Паутинщица

Глава 11

Ден.

Ночью мне снова приснилась девочка. Она смотрела большими шоколадными глазами, доверчиво сидя у меня на ручках, и просила оставить соичку себе. Я нес ее через огромный, черный парк, и мне казалось, что если мы выберемся оттуда, то все будет хорошо. Но парк не выпускал нас. Дорожки петляли и кружили. Деревья преграждали нам путь, цепляясь ветками за одежду. Впереди клубился густой молочный туман. А из тумана за нами следили желтые глаза чудовища. Я пытался бежать, но ноги были ватные и не слушались меня, увязая в причмокивающей, голодной земле. Воздух прорезал тоскливый вой, и кусты затрещали, выпуская волка.

В следующую секунду я проснулся в собственной кровати, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Повозился, вытаскивая руку, обнимавшую лежащую рядом Соню. Потом подтянулся и сел на кровати, вслушиваясь в темноту.

Соня открыла один глаз и посмотрела на меня, смешно сморщившись. Затем тоже села, обхватив колени руками.

— Что случилось, — хрипловатым со сна голосом спросила она.

— Мне приснилась девочка, — я потер рукой лоб, пытаясь вернуться в зыбкое марево сна. — Она опять просила оставить соичку себе. А я никак не мог найти дорогу домой.

Соня смотрела на меня и молчала, и я вдруг тоже подозрительно на нее уставился.

— Малышка сказала: «Оставь себе соичку», но…если она неправильно выговаривала свое имя, то…не соичку, а Сонечку! Она сказала: «Оставь Сонечку себе»!

Я помолчал, пораженный своей догадкой.

— Это была ты?!

Соня с готовностью кивнула.

— Я потерялась и забрела в парк. Долго бродила там, устала, проголодалась, а в темноте было очень страшно. И вдруг я увидела на дороге волшебника из маминых сказок — Ангела. Мне показалось, он светится, и захотелось, чтобы Ангел забрал меня с собой. Я думала, нужно просто попросить, Ангел ведь добрый и исполняет все желания детей. Вот я и попросила, — Соня виновато вздохнула, — и Ангел принес меня в свой сказочный дом.

От этих воспоминаний лицо Сони озарилось детским восторгом, — Там было светло, просторно, и так много волшебных вещей и игрушек!

Девушка мечтательно улыбнулась, — Ангел показывал мне разные чудеса, рассказывал сказки и дарил милых плюшевых зверят! Мы их так смешно дрессировали. Помнишь, «Зайчик, прыгай в кольцо! Плохой зайчик, непослушный»? А потом у зайчика оторвалась лапа, и ты ее пришил, помнишь?

Я лишь огорченно покачал головой. Я не помнил… Сонины глаза потухли, как будто выключили праздничную гирлянду на елке.

— А потом пришел человек в черном и увел меня, — тусклым голосом продолжила она. — Мне не хотелось уходить, но он был страшный, и я не посмела возражать. Мы долго шли куда-то и наконец он привел меня в домик-развалюху и оставил там. Домик был такой жалкий, нескладный, он грустил и жалобно поскуливал от ран. Я, как могла, утешала его, гладила натруженные половицы, просила потерпеть еще не много и не разваливаться совсем. Приносила домику цветочки из ближайшего леса и закрывала дыры в стене найденными на улице камешками. Мы с домом подружились. А еще там жила Хадижа, старая, как ведьма из сказки. Постепенно мне стало казаться, что Хадижа была со мной всегда. А все остальное я выдумала.

— А своих родителей ты не помнишь?

— Отца не помню. А маму…Очень размыто — длинные светлые волосы, мягкие руки, ласкавшие меня, тихий голос. Мама часто рассказывала мне сказки…Не знаю, куда она делась, и почему я осталась одна на улице.

Соня зябко поежилась, и я подтащил ее к себе поближе. Вдруг накатило ощущение легкой дурноты, неясный гул в ушах постепенно превратился в звук шагов, и перед глазами возник большой белый особняк. Призрачная нить, удерживавшая занавес забвения над моим прошлым, лопнула, и оно обрушилось на меня кучей громоздких фактов и ненужного хлама, угрожая проломить неосторожно подставленную голову. Я все вспомнил.

Я шел сквозь парк с девочкой на руках. Соня продолжала что-то лепетать, но вскоре ее глазки закрылись, и она тихонько засопела. Я поудобнее устроил девочку на своем плече и ускорил шаг, по дороге перебирая в уме разные варианты дальнейшего устройства судьбы своей новой знакомой. К сожалению, все эти варианты были сугубо теоретическими и как воплощать их в реальность, я представлял себе слабо.

Занятый этими мыслями, я не заметил, как оказался перед огромным нарядным особняком из белого камня, с высокими резными колоннами. И тут я осознал, что на самом деле, все это время, собирался сделать именно это — привести девочку к себе домой. Привести, уложить в кроватку, выделить ей своего старого плюшевого мишку и…свалить все дальнейшие проблемы на маму. Отца еще месяц не будет дома, а мама во всем разберется и, может быть, даже разрешит оставить Соня у нас.

Нет, мне не было пять лет, как Соне, и я не был как-то особенно глуп. Но полное отсутствие опыта и замкнутый образ жизни сыграли со мной злую шутку. Я просто не знал, почему так делать нельзя. Судя по взгляду больших васильковых глаз мамы, она знала почему.

— Ден, — мама, услышав шум, спускалась по лестнице со второго этажа, — ты задержался.

Тут она увидела Сонину фигурку на моих руках.

— Кто это? А впрочем…

В ее глазах заметался испуг. Она огляделась, жестом отпустила дворецкого и, приобняв меня, повлекла нас с Соней наверх, в мою комнату. В нашем доме и у стен были уши, и служили эти уши лишь одному человеку — моему отцу.

В комнате я, как и хотел, положил Соню на кровать, а затем посмотрел на маму. Она мялась и нервно крутила кольцо на пальце, явно не зная, как начать разговор. Я же был занят мыслями о том, как устроить Соню поудобнее.

— Откуда ты взял ее? — наконец решилась мама, — Ты ее украл?

— Конечно нет, мама! — я был шокирован. — Как ты могла такое подумать!

Мама стиснула руки в замок, явно пытаясь сохранить равновесие и не сорваться на крик.

— Тогда, кто она? Зачем ты ее привел сюда?

— Это Соня, — сказал я, улыбаясь и приглашая маму познакомиться с моей новой подружкой. — Она потерялась в парке. Наверное, ее бросили. Давай оставим Соню у нас.

Брови женщины поднялись в немом изумлении. Она с жалостью посмотрела на сына.

— Это же ребенок. Не игрушка, не щенок. Ты не можешь просто принести ее с улицы и оставить тут жить.

Мама жестом оборвала все мои дальнейшие возражения и задумчиво поднялась.

— Надо срочно позвонить нашему адвокату. Он подскажет, как лучше действовать в этой ситуации. Наверняка он знает, что можно предпринять, чтобы ни ты, ни девочка не пострадали.

Не знаю, с кем и о чем договаривалась мама, но Соня осталось у нас, и я проводил все свободное от учебы время в играх с ней. Притащил ей с чердака все свои мягкие игрушки, выпрашивал у поварихи сладкие пирожки и даже пытался заплетать Соне косички. Получалось, правда, плохо, но ей нравилось.

А еще мы играли в фокусников и устраивали для мамы настоящие представления. Я наряжался в черный цилиндр и махал волшебной палочкой. А Соня была моей помощницей и с важным видом расставляла на столе разные предметы. Я заставлял эти предметы исчезать и появляться вновь, выкрикивая только что выдуманные «заклинания».

Мама с удовольствием смотрела на нас, не в силах сдержать улыбку. Она вообще стала гораздо чаще смеяться с появлением Сони. Наш любимый фокус был жонглирование светящимися шарами. Я зажигал несколько шаров и бросал их Соне, а затем незаметно притягивал их обратно. Соня делала подбрасывающие жесты, и со стороны казалось, что мы вместе жонглируем.

Шары были разноцветные и слегка потрескивали, рассыпаясь шипящими искрами. Все это приводило девочку в неописуемый восторг, и я донельзя гордился своим искусством.

Соня необычайно любила сказки и переслушала все, какие я знал от мамы или читал самостоятельно. Ее очень заинтересовал мой рассказ о волшебных книжках с оживающими картинками, и она попросила показать ей такую. Своих старых книг я не нашел и спросил у мамы разрешения купить для Сони новых. Мама разрешила и, примчавшись в магазин, я почти час тщательно перебирал волшебные книжки, решая, что может понравиться девочке.

По пути домой я представлял себе, как малышка обрадуется, будет хлопать в ладоши и обнимать меня. От этих мыслей мою собственную душу переполнял бурлящий восторг. Я жаждал подарить Соне книжки, наверное, гораздо больше, чем она получить их.

Добравшись до дома, я вприпрыжку поднялся по лестнице, с шумом ворвался в холл и практический налетел на мрачную фигуру отца. Из-за его плеча выглядывала бледная мама.

— Здравствуй, папа, — растерянно проговорил я, — а где Соня? Я принес ей книжки…

Огляделся, удивляясь, почему девочка не выходит меня встречать.

— Она там, где и должна быть. В приюте. Там ей окажут все необходимое внимание, — назидательно произнес отец, — было очень безответственно с твоей стороны притащить сюда чужого ребенка.

Книжки посыпались из моих рук во все стороны. Отец еще что-то говорил, но я его больше не слышал, так как потерял сознание.

Родителям пришлось на какое-то время поместить меня в лечебницу. Возможно, у меня случился нервный срыв. А может, отец просто боялся, что, я убегу из дома. Причины никогда не обсуждались, а я не особенно интересовался. Я просто забыл. И сейчас, пораженный, глядел на Соню.

— Но почему я ничего не помню? Ведь я был уже довольно взрослый.

— Тебя заставили забыть, — Соня сочувствующе погладила меня по руке, — куратор должен был объяснить тебе, что твоя паутина подвергалась постороннему воздействию.

— Да, он говорил что-то такое.

— Думаю, твой отец нашел Паутинщика. Нить твоей ко мне привязанности оборвали, и я просто перестала для тебя существовать. Кстати, скорее всего, именно тогда ты попал в поле зрения Вершителей. Не знаю, кому и зачем понадобилось вносить в паутину дополнительные изменения, лишая тебя твоих необыкновенных способностей. Но узнали об этих способностях именно тогда, после знакомства со мной.

Я невесело хмыкнул, так как точно знал, и кому понадобилось, и зачем это сделали.

— А почему я начал вспоминать сейчас? — задал я весьма интересующий меня вопрос.

— Я притянула старую паутину взамен порванной. Сейчас она постепенно приживается и восстанавливается. А наше знакомство почему-то было очень важным для тебя.

Я довольно потер руки, — Значит, уже давно пора было завести себе соичку… и кота.

Соня попыталась сделать обиженное лицо, но не выдержала первая. И мы расхохотались вместе.