Переплетаясь с тобой (ЛП)

Глава 6

Я проснулась в холодном поту, моё сердце яростно билось. Пока я лежала в кровати, тяжело дыша, моё сознание пыталось пробиться сквозь глубокий сон.

— Отстань от меня!

Гидеон.

О, Господи!

— Не прикасайся ко мне на хрен!

Скинув покрывало, я выбралась из постели и побежала по коридору в комнату для гостей. Я отчаянно искала выключатель на стене, ударяя по ней ладонью. Свет взорвался в комнате, открывая перед глазами Гидеона, корчившегося на постели, его ноги запутались в одеяле.

— Не надо. Ах, Господи… — его спина выгнулась дугой, а руки вцепились в простыни. — Больно!

— Гидеон!

Он яростно дернулся. Я бросилась к краю кровати, моё сердце защемило от вида его покрасневшего лица и взмокшего потного тела. Я положила руку ему на грудь.

— Не трогай меня на хрен! — прошипел он, сжимая мою руку так, что я вскрикнула от боли. Его глаза было открылись, но выглядел он дезориентированным, он всё ещё находился в ловушке своего кошмара.

— Гидеон!

Я изо всех сил пыталась вырваться.

Он изогнулся, тяжело дыша с диким выражением в глазах.

— Ева.

Он отпустил меня так, будто я обожгла его, откинул влажные волосы с лица и упал на кровать.

— Господи. Ева… Я причинил тебе боль?

Потерев запястье, я покачала головой.

— Хочу посмотреть, — прохрипел он, потянувшись ко мне дрожащими руками.

Я опустила руки и шагнула к нему, обнимая так сильно, как только могла, прижалась щекой к его мокрой груди.

— Ангел мой, — он цеплялся за меня, всё ещё дрожа, — мне так жаль.

— Шшш, малыш. Всё хорошо.

— Позволь мне обнимать тебя, — прошептал он, опускаясь на пол со мной. — Не отпускай.

— Никогда, — пообещала я, шепча вдоль его кожи, — никогда.

Я повела его в ванную и уселась на треугольный выступ вместе с ним. Сидя за Гидеоном на самой высокой ступеньке, я вымыла его волосы и пробежала мыльными руками по груди и спине, смывая ледяной пот его кошмара. Горячая вода уняла дрожь в его теле, но ничто настолько примитивное не могло стереть тёмное отчаяние из его глаз.

— Ты когда-нибудь обсуждал с кем-нибудь свои кошмары? — спросила я, выжимая тёплую воду из губки ему на плечо.

Он покачал головой.

— Пришло время, — сказала я мягко. — И я твоя девушка.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить.

— Ева, когда у тебя бывают ночные кошмары… они больше похожи на картинки реальных событий? Или же твоё сознание изменяет их?

— В основном это воспоминания. Правдивые воспоминания из жизни. А твои разве нет?

— Иногда. А иногда они другие. Выдуманные.

С минуту я обдумывала сказанное, желая иметь знания в данной области, чтобы быть по-настоящему полезной. Вместо этого я могла только любить его и слушать. Я надеялась, что этого достаточно, потому что его ночные кошмары разрывали меня на части, уверена, как и его.

— Твои кошмары меняются в хорошую сторону? Или плохую?

— Я борюсь с ними, — сказал он мягко.

— И он до сих пор причиняет тебе боль?

— Да, он по-прежнему побеждает, но, по крайней мере, я удерживаю его так долго, как могу.

Я снова намочила губку и выжала на него, пытаясь сохранять успокаивающий ритм.

— Тебе не стоит винить себя. Ты был всего лишь ребёнком.

— Также как и ты.

Я сильно зажмурилась, борясь с осознанием того, что Гидеон видел фото и видео, которые Натан сделал со мной.

— Натан был садистом. Это естественно — бороться с физической болью, что я собственно и делала. Так что это не храбрость.

— Если б только это причиняло мне больше боли… — резко проговорил он. — Я ненавижу то, что он заставил меня наслаждаться этим.

— Но ты не наслаждался. Ты испытывал удовольствие, но это не одно и то же. Гидеон, наши тела реагирует на некоторые вещи инстинктивно, даже если подсознательно мы не хотим этого.

Я обняла его сзади, кладя подбородок ему на макушку.

— Он был помощником твоего терапевта, и предполагалось, что ты должен был ему доверять. К тому же, он был обучен тому, чтобы трахать твой мозг.

— Ты не понимаешь.

— Тогда заставь меня понять.

— Он… соблазнил меня. И я ему позволил. Он не мог заставить меня хотеть этого, но убедился в том, чтобы я не сопротивлялся.

Я переместилась и прижалась щекой к его виску.

— Тебя беспокоит то, что ты бисексуал? Если так, то это не оттолкнёт меня.

— Нет, — он повернул голову и провёл своими губами по моим, потом поднял руки из воды, чтобы переплести наши пальцы. — Меня никогда не привлекали мужчины. Но тот факт, что ты приняла бы меня, если бы привлекали… Сейчас я люблю тебя так сильно, что это причиняет боль.

— Малыш, — я сладко поцеловала его, наши губы то разделялись, то сливались снова. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Предпочтительно со мной. И я правда хочу, чтобы ты перестал ранить себя тем, что с тобой сделали. Тебя изнасиловали. Ты был жертвой, а теперь ты пытаешь выжить. В этом нет ничего постыдного.

Он развернулся и потянул меня глубже в воду.

Я замерла рядом с ним, положив руку ему на бедро.

— Мы можем поговорить кое о чём? Кое о чём, касательно секса?

— Всегда.

— Однажды ты сказал мне, что не играешь в анальные игры, — я почувствовала, как он напрягся. — Но ты… мы…

— Я погружал свои пальцы и язык внутрь тебя, — закончил он, изучая меня. Он переменился со сменой темы, его колебание сменилось спокойной властью. — Ты наслаждалась этим.

— А ты? — спросила я до того, как растеряла остатки мужества.

Он тяжело вздохнул, скулы его покраснели от горячей воды, его лицо выделялось на фоне зачёсанных назад волос.

После долгих мгновений молчания, я боялась, что он мне не ответит.

— Я хотела бы дать тебе это Гидеон, если конечно ты этого хочешь.

Он закрыл глаза.

— Ангел.

Я протянула руку между его ног и сжала тяжёлые яйца. Мой средний палец распрямился под ними, легко поглаживая сморщенную щель. Он яростно дёрнулся, резко сдвигая ноги, от чего вода плеснулась к краям ванны. Член затвердел как камень, касаясь моей руки.

Я вытащила свою руку из его и сжала в кулаке его эрекцию, поглаживая, коснулась губ Гидеона своими, от чего он застонал.

— Я сделаю для тебя всё, что угодно. В нашей постели нет никаких ограничений. Никаких воспоминаний. Только мы. Ты и я. И любовь. Я так сильно люблю тебя.

Его язык проник в мой рот жадно, со слегка грубым напором. Его рука на моей талии напряглась, другая его рука накрыла мою, заставляя усилить хватку.

Небольшие волны плескались через края ванной, пока я продолжала поглаживать его пенис.

— Твоё наслаждение в моей власти, — прошептала я ему в рот. — Я возьму тебя, даже если ты не дашь мне.

Он зарычал, запрокинув голову назад.

— Заставь меня кончить.

— Любым удобным для вас способом, — пообещала я.

— Надень синий галстук. Тот, который подходит к твоим глазам.

Я неотрывно вглядывалась в гардеробную, где Гидеон выбирал костюм, в котором мог бы успешно завершить неделю.

Он посмотрел туда, где сидела я — на краю кровати в спальне с чашкой кофе в руках. Его рот искривился в снисходительной улыбке.

— Я люблю твои глаза, — сказала я, пожимая плечами. — Они великолепны.

Он снял галстук с вешалки и шагнул в комнату, держа в руках серый костюм. На нём были только чёрные боксёры, принося мне радость от наслаждения его подтянутым телом.

— Это сверхъестественно, что мы так часто думаем одинаково, — сказал он. — Я выбрал этот костюм, потому что его цвет напоминает мне о твоих глазах.

Это заставило меня улыбнуться. Я покачивала ногами, чересчур переполненная любовью и счастьем, чтобы сидеть смирно.

Положив одежду на кровать, Гидеон подошёл ко мне. Я откинула голову назад, чтобы посмотреть на него, моё сердце билось сильно и уверенно.

Он обхватил мою голову по сторонам, его большие пальцы мягко прошлись по моим бровям.

— Настолько красивые, ярко-серые. И такие выразительные.

— Совершенно несправедливое преимущество для тебя. Ты читаешь меня как книгу, в то время, как сам делаешь наилучший «покер фейс», который я когда либо видела.

Наклонившись вперёд, он поцеловал меня в лоб.

— И всё же я ничего не могу скрыть от тебя.

— Это ты так говоришь.

Я наблюдала за тем, как он начал одеваться.

— Слушай, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.

— Всё, что угодно.

— Если тебе нужна пара, и ты не можешь взять меня, возьми Айерленд.

Он замер в момент, когда застёгивал рубашку.

— Ей семнадцать, Ева.

— Ну и что? Твоя сестра красивая молодая девушка, которая обожает тебя. Она заставит тебя гордиться ею.

Вздохнув, он взял свои брюки.

— Я думаю, ей будет только скучно на некоторых приёмах, которые будут соответствовать тому, чтобы она могла на них присутствовать.

— Ты говорил, что ей будет скучно обедать с нами, но ты ошибся.

— Ты была там, — спорил он, натягивая брюки. — С тобой ей было весело.

Я сделала глоток кофе.

— Ты сказал, всё что угодно, — напомнила я.

— У меня нет никаких проблем, чтобы ходить без пары, Ева. И я говорил тебе, что больше не буду видеться с Коринн.

Я уставилась на него поверх края своей кружки и ничего не сказала.

Гидеон заправил рубашку в брюки с явным разочарованием.

— Ладно.

— Спасибо.

— Ты могла бы хоть попытаться не скалиться, как Чеширский кот, — пробормотал он.

— Могла бы.

Он успокоился, его сузившиеся глаза скользили вниз по моему телу туда, где полы халата открывали мои голые ноги.

— Даже не пытайся ничего выдумать, Ас. Я уже соглашалась на твои «авантюры» сегодня утром.

— У тебя есть паспорт? — спросил он.

Я нахмурилась.

— Да, а что?

Бодро кивнув, он потянулся за галстуком, который я так любила. — Он тебе понадобится.

Дрожь предвкушения прошла через меня.

— Для чего?

— Для путешествия.

— Ясное дело, — я соскользнула с кровати и встала на ноги. — Путешествие куда?

Его глаза сияли нечестивым блеском, пока он мастерски завязывал галстук.

— Куда-нибудь.

— Так ты высылаешь меня в неизвестном направлении?

— Как же сильно мне хотелось бы этого, — пробормотал он. — Мы вдвоём на пустынном тропическом острове, где ты была бы постоянно раздета, а я смог бы войти в тебя в любой момент.

Я положила руку на бедро и вперила в него взгляд.

— Поджаренная на солнце и с раздвинутыми ногами. Сексуально.

Он засмеялся, и мои пальцы на ногах подогнулись.

— Я хочу увидеть тебя сегодня вечером, — сказал он, в то время, как натягивал на себя жилет.

— Ты просто снова хочешь засадить мне.

— Ну, ты просила не останавливаться. Несколько раз.

Фыркнув, я поставила кофе на тумбочку и выскользнула из своего халата. Абсолютно голой я прошла по комнате, обходя его, когда он пытался поймать меня. Я открывала шкаф, чтобы выбрать одну из чудесных комбинаций от Карин Жильсон, которыми Гидеон снабдил меня, когда он подошел сзади и обхватил мои груди руками.

— Я мог бы напомнить, — промурлыкал он

— У тебя нет работы, на которую ты должен идти? Потому что, у меня есть.

Гидеон прижался к моей спине.

— Давай работать вместе.

— Разливать кофе, в ожидании секса с тобой?

— Я серьезно.

— Я тоже, — я развернулась к нему лицом настолько быстро, что сумочка упала на пол. — У меня есть работа, и она мне нравится. Ты знаешь это.

— И ты хорошо с ней справляешься, — он схватил меня за плечи. — Так работай также на меня.

— Я не могу, по той же причине, по которой я отказалась работать у отчима. Я хочу всего добиться сама.

— Я знаю. И уважаю тебя за это, — его ладони ласкали мои руки. — Я тоже сам прогрызал себе путь к верху, с именем Кросса, которое всячески мне препятствовало. Я бы никогда не лишил тебя этого успеха. Ты не получишь ничего, что не заработала.

Я подавила в себе сочувствие, которое я испытывала к страданиям Гидеона из-за своего отца, мошенника по финансовой пирамиде, который лишил себя жизни, дабы не оказаться в тюрьме.

— Ты действительно думаешь, что кто-либо поверит, будто я получила свою работу по любой другой причине, а не из-за того, что я девушка, которую ты трахаешь?

— Замолчи, — он встряхнул меня. — Ты раздражена, я понимаю, но не смей так говорить о нас.

Я оттолкнула его.

— Все остальные именно это и будут делать.

Ворча, он отпустил меня.

— Ты являешься членом CrossTrainer, хотя и посещаешь занятия по крав-мага и тренажёрку Equinox. Объясни почему.

Поворачиваясь, я натянула на себя трусики, чтобы не спорить в чем мать родила.

— Это другое.

— Нет.

Я повернулась к нему, наступив на ерунду, вывалившуюся из сумки, что только сильнее разозлило меня.

— Вотэрс Филд энд Лиэмен не участвуют в тендерах с Кросс Индастриз! Твоя команда работает самостоятельно.

— Ты думаешь, что никогда не будешь работать на моих конкурентов?

Его вид в расстегнутом жителе и безупречном галстуке затруднял способность думать должным образом. Он был прекрасным, страстным и всем, что я когда-либо желала, что делало почти невозможным, отказать ему в чем бы то ни было.

— Это не главное. Я не буду счастлива, Гидеон, — произнесла я со спокойной честностью.

— Иди ко мне, — он открыл свои объятия для меня и принял меня в них, когда подошла. Приложив губы к моему виску, он произнес.

— Однажды имя Кросс в Кросс Индастриз будет принадлежать не только мне.

Мой гнев и разочарование закипали.

— Мы можем не говорить об этом сейчас?

— Последнее: ты можешь подать заявку на работу, как и все, если для тебя это важно. Я не буду вмешиваться. Если ты получишь работу, будешь работать на другом этаже в Кроссфайре и строить свою карьеру самостоятельно. Любое твое продвижение не будет зависеть от меня.

— Это важно для тебя, — это был не вопрос.

— Конечно, важно. Мы усердно работаем, чтобы построить наше совместное будущее. Это естественный шаг в данном направлении.

Я неохотно кивнула.

— Мне нужно быть независимой.

Его рука обхватила мой затылок, притягивая ближе.

— Не забывай, что имеет значение больше всего. Если ты усердно работаешь и проявляешь свои навыки и талант, люди будут основывать свои суждения на этом.

— Мне нужно собираться на работу.

Гидеон обхватил мое лицо и затем мягко поцеловал.

Он отпустил меня, и я наклонилась, чтобы подобрать содержимое сумки. Я заметила, что наступила на складное зеркальце и разбила его футляр. Я не особо расстроилась по этому поводу, потому что всегда могла купить новый в Sephora по дороге домой. Кровь застыла, когда я заметила проводок, торчащий из пластикового футляра.

Гидеон присел, чтобы помочь мне. Я посмотрела на него.

— Что это?

Он взял зеркало, расколол футляр, чтобы достать микрочип с небольшой антенной.

— Может быть, жучок. Или устройство слежения.

Я со страхом посмотрела на него. Губы мои медленно двигались.

— Полиция?

— У меня в квартире глушилки, — ответил он, еще сильнее шокируя меня. — И нет. Не может быть и речи о том, чтобы какой-либо судья поручил слежку за тобой. Тебе нечего оправдывать.

— Бог мой, — я опустилась на пол, чувствуя тошноту.

— Я попрошу своих ребят взглянуть на это, — он встал рядом на колени и убрал волосы с моего лица. — Это может быть твоя мать?

Я беспомощно уставилась на него.

— Ева?

— Боже мой, Гидеон, — одной рукой я держала его, а другой взяла телефон. Я набрала номер Клэнси, телохранителя моего отчима, и в ту же секунду, как он ответил, спросила:

— Жучок в моем зеркале — один из ваших?

Возникла пауза, потом он сказал:

— Устройство слежения, не жучок. Да.

— Ради всего святого, Клэнси!

— Это моя работа.

— Ваша работа дерьмо, — высказалась я, рисуя его образ в голове. У Клэнси были сильные мышцы. Его светлые волосы были пострижены по-военному, «под ежика», весь его вид показывал, что связываться с ним — смертельно опасно. Я не боялась его. — Все это бред собачий, и вы знаете это.

— Ваша безопасность имела большее значение, когда Натан Баркер снова появился. Он был неуловим, поэтому мне пришлось прикрывать вас обоих. В тот самый момент, когда его смерть была подтверждена, я выключил приемник.

Я зажмурилась.

— Все это не из-за чертового устройства! Мне плевать на него! Все из-за того, чтобы держать меня в неведении, это неправильное по всем показателям. Это же вторжение в мою личную жизнь, Клэнси.

— Я не виню вас, но миссис Стэнтон не хотела вас беспокоить.

— Я взрослый человек! Я должна решать, беспокоить меня или нет, — попутно бросила взгляд на Гидеона, потому что это также относилось к нему.

Его лукавый взгляд дал мне понять, что он это понял.

— Я не буду спорить с вами, — грубо ответил Клэнси.

— Будете мне должны, — сказала я ему, зная, как я этим воспользуюсь. — В свое время.

— Вы знаете, где меня найти.

Я положила трубку, затем отправила сообщение маме «Нам нужно поговорить».

Мои плечи опустились в расстройстве и разочаровании.

— Ангел.

Я бросила Гидеону взгляд, предупреждавший, что лучше на меня сейчас не давить.

— Даже не пытайся извиняться — за себя или за нее.

Глаза его были мягкими и унылыми, но челюсти были твердо сжаты. — Я был с тобой, когда тебе сказали, что Натан был в Нью-Йорке. Я видел твое лицо. Любой, кто тебя любит, пойдет на все, чтобы защитить тебя от этого.

И мне было крайне тяжело смириться с этим, потому что я не могла отрицать тот факт, что я была рада узнать о Натане после его смерти. Но я также не хотела быть отстраненной от плохих вещей.

Они были частью жизни.

Найдя его руку, я крепко ее сжала.

— Я чувствую то же самое по отношению к тебе.

— Я разберусь со своими демонами.

— И моими, — но мы все еще спали порознь друг от друга. — Я хочу, чтобы ты снова ходил к Доктору Петерсену.

— Я ходил во вторник.

— Ходил? — я не могла скрыть свое удивления, узнав, что он придерживался своего обычного расписания.

— Да, ходил. Я пропустил только одну встречу.

Когда убил Натана…

Большой палец его руки коснулся моей руки.

— Только ты и я, — произнес он, словно прочитав мои мысли.

Хотелось бы в это верить.

Когда я добралась до работы, то конкретно тормозила, что не было хорошим предзнаменованием для всего дня. В конце концов, была пятница, и я могла бы пробездельничать все выходные, что, вероятно, было бы очень кстати в воскресенье утром, если бы я отлично провела в субботу вечером. Годами у меня не было девичников, и ещё я чувствовала, что мне нужен крепкий напиток или даже два.

За последние 48 часов, я узнала, что мой парень убил моего насильника, мой бывший надеялся распространить мое имя по всем газетам, одна из бывших подружек моего парня надеялась размазать его в прессе и моя мать установила мне чип, как чертовой собаке.

Правда, как много девушка может вынести?

— Готова к завтрашнему дню? — спросила Мегуми, после того как она деловито прошла ко мне через стеклянные двери.

— Да, черт возьми! Моя подруга Шауна ответила мне сегодня утром, она с нами, — я искренне улыбнулась. — Я заказала нам лимузин. Ну, знаешь… такой, который открывает все VIP места.

— Что? — она не могла скрыть своего удивления, но все же спросила: — Сколько это стоит?

— Ничего. Небольшая любезность от моего друга.

— Небольшая, да, — улыбка тоже сделала меня счастливой. — Это будет великолепно! Ты просто обязана рассказать мне все подробности за ланчем.

— Хорошо. Надеюсь, что ты расскажешь мне о своем вчерашнем ланче.

— Поговорим о случайных связях, да? — она пожаловалась. — «Мы просто развлекаемся», но в тоже время заявился ко мне на работу. Я бы в жизни не показалась в офисе парня ради незапланированного ланча, если бы мы просто развлекались.

— Мужчины, — я сочувственно фыркнула, с благодарностью приняв тот факт, что лучший из них — мой.

Я отправилась на своё место и приготовилась начать свой рабочий день. Когда я увидела рамку с фотографиями меня и Гидеона в моем ящике, меня чуть не убило желание пойти к нему. Спустя 10 минут я попросила Энгуса доставить в офис Кросса черные розы с запиской: «Ты очаровал меня. Я все еще думаю о тебе».

Марк подошел к моему рабочему месту как раз в тот момент, когда я закрывала браузер. Лишь после одного взгляда на его лицо можно было сказать, что он не привык к жаре.

— Кофе? — спросила я.

Он кивнул и я встала. Мы направились в комнату отдыха вместе.

— Шауна заезжала вчера, — начал он. — Она сказала, что вы собираетесь развлечься завтра вечером.

— Да. Все в порядке?

— С чем?

— Ну, что я и твоя золовка собираемся развлечься, — пояснила я.

— О…да. Конечно. Идите, — он беспокойно провел рукой по его коротким, темным кудрям. — Думаю, что это здорово.

— Ну и отлично, — я знала, что у него на уме было что-то еще, но не хотела давить. — Должно быть весело. С нетерпением жду.

— Как и она, — он искал две кофейные кружки, в то время как я взяла кружки из шкафа. — Она также с нетерпением ждет возвращения Дага. И предложения.

— Вау. Вот это реально круто! Две свадьбы в вашей семье. Хотя вы планируете долгую помолвку…?

Он протянул первую кружку кофе мне, и направился к холодильнику за молоком и сливками.

— Этого не будет, Ева.

Тон Марка был явно не веселым, с четко прослеживаемым унынием, и когда я повернулась прямо к нему, его голова была опущена.

Я похлопала босса по плечу.

— Ты сделал предложение?

— Нет. Нет смысла. Он спросил Шауну, собираются ли они с Дагом сразу заводить детей, когда они все еще частично занимаются своим образованием, икогда она сказала, что не собираются, он выдал лекцию о том, что женитьба — для пар, которые готовы создать семью. Другими словами, лучше называть вещи своими именами — это то дерьмо, которое я ему вылил когда-то.

Я обошла его и поставила кофе.

— Марк, ты не узнаешь ответ Стивена до тех пор, пока не спросишь.

— Мне страшно, — признался он, смотря в глубь дымящейся кружки. — Я хочу больше, чем мы имеем, но я не хочу разрушить то, малое, что есть. Если он откажется и решит, что другие вещи в наших отношениях…

— Не беги впереди паровоза, босс.

— А что если я не смогу жить с его отказом?

Я так понимала это!

— С другой стороны, можешь ли ты жить, не зная точно ответа?

Он покачал головой.

— Тогда тебе следует высказать ему все то, что сказал мне, — строго сказала я.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Прости, что вываливаю все это на тебя. Но ты всегда даешь мне надежду.

— Ты знаешь, что делать. Ты просто хочешь, чтобы тебе дали пинка под зад. А я всегда к этому готова.

Он улыбнулся во весь рот.

— Давай не будем сегодня касаться кампании юриста по разводам.

— Что насчет авиалиний из всего этого? — предложила я. — У меня есть парочка идей.

— Отлично. Давай расправимся с ними.

Мы отлично поработали утром, и я была заряжена нашим прогрессом. Я хотела, чтобы Марк был слишком занят, чтобы переживать. Работа была лекарством для меня, и вскоре стало очевидно, что и для него тоже.

Мы как раз собирались на ланч, когда я остановилась у своего стола, чтобы положить мой планшет, и увидела конверт. Мой пульс участился и руки затряслись из-за возбуждения, возникшего, пока я развязывала тонкий шнурок и позволила выскользнуть записке. «Ты волшебная. Ты исполняешь мои мечты. Х.»

Я прижала записку к груди, желая, чтобы вместо нее я обнимала автора. Я подумывала о лепестках роз на нашей постели, когда мой телефон зазвонил. Я вовсе не была удивлена, когда услышала хриплый голос мамы на другом конце.

— Ева. Клэнси разговаривал со мной. Пожалуйста, не расстраивайся! Ты должна понять…

— Я поняла, — я открыла ящик и положила бесценную записку Гидеона в сумочку. — Единственный момент: Натан больше не может являться оправданием. Если есть еще какие-то жучки, или устройства, или что бы то ни были в моих вещах, лучше сознаться сейчас. Потому что я обещаю, что если я найду что-нибудь, наши отношения безвозвратно пострадают.

Она вздохнула.

— Мы можем поговорить лично, пожалуйста? Я иду на ланч к Кэри и останусь, пока ты не вернешься домой.

— Хорошо.

Раздражение, которое начинало возрастать во мне, рассеялось так же быстро, как и появилось. Я любила то, что моя мать относилась к Кэри так, словно он был моим братом. Она давала ему ту материнскую любовь, которой у него никогда не было. Они оба уделяли много внимание внешнему виду и моде, поэтому всегда находили общий язык.

— Я люблю тебя, Ева. Больше всего на свете.

Я вздохнула.

— Знаю, мам. Я тоже тебя люблю.

Увидев, что на второй линии у меня был звонок с ресепшена, попрощалась с ней и ответила на другой звонок.

— Хэй, — голос Мегуми был низким и тихим. — Та дама, что уже однажды приходила к тебе, та, которую не хотела увидеть, она снова здесь, просит позвать тебя.

Я нахмурилась: моему мозгу потребовалось время, чтобы понять о ком идет речь.

— Магдалена Перес?

— Да. Она. Что мне делать?

— Ничего, — я встала на ноги. Я, с того времени, как подруга-желающая-стать-чем-то-большим для Гидеона приходила в прошлый раз, успела осмелеть, чтобы самой иметь с ней дело. — Я уже иду.

— Можно посмотреть?

— Ха! Я буду через минуту. Это займет не так много времени, и мы отправимся на ланч.

Быстро накрасив губы блеском, я повесила свою сумку на плечо и направилась к выходу. Улыбаясь, думая о записке Гидеона, я увидела Магдалену, когда нашла ее в комнате ожидания. Она встала, как только моя фигура появилась в поле зрения, выглядела же женщина настолько прекрасно, что я не могла не восхититься ею. Когда мы впервые встретились, ее волосы были длинные и гладкие, как у Коринн Жиро. Сейчас она была подстрижена: короткое каре, открывавшее все экзотическую красоту ее лица. На ней были брюки кремового цвета и черная блузка без рукавов с бантом, повязанном на бедре. Жемчуг в ушах и на шее элегантно заканчивал образ.

— Магдалена, — я жестом пригласила ее сесть на ее место и выбрала кресло напротив за маленьким столом для переговоров. — Что привело тебя сюда?

— Прости, что отрываю тебя от работы, Ева, но я приходила к Гидеону и решила зайти к тебе. Мне нужно кое-что тебе сказать.

— О? — я положила сумочку позади себя и скрестила ноги, разглаживая мою бордовую юбку. Я была в обиде за то, что она могла свободно проводить время с моим парнем, а я нет. Но выхода не было.

— Репортерша приходила сегодня ко мне в офис. Задавала личные вопросы о Гидеоне.

Мои пальцы вжались в подушку подлокотника.

— Диана Джонсон? Ты ведь не ответила ей, правда?

— Конечно, нет. — Магдалена наклонилась вперед, ставя локти на колени. Глаза ее были мрачные. — Она уже поговорила с тобой.

— Пыталась.

— Она в его вкусе, — заявила она, изучая мою реакцию.

— Я заметила, — сказала я.

— Тип, который надолго не задерживается, — ее губы печально поджались. — Он сказал Коринн, что лучше поддерживать дружбу на далеком расстоянии, чем находясь рядом. Но я подозреваю, что ты знаешь об этом.

Я почувствовала волну облегчения, услышав эту новость.

— Откуда бы я узнала?

— Ну, я уверена, что у тебя есть свои способы, — глаза Магдалены засверкали, предчувствуя веселье.

Странно, что я чувствовала себя с ней свободно. Возможно, потому что в этот раз она вела себя более непринуждённо, нежели тогда, когда мы пересекались раньше.

— Кажется, у тебя все хорошо.

— Работаю над этим. У меня был мужчина, о котором я раньше думала только как о друге, но он был ядом для меня. Без него я снова могу думать, — она выпрямилась. — Я только начала встречаться с кое-кем.

— Это хорошо для тебя, — в этом отношении я желала ей только лучшего. Она была ужасно использована братом Гидеона, Кристофером. Она не знала, что я знаю. — Надеюсь, что все получится.

— Я тоже. Гейж отличается от Гидеона во многих отношениях. Он из типа бродячих художников.

— Глубокие души.

— Да. Очень глубокие, я думаю. Надеюсь, что узнаю это наверняка, — она встала. — В любом случае, мне не хочется задерживать тебя. Я беспокоилась по поводу репортера и хотела обсудить это с тобой.

Я поправила ее, как только встала.

— Ты беспокоилась, что я буду обсуждать Гидеона с репортером.

Она не отрицала этого.

— До свидания, Ева

— Пока, — я проследила, как она уходит через стеклянные двери.

— Выглядело не так уж и плохо, — сказала Мегуми, присоединяясь ко мне. — Ни царапин, ни шипения.

— Посмотрим, как долго это продлится.

— Готова к ланчу?

— Я голодна. Пойдем.

Когда я прошла через входные двери спустя 5 с половиной часов, Кэри, моя мама и ослепительное серебряное платье от Nina Ricci находились на диване, приветствуя меня.

— Неправда ли он чудесное? — высказалась мама. Она выглядела просто фантастически в платье в стиле 50-х, с коротким рукавом и принтом из крошечных вишен. Ее белые волосы обрамляли лицо широкими, блестящими кудрями. Нужно отдать ей должное, она в любом стиле смотрелась очаровательно.

Все свою жизнь я говорила, что выгляжу как она. Исключение составляли папины серые глаза вместо ее голубых, и мои пышные формы, которые также были по линии Рейес. Никакие упражнения не могли бы избавить меня от груди, которая мешала мне носить что-либо без белья. Меня все еще изумляло, что Гидеон находил мое тело столь неотразимым, когда раньше он предпочитал высоких, стройных брюнеток.

Поставив пакет и сумку на барный стул, я поинтересовалась:

— Что за событие?

— Благотворительный вечер по сбору денег для жилья, в следующий четверг.

Я посмотрела на Кэри, ожидая подтверждения, что он будет сопровождать меня. Его кивок позволил мне пожать плечами и сказать:

— Хорошо.

Моя мать засветилась счастьем. Из-за меня она поддерживала благотворительные фонды в пользу женщин и детей, подвергшихся насилию. Когда такие мероприятия организуются, она всегда оставляет места для нас с Кэри.

— Вина? — спросил Кэри, очевидно, чтобы поднять мне настроение.

Я бросила на него взгляд, полный благодарности.

— Пожалуйста.

Как только он отправился на кухню, мама прошлась ко мне на сексуальной красной подошве и притянула для объятья.

— Как прошел твой день?

— Странно, — я обняла ее в ответ. — Рада, что она закончился.

— Есть планы на выходные? — она отошла, но взгляд ее не покидал моего лица. Я инстинктивно выпрямила осанку.

— Кое-какие.

— Кэри сказал, что ты с кем-то встречаешься. Кто он? Чем занимается?

— Мама, — я прямо спросила. — Все хорошо? С чистого листа и все в таком духе? Ничего не хочешь мне сказать?

Она начала ерзать, заламывая руки.

— Ева. Ты не поймешь, пока у тебя не появятся свои дети. Это пугает. И будучи уверенной, что они в опасности…

— Мам.

— А так же дополнительная опасность, которая исходит из того, что ты красивая женщина, — она продолжила. — Ты связана с влиятельным мужчиной. Это не всегда гарантирует безопасность…

— Где они, мам?

Она фыркнула.

— Ты не должна разговаривать со мной в таком тоне. Я просто пыталась…

— Возможно, тебе стоит уйти, — холодно произнесла я, потому что холод, который я чувствовала внутри, выявился в моем голове.

— Твои часы, — отрезала она, и это был словно удар мне в лицо.

Я отшатнулась назад, правая рука инстинктивно потянулась к запястью, где был заветный подарок на окончание школы от Стэтона и матери. У меня были пугающие и сентиментальные идеи передачи их моей дочери по наследству, как нечто на счастье.

— Ты издеваешься? — мои пальцы раскрыли застежку на часах, и они глухо упали на ковер. Это был вовсе не подарок. Это были наручники. — Ты серьезно переступила грань!

Она покраснела.

— Ева, ты преувеличиваешь. Это не…

— Преувеличиваю? Ха! Боже мой, это смешно! Серьезно, — я показала ей два скрещенных пальца. — Я очень близка к тому, чтобы позвонить в полицию. Я и почти решилась на то, чтобы подать в суд за вторжение в частную жизнь!

— Я твоя мать! — ее голос затих, переходя на мольбу. — Моя работа — приглядывать за тобой.

— Мне 24 года, — холодно произнесла я. — По закону, я сама могу распоряжаться своей жизнью.

— Ева Лауренн…

— Не начинай, — я подняла руки, затем опустила их. — Только не начинай. Я собирайся уйти сейчас, потому что я настолько зла, что даже смотреть на тебя не могу. Я не хочу слышать ничего, кроме искренних извинений. До тех пор, пока ты не признаешь, чтобы была неправа, я не смогу доверять тебе снова.

Я пошла на кухню, взяла свою сумочку и посмотрела на Кэри, который только что вышел, держа поднос с наполовину наполненными бокалами.

— Я вернусь позже.

— Ты не можешь просто взять и уйти! — выкрикнула моя мать, явно находившаяся на грани нервного срыва. Я не могу справиться с этим. Не сейчас.

— Смотри, — пробормотала я себе под нос.

Мои проклятые часы. Одна мысль о них приносила чертовскую боль, потому что это подарок так много для меня значил. Сейчас же, он не значил ничего.

— Позволь ей уйти, Моника, — сказал Кэри низким и успокаивающим голосом. Он знал, как справиться с истерией лучше, чем кто-либо. Дерьмово было оставлять его с мамой, но я должна была уйти. Если бы я пошла в свою комнату, она бы плакала и умоляла меня под моей дверью до тех пор, пока меня не стошнило. Я ненавидела видеть ее такой, заставлять ее чувствовать это.

Покинув свою квартиру, я направилась к Гидеону, заходя внутрь прежде, чем слезы обрушатся на меня или мать последует за мной. Мне больше некуда было идти. Я не могла выйти в люди расстроенной и плачущей. Моя мать была не единственной, кто поставил меня под наблюдение. Так же возможность была у полиции, Дианы Джонсон или, может быть, папарацци.

Я добралась до дивана Гидеона, развалившись на подушках, и дала волю слезам.