Пепел и Лунный свет

Глава 7

Малахия прибыл в Йорк-Ши в полдень. Большой город на юге округа Санкта встретил его ледяным дождем, ветром и тошнотворным трупным смрадом. Рваные грозовые облака нависли над землей, мороз отступил, и снег на полях начал таять, оголяя жухлую траву.

Оставив повозку и лошадей в десяти километрах от города, Малахия все утро шел пешком, пока наконец не увидел маячащие вдали мельницы и постройки. Впервые за много столетий он приехал без сопровождения других Инкарнатов, Инквизитора, гвардейцев или слуг: сам управлял повозкой, сверялся с картой и искал нужную дорогу. Так он делал лишь на заре своего правления.

Городские ворота были открыты настежь. Малахия остановился, натянул на голову капюшон простого серого пальто, осмотрелся. Дорога под ногами представляла собой месиво из грязи и мусора, остальную землю Йорк-Ши поглотила черная гниль. По стенам домов пятнами расползлась плесень, деревья усохли, растения осклизли.

Йорк-Ши был последним из уничтоженных Гнилостью городов. По приказу Малахии гвардейцы силой увезли отсюда всех выживших и сами покинули эти земли. Обычно солдаты вырубали деревья, а потом сжигали вместе с мертвым скотом. Но в этот раз Малахия велел оставить все как есть: хотел осмотреть погибший город и попытаться найти ответы на мучившие его вопросы.

Малахия брел по улицам, всматривался в темные окна домов и тщетно пытался воскресить в памяти прежний облик Йорк-Ши. В последний раз он приезжал сюда, когда город – красивый, яркий, богатый – только возвели. Красная черепица пламенела в лучах закатного солнца, сверкали шпили храмов, и было настолько многолюдно, что не протолкнуться. Разъезжая в золотой карете, Малахия приветствовал народ, благословлял и даровал милость. Когда это было? Пятьсот лет назад? Семьсот? Он не мог вспомнить.

Малахия покинул Санкта Илию четыре дня назад. За время путешествия он осмотрел несколько поселков и деревень, все пустые и полуразрушенные. По пути он не встретил ни единого живого человека, только крыс да одичавших собак. Те, кто мог уйти, покинули дома, а оставшиеся – в основном старики и немощные – погибли от голода, холода и болезней.

Свыкнувшись с тяжелой тишиной, нарушаемой разве что шелестом дождя, Малахия вздрогнул, когда из-за угла ближайшего дома раздался чей-то голос:

– Воды… Прошу вас… Воды…

Он остановился, нахмурился. В Йорк-Ши не должно было быть никого, кроме него.

– Кто здесь?

– Воды… – сипло повторил голос.

Малахия обогнул дом и вышел на соседнюю улицу. На земле, прислонившись к стене, сидел старик – дряхлый, одетый в лохмотья, грязный и очень худой. Часть кожи на его лице почернела и потрескалась, на шее виднелись язвы, а скрученные пальцы раздулись. Этот человек умирал от разъедавшей его изнутри Гнилости. Вот почему гвардейцы оставили бедолагу, посчитав, что помочь ему уже невозможно.

– Пожалуйста… – старик едва шевелил губами.

Один его глаз был закрыт, второй немигающе уставился на Малахию. Тот оглянулся, думая, как помочь незнакомцу. Отыскать старую жестянку среди уличного мусора оказалось несложно. Малахия подставил ее под желоб, до краев наполнил дождевой водой и вернулся к старику.

– Пей, – сказал он, поднеся жестянку к его губам.

– Спасибо… Спасибо!

Пока мужчина жадно глотал воду, Малахия напряженно следил за каждым его движением, готовый отпрянуть в любой момент. Если смертный прикоснется к нему – мгновенно погибнет. За тысячу лет эта предосторожность настолько укоренилась в сознании Малахии, что он не сразу осознал ее нелепость. Старик все равно умирал, только медленно и мучительно.

– Да благословит тебя бог Солнца, добрый человек, – произнес он, напившись. – Я уж думал, что все гвардейцы ушли.

– Так и есть, – ответил Малахия, радуясь, что его не узнали. Он был одет как обычный фермер, да и тень от капюшона скрывала часть его лица, пряча золотые глаза. Никому бы и в голову не пришло, что он – король.

– А ты что тут забыл, дурень этакий? Помереть хочешь, что ли? Беги отсюдова, пока дрянь эта тебя не подкосила! Беги!

Малахия поджал губы.

– Я должен еще раз осмотреть город, – соврал он спустя мгновение. – Здесь остался только ты? Или есть и другие больные?

Старик кивнул.

– На главной площади они, туда всех эти ваши гвардейцы сволокли и помирать оставили. Только нечего тебе там искать, здоровых всех увезли. Так что лучше иди своей дорогой, поколь можешь.

– А ты почему здесь?

– Да старый я, вот почему. Вояки эти сперва хотели и меня на площадь увезти, но потом передумали и на полпути оставили. Куда я денусь-то отсюдова? Не сбегу же заразу по другим городам разносить…

– Ты видел, как появилась Гнилость? – поинтересовался Малахия. – Откуда пришла?

Морщась от боли, старик помотал головой и зашелся тяжелым кашлем.

– Ишь ты, какой болтливый! – Он сплюнул на тротуар, вытер рот засаленным рукавом и продолжил: – Не видел я ничего. Вечером все было хорошо, когда мы спать легли, а наутро, глядь, все черным-черно… и вонища страшная. Я вечером воды из колодца набрал, напился… Видать она уже была испорчена, раз Гнилость и меня сожрать решила.

Малахия поднял голову, оглянулся.

– А вороны? Их в последнее время разве не стало больше?

– Их всегда здесь полно. Чего в них такого странного-то?

– Да нет, ничего.

Малахия опустился на корточки рядом со стариком.

– Мне пора идти, но сперва… я могу помочь тебе, – негромко сказал он.

– Правда? И как же? – мужчина невесело рассмеялся.

Стянув капюшон с головы, Малахия протянул к нему ладонь.

– Излечить тебя не в моих силах, но избавить от мучений я могу.

Нетронутая болезнью часть лица старика побледнела, губы сжались, а во взгляде единственного открытого глаза промелькнул страх.

– Неужто сам король? – неверяще прошептал он. – Бог Солнца?

Малахия кивнул.

– Вот уж не думал, что на своем веку повидаю тебя. – Старик искренне улыбнулся, обнажив желтые поломанные зубы. – Чудеса, да и только! Но я был верен тебе, коль хочешь знать, и не ушел к повстанцам, когда те созывали добровольцев. Видишь ли, король, я родился под флагом Солнца, под ним и умру.

– Я запомню твою верность.

– Меня Панч зовут, запамятовал представиться.

– Хорошо, Панч. – Ладонь Малахии вспыхнула неярким светом. – Да будет Вселенная к тебе милосердна.

Старик с трудом поднял больную руку. Он был так изможден, что едва мог двигаться.

– Она уже милосердна, раз сам Инкарнат пришел за мной, – его голос звучал почти умиротворенно.

Едва Панч прикоснулся к сияющей ладони, как его тело истлело и превратилось в горстку пепла на размокшей земле. Поднявшись, Малахия продолжил путь, направляясь в сторону главной площади Йорк-Ши. Отыскать ее было легко – все относительно большие города Санта Илии строились по одному принципу; обычно путники даже не нуждались в картах, чтобы выбраться из лабиринта улиц и переулков.

Со всех сторон площадь окружали кособокие дома. В центре высился старый фонтан, часть которого давно обвалилась. Здесь было по меньшей мере полсотни людей: мужчины, женщины, дети – все заражены Гнилостью. Замерзшие, голодные, полуживые, они собрались возле фонтана, словно он мог защитить их. Никто не спешил возвращаться в опустевшие дома, явно не находя сил покинуть площадь.

Малахия слышал женский плач, чьи-то молитвы и детские просьбы о еде. Он сбавил шаг, вглядываясь в изнеможенные лица подданных, но натыкался лишь на пустоту.

Человеческая жизнь, казавшаяся ему столь незначительной в сравнении с его бессмертием, угасала. Быстротечная и столь незначительная в мире звезд и планет, она была хрупкой и почти нереальной. Малахия уже не помнил, каково это – быть смертным, цепляться за жизнь, зная, что однажды она покинет тебя. Слишком много важных воспоминаний покинули его, а он даже не заметил этого, упиваясь величием.

Малахия привык считать себя полноправным правителем всего на Земле, как Солнце является полноправным правителем всего в небе. Он твердо верил, что властен над всем живым и неживым на планете; все должно подчиняться его воле, ибо он – Солнце. Но то, что Малахия увидел в Йорк-Ши, говорило об обратном: он не властен ровным счетом ни над чем. Он может отнять жизнь, но дать ее не способен. А это лишь половина власти.

– Смотрите! – сидевшая у основания фонтана женщина указала на Малахию пальцем. От него волнами исходил золотистый свет, над его головой пылала огненная корона. – Смотрите!

Люди зашевелились. Медленно и неуверенно они оборачивались, чтобы посмотреть на спустившегося с трона правителя.

– Малахия!

– Король…

– Это король!

– Поднимайтесь, поднимайтесь все!

– Вы ведь тоже это видите? Видите?

– Он спасет нас….

– Вселенная услышала нас…

Со всех сторон до Малахии доносились возгласы удивления, молитвы и рыдания. Воспрянув, смертные побрели к нему. Одни шли, едва переставляя ноги, кто-то полз на коленях, а кто-то остался лежать на земле, протянув руки в немой просьбе о спасении.

– Вы пришли, чтобы спасти нас! – Девочка лет десяти уставилась на Малахию.

– Да, дитя, – ответил он, уже зная, что должен сделать.

– Мама, ты слышала? – взвизгнула девочка, обращаясь к сутулой женщине позади.

Горожане опускались перед своим королем на одно колено, склоняли головы и возносили молитвы, которых он не заслуживал. Малахия сделал глубокий вдох. Если Солнце было королем всего живого, то королем чего был тогда он?

– Вы заберете нас отсюда? – нетерпеливо спросил мальчик, укутанный в слишком большое пальто, которое мешком висело на худых плечах.

– Да. – Малахия почти не соврал. – Закрой глаза, дитя.

Мальчик безропотно подчинился. Тогда Малахия повторил свои слова громче, чтобы все на площади его услышали. Собравшиеся вокруг него люди послушно закрыли глаза. Никто не удивился его приказу.

В последний раз Малахия обвел их взглядом, поднял руки и сказал:

– Да будет Вселенная к вам милосердна.

В следующий миг Йорк-Ши поглотил огненный шторм, сметая все на своем пути. Ревущее пламя взвилось высоко к небу, унося с собой людские несчастья, боль и страдания.

Войдя в кабинет последним, Джаспер закрыл дверь. Окинув взглядом Исайю, Рафаэля и Линкольна, он недовольно поджал губы, но ничего не сказал. Решил не утомлять их очередными нравоучениями о необходимости отдыха – в последнее время парни спали катастрофически мало, а Исайя и вовсе обходился без сна.

Два дня понадобилось, чтобы отыскать среди Адских Джентльменов шпионов Малахии и Луки, и еще два, чтобы окончательно убедиться – никакой ценной информацией эти люди не обладают. Некоторые шпионы более охотно отвечали на вопросы, страшась Инкарната Земли, другие же до последнего держали язык за зубами. Если с первыми у Исайи не возникало проблем, то разобраться со вторыми помогали Раф и Линкольн. Фокс и Кью в допросах не участвовали: излишняя жестокость впоследствии сказывалась на их моральном состоянии.

– Можем ли мы быть уверены в том, что раскрыли всех? – Джаспер прошел к своему рабочему месту, массивному дубовому столу и мягкому креслу с высокой спинкой, и достал из выдвижного ящика блокнот со списком членов Клуба.

– Думаю, да. – Исайя занял кресло напротив, с правой стороны стола, а Линкольн – с левой. Рафаэль же беспардонно разлегся на крошечном диване-канапе, который явно не был для этого предназначен.

– Но на всякий случай я бы не стал на каждом углу трепаться о планах гнома и ее чародеек, – произнес он, приглаживая светлые волосы. Костяшки его пальцев были ободраны, под ногтями темными ободками запеклась кровь.

– Вот и не треплись, – Линкольн ухмыльнулся. – В присутствии других мы всегда следим за своими словами, иначе Драгомиру и Малахии было бы известно намного больше.

Джаспер нахмурился.

– Я удручен тем фактом, что наша разведка ничего не знала о предателях среди Адских Джентльменов, но также могу это понять, – со вздохом произнес он. – Слишком много дел, которыми мы занимаемся в одночасье: сражение с Пожирателями, поиск дезертировавших из гвардии Джентльменов, подготовка рекрутов, сбор информации о Гнилости и вражеских территориях, охрана собственных границ.

– Клуб в Лунном королевстве существует сам по себе, – добавил Линкольн. – Нас намного меньше, мы слабее и не можем тягаться с тысячами гвардейцев и повстанцев.

Исайя понимающе кивнул.

– Все шпионы оказались в прошлом Адскими Джентльменами, а мы привыкли доверять своим. Но созданный Инквизитором Кодекс, похоже, больше ничего не значит, раз эти люди пошли на обман и предательство.

– На что и рассчитывали Инкарнаты Звезд. – Вычеркнув несколько имен из списка, Джаспер захлопнул блокнот. Он злился, чувствуя, что не справился с работой Наблюдателя и подверг опасности не только своих учеников, но и все королевство. Кто знает, как много информации шпионы передали владыкам Солнца и Черной дыры. – Впредь я буду лично проводить собеседования с претендентами, желающими присоединиться к нам, даже если раньше они уже являлись членами Клуба и хорошо зарекомендовали себя во время службы.

Исайя уже открыл рот, чтобы возразить, но Рафаэль опередил его:

– Мы привыкли доверять своим, какая интересная мысль! – Он многозначительно посмотрел на парней. – Как поживают Соня и Злата?

– Ну ты и козлина, старик! – Линкольн неверяще покачал головой. – Без зазрения совести бьешь по самому больному…

– И все же?

– Я не доверяю Злате, – сухо отрезал Исайя.

– Именно поэтому она каждый вечер торчит у нас дома? – полюбопытствовал Раф. – Очень предусмотрительно…

– Предлагаешь мне вышвырнуть ее?

– Или хотя бы разрешить мне сделать это.

– Нет.

– Она снова тебя облапошит, – не унимался Рафаэль.

– Я что, по-твоему, идиот? – в голосе Исайи зазвучали нотки раздражения.

– Порой бываешь.

– Я слежу за ней.

– А за кем следит она? – Раф ухмыльнулся. – Чего она хочет?

– Спастись от войны между Инкарнатами? Не быть убитой Пожирателями? Не умереть от Гнилости? – предположил Линкольн.

Джаспер слушал не вмешиваясь. О ситуации со Златой он знал не понаслышке и был солидарен с Рафаэлем в том, чтобы относиться к ней с опаской и настороженностью. А вот как реагировать на историю с Соней, он пока не определился, продолжая со стороны наблюдать за ней и Линкольном. В обществе парней Инкарнат Нептуна была всегда доброжелательна, приветлива и немного застенчива, но это нисколько не свидетельствовало о чистоте ее намерений.

– Только не эта златовласая стер…

– Рафаэль! – Исайя предостерегающе взглянул на друга.

– Ты ведь знаешь, что я прав.

– Замолчи.

– Как пожелаешь, – Раф пожал плечами. – Но не сильно расстраивайся, когда она снова из тебя всю душу вытрясет.

Исайя устало потер переносицу.

– Сделаю все возможное.

– Жаль, что здесь нет Кью, он бы уже попытался тебе врезать, – Линкольн устремил взгляд на Рафаэля. – Но продолжай в том же духе, и это сделаю я.

Нисколько не впечатлившись угрозой, Раф обратился к Джасперу:

– В первую очередь вам следует присмотреться к Октавию, если вы все еще хотите вернуть его на старую должность секретаря Клуба.

– Я уже думал об этом, – согласился он. – Исайя, мне понадобится твоя помощь, чтобы узнать, не лжет ли господин Владошек о причине своего приезда в Новый Шу.

– Хорошо, без проблем.

– А теперь отправляйтесь-ка спать, – велел Джаспер, наконец-то заняв место за столом. Впереди ждала бумажная работа, справляться с которой так же хорошо, как Октавий, он, увы, не научился. – Я снял вас с ночного патрулирования, так что хорошенько отдохните.

После того как парни ушли, Джаспер еще долго размышлял над сложившейся ситуацией. Он никому не рассказывал об этом, но в начале карьеры Наблюдателя он хотел уволиться и снова стать рядовым Адским Джентльменом. Охота на Пожирателей привлекала его куда больше, нежели бесконечные организационные и бумажные дела. Но в то время он встретил Исайю, Рафаэля, Фокса, Линкольна и Кью – пятерых совершенно разных и вместе с тем очень похожих ребят. Все они в разной степени нуждались в поддержке, вере и понимании; им нужен был наставник, и Джаспер посчитал за честь стать им. До этого у него никогда не было подопечных, которых он бы лично обучал всему, чему научился за годы работы в Клубе. Джаспер так и не рассказал им об этом, опасаясь пошатнуть свой авторитет, но сам никогда не забывал. В те годы он поклялся сделать все возможное, чтобы защитить мальчишек настолько, насколько возможно. Конечно, уберечь их от Пожирателей он не мог, но позаботиться о безопасности Клуба должен был… и то, что он оплошал с этим, сильно расстраивало.

Авери Ламонт обвела взглядом сестер, нахмурилась и сильнее вжалась в кресло. Бесконечные разговоры уже порядком утомили ее, но она не могла встать и уйти. Сидя за круглым каменным столом в самой высокой башне замка, ведьмы обсуждали ближайшее будущее, которое их совершенно не радовало. Блокноты Агнессы, книги о магии, карты звездного неба, обрывки пергамента, свечи, пучки трав, кристаллы, драгоценные камни, волшебные порошки, бутылочки с зельями, змеиная кожа, волчьи клыки и крылья летучих мышей – все это в беспорядке лежало на столешнице, отвлекая внимание Авери.

Положив один из блокнотов себе на колени, она принялась задумчиво стучать ногтем по обложке. Если бы она только могла рассказать Адель тайну Двенадцати ведьм, раскрыть их настоящие мотивы, то непременно бы это сделала. Только вот защитное заклятие, наложенное на сестер истинной главной ведьмой ковена, не позволяло Авери – лишь номинальной главной ведьме – произнести ни слова правды. Приходилось выдумывать хитрые обходные пути, чтобы помочь Лунной королеве разобраться во всей этой истории.

Эти печальные мысли заставили Авери погрузиться в воспоминания, и голоса сестер стали словно бы уходить на дальний план.

У Агнессы Лагеберг было четыре дочери – Мона, Кату, Эленор и Алук. Каждая получила от нее особенную силу: власть над кровью, власть над тьмой, умение перевоплощаться в дракона и власть над земными элементами. Сестры были сильными волшебницами. Вместе с матерью они путешествовали по Солнечному королевству и помогали людям до тех пор, пока Малахия не наложил запрет на колдовство. Тогда-то Инквизиторы и начали охотиться за всеми, кто хоть как-то был причастен к магии.

Опасаясь попасть в немилость к Инкарнату Солнца и быть казненными, сестры поселились в долине у подножья гор и начали вести жизнь простых смертных, скрывая свои способности. Каждая взяла себе несколько букв из фамилии матери, дабы заложить их в основу собственных. Так появились семьи Ламонт, Грант, Геккерн и Бейли. Шло время, у каждой из сестер родилось по три дочери – нынешние Двенадцать ведьм. Девочки с малых лет постигали тайны зельеварения и знахарства, учились пользоваться силами и контролировать их – ведьмы не скрывали от детей свое ремесло. Сама Агнесса редко делилась знаниями с внучками, но когда все же решала дать малышкам несколько уроков, они приходили в неописуемый восторг: занятия с бабушкой были особенно интересными.

Авери знала об Агнессе мало, та почти не рассказывала о прошлом, словно боялась лишний раз тревожить воспоминания. Первая ведьма Солнечного королевства, по ее же словам, явилась из Ра – волшебного мира, куда она попала еще ребенком.

– А что это за мир такой? – спросила маленькая Авери, жадно ловившая каждое слово Агнессы.

– Там живут только волшебники.

– Ого! И там совсем нет людей? – удивилась Аза.

– Есть. – Агнесса задумчиво нахмурила брови, а затем добавила: – Но они живут не так хорошо, как здесь, в Солнечном королевстве.

– Тогда почему они не вернутся? – непонимающе захлопала глазами Верея.

Агнесса грустно улыбнулась и ответила:

– Они не могут. Попав однажды в мир Ра, его уже невозможно покинуть.

– Тогда как тебе это удалось? – встряла в разговор маленькая Ро.

– Мне разрешили уйти.

– Кто?

– Волшебник по имени Тики Ра.

– Ой, тот самый, из сказок? – дружно воскликнули девочки.

– Да.

– Но он же ненастоящий! – возмущенно фыркнула Аза.

– Очень даже настоящий, – усмехнулась Агнесса.

– Правда? Вот бы встретиться с ним! – захлопала в ладоши Ро.

– Ну уж нет! В сказках он ведь злой очень. Забыла, что ли? – напомнила Авери.

Агнесса понимающе кивнула и поспешила успокоить девочек:

– Он злой лишь к плохим ведьмам, жестоким и кровожадным. Если чародейки добры и бескорыстны, Тики Ра никогда не причинит им зла.

– Тогда, получается, он тоже добрый? – Аза недовольно щелкнула языком. – А почему он отнимал сердца у людей? Это же нехорошо…

– Не все в сказках правда, милая. Люди сильно исказили их, вплели много домыслов, догадок и лжи.

– И ты знаешь правдивую историю? – недоверчиво спросила доселе молчавшая Иса.

– Конечно.

– Расскажи! Расскажи! Пожалуйста… – начали просить девочки.

Агнесса лишь покачала головой, дожидаясь, пока они успокоятся.

– Придет время, и вы узнаете. Я оставлю вам в наследство четыре блокнота, в одном я заключу карту, в остальных – ответы на три тайны: кто такой Тики Ра, как вернуть Вселенной украденное и как превратить Инкарнатов в людей. Будьте достойными чародейками, и истина непременно откроется вам.

– Это нечестно! – воскликнула Аза и обижено утопала в другую комнату.

– А где находится этот Ра? – не обращая внимания на кузину, спросила Авери.

– Есть в дремучем лесу заколдованное дерево с полым стволом и большой, с человеческий рост, трещиной у основания. На его гладкой коре вырезаны полумесяц и звезды, а серебристые листья сверкают в полутьме чащи, точно драгоценности. Если пролезть внутрь ствола, постучать по коре и трижды обернуться вокруг своей оси, то, выбравшись наружу, окажешься в Ра.

– Какое красивое дерево! – мечтательно вздохнула Ютта, вторая сестра Авери. – А почему оно так украшено?

– Ра – ночной мир. Там никогда не восходит солнце, есть только луна и бескрайнее звездное небо, – объяснила Агнесса. – Луна покровительствует Ра, наделяя все живое в нем волшебной силой.

– Ух ты!

– Значит, попасть туда так просто? – удивилась Верея. – Всего-то и надо отыскать чудное дерево…

– Найти его сможет не всякий, – ответила Агнесса. – Да и само дерево потребует плату за возможность пройти в Ра.

– И что это за плата? – не унималась Авери.

– Цена всегда разная, милая, но неизменно высокая.

Через несколько лет Агнесса покинула своих дочерей и внучек. В один зимний день она исчезла и больше никогда не возвращалась.

Двенадцать сестер росли добрыми чародейками. Они тайком творили волшебство и помогали односельчанам, когда те особо в этом нуждались. Но все изменилось, когда матерей девушек уличили в ведьмовстве и выдали Инквизитору. Он сжег их на костре под крики и улюлюканья всех тех, кому чародейки и их дочери всячески помогали.

Озлобившись, ведьмы извели кознями не одну деревню. Они непрестанно искали блокноты и злосчастное дерево из историй Агнессы, желая навсегда покинуть мир людей, но тщетно. Незадолго до того, как пришла Тишина, чародейки ушли в горы и больше не появлялись среди смертных. Они бросили попытки отыскать вход в волшебный мир и смирились с мыслью, что его попросту не существует, как, впрочем, и самих блокнотов. Прежде сестры были уверены в том, что карта внутри непременно приведет их к порталу в Ра, а возможность избавиться от Инкарнатов – потрясающий шанс отомстить за матерей.

Когда появилась Адель, Инкарнат Луны, ведьмы воспрянули духом и пришли к ней с просьбой о покровительстве, пообещав взамен свою службу. Почему? Она нужна им, дабы заплатить зачарованному дереву. Уж наверняка они попадут в Ра, предложив за это саму Лунную деву.

Авери, две ее сестры и семейство Бейли были против, но их не стали слушать. Остальные ведьмы желали получить свое любой ценой. Когда Адель нашла для сестер блокноты, они окончательно убедились – Агнесса не соврала. Осталось расшифровать ее записи, узнать настоящую историю Тики Ра, тайну перевоплощения Инкарнатов и отыскать проклятое дерево.

– Все в порядке, Авери? Ты сегодня что-то очень тихая, – спросила Иса Грант, младшая из темных ведьм.

– Да, все хорошо.

– Неужто придумала, как расшифровать блокнот? – насмешливо фыркнула Аза Геккерн. – Кузина, должна сказать, что от тебя в последнее время совсем никакой пользы… Остальные со мной согласны, не так ли?

Десять девушек за столом, словно болванчики, закивали головами. Кто-то кивал бодро, искренне поддерживая слова Азы, а кто-то вяло и едва заметно, просто из опасений. Злить Азу – себе дороже.

– И что, по-твоему, я должна делать? – холодно спросила Авери.

– Порадуй нас новой идеей расшифровки, – встряла Верея. – Ну?

– У меня нет идей, но есть одна мысль…

– Та-а-ак? – Аза навострила уши.

– Вас не удивляет, что нам, единственным наследницам Агнессы, не удается справиться с блокнотами? Каждый из них адресован одной семье, но что толку? Почему она скрыла свои письмена даже от нас?

– Ближе к делу, Авери, – мрачно отрезала Брина Геккерн. – Что ты хочешь этим сказать?

Авери пожала плечами.

– Что, если мы недостойны?

– Чего? – рявкнула Иса.

– Говоря о блокнотах, Агнесса как-то сказала: «Будьте достойными чародейками, и истина непременно откроется вам».

– Чушь! – вспылила Аза. – Мы достойны!

– О, правда? Как думаешь, Агнесса бы согласилась с тобой? – Авери упрямо стояла на своем. – После всего, что мы сделали…

– Эта старая сумасшедшая? – захохотала Аза. – Да плевать мне, Авери, понятно? К ее счастью, она давно умерла, иначе я бы непременно нашла старуху и заставила провести нас в Ра. Даже ценой ее собственной жалкой жизни.

– Тики Ра убивал таких ведьм, как мы, – едва слышно произнесла Ро Бейли. – Ты не боишься, что эта участь постигнет и нас?

– Он тоже давно мертв, – фыркнула Аза. – Он украл что-то у Вселенной, та его и наказала. Все, конец. Нет его.

– Но что, если ты ошибаешься? – Авери зло смотрела на сестру. – Что тогда?

Нисколько не смутившись, Аза откинулась на спинку кресла и ответила:

– Я это предусмотрела. Мы отдадим ему Адель, для этого она и нужна нам… Дерево потребует от нее плату, ну и пусть, это мелочи. А вот Тики Ра получит жизнь Лунной девы в обмен на наши. Неплохая сделка, как считаешь?