Перехитрить демона. Пособие для ведьмы

Глава 11. А ведьма-то не так проста

Арина действительно понеслась навстречу, а не стала догонять давно уехавшую компанию. Просто подумала, что если бы была даже чемпионкой мира по лыжным гонкам и то не догнала бы. Зачем тогда заморачиваться, если все едут по одному кругу? Можно ведь не по часовой стрелке, а против нее. Хотя вариант был — не двигаться совсем, а тупо подождать у горки. Но так же неинтересно! Времени останется мало, чтобы успеть насолить всем. А Арина хотела наказать всю пятерку. Каждого.

— Ну, ты и учудила, — услышала хихикающий голос фамильяра, и его мокрый нос защекотал ей шею слева.

— Ты зачем вылез? — испугалась Арина, что Вадим увидит зверька, и даже не спросила, что Басю так насмешило.

— Я ж не весь, только поговорить. А так нет меня, — фыркнул недовольно Бася. — Не считай меня кошаком кикиморским. Уж чего-чего, а прятаться я умею.

— Ну, тогда ладно, — успокоилась Арина, поняв, что из всего зверька у нее на шее только его нос, который реально не видно. Спросила. — Ты над Вадимом сейчас хихикал?

— Ага, — радостно подтвердил Бася. — Здорово ты его о снег приложила, — и внезапно похвалил Арину. — Я смотрю, у тебя прям талант к пакостям. Как у настоящей ведьмы.

— Есть маленько, — ритмично отталкиваясь палками, Арина бежала по лыжне. — Это все школа. Там без этого не проживешь. Оттуда и опыт определенный в наличии.

— Понятно, — задумчиво пробормотал Бася. — Школа та еще морока, — сказал так, будто сам когда-то учился. — А вообще прикольно вышло. Если бы я не знал, что это ты колдуешь, ни за что бы не догадался, почему твой красавчик на горке растянулся, — хихикнул, вспомнив мокрое от снега лицо Вадима.

— Самой понравилось, — усмехнулась Арина.

— Этим бузякам такое же придумала? — спросил Бася, ему не терпелось узнать, что будет дальше.

— Примерно. Нельзя же в открытую колдовать, — напомнила Арина магические правила. — Но наказывать будем по полной.

— Не расскажешь что ли как? Секрет? — недовольно протянул фамильяр.

— Да какой секрет! Ты только не дуйся, — стала успокаивать Арина зверька. — Просто я сама еще толком не знаю. У меня идеи приходят внезапно. Как-то сами собой. Даже иной раз неожиданно для меня. Вот как с Вадимом. Я ведь вовсе не собиралась его в снег головой макать. А потом раз и придумалось.

— Ладно, не дуюсь. Подожду, — отозвался Бася и перестал дышать Арине в шею, похоже спрятался.

Отъехав от берега подальше и снижая скорость, Арина повернулась к горке и посмотрела в сторону санатория. Как и рассчитывала, Вадим исчез из поля зрения и наверняка уже сдавал спортивный инвентарь прокатчику. «Ну и ладно, — подумала. — На этот раз твой эгоизм, козлик, пойдет мне на пользу. Не надо от тебя скрываться и что-то изображать, когда колдовать стану». В другое время обиделась бы точно. И дулась бы, пока самой не надоест. Потому что Вадим весьма редко обращал внимание на ее обиды, частенько приговаривая «ты же меня знаешь» или «не пойму, что я сделал не так».

Объяснив пару-тройку раз, что было не так с ее точки зрения, и получив в ответ округленные от удивления глаза и фразу «я думал, так лучше», Арина решила с претензиями завязать. Возможно, Вадим именно этого и добивался, чтобы делать то, что хочется ему, не оглядываясь на нее. Или действительно был до высшей степени эгоистичен, что не замечал, как иногда обидно поступал с Ариной. Но влюбленная женщина устроена весьма специфично и прощает возлюбленному все его огрехи, считая, что со временем это изменится.

Обычная ошибка, которая исправляется только после того, как с глаз упадут розовые очки.

Так что сейчас Арина нисколько не была удивлена и даже рада, что Вадим такой гаденыш. Надоело ему бегать на лыжах — взял и пошел в санаторий, не дожидаясь ее. И видимо считая, что она девочка вполне взрослая и сможет позаботиться о себе сама. Впрочем, тут он прав. Арина реально может. И делать мелкие пакости тоже может, о которых никто не догадается.

Она почти остановилась, решив изображать лыжницу, которая сильно устала и еле плетется. Чтобы расстояние, где-то с километр, отделявшее ее от подвыпившей компании, не так быстро сокращалось. Ну и пусть молодежь, которая едет ей навстречу, кстати, тоже без особого энтузиазма (видимо эйфория от алкоголя начала проходить), считает ее старушкой. Хотя она и старше-то их лет на десять. Плюс-минус. Плевать. Вот сейчас и посмотрим, какие они лыжники.

Арина сделала еще шаг и остановилась. Стала разглядывать бегущих… нет, все-таки она права — плетущихся друг за другом пятерых человек.

Впереди был парень в темно-синей короткой куртке, который двигался более-менее быстро по сравнению с остальными и обогнал второго парня примерно на две лыжи. Затем шли девчонки, причем Аринина обидчица в желтом пуховике и малиновой шапке была предпоследней, отставшей от подруги на три лыжи, если не больше. Впрочем, пожалуй, больше. Издалека сложно определить более точное расстояние между людьми. А замыкающим, почти след в след за Викой шел парень, оттащивший ее от Арины.

Начать ведьмочка решила с последней парочки. Подумала, что будет действовать как на войне, подбивая во вражеском обозе крайние машины. Сначала сзади, а потом спереди. Но подумав еще немного, все же остановилась на Вике. И вовсе не потому, что та Арину толкнула, а потому, что очень удачно шла. Ведь за девчонкой, чуть не наступая ей на лыжи, не отставая, бежал ее парень. Наверное ее, судя по их поведению.

Придумав, что будет делать, Арина приготовилась наблюдать за результатом.

И фееричное действие началось.

Внезапно двигавшаяся не шибко быстро Вика будто споткнулась, как-то странно подвернула ногу и затормозила. Приподняла правую лыжу и стала разглядывать под ней лыжню. В этот момент на нее сзади налетел не успевший вовремя остановиться замыкающий. Отчего стоявшая на одной ноге девчонка не смогла удержать равновесие и начала падать. Тут же рефлекторно ухватилась за парня и повлекла его за собой. В итоге оба грохнулись в снег, который «почему-то» оказался местами смешан с землей, с маленькими такими комочками, незаметными издалека. Как будто снег немного подтаял, и из-под него вылезли земляные бугорки.

Арина видела такое много раз весной у стен домов, стоявших на солнечной стороне. Там всегда снег таял раньше такими именно прогалинами, которые сейчас ведьма организовала на лыжне. Правда Арина не заставила снег плавиться, этого она не умеет, а вот материализовать земляные комочки — очень даже. К тому же яркое солнце скроет колдовство так, что никто и не заподозрит в этом потусторонние силы. Ну, разве что наблюдающий за ней демон все это веселье увидит. Но и он не сможет обвинить Арину в применении магии, потому что для людей это совсем не очевидно.

Потому что получилось все в пределах природных сил, как ведьма и рассчитывала. Ничего сверхъестественного. Только горячее, пусть и февральское, солнце, таяние снега и прогалины с землей. Логично? Да!

«А теперь добавим немного водички», — придумывала дальше Арина, наблюдая, как парочка барахталась в снегу, пытаясь подняться. Но им мешали запутавшиеся лыжи и лед, который подкинула Арина в то место, где девчонка с парнем промяли свои силуэты. Поскальзываясь на льду, они упали еще пару раз, отшибая локти и коленки. А когда лед начал «таять», то есть на его поверхности материализовалась тонким слоем вода, будто выступившая из снега и смешавшаяся с землей, желтая куртка Вики стала похожа на камуфляж с коричневыми разводами.

Увидев перепачканную одежду, девчонка превратилась в злобную фурию и стала орать на парня, считая его во всем этом безобразии виноватым, и ругаться на чем свет стоит. Громко и очень слышно. На что первой отреагировала впереди бегущая подруга, оглянувшаяся несколько раз, но почему-то решившая не останавливаться. Видимо посчитала, что парочка сама разберется. А скорее всего, просто не захотела помогать Вике, опасаясь, что может попасть ей под горячую руку.

«Высокие отношения, хе-хе, — подумала Арина, злорадно улыбаясь. — Так тебе и надо, гадина. Даже подружка тебя не любит, — поковырялась палкой в снегу, проверяя прочность лыжни. — Хотя вполне возможно, что и не подружка она тебе вовсе, а подружка одного из парней, который дружит с твоим парнем. И вполне возможно, что по этой причине никакой любви между вами нет и в помине. А может, все же подружка, которая завидует тебе или на парня твоего запала. Вариантов много, но первый реальнее всего. Хотя не факт».

Оставив копошащуюся в снегу парочку разбираться со своими чертями самим, ведьма переключилась на первого парня, который довольно быстро приближался… и внезапно тоже свалился, больно ударившись копчиком о заледеневшую лыжню. Ну, специально Арина лед на лыжне не создавала, та и так была довольно прочной и утрамбованной. Это только что было проверено. А вот организовать небольшой ледяной трамплин в одной колее — запросто. На него и наткнулся бегун, тот самый, который назвал Арину мадамой.

Около него вскоре затормозил второй парень, а затем их догнала девчонка. Они-то и стали помогать своему лидеру подниматься. Причем трамплин «загадочно исчез», и все посчитали, что лыжня нагрелась на солнце днем, а сейчас начала подмерзать. Поэтому кататься стало опасно. И решили, что пора возвращаться, чтобы окончательно не переломать ноги. Причем возвращаться не спеша. Арина слышала, как троица об этом говорила, и подумала, что пора возвращаться и ей.

Во-первых, у Арины просто закончилась фантазия. Ну, так тоже бывает. Потому что в данном случае придумать что-то другое, кроме того, чем ведьма только что пакостила, действительно сложно. Всем трамплины строить? Или песка на всю лыжню насыпать? Ерунда. Да и скучно. К тому же после этого наступает — во-вторых. Результат-то один. Кроме как каждому из пятерки упасть в снег и что-нибудь отшибить Арина предложить не может. А частое повторение одного результата может вызвать ненужные подозрения. Оно ей надо? Нет.

Так что вполне хватит того, что смогла наказать троих самых резвых. Арина взглянула напоследок, как собравшись в плотную цепочку, обидчики поползли в ее сторону. Первый заметно прихрамывал, и на его лице при каждом шаге появлялась гримаса боли. Видимо хорошо копчиком приложился. За ним плелась Вика, которая окончательно поссорилась со своим парнем, по-прежнему замыкающим, и не хотела ехать рядом с ним. Вся ее красивая куртка была в грязных разводах, а по левой щеке шла черная полоса. Придется теперь девчонке весь вечер куртку оттирать.

«Ну, как-то так», — Арина отряхнула перчатки друг о друга, демонстрируя себе, что дело закончено, развернулась и довольно резво побежала в направлении санатория. Надеялась успеть подняться на горку, пока «буйная», теперь буйная точно в кавычках, молодежь до горки не доберется. Причем слышала, как хохотал от всей своей звериной души Бася, снова тыкаясь ей мокрым носом в шею и приговаривая «ну ты… ну ты… хи-хи… ну ты даешь, ведьма».

Арина и сама была довольна, пока не взобралась на горку и не ощутила, как Бася вцепился ей когтями одной из лап в спину под курткой. Довольно больно. Она ойкнула и резко остановилась. Спросила шепотом:

— Ты чего?

— Какая-то фигня происходит, — прошептал тот в ответ. — Сейчас разберусь и вернусь. А ты пока беги в санаторий и носа оттуда не показывай. Беги скорее! — и тут же ответил на непроизнесенный Ариной вопрос. — За меня не беспокойся. Я сам тебя найду, — мгновенно выскользнул из-под куртки вниз, пробежал по левой штанине и в три огромных прыжка исчез за забором санатория, разгораживающим его с турбазой.

Несколькими часами ранее.

В полуразрушенной в ходе очередного магического эксперимента лаборатории Лартиеля на оставшихся в целости двух деревянных стульях сидели сам хозяин и Эльсенуор. Вокруг них были разбросаны котлы, поварешки, засушенные пучки трав и куча всякой всячины, нужной для колдовства. Правда, на этот раз уцелели все стены домика мага, кроме крыши, сквозь огромную дыру в которой заглядывало яркое летнее солнышко. Летнее потому, что Лартиель жил в той части иномирья, где всегда было жарко, как в человеческом мире на экваторе. Иначе при таких разрушениях в зимнюю пору можно запросто замерзнуть, не успев восстановить жилье.

Эльсенуор же наоборот поселился в более приемлемом климате, как сказали бы люди — в средней полосе, где зима равномерно сменялась летом. Однако это нисколько не мешало магам общаться, ведь порталы сокращали расстояния мгновенно. Явившись на зов друга, старый маг, усмехнувшись ожидаемому погрому, тут же наколдовал небольшой столик и чайный сервиз, из которого друзья отхлебывали свежезаваренный чай и заедали его ароматными плюшками, которые притащил с собой Эльсенуор из «Красного клена».

— Желтая феечка пекла, — похвалил Эльсенуор плюшки с хрустящей корочкой и толстым слоем сахарной пудры. — У нее всегда отличная выпечка получается, — откусил кусочек и стал жевать.

— Согласен, — мотнул головой Лартиель. — Вкуснотища, — отхлебнул из чашки.

Когда Вельзеран попросил освободить себя от действия скрывающего заклинания, Лартиель сразу же рванул к себе домой, чтобы проверить новую и, как ему казалось, оригинальную идею, пришедшую в голову. Однако снова не получилось, и результатом явился взрыв, вызванный изобретением. У мага уже накопилась приличная стопка листков, исписанных заклинаниями, с помощью которых можно запросто разнести любой мир. Но вот магическая защита, разделяющая иномирье и мир людей, не поддалась.

Лартиель тяжело вздохнул, вспомнив, с каким сожалением принял свое очередное поражение, и потянулся к следующей плюшке, которых съел уже штуки четыре. Сладкое всегда успокаивало мага. По крайней мере, на какое-то время. Пока в его светлой голове не рождалась следующая «гениальная» идея. Чему опять же способствовала глюкоза, питающая мозг.

— Ты, кстати, что ей подарил? — спросил Эльсенуор, подливая себе в чашку из заварника чай, погладил свою седую аккуратно стриженую бородку, зачесал пятерней назад длинную челку пегих с проседью волос и уставился на друга.

— Ты о ком? — переспросил Лартиель, выныривая из своих мыслей.

— О феечке, — пояснил Эльсенуор и отряхнул крошки с новой цвета морской волны в темно-зеленую полоску хламиды, которую сегодня надел первый раз. Одеваться как Лартиель в стандартные мужские костюмы он не любил, потому что в халате было намного удобнее, ведь широкая одежда не сковывала движений. — О желтенькой, в золотистом платьице, из-за которой демон с эльфом подрались.

— А-аа, ты об этом, — протянул Лартиель, вспомнив, как Вельзеран пытался научить подвыпившего эльфа основам честных любовных отношений, но сделал это чисто по-демонски, залепив тому в глаз. — Она решила, что ей приворотное зелье не нужно, после того как узнала, что эльф по ее розовой сестричке сохнет. Сказала, пусть хоть они будут счастливы. А я немного подумал и подарил ей другое, более эффективное.

— На красоту? — стал отгадывать Эльсенуор.

В эту игру они частенько с Лартиелем играли. Один что-то не договаривал, а другой пытался догадаться, о чем промолчал собеседник. Оба мага считали, что так развивают свою интуицию. Да и жизнь интереснее становится, разнообразнее. Не всегда же в шахматы играть? Вон демоны Кернутоля придумали свою игру с людьми, которая, кстати, Эльсенуору очень понравилась. Он немного недолюбливал человечество и не разделял энтузиазма Лартиеля стереть границу между мирами.

А еще считал, что демонские ловушки люди своей самонадеянностью заслужили, о чем частенько спорил с другом. Впрочем, это были только споры. В остальную человеческую жизнь старый маг не вмешивался вплоть до недавнего времени, пока однажды чисто случайно не подслушал разговор двух существ за забором своего сада. Кем были эти существа, Эльсенуор так и не выяснил, потому что они скрывались под каким-то защитным заклинанием. Но странным образом голоса спорщиков оказались слышны.

Мужской и женский голоса, видимо все-таки искаженные магической защитой, потому что звучали как кваканье лягушек с булькающими звуками по окончании слов, которые, впрочем, были понятны, горячо спорили о том, кто сильнее в магии — демоны или колдуны. Но никак не могли прийти к общему согласию. Эльсенуор, услышав самый частый в иномирье спор, усмехнулся и хотел продолжить свою привычную послеобеденную прогулку по зимнему саду, как от дальнейшего променада его удержало любопытство.

Потому что спорщики стали предлагать друг другу идеи, как это можно выяснить на практике, а не голословно. Несколько предложений, над которыми от души посмеялся старый маг, были реально бредовыми, хоть и осуществимыми технически (чего только в иномирье не случается). А вот одна идея оказалась вполне разумной. И Эльсенуор даже пожалел, что не ему в голову пришла такая простая мысль — надо всего лишь лишить одного мага и одного демона всей магии и дать каждому возможность использовать только одно заклинание. Ну или два. Или любое на выбор.

А затем выяснить, как смогут справиться в смертельной битве друг с другом противоборствующие силы. И лучше, если это будут совсем молодые маг и демон, уже обладающие неплохими магическими способностями, но не являющиеся значимыми силами в иномирье. То есть не предводитель демонов или его советник и не Эльсенуор с Лартиелем. В общем, должны быть те, которых потерять не жалко. А уж кто из противников окажется умнее или хитрее, или умнее и хитрее вместе взятые, понятно будет сразу — кто остался жив, тот и победил.

«Отличная игра получится! Не хуже демонской», — подумал тогда Эльсенуор и загорелся этой чужой идеей. И некоторое время разрабатывал условия игры, значительно расширив ее рамки и стараясь завуалировать чужое под своим собственным. Типа — новые теории всегда витают в воздухе, а кто успел озвучить первым, тот и съел, как говорится. Отсюда получилось максимум пять раундов длительностью по три дня. И даже если в конце игры будет ничья, то можно запросто признать, что демоны и маги равны. И прекратить вечный спор на эту тему.

Всем этим уже вполне оформленным, умолчав лишь о том, что подслушал идею за собственным забором, Эльсенуор поделился с Лартиелем и получил от него очень интересную подсказку.

— Можно ведь не мага какого выставить и не ведьму иномирскую, — сказал Лартиель, внимательно выслушав друга. — А из человека сделать ведьмака. Как бы усложнить условия игры, в то же время заведомо дающие преимущество нашему роду. Мол, с ведьмовской задачей перехитрить демона может справиться и обычный человек, никогда раньше магию в глаза не видевший и даже не знавший, что иномирье существует.

Догадавшись, что Лартиель хочет в который раз доказать ему, что люди не так уж плохи, как о них думает старый маг, Эльсенуор сначала сморщился:

— Зачем убогих-то сюда привлекать? Опять ты за своих подопечных топишь.

Но затем после слов Лартиеля «так же прикольнее будет» обдумал предложение и решил, что в данном случае тот все-таки прав.

Во-первых, не придется лишаться одного из своих знакомых волшебников, который не иначе как только сдуру ввяжется в предложенный Эльсенуором спор. А лишится жизни совсем незнакомый человечишка, пусть и ставший на три дня магом. Эка невидаль. Одним больше, одним меньше. Их и так по своей глупости мрет немерено. Особенно после того, как появился тренд делать селфи в опасных местах. Или со скалы свалятся, или током долбанет. Ну не дураки ли?

Во-вторых, можно сделать так, что выбора у человечка не будет. Всучить свиток с заклинаниями, предупредить, что его ждет смерть, если не справится, и… В общем, этого достаточно. Еще и минус одна проблема, связанная с долгими уговорами магов. А в-третьих, что оказалось самым перевешивающим первые два обоснования фактом, подсказка Лартиеля значительно уводила от чужой идеи. Вернее, окончательно камуфлировала эту идею. Ведь ни слова о людях в ней не было.

Так что, додумавшись до этого, Эльсенуор поправку друга к условиям игры с восторгом принял. Любил старый маг, когда его считали самым умным. А тут такой шанс представился вновь это доказать. Всем демонам с их безудержными амбициями и не только им, но и чванливым эльфам, глупым феечкам, тупым и злобным троллям, а также прочей иномирской нечисти Эльсенуор смог бы показать свое превосходство над ними.

Однако с самого начала игра пошла совсем не так, как старый маг рассчитывал. Зачем-то в спор вмешался Вельзеран, сын предводителя демонов Кернутоля. И когда тот начал насмехаться над способностями к колдовству всего клана волшебников, Эльсенуора понесло самого. И он (тут надо вспомнить, что изобретатель до этого выпил приличное количество крепленой альбомаки) предложил Вельзерану свою игру. А демон ухватился за новую идею, чтобы доказать, что самый умный он.

Надо признать, что вначале Вельзерану несказанно везло, что в свою очередь ужасно злило Эльсенуора. И он после первого поражения даже поссорился с Лартиелем, обвиняя его в дурацкой ненужной подсказке. Да, первые две ведьмы продули, по сути даже не успев начать. Выручил только ведьмак, который хоть немного, но вывел игру из случившегося по вине идиоток застоя. Ну, хоть тут Эльсенуору повезло.

А теперь у старого мага появилась новая надежда на какую-то темную лошадку по имени Арина, которая в отличие от предыдущих товарок сразу же взяла быка за рога. То бишь демона Вельзерана. И в прямом, и в переносном смысле. Причем познакомившись с Бастурионом Шепардом Круль Азардом Третьим, нисколько не удивилась случившейся с ней перемене и следующим утром смылась из квартиры. А еще умело воспользовалась заклинанием материализации, которое с удивительным разнообразием применила уже несколько раз.

И все это очень странно.

Потому что создавалось впечатление, что новоиспеченная ведьма была ведьмой всю свою жизнь и только почему-то забыла об имевшихся ранее способностях. А сейчас просто о них вспомнила, получив свиток с заклинаниями.

В принципе, Эльсенуора обрадовало, что Арина оказалась довольно умной обладающей буйной фантазией девицей, но это удивляло одновременно. Маг даже залез в колдовскую библиотеку и тщательно перечитал генеалогическую книгу, в которой были сведения обо всех волшебниках иномирья и их отпрысках. Даже о тех, которые по своей воле или по каким-то сложным обстоятельствам ушли жить в людской мир. Но никаких точек пересечения с предками Арины не нашел. Это тоже озадачило Эльсенуора, но никому о своем исследовании говорить не стал, даже лучшему другу.

«Надеюсь, что с ней мне повезет больше», — рассуждал старый маг, слушая рассказ о проделках ведьмы. Конечно, как непосредственный участник игры, Эльсенуор знал о происходящем после передачи ведьме свитка с заклинаниями все. Единственное неудобство, знал только со слов судей, а не мог наблюдать сам за действиями персонажей через магическую призму. Как не мог повлиять и на ход игры. Таковы были условия, обговоренные в «Красном клене» между магами и демонами.

А еще совсем недавно случился странный визит Рагнархана, который вкратце рассказал, как продвигаются в игре дела. Впрочем, сам визит странным не был, так как был очередным отчетным. Странно другое. Демон попутно пытался выяснить то же самое, о чем думал Эльсенуор о новом игроке. Со слов демона это звучало так. А не подстава ли это хитрая со стороны магов — ведьма Арина? Уж слишком та шустра. И даже назвал ее пару раз гениальной. Правда, первый раз в прямом смысле этого слова, а второй раз с какой-то издевкой. Так что было не понятно, хвалит он или подшучивает.

Ясно одно — новая ведьма не так проста.

А в случайности старый маг не верил давно. Еще с начала времен. И если у него самого Арина вызывала радостное недоумение одновременно с восторгом, а у Рагнархана подозрение, тоже подкрепленное тем же восторгом, то тут явно дело нечисто. Только вот с чьей стороны? Непонятно. Эльсенуор точно ни при чем. Да и Рагнархан похоже тоже. Иначе не стал бы ничего выпытывать. Хотя на самом деле появление столь умной ведьмы может оказаться действительно случайностью, которые все же происходят без чьих-либо преднамеренных козней.

Поэтому запутавшись окончательно в своих рассуждениях, Эльсенуор собственной персоной отправился к Лартиелю, услышав от Рагнархана о приостановке игры по просьбе Вельзерана. Маг, пока есть время, решил поспрашивать друга о его мнении по поводу ведьмы. К тому же жилище Лартиеля находилось так далеко от всех прочих живущих в иномирье, что было самым удобным местом для секретных разговоров. Однако подчиняясь внутренней интуиции, Эльсенуор почему-то начал совсем не с того главного, зачем явился к другу…

— Нет, не на красоту, — ответил Лартиель на предположение Эльсенуора о подарке желтой феечке, дожевывая пятую плюшку. — Что-то я тебя не узнаю, дорогой мой. Ты что же, считаешь, что я так примитивен? Или думать не хочешь? — внимательно посмотрел на друга.

— При чем здесь ты? — несколько раздраженно ответил Эльсенуор, ставя пустую чашку на стол и шумно выдыхая. — В данном случае я считал, что это первое, чего захотела фея.

— Понятно, — Лартиель взмахнул рукой, и огромная дыра в крыше исчезла вместе с лучами яркого солнца, которое начало слепить глаза. — Другие идеи есть?

— Ну, если подарок придумал ты, то возможно это… — задумался Эльсенуор. — Это… — снова помолчал. — Афродизиак для привлечения самцов, — выдал в итоге то, что пришло на ум следующим, чтобы только отвязаться от дурацкой игры и перейти к своим вопросам.

— Ха-ха-ха, — радостно засмеялся Лартиель словно ребенок, который спрятался за шторой, но «необнаруженный» там родителями, хотя ноги оттуда торчали у всех на виду. — Опять не угадал.

— Так скажи уже, — вздохнул Эльсенуор тяжко, изображая усталого путника, еле дотащившегося до зеленого оазиса в пустыне.

— Это «Зелье взаимной любви», — торжественно произнес Лартиель и с интересом уставился на друга, ожидая его реакции.

— О-оо, что-то новенькое придумал? — поразился Эльсенуор, тщательно перебрав в уме перечень известных ему зелий и не найдя аналогии.

— Ага, новое, — обрадовавшись произведенному эффекту, стал пояснять Лартиель. — Давно считал, что приворотное само по себе пользы влюбленным не приносит. Ну что это за счастье, если один хочет, чтобы его насильно любили? Непорядок. Вот и решил зелье это изменить, да все руки не доходили. А тут как раз случай представился.

— И в чем разница? — заинтересовался Эльсенуор, отодвигая от себя пустую чашку и разваливаясь на стуле.

— Выпить надо обоим, но только после того, как определятся, что любят взаимно, — начал рассказывать Лартиель. Взял следующую плюшку, повертел ее в руке и, подумав, что уже сыт, положил обратно на хрустальную тарелку. — И им гарантирована жизнь в любви до самого гроба. Ну как? Здорово? — тут же спросил своего вечного критика.

— В принципе да, — немного подумав, ответил Эльсенуор. — Идея неплохая. Так ты многие семьи сохранишь. Только вот…

— Что вот? — сразу же перебил его Лартиель, нахмурившись. Потому что после этого обычно следовала та самая критика, которую он ужасно не любил, но воспринимал. Ведь только в споре рождаются действительно гениальные колдовские штучки. — Опять что-то не так?

— Да все так, — поспешил успокоить его Эльсенуор. — Говорю же, идея отличная. Стоит тебя за это похвалить, — улыбнулся широкой спокойной улыбкой. — Только вот как это поможет желтой феечке, если она до сих пор своего суженого не встретила? Об этом ты забыл? Как ей парня-то найти?

— Хм-м, — Лартиель почесал свой нос, размышляя, и согласился с другом. — Ох, кикиморский мухомор, об этом я и не подумал.

— Ладно, не переживай, тут я ей помогу, — Эльсенуор решил, что пора заканчивать с феями и переходить к своему делу. Иначе сейчас Лартиель начнет придумывать новые идеи и разговор об этом как всегда затянется. — Я ей кольцо поиска подарю.

— О, точно! — обрадовался Лартиель. — С ним она его и найдет… Эх-ма! — тут же вскричал, вздрогнув от звонка, громкой трелью прозвучавшего в кармане его пиджака. — Время закончилось, — посмотрел на часы, висевшие на стене. — Игра продолжается. Извини, друг, мне пора, — и исчез.

Эльсенуор же в растерянности остался сидеть на стуле в лаборатории, думая, какой он идиот. Потратил столько времени на ерунду, так и не выяснив того, что хотел узнать. И вопрос-то был совсем простой. Что Лартиель думает об Арине? И еще один. Не знает ли тот, кто подбил Вельзерана вступить в их спор? Потому что именно тут совпадением точно не пахнет. А пахнет заговором. Только вот чьим и с какой целью?