Пауки в банке

Глава 31

Грэйн «сковырнула» оболочку защиты, современные протоколы грубы, но эффективны и всё же, сделаны людьми. Программист, будь он хоть трижды умник и зануда, стремится к красоте кода. А всё, что красиво, не совершенно. Наверняка чем-то пожертвовал ради эстетики. Вот только она едва понимает назначение сотен блоков кода, и всё это превращается в мучительную загадку.

Тем более до конца не ясно, а действительно ли скопированы данные с нужных кристаллов? Проклятье… будь у неё именно они, всё бы закончилось ещё вчера!

Краун приоткрыл форточку и курит, стоя у подоконника. Когда тянется стряхнуть пепел наружу, свитер плотнее обхватывает талию, и Грэйн невольно замечает рукоять пистолета. Крохотную, почти игрушечную, и от этого ей тревожно. В мысли сразу лезет образ военного, что навёл пистолет ей в лицо и… выстрелил. Девушка застонала и накрыла лоб ладонью. Кожа под пластырем срослась, но рана всё равно пульсирует, словно пытается вытолкать титановую пластину.

— Всё в порядке? — Спросил Краун, повернулся к ней и сел на подоконник, оставив одну ногу на полу, а другую вытянув до откоса.

— Замучилась. — Призналась Грэйн. — Хочешь меня подменить?

— Я ничего не смыслю в современных системах защиты. — Доцент пожал плечами и качнул головой. — Ты справишься.

— Конечно, справлюсь. — Фыркнула Грэйн. — Я уже нащупала ниточку, ну или Драцар достанет код.

— Вряд ли андерец крепкий орешек оказался. — Краун вновь пожал плечами. — Я слышал, солдаты шептались, что это супершпион, прям как в кино.

— На супера не тянул. — Заметила Грэйн, подмечая, как под свитером выступает рукоять пистолета.

Когда он начал его носить? Кажется, сразу после прибытия Драцара с дисками. Зачем?

Череп заныл, и липкий страх поднялся от копчика, хватая позвонки холодными и липкими щупальцами. Грэйн стоило колоссальных усилий не задрожать. А что, если у него приказ, убрать её сразу после получения кодов? Ведь… она станет бесполезно и опасна.

Губы пересохли.

Зачем это Синае? У них вполне честный договор… честный? С разведкой? Аркштайн прикусила губу… она даже не может вспомнить детали договора, лишь абстрактный доступ к архивам. Более того, когда пытается разрыть в памяти детали, нос щекочет аромат сигарет Синае и табачной дудки Мерила.

Она тайком покосилась на напарника, тот выкинул бычок в форточку и с задумчивым видом смотрит в окно, обхватив колено. Красив, как демон. Будь Грэйн студенткой, визжала бы от перевозбуждения и грохалась в обморок. Впрочем, она и сейчас недалеко ушла от студенчества.

Археолог с усилием вернулась к мыслям о пистолете в штанах доцента. Мысль попыталась перескочить, но страх ухватил и вернул на место. Это определённо стоит учесть и проверить.

Синая сидит за столом в тёмном кабинете. На морщинистое лицо падает свет от экрана ноутбука. Три стены закрыты стальными шкафами, под потолком шумит вентиляция, в тщетных потугах убрать сигаретный дым. Отчёты от Аркштайн не дают особой надежды, а вот от Крауна внушают оптимизм. Положение дел на фронте аховое, с вмешательством Андера всё сыплется, и страну охватывает паника. Всерьёз обсуждается ядерная атака по армаде. Нельзя допустить повторный запуск по столице.

Флот пришёл в движение, подлодки выдвинулись к берегам Андера. Линия фронта ломается, а вместе с ней обрезаются линии связи. Паника охватывает эшелоны власти, а выступления в парламенте больше напоминают бои без правил. Страна рушится. Ещё немного и начнётся хаотичное восстание, но Мерил прямо сейчас занят подавлением и ликвидацией главарей протестов.

Агент затушила сигарету в переполненной пепельнице. Криво ухмыльнулась, увидев в отчёте упоминание Драцара. Старый барс жив, это плохо, но и странно радостно. Когда уходят ветераны, мир становится скучнее. Новые враги действуют топорно, лишь набираются опыта и не получается той затяжной и ожесточённой игры.

— Ну, что, старый друг. — Пробормотала Синая, вытягивая из пачки последнюю сигарету. — Похоже, это будет наш последний раунд?

Щёлкнула зажигалка, и кончик сигареты вспыхнул. Синая сощурилась и склонилась над клавиатурой, пальцы застучали по клавишам. Агенты должны знать, что делать.

Настала ночь, по крайней мере, так решил Сенатор. В этот раз его накачали «сывороткой правды», до такой степени, что почки отказали и пришлось делать диализ. На грудь и спину наложили филигранные швы и бросили в камеру. Он упал на койку, чувствуя себя не более чем куском мяса после молотка. Сложно даже думать.

Двое врачей дополнительно осмотрели и подключили капельницу, пластиковый мешочек подвесили на стену, а вместо иглы вживлённый в предплечье катетер. Даже в таком состоянии Сенатору не оставляют ничего металлического. Должно быть принимают за кого-то другого. Того, кто может выбраться из любой ситуации, победить и остаться невредимым. Сенатор не такой… он давно бы выдал всё и вся, если бы знал. Но он ничего не знает… совершенно ничего! Он никто!

Ничтожество, провалившее всё, за что бралось, и всё, что ему доверили!

Сенатор стиснул челюсти душа подступающие слёзы. Никто не должен их видеть. Никто. Тем более кучка горян.

Щелчки клавиш разлетаются по комнате, отражаются от окна. Снаружи идёт мелкий снег и свет фонарей пробивается сквозь красивыми конусами. Мир кажется красивым и спокойным. Вот только Грэйн на него не смотрит, она стучит по клавишам, уткнувшись носом в экран. На обед ходила в столовую, заявив, что хочет размять ноги и подышать. Там же разжилась ножом, для резки хлеба. Тонкая рукоять, короткое лезвие с зубцами, но для её целей оно лучше всего.

Краун вновь курит у окна, делая вид, что листает расшифрованные документы с планшета.

Идиллия. Почти романтика. Не хватает только свечей, игристого вина и чарующей музыки.

Грэйн с шумом ударила по клавише ввода, откинулась в кресле и накрыла лицо ладонями.

— Готово!

— Ч-что?

Доцент встрепенулся и, отложив планшет, повернулся к ней. Грэйн широко улыбнулась и вскинула руки к потолку:

— Я взломала код! Отец Неба в наших руках!

— Ты шутишь!

Тальштайн подбежал к ней вцепился в спинку кресла и склонился над экраном. Жадно впился взглядом в строки данных, документы. Грэйн же замерла, почти млея от запаха его парфюма и кожи. Вместе с тем молясь, чтобы доцент не разгадал «розыгрыш». Она убила весь день на написание достоверной оболочки поверх массива данных. По сути «спрятав» капсулу с Андера за интерфейсом своего кода.

— Ты великолепна! — Воскликнул Краун, замолк и ткнул пальцем в экран. — А что это?

— Где?

Грэйн сделала вид, что наклоняет рассмотреть. Краун попятился, задирая свитер и берясь за рукоять пистолета, торчащую из-за пояса. Девушка развернулась к нему так резко, что почти потеряла сознание. Слетела с кресла и обрушилась на предателя. Веса в ней мало, но и доцент не образец силы. От неожиданности он глупо ойкнул и… в штанах будто лопнул крошечный шарик. Штанины мгновенно пропитались кровью в паху и на бедре. Ладонь Грэйн ударила в распахнутый рот, а нож вонзился вбок. Выскользнул и ударил ещё быстрее, скользнул по ребру. Грэйн села на Крауне и вогнала нож в шею.

Голова кружится нещадно, — девушка попыталась встать, ухватилась за стол, но промахнулась и упала рядом. Тяжело дыша, и почти плача от ужаса и боли. Доцент лежит неподвижно, штаны пропитались кровью и под ним растекается тёмно-красная лужа. Странно, из ран на боку и шее крови почти нет. Грэйн с трудом встала на колени, охнула и схватилась за стол. Голова едва выдерживает такие резкие движения, кажется, что мозги крутятся юлой.

Мертвец не успел достать пистолет. Ладонь всё ещё сжимает рукоять, указательный палец вдавил спусковой крючок. К счастью, пистолет не автоматический. Похоже, красавчик-предатель отстрелил себе мужское сокровище и прострелил артерию на бедре. Болевой шок и кровопотеря убили его быстрее, чем нож для резки хлеба. Грэйн истерично хохотнула, накрыла рот ладонью и прикусила кожу.

С трудом высвободила пистолет из вялых пальцев. Короткий и действительно похожий на игрушку. Как раз под женскую ладонь и неожиданно тяжёлый. Круглое дуло кажется непропорционально длинным. Глушитель. В магазине четыре крохотных патрона. Вполовину от размера тех, что Грэйн привыкла видеть в кино. Но наконечники пуль плоские и распиленные, а в центре глубокая выемка. Увидеть девушка их до выстрела, поверила бы, что это муляжи. Однако одна такая почти оторвала Крауну ногу.

Пистолет щёлкнул предохранителем и занял место в подмышке. Настолько маленький, что полностью прячется в складках ткани, тем более из-за локтевого костыля рука постоянно плотно прижата. Даже если захочешь, не рассмотришь пистолет. Грэйн с трудом поднялась, шумно выдохнула и, опираясь на костыль, вышла в коридор.

Приглушённый свет, мягкие ковры и деревянные стены создают уютную и слегка сонливую атмосферу. Грэйн она нравится, даже несмотря на труп за дверью и пережитый шок. На всякий случай пуст и запоздало, она оглядела себя и, не найдя пятен крови, похромала в конец коридора, к посту охраны.

Скучающий солдат оторвался от книги в мягкой обложке и посмотрел на неё.

— Госпожа Грэйн, вам не обязательно выходить. — Сказал он, улыбаясь и касаясь рации. — Достаточно позвать меня.

— Отведи меня к пленнику. — Отчеканила Грэйн. — Если Драцар не может достать из него код, то это сделаю я.

Краун мёртв, и скоро это станет известно. Драцар низачто не поверит в придуманную историю, а даже если поверит, то проверит. А если уж этот… доцент, умудрился застрелиться, доставая пистолет, то наверняка оставил следы о связи с Синаей. А то и целые сообщения от старухи! Так что узнать правду о Грэйн будет простейшим расследованием в мире. А значит, нужно действовать быстро.

Ей нужна гарантия жизни.

А единственный способ получить её, завладеть Отцом Неба. Так что, она сможет предложить андерцу отличную сделку.

— Госпожа, — пробормотал охранник, поднимая руку и качая головой, — я не могу просто так вас отвести.

— Вызывай Драцара! — Рявкнула Грэйн и хлопнула ладонью по столу. — Я почти взломала этот чёртов код! Но если ошибусь, все данные удалятся!

— Эм… ну… пленник того… отдыхает.

— Да мне плевать!

— Ладно… ладно! Только сообщу начальству.

Охранник, бурча под нос, потянулся к телефону, заколебался, выругался и махнул рукой.

— Ладно, идёмте, хуже от этого точно не станет.

Спуск по лестнице дался как пытка. В основном из-за куска металла, зажатого в подмышке, Грэйн, всё боится, что пистолет выпадет или его заметят. Но охранник идёт впереди, лишь изредка останавливаясь и дожидаясь калеку. На этажах скучает охрана поместья, кто-то вовсе дремлет на посту. С некоторыми охранник обменивается кивками. Вход в подвал — старая дощатая дверь, оббитая железом. Короткая лестница из бетона, под потолком моргает лампа в армированном плафоне. За второй дверью скучают военный и медик. Оба встрепенулись и посмотрели на нежданных гостей, как два барсука на лису.

— Эм… — Протянул охранник Грэйн и указал на неё. — Дама хочет поболтать с пленником. Женские чары и всё такое.

— Женские чары? — Медик фыркнул и аккуратно опустил карты на стол, рубашками вверх. — Да ему там всё так хорошо отбили, что никакая женщина не очарует!

— И всё же, я хочу попробовать. — Фыркнула Грэйн. — Иначе сойду с ума с этой треклятой защитой.

— Надо господину Драцару позвонить. — Пробубнил охранник, всё ещё сжимая карты и глядя, то на Грэйн, то на её спутника.

— Ну, звони. — Рыкнула Грэйн.

Охранники вновь переглянулись, и картёжник тяжело вздохнул. На дворе ночь, Драцар или спит, или занят важным делом. А пленника так отмудохали, что он действительно и слова не выдавит. Так что… проще умастить девку, а потом посмеяться над упрямством.

— Ладно, проходи.

В коридоре много почти нет дверей, а из них только одна поставлена недавно. Грэйн остановилась перед ней. За прутьями на койке дремлет… кусок человека, не иначе. Лицо распухло так сильно, что глаза почти не видно. Кожа сине-жёлтая от синяков. К правой руке подключена капельница.

— Говорите сколько влезет. — Буркнул охранник-картёжник, отпирая дверь и отступая вбок. — Будет чудо, если ответит.