

Запомните навек,

Что вам священник скажет,

Он мудрый человек

Он истину укажет:

Семью свою любить

И верной мужу быть.

Законный муженек

С законною женою,

Быть может, слишком строг,

Хоть обещал иное.

Вам нужно не зевать

И к доброму взывать.

Пусть овцы и быки —

В них знают толк бретонцы!

Пасутся у реки

От солнца и до солнца.

Им вволю пить и есть —

А вам трудов не счесть.

Ваш мирный уголок

Украсим мы букетом —

Пускай душистый дрок

Напомнит вам при этом:

Всему приходит срок,

Но пусть цветет цветок!

На бриге было тридцать матросов молодых,

На бриге было тридцать матросов молодых,

Матросов молодых на краю залива,

Матросов молодых на краю воды.

— Почто же вы, красотка, рыдаете сейчас?

Почто же вы, красотка, рыдаете сейчас?

Рыдаете сейчас на краю залива,

Рыдаете сейчас на краю воды?

Быть может, кто-то умер из вашей из родни?

Быть может, кто-то умер из вашей из родни?

Из вашей из родни на краю залива,

Из вашей из родни на краю воды?

— Нет, плачу я по бригу — он к плаванью готов,

Нет, плачу я по бригу — он к плаванью готов;

Он к плаванью готов на краю залива,

Он к плаванью готов на краю воды.

Уходит он под ветром, он поднял паруса,

Уходит он под ветром, он поднял паруса;

Он поднял паруса на краю залива,

Он поднял паруса на краю воды.

За горизонт уносит любимого дружка,

За горизонт уносит любимого дружка,

Любимого дружка на краю залива,

Любимого дружка на краю воды.

Жили-были мы, три друга,

Нам служить настал черед.

Тот в Голландию уходит,

А другой в Пьемонт идет.

Самый младший, отправляюсь

Я с драгунами в поход.

Накануне злой разлуки

Все простимся без помех.

До свидания, подруги,

Нынче плакать вам не грех.

Плачет и ломает руки

Жозефина пуще всех.

Ах, не плачь, моя отрада,

В чужеземной стороне

Отслужить семь лет мне надо,

А потом конец войне,

Я вернусь к тебе богатый,

И женой ты станешь мне.

До богатства путь далекий,

А снаряд тебя найдет —

Оторвет все руки-ноги

Или голову снесет.

А твой штык, солдат убогий,

На костыль тебе пойдет.

С долгой войны бедный моряк шел, раз, два.

Едва обут, едва одет,

Ты обошел, видать, весь свет, раз, два.

Правда, мадам, шел я с войны, шел, раз, два,

Эх, кабы кружку мне вина,

Так бы пришлась кстати она, раз, два.

Храбрый моряк жадно вино пьет, раз, два.

Пьет он вино, пьет и поет,

Потоки слез красотка льет, раз, два.

Нешто вина жаль вам, красотка, раз, два.

Что за урон — чуток вина,

Бутыль еще почти полна, раз, два.

Мне не вина, а муженька жаль, раз, два.

Вот слезы и текут из глаз:

Он, сударь, был похож на вас, раз, два.

Были у вас трое детей с ним, раз, два.

Но если ваш удел — вдовство,

Тогда младенчик от кого, раз, два.

Слышала я, будто погиб муж, раз, два,

Решила, что не стоит ждать,

И замуж вышла я опять, раз, два.

Бедный моряк кружку до дна пьет, раз, два.

Он пьет, молчит и слезы льет,

И молча на корабль идет, раз, два.

До свиданья, мсье Дюмолле, —

До Сен-Мало вам грозят испытанья;

До свиданья, мсье Дюмолле,

Помните, ждут вас на отчей земле!

Если решите вы съездить в столицу,

Знайте, что будет рискованным путь:

В городе воры, злодеи, убийцы —

В городе запросто шею свернуть!

До свиданья, мсье Дюмолле, —

До Сен-Мало вам грозят испытанья;

До свиданья, мсье Дюмолле,

Помните, ждут вас на отчей земле!

Мальбрук пошел сражаться,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Мальбрук пошел сражаться —

На месяц или год?

То ль к Пасхе возвратится,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

То ль к Пасхе возвратится,

То ль к Троице придет.

Ни к Пасхе не вернулся,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Ни к Пасхе не вернулся,

Ни к Троице Мальбрук.

Жена Мальбрука с башни,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Жена Мальбрука с башни

Весь день глядит вокруг.

И вот ей сверху виден,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

И вот ей сверху виден

В одежде черной паж.

— Мой паж! Какую новость,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Мой паж, какую новость

Ты нынче передашь?

— Мое известье станет,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Мое известье станет

Печалью ваших дней.

И вы шелка-атласы,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

И вы шелка-атласы

Снимайте поскорей!

Мальбрук убит в сраженьи,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Мальбрук убит в сраженьи,

Как воин он усоп.

Четыре офицера,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Четыре офицера

Сопровождали гроб.

Пронес кирасу первый,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Пронес кирасу первый,

Мальбруков щит второй,

Большую саблю — третий,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Большую саблю — третий,

Четвертый шел пустой.

Там, у его могилы,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Там, у его могилы,

Куст розмарина цвел,

И соловьиной трелью,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

И соловьиной трелью

Звенел весенний дол.

И в небеса взлетела,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

И в небеса взлетела Мальбрукова душа,

И все к земле склонились,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

И все к земле склонились

И встали не спеша.

Чтоб храброго Мальбрука,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Чтоб храброго Мальбрука

За кружкой помянуть —

И после погребенья,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

И после погребенья

Решили отдохнуть.

Тот — с женушкой пирует,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Тот — с женушкой пирует,

А тот — один как перст,

Хотя у нас немало,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Хотя у нас немало

Отыщется невест.

Блондинок и брюнеток,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Блондинок и брюнеток,

И рыжих, им под стать,

Об этом напоследок,

Миронтон, миронтон, миронтэн,

Об этом напоследок,

Совсем не грех сказать!

Молвит король: бей в барабан! (bis)

Знать свою созывает.

И среди всех дама одна

Душу его пленяет.

— Милый маркиз, кто же она, (bis)

Милая эта дама?

— Это моя, сударь, жена, —

Тот отвечает прямо.

— Знаешь, маркиз, счастье твое (bis)

Подданному не впору!

Лучше отдай, право, жену

Мне, твоему сеньору,

— Сударь, не будь вы мой король, (bis)

Я бы сквитался с вами,

Но, государь, вы — мой король,

Значит решайте сами.

— Полно, маркиз, ах, не сердись! (bis)

Чтоб не грустил о даме,

С этого дня будешь, маркиз,

Маршалом над войсками.

— Тебя любил я и люблю, (bis)

Жизни моей отрада!

Но коль служу я королю,

То нам расстаться надо.

Прислала ей жена короля (bis)

Белых душистых лилий —

Только она их приняла,

Они ее сгубили.

Наш Дагобер — пострел:

Штаны наизнанку надел!

А Элигий, тот,

Что святым слывет,

Восклицает: «Вам

Так являться — срам!»

Король ему: «Ей-ей,

Так выверни их поскорей!»

Наш Дагобер — лохмат:

Зарос волосами до пят!

А Элигий, тот,

Что святым слывет,

Восклицает: «Вам

Быть лохматым — срам!»

Король ему: «Раз так,

Подкинь мне на стрижку медяк!»

Наш Дагобер — поэт:

Но смысла в стихах его нет!

А Элигий, тот,

Что святым слывет,

Восклицает: «Вам

Эти рифмы — срам!»

Король ему: «Хи-хи,

Вот сам и пиши мне стихи!»

Наш Дагобер — стрелок:

Да только охота не впрок!

А Элигий, тот,

Что святым слывет,

Восклицает: «Вам

Бегать рысью — срам!»

Король ему: «Ну да,

Вот сам и охоться тогда!»

Наш Дагобер — умел:

Он птичку поймать захотел!

А Элигий, тот,

Что святым слывет,

Восклицает: «Вам

Ставить сети — срам!»

Король ему: «Да ну?

Вот сам и поймай хоть одну!»

Наш Дагобер — так мил:

Железную саблю носил!

А Элигий, тот,

Что святым слывет,

Восклицает: «Вам

С этой саблей — срам!»

Король ему: «Ай-ай,

Тогда деревянную дай!»

Наш Дагобер — герой:

Пошел с деревяшкою в бой!

А Элигий, тот,

Что святым слывет,

Восклицает: «Вам

Быть убитым — срам!»

Король ему: «Ой-ой,

Меня поскорее прикрой!»

Наш Дагобер — моряк:

Он поднял над мачтою флаг!

А Элигий, тот,

Что святым слывет,

Восклицает: «Вам

Захлебнуться — срам!»

Король ему: «Ну что ж,

Вот сам и помри ни за грош!»

Каде Руссель безбедно жил,

Три дома он себе купил:

Без чердаков, без черепицы —

А где же ласточкам гнездиться?

Да-да-да! Молодец,

Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель, как франт, ходил,

Три фрака он весь год носил —

В двух желтых он гулял, вальяжный,

А в дождь и снег носил бумажный.

Да-да-да! Молодец,

Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель от ветерка

Завел себе три котелка:

Два круглых были слишком смяты,

Зато на третьем — сплошь заплаты!

Да-да-да! Молодец,

Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель достал клинок,

Да только птиц гонять и смог:

Длиннее прочих, боже правый,

Зато кривой, тупой и ржавый.

Да-да-да! Молодец,

Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель надел с утра

Два башмака — к дыре дыра,

А третий — тот, что без подметки,

Он подарил своей красотке.

Да-да-да! Молодец,

Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель завел трех псов,

Любой охотиться готов:

Бегут — от зайца и от волка,

А третий вертится без толка.

Да-да-да! Молодец,

Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель был очень мил —

К себе трех кошек приманил:

Две без зубов, одна слепая —

Ходила, на мышей ступая.

Да-да-да! Молодец,

Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель нашел три су:

«Их кредиторам отнесу!»

С деньгами жалко расставаться:

«Со мной им лучше оставаться!»

Да-да-да! Молодец,

Каде Руссель большой хитрец!

Каде Руссель живет досель,

И не умрет Каде Руссель,

Пока себе, под стать пиитам,

Надгробный стих не сочинит он.

Да-да-да! Молодец,

Каде Руссель большой хитрец!

Не пропеть ли песню о

Ла Палиссе достославном?

Пусть всегда звучит смешно

То, что кажется забавным.

Был бы Ла Палисс богат,

Он бы спал на золотишке.

Раз в кубышке нет деньжат —

Значит нет деньжат в кубышке.

С детства ловок и удал —

То-то гневались растяпы! —

Шляпу вовсе не снимал,

Если ехал он без шляпы.

Был приветлив он и мил —

Прямо копия папаши,

И совсем не страшен был,

Правда, если не был страшен.

Он женился, и притом

На порядочной девице.

А остался б малышом —

Не сумел бы он жениться.

Но поскольку вырастал,

То невесту взял такою,

Что едва ей мужем стал,

Как она ему — женою.

Прорицатель за два су

Предсказал — чего бы проще! —

Что месье умрет в лесу,

Если он погибнет в роще.

Ла Палисс свой век прожил

И навстречу к нам не выйдет.

Если очи он смежил,

Значит он ни зги не видит.

Ранен был ночной порой,

Стал он жертвою обмана.

Если умер наш герой,

То была смертельной рана.

В среду был он погребен,

В среду кончились заботы,

А умри в субботу он,

То дожил бы до субботы!

— Куда на лошади чуть свет

Отправился, сосед?

— Хочу я в городе ее

Продать за сто монет!

— Да ведь она хромает, Жак,

Ее тебе не сбыть,

Но, так и быть, могу взамен

Корову предложить.

«Вот это да! — подумал Жак.

Ну что же, я готов:

Я не встречал еще нигде

Подобных простаков!»

— Куда корову ты ведешь,

Скажи скорей, сосед?

— Хочу я в городе ее

Продать за сто монет!

— Да у нее горячка, Жак,

Ее тебе не сбыть,

Но, так и быть, могу взамен

Индюшку предложить.

«Вот это да! — подумал Жак.

Ну что же, я готов:

Я не встречал еще нигде

Подобных простаков!»

— Куда индюшку ты несешь?

А Жак опять в ответ:

— Хочу я в городе ее

Продать за сто монет!

— Да ведь она совсем худа,

Ее тебе не сбыть,

Но, так и быть, могу взамен

Фиалки предложить.

«Вот это да! — подумал Жак. —

Ну что же, я готов:

Я не встречал еще нигде

Подобных простаков!»

— Эй, Жак, скажите мне, кому

Несете вы букет?

— Хочу я в городе его

Продать за сто монет!

— Ах, Жак, отдайте мне букет,

Вам не к чему спешить,

А за него могу взамен

Я сердце предложить…

Жак не заставил долго ждать,

Но молвил: «Ну и ну!

Я ехал лошадь продавать,

А привезу — жену!»

Матушка Мишель в окошке слезы льет:

Пропал мой милый кот! Кто мне его вернет?

Папаша Люстрюкю соседке прокричал:

Ах, матушка Мишель, ваш котик не пропал!

Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля!..

Матушка Мишель ему тогда кричит:

Куда же он исчез, скажите мне куда?

Папаша Люстрюкю на это говорит:

А что я получу, соседка, за кота?

Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля!..

Матушка Мишель ему кричит: сосед,

За котика я вас поцеловать могу!

Папаша Люстрюкю ответил: ну уж нет.

Я кроличье сготовлю из него рагу!

Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля!..

Дорогой из Оверни,

Оверни дорогой

Прошел я по Лимани,

И мой сурок со мной.

Станцуем — ведь недаром

Рожден я савояром:

А ну, Коко! А ну, дружок!

Взгляните, как танцует

Маленький сурок,

Взгляните, как танцует

Маленький сурок.

Беззубая старушка

Прошамкала: «Постой,

Как там у вас танцуют

В Оверни дорогой?»

Станцуем — ведь недаром

Рожден я савояром:

А ну, Коко! А ну, дружок!

Но танцевать не хочет

Маленький сурок,

Но танцевать не хочет

Маленький сурок.

Веселая простушка

Воскликнула: «Постой,

Как там у вас танцуют

В Оверни дорогой?»

Станцуем — ведь недаром

Рожден я савояром:

А ну, Коко! А ну дружок!

И тут же в пляс пустился

Маленький сурок,

И тут же в пляс пустился

Маленький сурок.

Пошел Мартен косить траву

И вдруг — большой мороз.

И не заметил наш Мартен,

Как отморозил нос.

Ах! Вот беда!

Вот беда, Мартен!

Мартен, вот беда!

Тогда Мартен схватил свой серп

И вмиг отрезал нос.

Повесил он его на сук,

А серп домой унес.

Ах! Вот беда!.. И т. д.

Но тут монашенки идут

Лужайкой вдоль берез.

— Ой, — говорит одна из них, —

Взгляните, это нос!

Ах! Вот беда!.. И т. д.

Давайте, сестры, в монастырь

Прихватим этот нос,

Чтобы на дереве лесном

Он попусту не рос.

Ах! Вот беда!.. И т. д.

Чтобы на дереве лесном

Он попусту не рос —

Поможет свечи нам гасить

Удобный этот нос!

Ах! Вот беда!

Вот беда, Мартен!

Мартен, вот беда!

Ослица старая в пути,

Не в силах далее идти,

Легла у водопоя.

А ослик закричал:

— И-а,

Мамаша, что с тобою?

— Прощай, сынок, — сказала мать, —

Уже недолго мне дышать…

— Мамаша, на прощанье

Ты не желаешь ли,

И-а,

Оставить завещанье?

— Скорей, сынок, отправься в путь,

Кюре найди мне где-нибудь, —

Промолвила ослица, —

И пусть нотариус,

И-а,

Придет со мной проститься.

Надев очки на красный нос,

Перо нотариус принес,

Кюре принес кропило.

Вздохнула старая:

— И-а, —

И веки приоткрыла.

— Не будет мой сынок забыт:

Две пары крепкие копыт

Дарю ему. К тому же, —

Она задумалась, —

И-а,

Мои большие уши.

А барабанщику свою

Тугую кожу отдаю:

Пусть бьет он что есть силы.

А этот хвост — кюре,

И-а,

На новое кропило!