Переплетаясь с тобой (ЛП)

Глава 1

Таксисты Нью-Йорка были уникальны в своём роде. Не боясь совершить ошибку, они ускорялись и лавировали по переполненным улицам с неестественным спокойствием. Чтобы сохранить здравомыслие, я научилась фокусировать внимание на экране своего смартфона не желе на машинах, мчащихся на расстоянии нескольких дюймов. Всякий раз, когда я совершала ошибку и обращала на всё это внимание, я осознавала, что моя правая нога давит на газ, в то время, как моё тело инстинктивно пыталось ударить по тормозам. Но на этот раз мне не нужны были какие-либо отвлечения. Я обливалась потом после тренировки по крав-мага, а моё сознание не отпускали мысли о том, что сделал мужчина, которого я люблю.

Гидеон Кросс. Даже простая мысль о его имени послала вспышку тоски через моё напряжённое тело. С того момента, как я впервые его увидела — увидела насквозь тёмного и опасного мужчину, который кроется за сногсшибательной, великолепной внешностью — я почувствовала толчок, который помог мне найти другую часть себя. Я нуждалась в нём так же, как нуждалась в том, чтобы моё сердце билось, он

подверг себя огромной опасности, рискуя всем ради меня.

Гудок автомобиля выдернул меня из моих мыслей, возвращая в настоящее.

Через лобовое стекло своей машины я увидела своего соседа по квартире, сияющего мне улыбкой на миллион долларов с рекламного щита на боку автобуса. Губы Кэри Тейлора имели соблазнительный изгиб, а его длинный снимок блокировал перекрёсток. Таксист неустанно сигналил, будто это могло расчистить путь.

Никаких шансов. Кэри не двигался, так же, как и я. Он сидел, лениво наклонившись в сторону, обнажённый по пояс и босой. Его джинсы были расстёгнуты, чтобы показать резинку его нижнего белья и накачанный плоский живот. Его тёмные каштановые волосы находились в сексуальном беспорядке, а его изумрудные глаза озорно сияли.

Я вдруг с ужасом осознала, что мне придётся хранить отвратительный секрет от своего лучшего друга. Кэри был моим голосом разума, моей опорой и братом во всех отношениях. Мне была ненавистна даже мысль о том, что придётся утаивать то, что сделал ради меня Гидеон. Я отчаянно хотела поговорить об этом, мне нужна была помощь, чтобы переварить всё в своей голове, но я никогда не смогу рассказать кому-либо об этом. Даже наш психотерапевт может быть этически и юридически обязан нарушить всякую конфиденциальность.

Появился бесцеремонный инспектор дорожно-патрульной службы, облачённый в форму с неоновыми вставками, и перенаправил автобус в нужный ряд, властно жестикулируя рукой в белой перчатке и отдавая приказы серьёзным голосом. Он пропустил нас через перекрёсток, как раз до того, как переключился сигнал светофора. Я откинулась на сиденье, обхватив себя за талию трясущимися руками. Дорога от пентхауса Гидеона на Пятой Авеню до моих апартаментов в Верхнем Вест Сайде была достаточно короткой, но каким-то образом она ощущалась длиной в вечность. Информация, которой детектив полиции Нью-Йорка, Шелли Грейвс поделилась со мной несколько часов назад, изменила мою жизнь. Кроме того, это заставило меня отказаться от единственного человека, в котором я нуждалась. Мне пришлось оставить Гидеона, потому что я не доверяла мотивам Грейвс. Я не могла допустить, чтобы она рассказала мне о своих подозрениях лишь для того, чтобы увидеть, как я тут же побегу к нему и тем самым докажу, что его разрыв со мной был хорошо продуманной ложью.

Боже! Буйство эмоций, которые я испытывала, заставляли моё сердце учащённо биться. Гидеон нуждался во мне сейчас, также сильно (если не сильнее), как я нуждалась в нём, но, несмотря на это, я ушла. Опустошение в его глазах, когда двери его частного лифта разделили нас, разрывало меня на части.

Гидеон…

Такси повернуло за угол и остановилось перед моим домом. Ночной швейцар открыл дверцу машины, прежде чем я смогла сказать водителю, развернуться и отвезти меня обратно, влажный жаркий воздух августа проник внутрь салона, сменяя прохладу кондиционера.

— Добрый вечер, мисс Трэмел, — поприветствовал швейцар, касаясь края своей фуражки, он терпеливо ждал, пока я расплачивалась. Потом помог мне выбраться из такси, и я почувствовала, как его взгляд осторожно скользнул по моему заплаканному лицу.

Улыбаясь, словно у меня всё было в порядке, я поспешила внутрь и сразу направилась к лифту, махнув рукой, в знак приветствия, персоналу в вестибюле.

— Ева!

Повернув голову, я увидела стройную брюнетку в стильной юбке и блузке, которая поднялась на ноги в зоне ожидания вестибюля. Её тёмные волосы спадали на плечи крупными волнами, она улыбалась, её полные губы были покрыты розовым блеском. Я нахмурилась, не узнавая её.

— Да? — ответила я, вдруг насторожившись. Её глаза светились алчным блеском, что заставило меня ощетиниться. Несмотря на то, как подавленно я себя чувствовала и как, должно быть, ужасно выглядела, я расправила плечи и посмотрела ей прямо в глаза.

— Диана Джонсон, — представилась она, протягивая мне хорошо наманикюренную руку, — Внештатный журналист.

— Здравствуйте, — я выгнула бровь.

— Не волнуйтесь, не стоит проявлять такую подозрительность, — рассмеялась она. — Я всего лишь хочу немного с вами поговорить. Вы могли бы помочь мне с историей, над которой я работаю.

— Без обид, но нет ничего такого, о чём мне хотелось бы поговорить с репортёром.

— Даже о Гидеоне Кроссе?

Я почувствовала, как зашевелились волосы у меня на затылке.

— Особенно о нём!

Будучи одним из двадцати пяти самых богатых людей в мире, мужчиной, которому принадлежала настолько огромная часть недвижимости в Нью-Йорке, что поражало разум. Гидеон всегда был интересной новостью. Но также новостью было и то, что он порвал со мной и вернулся к своей бывшей невесте.

Диана скрестила руки на груди, жест, который подчеркнул её декольте, на что я обратила внимание только потому, что наблюдала за ней более внимательно.

— Ох, да бросьте, — умоляла она, — Я могу скрыть ваше имя, Ева. И не буду упоминать ничего, что могло бы выдать вас. К тому же, это шанс отыграться.

В моём желудке словно появился камень. Она так подходила под тип девушек, которые нравились Гидеону — высокая, стройная, темноволосая, с загорелой кожей. Совсем не похожа на меня.

— Вы уверены, что хотите пойти по этому пути? — тихо спросила я, внутренне уверенная, что когда-то в прошлом она трахнула моего мужчину в какой-то степени. — Он один из тех людей, кому я не хотела бы переходить дорогу.

— Вы боитесь его? — спросила она. — Я — нет. Его деньги не дают ему право делать всё, что он захочет!

Я сделала медленный, глубокий вдох и вспомнила, когда доктор Терренс Лукас — кое-кто ещё, кто был в ссоре с Гидеоном — сказал мне нечто похожее. Теперь я знала, на что был способен Гидеон, как далеко он мог зайти, чтобы защитить меня, так что я могла честно и уверенно сказать: — Нет, я не боюсь его, но я научилась расставлять приоритеты. Двигаться дальше — лучший реванш.

Она вздёрнула подбородок: — Не у всех есть рок-звёзды на подхвате.

— Подумаешь! — я мысленно вздохнула на её упоминание о моём бывшем, Бретте Кляйне, который был солистом в набирающей популярность группе и самым сексуальным мужчиной, которого я когда-либо встречала. Как и Гидеон, он излучал сексуальную привлекательность. Однако Бретт не был любовью всей моей жизни. Я больше не собираюсь наступать на одни и те же грабли.

— Слушай, — Диана вытащила визитку из кармана юбки, — довольно скоро ты поймёшь, что Гидеон Кросс использовал тебя, чтобы заставить Коринн Жиро ревновать и вернуть её назад. Когда до тебя дойдёт, позвони мне. Я буду ждать.

Я взяла у неё карточку.

— С чего вы решили, что у меня есть информация, стоящая внимания?

Она сжала свои губы в тонкую линию.

— Потому что, какой бы ни была причина, по которой Кросс захотел развлечься с вами, вы заполучили его. Снежный принц немного растаял для вас.

— Возможно, но всё кончено.

— Это не значит, что вы ничего не знаете, Ева. Я могу помочь вам, понять, что из того, что вам известно, стоит огласки.

— А что с этого будете иметь вы? — будь я проклята, если останусь сидеть сложа руки, когда кто-то выбрал мишенью Гидеона! Если она была настроена на то, чтобы навредить ему, то я была настроена на то, чтобы убрать её с дороги.

— У этого мужчины есть тёмная сторона.

— А разве у нас у всех её нет? — Что ж она знала о Гидеоне? Что он раскрыл в ходе их… связи. Если таковая вообще имелась.

Я не была уверена, что когда-нибудь мысли о том, что в прошлом Гидеон имел близкие отношения с другими женщинами, не будут вызывать такой свирепой ревности.

— Почему бы нам не пойти куда-нибудь и поговорить? — уговаривала Диана.

Я бросила взгляд на сотрудника за стойкой на проходной, который проявлял профессиональную терпимость, игнорируя нас. Я была слишком разбита эмоционально, чтобы разбираться с Дианой, и всё ещё не оправилась от разговора с детективом Грейвс.

— Может быть в другой раз? — предложила я, оставляя возможность открытой, так как я намеревалась следить за ней.

Словно почувствовав моё беспокойство, Чед, один из ночных рабочих, подошёл к нам.

— Мисс Джонсон как раз собиралась уходить, — сказала я ему, внутренне расслабляясь. Раз уж детектив Грейвс не могла ничего повесить на Гидеона, то любопытный независимый репортёр и подавно.

Я слишком уж хорошо знала, какого рода информацию можно добыть в полиции, и как легко и часто это делалось. Мой отец, Виктор Рейес был полицейским, и я слышала довольно много подобных историй.

Я повернулась в сторону лифтов. — Спокойной ночи, Диана.

— Я буду поблизости, — крикнула она мне вслед.

Я вошла в лифт и нажала кнопку нужного этажа. Когда двери лифта закрылись, я облокотилась на перила. Я должна была предупредить Гидеона, но не было никакого способа для меня, связаться с ним, чтобы никто не узнал об этом.

Боль в груди усилилась. Наши отношения были настолько повреждены, что мы даже не могли поговорить друг с другом.

Выйдя на своём этаже, я вошла в квартиру, пересекая просторную гостиную, чтобы бросить сумочку на один из барных стульев на кухне. Даже виду на Манхеттен, открывающемуся за огромными, от пола до потолка, окнами не удалось улучшить моё настроение. Я была слишком взвинчена, чтобы беспокоиться о том, где я была. Единственное, что имело значение, это то, что я была не с Гидеоном.

Направившись по коридору к своей комнате, я услышала звук приглушенной музыки, доносившийся из комнаты Кэри. Был ли он с компанией? Если так, то кто это был? Мой лучший друг решил жонглировать двумя отношениями — с женщиной, которая принимала его таким, каким он был, и с мужчиной, который ненавидел, что Кэри был связан с кем-то ещё.

Я сбросила одежду на пол в ванной по пути к душу. Пока я намыливалась, невозможно было не думать о тех моментах, когда я принимала душ с Гидеоном, случаи, когда наша страсть друг к другу приводила к неконтролируемым эротическим столкновениям. Я так сильно скучала по нему. Я нуждалась в его прикосновении, его желании, его любви. Моя тяга к таким вещам превратилась в мучительный голод, из-за чего я стала беспокойной и резкой. Я понятия не имела, как смогу заснуть, когда не знала, когда получу шанс поговорить с Гидеоном снова. Я столько всего должна была ему сказать.

Завернувшись в полотенце, я вышла из ванной — Гидеон стоял около закрытой двери моей спальни. Вид его спровоцировал реакцию, настолько внезапную, что это ощущалось как физический удар. Дыхание перехватило, а сердце ёкнуло в возбуждённом ритме, всё моё естество отвечало на его вид мощным порывом тоски. Мне казалось, что прошли годы с того момента, как я была с ним, а не какой-то там час.

Я давала ему ключи, но он владел зданием. Добраться до меня, не оставляя за собой следов было вполне возможным при таком преимуществе… также как он мог добраться и до Натана.

— Находиться здесь опасно для тебя, — предупредила я. Это не остановило мою радость от того, что он был здесь. Мой взгляд пожирал его, бродил по его стройному широкоплечему телу. На нём были надеты чёрные спортивные штаны и толстовка Колумбийского университета: комбинация, которая делала его похожим на двадцативосьмилетнего мужчину, каким он и был, а не миллиардера магната, каким видел его остальной мир. Кепка с логотипом команды Янкиз была надвинута на лоб, почти до бровей, но тень от козырька бейсболки не могла скрыть поразительную глубину его голубых глаз. Он яростно уставился на меня, его чувственные губы были сложены в жёсткую линию.

— Я не мог находиться вдали от тебя.

Гидеон Кросс был до невозможного великолепным мужчиной, настолько красивым, что люди останавливались и пялились на него, когда он проходил мимо. Когда-то я думала о нём, как о боге секса, и его частые и восторженные проявления совершенства постоянно доказывали мне, что таким он и был, но я также знала, что он был простым человеком. Так же, как и я, он был сломлен. Всё было против того, чтобы мы достигли нашей общей цели. Моя грудь расширилась от глубокого вдоха, моё тело среагировало на его близость. Хотя он и стоял в нескольких шагах от меня, я ощущала пьянящее притяжение, магнитное притяжение, которое действовало на другую часть моей души. Такое происходило с нами с самой первой встречи, мы оба неумолимо сближались друг с другом. Мы ошибались, когда думали, что это всего лишь плотское увлечение, пока не осознали, что не можем дышать друг без друга.

Я боролась с желанием кинуться в его объятия, место, в котором я так отчаянно мечтала находиться. Но он стоял неподвижно, слишком напряжённо. Я ждала, с надеждой ждала его сигнала.

Боже! Как же я сильно я люблю его!

Он упёр кулаки в бока:

— Ты нужна мне!

Всё внутри меня напряглось в ответ на грубость его тёплого роскошного голоса.

— В таком случае тебя не должно это так радовать, — подразнила я, затаив дыхание, пытаясь поднять ему настроение до того, как окажусь под ним. Я любила его диким и любила нежным. Я взяла бы его любым способом, каким только могла получить, но это было так давно… Я ощущала уже знакомое покалывание на коже и выжидательное напряжение, страстно желая ощутить жадное благоговение от его прикосновения. Я боялась, что же произойдёт, если он набросится на меня с полной силой, когда я так изголодалась по его телу. Мы можем разорвать друг друга на части.

— Это убивает меня, — хрипло сказал он. — Быть без тебя. Скучать по тебе. Как будто моё здравомыслие зависит от тебя, Ева, и ты хочешь, чтобы я испытывал радость из-за этого?

Я облизала свои пересохшие губы, и Гидеон издал рычащий звук, который пустил мурашки по всему телу. — Что ж… меня это радует.

Напряжение в его позе заметно ослабло. Должно быть, он очень сильно волновался, как я отреагирую на то, что он сделал ради меня. Если честно, меня это беспокоило. Означало ли это, что моя благодарность доказывала, что я была гораздо более повёрнутой, чем сама осознавала.

Потом я вспомнила руки моего сводного брата, которые были повсюду… как он всем своим весом вдавливал меня в матрас… разрывающую боль между ног, как он вдалбливался в меня снова и снова…

Я задрожала от новой волны ярости. Если уж радость от того, что ублюдок был мёртв делал меня повёрнутой, то так тому и быть.

Гидеон сделал глубокий вдох. Он дотянулся рукой до груди и потёр место над сердцем, будто испытывал боль.

— Я люблю тебя, — сказала я ему, мои глаза жгли слёзы. — Я так сильно люблю тебя.

— Ангел.

Он подошёл ко мне быстрыми шагами, роняя ключи на пол и запутываясь обеими руками в моих влажных волосах.

Его трясло, а я плакала, переполненная чувствами от осознания того, насколько сильно он нуждался во мне.

Наклоняя мою голову под нужным ему углом, Гидеон впился в мой рот со жгучим обладанием, медленно пробуя меня на вкус, углубляя поцелуй. Его страсть и голод взорвались в моих чувствах, я вскрикнула и схватила его за футболку. Он прорычал в ответ, и этот звук отдался вибрацией во мне, заставляя мои соски напрячься и пуская мурашки по коже.

Я начинала растворяться в нём, скинув кепку с его головы, чтобы погрузить свои пальцы в чёрную шелковистую гриву его волос. Я полностью отдалась нашему поцелую, смущённая его буйной похотью. Из меня вырвалось рыдание.

— Не надо, — выдохнул он, потянувшись и беря в руки моё лицо. Он посмотрел мне в глаза.

— Меня разрывает на части, когда ты плачешь.

— Это слишком, — задрожала я.

Его прекрасные глаза смотрели также устало, как и мои. Он мрачно кивнул.

— То, что я сделал…

— Не это, а то, что я испытываю к тебе.

Он потёрся кончиком носа о мой, его руки с благоговением скользнули по моим обнажённым рукам, руки, на которых была кровь, что только усилило мою любовь к нему.

— Спасибо, — прошептала я.

Он закрыл глаза.

— Боже, когда сегодня вечером ты ушла… я не знал, вернёшься ли ты… думал, что потерял тебя…

— Ты тоже нужен мне, Гидеон!

— Я не стану извиняться. Я сделал бы это снова, — его пальцы сжали меня. — Альтернативой были лишь обычные приказы: повышение безопасности, бдительность… до конца твоей жизни. Не было никакой гарантии, что ты будешь в безопасности, только если Натан будет мёртв.

— Ты порвал со мной. Отдалился от меня. Ты и я…

— Навсегда, — он прижал кончики пальцев к моим губам. — Всё кончено Ева, не спорь о том, что уже нельзя изменить.

Я оттолкнула его руку.

— Кончено? Теперь мы можем быть вместе, или нам нужно скрывать наши отношения от полиции? Есть ли у нас вообще отношения?

Гидеон задержал мой взгляд, ничего не скрывая, позволяя мне увидеть его боль и страх.

— Поэтому я здесь, чтобы спросить у тебя.

— Если это зависит от меня, я никогда не отпущу тебя, — сказала я решительно. — Никогда!

Руки Гидеона скользнули вниз по моему горлу к плечам, оставляя пылающий след на моей коже.

— Я хочу, чтобы это было правдой, — сказал он мягко. — Я боялся, что ты сбежишь, что будешь бояться меня.

— Нет, Гидеон.

— Я бы никогда не причинил тебе боль.

Я схватила его за пояс штанов и потянула, но даже тогда я не смогла сдвинуть его с места.

— Я знаю.

Физически, он точно не мог причинить мне боль, у меня не было никаких сомнений; он всегда был так заботлив и осторожен со мной. Но эмоционально, моя любовь была направлена против меня.

Я всегда боролась с безоглядной верой в то, что Гидеон точно знал, в чём я нуждалась, и с настороженностью, которая шла из разбитого сердца, которое всё ещё пыталось излечиться.

— Правда? — он вглядывался в моё лицо, как обычно замечая то, чего не было сказано. — Отпустить тебя… это бы меня убило, но я никогда не причинил бы тебе боль, чтобы удержать тебя.

— Я никуда не хочу уходить.

Он громко выдохнул.

— Завтра мои адвокаты будут разговаривать с полицией, чтобы понять, как обстоят дела.

Наклонив голову назад, я нежно коснулась его губ. Мы договорились скрыть преступление, и я соврала бы, если бы сказала, что это меня не беспокоило — в конце концов, я была дочерью полицейского — но альтернатива была слишком ужасной, чтобы её рассматривать.

— Я должен знать, что ты сможешь жить с тем, что я сделал, — сказал он мягко, накручивая прядь моих волос на палец.

— Думаю, что смогу, а ты?

Его губы снова нашли мои. — Я могу пережить что угодно, если ты будешь со мной.

Я просунула руки под его футболку, ощущая тёплую золотистую кожу. Его мускулы были твёрдыми под моими ладонями, его тело — соблазнительное и мужественное произведение искусства. Я облизала его губы, мягко покусывая зубами. Гидеон застонал. Звук его наслаждения ласкал меня.

— Трогай меня, — слова звучали, как приказ, но тон звучал, как мольба.

— Трогаю.

Подавшись вперёд, он схватил меня за запястья и сжал мои руки вокруг себя. Он бесстыдно сунул свой член в мои ладони и потёрся о них. Мои пальцы обхватили его по всей длине, мой пульс участился от понимания того, насколько страстно он желал меня.

— Боже, — выдохнула я, — ты так заводишь меня.

Его голубые глаза впились в моё лицо, его щёки покраснели, а его скульптурные губы приоткрылись. Он никогда не пытался скрыть тот эффект, который я производила на него, никогда не притворялся, будто имел хоть какой-то контроль над его реакцией на меня, также как и я на него. Это делало его доминирование в постели более захватывающим, понимая, что он был также беспомощен перед влечением между нами.

Моя грудь напряглась. Я до сих пор не могла поверить, что он мой, что я могу видеть его таким: открытым и изголодавшимся, таким чертовски сексуальным…

Гидеон дёрнул моё полотенце. Он резко вдохнул, когда полотенце упало на пол, и я предстала перед ним абсолютно обнажённой.

— Ах, Ева!

Его голос дрожал от эмоций, что заставляло меня гореть. Он стянул футболку через голову, отбрасывая её в сторону. Затем он потянулся ко мне, медленно наступая на меня, продлевая момент соприкосновения нашей обнажённой кожи.

Он схватил меня за бёдра, его пальцы дрожали, а дыханье было коротким и резким.

Первыми его коснулись мои соски, внезапно посылая прилив невообразимых ощущений через моё тело. Я ахнула. Он резко притянул меня к себе, издавая гортанный звук, оторвал мои ноги от пола и понёс к кровати.