Пауки в банке

Глава 36 (и авторское послесловие)

Нирел опустился в новое кресло, тугие валики упёрлись в спину, заполнили все пустоты. Приборная панель приветливо мигает цветными огнями, экран проецируется на визор шлема, что полусферой обхватывает голову. Фонарь с шипением гидравлики встал в пазы, щёлкнули замки. Нирел коснулся «стекла», что по сути дисплей, проецирующий картинку с бортовых камер. Непрактичности ради, а для привычки человека.

Сухая логика говорит, что пилота следует подключать через интерфейс «мозг-компьютер» для лучшего контроля. К счастью для Нирела, человечество и логичная практичность идут разными путями. В конце концов, практичные никогда не полетят, даже не поднимут голову к небу.

Истребитель педантично проверят себя, работу двигателей, запылённость баков и газовых камер. Тестовый выброс из сопел качнул истребитель, в атмосфере от этой системы толка нет. Но в невесомости, даже Нирел, ни разу не бывавший там, осознаёт преимущества. Простой и эффективный способ мгновенно поменять направление полёта. Такое дорогого стоит.

Ворота ангара величаво идут в стороны, и полоса света, расширяясь, делит помещение надвое.

Нирел взял штурвал, и машина послушно двинулась с места.

Пусть в ней больше электроники, чем в суперкомпьютере, в сущности она осталась самолётом. Лишь немногим сложнее первых винтовых предков. Позади в предвкушении урчит двигатель, Нирел всем существо чувствует, как тому не терпится пробить звуковой барьер. Его создавали для полёта на скоростях, не мыслимых человеку и держать такого зверя на земле преступление. Так что Нирел спешит дать ему должное.

В локальной сети проскакивают щелчки. Винель и Грэйн перебрасываются короткими фразами. Обе женщины рассудили, что сейчас его не надо беспокоить. До вылета остались минуты.

Сенатор расстелил карту на столе командной палубе «Осеннего Ветра». По общей договорённости ВМФ Андера будут вести ударную группу, а после достижения предельной высоты, передавать сигнал на Дроза. ДРЛО прямо сейчас поднимается на максимальную высоту. Рядом с ним стоит адмирал, до сих пор раздражённый вмешательством Сенатора в процесс переговоров.

— Хорошо, — сказал он, косясь на многочисленные экраны и диспетчеров, готовящихся к приёму обратного сигнала от Дроза. — Наши истребители могут выйти в космос, но как они пройдут поле обломков.

— А тут всё просто. — Пробормотал Сенатор, не отрывая взгляда от карты, ткнул пальцем в линии низких орбит. — По нам били не полноценным вольфрамом, а железом в оболочке. А у железа есть прекрасные свойства намагничиваться. Каждый такой выстрел сорвал с орбит тысячи тысяч обломков, большинство сгорело, самые крупные упали.

— Хочешь сказать, — пробормотал адмирал, разом растеряв сердитый тон. — Загрязнение прошло?

— Что? Нет. Но там появились «окна», достаточно широкие для запуска. Одно такое мы и ждём… фиксируйте всё и передавайте в штаб!

Адмирал невольно козырнул, а когда осознал, скривился, но отступил к диспетчерам. Сенатор же склонился над картой. От него на самом деле сейчас мало чего зависит, всё, что он может: дополнительно фиксировать данные полёта. Пусть пилоты и уничтожат Отца Неба, но останутся дополнительные платформы. Завладеть ими будет первоочерёдной задачей. Пока Руос и Кахаар будут грызться с Ицан, они успеют забыть про вспомогательные платформы. Так что их всех ждёт неприятный сюрприз.

— Старт!

Звонкий женский голос стеганул по нервам, и Нирела вжало в кресло мгновенным ускорением. Истребитель задирает нос спустя секунду, а на середине взлётного пути оторвался от асфальта, исщерпленного молниями свежего цемента. Перегрузка давит на зрачки, будто большими пальцами, сжимает мозг.

Истребитель взмыл в серое небо и почти сразу пронзил первый слой облаков. А следом за ним летят ещё два.

Перегрузка растёт, по лбу стекает пот и впитывается подкладку шлема. Скафандр сжимается, будто с каждым километром теряя в размерах. Корпус нагревается, и теплоёмкие материалы будто светятся изнутри. Мерцают искры от ионизации. Мир впереди сжимается в немыслимо малую точку, тёмно-голубую и бездонную.

Рёв турбин затихает, по мере исчезновения кислорода. Истребитель выходит в стратосферу. Включаются ионные ускорители, и по корпусу прокатывается гудение. Нирел запрокинул голову и увидел, как искривляется дуга горизонта, а небо из тёмно-синего становится чёрным.

Радар пищит, предупреждая об обломках, несущихся рядом. В ушах бубнит диспетчер Дроза, а руки сами корректируют курс. Он движется в самом центре безопасного пятна. Но впереди… никто не знает, что там в точности.

Резкий толчок в спину почти сломал хребет. Нирел сцепил зубы, наблюдая, как спидометр показывает немыслимые цифры. Истребитель выравнивается, и под ним величественно вращается планета. Подёрнутые облаками континенты, горные пики и пронзительно голубые океаны. На тёмной стороне горят огни тысяч и тысяч городов. С полюсов, следуя за потоком обломков, растекается сияние, словно призрачная вуаль.

Нирел скорректировал маршрут и выключил двигатель. Оставив только маневровые. На значительном удалении от него орбиты занимают напарницы. До встречи с Отцом Неба часы. А пока они могут, первыми, за три столетия, наблюдать рассвет по всему горизонту. Словно приливная волна света несётся по миру, раздвигая Тьму.

Время заточения закончилось, но люди внизу этого не поняли. Нирел смотрит на плотные облака, среди которых он был готов умереть совсем недавно. Переводит взгляд на бездну тьмы. Там, немыслимо далеко, мерцают чужие звёзды, вращаются планеты. Другие миры… до которых можно долететь. Перед ним раскрывается до ужаса огромный простор.

Дурманящая свобода.

Нирел сжал штурвал. Он жалел, что выжил… но теперь, он совсем не хочет умирать. Он сделает всё, чтобы выжить и… снова летать, без оков гравитации.

Авторское послесловие: