Паутина

Лист второй Лишний багаж

Я стояла у подъезда уже минут пять — ждала его. Наверное, я так никогда в жизни до этого не волновалась. В голову лезли всякие дурацкие мысли, сомнения. А вдруг он не придёт? Не успеет? Или он просто посмеялся?.. Странно, но тогда я даже не думала, что не знаю, как он выглядит. И он не знает, наверное… Там же было темно. Как он меня узнает? Об этом я начала думать, когда мимо подъезда прошла шумная компания молодых людей и девчонок. Я даже и не заметила бы их, если бы не увидела в толпе синие волосы, торчащие из-под банданы. Ребята прошли мимо моего подъезда и остановились где-то за углом. Оттуда ещё минуты через две вышел паренёк — Макс, как его назвала та Мальвина. Он подошёл прямо ко мне, выплюнул сигарету и нервно дёрнул головой, изображая приветствие. Затем он шмыгнул носом, набрал побольше воздуха в грудь и произнёс:

— Он задерживается. Просил передать свои извинения.

— Кто? — я не то что смутилась, была немного ошарашена.

— Понимаете, пробки… — виновато пожал плечами парень.

— Понимаю… Но ты о ком?

— О милорде, — Макс даже не понял моего вопроса.

— Я не жду здесь никакого милорда, — начала возмущаться я.

— Как? — Макс вылупил на меня глаза. — Милорд сказал, что назначил вам тут встречу.

— Мне действительно назначили тут встречу, но… Кирилл. Это он тебя послал?

Вместо ответа гудок машины и визг шин разрезали густой предвечерний воздух. Отражённое в тонированных стёклах заходящее солнце ослепило меня, и тихий голос Макса отозвался в ушах словами: «Вот и он. Всего доброго!».

Передо мной остановился золотистый БМВ седьмой серии. Дверь распахнулась, и мне навстречу вышел Кирилл. Я сразу его узнала, и всё мгновенно стало на свои места. Голубые джинсы, найковская футболка, чёрные волосы и синие-синие глаза… таким я его впервые увидела тогда, но таким я его впервые разглядела сейчас. Он улыбался мне своей голливудской улыбкой так искренне, так мило…

— Прости, я опоздал, — он протянул мне руку.

— Ничего, — я села к нему в машину, и мы поехали в неизвестном мне направлении. Потом я часто думала, зачем я тогда подсела к нему. Тогда — я знала, зачем. А сейчас… Может, я хотела дослушать ту сказку, от человека, который совершенно не внушал опасений. А может, автомобиль просто показался мне волшебной каретой для Золушки, которая была способна умчать меня далеко-далеко. В любом случае, мне захотелось чуда — оторваться ото всех насущных проблем и ввязаться в какую-то авантюру. Если бы я тогда знала, чем это закончиться… Наверняка всё равно бы села к нему в машину.

Мы ехали долго. Выехали на кольцо, потом съехали с него и остановились у какой-то гостиницы. По пути Кирилл рассказывал о каких-то чудесах, об огромных замках, о летающих кораблях, о сказочных существах. Кажется это были феи. Да, точно, феи. Он ещё клялся, что одна из них его крёстная.

— Да, конечно, — закивала я.

— Ты мне не веришь? — удивился он и лихо крутанул руль, припарковывая машину.

— Тише, тише, — я рассмеялась, вылезая из авто. — Ещё убьёшь кого-нибудь. Давно права-то получил?

— Права? — переспросил он с таким видом, что я поняла — у него прав не просто нет — он даже о них не слышал.

— Ну да, права. Бумажка такая, — я начертила пальцами в воздухе прямоугольник, но Кирилл отрицательно помотал головой. Потом рассмеялся:

— Да знаю я, что такое права… Просто у меня их нет.

— Знаешь что, обратно лучше поведу я.

— Как хочешь, — он пожал плечами и открыл передо мной дверь. Затем, когда в холле никого не оказалось, он подозрительно оглянулся и нажал на кнопку лифта. После того, как он это сделал, внутри у меня застучал нехороший молоточек:

— А почему никого нет?

— Меня это тоже интересует, — загадочно протянул он.

— Слушай, Кирилл, — я подёргала его за рукав, пытаясь обратить на себя внимание. Он посмотрел на меня. — Ты только не подумай, что я такая… Не знаю, как сказать. Я не знаю, стоило ли мне сюда приходить. Я ведь тебя и не знаю…

Что-то лифт долго не идёт, — он задумался.

— Оставь… Сегодня у меня от лифтов одни неприятности.

— Почему?

— Я не понимаю сама себя. Обычно я так не ведусь… Я не знаю.

— Я не сделаю ничего плохого, — внятно и доходчиво проговорил Кирилл. Через два часа я уезжаю. Я ведь тоже не знаю, что такое происходит. Просто меня тянет, понимаешь вот тут… — он положил руку на сердце. — Раньше такого не было никогда.

— Ты уезжаешь? — переспросила я, но потом поправилась — То есть… Прости, всё как в тумане.

— Да, — Кирилл кивнул. — Как в тумане. Сегодня утром я думал, что уеду. Учёба закончена, но теперь я во всём сомневаюсь. Надо разобраться.

Я посмотрела в его глаза; в них, как в зеркалах, я нашла отражение своих. Мир залился яркими красками, я почувствовала его дыхание на своем лице.

Сзади нас с грохотом отворились входные двери, в них ввалились трое. Это были подростки. Девчачий голос разорвал тишину:

— Милорд, здесь опасно — бегите!

В тот же миг двери лифта распахнулись, оттуда ударил яркий свет. Меня отбросило в сторону и больно ударило головой о выступ в стене. Грудь сдавило, я еле смогла вздохнуть. Когда всё стало тихо, я открыла глаза и увидела, ту, которая спасла меня от неминуемой смерти — рядом лежала девушка, её бандана валялась на полу, волосы цвета индиго закрывали лицо, но я прекрасно узнала Мальвину.

Попытка встать отозвалась глухой, нестерпимой болью в затылке. Всё слилось перед глазами — жёлтые стены, красная ковровая дорожка. Свет от ламп сник в этом калейдоскопе и мгновенно стало темно-темно. Я уже ничего не чувствовала. Только эта боль удушливо распространилась по всей голове и стучала пульсом в моих висках.

Когда я пришла в себя — не знаю, сколько прошло времени — боль была уже не такой убийственной, как мне показалось в самом начале. Предметы постепенно обретали свои формы, силуэты людей уже можно было отличить от силуэтов мебели. На другом конце холла я увидела Кирилла. Он пытался встать, держась за стену. Помогала ему в этом девушка лет пятнадцати с длинными чёрными волосами, собранными в хвост на самой макушке. Когда он окончательно встал на ноги и, почти не шатаясь, сделал пару шагов по комнате, я проследила его взгляд — он направлялся к Максу. Тот сидел у стола регистрации и, стиснув зубы, смотрел на Кирилла. В этот самый момент Мальвина перевязывала ему кровоточащее плечо своей банданой. Кирилл сел перед ними на корточки, то же сделала вторая девчонка. Они стали тихо обсуждать произошедшее, и мне постепенно становилось ясно, что они-то точно знают, что произошло.

— Удо вычислил наше местоположение? — спросил Кирилл.

— Мы узнали об этом незадолго да нападения, милорд, — начал оправдываться Макс, но Кирилл знаком повелел ему молчать:

— Ты и так натерпелся. Если бы не ты, всё бы давным-давно пропало. Я обязан тебе жизнью. Я обязан вам всем. Как только мы прибудем домой…

— Если прибудем, — мрачно сказала девушка с чёрными волосами, поглядывая на двери лифта.

— Фиона, замолчи! — громко приказала Мальвина, завязывая узелок на плече Макса. — Мы не раз выпутывались из подобных ситуаций — выпутаемся и сейчас.

— Никогда раньше портал не должен был открыться через час с лишним. Раз Удо знает, где мы, ничто не помешает ему послать за нами ещё одну бригаду наёмников. К тому же может произойти перехлёст…

— Фиона права, — уныло заключил Макс, — мы больше не можем с ними сражаться. Я уложил троих, одного уложила она. Но я ранен, а у Фионы и Кэт закончились часы. Если они нападут, вы один будете беспомощны, милорд.

— Что ты предлагаешь? — Кирилл уныло отвёл взгляд.

— Прячьтесь, милорд, — произнесла Мальвина, или, как выяснилось, Кэт. Мы задержим их, если сможем.

— Кэт, это нереально. Все знают, что наёмники бесчестны — в любой ситуации они действуют по шкале Обратуса.

— Милорд, мы сумеем их задержать, хоть ненадолго, — тихо произнесла Фиона. — А вы должны успеть. От вас теперь зависит всё будущее королевства.

— Фиона, — с благодарностью в голосе проговорил Кирилл. — Ребята, если мы выпутаемся, клянусь, что представлю вас всех к награде. — Кэт ухмыльнулась и встала:

— Жаль, что остальные уже перенеслись. Они пропустят такую заварушку. Значит, так: Фиона, ты занимай оборонительное положение у входа, но наблюдай по всему периметру — чёрт их знает, откуда они откроют портал. Ты, Макс, сиди тут и не двигайся, если что — пали прямо в сияние, а я… — Кэт посмотрела в мою сторону, и мы встретились с ней взглядами. — Милорд, она очнулась. Что теперь будем делать?

Все присутствующие резко обернулись и посмотрели на меня. Стало как-то неуютно под этими взглядами. Кирилл поднялся, подошёл ко мне и помог встать. Мы отошли в сторону, и он проговорил:

— Ты можешь уйти, если хочешь.

— Нет, давай ты мне лучше сначала объяснишь, что произошло, а потом я сама решу, уходить мне или нет, — не знаю, откуда во мне появилась тогда такая смелость. — Я слышала, тут что-то намечается.

— Да. Но тебя это не коснётся, если ты уйдёшь и обо всём забудешь.

— Меня это уже коснулось, — я потёрла затылок. Кирилл понимающе кивнул. — И поверь, я никому не даю просто так себя мутузить — ни за что.

— Тебя не должны были задеть, но если бы не Кэт…

— Я ей обязана и не люблю ходить в долгу. Если я могу хоть чем-то помочь…

— Боюсь, что ничем помочь ты не сможешь. Я бы стёр тебе память, да вот что-то забыл заклинание… — он улыбнулся, и в синих глазах засверкали лукавые искорки. — Так что лучше просто уходи. И чем быстрее, тем лучше. Пойми, я не гоню тебя, просто боюсь, что очередной схватки может не пережить никто.

— Что за схватки? Я помню лишь ослепительный свет.

— Ты просто не успела перевести часы, — меланхолично проговорил он.

— Куда их надо переводить?

— В другую шкалу. Здесь, на Земле, это не принято, существует лишь одна шкала — по-нашему, шкала Брутуса. По ней в одном часе 3600 секунд.

— Ну да, — я принялась в уме высчитывать, не ошибся ли он.

— Есть ещё одна шкала — шкала Обратуса, по ней в одной секунде примерно сто часов.

— Мда? А почему я о ней никогда не слышала? — в мою и без того больную голову начали закрадываться сомнения касательно умственного здоровья моего собеседника.

— В вашем мире принято жить только по одному времени, ведь у вас нет волшебства.

— А у вас?

— А у нас есть.

— А у вас — это где?

— У нас — в моём мире.

— Ясно, — я развернулась в поисках выхода, но Кирилл меня остановил.

— Волшебство — лишь полёт мысли, он не может быть долгим. По нашим расчётам, сто часов за одну секунду — это столько, сколько нужно человеку, чтобы жить… Как сказать?

— В волшебном темпе, — закончила я.

— Совершенно верно. Но ты мне не веришь?

— Нет.

— Почему? Я плохо объяснил?

— Ну что ты? Всё так складно вышло, вот только я не пойму никак, как из одной шкалы перейти в другую. У вас ведь такие проблемы?

Вместо ответа Кирилл показал мне своё левое запястья. На нём красовался «Ролекс». Почти такой же, как у моего отчима, вот только на циферблате, прямо под стрелками, были нарисованы песочные часы и песок в них был, как настоящий.

— Стоит лишь нажать вот сюда, — Кирилл показал на какую-то кнопочку сбоку, — и обладатель часов переносится в другую шкалу. Всё происходит в сотни раз быстрее. Тебя уже не видят обычные люди, а они для тебя — всё равно, что недвижимые памятники. У Кэт и Фионы весь песок закончился — нужно докупать, но это можно сделать лишь в нашем мире…

— Я пошла! — я резко развернулась и направилась к выходу. Кирилл больше ничего не сказал, Кэт, Фиона и Макс непонимающе смотрели на него, забыв о том, что на них «скоро должны напасть». Я не поверила не единому слову.

Всё моё желание отплатить Кэт за то, что она спасла меня, испарилось. Да и от кого спасать? Всё враньё — от начала до конца. Тоже мне, нашли дурочку!..

Негодованию моему не было предела, я с силой толкнула дверь, почти вышла на улицу, когда решила обернуться и крикнуть что-нибудь пообиднее. Лишь краем глаза я увидела, что передо мной на улице из ниоткуда загорается яркий свет, такой, как тогда в лифте. Я глубоко вздохнула, чтобы набрать побольше воздуха в грудь, но вдох этот получился таким громким, почти утробным. Меня впихнуло назад, в холл. Всё виделось, как в замедленной съёмке: следом за мной ворвалось десять или двенадцать здоровенных мужиков в латах, прямо как из фильма про рыцарей. Лица их искажала злоба, громкие крики, которые они издавали, леденили сердце. Некоторые размахивали мечами, другие — топорами. Казалось, в них не было ничего земного — не могли земные люди с простыми земными сердцами быть настолько отчаянно злы. Я обернулась на то место, где раньше находились ребята — Кэт и Фиона стояли неподвижно, широко открыв глаза. Макс стоял рядом со мной, одной рукой он держался за раненое плечо, а другую выставил навстречу врагу, как бы защищаясь. Я не сразу заметила прозрачный, еле видимый фиолетовый свет, исходящий от его ладони. Наверное, свет этот был не так прост, ведь нападавшие, на которых Макс направлял руку, отлетали в сторону, но потом вставали и подходили снова, размахивая топорами.

Как из тумана, к Максу подошёл Кирилл. Он загородил его собой и выставил вперёд обе руки. Они погрузились в голубоватое марево, а затем яркие фиолетовые лучи, намного сильнее тех, что создавал Макс, направились в сторону врага. Здоровенные мужики отлетали к стенам, как тряпичные куклы, и больше не поднимались. Кирилл вышел на середину холла и развёл руки в разные стороны, вынужденный сам защищать свою собственную спину. Лицо Макса исказила гримаса нестерпимой боли, но мутнеющим взглядом он уловил движение одного из уже побитых соперников.

Он вскинул руки, издал пронзительный стон, но не смог ничего сделать это была последняя капля — Макс отключился, свесив подбородок на грудь.

А за Кириллом, отбивающимся от нападающих, неумолимо, как гора, возвышался самый огромный человек из тех, кого я когда-либо видела. Он стоял ко мне спиной с занесённым над головой Кирилла мечом. Я еле успела вскочить на ноги, как он резким движением опустил меч на голову Кирилла. Между головой и мечом оставалось полсантиметра, когда откуда-то изнутри у меня выплеснулась огромная тёплая волна розового света. Я машинально выставила вперёд руки и направила их на рыцаря. Свет, более яркий, чем у Кирилла, словно наполнил меня изнутри — я это чувствовала — и вырвался наружу через кончики пальцев. Враг даже не успел обернуться и посмотреть на меня, как упал, упал замертво.

Кирилл, наконец, повернулся, посмотрел на меня, на мои руки, затем перевёл в раздумье взгляд на девчонок, так и стоявших неподвижно. Я посмотрела в том же направлении — за их спинами, прямо в стене, сама по себе образовалась крутящаяся воронка; внутри неё светился контур, по форме своей немного напоминающий пятиконечную звезду.

Похоже, рыцари тоже её заметили, потому что бросились в сторону Кэт и Фионы, размахивая оружием. Кирилл среагировал быстрее меня, он крикнул: «Тащи Макса к порталу!», а сам бросился в сторону неподвижно стоящих статуй. Одним движением он откинул нападавших в противоположную сторону и по одной столкнул девчонок в воронку.

Я взяла Макса под руки и потащила туда же. Он был тяжёлым — я не знала, как мне спасти его от врагов, которые уже пришли в себя и снова нападали на Кирилла. Тот оборонялся, как мог. Выход нашёлся быстро… Потом я немного жалела, что не подумала ещё чуть-чуть, но уговаривала себя тем, что этого «чуть-чуть» у меня просто не было. Я повернулась к воронке спиной и изо всех сил потянулась назад, увлекая за собой Макса. Портал затянул нас обоих, вскоре туда же прыгнул и Кирилл. Воронка захлопнулась, и мы начали падать в кромешную тьму.

Проснулась я от того, что страшно замёрзла. Было мокро, темно и очень холодно. Лежать, к тому же, было очень неудобно. Что-то врезалось в бок, обе ноги и руку я отлежала, голова — так просто раскалывалась. Вот только спине было тепло — сзади потрескивал костёр. Я открыла глаза и прежде, чем вспомнить, что же произошло, оглядела место, где находилась. В какой-то неглубокой пещере, я лежала на камнях лицом к выходу. В кромешной тьме не было видно ни зги, кроме маленького кусочка неба, освещённого незнакомыми звёздами.

Сзади кто-то копошился. Я оглянулась и увидела Кирилла, греющего руки над огнём, Макса, дремлющего в углу пещеры, и Фиону, пытающуюся что-то приготовить. Фиона подняла глаза и дёрнула Кирилла. Он посмотрел на меня:

— Ты как? — спросил он.

— Я где? — спросила я, попытавшись встать. Фиона хмыкнула, встала и подсела к Максу.

— В пещере, как и я, как и мы все, — Кирилл сделал такой знак рукой, будто показывал мне музей.

— Я это уже… ик, поняла, — крякнула я, сев поудобнее. Ноги окончательно отказывались меня слушаться. — А где, в пещере?

— Вот Кэт сейчас придёт и расскажет, где пещера, — глухо отозвалась из угла Фиона. — А пока мы и сами не знаем. — Я перевела взгляд на Макса — тот, опустив глаза, кивнул.

— А что произошло? В смысле… Мы были там, а теперь тут.

— Мы перенеслись, — деловито ответила Фиона. — Через портал. Вы себя как чувствуете? Обычно, после первого раза тошнит.

— Пардон. А куда мы, собственно говоря, перенеслись? — Фиона раздраженно хмыкнула и посмотрела на Кирилла:

— Объясняйте ей сами, милорд. Мне надоело.

— Мы перенеслись в… — потянул Кирилл.

— В Ляуштрасс, — объявила ворвавшаяся в пещеру Кэт.

— В Ляуштрасс? — переспросила Фиона. — Всё не так плохо, как я думала.

— Всё намного хуже, чем ты думала, — прервала её Кэт, подсаживаясь поближе к огню. — Город захвачен наёмниками Удо. Мы не попадём в столицу иным путём.

— Их много? — проговорил Макс, едва придя в себя.

— Я слышала, человек двести.

— Удо направил треть своих личных войск, чтобы поймать нас? — удивился Кирилл, Кэт кивнула.

— Он проведал, где откроется портал.

— Если бы он проведал, где откроется портал, нас бы уже давно схватили. Видимо произошёл перехлёст и Удо знал, как произойдёт искажение.

— Откуда, милорд? — воскликнул Макс.

— С этим ещё предстоит разобраться… но ты же знаешь, он очень сильный волшебник, — задумчиво ответил Кирилл.

— Значит они ждут нашего появления в городе… Нам нельзя там появляться, — заключила Фиона.

— Милорду надо быть на коронации в Саурвале через неделю, или Удо перетянет Кардинала на свою сторону, и тогда восстания не миновать.

— Макс, как ты любишь сгущать краски, — перебила его Кэт. — Надо где-то достать «часов». Хоть немного, и тогда… может, прорвёмся?.. — Кирилл обречённо помотал головой:

— А другого пути нет?

— Город стоит на холме — с одной стороны залив, с другой — лес, но там патрули. С третьей — вот это самая гора, — Кэт постучала ногой по земле, но нам не в эту сторону. В столицу — либо через лес, но там опасно, либо прямиком через город, но там ещё опасней.

— Я не знаю, как выходить из этой ситуации. Я один, у меня трое телохранителей и ни один не может сражаться — у вас с Фионой нет «часов», Макс ранен.

— Сир, вы забываете, что мы самые лучшие, — улыбнулась Кэт. — Наши семьи никогда не простили бы нам, если бы мы вас оставили.

— Мы верны вам, милорд, — произнесла Фиона.

— И потом, она, похоже, маг. Настоящий маг, — Макс кивнул в мою сторону. И опять все на меня обернулись… Как же неприятно!..

— Макс, ты в своём уме?! — встряла Кэт.

— Ты не видела, как она сражалась, — отрезал парнишка с восхищением глядя в мою сторону.

— У неё не было «часов», — недоверчиво проговорила Фиона, принимая сторону Кэт.

— Я слышал, есть маги, которым они не нужны — они переносятся от одной шкалы к другой, когда захотят. Скажите им, милорд, — жалобно простонал Макс.

— Она, правда, сражалась, милорд? — спросила Кирилла Кэт.

— Она спасла меня, — тихо ответил тот, не смея поднять глаз.

— Но что это значит?! Я не понимаю! — Кэт расхаживала взад-вперёд, насколько это позволяли габариты пещеры. — Только заранее обученные маги могут использовать «свет». Как же родословная, генеалогическое древо? В наших с Фионой семьях все потомки были телохранителями со времён вашего пра-пра-прадеда. Род Макса и того древнее.

Как такое может быть?! Свечение не даётся при рождении; тем более такое сильное, как вы говорите. Вызывать его учат с младенчества. А она, она…

— Кэт, замолчи! — рявкнул наконец Кирилл. Вот уже почти два часа Мальвина расхаживала по комнате и бубнила, притом весьма громко, одно и то же.

— Простите, милорд, — Кэт умолкла и, обиженная, подсела в уголок к Фионе и Максу.

Кирилл встал, подал мне руку, и мы вышли из душной пещеры на свежий воздух. Трава под ногами была мокрая, мои босоножки быстро намокли, пока мы поднимались вверх по пологому склону. Звёзды над головой были совсем незнакомые. Вскоре мы поднялись на самую вершину — оттуда был прекрасно виден город, окружённый крепостной стеной. Над городом светила огромная луна, рядом, вторя первой, сияла ещё одна, поменьше.

Мы стояли молча очень долго. Становилось совсем темно и я пожелала оказаться сейчас дома. К сожалению, желание моё не сбылось — меня не подхватил торнадо и не отнёс обратно в Москву. Мы стояли и смотрели на город, на звёзды и я не знала, что делать.

— О чём ты думаешь? — спросил, наконец Кирилл.

— Как мне попасть домой.

— Ты уже не думаешь, что всё это — психушка? — усмехнулся он.

— Я думаю, что ты — самый главный псих, — я улыбнулась.

— Нет, — он опустил голову, а потом поднял её и внимательно посмотрел на луну, одну из двух. — Самым главным психом я стану через неделю — сразу после коронации.

— Ты станешь королём?

— Я буду официально признан наследником. Пока не умрёт нынешний король — мой отец.

— Значит, ты — принц, — теперь уже усмехнулась я.

— Принц, — виновато, будто извиняясь, сказал Кирилл.

— Но я думала принцы являются наследниками с тех самых пор, как родились, — неуверенно предположила я.

— У нас не так, — Кирилл покачал головой. — Чтобы стать наследником нужно получить образование, доказать верность государству ну и не натворить глупостей, разумеется.

— Хм. Принц… Наверное, здорово?

— Ну, как видишь.

— Вижу. Но вот как мне домой всё-таки попасть, а, принц?

— Как только мы попадём в столицу, я попрошу Тезаруса открыть портал, и ты перенесёшься назад.

— А Тезарус это?..

— Личный королевский придворный волшебник, отвечает за перемещения.

— А что, есть ещё один придворный волшебник? Не личный и не королевский?

— Есть, — с горечью в голосе сказал принц. — Удо — личный придворный волшебник Кардинала.

— Тот самый? — изобразила крайнюю заинтересованность я.

— Тот самый, — так же деловито кивнул Кирилл.

— Ясно. То есть… Ничего не ясно. Если ты принц, то почему должен бояться какого-то придворного волшебника?

Прикажи — и он или его сподвижники, слуги, вассалы, не знаю, кто там, отвалят. Нет?

— Боюсь, что нет. Слышала поговорку: «Вассал моего вассала — не мой вассал»? — я кивнула. — Ну вот, это напрямую относится к сложившейся ситуации. Наёмники — служат Удо, Удо служит Кардиналу, Кардинал не служит никому, кроме Бога, они с моим отцом на разных сторонах баррикад.

— Воюют, что ли?

— Нет.

— Ну, тогда я ничего не понимаю.

— Ну как? Есть власть духовная — Кардинала, есть власть монаршая моего отца. Кардинал вообще не любит все эти сколки, они с отцом предпочитают биться только за шахматной доской. А Удо, он… Он хочет их направить друг против друга.

— А ему-то какая выгода?

— Не знаю, — ответил Кирилл, но по его лицу было видно, что ответил он не совсем честно.

— Неужели Кардинал не знает, что за человек этот Удо?

— Какой бы он человек ни был, но маг он великий — этого отрицать нельзя. Вот Кардинал и держит его при себе.

— Но зачем его наёмникам на тебя нападать? — этого я никак не могла понять.

— Очень холодно. Давай я тебе это завтра объясню.

— Ты хотел сказать сегодня? — я посмотрела на часы.

— Да, уже сегодня. Иди спи, а нам с ребятами надо посоветоваться о том, куда завтра идти.

— Спокойной ночи.

— Спи спокойно, — Кирилл едва заметно подмигнул, и я пошла обратно в пещеру.

Мне бросили в лицо какие-то грязные тряпки. Это окончательно привело меня в себя. Я откинула их от себя, оперлась на локоть и приподнялась, протирая заспанные глаза. Костёр почти потух, и лишь немного дымились остатки недогоревших углей. Солнце давно встало и теперь ярко освещало пещеру. Надо мной стояла Кэт:

— Можно было бы и поаккуратней, — недовольно пробурчала я, напуская на себя самый грозный вид, который могла изобразить.

— Давайте быстрее, — произнесла она, скептически меня оглядывая. Сейчас в городе — самая торговля. Если соответственно оденемся, может, обойдётся без ненужных жертв, — при этих словах эта малолетка посмотрела на меня с таким видом, будто ненужной жертвой так или иначе быть мне.

— Понятно, — я встала и попыталась определить, где у принесённого верх, где низ. — Слиться с местным колоритом, так сказать.

— Это накидка, — Кэт вырвала у меня тряпьё, встряхнула его — и действительно, в её руках оно стало неким подобием одежды. — Когда сойдём с горы, наденьте капюшон и опустите голову.

Я надела на себя серую ткань, Кэт туго завязала тесёмку на шее, оправила на мне накидку и придирчиво осмотрела с ног до головы. На ногах она собственно говоря и остановилась. Я, уловив ход её мыслей, отошла в сторону и одёрнула накидку ниже.

— Ну нет, босоножки я не сниму! В чём мне прикажете домой топать от этого вашего Тезаруса?

— Накидка не достаточно длинна, — Кэт была непоколебима. Откуда-то из-под камня она выудила старые разодранные сандалии. — Очень удобные. Достались от одного монаха…

— Нет! — завопила я. — Никто не заставит меня это надеть! А вдруг у него грибок был? Или ВИЧ?

— Вот только не надо красивых слов, — Кэт встала в позу, а я попыталась понять, где конкретно она нашла красивые слова. — Забыли, с кем имеете дело? ВИЧ через обувь не передаётся. Да и потом, какой ВИЧ у монаха?

— Да откуда ты, малявка, знаешь, что это был за монах?! И как ВИЧ передаётся? И как?.. — я запнулась, не зная, о чём ещё можно спросить у современного подростка, чтобы убедить его в своей правоте. Они же сейчас такие умные! Они всё сами знают…

— Уйёё! — простонала Кэт, прикрыв рукой глаза. — Да катитесь вы!.. Ух, если бы не милорд. Не хотите — не одевайте!

И пусть вас схватят, посадят и тогда никакого Тезаруса, никакого дома такой истеричке, как вы, не видать!

— А ты, конспиратор разэтакий! Молчала бы! А то трясёт тут своими волосами, Мальвина! Кудряшка Сью! Тебя, что, будем наголо брить, чтоб не попасться? Сама-то ни за что бы с причёской не рассталась! У меня босоножки из Лондона, между прочим! Да, я — истеричка! Но с туфлями не расстанусь! Ты знаешь, сколько с меня за них на таможне содрали? Незаконно, между прочим! А как я в них экзамены сдавала? А как всю Москву вдоль и поперёк на машине изъездила?! Да они у меня боевые! Мой талисман! — под конец тирады, когда у меня уже кончилось дыхание, а в пещере собрались все, кроме Кирилла, я чувствовала себя полной дурой. Настоящей идиоткой, страдающей за правое дело. Хотя это чувство ни за что не сравнилось бы с тем, что я почувствовала буквально через минуту:

— А чем вам мои волосы не нравятся? — почти обиженно сказала Кэт, кося глаза, дабы посмотреть на своё каре, хотя бы на кончики…

— Чем? — озадаченно спросил Макс, глядя то на меня, то на волосы подруги.

— Но?.. Разве вы не видите? — указывать на такой явно бросающийся в глаза факт, было как-то неудобно. Однако, несмотря на все мои ожидания, на лицах всех троих я не прочла ничего, кроме совершенно искреннего удивления. — Они же синие… — прошептала я, борясь с самой собой.

— И что? — всё так же непонимающе спросила Кэт.

— Как что?!..

— Это мой натуральный цвет, — она пожала плечами, а я будто упала в пропасть. В надежде на поддержку или, хотя бы, сочувствие, я по очереди заглядывала в глаза сначала Фионе, потом Максу. После этого окончательного и бесповоротного провала, в моём мозгу всплыла сама собой картина с изображением пергамента с надписью: «Приговаривается к пожизненному самоистязанию посредствам собственной совести». На этом можно было бы поставить жирную точку и больше не продолжать, если бы в пещеру в этот момент не вошёл Кирилл в таком же тряпье и, сняв капюшон, не сказал:

— Итак, все готовы? Вижу, что все, только… Кэт, сними, наконец этот дурацкий парик. Твой отец меня не простит, если узнает, что ты шастала где-нибудь в таком виде… Я что-то не то сказал? Почему вы все смеётесь? Фиона, ты всю пещеру подметёшь, хватит валяться! Макс, а ты-то что? Мужчина называется… Ты же вроде был ранен? Кэт… Кэт… Ты чего плачешь? От смеха? Это не смех, это… Да что с вами?!

Кэт вытирала выступившие слёзы стянутым с головы париком. Растрёпанные тёмно-русые волосы прилипли к лицу, и она не могла ничего сделать — всё её тело содрогалось в беззвучном хохоте. В этом воцарившемся цирке, где троица малолетних телохранителей изображали подвыпившую публику, а я — вечно грустного, ударенного по голове клоуна, Кирилл — единственный, кто ничего не понимал — смотрелся довольно глупо. Он метался от одного ржущего подростка к другому, потом ко мне, готовой разреветься, как девочка, потом снова к ним. Все его старания были тщетны — эти так называемые телохранители уже сделали свой шаг, и я твёрдо решила на них обидеться… На всех!